Текст книги "Десять дней из жизни Гермионы Грейнджер и профессора Северуса Снейпа (СИ)"

Автор книги: April Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

====== День первый. ======

Всё пошло не по плану. В оборотном зелье вновь, как и на втором курсе, оказался кошачий волос, а незнакомое проклятье, угодившее в Гермиону, довершило дело. Слабая и беспомощная, она смотрела на набиравший высоту автомобиль, уносивший Гарри и Рона. Гул мотора и голоса становились всё тише, а друзья – всё дальше:

– Наверное, она уже в Норе, Гарри.

– Но как, Рон?!

– Не знаю, это ведь Гермиона! Сам видишь, её тут нет.

– Да, её тут нет…

С трудом поднявшись, Гермиона неловко переступила лапами.

Мир вокруг был пугающ и неприветлив. Деревья и дома стали большими, когда-то мелкие камушки превратились в огромные валуны, а из-под забора на неё плотоядно смотрел серый, потрепанный уличной жизнью кот.

Появившаяся из-за угла стая бродячих собак заставила спрятаться кота и загнала Гермиону на дерево. Пара огромных волкодавов, сопровождаемых свитой из более мелких шавок, расположилась под липой, даже не думая трогаться с места. Так они пролежали до вечера. А потом просто встали и ушли, оставив Гермиону одну. Тихо постанывая, она с трудом спустилась вниз, неловко цепляясь когтями за шершавый ствол и не понимая, как она смогла взобраться наверх.

День близился к концу. Она ничего не ела с самого утра. И не пила. И никто не знал, что с ней случилось. Друзья были далеко, зато, как оказалось, враги – близко. Серый кот всё же предпринял попытку подкатить к новой кошке. Но ему помешали мальчишки. Обрадовавшаяся было помощи Гермиона тут же поняла свою ошибку, когда в неё полетел первый камень. Хозяйка из дома с нелепыми шторами в горох, чуть было не окатила Гермиону кипятком, когда та крайне вежливо попросила у неё еды. Единственная за весь день машина, проехавшая по улице, даже не притормозила, едва не сделав Гермиону частью асфальта.

Стемнело. Моргнув, зажёгся единственный на всей улице целый фонарь.

Обострённым кошачьим слухом Гермиона уловила шаги очередного врага – со стороны пустыря шёл человек. Показавшаяся вдали фигура была смутно знакомой. Тусклый электрический свет выхватил чёрные волосы до плеч, большой, крючковатый нос и плотно сжатые губы.

– Профессор Снейп!!! Сэр!!! – выскочив из травяных джунглей, Гермиона бросилась на перерез учителю. – Это я!!! Я – Гермиона Грейнджер!!! – закричала она.

– А ну, прочь! – угрожающе прорычал профессор, наставив на неё палочку.

– Это я!!! Я!!! – не унималась Гермиона, в панике вцепившись в ногу профессора, чувствуя, как трещит ткань и поддаётся под острыми когтями человеческая плоть.

– Брысь!!! – взревел Снейп. – Брысь, я сказал!!!

– Помогите!!! Помогите, профессор!!! – ещё сильнее цепляясь за потенциального спасителя, вопила Гермиона.

– Брысь! – продолжал шипеть Снейп, тщетно пытаясь стряхнуть с ноги кошку.

Уловив движение палочкой, Гермиона разжала когти. Неловко осев на асфальт, она умоляюще посмотрела на учителя:

– Прошу, вас, помогите! Помогите!

Снейп, молча обогнув её, зашагал прочь.

Гермиона засеменила за ним:

– Помогите… Это я – Гермиона… Гермиона Грейнджер…

Не оборачиваясь, профессор прошёл пол квартала. Гермиона не отставала ни на шаг. Оказавшись у серого, ничем не приметного дома, он вновь вынул палочку. Поняв, что сейчас Снейп произнесёт заклинания, снимет защиту, войдёт внутрь, а она останется снаружи совсем одна, Гермиона рванулась вперёд, успев проскользнуть меж ног учителя в открытую дверь.

– Какого?! – гневно рыкнул профессор, заметив её манёвр.

Сдавленно пискнув, Гермиона юркнула за подставку для зонтов.

В нос ударил запах пыли, спёртого, давно не проветриваемого помещения и старых вещей.

Деревянный частокол с парой вставленных в него зонтов недолго был её спасением. Отодвинутый то ли магией, то ли рукой разгневанного профессора, он перестал скрывать непрошенную гостью, жавшуюся к стене.

Знакомый взмах палочки, и Гермиона зависла прямо перед лицом Снейпа.

Чёрные глаза, скользнув по ней, остановились на её собственных глазах, вызвав едва ощутимую волну, пробежавшую от ушей до кончика хвоста.

Беспомощно дёрнув лапами, Гермиона жалобно повторила:

– Это я – Гермиона Грейнджер…

Профессор, нахмурившись, отлевитировал её на старый стул, стоявший в углу гостиной.

Приземлившись на все четыре лапы, Гермиона тут же села, в надежде уставившись на палочку, направленную на неё.

– Финита инкатата!

И ничего не случилось.

– Это я! Я! Ваша ученица! – в отчаянии в который раз повторила Гермиона.

Ещё пара неизвестных ей заклинаний не возымели успеха. Профессор, поджав губы, покачал головой, что-то пробормотав себе под нос. И ушёл, оставив её одну на старом, поскрипывающем стуле.

Сразу стало неуютно и как-то не по себе – гостиная, сплошь заставленная книгами, показалась Гермионе размером с Большой Зал Хогвартса, а мебель напоминала выставку в музее гигантов. Чувствуя себя Лилипутом в стране великанов, она понуро опустила голову.

Снейпа не было минут пять, не больше. Вернулся профессор с очень древней на вид книгой и пузырьком.

Взмахнув палочкой, Снейп заставил рот Гермионы открыться и бесцеремонно влил туда отвратное на вкус зелье. Поперхнувшись, она почти не разобрала слов последовавшего следом незнакомого ей заклятия.

– Всего лишь кошка.., – скривившись, недовольно пробормотал себе под нос профессор, когда ничего не случилось.

– Сэр.., – начала было Гермиона, но тут же была прервана очередным взмахом палочки, отправившим её обратно в коридор – к двери, ведущей на улицу. К двери, за которой были холод, голод и враги в лице любвеобильного кота и бродячих собак.

– Не-е-ет!!! – взвизгнув, Гермиона метнулась к знакомой подставке для зонтов.

– А ну вылезай! – прорычал Снейп, пытаясь поймать её за хвост.

Проскользнув между его ног, Гермиона бросилась в гостиную. Профессор, ругнувшись, устремился следом.

Расплющившись, Гермиона протиснулась под стоявшее у камина кресло.

Профессорские ботинки, отмерив шагами комнату, замерли у её носа.

– Или вы вылезете по-хорошему, мисс, или… , – тоном не терпящим возражений, сообщил Снейп.

Гермионе совсем не хотелось испытать на себе это «или», но и оказаться на улице – тоже.

– Акцио кошка! – раздалось прямо над ней.

Выпустив когти, Гермиона вцепилась в ковёр. Борьба кошачьих и магических сил продлилась недолго – победила магия. Пробороздив ковёр и хорошенько приложившись головой о кресло, Гермиона оказалась в очередной раз подвешенной в воздухе.

– Прошу, вас! Профессор! – слёзы сами собой собрались в уголках её глаз. – Профессор, пожалуйста! Я не смогу на улице! Не смогу… Помогите, профессор…

Нахмурившись, Снейп рассматривал зависшую перед ним кошку. Наконец, поведя рукой, он позволил ей опуститься на пол.

Смиренно усевшись у ног учителя, Гермиона запрокинула голову:

– Пожалуйста…

Не удостоив её ответом, Снейп скрылся за потайной дверью, замаскированной под шкаф.

В этот раз он вернулся почти сразу, неся небольшую подушку. Бросив её у камина, он обернулся к Гермионе:

– Спать будете здесь, мисс не-знаю-как-вас-там, и только попробуйте шастать по дому – мигом окажетесь там, откуда явились!

– Спасибо! – благодарность Гермионы была безмерна.

Пережив очередной сеанс левитации, она оказалась на лежанке – синенькой плотной подушке в цветочек. Под хмурым взглядом профессора зельеварения Гермиона уселась на жёлтую сердцевину ромашки.

Скривившись и пробормотав нечто неразборчивое про «непрошенных гостей, свалившихся ему на голову», Снейп решительно покинул гостиную, оставив «непрошенную гостью» одну.

Чувствуя, как взамен напряжения на неё накатывает усталость, Гермиона свернулась клубочком и закрыла глаза…

– Кис-кис-кис! – раздалось из глубины дома. – Кис-кис-кис! – повторилось вновь и уже ближе.

Встрепенувшись, Гермиона подняла голову и уставилась на недовольного Снейпа.

– Мне вас долго ждать, мисс? Или вы хотите чтобы ваш ужин был подан сюда? – язвительно поинтересовался профессор.

Ужин?! Еда?! Снейп намерен её покормить?!

Резво соскочив с лежанки, Гермиона потрусила за хозяином дома.

Следуя за профессорскими ногами, она оказалась в тесном окружении обшарпанной кухонной мебели, вытертого чуть ли не до дыр линолеума и запахов готовой еды.

– Прошу вас! – прозвучало сверху.

Благодарно кивнув, Гермиона заскочила на стул, на мгновение засомневавшись прилично ли будет забраться с лапами на стол.

– Куда это вы залезли, мисс? Ваша место здесь! – в этот раз Снейп не использовал магию, а просто подхватил её рукой и опустил на пол перед блюдцем с молоком.

Зашипев от профессорской бесцеремонности, с которой тот облапал её там, где полагалось быть груди, Гермиона возмущённо уставилась на извращенца.

– Вы изволите быть чем-то недовольной? Тогда прошу обратно на улицу! Там вас ждёт широчайший выбор деликатесов из ближайшей помойки! – язвительно заметил Снейп.

На улицу Гермиона никак не хотела. Отвернувшись она посмотрела на свой «ужин».

Где-то над ней брякнули нож и вилка – профессор приступил к трапезе. Сверху долетал аромат разрезаемого мяса. А прямо перед ней призывно манило молоко.

Потянувшись, Гермиона попробовала его языком. Тёплое, что удивительно. Это Снейп разогрел?

Есть хотелось жутко. И пить. Наплевав на всё, Гермиона с шумом принялась лакать молоко, нещадно расплёскивая его по полу и собственному лицу. Или, всё-таки морде?

Когда миска была начисто вылизана, Гермиона едва не заурчала от сытости. Молоко наполнило её желудок едой, а мозг – благодарностью. Почти счастливая, она подняла голову и наткнулась на пристальный взгляд Снейпа. Отложив нож и вилку, он изучал её так, словно она была, как минимум, пингвином, залетевшим к нему через форточку.

– Спасибо, профессор! – как можно вежливее проговорила Гермиона.

– Не стоит набрасываться на еду, как оголодавший троглодит. Вы же кошка, а не свинья! – менторским тоном изрёк Снейп.

– Я с утра ничего не ела! – возмутилась Гермиона и, оглядевшись по сторонам, тут же прикусила язык – стены, пол, буфет – всё было в белых потёках. Десять баллов с Гриффиндора – не иначе!

Взмахнув палочкой, Снейп очистил кухню и саму Гермиону, неловко пытавшуюся смахнуть с себя молочные капли.

– Простите, профессор.., – повинилась Гермиона.

– Вы что-то хотите сказать в своё оправдание? – проронил Снейп.

– Обещаю, это больше не повторится!

– Если вы думаете, что я потерплю у себя кошку, после которой каждый раз придётся проводить уборку, то вы глубоко заблуждаетесь.

– Не придётся! Не придётся! – подавшись вперёд, Гермиона привстала на задние лапы.

Брови Снейпа взлетели вверх:

– И что это сейчас было? Вы пытаетесь выклянчить у меня стейк или извиняетесь за учинённый беспорядок?

– Извиняюсь! Я извиняюсь, профессор! – поспешно заверила его Гермиона. – Я буду аккуратной, профессор, обещаю! – добавила она, старательно складывая губы в улыбку.

– Мона Лиза, не иначе, – едва заметно усмехнулся Снейп. – Я буду звать вас Леди Моной…

====== День второй, третий, четвёртый, а так же пятый. ======

Запрыгнув на тумбочку, Гермиона прошлась вдоль зеркала, знакомясь со своей новой внешностью. Благодаря оборотному зелью ей достались яркие зелёные глаза, чёрная, как ночь шерсть, лежавшая волосок к волоску, и безупреченый хвост.

Крутанувшись, она посмотрела на себя сзади и тут же сконфуженно спрыгнула на пол. Какой стыд! Вчера ей казалось, что она подверглась всем унижениям, какие только можно представить – сначала процедура изгнания живности с помощью «Барс-максима» (И как кто-то мог заподозрить что она, Гермиона Грейнджер, блохаста?!), потом знакомство с самоочищающимся лотком. И вот, оказывается, всё это время она ходила демонстрируя Снейпу свои самые интимные места!

– Мона! – раздалось из кухни. – Леди Мона, вы заставляете себя ждать!

Смущённо поджав хвост, Гермиона поплелась на зов хозяина дома.

Завтрак прошёл в тишине.

Профессор, шурша «Ежедневным пророком», пил кофе с вафлями. Гермиона похрустывала спиральками бекона и нарезанным кубиками тостом. Налитая в блюдце вода в этот раз не растеклась лужей по полу, а лишь оставила едва заметный след на стене.

Вкус бекона и тостов напомнил Гермионе о Хогвартсе – похоже, Снейп не утруждал себя готовкой, а получал еду прямиком из школьной кухни.

После завтрака профессор переместился в гостиную, углубившись в чтение книги под названием «Секреты зелий Амазонии».

Свернувшись клубком на выделенной ей подушке, Гермиона наблюдала за учителем. Его обычно бесстрастное лицо выдавало интерес, а пальцы нетерпеливо перелистывали страницы, то и дело берясь за перо и оставляя заметки на полях.

Не удержавшись, Гермиона запрыгнула на спинку кресла и заглянула Снейпу через плечо.

– Интересуетесь зельями, миледи? – усмехнулся Снейп.

– Да, – ответила Гермиона.

– Весьма похвально.

Книга была интересной, а заметки Снейпа ещё интереснее. Стараясь ничего не упустить, Гермиона вытянула шею.

От манускрипта пахло старым пергаментом и чернилами. От профессора – полынью, мятой и немного лавандой. А ещё тимьяном, душицей, липой, корнем асфоделя, розмарином и едва заметно горцем альпийским. Кошачий нюх Гермионы безошибочно выделил ингредиенты «сна без сноведений».

– Весьма интересный состав, – пробормотал Снейп, оставляя жирную точку напротив нижнего абзаца.

«Очень интересный,» – мысленно согласилась Гермиона, втягивая носом воздух. Она не помнила, чтобы во «сне без сноведений» была липа, но ничто другое не подходило. Снейп экспериментирует с зельями?

Изогнувшись, Гермиона прочитала только что сделанную зельеваром пометку – «календула усилит эффект». Нахмурившись, она с сомнением посмотрела на профессора – какая календула? Самая обычная, из маминого полисадника? И что ей делать рядом с ядом кобры, стеблем лианы шерстоперстой и зёрнами какао-бобов, настоенных на соке чёрной орхидеи?

Похоже, Снейп не разделял сомнений Гермионы – внося очередную правку, он выглядел более чем уверенным.

Глядя на скользящее между напечатанных строк перо, Гермиона подумала, что, наверное, у Снейпа много личных разработок. Что он с ними делает? Публикуется в журнале по зельеварению? Или держит в тайне, варя только для себя и друзей? Интересно, на кого похожи друзья Снейпа? Они такие же мрачные, как и он?

Скосив глаза, Гермиона прошлась по жёсткому воротничку, бесконечной дорожке пуговиц, сливавшихся с чернотой сюртука и брюк – профессор дома выглядел точно так же, как и в школе. А на пляж он тоже наденет всё чёрное?

Представив профессора зельеварения, отскакивающего от очередной волны, покусившейся на его штаны, Гермиона прыснула – вампир на отдыхе, не иначе!

– Мона, вы что – чихаете? Простудились? – слегка повернув голову, поинтересовался Снейп.

– Не-а, – смутилась Гермиона внезапной близостью учителя. Шерсть на кошачьем загривке поднялась, а от макушки до хвоста побежали сотни мурашек.

За несколько бесконечных секунд игры в гляделки Гермиона успела во всех подробностях рассмотреть чёрные профессорские глаза, которые оказались вовсе не чёрными, а насыщенно-карими, нос, делавший его похожим на коршуна, рельефные губы на бледном лице. И отчего она считала его старым..?

Отвернувшись первым, Снейп положил книгу на журнальный столик и покинул кресло.

Гермиона, спрыгнув со спинки, какое-то время потопталась на месте, а потом последовала за ним.

В коридоре под лестницей оказалась неприметная дверь, ведущая в подвал, в котором виднелись полки , заставленные ингредиентами, и угол стола с установленным на нём котлом.

– Э, нет! – категоричное заявление и магия отодвинули Гермиону от входа в домашнюю лабораторию. – Сюда нельзя! – грозно сверкнув глазами, хозяин дома скрылся в недрах подвала, оставив свою гостью снаружи.

Разочарованно вздохнув, Гермиона вернулась в гостиную. Если лаборатория манила её зельями, то гостиная – книгами. И то и другое было не просто интересно, оно могло вернуть ей её облик.

Книг у Снейпа было много. Очень много. Прохаживаясь вдоль полок с задранной головой, Гермиона мысленно пообещала, что когда-нибудь у неё будет не меньше.

Взгляд её скользил по толстым и не очень фолиантам, пока не остановился на «Тайнах сущности и магических превращениях» – вот оно! – холодок удачи пробежал по спине.

Вся подобравшись, Гермиона встала на задние лапы и потянулась вверх. Мерлин! Ну почему так высоко, и рядом ничего нет?!

После десяти безуспешных попыток в которых она десять раз упала, дважды чуть не вывихнула лапу и один раз едва не получила сотрясение, уронив на себя «Редкие растения Шотландии», Гермиона опустилась на свою лежанку, буравя взглядом недоступную книгу.

Незаметно подкрался сон.

Гермионе снилось, что она в гостиной Гриффиндора, Гарри и Рон что-то ищут, топая как слоны и шурша портьерами, и мешая ей читать «Тайны сущности и магического превращения».

– Потише, Рон, Гарри!

– Зачем тебе эта книга, Гермиона?

– Я хочу снова стать человеком.

– Ты и так человек.

Я – человек! С этой мыслью Гермиона открыла глаза и увидела не Гарри и Рона, а самого настоящего слона. А слон увидел её. Слон был мал ростом, у него не было хобота, а был нос с тёмной пипкой, длиннющие усы и вполне себе слоновьи уши, только торчащие в стороны, а не висящие лопухом. А ещё серая шерсть, лапы с когтями и длинный, жирный, лысый хвост.

– А-а-а!!! – взвизгнув, подскочила Гермиона.

– Ф-х-п-х! – выдохнув, подскочил «слон», разметав по ковру клочки погрызенных им страниц «Редких растений Шотландии».

Мышь! Гермиона с детства боялась мышей! Чувствуя, как жизненные силы покидают её, а лапы подкашиваются, она рухнула рядом с растерзанной книгой, прямо под ноги «слону»…

– Леди Мона, нельзя быть столь чувствительной – это всего лишь мышь.., – как сквозь вату до Гермионы донеслись слова профессора Снейпа.

Приоткрыв глаза, она увидела учителя, склонившегося к ней. Покачав головой, он перевёл взгляд на пострадавшие от мышиных зубов «Редкие растения Шотландии».

– Это вы уронили книгу? Только не говорите мне, что во всём виновата мышь, – строгим голосом проговорил профессор. – Зачем вы вообще туда полезли?

– Я не специально, – слабо пискнула Гермиона.

– Если подобное повторится, я буду вынужден отправить вас обратно на улицу.

– Это бесчеловечно! – возмутилась Гермиона. – Мы в ответе за тех, кого приручили! На улице собаки, мальчишки и чужие коты!

– Что-то вы сегодня слишком эмоциональны, Леди Мона, – усмехнулся Снейп.

– Я вовсе не эмоциональна! Просто кому-то надо следить за порядком в доме и не разводить мышей!

– И вообще, если я не ошибаюсь, именно в ваши обязанности входит ловля мышей. Кто из нас двоих кошка – я или вы?

– Я – человек! – гордо заявила Гермиона, вскинув голову. – А у вас, профессор, есть палочка, и вы сами можете очистить свой дом от грызунов, не перекладывая свои обязанности на других!

Последняя её фраза пришлась в спину Снейпа, возвращавшегося к своим котлам…

Следующие дни прошли спокойно – «слон» больше не приходил, а Снейп, похоже, счёл, что боязнь мышей не повод для изгнания кошки. Гермиона, привыкнув к гигантизму окружавших её предметов, стала чувствовать себя намного увереннее.

Первое впечатление не обмануло её – дом выглядел запущенным и неухоженным. Похоже, Снейп появлялся здесь только на время каникул. Все предметы мебели были старыми, полы и ковры потёртыми, а кухня, оборудованная на магловский манер, словно перекочевала из фильмов прошлого века, когда человечество было ближе к Луне, нежели к изобретению микроволновки. Относительная чистота говорила о том, что хозяин прибегал к магии, не особо вникая, что и как она очищала. Уменьшившись до размеров кошки, Гермиона видела засохшие пятна на стене под плитой, брызги у раковины и паутину с клочками пыли по углам в гостиной.

Обойдя гостиную, кухню и коридор, Гермиона не заметила ни одного личного предмета – не было ни одного сувенира, привезённого из поездки, ни одной безделушки, которые все так любят дарить друг другу на Рождество или день рождения. Была одна единственная магловская фотография на каминной полке, наполовину скрытая одинокий толстой свечой. Из обрамления пластиковой рамки смотрела молодая, темноволосая женщина похожая на Снейпа. Женщина улыбалась. Кого Снейп пытался убрать со своих глаз с помощью свечи, снизу было не видно. Запрыгнув на спинку кресла, Гермиона, изловчившись, заглянула за свечу – свеча скрывала мальчика лет пяти – худого, с длинными волосами и чёрными глазами, в мешковатой одежде не по росту. Мальчик, как и его мать улыбался – застенчиво и неуверенно.

От увиденного Гермионе стало немного грустно – у всех должны быть друзья, семья и тёплые воспоминания. Даже у Грозы Подземелий. А у Снейпа с этим, похоже, были проблемы.

Профессор был одинок. За это время с ним никто не связался через камин, не постучал в дверь и не прилетела ни одна сова. Когда он открывал дверцу буфета, Гермиона видела одну кружку, пару тарелок и скромный набор столовых приборов на одну персону. Всё остальное было задвинуто вглубь и, судя по всему, уже давно. В гостиной, на журнальном столике, стояла бутылка виски и один стакан. Каждый вечер Снейп наливал себе ровно четверть стакана, садился в кресло, взмахом палочки зажигал камин и закрывал глаза. Гермиона, расположившись на своей подушке, слушала потрескивание дров, смотрела на языки пламени и тайком поглядывала на застывшего в кресле профессора. Постепенно по комнате расползалось тепло и запах виски с ароматом дымка. Снейп делал первый глоток, затем второй, третий. Стакан пустел, камин догорал, хозяин дома молчал. Или, повернув голову, обращался к поселившейся у него кошке:

– Леди Мона, вы так смотрите на меня – ваш тонкий нюх оскорбляет запах виски?

– Вовсе нет, сэр.

– В последнее время вы странно тихи. Мыши больше не докучают?

– Нет.

– Послушная девочка…

Поднявшись, Гермиона подошла к креслу.

– У вас есть друзья? – вырвалось у неё.

– Что ты сказала, Мона?

– У вас есть друзья?

– Тебе так же тошно, как и мне? – невесело усмехнулся Снейп. И, отставив стакан, подхватил Гермиону на руки.

Оказавшись у профессора на коленях, Гермиона дёрнулась и зашипела.

– Чего ты боишься? – спросил Снейп. – Тебя никогда не брали на руки?

– Никогда.., – призналась Гермиона, сгорая от смущения и неловко пытаясь вырваться.

– Я тебя не обижу, Мона...

– Я вам верю, сэр…

Было странно, неудобно, непривычно.

Нос щекотал дымный запах виски. К нему шлейфом лёг аромат фиалки, ромашки и валерианы. А ещё уже привычные лаванды, мяты и полыни.

Чужая рука, ласково коснувшись, прошлась от макушки до хвоста.

– О чём ты думаешь, Мона? – спросил бархатный голос.

– … О.., о зелье, которе вы, должно быть варили, сэр.., – проблеяла, растерявшись, Гермиона.

– Хотя, о чём может думать кошка?

– Я не кошка! Я – Гермиона Грейнджер!

– Ни о чём.., – сам себе тихо ответил Снейп.

– Я – разумное существо! – возмутилась Гермиона.

– Мяукаешь, мурлыкаешь, а кто-то сам себя убеждает, что ты ему отвечаешь.

– Но я вам отвечаю!

– Странный диалог…

– … Он вовсе не странный.., – почти прошептала Гермиона. – Я понимаю всё, что вы говорите, профессор…

От чуткости рук, гладивших её, хотелось вытянуться и мурлыкать, мурлыкать, мурлыкать…

Прогоняя наваждение, Гермиона осторожно попятилась, сползая со Снейповских коленей. Не удержавшись, она провалилась между его ног, уткнувшись носом в какой-то бугор.

– А-яй! – зашипев, Гермиона подскочила, как ошпаренная. Мерлин и Моргана! Это, что – … ?!

– Что такое? – встревоженный голос Снейпа догнал её уже у первой ступеньки лестницы. – Неужели блохи? Я же их вывел!

Блохи?! Какие могут быть блохи у Гермионы Грейнджер?! А вот то, что студентка Хогвартса восседала на коленях собственно учителя, едва не положив голову ему на… на… – это факт!

Сгорая от стыда, Гермиона рванула наверх, потом спустилась вниз, забежала на кухню и забилась под буфет с абсолютной уверенностью, что после пережитого позора уже никогда не сможет посмотреть профессору зельеварения в глаза.

====== День шестой, седьмой, восьмой, девятый и десятый, ну и кое-что чуть позже. ======

Снейп ушёл. Накинул мантию, сказал Гермионе: «Веди себя хорошо», вышел за дверь и аппарировал.

Оставшись за хозяйку, Гермиона обошла периметр, заглянула под шкафы, проверила нет ли где ещё каких потайных дверей, кроме той, что вела в лабораторию – дверей не было. На обед съела оставленное ей молоко и мясной гуляш. Потом поспала. Проснувшись к файв-о-клок, вновь заглянула на кухню и перекусила сосиской, заботливо нарезанной для неё хозяином.

Ближе к семи, вместе с надвигающимися сумерками, Гермиону начали одолевать тоска и грустные мысли – а что, если она так и останется кошкой?!

Решительно встав на все четыре лапы, она оглядела гостиную. Книги, кресло, камин, незажженная лампа и журнальный столик с пером, чернильницей и бумагой.

Какая же она глупая! Нужно написать Снейпу письмо, и он всё поймёт!

Запрыгнув на столик, Гермиона аккуратно сдвинула крышку с чернильницы.

Первая попытка потерпела неудачу – перо никак не хотело ложиться в лапы и, тем более, не желало что-то писать.

Вторая оказалась не лучше – коготь был не предназначен для письма, а чернила, мгновенно расползаясь по шерсти и подушечкам, тут же отпечатывались на свитке, превращаясь в кошачьи цветочки.

Хвост, опущенный в чернильницу, тоже не оправдал ожиданий – результат больше напоминал корявые потуги в японской каллиграфии, нежели английский алфавит.

Отчаявшись, Гермиона спрыгнула со стола, по пути смахнув бутылку с виски. Бутылка, не встретив препятствий, в свободном падении отправилась вниз. От удара об пол фигурная пробка выскочила и открыла путь любимому профессорскому напитку на не самый любимый им ковёр.

– Мерлин! – шипела Гермиона, в попытке запихать пробку обратно. Пробка не поддавалась. Бутылка скользила по ковру, расширяя зону «подтопления». Резкий запах ударил Гермионе в нос. Чихая, она воевала с бутылкой, а бутылка воевала с ней, поливая всё вокруг и саму Гермиону янтарной жидкостью 30-летней выдержки.

Вконец одурев от алкогольных паров, Гермиона уселась на задние лапы – пятьдесят очков с Гриффендора, не иначе! И ещё столько же за стойкое напоминание о содеянном, которое не выветрится ещё лет пять.

Пустая бутылка, издевательски брякнув, ударилась о ножку стола.

– Ну и валяйся там! – резюмировала Гермиона.

Положение было хуже не куда – после этого Снейп точно выставит её за дверь!

Решительно поднявшись, Гермиона направилась в сторону лестницы. До сих пор она избегала спальни профессора, считая её личной, запретной территорией, но страх навсегда остаться кошкой, смешавшись с алкоголем, напрочь снёс усвоенные с детства правила приличия.

Спальня профессора была столь же мрачной, как и весь дом. И ещё более аскетичной – идеально заправленная узкая кровать, стол, стул и шкаф. На столе стояли какие-то флаконы.

Запрыгнув на стол, Гермиона принялась обнюхивать пузырьки.

«Сон без сновидений», кровеостанавливающее, болеутоляющее, бодроперцовое, костерост, ранозаживляющее – кошачье обоняние не подвело её. Пять зелий из десяти были ей незнакомы – четыре пахло отвратно, а вот пятое… Пятое было просто восхитительно! Волшебно! Невероятно! От ушей до хвоста побежала тёплая волна. Потянувшись, Гермиона втянула воздух ещё, ещё и ещё… Неожиданно раздалось характерное бряк и дзинь – флакон опрокинулся, оставляя лужицу на столе. Пары валерианы ударили Гермионе в нос. Ощущение невесомости и бесконечного восторга накрыло её с головой.

В порыве всемогущества, Гермиона соскочила со стола и прошлась по спальне. Не найдя ничего интересного, она вернулась в гостиную. Мозг, подкидывавший ей одну идею за другой, тут же указал на «Тайны сущности и магические превращения», всё так же размещёные на восьмой полке, и на кресло, стоявшее поодаль.

Отойдя в дальний угол, Гермиона разбежалась и, используя кресло, как трамплин, воспарила в сторону вожделенной книги.

Первый раз вышел неудачным – ударившись лбом о полку ниже, она всего лишь сбросила пару книг.

Второй и третий были не лучше – ещё два падения и увеличившаяся горка книг на полу.

На четвёртый раз она поменяла тактику – взобравшись на спинку кресла, она попыталась запрыгнуть от туда, и снова упала, не успев зацепиться когтями за дерево полки.

На пятый раз она провисела на полке секунд пять, упираясь задними лапами в толстенный фолиант, но потом всё-таки спикировала вниз вместе с фолиантом.

Всего было попыток двадцать. А, может, и все тридцать. Опустошённая и обессиленная, с ощущением головокружения и звоном в ушах, Гермиона созерцала устроенный ею погром – в стройных книжных рядах зиял внушительный прогал, прямо под которым высилась неряшливая куча книг. На полках виднелись отчётливые следы когтей, а на полу – мокрое пятно, источавшее знакомый дух с дымком. «Натюрморт» завершала пустая бутылка из-под виски, валявшаяся чуть поодаль. Вот теперь уж точно – сто баллов с Гриффиндора и жизнь на улице…

Когда Снейп вечером не пришёл, Гермиона выдохнула – приговорённый к казни получил отсрочку – неотвратимое время встречи со стаей собак и любвеобильными уличными котами отодвигалось.

На второй день Гермиона забеспокоилась о себе. На третий – о профессоре. Вся оставленная ей еда была съедена, вода – выпита, а попытки что-то достать из буфета ни к чему не привели. С ощущением стенок желудка, липнущего к позвоночнику, вернулось то, о чём она за личными проблемами почти позабыла – Волан Де Морт.

Лёжа на подстилке, Гермиона слушала темноту пустого дома, мучаясь от голода и собственного бессилия.

Снейп появился ближе к ночи – за хлопком аппарации последовал скрип открываемой двери и тяжёлые шаги. Зажёгся свет.

Поднявшись, и презрев слабость и головокружение, Гермиона потрусила в коридор.

Снейп сидел на стуле, тяжело привалившись к стене. Лицо его было измождённым, небритым и ещё более бледным, чем обычно. Дышал он рвано и часто.

В нос Гермионе ударил запах свежей крови. Расширившимися глазами она увидела каплю, летящую вниз с профессорского рукава. На полу, рядом со стулом уже успела образоваться небольшая алая лужица.

– Как ты, Мона? Не скучала? – натуженно улыбнулся Снейп.

С трудом поднявшись, он стянул с себя мантию, кинул её на стул и, опираясь на стену, направился в сторону лестницы. Поравнявшись с гостиной, Снейп остановился, поочерёдно переводя взгляд с пострадавшей библиотеки на пустую бутылку и красноречивое пятно на ковре.

– Вижу, не скучала, – буркнул он и двинулся дальше.

Гермиона, пристыженно поджав хвост, плелась следом, не спуская глаз с профессора.

Путь до спальни он проделал минут за десять, то и дело останавливаясь и давая себе передышку. Оказавшись у себя, Снейп выпил кровоостанавливающее, ранозаживляющее и костерост. А потом повалился на кровать. И только тут заметил Гермиону: