Текст книги "Переплетение судеб"
Автор книги: Annita G
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Глава 1
Зеленый остров, 1890г
Эдуард с наслаждением вдохнул чистый, чуть солоноватый морской воздух и медленно пошел в сторону Розен-Парка. Экипаж с вещами графа уже скрылся за деревьями. Сам же Эдуард решил добраться от пристани до особняка пешком, оттягивая долгожданную встречу с семейством фон Розен. Ведь, чем дольше мы ждем желаемое, тем острее ощущаем радость от его обладания. За двадцать пять лет жизни Эдуард хорошо усвоил эту простую истину. И порой, как сейчас, сам искусственно создавал препятствия на пути к удовольствию. Возможно поэтому он пока не познал пресыщения. Что нельзя сказать о некоторых знакомых из его круга, которым, как и Эдуарду, благодаря богатству были легко доступны почти все возможные радости и излишества созданные человечеством. Самоконтроль, дисциплина, трезвый ум – то что защищало молодого графа фон Винденбурга от пучины гедонизма и саморазрушения. Во всяком случае ему нравилось так об этом думать.
Он самодовольно улыбнулся собственным мыслям и представил, как уже совсем скоро окажется окруженным шумным семейством фон Розен. Они не были кровными родственниками. Но для Эдуарда, после смерти родителей пятнадцать лет назад, ближе них никого не было. Даже родные дядя Генрих и тетушка Розалия не смогли занять место Розенов в сердце племянника. А совсем скоро они по-настоящему станут родственниками. Эдуард был обручен со старшей фон Розен – Анхеликой. Свадьба уже назначена на следующую весну. Правда они должны были пожениться еще в прошлом году, но смерть отца Анхелики воспрепятствовала их планам. Семья, как и Эдуард, погрузились в траур. Горе от потери Рудольфа фон Розена оказалось таким же горьким, как и от потери родителей. И даже сейчас от одной мысли о нём сердце Эдуарда болезненно сжалось. Но молодой человек отогнал мрачные воспоминания и посторался сосредоточится на дороге и предстоящей встрече.
Как раз в этот момент в конце тропинки среди деревьев мелькнула хрупкая фигурка. Лучи апрельского солнца, пробившись сквозь молодую листву, ярко отразились в огненно-рыжих волосах Леоны фон Розен – младшей сестры невесты графа. Эдуард даже не удивился обнаружив её здесь. Леона – любимица всей семьи – с детства пользовалась излишней свободой. Это, на взгляд Эдуарда, превратило и без того своевольный нрав девушки в настоящее сумасбродство. Иначе как объяснить то, что почти семнадцатилетняя девица, из благородной семьи, в одиночестве бродит по роще, да и ещё в неподобающем виде. С распущенными волосами, свободной волной падающими на стройную спину, в простом потертом крестьянском платье, открывающее чужому взору тонкие щиколотки, затянутые в грязные ботинки – Леона была похожа на пастушку, потерявшую гурт овец, а не на юную аристократку, которой несомненно являлась по праву рождения и воспитания. Девушка, оглядываясь по сторонам, то и дело вставала на цыпочки, пытаясь что-то разглядеть за деревьями, пока, наконец, не заметила графа, который с усмешкой рассматривал её. Буря эмоций пронеслась по лицу Леоны: испуг, узнавание, досада, вызов. Эдуард с удовольствием отметил каждую.
– Чёрт! – тихий, но отчетливый шепот девушки, заставил его негромко засмеяться.
– И вам добрый день! – подчеркнуто вежливо склонился он. В ответ Леона недовольно закатила глаза.
– Что вы здесь делаете? Разве брат не послал за вами экипаж?
Эдуард не ответил. Вместо этого, он, пристально глядя ей в глаза, неторопливо подошел почти вплотную. Эффект не заставил себя долго ждать. Леона смутилась и отвела взгляд. Вся напускная бравада слетела с девушки, как прошлогодняя листва под его ногами.
– Лучше вы ответьте, что делаете здесь одна? – нарочито снисходительно спросил Эдуард. Так обычно говорят убеленные сединами взрослые с малыми неразумными детьми. Леона вновь яростно сверкнула на него голубыми глазами, но быстро спрятала негодование за длинными ресницами. В ней явно шла внутренняя борьба, наблюдать за которой было очень забавно. Именно это заставляло Эдуарда всякий раз, когда предоставлялся случай, дразнить девушку, словно сытый ленивый кот маленькую испуганную мышку. Что ж, сегодня, кажется, победила осторожность.
– Я ищу гувернантку, – тихо и смиренно ответила Леона.
– Боюсь уже поздно. Вашим манерам никто не поможет.
– Очень смешно. Так вы по дороге не встретили мадемуазель Жарден?
– Нет. Но мне кажется, что вы уже слишком взрослая для игр в прятки.
– Подумать только, вы столько лет тренируете на мне своё остроумие, но так и не достигли каких-либо приличных результатов, – как всегда не выдержала Леона. Эдуард в ответ рассмеялся:
– Не обижайтесь, моя дорогая. Мы же старые друзья и я всего лишь беспокоюсь о благополучии будущей сестры. Идёмте я провожу вас домой и вы мне расскажите всё о пропаже гувернантки.
– Никуда я с вами не пойду, невыносимый человек. К тому же во всём виноваты именно вы. Зачем вы отдали землю в аренду этому негодяю господину Нейману?
Теперь Эдуард перестал вообще что-либо понимать. Нейман – преуспевающий фермер и один из лучших арендаторов графа. Хозяйство Неймана с каждым годом приносило всё больше дохода. Да и ренту он всегда платил вовремя. Поэтому, при таких-то серьёзных добродетелях, никак, по мнению Эдуарда, не мог быть негодяем. Да и причем здесь мадемуазель Жарден? Но Леона не заставила его долго находиться в неведении. Из её запальчивой речи он вскоре узнал, что негодяем господин Нейман стал ровно в ту секунду, когда посмел вообразить, что достоин руки и сердца гувернантки Леоны.
В другое время Леона насладилась бы удивленно-вытянутой физиономией этого чопорного зазнайки, но сегодня она была слишком расстроена. Как могла Луиза всерьёз принять ухаживания этого грубого фермера? Неужели она не понимает, что подруга фройляйн фон Розен не может опуститься до презренного мезальянса? А Леона всерьёз считала мадемуазель Жарден своей подругой, а не гувернанткой. Что, в глазах девушки, поднимало последнюю на ступени выше в социальной лестнице. И уж точно намного выше простого фермера, какими бы достоинствами он не обладал.
Впервые Леона столкнулась с тем, что жизнь не подчиняется её желаниям и представлениям. Смиряться с этим она не намерена и не допустит того, чтобы Луиза совершила самую страшную ошибку в своей жизни. Но возможно уже поздно.
Дело в том, что сегодня утром она была занята примеркой платья к завтрашнему торжеству. Именно в это время проведению было угодно, чтобы приехал господин Нейман. Он долго о чем-то беседовал с братом, а после разговора попросил мадемуазель Жарден проводить его до пристани. Когда Леона об этом узнала, тут же бросилась к брату с расспросами. И Фердинанд поведал, что господин Нейман просил у него руки мадемуазель Жарден. Ведь служа в их доме, она находилась под покровительством его хозяина. Это было довольно старомодно, но трогательно, по мнению Фердинанда. И он, разумеется, благословил намерения Неймана, тем более что давно его знал. Леона не стала тратить время, чтобы объяснять брату какого дурака он свалял, – она непременно сделает это позже – и сразу бросилась на поиски парочки. Ей надо успеть поговорить с Луизой до того момента, когда господин Нейман реализует свой коварный план.
– Так что не смейте стоять у меня на пути, – закончила она. – Это вопрос жизни и смерти!
Последнего Эдуард уже выдержать не мог и расхохотался в голос. От возмущения лицо Леоны пошло красными пятнами. Она уже собиралась что-то раздраженно сказать, как издалека послышался женский смех. Леона, не раздумывая, побежала на его звук, пробиваясь сквозь небольшую заросль кустарников. А Эдуарду ничего не оставалось делать, как последовать за ней.
Через мгновение они оказались на залитой солнцем весенней цветочной поляне. Это место было словно создано для романтических встреч. И именно здесь они обнаружили господина Неймана и Луизу Жарден. Эти двое были настолько поражены внезапным появлением графа и фройляйн фон Розен, что даже забыли разомкнуть объятия. Довольно интимную сцену было невозможно понять двояко.
– Вы согласились? – трагично прошептала Леона. – Вы согласились. – столь же трагично ответила она сама себе.
Эдуард незаметно дернул её за рукав, заставляя замолчать, а сам невозмутимо обратился к парочке:
– Я так понимаю, мы можем вас поздравить!
Луиза видимо пришла в себя и поняла, что господин Нейман всё ещё тесно прижимает её к своему большому телу. Она тихо взвизгнула и оттолкнула его руки, спрятав пунцовое лицо за шляпкой.
– Вы счастливчик Нейман, – продолжил спокойно Эдуард. – Желаем вам обоим счастья. А теперь, если не против, мы вас оставим.
Он схватил печальную Леону за руку и потащил прочь. Ни Луиза, ни господин Нейман так и не промолвили и слова.
Леона вначале послушно плелась за Эдуардом, но вскоре мысли её вернулись к действительности и она вырвала руку из его хватки.
– Оставьте меня в покое. Я хочу побыть одна, – всхлипнула она.
– Перестаньте дурачиться.
– Вы ничего не понимаете. Вы самый бесчувственный человек на земле.
К удивлению Эдуарда, по щекам Леоны ручьём полились слёзы. Он действительно не понимал причин её горя. Они казались ему совсем глупыми. Но он знал наверняка, что она абсолютно искренно сейчас переживает, и ему стало нестерпимо, до боли в сердце, жаль девушку. Он с самого детства ненавидел, когда она плакала. Хотя не раз он был сам причиной её слёз, но от них ему тоже становилось плохо. И Эдуард всегда находил способ её утешить. Вот и сейчас, наплевав на приличия, он притянул девушку к себе и чуть приобнял за плечи.
– Ну же Леона, успокойтесь. У вас заболит голова, если вы будете плакать. И матушка, беспокоясь о вашем здоровье, не позволит вам завтра танцевать на празднике. А я уже собирался разрешить вам оттоптать мне ноги.
Леона фыркнула, но плакать перестала. Чуть постояв, она неловко убрала его руку с плеча.
– Это неприлично, – пробормотала она, шмыгая.
– И это я слышу от человека, который в возрасте одного года обмочил мои штаны, когда я имел неосторожность взять вас на руки?
– Боже, когда вы перестанете вспоминать эту ужасную историю? – возмущенно вскричала Леона, окончательно забыв о слезах.
– Боюсь, никогда. Этот случай поразил меня в самое сердце.
– Вы совершенно несносный человек! Идёмте я отведу вас в Розен-Парк, чтобы вы наконец от меня отстали!
Леона развернулась на каблуках и поспешно пошла по тропинке к дому, даже не удостоверившись идет ли за ней Эдуард. Вот и жалей её после этого!
