Текст книги "Я люблю тебя, Лисёнок! (СИ)"
Автор книги: Anna Tsezar
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
– Рафаэль Сантьяго, впусти меня в кабинет и перестань игнорить! – в очередной раз выкрикнула черноволосая нефелимка, стоя под кабинетом главы клана вампиров. Она уже давно зашла бы, а точнее влетела бы туда, но Дэвид – огромный вампир, который является охранником и хорошим другом Рафа, не пропускал её, закрыв собой дверь.
– Элис, перестань кричать, я все равно не пропущу, – сказал Дэвид, закатив глаза и поморщившись от очередного громкого крика охотницы. – Рафаэль сейчас занят и…
– Дэв, мне плевать, чем он занят! – резко сказала девушка. – Я сейчас зла, поэтому лучше пропусти.
– Он сказал никого к нему не пропускать, а в особенности тебя.
– Хм, значит, понимает, что я буду зла, – фыркнула Элис, посмотрев на дверь за спиной вампира. Затем она опять перевела взгляд на охранника и сказала. – Дэвид, я все равно туда зайду, так что лучше пропусти добровольно.
– Элис, ты уж прости, но я сейчас рассмеюсь. Восемнадцатилетняя девчонка угрожает сильному вампиру, которому уже сто двадцать лет. Это же смешно, –фыркнул Дэвид и прыснул от смеха. Лайтвуд прищурилась и сказала.
– Ну, тогда сейчас посмеемся вместе, – слова насторожили вампира.
– Ты чего задумала? – подозрительно прищурившись, спросил он, но нефелимка не ответила. Она отступила от него на один шаг, опустила руки вдоль тела и повернула правую руку ладонью к вампиру, вытянув её немного вперёд. Её глаза блеснули светло-желтым цветом, а из руки вырвался луч такого же цвета, который, словно хлыст, обернулся вокруг ног вампира. Он не успел понять, что происходит, когда Элис дернула рукой, и сто двадцатилетний вампир рухнул на пол, словно кукла. Хлыст тут же исчез, но нефелимка ещё раз взмахнула рукой, и на запястьях и ногах мужчины появились жёлтые энергетические веревки. Эли усмехнулась, довольная своей работой, а вот вампир был явно недоволен.
– Элис, – прорычал он, немного обнажив клыки, – немедленно развяжи меня! Засмеют же, если увидят в таком виде!
– А я просила тебя пропустить меня по-хорошему, но ты не захотел. Теперь сиди, отдыхай, а я пойду убивать, – сказала охотница, а на её лице вновь появилась злость. Она переступила через ноги вампира и рывком открыла дверь.
– Рафаэль, мать твою, Сантьяго, немедленно объясни! – прогремела Элис, влетая в кабинет главы клана и захлопывая за собой дверь.
Рафаэль сидел за столом, в нескольких шагах от которого и остановилась девушка, а в руках у него был какой-то документ, который он читал до этого, ну или делал вид, что читал. Раф слышал абсолютно все, что происходило в коридоре, и его даже развеселила такая настойчивость нефелимки, ведь она прорывалась к нему почти полчаса. Он поднял голову от листка, который был в его руках, и посмотрел на девушку – она действительно была зла. Руки сжаты в кулаки, а на пальце кольцо светится желтым, а это значит, что сейчас действует её сфера. Это кольцо ей подарил Магнус на шестнадцатилетние, с помощью магии сделав его артефактом, который контролирует сферу охотницы. Такие же кольца у Майка и Кэт, только цвет камней разный: у Майкла это темно-синий, а у Кэт – темно-желтый. Волосы Элис были взлохмачены, а значит, до Отеля добиралась она быстро. Грудь вздымалась от тяжёлого и частого дыхания – она была зла. Элис всегда начинала тяжело и глубоко дышать, словно после кросса, когда была напугана, расстроена или зла. Она сама за собой этого не замечала, а Раф замечал, вслушиваясь в её дыхание. Вот и сейчас вампир мысленно усмехнулся, предчувствуя интересный и эмоциональный разговор.
– Что же я должен тебе объяснить? – невинно поинтересовался он, поднимая на неё взгляд.
– Не притворяйся, Раф! Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! – эмоционально сказала Эли. – Что ты сделал с Гейбом?
– А что с ним? – “удивился” Рафаэль, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. – Твой охотник где-то споткнулся, и во всем обвинил меня?
– Рафаэль, – не хуже вампира или оборотня прорычала нефелимка. – Я не склонна сейчас к шуткам. Почему Гейб пришёл в Институт перепуганный до чертиков, с порванным пиджаком и синяком на щеке?
– А мне откуда знать? – удивленно спросил Раф. – Я ему в няньки не нанимался.
– Сантьяго, не строй из себя дурака. Успокоившись, он сказал, что на него напал вампир, который избил его и угрожал разорвать на кусочки, если он ещё раз появится в Институте, – гневно произнесла девушка.
– Ну, так, а я при чем здесь? Я не один вампир в Нью-Йорке, – равнодушно заметил парень.
– Но только ты мог такое с ним сделать! Зачем ты его избил?
– Ой, да прямо избил, – фыркнул Раф. – Если бы я его избил, то он вряд ли бы смог ходить. Так, дал один раз в морду, а он визжал так, что я думал, что оглохну. Тоже мне, охотник, – брезгливо поморщившись, сказал вампир.
– Зачем ты это сделал?
– Он тебе не пара, – коротко ответил Рафаэль, считая это объяснение исчерпывающим. Элис же оно не понравилось и только ещё больше разозлило её.
– Какая вообще тебе разница? – взревела она. – Ты мне не отец и не мать, так какого лешего лезешь в мою личную жизнь? Кстати, родители одобрили мой выбор, и им нравится Гейб, – соврала девушка, а Раф засмеялся. Он знал Эли так же хорошо, как самого себя, и по одному лишь голосу мог определить, говорит она правду или врёт.
– Кому ты заливаешь, Лис? – отсмеявшись, спросил он. – Я прекрасно знаю, что Клэри терпит его только из-за того, что тебе он вроде как нравится. А Алек вообще на дух его не переносит и считает неженкой. Я, кстати, такого же мнения.
– Это не важно, – буркнула она, раздосадованная тем, что не смогла убедительно соврать. Она не умела так искусно владеть своими эмоциями, как родители. Этот дар унаследовала Кэт, которая характером, как две капли воды, похожа на отца. Майк тоже более похож на Алека, а вот Эли очень вспыльчивая, эмоциональная, хотя и может скрыть свои чувства, когда это нужно. Практика у неё отличная, ведь уже несколько лет ей приходится скрывать истинные эмоции и чувства в присутствии одного чрезмерно самоуверенного, но такого родного вампира. – Ты не имеешь права вмешиваться в мою личную жизнь и решать, с кем мне встречаться, а с кем нет.
– Да что ты говоришь? – удивился вампир и встал со стула. Он стал медленно подходить к девушке, а та внутренне напряглась, сразу растеряв всю свою злость и уверенность. – А к кому ты приходила плакать, когда тот Крис тебе изменил? Разве я не говорил тогда тебе, что он урод моральный, и тебе не нужно с ним встречаться? – ещё шаг в сторону застывшей нефелимки. – Ты тогда тоже говорила мне, чтобы я не вмешивался в твою личную жизнь, а потом успокаивал тебя именно я. Почему ты не послушала меня в тот раз, Лис? Почему не хочешь слушать сейчас?
– Не называй меня так, – буркнула девушка и мысленно чертыхнулась от того, как сдавленно прозвучал её голос. Рафаэль усмехнулся и остановился совсем рядом с ней.
– Почему? Раньше тебе нравилось. Ты всегда была моим Лисенком, и ни разу не возразила, когда я так тебя называл, – сказал он, склонив голову на бок и наблюдая за девушкой.
– Я уже не маленькая, поэтому не называй меня так, – ответила нефелимка, а дыхание резко перехватило от того, насколько близко подошёл к ней вампир.
– Да, ты уже взрослая… Что ты в нем нашла? – спросил он со странным взглядом, в котором невозможно было прочитать ни одну эмоцию. – Почему среди всех окружающих тебя парней выбрала именно этого маменькиного сынка, который не способен за себя постоять? – вопрос застал девушку врасплох. Она подняла на вампира удивленный взгляд и несколько секунд просто смотрела на него, думая, что бы ответить. Правдой было то, что она совершенно равнодушна к Гейбу, потому как в её сердце другой человек. Она стала встречаться с ним только ради того, чтобы позлить Рафа, и в некой степени ей это удалось. И скандал этот она закатила ради того, чтобы мужчина признал, что зол, недоволен, чтобы проявил эмоции. Но он лишь повернул разговор в совершенно невыгодное для нефелимки русло.
– Я не знаю, – честно ответила она.
– Ты любишь его? – задал ещё один вопрос Рафаэль и внутренне сжался от ожидания ответа. Ещё несколько лет назад он заметил, что воспринимает Элис не как дочь своих друзей, подругу собственной дочери, а как девушку. Невероятно красивую, непосредственную, веселую и лучащуюся светом девушку, одного взгляда которой хватало, чтобы мертвое сердце Сантьяго на секунду замирало, желая вновь забиться. Все чаще он ловил себя на мысли о том, что думает о ней, о её улыбке, её смехе, прелестных глазах, которые вопреки всем доводам разума сумели свести его с ума. Вампир был привязан к ней ещё с самого её рождения, всегда любил её больше всех остальных детей в семействе Лайтвудов, Льюисов и Вейландов. И он не находил объяснения этой привязанности, но и не обращал на неё особого внимания. До момента, когда впервые заметил, насколько она красива, когда впервые словил себя на мысли о том, что видит в ней не маленькую девочку, с которой все время играл, а девушку, которую хочется видеть рядом с собой всю свою бессмертную жизнь. До момента, когда впервые захотел её поцеловать.
– Какое это имеет значение, Раф? – спросила Элис, сбитая с толку вопросом вампира.
– Ты его любишь, Лис? – повторил свой вопрос Сантьяго, а сердце девушки вновь приятно сжалось от произнесенного ним сокращения её имени. Так называл её только он, и ей всегда нравилось это. Нравится и сейчас, хотя она и говорит об обратном.
– Люблю, – ответила, наконец, охотница, а Рафаэль приложил все усилия, чтобы не зарычать. – Люблю, только не его, – добавила Эли, а Рафаэль еле заметно облегченно выдохнул, хотя дышать ему давно уже не нужно было. Нефелимка это заметила и вопросительно подняла бровь.
– Тогда кого? – задал ещё один вопрос Рафаэль, а Элис проскрипела зубами, потому что правду сказать она точно не сможет. Она не может так опозориться перед ним, ведь знает, что Сантьяго любит её, но только как дочь друзей, возможно, даже как собственную дочь.
– Раф, к чему весь этот допрос? – добавив в свой голос возмущения, спросила Эли и посмотрела ему в глаза. – Я не собираюсь тебе отвечать, потому что не за этим сюда пришла. Я хочу, чтобы ты больше не приближался к Гейбу и никогда не лез в мою личную жизнь. Можешь контролировать Амелию, а меня не нужно. Я тебе не дочь!
– И слава ангелу, – сказал Раф, а Эли аж замолчала от неожиданности. Что он этим хочет сказать? Неужели она настолько ужасна, что он рад тому, что она не его дочь? Но развить свою мысль она не успела, ведь Рафаэль сказал ещё одну фразу. – Ведь если бы ты была моей дочерью, то я не смог бы сделать это, – произнёс он и сделал шаг вперёд, полностью сокращая расстояние между их телами. Он резким движением притянул нефелимку к себе и накрыл её губы своими губами, проклиная все на свете за то, что только что сделал.
Девушка застыла от неожиданности и постаралась оттолкнуть вампира, но тот не отпускал, продолжая держать её за талию. Он готов был сам себя задушить за такой необдуманный и безрассудный поступок, ведь теперь ничто не будет иначе. Эли будет сторониться его или вовсе возненавидит, но уже невозможно ничего вернуть назад. Раф уже хотел убрать руку с талии девушки и смело принять пощечину, которую, он не сомневался, она ему влепит, но произошло то, чего он совсем не ожидал. Элис ответила на поцелуй. Руки, которыми она еще секунду назад упиралась ему в грудь, ослабли и медленно переместились на шею вампира, обнимая его и притягивая ближе, а губы стали отвечать на поцелуй, делая его просто крышесносным. И у Рафа, как и у самой Элис, крышу действительно снесло. Эли шумно выдохнула, а Раф еле слышно зарычал и прижал девушку к себе сильнее, углубляя поцелуй и полностью растворяясь в нем. А Эли просто не верила в собственное счастье и боялась, что все это окажется сном. Сколько раз она мечтала об этом, сколько раз её сердце замирало, когда Рафаэль обнимал её или целовал в щеку. Ей хотелось намного большего, но она каждый раз проклинала себя за подобные мысли и желания. Она все время твердила себе, что Раф – это взрослый вампир, который знает её с самого рождения и никогда не посмотрит на неё, как на девушку. Она отчаянно пыталась выбросить из головы то ощущение тепла и нежности, которое разливается по её телу всякий раз, когда Сантьяго обнимает её. Пыталась как можно спокойнее реагировать на ослепительную улыбку вампира, на его чарующие глаза, заразительный смех, сводящий с ума и дурманящий аромат, который Эли могла узнать из тысячи. Она всячески пыталась убедить себя, что не влюбилась в дядю Рафа, как она называла его в детстве, но в итоге с каждым днём влюблялась все больше. Она влюбилась в него окончательно и бесповоротно.
А Рафаэль с упорством мазохиста искал встречи с девушкой, пытаясь оказаться как можно ближе, обнять, поцеловать, пусть даже в щеку, вдохнуть аромат её волос и хотя бы на секунду представить, что у него есть шанс на взаимность. Но потом он неизменно корил себя за подобные мысли и вообще за то, как реагирует на эту девушку, на своего Лисёнка. Сегодня он решился на этот поцелуй лишь потому, что слишком много эмоций в нем накопилось за последнее время. Этот Гейб был для него, как красная тряпка для быка. Любое упоминание его имени вызывало у парня рычание и острое желание убивать. Каждый раз, когда он видел их вместе, ему хотелось вцепиться парню в горло, перед этим оторвав руки, которыми тот обнимал Элис. Он жутко ревновал, хотя прекрасно понимал, что не имеет на это права. Но это жгучее чувство переполняло его изнутри, и сегодня рычаг, который держал эмоции, сломался.
Этот поцелуй из нерешительного и в некой степени робкого довольно быстро перерос в страстное безумие, которое грозило весьма горячими последствиями, если вовремя не остановиться. Рафу и так поход в душ точно обеспечен.
Первой отстранилась Эли, которой, в отличие от Сантьяго, необходим был воздух. Они замерли, смотря друг другу в глаза и тяжело дыша, причём Лайтвуд дышала из-за необходимости, а Раф – из-за привычки. Несколько мгновений они просто молчали, не зная, что сказать.
– Прости, я … – одновременно произнесли Элис и Рафаэль, после чего улыбнулись.
– Лис, я пойму, если ты сейчас влепишь мне пощечину, заслужил, – заговорил Раф, подбирая слова. Ещё никогда ему не было так сложно. – Я знаю, что для тебя я друг семьи, взрослый дядька, который нянчился с тобой ещё со дня твоего рождения, поэтому я молчал и вел себя, как обычно. Но сегодня мой контроль рухнул, и я, как мне кажется, сделал глупость. А сейчас я совершаю ещё большую глупость, потому что собираюсь рассказать тебе о том, как сильно я тебя люблю, – сказал вампир, а сердце охотницы пропустило удар. Она затаила дыхание, ожидая продолжения речи. – Я любил тебя всегда, с самого твоего рождения, но два года назад понял, что моя любовь к тебе изменилась. Я постоянно ловил себя на мыслях о тебе, на том, что мечтаю видеть тебя рядом со мной, но не в качестве подруги моей дочери, а в качестве моей девушки. Ты даже не представляешь, как сложно мне было удержаться от того, чтобы не разорвать на кусочки того Криса, а потом и этого Гейба. Я жутко ревновал и проклинал себя за это чувство, ведь я не должен испытывать к тебе всего этого. Я знаю, что ты сейчас, скорее всего, думаешь, как бы послать меня куда подальше, но мой мозг сейчас в отключке, и слова сами вылетают. Чёрт, не умею я признаваться в любви и никогда не умел, – чертыхнулся он, а Элис улыбнулась. Она положила ладонь на щеку вампира и посмотрела ему в глаза, впервые за три года не контролируя те эмоции, которые отражались в её взгляде. А там была любовь – искренняя, сильная, всепоглощающая любовь и нежность, которую девушка испытывала к Рафаэлю. Парень чуть не задохнулся от такого количества чувств и понял, что в его собственном взгляде сейчас отражается то же самое. Элис же провела ладонью по его щеке, после чего убрала упавшую на лицо прядь волос и сказала с нежностью во взгляде и голосе.
– Я даже мечтать боялась о таком, потому всегда была уверена в том, что этому не суждено сбыться. Я всегда была без ума от своего дяди Рафа, но три года назад поняла, что влюбилась в тебя. Влюбилась так, как запрещено тебя любить. Я боялась хоть как-то показать тебе свои чувства, стыдилась этого и корила себя за любые мысли о тебе. Но с каждым днём влюблялась в тебя все сильнее и сильнее. А сегодня я попала в мечту, одну из многих своих мечт, которые я так упорно гнала от себя и пыталась забыть. Мне все ещё кажется, что это сон, но если это так, то пусть он не заканчивается никогда. Я хочу стоять вот так целую вечность, потому что я тоже люблю тебя, Рафаэль, – сказала девушка, а вампир улыбнулся такой счастливой улыбкой, которая могла осветить эту темную ночь.
– Это не сон, мой Лисёнок, это не сон, – сказал он и вновь поцеловал её, только теперь поцелуй был невероятно нежным и чувственным. Руки Рафа лежали на талии девушки, бережно прижимая её к сильному телу парня, а сама Эли обнимала его за шею, запустив пальцы ему в волосы. Поцелуй длился недолго, и когда они вновь отстранились друг от друга, то улыбки на их лицах были одинаково сияющими и счастливыми.
– Я, конечно, не хочу прерывать момент, но развяжите меня уже! У меня уже задница болит и спина, – послышался с коридора недовольный голос Дэвида, о котором они уже успели забыть. Эли и Раф засмеялись, а девушка щелкнула пальцами, и камень в кольце потух. В коридоре же послышался облегченный выдох и быстро удаляющиеся шаги.
– Ничего, ему это пошло на пользу. Теперь будет знать, как не пропускать меня к тебе, – сказала Эли, поднимая взгляд на своего любимого. – Только вот у меня вопрос, как мы скажем родителям?
– Ну, это будет непросто, хотя и не так уж ужасно, – сказал Рафаэль. – Клэри, думаю, будет только рада, тем более, что ей известно о моих чувствах к тебе.
– Что-о-о-о? – воскликнула Элис, удивленно расширив глаза. – Как так? Почему она мне не сказала?
– Потому что я с неё взял слово, – хмыкнул Раф. – А вот с Алеком долгого разговора не избежать, но я к нему готов. Ради тебя, Лисёнок, я готов на все.
– Если ты готов, то и я готова, – с уверенностью ответила Эли, а Сантьяго засмеялся. – Почему ты смеешься?
– Эта фраза “Если ты готов, то и я готова” в своё время была самой любимой у твоих родителей, – объяснил Рафаэль. – Перед каждой битвой, ответственным заданием или заседанием Алек спрашивал у Клэри, готова ли она. А она неизменно отвечала именно этой фразой. Прошло восемнадцать лет, а они до сих пор используют её.
– Наверное, это главная фраза для тех, кто любит друг друга. Мама с папой готовы даже в Преисподню спуститься, если это будет нужно для спасения кого-то из нас. На то же самое я готова для тебя, – сказала Эли.
– Я люблю тебя, Элис Розмари Лайтвуд, – абсолютно серьёзно сказал Рафаэль.
– А я люблю тебя, Рафаэль Сантьяго, – ответила Элис и поцеловала своего любимого. Теперь они вместе готовы к любым невзгодам и трудностям. И начнут они, пожалуй, с объявления всей семье об их отношениях. Радует, что хоть Клэри и Амелии ничего объяснять не придётся. Да, Эли тоже поделились своей тайной с лучшей подругой, и ею, по иронии судьбы, оказалась именно дочь Сантьяго. Впрочем, тайны хранить она умела, как и Клэри. Но все тайны становятся явными, и завтра Элис и Рафу придётся многое рассказать родным. Но они с этим справятся, ведь теперь они есть друг у друга. А остальное совершенно не важно….
