Текст книги "Аллигатор (СИ)"

Автор книги: AnVi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Я стащил своё тело с дивана, натянул на него штаны и потащился к двери открывать…

Вот не зря люди придумали дверные глазки! Посмотрел – и десять раз подумал бы, открывать или нет, но у меня, как известно, позднее зажигание – сначала открыл, потом подумал.

На пороге стоял Камиль Халилов.

Епт… приплыл…

Камиль легко отстранил меня с дороги и обдавая восхитительным ароматом своего парфюма вошёл в мой свинарник. Да, с того времени как я загулял, убирать в квартире было некогда – я же занятой человек. Ну и запахи стояли соответствующие… Халилов огляделся, поморщился, двумя пальчиками брезгливо скинул с единственного кресла мою грязную одёжку на пол и, не снимая своего шикарного дорогущего пальто, уселся.

– Девушка, Вы можете быть свободны, – разрешил Великий и Ужасный моей ночной подружке. С таким выражением лица, что сразу стало понятно, за что именно он получил такое прозвище.

Девушка в испуге выбралась из-под одеяла и заметалась в поиске своих вещей. Камиль не смотрел на неё, он смотрел на меня.

– Приведи себя в порядок, Казанова, – последовал следующий приказ.

Ну, логично. Пойду, душик приму.

Я вышел из душа, когда хлопнула входная дверь. Видать, барышня убежала.

– Кто эта девица? – ноздри Халилова раздувались – судя по всему, то, что он увидел, ему не нравилось. Похрену, не надо было смотреть!

– Человек… – я пожал плечами.

– Не хами! Я у тебя спрашиваю, что этот человек делал у тебя в квартире, на твоём диване?!

– А что такого? Я клятву верности, по-моему, не давал! И вообще, командуй на работе, а не у меня дома! – что-то слишком осмелел, не вышло бы мне это боком.

– Голова болит? – я кивнул. – Выпей таблетку и уберись тут.

Зашибись! Но, да, убраться не помешает… Я поскрёб затылок, натянул футболку и стал собирать грязные вещи, бутылки и прочие украшения моего интерьера.

Халилов расслабился в кресле и прикрыл глаза.

Кое-как наведя относительный порядок, проветрив комнату и сменив бельё на диване, я поставил чайник. Когда вода вскипела, его свист разбудил Камиля. Он встал с кресла, повесил своё пальто на вешалку, снял галстук, золотые запонки и закатал рукава белоснежной рубашки.

Мы с ним выпили по чашечке отвратительного Нескафе без сахара, закусывая старыми завалявшимися карамельками.

– А сейчас, раздевайся! – скомандовал Камиль, как только я помыл кружки после кофе.

Впечатление от этой команды усиливалось ещё взглядом, которым можно было морозить воду. Меня убьют?

Улыбка аллигатора убедила меня в том, что если и убьют, то не сразу. Утешением это не послужило, однако я послушно снял с себя одежду.

– Ложись на живот, – ещё одна команда, от которой тот самый живот, на который я лёг, скрутило от страха.

– Считай!

Первые два шлепка по заднице не произвели на меня должного впечатления, я даже не воспринял эту порку всерьёз, но последующие…

На двадцатом у меня полились слезы из глаз, к тридцатому я уже начал скулить и вырываться, за что к положенным было добавлено ещё пять шлепков.

В общем, к концу экзекуции мне казалось, что задница ошпарена кипятком и выросла по меньшей мере на пару размеров.

Апофигеем этого утра стало то, что он меня всё же отлюбил, сопроводив словами:

– Если бы ты был умнее, всё было бы не так!

Камиль ушёл вечером, напоследок ещё раз отлюбив.

Неужели на этом всё кончится? Два чувства одновременно владели мной: с одной стороны, облегчение – избавлюсь от внимания Халилова, а с другой стороны – не то обида, не то разочарование. Я старался не думать обо всём об этом, хотя как не думать, если даже машину не стал брать, а поехал на автобусе – там хоть стоять можно.

На работу я пришёл раньше Артёма, нашёл подушечку-думку, на которой мы периодически спали, когда не было работы, подложил под свою пятую точку, а куртку свернул и устроил под поясницей.

Артём прихрамывая вошёл в дверь, внимательно посмотрел на меня и хихикнул. Да и я, глядя на него, не смог удержаться от смешка. Мы смотрели друг на друга и ржали как два пострадавших дурака.

– Вы чего там веселитесь? – заглянула в дверь Светка.

– Да так, мы о своём, Свет! – вытирая слёзы от смеха, махнул рукой Артём. – А ты чего хотела?

– О! Мальчики! У Ленки сегодня днюха, давайте к нам – чай пить с тортиком!

А что? Я не завтракал, Тёмыч, смотрю, не против тортика, так что мы, хромая и хихикая друг над другом, пошли за Светкой в комнату отдыха.

Там уже сидели и наливали себе чай: Ленка, вторая секретарша, девчонки из бухгалтерии, главный инженер, дизайнер, и ещё какие-то пробегающие личности. За время наших посиделок народ приходил, поздравлял, уходил, прихватив по куску тортика.

Зашёл и Карин, налил себе чаю, сел рядом со мной и Ленкой.

Когда один из пришедших рассказал анекдот, все заржали, а Роман Васильевич расхохотался так, что привалился мне на плечо, от двери послышалось:

– Что здесь происходит?

Часть 8

Наш смех оборвался: на пороге стоял сам Халилов.

Мне показалось, что у всех сидящих в комнате отдыха язык прилип к нёбу, все молчали, не в силах ответить на этот простой вопрос.

– Да вот, у Леночки днюха! – за всех сказал я и толкнул Ленку в бок. – Леночка нас тортиками балует, присоединяйтесь, Камиль Эльдарович!

Леночка закивала, как китайский болванчик.

– Нет, спасибо, – сквозь зубы ответил Великий и Ужасный, прожигая то Карина, то меня взглядом.

– Ну, не хотите, как хотите… – мною овладела безбашенная смелость. – Насильно мил не будешь… – добавил я в спину развернувшегося уходить Халилова.

Он обернулся и подарил мне такой взгляд, который обещал гораздо больше того, что было в воскресенье. Я ответил ему чистой и искренней улыбкой: наш договор истёк, я свободен!

За Биг Боссом тихо закрылась дверь, и народ выдохнул.

– Ты сошёл с ума? – тихо спросил меня Карин, озвучивая немой вопрос в глазах всех присутствующих.

– Хуже чем было, уже не будет, Роман Васильевич, – я спокойно улыбнулся Карину. – Да и потом, я увольняюсь… Наверно, после Нового года.

– Он тебя никогда не отпустит, – Карин сочувствующе посмотрел на меня. – Не будь наивным!

– У нас был договор!

– Да плевал он на договоры, не скреплённые печатью! Как бы, по-твоему, он создал такую империю?

– Значит, я уеду, только и всего…

– Жа-ан… Блажен, кто верует…

Оптимизма мне слова Карина не добавили, но я, наверно, слишком легкомысленен, чтобы переживать о том, что ещё не случилось.

Репрессий, однако, не воспоследовало ни в этот день, ни после. Всё было тихо и мирно в “Аверсе”, хотя многие считали, что это – затишье перед бурей.

Буря грянула перед Новым годом, когда Халилов в очередной раз сцепился в схватке за влияние с Митасовым: они не поделили участок под строительство.

Великий и Ужасный был в бешенстве, а годовые отчёты из подразделений не улучшали его настроения. Народ тихо трясся от страха в своих кабинетах.

Мы с Артёмом как мышки сидели в своём углу и рубились в карты. Все компы работали, сервак тихо и равномерно гудел в комнате рядом, про нас никто не вспоминал. Лепота!

Безделье нарушила делегации директоров с озабоченными рожами, во главе со Строителем, впервые, на моей памяти, посетившим нашу подсобку.

Артём было встрепенулся, но директор по строительству обратился ко мне:

– Жан, выручай… Всё что хочешь! С ним невозможно разговаривать! – и с виноватыми глазами почесал затылок.

– Я всё понимаю, кроме двух вещей: вы там, случайно, не охренели? И что я могу сделать? – вылупив на мужиков глаза, спросил я. – Или считаете, что бросить меня под поезд – это наименьшее из зол? Я буду сопротивляться, так и знайте!

– Жан… – взял слово Карин. – Тебе же сказали “Всё что хочешь!”, неужели не понятно?

– В отпуск хочешь? С отпускными, всё как положено… – подал голос главный инженер.

– Я тебе бесплатные путёвки в Египет сделаю!..

– Машину твою убитую поднимем…

Я зажал уши руками и замотал головой.

Мужики повздыхали и ушли.

А мне стало хреново. Не, директоров мне жалко не было, это другое… не вполне разобрался, что, собственно, за чувства такие.

– Ты правильно сделал, что не согласился, Жан, – вдруг сказал Артём. – С хуя ли тебе собой жертвовать, чтобы кому-то там хорошо было? Говёная мысль… Поверь мне, я об этом скажу своему, думаю, поймёт.

Я кивнул.

Тёмка ушёл на обед, а я собрал свой рюкзачок и пошёл в зону боевых действий.

Наверно, прошли те времена, когда останавливали самоубийц – меня свободно пропустили, только проводили недоумёнными взглядами и всё.

Я пару раз стукнул, из вежливости, и, не дождавшись ответа с той стороны, нахально вошёл.

– Здрассте! Мне сказали, что у вас комп заглючил!

– Нет! – рявкнул Камиль Эльдарович в ответ.

– Ну, нет так нет, я пошёл… – развернулся на выход.

– Стой! – ещё один рявк, и потом уже тише и спокойнее, явно не желая, чтобы я убежал: – Подойди сюда, ко мне.

Подхожу, а у самого в животе всё завязывается в тугой узел.

Он встаёт мне навстречу, снимает с моего плеча рюкзак, бросает его на стол и буквально накидывается на меня с поцелуями.

Чувствую, целым и здоровым я отсюда не выйду… Я грёбанный мазохист!

Когда я, сидя голым задом на столе, пытался прийти в себя от весьма сильных пережитых эмоций, Камиль, по-прежнему прижимая меня к себе, спросил шёпотом мне в шею:

– Ты зачем приходил? Тебя попросили директора? Что наобещали?

– Приходили, просили… но я не согласился.

– ??? – Камиль отстранился и с немым вопросом посмотрел мне в глаза.

– Ну, дурак я, дурак, что смотришь, как будто не знал об этом?!

Часть 9

Когда Тёмка вернулся с обеда с распухшими губами (что он там обедал?), я уже сидел за компом и раскладывал пасьянс. Пасьянс не сходился. Оно и понятно – я совсем не соображал, что делаю – перед глазами стоял плохо читаемый взгляд Камиля мне в спину, пойманный мной, когда я обернулся на пороге.

На следующий день “Аверс” отпустило. Не то чтобы Халилов вдруг по волшебству стал белым и пушистым, но, по крайней мере, так не злобствовал и, как шептали секретутки, стал относительно адекватен.

Главный инженер прибежал, попробовал всучить мне обещанный им отпуск, но я только посмеялся: просирать отпуск в законные зимние каникулы – глупо!

Ближе к обеду пришёл вызов из “Нирваны”, весьма пафосного клуба.

Бухгалтерша, у которой завис комп, чем-то напомнила мне мою тётю (я скотина, надо будет заехать к ней!) – точно так же до одури боялась компьютеров, и на неё было жалко смотреть. “Я что-то там сломала!” – вопил весь её облик.

Да ни хрена она не сломала – делов на три пальца (ctrl+alt+del) и перезагрузку. Но тряслась так, словно устроила мировую катастрофу – еле успокоил. На радостях она подсуетилась и организовала мне обед из ресторана “Русский колорит”, расположенного в том же здании.

С полным желудком, умиротворённый и довольный собой, я вернулся в головной офис.

Стою на ресепшене, прикалываюсь с девчонками, как вдруг из коридора, примыкающего к фойе, выходит Халилов с директорами. Заметив меня, он остановился.

– Жан, пойдём обедать!

– Не-а, – лениво отвечаю, – я поел.

– И где же ты успел? – удивился Халилов – ему не принято отказывать.

– В “Нирване”...

– В “Нирване”? Там же не кормят!

– Хреново просили, Камиль Эльдарович!

Язык мой ни как не связан с головой – сначала ляпну, а потом думаю. Окружающие замерли в ожидании кровавого зрелища убивания наглеца. Но Камиль разочаровал зрителей – рассмеялся и, ткнув мне в плечо кулаком, вроде как по-дружески, продолжил свой путь на выход.

– Ты жив, самоубийца? – пискнула Светочка из-за стойки.

– Вполне, – я пожал плечами. Гордости от того, что мне всё сошло с рук, я не испытывал, как и сожалений. Что я такого сказал?

– Значит, правду говорят… – покраснела до корней волос Света.

– Что? – спросил, хотя уже догадывался, что услышу в ответ.

– Что ты с ним…

– Я не с ним, я сам по себе! – а потом подумал и добавил как можно равнодушнее, – Но трахался, да.

Тоже мне, секрет Полишинеля. По ходу пьесы, каждая собака об этом знает, только вот вслух об этом не говорит.

Махнул рукой и ушёл к себе в подсобку. Пусть думают, что хотят.

Все на обеде, тихо и скучно. Я помаялся немного, а потом завалился в наушниках на диванчик и задремал.

Сначала мне приснилась солнечная полянка и бабочка, которая порхала надо мной. Потом она задела своим крылом мою щёку, губы… Внезапно в мой сон ворвался Камиль, но с ним что-то было не так – он не стремился смять и подчинить. Едва касался губ, шеи, кожи в вырезе свитера… задрал свитер и целовал мой живот…

Сон был таким реальным, что я чувствовал запах его туалетной воды и балдел…

Я плыл, я плавился, я растекался лужицей… молил, чтобы он не прекращал…

Gregorian – “Era” в наушниках внезапно сменился на Киркорова – “Зайка моя”. Что за нах?!! Не иначе это происки Артёма!

Я открыл глаза и обалдел: Камиль был абсолютно реален!

Мало того, в подсобке отсвечивал Роман Васильевич, а дверь была приоткрыта. Аху…

Меня чуть не трахнули при всём честном народе! Ага, мало того что говорят, нужен наглядный показ!

Я вывернулся из рук Халилова, встал, на ходу застёгивая расстёгнутые им джинсы, и проходя мимо Карина сказал:

– Правда, я очень забавная зверушка? – прихватив сигареты, выскочил в курилку.

Но там мне показалось душно, и я, спустившись по лестнице, устремился – в одном свитере – на крыльцо.

– Курить вредно! – крикнул вслед охранник.

– Ну и хорошо! Быстрей сдохну! – бросил ему через плечо и вышел на мороз.

Меня начало трясти, благо можно списать на холод собачий, который я не замечал.

Из всего произошедшего можно сделать два вывода: Халилову на меня насрать, а я до боли хочу этого ублюдка.

Дерьмо. Реально, надо сваливать...

Часть 10

Время шло, неуклонно приближался большой новогодний корпоратив.

Нас с Артёмом отрядили в “Нирвану” налаживать освещение и звук для празднества. Честно говоря, всё уже давно сделали за нас, а мы только походили с важным видом, выпросили у бармена по стакану апельсинового сока и сели смотреть репетицию концерта.

Сидим в дальнем углу, пьём, бездельничаем, втихую комментируем репетицию и ржём, как два долбоёба, друг у друга на плече. Особливо нас впечатлил танец маленьких лебедей в исполнении водителей.

– Тёмыч, это что-то! Надо будет обязательно ещё раз посмотреть! – всхлипываю я в плечо Артёма.

– Да-а-а!.. – рыдает от смеха мне в макушку.

– Р-работаем? – вдруг раздалось над ухом.

Тёмка замер. Поднимаю голову – Халилов, кто ж ещё-то! Прожигает и меня, и Артёма взглядом: вроде как застал обнимающимися, ага.

– Что-то случилось, Камиль Эльдарович? – как можно невиннее спрашиваю я.

– Случилось. Ты, я смотрю, концерты любишь. В таком случае, будешь сопровождать меня в “Нико” сегодня, – не терпящим возражений тоном ставит меня в известность Великий и Ужасный.

– У них что-то сломалось? – наверно, мне следует зашить рот, но в самом деле, на кой мне переться в “Нико”?

Взгляд Халилова моментально изменился, даже в полутьме стало заметно его бешенство. Он хватает меня за шкирку и выволакивает в коридор.

– Что ты себе позволяеш-шь?? – сверкая глазами, шипит он, комкая свитер на моей груди в своём кулаке.

– Ей-богу, не пойму, что я себе позволяю! Я работаю сисадмином в “Аверсе”, но никак не в экскорт-услугах. Или что-то уже изменилось, а я не знаю? – ну почему я не могу не дёргать тигра за усы? С этого упыря ведь станется определить меня в эти самые экскорт-услуги – вякнуть не успею!

Камиль отпускает мой свитер, даже разглаживает ладонью. Молчит, выравнивая дыхание.

– Жан, я неверно выразился, – наконец хрипло говорит Камиль. – Я бы очень хотел, чтобы ты поехал со мной сегодня в “Нико”.

– Зачем? – закономерно вопрошаю я.

– Мне будет приятно побывать там с тобой…

– И как ты меня представишь? м? Кто я тебе? НИКТО! Так, случайный любовник…

Да, зачем ему обо мне думать? Ему-то с его деньгами не интересно, что про него думают и говорят, а мне жить в этом грёбанном городе. Мало того, что слава опережает меня в “Аверсе”, надо чтобы ещё и в "Нико" доподлинно узнали.

Яснее ясного – надо сваливать отсюда! То, что пока не трогают, ещё ни о чём не говорит.

– А кем ты хочешь мне быть?

Дурацкий вопрос. Кем я хочу ему быть? Кем я могу ему быть? Чтобы я ни хотел, моё желание ничего не решает.

– Собой, собой я хочу быть!! Ты обещал оставить меня в покое! И что? Чего стоят твои обещания?! Оставь меня в покое!!

Это была уже истерика.

Я еле дождался конца рабочего дня и, не щадя покрышек, визжа тормозами на поворотах, погнал свой Жигуль к тёте – зализывать раны. Только она одна меня всегда понимала и была мне гораздо ближе матери.

Сказать, что моя тётушка всё так сразу и поняла, нельзя – она долго приходила в себя и пила корвалол. Но, похоже вкус корвалола её не устроил – велела принести коньяк из заначки.

– Весь в мать пошёл! Такая же дурная голова другим частям тела покоя не даёт! Ох, Жан… – чокнулась со мной, залпом опрокинула содержимое рюмки в рот. Передёрнула плечами, поморщилась, закусила пирожком. – Впрочем, ты умнее своей матушки – она в основном передком думает, а у тебя, оказывается, целых два места для думок! Э! Не обижайся – шучу… По большому счёту, выбора у тебя не было – так или эдак, он бы тебя подмял, однозначно… Одно хорошо – худо-бедно сумел постоять за себя, но, как ты понимаешь, этим всё не кончится. Держись, малыш!

– Может мне уехать? – я подавленно размазывал пюре по тарелке.

– Давай ты уедешь, когда станет совсем невмоготу, а так… похоже на бегство, мой мальчик. Да и, как известно, от себя не убежать… Ведь ты на самом деле не хочешь от него убегать?

Она меня просчитала на раз-два! Не хочу – тётя права…

– Давай, мой дорогой, недельку поживёшь со мной, а то тебе одному сейчас оставаться, по-моему, не стоит. Да и Новый год – всё же семейный праздник!

И я остался.

Наш корпоратив прошёл шумно, весело, пьяно и... без Великого и Ужасного – он улетел в Америку.

Я вздохнул свободно.

Я уже соскучился.

Часть 11

Семейный праздник удался на славу!

Тридцать первого, ближе к вечеру, когда мы с тётей заканчивали готовку (ну, как заканчивали, тётя готовила, а я в подсобниках был), зазвонил мой сотовый.

– Жан! Ты где?? Я у тебя под дверью, а тебя нет дома! – возмущённо заорал в трубу Тёмка.

– Фигасе! Не ждал… Я у тёти, дуй сюда! – продиктовал ему адрес.

Через двадцать минут Артём прибыл, загруженный пакетами с деликатесами.

Тётушка, как увидела Тёмыча, так запричитала:

– Ой-ёй! Тощенький-то какой! Вы с Жанкой совсем не едите, что ли?

Мы посмотрели друг на друга и заржали. Знала бы она, что мы частенько так обжирались в “Колорите”, что еле выползали из-за стола.

В общем, Артёмка тётке понравился, и она с удовольствием взяла его под своё крылышко – мне даже немного ревниво стало.

Посидев за общим столом, мы втроём встретили Новый год, выпили шампанского, нажрались от пуза, поржали, посмотрели телек и, удивительно, нам с Тёмычем совершенно не хотелось шляться по городу и искать приключения. Поскольку квартирка у тётушки была небольшая, нам опять достался один диван на двоих… и в новом году первым открытием стало то, что у Тёмки не только красивые, но и необыкновенно сладкие и умелые губы…

Далеко мы не заходили, хотя из трёх сдерживающих факторов, тётя, спящая за стенкой, была далеко не самым сильным, “рука дружбы” тоже не плохо.

Артём уехал третьего числа, когда ему позвонил его Строитель. Я вернулся домой только пятого и долго перетаскивал всю снедь, которую мне натолкала тётушка, из машины.

Ближе к вечеру я отчаянно заскучал. Наверное, я слишком рано уехал от тёти, надо было ещё до конца каникул погостить.

Без настроения я смотрел телек, когда в дверь позвонили. Кто бы ты ни был, я тебе рад, чёрт возьми!

На пороге стоял Халилов. Небритый, с запахом перегара, который не смогла скрыть ментоловая жвачка. На плече его пальто остался след побелки – наверное, тиранулся о стену, когда поднимался ко мне.

Стоит, молчит, смотрит в глаза.

– Что… – спрашивает он, – что мне нужно сделать, чтобы ты был со мной? Денег?..

– Ничего, Камиль Эльдарович. Абсолютно, – и отступаю от двери, приглашая пройти. Но он разворачивается, чтобы уйти. Похоже, неправильно понял...

– Я не сказал, что не согласен, – шепчу вслед...

...и меня сносит ураганом.

Четыре дня.

За это время я узнал, что Карин действительно был его любовником, только недолго и в далёком прошлом. Узнал о том, что тот случай в серверной был досадной случайностью: Камиль вошёл, увидел меня спящего и не удержался… Дверь же просто не подумал запереть – в первоначальных планах ничего такого не было задумано. А Карин впёрся тоже совершенно случайно…

Писец, он пытался извиниться! Получалось хреново – похоже, привычки извиняться у него не было, но я оценил сей подвиг во имя меня.

А ещё я узнал что Камиль может быть таким… таким… ахренительным, как в том моём сне...

Четыре дня, не вылезая из постели, – всё же для меня это многовато. Как-то раньше такими упражнениями я не занимался, и потому все мышцы (о присутствии некоторых из них я даже и не подозревал!) болели. Камиль насилком запихивал меня в горячую ванну, а потом делал массаж, который закономерно переростал в новые упражнения…

В последний день я уже орал, чтобы он, маньяк озабоченный, ко мне не приближался, но толку… сам к нему приполз.

А ещё мы три раза поссорились и столько же помирились. Как только он включает режим Биг Босса, я тут же включаю Говнюка – не посраться невозможно! Понятно, что мирились опять в койке…

После последнего примирения, едва отдышавшись, я решился:

– Камиль… Могу я тебя кое о чём попросить?

Он тут же сдвинул брови, крылья носа затрепетали – не иначе ждал подвоха и уже готовился бросить мне в лицо мои же слова, что мне от него ничего не нужно. Даже отстранился.

Я провёл пальцем по складке меж его бровей.

– Не спеши злиться. Ты же не знаешь, чего я хочу!

Расслабиться он не расслабился, но приготовился выслушать.

– Могу я попросить тебя наедине, вот как сейчас, быть просто человеком? На работе наслаждайся своим величием и ужасностью в обычном режиме сколько влезет! А то, знаешь ли, ссориться будем постоянно – здоровья у меня может и не хватить на такие примирения.

– Чем-чем наслаждаться? – не понял он.

– Хи! Не знаешь своей кликухи? Ты – Великий и Ужасный!

Я впервые увидал как он ржёт.

Ужасно не хотелось выходить на работу, но надо. И ему, и мне…

Камиль уехал пораньше – ему надо было заехать домой, переодеться. Я поехал как обычно.

– У меня глюк? – Светочка громко зашептала мне на ухо. – Великий и Ужасный выглядит подозрительно довольным. Что такого, интересно, случилось на каникулах?

– Хрен знает, может любовника нашёл и вылечил хронический недоебит? – прикидываюсь ветошью я.

По закону подлости, наш диалог был услышан Халиловым. “У-б-ь-ю!” – беззвучным движением сложили его губы.

Ёпт!.. Сволочь… Балдею от него!

Жизнь прекрасна.

бонус. Нечто.

Лето. В открытое окно несутся шумы с дороги, лязг, грохот и маты строителей, возводящих рядом очередной ТЦ.

Сидим, никого не трогаем, играем в карты на щелбаны и вдруг...

– Здрассте!

На пороге нашей с Артёмом подсобки стояло НЕЧТО. На вид лет шестнадцати отроду, волосы длинные, с синими прядями, собранные сзади в хвост, на запястьях штук сто фенечек, на тощей шее столько же бусиков, шортики в обтяг, футболочка с черепом и – бля! – серебристые полукеды.

Мы с Тёмкой переглянулись: что за пиздец посетил нас? Щелбаны не слишком сильные били, да и вроде не курили ничего кроме табака…

– Сгинь, галлюцинация! – осенил себя крестом Тёмка.

– Я не галлюцинация, я – Саша! – возмутилось и обиделось оно. – Меня дядя прислал!

– Почтой? – решил уточнить я. – А нельзя ли отослать обратно? Мы же не распаковывали!

– А кто у нас дядя? – на всякий случай поинтересовался Тёма.

– Камиль Эльдарович! – гордо провозгласило Саша.

– Здорово… Жан, значит, посылочка – тебе! – перевёл стрелки Тёмыч.

Нах мне такое счастье! Со злостью бросаю карты и выпинываю это... чудо в синих перьях в сторону коридора, ведущего к кабинету Великого и Ужасного.

У стойки секретаря притормаживаю, придерживая это… Сашу за шкирку:

– Леночка! Он на месте? Один? Злой? – секретарша кивнула три раза. – Отлично!

Леночка схватилась за сердце и перекрестила меня.

Я постучался и вошёл, не дождавшись разрешения, таща это нечто за собой.

– Камиль Эльдарович, разрешите полюбопытствовать? Что ЭТО??

– Это, Жан Филиппович, мой племянник, Александр, – вроде как серьёзно ответил Камиль, но его глаза хитро блестели. Вот скотина!

– Оно, оказывается, мальчик! – изумился я.

Оно насупилось и засопело. Обидчивое какое попалось, надо же!

– И что мне прикажете делать с… ним? – вопрошаю Камиля.

– Делайте, Жан, всё что считаете нужным! В пределах разумного, конечно! – дал мне карт-бланш Халилов.

Моя крокодилья улыбка впечатлила и одного, и другого: главный спрятал виноватый взгляд в бумагах, а “няшка”, похоже, чуть не обделался.

Я притащил Сашу обратно в серверную.

– Тёмыч! Нам дали зверька на опыты!

Артём плотоядно потёр руки. Оно мелко затряслось…

– Жан, Жан... Жан… – рвано выдыхает мне в ухо Камиль, придерживая поперёк живота. – Почему… Чёрт возьми, почему я не могу тобой насытиться?..

Да откуда мне знать? У меня самого мозг от него плавится…

– Ты, Халилов, ненасытное животное!

За что получаю звонкий смачный шлепок по заднице.

Камиль практически поселился у меня, мало ему своего дома! Вещи плавно перетекают из его особняка в мою однокомнатную квартиру – шкаф наполовину забит его фирменными костюмами, на полочке с обувью – его дорогущие туфли, ванная пропиталась его парфюмом.

И я сам им пропитался, в смысле, Камилем…

А Сашеньку мы с Артёмом воспитали: к концу лета научили играть в карты, варить кофе, держать нужным концом отвёртку и залезать секретуткам под юбки...........

– Ольшанский! Жан! Мать твою! Попадись ты мне!!

А я что? Я ничего… так, мимо пробегал...