Текст книги "Так чай с ромашкой или...(СИ)"

Автор книги: Apollon_Poll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Часть 1 ==========

– Софа, вставай! – милый парень, который наклонялся ко мне, чтобы поцеловать, исчез. Черт, ну, почему нельзя было подождать, пока я досмотрю сон? Поудобнее устроившись, закрываю глаза в надежде, что опять увижу ту же картину, но получается так, что я просто додумываю сновидение. С горьким охом встаю, так как мама совершенно не хотела успокаиваться, заходя ко мне каждые три минуты.

– Я услышала и с первого раза! Не женщина, а тиран! – я со смешком отклонилась в сторону от летящего полотенца. Мама улыбнулась и спустилась на кухню, что-то напевая себе под нос.

В ванной я взглянула на себя и офигела. Как еще люди меня не пугаются? Темные круги под глазами, волосы кудрями смотрели в разные стороны, одна прядка вообще ловила связь с космосом. Глубоко вздохнув я начала приводить себя в порядок. Если с лицом я быстро управилась, то с макаронной фабрикой на голове мне предстояло долго воевать. Эти чудо-локоны никак не хотели расчесываться, а после расчесывания они распушались до невероятных размеров. Каждое утро я ругаю папину генетику. Все-таки еле справившись с этим ужасом, я оделась и спустилась вниз.

Мама бегала и уже собиралась на работу, а отец читал книгу и пил кофе. Он на несколько секунд отвлекся от чтения, чтобы пожелать мне доброго утра. Как же доброе. По его лицу было понятно, что оно нифига не доброе.

– Пап, мир ярче, когда ты улыбаешься, – мужчина перевел хмурый взгляд на меня и оскалился, изображая улыбку. Я от смеха чуть не подавилась тостом.

– Соф, мир ярче, когда я не встаю в семь утра, – я согласно кивнула и отпила кофе из своей кружки. – Алиса, ты встаешь в шесть часов утра, чтобы успеть собраться к восьми. Но ты все еще не одета!

– Я вообще-то кормлю еще ваших собачек, если ты не забыл, – мама ловко выкрутилась из ситуации и скрылась в комнате.

Я встала из-за стола, бросив отцу, что буду во дворе с Каспером и Джином. За дверью меня встретили радостные доберманы. Один альбинос – Каспер, а другой черный – Джин.

– Тише, мальчики. Вечером поиграем, сейчас мы уже уезжаем, – я погладила каждого пса и оглянулась на звук открывающейся двери. Отец закрыл дверь и щелкнул ключами от гаража. Он подошел к собакам, которые тут же принялись прыгать вокруг него. Папа улыбнулся, потрепав двух довольных доберманов.

– Соф, выедешь из гаража, я пока с парнями поиграю, да домой загоню, – я кивнула, забирая ключи от машины. Папа сам учил меня водить машину, поэтому с легкостью доверяет иногда ездить на ней. Только по проселочным дорогам, так как у меня еще нет прав.

Я запрыгнула в машину и завела огромный внедорожник. Нажала тормоз, поставила заднюю передачу, дала немного газу и выехала из гаража, а оттуда уже за ворота нашего двора. Пока мама закрывала дверь на ключ, мы с папой успели поменяться местами. Он как всегда включил рок, тихо подпевая каждой песне. Даже как-то настроение поднялось, но тут же испортилось, как только я увидела школу.

– Софа! – меня окрикнул парень, который бежал навстречу. Я тихо выругалась, но улыбнулась шатену. Передо мной стоял Евгений Громов. Почему-то он считал, что мы друзья. Так оно и было, когда мы учились еще в начальной школе, но потом этот ненормальный стал меня унижать при всех. С того момента я решила, что нам с ним не по пути. Только до наглого мальчишки все никак не доходит. Иногда он бывает милым, даже, наверное, в последние два года он достаточно мил, но я категорически не хотела ни с кем общаться.

– Привет, Жень, – я махнула рукой и мы пошли в сторону главного входа. Там уже собралась целая куча народа.

Мой взгляд зацепился за девушку, одетую, как на панель. Ирина Симова. Как же без нее. С ней мы тоже дружили в начальной школе. Даже считались лучшими подружками. Только потом у нас разделились интересы в жизни. Ей стала интересна брендовая одежда, сериалы с красивыми мальчиками, мальчики в реальной жизни, косметика и тому подобное. А меня интересовали книги, уроки, прогулки с собаками и домашние отношения. Так и разделились. Ира считает, что я ее предала, хотя предательства не было ни с ее стороны, ни с моей. Просто разные интересы. Этого достаточно, чтобы прекратить общение. Только вот сама девушка так не считала и при каждом удобном случае начинала свою уничтожительную речь.

– О, Софочка пришла, – она гадко улыбнулась. Равнодушный взгляд был ей ответом. – Может тебе подсказать парикмахера, который убрал бы этот ужас с твоей головы? Хотя, мне кажется, что ничего уже не поможет, – внутренне я дернулась, но не показала, что ее слова хоть как-то меня задели.

– Дорогая, тебе не поможет даже мозг, которого в начилии у тебя нет, – я отвернулась и посмотрела на собравшихся учителей. Тут кто-то прошел и зацепил меня плечом. Утро, и так уже подпорченное некоторыми особами было испоганено совсем. – Смотреть надо, куда идешь! – на меня повернулся мужчина. Черные волосы, карие глаза, трехдневная щетина, одет с иголочки. Я быстро засунула свой язык себе же в жопу.

– Не нужно стоять в проходе, юная леди, – он нахмурился и пошел дальше, где встал рядом с другими учителями. Я охренела от его тона, но не стала дальше развивать диалог.

Учителя начали свою унылую речь, говоря, чтобы мы все были умничками и зайчиками. После чего весь народ разбегается по классам. Я неизменно сажусь за третью парту одна. В классе стоял гомон, от котого уши закладывало. Со звонком в класс зашел молодой мужчина, на котором мой взгляд задержался. Это был тот самый, который сегодня на линейке задел меня плечом. Что у он тут забыл?

– Доброе утро, – он обвел класс своими карими глазами, – я ваш учитель по математике и по совместительству классный руководитель, Соколов Константин Юрьевич, – и наконец настала тишина. Все разом замолчали, пытаясь понять, что вообще происходит. – Изабелла Павловна уволилась по личным причинам, поэтому меня вежливо попросили поработать один год в данном заведении. Начнем с переклички, – он сел за учительский стол и открыл журнал. Девушки не сводили с него глаз, а я проклинала себя. Только я могла поцапаться с новым учителем в первый же день. Супер, Софа, так держать. Учитель даже не обратил внимания и начал называть одноклассников по списку. – Антонов Антон… кхм… да, у Ваших родителей фантазия… – в этот момент встал мой одноклассник и тихонечко фыркнул.

– Вы еще мое отчество не знаете, – он нагло ухмыльнулся и сел на свое место.

– Предполагаю, что Антонович, Антон, – мужчина не стал дого акцентировать внимание на данном субъекте и пошел дальше. Он перечислял всех, пока не дошла очередь до меня. – Соколовская Софья, – Константин Юрьевич поднял на класс глаза, ожидая, кто встанет со своего места. Я со вселенской грустью встаю и киваю. – Ага, вот и ты, Софья, – он поставил какую пометку в блокноте. – Что-то сейчас ты не особо разговорчивая.

– Весь запал на линейке ушел, – я тихо фыркнула и села на место. Мужчина усмехнулся.

– Чувствую, что не весь, – не успел он закончить свою фразу, как с места встала Ира.

– Вы не обращайте внимания, она просто не от мира сего, – вставила она свои пять копеек и снова плюхнулась своей задницей на стул, под смешки своих последователей.

– Симова, а я разве разрешал Вам что-то говорить? – Константин Юрьевич строго посмотрел на Иру. Она тут же замотала головой и уткнулась в парту. Константин Юрьевич закончил перекличку и сурово проговорил: – Ну, что ж, 11 «А», со знакомством мы закончили, а теперь приступим к уроку, – учитель отвернулся к доске, выводя какие-то формулы.

– Константин Юрьевич, а может мы сегодня не будем учиться? – раздался голос Киры Родиной. Учитель даже не повернулся.

– Если у Вас нет желания, то можете покинуть кабинет. Никого насильно держать не собираюсь. Ваше дело, – он даже не отвлекся ни на секунду, чтобы отчитать одноклассницу. Это меня поразило. Кира отличница, за ней бегают все учителя, лишь бы попку полизать такой хорошей девочке. Я повернула голову в сторону Родиной и заметила замешательство на ее лице. Она явно не ожидала, что ей так ответят.

– Константин Юрьевич, да что Вы… – на этот раз учитель повернулся и выгнул бровь, насмешливо смотря на Киру.

– Родина, если ты сейчас же не закроешь рот, то я поставлю тебе двойку за то, что срываешь урок, – на этом все притихли, но тут вскочила Ира, пытаясь отстоять права своей подружки. Однако тут уже не выдержала я.

– Симова, закрой свой рот и сядь на место, – я устало протянула и уставилась на формулы. – Ты прекрасно понимаешь, что этот спор ни к чему хорошему не приведет, да тем более, вы не правы.

На удивление Ира послушно села за парту и опустила голову. Учитель благодарно повернулся ко мне и улыбнулся. Я, проигнорировав данное действие, стала записывать все, что было написано. Все остальные последовали моему примеру.

Константин Юрьевич весьма доступно объяснял тему, что мне вполне нравилось. Поэтому даже не заметила, как прозвенел звонок. Он быстро задал нам домашку и сел на стул, открывая журнал. Мимо меня прошла Ира, которая споткнулась о свою же ногу и повалилась на пол. Тут же раздался дикий крик от нее.

– Зачем ты поставила мне подножку?! – она грозно смотрела мне в лицо. Я же нихрена не понимала. Как я могла поставить ей подножку, если мои ноги в другой стороне от прохода? – Константин Юрьевич, она поставила мне подножку!

Учитель даже не взглянул на нее:

– Во-первых, я не собираюсь разбираться в таких мелочах. Во-вторых, Софья не могла поставить Вам подножку, так как она сидит совершенно в другую сторону. Попрошу больше не вмешивать меня в свои интриги против одноклассников. И да, можете забыть даже об этом, не потерплю в своем классе крыс, – он резко встал и вышел и кабинета, оставляя меня с этой чокнутой.

– Ир, хорош, я не хочу выяснять отношения, – и пока она не отошла от шока, я быстро смылась на следующий урок.

========== Часть 2 ==========

– Константин Юрьевич, Вы не понимаете, что портите мне оценку с самого начала учебного года? – Кира чуть ли не плакала над двойкой в тетради.

– Наверное, это не моя проблема, а полностью Ваша, – он равнодушно пожал плечами и отвернулся снова к доске. Симова с сочувствием смотрела на свою подругу.

– Наверное, Вы просто невзлюбили меня и валите специально! – не выдержав такого отличница встала из-за парты, кидая в мусорку тетрадь. Константин Юрьевич тихо выдохнул, развернулся и глубоко вдохнул.

– А теперь развернулась на сто восемьдесят градусов и вышла вон из класса, – я восхитилась его терпению. Кира любила выкидывать подобные штуки. Только все остальные учителя не обращали внимания. Отличница же. Родина замерла на месте и не могла поверить, что ее выгоняют из класса.

– Константин Юрьевич… – в ее голосе слышались слезы.

– Я непонятно выразился? – учитель был не приклонен. Он выгнул левую бровь, буравя взглядом одноклассницу. Пока все смотрели на Киру, я смотрела на бровь. Как он ее так выгибает? Плевать я хотела на проблемы Родиной, она меня тоже задолбала своими выходками. Это будет для нее уроком. – Я не потерплю такого отношения ко мне. Я вам не учитель на побегушках, который будет прощать вашу любую шалость. Если вы привыкли к другому, то сочувствую. Каждый из вас тогда познакомиться с кабинетом директора, если еще не знаком. Родина, я четко сказал, чтобы ты выметалась из класса, – девушка со слезами на глазах собрала вещи и вышла, громко хлопнув дверью. Константин Юрьевич снова отвернулся к доске, продолжая объяснять тему. Только его мало кто слушал, всех волновала судьба Родиной с таким учителем. Только я одна вслушивалась в каждое слово, чтобы понять тему.

Да, с Соколовым не забалуешь. Это и хорошо. Он давал через урок проверочную работу на 20 минут. Простые формулы, которые мы должны были знать, или несколько примеров по пройденной теме. Одноклассники о учителе отзывались негативно, но я была в восторге. Так объяснять математику никому не удавалось.

На следующий день Кира пришла с родителями в школу. Ее мать встала в позу, показывая всем своим видом, что совершенно недовольна решением учителя. А ему было откровенно плевать, что и кто там про него думает.

– Кира круглая отличница, идет на золотую медаль! А Вы ее выгоняете из класса! – голос мамы Киры переходил все на высокие тона.

– Она ведет себя, как пятиклассница. Раз уж Вы пришли, Тамара Андреевна, то обсудим и успеваемость, и поведение Вашей дочери, – учитель махнул рукой на стул, приглашая сесть. – Класс, все вышли! – мы оперативненько собрались и смылись, пока на нас не обрушился гнев. Естественно, никто не собирался далеко уходить. Всем было интересно, что Константин Юрьевич будет вещать матери Родиной. – Так, Кира Родина… Не выполняет домашние задания должным образом. Я, конечно, понимаю, что 11 класс, не особо обращаешь внимание на домашку, но все же. Раз Ваша дочь идет на золотую медаль, то хотя бы нормально списывала с ГДЗ. У меня целый класс таких. Идем дальше. Проверочные работы она валит. Будто совсем не присутствует на уроках. Я не понимаю в чем дело. Так что это не у меня проблемы с пониманием детей, а у детей проблемы с пониманием моего предмета.

– Так может дело в Вас? – вставила свои пять копеек Тамара Андреевна.

– У двоечники вышли на хорошистов за один месяц. Не думаю, что проблема во мне, – учитель перевернул страницу, если я правильно идентифицировала звук. – Ее поведение отвратительно. Мало того, что она ходит в короткой юбке, которая еле скрывает ее нижнее белье, так она швыряет тетради, когда ей что-то не нравится. Я это слышал от многих учителей. Если она не согласна с оценкой, то устроит истерику. это нормально? Сидит в телефоне, не обращает внимания ни на что, срывает уроки. Мне на это все смотреть?

– Я… Я даже не знала, что она себя так ведет, – женщина явно была в шоке. – Ты чего творишь? Еще рассказала мне гадостей всяких!

– Мам… Я все объясню… – в голосе Киры слышался ужас. Да, мама у нее ого-го.

– Отцу объяснишь! – Тамара Андреевна вылетела вместе со своей дочерью из класса. Константин Юрьевич махнул нам рукой, чтобы мы заходили.

***

– Константин Юрьевич, – я осталась после урока, чтобы спросить про несколько формул.

– Соф, погоди немного, – он откинулся на спинку стула, разминая плечи и шею. Я ему мысленно посочувствовала. Еще немного учитель посидел с закрытыми глазами, но потом обратил внимание на меня. – Что ты хотела?

– Я немного не поняла, как использовать вот эту формулу, – я пододвинула к нему тетрадь и тыкнула пальцем в нужную строчку.

– Слушать нужно было, – мужчина нахмурил брови.

– О, извините, уши, наверное, заложило в этот момент, – я почему-то рассердилась на него. Я понимаю, что объяснять одну и ту же тему не особо в кайф, но я же не просто так подошла.

– Не хами, – Соколов усмехнулся и начал объяснять. – Теперь все поняла? – я согласна кивнула и уже собиралась уходить. – Соф, я тебе объяснил еще раз? – я кивнула, не понимая, куда он клонит. – А теперь ты мне помоги. У меня жутко болит шея, – мужчина снова откинулся на спинку стула.

– Я Вам массажистка, что ли? – я в офигавании стояла, смотря на улыбнувшегося учителя.

– Да ладно тебе. Я тебе помог, теперь и ты мне помоги.

– Это звучит двусмысленно, – со вздохом я подошла к нему и положила руки ему на плечи.

Я слегка надавила на них, проходясь по твердым мышцам. Константин Юрьевич глухо застонал. Массаж длился где-то минут 20 в полной тишине. Я ушла мыслями куда-то в себя, а учитель, судя по всему, уснул.

– Константин Юрьевич, – я легонько потрясла его за плечо, но тот не откликался. – Константин Юрьевич… – я сделала где-то еще пять попыток, но они не увенчались успехом. Конечно, я могла бы оставить его здесь, но тогда он может проспать тут до утра, да и поиздеваться хотелось, что уж таить. Над таким учителем страшно прикалываться, но где наша пропадала? – СОКОЛОВ, ВСТАВАЙ, МАТЕМАТИКА НЕ ЖДЕТ! – что есть мочи заорала я на его ухо. Тот аж подпрыгнул на стуле.

– Соколовская, – он потер глаза, соображая, что происходит. – Ты какого хрена творишь?! – я усмехнулась и хотела было свалить по-быстрому, но ничего не получилось. Константин Юрьевич перехватил меня раньше. – Тебе пиздец, Соколовская, – он подходил все ближе и ближе, пока я не уперлась в стену. – Бери ведро, тряпку и дуй сюда. Полы в классе помоешь, – с ухмылкой он взял свои вещи и вышел. Блять, ну, нахрен оно мне надо было?

***

– Соколовская, разомни мне шею, – учитель расслабленно сидел на стуле, наблюдая за мной.

– Я Вам массажистка, что ли? – я не отрывалась от мытья полов.

– Да ладно тебе, еще один разочек и больше просить не буду, – мужчина лукаво улыбнулся, потягиваясь.

Я немного подумала, но потом решила, что ничего страшного не произойдет, если еще раз сделаю массаж Константину Юрьевичу. Мои пальцы проходились то по шее, то спусклись к плечам. Мужчина расслаблялся все сильнее и сильнее. Мои мысли были только о том, что будет если я спущусь руками на его грудь. Как-то я не уследила и реально сделала это. Учитель улыбнулся, хватая меня за руку. Он потянул меня на себя, усаживая на свои колени.

– Софа, что же ты делаешь? – Соколов улыбнулся и припал губами к моей шее. Мой тихий стон явно порадовал его, поэтому он продолжил цепочку поцелуев.

– Константин Юрьевич, что Вы делаете? – в моей голове явно был бардак. Мне нравилось все, что со мной делал этот мужчина, но была какая-то нотка неправильности. Его руки продолжали блуждать по моему телу, останавливаясь на талии. – Константин… – мой возглас потонул в горячем поцелуе. Учитель положил меня на стол, не отрываясь от моих губ, задрал мою юбку и ткнулся своими бедрами в мои…

– Софа, ты вставать сегодня собираешься? – мамин крик я услышала сквозь сон. Сон! Я резко подскочила на кровати, пытаясь понять, что происходит. Боже, почему мне сниться учитель в эротическом плане? Со стоном снова откинулась на подушку и некоторое время думала. Сон был настолько реалистичный, настолько незабываемый, что я не знала, как буду теперь смотреть на Константина Юрьевича спокойно. Но долго валяться мне не позволили. И утро забурлило обычным ходом.

В школе же я шарахалась от математика в разные стороны. Ну, почему именно он мне приснился? Ежики зеленые, я ведь реально делала ему массаж и полы драила. Только все было без сексуального подтекста. Просто массаж дорогому учителю, просто мыла полы в наказание за то, что верещала на ухо классному руководителю. Мой воспаленный мозг явно не умеет создавать хорошие сны.

На уроке математики я вообще ушла в себя, анализируя каждый момент из сна. Меня пробило мурашками по телу, когда дошла до момента с поцелуем. Почему стало так жарко? О, Господи, как это было охрененно во сне. Он был горячим, уверенным в себе.

– Софа, можно поинтересоваться, что ты делаешь? – Константин Юрьевич стоял за моей спиной и смотрел на то, как я рисую его. Черт!

– Рисую, – я попыталась хоть как-то отвертеться, но ничего не получалось. Все мысли куда-то улетучивались. – Вы и так все прекрасно видите, зачем лишний раз спрашивать, – мой взгляд упал на рисунок. Да, нарисовала я его как надо. Все в малейших деталях, как во сне. Учитель что-то хмыкнул и забрал рисунок.

– Останешься после урока, – горький вздох был ему ответом. Он после урока явно будет читать мне морали, что он учитель, а я его ученица, что нельзя испытывать никаких чувств. Конец урока прошел для меня в прострации. Я вообще не слушала сегодняшнюю тему. На следующем уроке точно завалю проверочную работу.

Когда после звонка все собрались и ушли, я осталась сидеть на своем месте и наблюдать за Соколовым. Он что-то отметил в журнале, сделал записи в своем блокноте, встал и подошел ко мне, присаживаясь за мою парту.

– Софья, что сегодня с тобой? – Константин Юрьевич посмотрел на меня, взглядом выискивая причину.

– Ничего, все, как всегда, – я старалась не смотреть на него. Иначе мой мозг уносил меня в действия сна.

– Нет, сегодня что-то не так с тобой, – он развернул рисунок. – Ты хорошо рисуешь.

– Да, в школу ходила. Извините, что так получилось. Я сама не понимала, что делаю, – позорно опустила глаза вниз и ждала вердикта.

– То есть ты не хотела меня рисовать? – в его голосе слышалась насмешка.

– И да, и нет. Тяжело сказать. Можно мне идти? – я с надеждой посмотрела на него. Черт, зачем я это сделала? У него сейчас глаза конька, в которых захотелось утонуть. Блядский сон.

– Да, конечно, – мужчина задумчиво глядел на меня. Пока я собиралась, он не отводил взгляд. Только когда я уже открыла дверь, чтобы уходить, Соколов сказал: – А рисунок я оставлю себе. Я тут прекрасно получился, – я кивнула и вылетела за дверь.

========== Часть 3 ==========

День шел за днем, учеба продолжалась, как и продолжались уроки по математике. Продолжалась и моя маленькая болезнь под названием: «Константин Юрьевич». Я сама не поняла в какой момент этот мужчина начал мне нравится. И нравится не как учитель.

Сам учитель стал тоже себя странно вести, когда я подходила к нему с вопросами. Он то улыбался крышесносно, то невзначай дотрагивался до моих пальцев. Начал чаще меня спрашивать, а мне такое внимание льстило. Хотя внутренне я понимала, что ничего он ко мне не чувствует, это просто случайности, которые я в своей голове преобразую во что-то большее.

Сегодня Константин Юрьевич разошелся не на шутку. За 10 минут урока он уже поставил шесть двоек, Симову выгнал из класса, а Парова заставил привести родителей в школу. Мы совершенно ничего не понимали. Сзади меня сидел Женька, который материл математика на чем свет стоит.

– Как думаешь, что с ним? – Громов нагнулся ближе к моему уху.

– Откуда я знаю, дружбы с ним не вожу, – я старалась не подавать виду, что мне боязно отвлекаться от урока. Мало ли что Соколов выкинет.

– Мне кажется, что у него серьезный недотрах, – я фыркнула на это предположение и улыбнулась. – Ты посмотри какой серьезный. Никто не дает, бедный и несчастный. А страдаем мы, – я уже вовсю улыбалась и переговаривалась с Громовым, когда на меня посмотрели карие глаза.

– Громов вон из класса, Соколовская к доске! – его злой взгляд не заметил бы только слепой. Я взглянула на Женьку показывая всем видом, что мы влипли.

Женя сразу же смотался из класса, чтобы еще больше не злить математика, а я пошла к доске. Константин Юрьевич что-то усердно выводил на доске, кода он отошел в сторону, я охренела. Это вузовское уравнение, было видно сразу. И он предлагает мне это решать? Серьезно? Мужчина стоял с ухмылкой, когда я взяла мел. Его ракурс не позволял увидеть, что я пишу на доске. Меня изрядно подзадолбали его выходки сегодня, поэтому я решила высказать свое фи. Все! Достал! Аккуратным почерком вывожу на доске замысловатые буквы. Благо математик даже не смотрел, что я там пишу, но одноклассники смотрели и еле сдерживали смех. Закончила я спустя минуту, бросил мел на стол перед учительской наглой мордой. Быстро взяла свои вещи свалила из класса, пока не начался разбор полетов.

– СОКОЛОВСКАЯ! – я усмехнулась. Не много времени нужно прочитать: «ИДИТЕ НАХУЙ СО СВОИМИ СРАНЫМИ ВУЗОВСКИМИ УРАВНЕНИЯМИ! НЕДОТРАХ ХОДЯЧИЙ!». В классе послышался дикий гогот и крик: «ВСЕ ВОН!». А вот теперь точно нужно сматываться, иначе мне точно не жить.

Прятаться я не умела. Даже в детстве были с этим проблемы. Что уж говорить про школу, когда сидишь на уроке, и любой может посмотреть твое расписание? Не дописав последнее предложение в сочинении, я отвлеклась на стук в дверь. Появилась брюнетистая голова математика, которая улыбнулась руссичке.

– Людмила Викторовна, я могу забрать у Вас Соколовскую? – она только малодушно кивнула. Черт, нет, не отдавайте меня ему. Все со скорбью смотрели на меня. Эй, я еще не умерла, но двигаюсь в этом направлении. Делать нечего, отдаю тетрадку учителю и иду в сторону двери.

Пока Константин Юрьевич вел меня в свой класс, я успела в голове составить завещание. Только мы зашли, дверь закрылась на ключ. Я боялась представить, что он может со мной сделать. А мужчина прошел к своему столу, сел за него и жестом пригласил сеть меня. Я замотала головой, отказываясь от столь любезного предложения. Его брови нахмурились

– Соколовская, ты совсем страх потеряла? Я сказал, сядь! – испуганной ланью я пронеслась к стулу и плюхнулась на него. Учитель удовлетворенно кивнул, строго смотря на меня. Все мои органы сжались от этого взгляда. Что сейчас будет…

– Константин Юрьевич… – но закончить он мне не дал.

– Соколовская, у меня радикальные меры борьбы с нарушителями, – математик посмотрел на меня с усмешкой. – Сейчас ты будешь получать наказание за то, что натворила, – он подошел ко мне, сел на парту и взял меня за руку, заставляя подняться. Перехватил мою талию и закинул меня на свои колени. – Понимаешь, Софа, меня разозлила твоя выходка, – я висела вниз головой на его коленях. – И раз родители не лупят тебя за мат и неуважение к учителю, то это сделаю я, – и первый шлепок опустился на мою задницу. Я начала вырываться, но Соколов держал крепко.

– Вы не имеете права! – сделала еше одну попытку, которая закончилась тем, что я снова получила по ягодице.

– А ты не имела права писать матом в сторону учителя, я же молчу, – он ударил еще раз.

Не то, чтобы мне было больно, но и приятного в этом мало. Мой мучитель говорил каким-то ласковым тоном, из-за чего я не чувствовала, что это настоящая порка. Он бил несильно, будто и вовсе наказывать не хотел. Только лишь показать, что так делать не нужно. Я закрутила попой, устраиваясь удобнее. Все внутренности себе отдавила.

– Соф, ты издеваешься? – Константин Юрьевич как-то странно выдохнул, проведя ладонью по моим ягодицам.

– Это ты издеваешься, – я охренела от того, что сейчас ляпнула, и учитель тоже охренел. Его рука замерла на моей заднице, а потом отвесила хороший такой шлепок. Ну, а я решила оборзеть совсем в край: – Лупишь меня, как пятиклассницу!

– Софа… – это было сказано с угрозой. – Я вроде бы не разрешал ко мне обращаться на «ты».

– Костя, а сейчас ситуация к другому и не располагает, – я хмыкнула, получая новый удар. Меня резко перевернули, усаживая на колени. От такого переворота у меня закружилась голова, и я прислонила голову к учительскому плечу. – Поосторожнее можно? У меня не такой хороший вестибулярный аппарат.

– Костя значит? – я довольно кивнула. Соколов улыбнулся, убирая кудрявую прядку с моего лица. – И что мне с тобой делать, хулиганка?

– Понять, простить и отпустить? – я сделала жалобные глазки, смотря на него. Боже, какой же он красивый. Какая-то неправильная у меня реакция. Любая бы уже убежала в слезах к директору, а я сижу и любуюсь учителем, который только что меня отшлепал.

– Отпустить? – его карие глаза весело сверкнули. – Как же я тебя отпущу теперь? – математик смотрел только на мою шею. О чем-то поразмыслив, он осторожно прикоснулся губами к моей шее. – Соф, я могу?.. – его вопрос я прекрасно поняла. Гулко сглотнула и кивнула. Возбуждение скатывалось вниз, образуя там какой-то непонятный комок. Я с наслаждением чувствовала, как губы проходят расстояние от шеи до моих щек. В голове не укладывалось, как дошло до такого. – Ты знаешь, насколько сексуально выглядишь?

– Ты, наверное, что путаешь. Сексуально выглядят Симова или Родина, а я обычно, – мой голос дрожал, но оно было и понятно. Мне безумно хотелось дотронуться до его губ своими губами.

– Они выглядят развратно, а ты сексуально, – Соколов еще раз поцеловал меня в шею, а потом накрыл мои губы поцелуем. Я охнула от неожиданности и замерла.

Это мой первый поцелуй, и что делать я не знала. Просто сидела и чувствовала, что мужчина целует меня. Оцепенение прошло быстро, мозг начал быстро соображать и в какую-то секунду выдал, что нужно делать также, как и учитель. Я робко приоткрыла губы, чтобы захватить его верхнюю губу. Костя рыкнул и придвинул меня ближе. Хотя куда еще ближе? Он оторвался от моих губ и спустился к ключицам. Стон вырвался сам по себе. Именно в этот момент постучали в дверь.

– Костик, открой, пожалуйста, – за дверью раздался голос молодой англичанки. Глаза самого Костика затуманено смотрели на меня. Я слетела с его колен настолько быстро, что запуталась в своих ногах и упала на пол своей многострадальной пятой точкой.

– Черт, Соф, ты не ушиблась? – он разговаривал шепотом. Дождался, когда я помотаю головой и продолжил: – Спрячься в шкаф, будет очень странно, если тебя обнаружат тут с расстегнутой рубашкой в запертом классе со мной, – я кинула взгляд на свою одежду и офигела. Когда он успел?

Я послушно пошла к шкафу и еле залезла туда, так как там была куча книг и плакатов. В двери повернулся ключ. В щелочку я видела, что в класс зашла англичанка, которая сразу же повисла на математике, который не очень-то и рад был происходящему.

– Ты почему так долго? – она надула губы.

– Я спал, хотел отдохнуть, – он показательно зевнул и сел на свой стул. – Что ты хотела?

– Ты помнишь, что сегодня мы идем в кафе? – она мечтательно улыбнулась, проводя длинным ногтем по его груди.

– Карина, я тебе ничего не обещал, – Соколов даже не стал обращать внимание на ее обиженный взгляд.

– Костя, но я уже построила планы, – Карина Дмитриевна не отступала от задуманного.

– У меня сегодня у самого планы, – мужчина отвернулся в сторону окна. – Мы с тобой расстались давно, я не понимаю, что ты хочешь от меня? – а вот сейчас я охренела. В смысле, они были вместе?

– Кость, я совершила ошибку, – она понуро опустила голову. – Я хочу снова быть с тобой.

– А я не хочу, ясно? Карин, ты изменила мне с тремя мужиками, а потом опозорила меня при моих друзьях и семье, – я чуть ли не присвистнула от шока. Надо же, наша англичанка и такая сука. Девушка отвесила математику звонкую пощечину и выбежала из кабинета.

Константин Юрьевич прошел к двери, снова закрыл ее на ключ, глубоко вдыхая.

– Соф, выходи. Извини за данную картину, – он горько улыбнулся и сел за свой стол. Я растерянная стояла и смотрела на него. Мне хотелось его поддержать, но я не могла ничего придумать. И тут меня осенило. Я медленно подошла к нему, села на его колени и крепко обняла за шею. Он что-то крякнул, но обнял в ответ. – Спасибо тебе, – мужчина уткнулся мне в волосы и сжал меня еще крепче. Так мы просидели минут 10, пока не раздался звонок.

– Я пойду? – я осторожно опустила руки и смяла юку в пальцах.

– Иди, – он отпустил меня, но на секунду прижался губами к моим.

Я взяла свои вещи и выбежала из класса. Да, день сегодня удался.

========== Часть 4 ==========

Всю следующую неделю математик игнорировал мое существование. К доске не вызывал, не смотрел в мою сторону, даже когда устраивал перекличку, то равнодушно отводил взгляд от меня. Я металась и не понимала, что произошло. После того случая в его кабинете мы не разговаривали. А надо бы. Поэтому я сегодня была решительно настроена с ним поговорить. Когда прозвенел звонок с последнего урока, я потопала в сторону кабинета математики. Однако меня перехватил Женя раньше.