Текст книги "Не наша сказка (СИ)"

Автор книги: Angel of night

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

А я стою, не в силах сказать и слова. Это на самом деле неожиданно и приятно. Возможно, слишком рано, даже очень, но я не в силах сказать нет. Быстро несколько раз киваю головой в знак согласия, и холодный металл касается моего пальца. Мы целуемся. Я совсем забываю о том, что мы не одни в комнате, пока не слышу реплику Джоанны:

– Вам очень повезло, что у меня выходные! – она, кажется, с трудом забирает Прим, входная дверь хлопает и мы остаемся одни.

Когда начинается следующая песня, я обнимаю Пита за шею, он обвивает руками мою талию и мы танцуем. Он медленно ведет руками вверх, развязывая незамысловатый узел, и одеяло падает на пол, а за ним летит наволочка с моей головы, вызывая у меня улыбку. Я тянусь за поцелуем, но замечаю, что взгляд Пита потерян.

– Все хорошо?

– Не совсем, – после небольшой паузы отвечает он. – Я неправ, что не рассказал тебе кое-что, – я отступаю на шаг, но руки остаются на его шее. – Даже не знаю, как и начать.

– Что такое Пит? – он выглядит растерянным.

– Я отец Прим, – изначально мне кажется, что он имеет в виду его любовь к моей дочери. Но судя по его выражению лица это не так.

– Нет, – протягиваю я. Он не мог. Этого не может быть. Только не Пит.

– Прости, – он берет мою руку в свою и целует ладонь, но я со внезапно появившейся злостью ее одергиваю.

– Так вот почему ты это сделал? – пытаюсь снять кольцо, и оно наконец поддается.

– Нет, Китнисс, я люблю тебя, – он пытается помешать мне вернуть кольцо, но я все решила. – Я подумал, что Прим нужен папа, поэтому сделал это так рано.

Не нахожу, что сказать и просто ухожу. Дверь хлопает, но я не обращаю внимания. Куда же мне теперь? Как мне теперь? Я ведь поверила ему. Все чувства, пережитые четыре года назад, возвращаются с удвоенной силой.

Мне не хочется жить. И в то же время хочется показать ему, что я сильная. Что я могу пережить и даже жить еще счастливей. Но только где взять на это силы?

Я иду, но сама не знаю куда, несколько раз сажусь прямо на асфальт и прост плачу. Громко, навзрыд. Люди обходят меня, никто не приближается. С трудом заставляю себя идти дальше, но хватает ненадолго.

Я не знаю, что делать дальше. Как объяснить Примроуз, что Пит больше не придет, где найти новую работу. Что мне делать дальше? Как жить? Столько вопросов. А виновник один. Что тогда, что сейчас. Я больше никогда не смогу доверять людям.

Его обман куда более серьезный, чем мой. Я целый месяц жила с тем, кто перевернул мою жизнь с ног на голову. С тем, из-за кого я не обустроила свою жизнь так, как мечтала. Счастье, что он не повторил того, что сделал тогда.

На улице уже стемнело, но я не могу пройти к Прим. Я могу лишь идти вперед, даже не смотря по сторонам. Кажется, я даже не узнаю район в котором оказалась. Силы, моральные силы, вновь покидают меня, и я опускаюсь на асфальт, давая выход очередной истерике.

На этот раз все иначе. Почему-то вокруг появляется очень много людей, некоторые из которых в белых халатах. Меня берут под руки и куда-то тащат. Мысли резко пропадают из головы, и я теряю сознание.

POV Пит.

Телефон звонит уже не первый раз, и я решаю наконец ответить.

– Пит, прости, что отвлекаю вас, – в ее голосе ясно слышится намек, и я злюсь на себя еще сильнее, почти готовый бросить телефон в стену. – Прим хочет спать. Вы заберете ее или можно тут укладывать?

Почему она спрашивает об этом меня? Неужели Китнисс не рассказала ей? И почему Китнисс не с ней?

– Джоанна. Китнисс не со мной. Мы поругались, – стараюсь соображать быстрее. Куда она могла пойти, ведь уже поздний вечер. Почти ночь. – Я заеду за вами. Едем ее искать! – я не прощу себя, если с ней что-то случится.

– Пит, что случилось? – спрашивает подруга моей бывшей невесты, за секунду до того, как я собирался положить трубку.

– Я подлец. Вот и все.

***

Уже час мы разъезжали по темным улицам города, но так и смогла найти Китнисс. Я позвонил в больницы, в полицейские участки. Я позвонил даже в морг и с облегчением услышал, что ее там нет.

Телефон снова зазвонил, на экране светился неизвестный номер, но я нетерпеливо убрал звук, чтобы не отвлекаться от дорожек, на которых я упрямо искал Китнисс.

– Пит, ты что? А вдруг это Китнисс, – шепчет Джоанна, чтобы не разбудить спящую на заднем сидении Примроуз. Она права, надо поднять.

– Слушаю.

– Пит Мелларк? – спрашивает незнакомый голос, который продолжает после моего утвердительного ответа. – Китнисс Эвердин находится в психиатрической лечебнице номер один. Не могли бы вы оповестить ее родных?

========== 5. ==========

Комментарий к 5.

Песня под настроение: Алексей Воробьев – О чем ты думаешь

Наверное, пропаду до июля (поступление, все дела)

Жду отзывы)

Приятного чтения)

Ваш Ангел♥

Дальше порога меня даже не пустили, объяснив это тем, что я нарушаю ее психическое здоровье. Джоанна осталась в больнице, попросив меня отвезти Примроуз к ним домой и посидеть с девочкой, пока она не вернется. Бесконечный день.

Моя дочь, наверное я могу ее так называть, проснулась, когда я положил ее на кровать. Она задавала вопросы, на которые я не мог ответить: почему мы не дома, где ее мама, когда она вернется. С горем пополам я уложил ее спать.

Ожидание Джоанны превратилось в ужаснейшую муку. Как Китнисс оказалось там, где она оказалась? Почему меня не пускают к ней? Почему Джоанна так долго. Ближе к трем часам ночи в двери поворачивается ключ, и я выхожу навстречу подруге Китнисс из кухни.

– Мелларк, – ее голос уставший, а выглядит она опустошенной. – Ты последняя тварь, – вот оно. То, чего не сказала Китнисс. В ее глазах осуждение, но ни капли зла. – Почему ты не сказал ей раньше? – она смотрит прямо в глаза так, что я чувствую себя маленьким мальчишкой. – Пит, ты сделал ей предложение и тут же рассказал такое! Да еще и как? Это были не те слова, которые нужны, чтобы рассказать такое. Ты ее не любишь? Из-за Примроуз был с ней? Совесть заела?

– Джоанна, я понимаю как все это выглядит в ваших глаза, – у меня нет права злиться на ее слова, но это чувство все же появляется, когда я слышу ее слова о любви к Китнисс. – Но Китнисс для меня больше, чем просто девушка.

– Это все слова Мелларк, – цедит она сквозь зубы. – На своей работе я видела много гнилых мразей, но ты не такой, нет. Ты не оставишь ее, даже если она не позволит быть рядом. Но мотив, Пит. Причин этого может много. По твоим действиям я делаю вывод. И только.

Она наконец отводит взгляд, и мне моментально становится легче дышать. Я не нахожу, что ей ответить, потому молча наблюдаю за тем, как она возиться с застежкой на туфлях.

– Неужели нельзя было рассказать мне? Я вижу, Пит, ты сожалеешь о том, что сделал. Я была с ними с самого начала, смогла бы преподнести все так, что она бы простила. Она любит тебя, но теперь даже не знаю, захочет ли она когда-нибудь быть с тобой, – после ее слов надежда на светлое будущее умирает.

Прохожу в спальню и присаживаюсь рядом с Прим. Она так мило спит. Как жаль, что я вряд ли когда еще увижу это зрелище.

– Прости, малышка, папа тебя любит, – аккуратно убираю шелковистые волосики с ее нежного лица и нежно целую в щеку. – Прощай, малыш.

– Думаю, вы еще увидитесь, – замечает Джоанна, стоящая в дверях.

– Когда Китнисс вернется? – спрашиваю наконец то, что меня волновало последние несколько часов.

– Я не знаю, Пит, – ее эмоции моментально меняются. Мне кажется, что Джоанна вот-вот заплачет. – Они говорят, что ей необходимо лечение. Что ее оставят там на месяц.

Месяц? Но ведь это ужасно много. Она же не сумасшедшая. У нее ведь есть дочь, которая еще совсем кроха. Которая не сможет без нее.

Я чувствую, что обязан что-то сделать. И я сделаю. Поеду утром и заберу ее от туда. Пусть накричит. Пусть ударит. Все, что угодно, лишь бы не находилась там из-за меня.

***

– Где глав. врач? – спрашиваю у женщины, которая вчера отказалась пустить меня к Китнисс.

– Вы записаны? – спрашивает она мерзко-писклявым голосом, не поднимая головы от кучи каких-то бумаг.

– Нет, я не записан, – с трудом сохраняю терпение, чувствуя как утекают драгоценные секунды.

– В таком случае, до свидания! – она недовольно поднимает на меня глаза.

Ну все. Игнорируя крики этой женщины, прохожу в узкий коридор, в нос ударяет мерзкий запах спирта и различных лекарств. Несколько раз заворачиваю, пока не нахожу табличку «Главный врач» на двери.

– Туда нельзя! – скрипит мед. сестра, но вопреки этому я распахиваю дверь. – Я говорила ему, что вы без записи не принимаете! Говорила! А он все равно прошел! – говорит она, обращаясь к полному мужчине, который сидит в кожаном кресле. Кажется, лечение необходимо ей, но никак не Китнисс.

– Вы кто? – мужчина смотрит на меня исподлобья.

– Пит Мелларк.

– А, – он начинается смеяться, вызывая мое недоумение. Им тут всем надо лечится. – Это же вас вчера не пускали к девушке. Кажется, ее имя Китнисс, – он указывает мне на стул напротив него, и я сажусь. – Оставьте нас, – произносит врач, и женщина уходит. – Что вам нужно?

– Китнисс не сумасшедшая, – твердо говорю я.

– Никто и не говорил, что она сумасшедшая. Просто за ней нужно следить, чтобы она не натворила глупостей, – произносит врач. Я невольно задаюсь вопросом: что же случилось вчера такого, что она пыталась сделать?

– Я прекрасно могу проследить за ней вне психбольницы, – отступать в мои паны не входит.

– Забавно, но именно из-за вас она здесь и оказалась, – ухмыляется он. Понятия не имею, что он нашел в этом забавного.

– Поссорились, поругались, с кем не бывает? – пытаюсь сохранить невозмутимый вид, как будто так и должны быть. Ничего необычного. Но его не так легко переубедить. Конечно, я себя-то убедить не в силах.

– Китнисс останется здесь. До свидания, – его рука указывает на дверь.

Ну, нет, я так просто не сдамся. Не думал, что до этого дойдет, но мне приходится достать из кармана несколько купюр. Его лицо тут же освещает улыбка. Ха. Я не сомневался.

– Под вашу ответственность, мистер Мелларк, – улыбчиво отвечает он, пересчитывая деньги.

Китнисс выглядит так, как будто через секунду закроет глаза и уснет крепким сном. Смотрю на нее около минуты, но она все не засыпает. Лишь качается из стороны в строну повторяя лишь одно: «Прим».

– Мы вкололи ей сильное успокоительное, – поясняет глав. врач, а мне хочется размазать его по стенке. Возможно, ей и нужно было успокоительное, но не такое сильное.

Поднимаю Китнисс на руки. Она реагирует только через несколько секунд. Поднимает на меня свои глаза, которые кажутся опустошенными. С огромным усилием поднимает руку и пытается ударить меня, но получается настолько слабо, что я с трудом могу почувствовать ее прикосновение.

– Я тебя ненавижу, – ее тихий голос заставляет чувствовать себя еще более виноватым.

Кажется, она повторяет это еще не один раз, пока я несу ее к машине, стараюсь сосредоточиться на том, чтобы не споткнуться. Наконец девушка усажена в машину и смотрит на меня так внимательно, что кажется, будто она меня никогда не видела.

– А я тебя люблю, – наконец отвечаю на ее реплику.

Пока я везу Китнисс по улицам города по направлению нашей квартиры, хотя уже наверное моей квартиры, она смотрит в одну точку. Периодически смотрю на нее в зеркало, проверяя все ли с ней в порядке. Стараюсь не ехать слишком быстро.

Вспоминаю, что собирался позвонить Джоанне. Не глядя на то, что делаю, пальцами нащупываю телефон на соседнем сидении и нажимаю кнопку вызова.

– Ну что там, Пит? – нетерпеливо спрашивает девушка.

– Несколько зеленых бумажек творят чудеса, – констатирую я.

Только сейчас задумываюсь о том, правильно ли это было. Наверное, было не одно решение этой проблемы. Хотя, вероятнее всего, все из них заняли бы больше времени. Взятки сами по себе ужасны. Получается, при сильном желании Китнисс мог забрать кто угодно? Ведь врач так же не знает кто я, что я представляю из себя.

– Она в порядке? – мне приятно слышать, что Джоанна так о заботится Китнисс. Она сможет за ней проследить, когда девушка выгонит меня из своей жизни.

– Ей что-то вкололи. Она ужасно заторможенная и с трудом шевелится. Я отвезу ее к себе. Не думаю, что Прим стоит видеть ее в таком виде, – на самом дело не только в Прим.

Я надеюсь на то, что она поспит немного, а после мы сможем спокойно поговорить. Джоанна права. Этот разговор должен был быть не таким. Не при таких обстоятельствах. Не такими фразами.

– Хорошо. До завтра, – после этого в трубке раздаются короткие гудки.

Осторожно вытаскиваю Китнисс из машины, и несу в квартиру.Сначала она никак не реагирует, лишь крепко держится за ткань футболки. Видимо, боится упасть.

Однако, как только ее тело касается кровати, и я пытаюсь накрыть Китнисс одеялом, чтобы она поспала, все меняется. В голове девушки будто что-то щелкает.

– Нет, Пит, прошу, не трогай меня! – она почему-то начинает кричать, чуть отодвигается к стене и притягивает колени к груди. – Я не хочу, пожалуйста. Все что угодно, только не снова, – теперь она закрывает лицо и начинает плакать. А я понимаю все. Она думает, что я хочу повторить то, что сделал четыре года назад.

– Ну что ты, маленькая, – кое-как мне удается ее обнять. В этот момент она кажется мне такой беззащитной, что я не понимаю, как мог обидеть ее. – Я ничего тебе не сделаю. Никогда.

Раскачиваюсь из стороны в строну, словно Китнисс маленький ребенок. Она плачет. Очень долго, очень горько. Так, что у самого уже текут слезы. Она засыпает, и я осторожно перекладываю ее голову на подушку и накрываю одеялом.

Я задвигаю шторы, чтобы ничто не мешало ее сну. Сажусь на пол и наблюдаю. Наблюдаю как она тихонько сопит в подушку, как ее ресницы подрагивают во сне, как изредка она шевелит рукой и ногой. Наблюдаю и понимаю, что теперь вряд ли смогу наслаждаться ее присутствием в моей жизни.

Она просыпается через несколько часов, теперь в здравом уме. Она игнорирует все мои реплики, не давай к себе прикоснуться. Быстро обувается и выходит из квартиры.

И последнее, что я слышу от нее это: «Мне ну нужна твоя жалость. Исчезни из моей жизни».

========== 6. ==========

Комментарий к 6.

Драсте)

не знаю, что и сказать.

потому просто:

приятного чтения,

жду ваши отзывы.

Ваш Ангел♥)

– Китнисс, ну позвони ты ему! – Джоанна уже второй день ходит за мной хвостом, чуть ли не умоляя меня поговорить с Питом.

После инцидента с психиатрической лечебницей прошло не больше десяти дней, но по каким-то неведомым причинам, мной это время воспринимается длиной в вечность.

Чтобы осознать все, что произошло, чтобы все это улеглось в моей голове требуется время. Гораздо больше того, что прошло. Но одно я знаю точно: слова Пита о том, что он мне никогда ничего не сделает – лишь слова. И теперь я не могу позволить ему находится рядом со мной и с Прим.

– Джоанна, я крайне рада, что вы так подружились, но ни брать трубку, ни, уже тем более, звонить, я не собираюсь.

Я искренне не понимаю, отчего они так сблизились. Джоанна целыми днями поет мне о том, какой Пит распрекрасный, и что я непременно должна возобновить с ним общение. Я всегда прислушивалась к ее мнению, что ни разу не привело к катастрофе, но на этот раз ее совет казался безумным.

– Китнисс, не ради себя. Ради Прим, – она с мольбой смотрит в мои глаза, и я невольно бросаю взгляд на спящую дочь.

Вчера вечером у нее поднялась температура, из-за чего она всю ночь почти не спала. Под утро мне кое-как удалось заставить ртуть опуститься на пару градусов ниже. Сейчас Прим, обняв любимого мишку, спала.

– Именно ради нее я и не общаюсь с ним, – решаю разложить вещи по местам и протереть пыль.

– Китнисс, ну как ты не понимаешь! Он нужен ей! – она говорит это слишком громко, так что Прим начинает беспокойно вертеться, и уже через секунду открывает глаза.

– Ну, спасибо, – недовольно бросаю в сторону подруги, и осторожно присаживаюсь рядом с Примроуз. – Как ты, маленькая? – глажу ребенку по голове, и вспоминаю, что так назвал меня Пит. Качаю головой, силясь прогнать воспоминания, но выходит не особо удачно.

– Мамочка, а сегодня Пит придет? – от ее слабого голоса и просьбы в глазах у меня начинает щемить сердце. Не в силах сказать и слова из-за кома в горле, отрицательно качаю головой. – А почему? – она вот-вот заплачет.

– Он не хочет, Примроуз, – порывисто прижимая ее к своей груди, чтобы та ни за что не увидела моих слез.

– Ну все, я не могу на это смотреть! – Джоанна направляется ко мне и дергает за руку так, что я вынуждена встать и последовать за ней. – Что ты творишь? Он не хочет, Китнисс? Да единственное, чего он хочет, к твоему сведению, это увидится с тобой и с ней, – она указывает рукой на дверь, за которой находится моя дочь.

– Я не могу позволить ему это, как ты не понимаешь! – я срываюсь на крик. Все эти дни я упрямо держалась, но сейчас я не в силах скрывать всю боль в себе. – Джоанна, сама подумай, на что он способен, – голос срывается на шепот из-за слез, рвущихся наружу. – Я любила его. Люблю и сейчас, но после того, что узнала не могу подпустить его близко к ней.

– Китнисс, послушай меня. Я говорила с ним. Когда ты вернулась домой из той, – она задумывается на секунду, но я киваю в знак того, что она может называть вещи своими именами. – Из той лечебницы. Китнисс, дело было давно. Он был на чьем-то дне рождении в клубе, и какой-то тип, по его словам, подсунул наркоту всем гостям. Кит, – он ласково взглянула в мои глаза, и я опешила: секунду назад в них полыхала ярость. – Его подсадили наркотики. Он был не в себе и несколько недель обновлял дозу. Тот человек, который сделал это с тобой… это совершенно другой человек. Родители отправляли его в лечебницу, он провел там не один месяц, и, поверь, я видела все эти бумаги. Он здоров и совершенно в своем уме.

– Ну не знаю, – я пытаюсь уклониться от разговора, не желая больше продолжать спор. Боюсь, что вот-вот сорвусь и на самом деле решусь позвонить ему или того хуже позвать к Примроуз. – Почему тогда он мне этого не показывал? – червячок сомнения в моей голове просыпается довольно быстро.

– Может быть потому что ты не хотела его видеть? – Джоанна не дает мне вставить и слова, продолжая свою речь. – Китнисс, я хоть раз тебя подводила? – усердно пытаюсь вспомнить хотя бы один случай, но ее советы и помощь всегда оказывались весьма полезны, так что я отрицательно машу головой. – Так в чем проблема сейчас?

– Джо, хватит, прошу, – ухожу в комнату с Примроуз, чтобы хоть как-то завершить разговор, но похоже моя подруга сдаваться не собирается.

– Нет, не хватит! – он собирается сказать что-то еще, как вдруг в дверь стучат. Примроуз тут же вскакивает с места, с надеждой смотря то на на меня, то на Джоанну. – Вот и Пит пришел.

Нет, нет, нет, пожалуйста, пусть она скажет, что это шутка. Только не Пит. Примроуз слышала, так что теперь я не смогу соврать ей. Как смотреть ему в глаза? Что говорить? А вдруг он что-то сделает Прим? Нет. Джоанна сказала, что видела документы, подтверждающие его адекватное состояние.

На негнущихся ногах поднимаюсь и иду к двери. Тяну руку к ключам, но пальцы замирают в миллиметрах. Я не могу. Не сейчас.

– Давай, скажи ей, что ты прогнала его, – подруга знает, что сказать, чтобы переубедить, однако, шанс открыть дверь я предоставляю ей.

Прохожу на кухню, в надежде на то, что Пит побудет немного с дочкой и уйдет, игнорируя мое существование. Но мои надежды рухнули в ту же минуты.

– Привет, – он неловко мнется на пороге кухни, и я ловлю себя на том, что невольно улыбаюсь. Его застенчивость кажется мне забавной. И, надо признать, я почему-то очень рада, что он все же здесь. Хотя, ненависть никуда и не делать. Нельзя позволять себе отступаться от своих принципов. – Джо сказала, Примроуз болеет, – он начинает что-то искать в черном пакете, а я удивляюсь тому, как он ее называет. Джо. Значит, подружились они достаточно. – Вот, – он протягивает мне несколько маленьких коробочек. – Лекарство для нее.

– Спасибо, – прежде чем я это сказала прошло некоторое время, но почему-то я слишком поздно поняла, что необходимо выразить благодарность.

– Я могу побыть с ней?

– Недолго, – слова вылетают быстрее, чем я думаю. С другой стороны, он ведь не думал, что я кинусь в его объятия после всего, что узнала, только из-за пары таблеток.

Пока Пит проводит время с дочкой, изучаю бумажки от лекарств, что он принес. Периодически слышу смех Прим, не знаю радоваться мне или нет. Джоанна, кажется, вовсе ушла куда-то, видимо давая шанс побыть вдвоем. Втроем.

Выяснив что можно давать ребенку и в каких дозах завариваю чай с жаропонижающим и наливаю немного супа в тарелку. Уложив все на поднос, иду к комнате.

Подойдя к приоткрытой двери, слышу веселый смех и невольно застываю у порога, где меня не видно.

И дураку ясно, что моей дочери весело и хорошо с Питом. Мне тоже было хорошо с ним. Я мечтала, что когда-то мы будем семьей.

– Пит, – тихо шепчет малышка, не давая подумать о том, как же нам жить дальше.

– Да, принцесса? – спрашивает он, а я улыбаюсь, она была для него всем даже до того, как он понял, что Прим его дочь.

– Можно, – детский голос становится еще тише, я слышу как скрипит старый диван, пока та, как мне кажется, перебирается ближе к отцу, – можно я буду называть тебя папой?

Не давая ему возможности ответить, резко открываю дверь и ставлю на стол поднос. Стараюсь не смотреть в их сторону, чтобы не расплакаться. Почему-то сегодня я слишком эмоциональна.

– Проследи, чтобы она это выпила и съела, пожалуйста, – бросаю уже на пороге, даже не обернувшись.

Пока Мелларк проводит время с дочкой, я сижу на кухне и смотрю в пустой лист бумаги. Принять решение оказалось проще, чем его осуществить. Вряд ли я когда-то смогу снова поверить Питу, так что необходимо оборвать с ним все связи. И первый и самый важный шаг – уволиться. Я люблю эту работу, она устраивает меня полностью, но иначе я не могу.

***

– Пит, – зову я, когда он собирается выйти из квартиры. Тот оборачивается и с надеждой в глаза смотрит на меня. – Не мог бы ты передать кое-что на работу? – спрашиваю я.

– Конечно, – после этого протягиваю ему лист бумаги. Он быстро просматривает запись и удивленно смотрит на меня. – Это конец? – спрашивает он.

– Думаю да.

Спустя 3 недели.

– Джоанна, мне нужна работа! – залетаю в комнату, где сидит подруга, не потрудившись поздороваться.

– Зачем? Тебе же перечисляют деньги, – она удивленно смотрит на меня.

Да, в последние недели столица очень благосклонна ко мне и перечисляет мне раз в неделю деньги «на воспитание дочери», однако, эти пожертвования могут закончится так же неожиданно, как и появились.

– Я хочу работать, – отчасти это правда, ведь я уже несколько недель сижу дома и однообразие, в котором я нахожусь меня буквально убивает. – Я бы вернулась в то кафе, но туда меня больше не возьмут, – я делаю жалостливое лицо, желая получить от нее хоть какую-то помощь. – Ты не знаешь, куда бы я могла пойти?

– Я не думаю, что ты согласишься на то, о чем я знаю, – с тех пор, как я решила порвать с Питом все связи окончательно, она не очень-то со мной разговаривает. Я молчу, вопросительно смотря в ее глаза. – Хочешь работу? – она начинает злиться по непонятным для меня причинам. – В бар где я танцую нужна официантка. Но ты же такая чистая, не подпустишь к себе ничего пошлого, мерзкого. Там наверняка есть много таких, каким был Пит. В сто раз хуже. Потому что он любит тебя. Изменился ради тебя еще больше. А ты не видишь этого!

Я и не думала, что ее так задело все это. Но ведь… ведь я пытаюсь защитить Примроуз.

– Джоанна, я, – запинаюсь, не зная как сказать.

– Прости, – ее голос становится тише. – Но это правда. Я на самом деле считаю, что ты слишком жестока по отношению к нему. – На счет работы я серьезно. Если тебя не смущает место, то я могу позвонить начальнику хоть сейчас.

***

– Это моя форма? – стоя посреди еле освещаемой комнатки, где навалена куча блестящей ткани, украшений, косметики, где на полу валяются туфли на огромной шпильке, я не могла поверить, что согласилась на все это.

Джо нарядила меня в укороченную футболку, которая еле закрывала лифчик; она была полностью из черной кожи, а на спине красовался логотип заведения. Юбка из того же материала была еще более неприличной длины, чем верх костюма.

«Это все ради Прим» – напоминаю себе. Я хочу, чтобы у нее было все, так что придется потерпеть этот ужас, пока не найду что-то другое. Ну, а на время поисков…

– Еще не поздно отказаться, – ее кажется забавляет мое негодование. – Да ладно тебе. Я бы тебе не сказала, если бы тут было что-то ужасное. Днем здесь без происшествий. А в ночную смену всегда выходит Делли, – я неуверенно киваю, силясь не передумать. – И еще Китнисс. Сейчас я поеду к Питу за Прим. И ты ведь понимаешь, что, если он спросит о тебе, о том почему мы оставили Прим с ним, я буду вынуждена рассказать? – я киваю, хотя и не очень хочется, чтобы он знал, где я работаю, но что делать. – Удачи, Китнисс, – она обнимает меня, и мне кажется, что она перестает злиться.

– До вечера, – через силы улыбаюсь ей напоследок и, проводив взглядом до двери, принимаюсь за работу.

***

В беготне от столика к столику день проходит неимоверно быстро. А я и забыла какого это целый день носить еду. Работа здесь отличалась от работы в кафе, но не сильно. В основном лишь тем, что заказывали люди. И какие люди сюда приходят.

Когда я собираюсь вновь зайти в ту маленькую комнатку за своими вещами в конце рабочего дня, меня останавливает одна из официанток не очень приветливым криком «Эй, как там тебя?».

– Отнеси поднос в пятую, – она кивает на барную стойку, где стоит поднос с бутылкой и двумя бокалами.

– Мой рабочий день закончился, – недовольно бросаю я, смотря на часы. Кажется, задерживаться здесь больше, чем положено сродни пытки.

– Попросил именно тебя, – она жмет плечами и ухмыляется.

С недовольным лицом все же беру поднос в руки и, спросив у бармена, где эта загадочная пятая, направляюсь прямо по коридору.

Оказавшись у двери, кое-как освобождаю руку и несколько раз стучу по двери с табличкой «5».

– Войдите.

Открываю дверь и прохожу внутрь. В комнате горит не очень яркий настенный светильник, вся мебель выполнена в темных тонах, так что сразу создается впечатление того, что я нахожусь в пещере.

У стены напротив двери стоит коричневый кожаный диван, на котором расположился мужчина лет сорока, рядом стоит столик из темного стекла, на который я и ставлю поднос.

Быстро развернувшись тороплюсь вернуться к двери, мысленно радуясь, что там быстро отделалась.

– Не выпьете со мной? – спрашивает мужчина, который, судя по звукам, встал с дивана. Я останавливаюсь. Сердце буквально проваливается куда-то вниз, а я боюсь даже пошевелиться.

– Нет-нет, я на работе, – наконец поворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с мужчиной. Стараюсь придать своему голосу безразличие к происходящему, но страх рвется наружу.

– Разве? – он резко помещает грубую ладонь на мою спину и притягивает мое тело к своему. – Может быть вы передумаете? – шепчет он выдыхая аромат алкоголя мне в губы. Меня начинает бить мелкая дрожь, и я с трудом отрицательно качаю головой. И тут происходит то, что пугает меня не на шутку. Его рука перемещается ниже. Еще ниже. И, оказывает на моем бедре, несколько раз сжимая его.

Кажется я попала. Может быть начать кричать? Пытаюсь вырваться, но он только смеется.

– Не надо, – только и могу прошептать я, потому что слезы уже текут по щекам.

Зачем я вообще пришла сюда. Эта идея с самого начала была провальной. Разве я могу не наткнуться на что-то подобное? Особенно в таком месте.

– Мне ничего не мешает, смотри как легко, – он быстрым движением расстегивает молнию на юбке, оставляя лишь стринги прикрывать мою попу.

Испуг заполняет мое сознание еще быстрее, и, не думая о последствиях, я бью этого неадекватного человека в пах и пытаюсь добежать до двери быстрее, чем он одумается.

Но кажется удар недостаточно силен, потому что как я не успеваю добежать даже до двери.

– Я хотел по-хорошему, – шипит он, пока тащит меня за волосы назад. Я отчаянно пытаюсь сделать так, чтобы он отпустил мои волосы, затем силюсь освободить свои руки. В ходе борьбы оказываюсь на полу, прижатая его тяжелым телом, вынужденная глотать слезы.

Его руки казалось бы успели побывать везде, так что каким-то образом и футболка лежит справа о меня. Я обессилена и сопротивляться больше не могу.

Так мерзко, больно и противно мне было только один раз в жизни. Сейчас будто те чувства накладываются на данный момент и мне становится в тысячу раз хуже.

Его липкое тело касается моего, но мое белье все еще на мне. Никак не могу себя заставить сделать хоть что-то.

– Ну что, приступим? – его лицо снова в миллиметрах от моего.

– Не надо, прошу, – слезы градом стекают по лицу. Я не хочу. Не могу. Лучше бы я осталась с Питом.

«Борись» – где-то внутри твердит мой разум. И я с трудом решаю ему повиноваться.

Отпихиваю его лицо руками, но он лишь смеется. Одной рукой держась на весу, а другой держа обе мои руки над моей головой, он вновь приближает свои губы к моим.

Мои ноги обездвижены. Руки тоже. И мне не остается ничего. Кроме как кричать.

В ответ снова слышу его смех, после все же чувствую его поцелуи. Противные. Липкие. Мокрые. У меня возникает желание вырвать. Я пытаюсь издавать хоть какие-то звуки, чтобы дать понять кому-нибудь в этом заведении, что я здесь. Что мне нужна помощь.

Кажется ему надоедает мое сопротивление, и он бьет меня по голове чем-то тяжелым. Теперь я полностью в его власти. Потому что теряю сознание.

========== 7. ==========

– Папа, я рано или поздно найду тебя! – деловито сообщает Примроуз, пока я, скрутившись насколько можно, пребываю под столом. Уверен дочурка и руки в бока уперла. Из-под своего укрытия вижу, как она с пыхтением приподнимает ковер и, конечно же, меня там не обнаруживает. Кое-как сдерживаю смешок.

Китнисс позвонила в дверь как раз в тот момент, когда я думал, чем занять себя в последний выходной. Сказать, что я был удивлен, когда увидел ее на своем пороге, да еще и со спящей Примроуз на руках.

– Что-то случилось? – моментально поинтересовался я, забыв поздороваться, однако ничего другого в голову не пришло. Китнисс быстро мотнула головой, а я, опомнившись, отошел в сторону, давая ей пройти. Затем аккуратно забрал спящую дочь у нее из рук.

– Нам с Джоанной нужно поехать по делам, – проговорила она, стараясь избегать моего взгляда. – Мне больше не с кем ее оставить. – Она на секунду подняла глаза на меня, но сразу же вернулась к изучению коридора.

– Да, конечно, пусть побудет со мной сколько нужно, – слишком радостно ответил я. Хотя надежда на то, что она решила вернутся исчезла быстрее, чем появилась, но ведь то, что она решила оставить со мной дочь значит, что она стала доверять мне немного больше.