Текст книги "Великий прокрастинатор (СИ)"

Автор книги: Ангбандская сплетница

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

Вставать не хотелось. Хотелось лежать на пушистом ковре, слушать, как по столу мягко топают тараканы (слух у директора был выдающийся, натренированный долгими десятилетиями подслушивания прячущихся в укромных уголках влюбленных парочек) и задумчиво рассматривать носки. Фиолетовые с золотой искрой, из дырок выглядывают большие пальцы. Дамблдор пошевелил сперва пальцами на правой ноге, затем на левой. Зрелище было успокаивающее, медитативное.

Скрип и стук за дверью оповестили, что рабочий день уже начался и надо что-то предпринять. Принять посетителей, чтоб им ночью Волдеморта в плавках в собственном шкафу увидеть, выслушать и пообещать что-то сделать. А, еще со счетами из Министерства надо разобраться… Альбус посмотрел на огромную кипу документов и ощутил, как в душе поднимается протест.

– Входите, – разрешил директор, подавив тяжкий вздох.

Какого плешивого нюхлера этот треклятый рабочий день начинается в одиннадцать часов утра, когда еще не успеваешь доесть пятый завтрак? Да, у студентов он и вовсе начинается в семь, но где студенты – сопливые малолетки, жизни не нюхавшие, и где пожилой, уважаемый человек, кавалер ордена Мерлина и еще чего-то там… Надо в список заслуг заглянуть, а то что-то память уже не та.

– Поттер и Уизли не смогли преодолеть барьер на вокзале и прибыли в школу на угнанном автомобиле. – Доложила запыхавшаяся Минерва. – Сегодня утром, хотя по канону должны бы вечером. Альбус, боюсь, в школе снова завелся фикрайтер.

И ради этой новости почетного члена Визенгамота оторвали от мыслей о заслуженном пятом завтраке? От воображения фарфоровой тарелки с тонкими ломтиками картофеля и золотистой жареной рыбы, дивного видения занесенной над ними блестящей вилки… От представления ароматного кофе в изящной трехлитровой чашечке! Не декан любимого факультета, а изверг, кара небесная, демоница из преисподней!

– Попросите Филча опрыскать углы дихлофосом. Или создайте круг из магических ловушек и поместите внутрь Северуса или Малфоя, фикрайтер обязательно попадется. – Надо бы сказать что-нибудь такое… Создать видимость деятельности, короче. Чтобы этот дементор в облике волшебницы ушел, наконец, терзать учеников, которым так и надо: нечего расписывать стены туалетов! И ладно бы чем неприличным, чтоб и почитать приятно было, и чего новенькое добавить, так нет же, рецепты зелий они, понимаете ли, на стенах записывают… – Почему вы не доложили о Поттере и Уизли сразу после того, как они приземлились во дворе школы?

МакГонагалл поджала губы.

– Я пыталась, Альбус. Охраняющая ваш кабинет горгулья сообщила, что абонент недоступен или находится вне зоны действия сети. Впрочем, судя по тому, что вам известно, где именно приземлился автомобиль, я могу сделать вывод, что зря спешила. Ваша способность узнавать новости раньше всех поистине удивительна.

– Иногда не обязательно видеть, чтобы знать, и не обязательно знать, чтобы увидеть, – загадочно изрек Дамблдор, втайне радуясь, что успел дунуть косячок и проблем с речами, исполненными глубинной мудрости, не предвидится. Не признаваться же, что видел прибытие мальчишек из окна, но не хотел отрываться от чтения увлекательного трактата «Сто восемьдесят пять бастардов Темного Лорда. История возникновения». И спор Минервы с горгульей тоже слышал, но ведь на часах было девять утра! Как раз четвертый завтрак, гаспачо со снежным крабом, стакан апельсинового сока и шашлычок под косячок… Еще и хорошее чтиво под рукой, ну какие тут Поттер и Уизли?! Да и не случилось с ними ничего страшного, подумаешь, в Гремучую Иву влетели, лишились палочки, зато нахватались синяков с ушибами, мадам Помфри все вылечит. При Диппете студенты вообще умирали и не жаловались ни разу! Ох уж эта современная молодежь…

Выпроводив МакГонагалл, Альбус торопливо взмахнул палочкой. Торопливо наложенная при стуке в дверь иллюзия развеялась, один из серебристых приборов для высшего волшебства превратился в тарелку с жареным картофелем и рыбой по-французски. О, счастье! Воистину, оно существует, что бы не пытались утверждать пессимисты вроде Северуса, гниющего в своих подземельях и не желающего наслаждаться жизнью… Гарри Поттер его, понимаете ли, бесит! Не умеет Северус зрить в корень и видеть не только хрен, но и истину, не умеет. Не Поттера надо опасаться, а Рональда Уизли!

Дамблдор нахмурился и даже ненадолго отложил вилку. Не коллегу, не потенциального великого дегустатора видел директор в обладателе самого потрясающего аппетита в школе, но нечто жуткое, таинственное. Уизли не вкушал, не наслаждался вкусом изысканных блюд, он поглощал, бессмысленно, бездумно, ненасытно. Бездна, Великая Пустота, дракон, поглощающий солнце!

Рон пугал больше, чем некогда юный Том Риддл: с тем-то все было понятно с первого взгляда – кто мало ест, тот хорошим человеком не вырастет, пусть Диппет хоть треснет, пытаясь вырастить из него приличного члена общества! И ведь прав оказался Альбус, хе-хе… Уважаемый портрет бывшего начальника, не желаете ли высказаться по этому поводу? Нет? Ну и хорошо. Вот только что же вырастет из рыжего второкурсника, если уж даже из Риддла получился Темный Лорд? Подумать страшно.

Впрочем, подумать можно и потом. Сейчас – завтрак! А документы пусть еще полежат, не сгниют – в кабинете сухо.

Дамблдор вооружился вилкой и задернул занавеску, мстительно отгораживаясь от очередной совы из Министерства. Отчет им, как же! Тут книжка не дочитана, мороженое в вазочке почти растаяло и свежая газета ждет не дождется…

========== Часть 2 ==========

“Никогда не поздно”, – гласил девиз Альбуса, и Альбус трепетно ему следовал.

Какой смысл ходить вокруг все увеличивающейся горы писем из Министерства, если с ней можно разобраться, скажем, через двадцать минут? Ну хорошо, двадцать пять. Или тридцать. Мерлин, да убежит она, что ли? Завтра с утра, сейчас нужно срочно изучить запрос домовиков на увеличение закупок, подписать и выделить средства, постоять у окна любуясь пейзажем, посидеть с таинственным видом в учительской, попутно сказав что-нибудь мудрое – пусть коллектив видит, что директор делом занят… А потом можно и на диван, с любимой книжечкой: всего три страницы осталось. Разумеется, откладывать дела разной степени срочности ради лежания на диване – не слишком предусмотрительно, но во что превратится человек, который ущемляет все свои интересы ради работы? В голема, бездумного инфернала с пустым взглядом и мешками под глазами!

Дамблдор взял в руки запрос об увеличении закупок и некоторое время рассматривал его с нечеловеческой тоской во взгляде. Потянулся за чернильницей, но так и не взял.

Нет, разобраться с этим делом, конечно же, надо, но лучше все-таки попозже, когда восстановится внутренний ресурс. Работать без ресурсов – означает доведение организма до состояния вышеупомянутого голема, и ради чего? Ради запроса с кухни!

А вот у окна можно и постоять. Какой прекрасный, вдохновляющий на дальнейшие свершения вид! Уже ради одного него стоило стать директором школы чародейства и волшебства.

Вдохновившись, Дамблдор расчесал бороду, заколол получившийся пучок лиловым бантиком и направился к учительской.

Увы, просто посидеть с запланированно таинственным видом не получилось: в учительской обретался чиновник из Отдела Магического Образования. Генри Моррисон, приставучий, лощеный и невыносимо деятельный тип, которого Альбус терпеть не мог: Моррисон имел мерзкую привычку требовать ответов на запросы из Министерства не через неделю, а прямо по поступлении. Жесткий, безжалостный человек, не знающий снисхождения! Собеседование по согласованию реформ ему… И ведь не поленился притащиться лично!

– Я хотел бы поговорить с вами о нескольких рассматриваемых Министерством возможностях, должных облегчить студентам получение образования, – сказал Моррисон после короткого приветствия, – в том числе о прекращении вражды между факультетами. Отдел Образования считает эту “традицию” исключительно вредоносной, тем более что многие студенты после выпуска переносят ее во взрослую жизнь. Общество волшебников невелико и, мягко говоря, не нуждается в дополнительных причинах для разрозненности.

Дамблдор согласно кивнул и одновременно торопливо попытался сообразить: хотят ли министерские принять меры сами, или намерены нагрузить его. Ну разумеется, его! Уж этот-то тип в возмутительно официальной мантии прекрасно знает цену своему времени, в отличии от чужого!

– То, что вы называете враждой, в цивилизованном обществе называется здоровым духом соперничества, – не то чтобы Дамблдор был против высказанной идеи, периодически он и сам сомневался в пользе духа соперничества и решениях Распределяющей Шляпы. Но “Хогвартс” – его владение, и только он будет решать, как наставлять учеников на путь истинный! Сегодня дашь слабину, а завтра обнаружишь, что Министерство село тебе на шею. – Стимулирует учеников на пути получения знаний и готовит их к взрослой жизни.

Ну давай, Моррисон, попробуй поспорить. Даже трудолюбивый и невыносимо деловитый Геллерт Гриндевальд в свое время не мог заставить Альбуса слезть с дивана и работать. Никто не может принудить Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора делать то, что он делать не хочет! Даже он сам! Куда уж тебе-то, Генри…

Генри не стал спорить, видимо, был наслышан о нечеловеческом упрямстве директора, но было заметно, что запомнил. Накатает какую-нибудь гадость вышестоящему начальству, ну да и пусть. Не раз и не два Министерство пыталось посадить в кресло директора своего человека, не понимая простой вещи, очевидной даже для локотруса: если уж Альбус где-то угнездился, то это навсегда.

– В любом случае, я бы хотел поговорить с вами о еще одной вещи: состоянии замка. Одна из башен практически разваливается, движущиеся лестницы представляют угрозу для здоровья учеников и преподавательского состава, в некоторых ступеньках можно застрять и сломать ногу…

От ужаса у директора борода встала дыбом.

Ремонт!

Горы пыли, кирпичей, нагло шныряющих посторонних, сующих носы не в свои дела и порядки, ад, бардак и кавардак!

Дамблдор поглубже вдохнул, поправил очки-половинки, окинул присутствующих проницательным взглядом и толкнул такую речь о ценности исторических памятников, что сам себе позавидовал. Магическая Британия утратила все свое историческое наследие, в музеях от времен Основателей нет ничего, кроме Годрикова пояса верности и свитка неприличных песен Ровены, а эти предметы не для неокрепшей детской психики! И вы хотите перестроить замок, заменить камни и чары, заложенные лично Основателями, на новодел?!

Впечатлился даже Генри. Собрал свои бумажки и удалился, оставив директора с ощущением победы и тихим подозрением, что съедать четыре фунта слив за раз все-таки не стоило. Что-то в животе нехорошо побулькивает.

========== Часть 3 ==========

– Вы это видели?!

Снейп шипел как разъяренная гадюка, разве что цапнуть не пытался. И то скорее всего лишь потому, что объект его неприязни сейчас мирно возился в теплицах на уроке травологии и понятия не имел, что забыл компрометирующий свиток на подоконнике в коридоре.

МакГонагалл молчала, явно не одобряя владелицу свитка, но считая негативные высказывания проявлением невежливости: правил школы мисс Уизли не нарушила. Человек имеет право на хобби, даже если окружающим оно кажется слегка непристойным, но при этом не нарушает упомянутых правил и общепринятый свод законов.

Написание длинных, душераздирающих историй о любви декана Слизерина к Гарри Поттеру и Пивзу нарушением законодательства определенно не являлось. Однако Снейп считал иначе и требовал сослать мисс Уизли в Запретный Лес, собирать слизняков, в Зал Славы, на трехнедельное надраивание наградных кубков и табличек, в подземелья, нарезать лягушачьи кишки и потрошить самых отвратительных созданий, которых профессор сможет найти… Хоть куда-нибудь! Попранная честь вопияла, а благоразумие проклинало своего владельца за рассеянность, из-за которой он забыл найденный свиток на видном месте. Надо было сжечь эту гадость сразу по прочтении, пока Дамблдор не перепутал ее со своим ежедневником и не запустил крючковатый нос в это… Это… Профессор не нашел слов и только заскрипел зубами, мечтая исключить Джинни из школы без возможности восстановления.

– О чем вы думаете, Дамблдор? – не выдержав, спросил он.

– О жареной утке, – рассеянно, но честно отозвался Альбус. – Посмотрите, какая проникновенная сцена первого поцелуя! Несомненно, из мисс Уизли получится замечательный автор любовных романов… Добрый день, Рубеус. Не хотите почитать чудную историю, написанную одной из студенток Гриффиндора? Только послушайте: “его раскаленная волшебная палочка хищно устремилась к аппетитно подрагивающим булочкам, между которыми”…

Снейп зарычал как дракон, выдернутый из зимней спячки и обнаруживший, что разбудил его не человек, которого можно легко прибить хвостом и завалиться дрыхнуть дальше, а дементор, неубиваемый и вдобавок недавно высосавший душу правоверного алкоголика. С гнусным, пьяным хихиканьем парящий над бедной драконьей головой и замышляющий устроить на ней веселую вечеринку с парой приятелей и распитием чего-нибудь покрепче, чем души.

Надо было разобраться с Уизли самостоятельно, благо полномочия позволяют, нет же, шанса на ее исключение ему захотелось!

Мысленно кроя нехорошими словами свою неосмотрительность, Северус вырвал из рук Дамблдора проклятый свиток, а ответ на просьбу вернуть, ибо с произведением мисс Уизли ознакомился еще не весь коллектив, молча запихнул оное произведение в рот и принялся яростно пережевывать. Никто не прочтет этой гнусной лжи, пусть он хоть отравится!

Минерва понимающе кивнула и покинула кабинет, дабы принести коллеге зелье для улучшения пищеварения.

– Зато мы нашли фикрайтера, – подбодрил Альбус. – Почему вы так страшно мычите, Северус? Не будьте настолько строги к девочке, творчество – это прекрасно! Да, Рубеус?

Хагрид смущенно потер ухо и бросил на директорский стол мертвого петуха.

– Профессор Дамблдор, тут это… Кто-то всех петухов передушил. Ума не приложу, кому это понадобилось, да и зачем…

Голова птицы свешивалась со стола, а в торчащих кверху заскорузлых лапах директору мерещилось нечто символично-злорадное. Хотел отдохнуть, заслуженный пожилой человек, работавший уже целых двадцать тяжких минут и полчаса не евший лимонных долек? А вот это ты видал?

Альбус мстительно подумал, что неплохо будет съесть этого вредительского петуха на ужин. Большой, старый, наверное, и жилистый как зараза… Ну да ничего, в виде тефтелек вполне прожуется и белым вином заполируется.

– Это не случайность.

Северус, ну кто тебя за язык тянул, почему ты не мог жевать свой свиток подольше? Попросить, что ли, мисс Уизли еще что-нибудь неприличное написать – десять свитков пятнадцать локтей длиной? И выдавать Снейпу по одной работе в моменты важных переговоров, чтобы не мешал.

– Дамблдор, вы помните книги, написанные Роулинг, родственницей Трелони? – не унимался вредитель с немытой головой. – Я читал лишь одну из них и ту не полностью, но я помню эпизод с удушенными петухами: он означал приближение беды. Помнится, вы изъяли эти книги из мира магглов и наложили на них запрет в магическом мире, но я считаю, что нам необходимо ознакомиться с их содержанием.

– Знание будущего – игра со временем, начав которую, мы неизбежно проиграем, – с легкой грустью отозвался Дамблдор. – Поэтому так опасны хроновороты и именно поэтому те книги должны находиться там, где я их оставил. Что бы нам не грозило, мы должны справиться с ним сами, мальчик мой. В этом наша сила. Сила человека.

И нечего Снейпу знать, что Альбус понятия не имеет, куда дел те треклятые книги. Память-то давно не та, что раньше. Еще искать заставят… А через полчаса, между прочим, обед! Особый, праздничный, заказанный в честь того, что директор все же подписал запрос на увеличение закупок. Экзотические блюда со всех концов света, пышущие жаром румяные пироги, фрукты и спиртное, скромно замаскированное под бутылки с тыквенным соком… Вишневая настойка Розмерты, за которую даже Риддл продал бы все свои хоркруксы, причем оптом и со скидкой!

А до этого замечательного приема пищи еще надо успеть полежать. Можно даже без журнальчика с последними сплетнями и подмигивающей с обложки Ритой Скитер. Просто полежать, блаженно глядя на расписанный звездами потолок, и чувствуя, как уходит давящая на плечи усталость, вызванная работой на нелегкой, но необходимой должности директора волшебной школы. Сколько же сегодня сделано, сколько преодолено проблем, которые паршивка судьба так и норовит подкинуть трудящемуся человеку! Отвечено на целых два письма – с остальными предоставлено разбираться Минерве, заместительница она или нет? Заместительница. А значит, пусть помогает начальнику на его нелегком пути. Выброшен вконец истершийся коврик из ванной, дорогой сердцу и оторванный от него с тоской и душевной болью, забит жвачкой и небольшими камешками замок на кабинете Локхарта, на заборе Хогсмида нарисована карикатура на Темного Лорда. Подковерная политическая борьба и посрамление морального облика врага тяжким грузом легли на Дамблдорову душу, согласившись убраться с нее только после мыслей о грядущем обеде.

Мысли взбодрили и помогли взглянуть на жизнь и слизеринского декана с оптимизмом.

– Что-нибудь еще, Северус? Я вижу, вы взволнованы.

– Вы как всегда проницательны. – Снейп прошелся по кабинету, мрачно глядя на портреты бывших директоров. – Не думаю, что Уизли – тот фикрайтер, из-за которого произошел временной казус. Такие силы даны далеко не всем, а девчонка довольно посредственная волшебница, о чем говорят ее низкие оценки по всем школьным дисциплинам.

– У вас есть предположение, кто это может быть? – о, небо, да кому какое дело до несчастного фанфикописца, может, он еще один финт со временем провернет и обед наступит поскорее!

– Я боюсь, что это Древний. То самое создание Салазара, чье появление может означать только одно: в “Хогвартсе” появится Тайная Прода.

Как же ты наивен, Северус. Вот уж послала судьба союзничка…

– Тайная Прода не появлялась тысячу лет, и, насколько я знаю фикрайтеров, ее можно не ожидать еще пару тысячелетий. Хватит с нас на сегодня. Хотите лимонную дольку?

Профессор зельеварения поморщился и торопливо сбежал, зная, что если уж Дамблдор достал заветный пакет, то не успокоится, пока не впихнет в коллегу фунтов десять лимонных долек.

Эх, не желает Снейп хорошо питаться, а ведь такой худенький, лицо желтое и характер прескверный. А каким еще ему быть у человека, который не способен умять печеного гуся за один прием?

Дамблдор торопливо запер дверь и со счастливым видом растянулся на ковре, приготовившись хорошенько вздремнуть. А чем еще заняться? Не расследовать же происшествие с петухами, хоть оно и подозрительное… Подозрения подозрениями, но петухам-то уже точно все равно, а фикрайтером займется возмущенный директорским безразличием к проблеме Северус. Все учебники педагогики и инструкции для слаженной работы в коллективе утверждали, что путь к победе лежит через превозмогание и работу над собой, но ни один из них не сделал Альбуса великим магом. Великим магом его сделало понимание того, что истина в безделье. Лежи и познавай все формы трещин на потолке, пока другие делают твою работу – разве это не прекрасно? Главное, суметь мотивировать окружающих на доброе дело, а уж это Дамблдор умел в совершенстве.

========== Часть 4 ==========

Лежа в гамаке, греясь на солнышке и рассеянно поедая разноцветное драже, Альбус испытывал ужасающие моральные страдания. Сегодня от них не спасал даже вид на раскинувшийся внизу школьный двор и пестреющий цветастой осенней листвой лес.

О, совесть и трудолюбие, эти два жестоких палача, инквизитора, стоящих над душой с факелами наготове. Ты им: “сегодня я занят, сделаю это завтра”, а они продолжают зудеть и пилить, пилить и зудеть. Гнусное проклятье человечества…

Альбус негодующе дрыгнул ногой, словно пытаясь пнуть неумолимую совесть, и яростно вгрызся в печенье. Для того ли он становился мудрейшим магом современности, чтобы поддаваться влиянию сиюминутных чувств? Нет, мелочные страсти не затмят его разум и не получат над ним власти… По крайней мере, пока печенье не закончится.

Расправившись с совестью, директор злорадно потер руки и назло страстям распечатал следующую пачку. А работать можно и умственно, благо есть о чем подумать: например, о гоблине, кокетливо улыбающемся с первой страницы любовного романа, конфискованного у извращенца-семикурсника. Конфисковал, разумеется, Филч, а Дамблдор лишь забрал у него непристойную литературу, чтобы надежно скрыть ее от глаз молодого поколения, предварительно прочитав. Должен же он знать, какие пороки свирепствуют в доверенной ему школе…

Пива бы, а?

На всякий случай Дамблдор еще немного полежал, но пиво поблизости так и не материализовалось. Звать же кого-нибудь из услужливых домовиков не хотелось: принести-то принесет, но и Минерве настучит, паршивец. А та опять будет читать нотации о вреде алкоголизма, как будто он каждый вечер упивается до состояния полена… Всего-то шесть бутылок шампанского перед сном!

Как бы там ни было, вставать все равно придется. Эх, как же тяжела жизнь, насколько она полна трудностей, которые надо, приходится преодолевать! Утешившись мыслью о собственных мужестве и редкостной стойкости, Альбус выбрался из гамака и направился к своему кабинету, где его дожидалось пиво, замаскированное под ящик с книгами.

Из-за угла донеслись топот и бормотание, перешедшее в испуганный крик:

– Этот голос! Сначала в кабинете Локхарта, и сейчас, снова… Он движется! Он хочет шипперить!

Кричащему что-то неразборчиво ответили и несколько человек дружно помчались в направлении, которого Дамблдор не знал и знать не желал. Раз бегут вместе, значит, никто никого не убивает и даже не бьет. Можно двигаться дальше.

Панический, раздирающий уши вопль раздался раньше, чем директор успел добраться до конца коридора. Кажется, кого-то все-таки убивали… Или уже. Вот только министерской комиссии ему здесь не хватало! Неужели нельзя убивать друг дружку за пределами школы?!

Устыдившись собственных мыслей, Дамблдор ускорил шаг, одновременно утешая расстроенного себя тем, что на протяжении тысячелетий люди убивали друг друга и будут, независимо от того, что думает об этом один скромный директор. Следовательно, глупо укорять себя за неподобающие размышления.

Вопил Аргус. Брызгая слюной и шипя, он тряс за шиворот Гарри Поттера, вяло пытающегося вырваться и активно – отбрехаться. К скобе от факела была аккуратно подвешена за хвост кошка, причем одного взгляда хватало, чтобы понять: повешена не из садистских побуждений, а дабы не затоптали. Все одно заколдована, от долгого висения ей ничего не будет… Расколдуется в лучшем виде, как только мандрагоры созреют. Не посылать же за настойкой в аптеку, когда есть шанс хоть немного отдохнуть от усатой шпионки! А то ведь ни на стене что нехорошее нарисовать, ни фантик в угол кинуть, ни отлить в вазон с цветочками: сразу объявляется и смотрит как Господь на грешника на страшном суде… Все вдохновение пропадает.

Дамблдор приготовился сказать утешительную речь, но взглянул на стену повнимательнее и чуть не выдал речь матерную.

“Тайная Прода уже бетится. Враги Наследника, трепещите!” – гласила корявая надпись, на первый взгляд сделанная кровью. На второй – кетчупом. Какой отвратительно-нецелевой расход продукта! И что противно: один Рон Уизли оценил всю гнусность этого поступка, вон как морщится. Нет, воистину из этого мальчика вырастет либо великий воин Света, либо неведомый доселе Ужас…

– Попрошу всех разойтись! – скомандовал Дамблдор. Спохватился, что несколько голосов он уже слышал недавно в коридоре, торопливо вычислил их обладателей и уточнил:– Всех, кроме Поттера, Уизли и Грейнджер.

Опять этот Уизли. Аргус, да прекратите вы истерику, уж если у кого здесь и есть повод волноваться, то только у Альбуса, у которого пиво простаивает! Да не просто простаивает, а еще и находится под угрозой: вон как Рональд носом водит, точно чует. Сам дурак – нашел кого притащить в кабинет с драгоценным запасом… Сейчас мистер Уизли еще совсем ребенок, а что будет, когда он подрастет?! Во всем Хогсмиде не останется ни одной кружки пива, ни одной копченой колбаски…

Увлекшись страшными предположениями, Дамблдор пропустил часть несомненно увлекательной беседы между тремя учениками, Локхартом и Снейпом. Попытался вникнуть хотя бы в ее огрызок и понял, что ничего выдающегося не произошло: Локхарт распускает павлиний хвост перед портретом директрисы, скончавшейся еще в пятнадцатом веке, Снейп шипит на Поттера. Все хорошо, можно продолжать наблюдать за подозрительным рыжим.

– …Тем не менее совпадение подозрительное, – упирался зельевар, сверля взглядом ненавистного ученика и наверняка втайне мечтая откусить ему нос.

Надо же иметь столько упорства… Еще действительно выкопает что-нибудь неподходящее.

– Помните о презумпции невиновности, Северус.

Потому что нефиг! Нефиг придавать дурацкой шутке такое значение! Кошку наверняка заколдовали старшекурсники, которых миссис Норрис застала за интимным занятием и настучала о творящемся разврате завхозу, известному поборнику нравственности. Они же из вредности и надпись сделали, благо узнать легенду о чудовище Слизерина и Тайной Проде ни разу не проблема. А ну пошли все вон, как бы это озвучить-то повежливее… И, главное, Рональда с собой заберите!

А Северус еще ответит за свою паранойю, вот только дайте добраться до совятни и черкнуть записку мисс Уизли, от имени директора разрешив ей писать о профессоре зельеварения все, что угодно. Любого пейринга и рейтинга.

Альбус закрыл дверь за последним посетителем и взмахнул палочкой, открывая первую бутылку.

========== Часть 5 ==========

За матчем между Гриффиндором и Слизерином Дамблдор наблюдал не с трибуны, а из окна башни. Теплой, сухой. Пусть идио… Недальновидные и не осененные тенью мудрости болельщики ютятся на продуваемых резким ветром трибунах, а после выстраиваются в очередь к мадам Помфри, ему насморка не надо. Наблюдая за кружащим над полем, поливаемым дождем ловцом Слизерина, директор злорадно пошевелил пальцами ног в теплых шерстяных носках. Не забыть бы конце года красиво нагреть зеленый факультет с кубком школы, чтобы не зазнавались. Записать, что ли? Пусть Северус зубами поскрипит, вредитель.

Наблюдать за матчем оказалось не особо интересно и мысли плавно сползли на воспоминания о временах, когда небо было голубее, трава зеленее, дольки вкуснее, а рядом ошивался Геллерт. Эх, тогда бы преодолеть лень и проявить чуть больше инициативы… Альбус вздохнул и печально заглянул в кружку с чаем. Чаю осталось немного, всего полтора литра.

Что толку сожалеть о прошлом? Его уже не вернуть, а если бы такая возможность и выпала, вряд ли бы он сделал другой выбор. Нет, Гриндевальд был потрясающе красив, образован и обладал прекрасными манерами, но время, проведенное в его обществе, не могло сравниться с временем, проведенном в обществе пиццы. Выбирая между Геллертом и пиццей, Альбус выбрал последнюю и почти не жалел об этом.

– Все к лучшему, – изрек директор, и, умилившись собственной мудрости, ощутил приступ трудолюбия.

Проблем на повестке дня было несколько. Во-первых, Гарри Поттер оказался змееустом, что наводило определенные подозрения и косвенно подтверждало старые догадки. Но хоркрукс на мальчика явно не влияет, то ли защита матери работает, то ли правильное питание. Ест Гарри хорошо, вот если начнет едва ковыряться в тарелке с видом замученного висельника, тогда можно начинать беспокоиться. А Том… Что ж, Альбус всегда знал, что этот гад не упокоится с миром, пока не вытреплет старому учителю все нервы. Ну да ладно, зато карикатуру не зря рисовал. Подготовил общественность к возможному появлению врага, а кто не понял знак, тот сам и виноват.

Во-вторых, из-за змееязычия у Гарри начались проблемы с однокурсниками, подозревающими в нем наследника Слизерина. Дамблдор сочувственно повздыхал, глядя в окно, и принял мужественное решение: ничего не предпринимать. Пусть мальчик учится бороться с проблемами самостоятельно, в жизни пригодится.

В-третьих, разведка в лице Минервы доложила, что мисс Грейнджер начала интересоваться легендой о Тайной Проде. Неужели троица гриффиндорцев опять ищет приключений? Ну да и пусть ищут, насмерть не убьются… Наверное. Если с лестницы не свалятся. А если свалятся, то Министерство опять завалит его письмами и натравит приставучего Моррисона, требующего если не крови, то хотя бы реформ и перепланировки замка. Значит, надо отловить Поттера, Грейнджер и Уизли прочесть им нотацию, и если что, то беседа была проведена, не таскаться же ему за каждым учеником лично?

Пока Дамблдор размышлял, какой бы лапши покрасивее навешать на юные уши количеством в три пары, к списку проблем прибавился четвертый пункт.

Кто-то заколдовал бладжер и тот принялся охотиться исключительно на Гарри Поттера. Поттер держался крепко, но недолго, оттого на поле уже толпились ученики, тренер и торопящийся блеснуть знаниями Локхарт. Альбус здраво рассудил, что при таком количестве желающих помочь в нем необходимости нет, и торопливо поспешил к своему кабинету. А то матч закончен, сейчас в коридоры понабегут взбудораженные болельщики, кто-нибудь обязательно пристанет с очередным дурацким вопросом, вроде выделения средств на нормальные школьные метлы… Что дали, на том и летайте, а хотите лучше – купите сами, бюджет не резиновый! Деньги нужно беречь на совсем крайний случай, а то очень уж не любят Альбуса попечители. Случись что – ни разу не раскошелятся…

Происшествие с бешеным мячом в голове не задержалось. В конце концов, Гарри Поттер старательно лезет в герои, в прошлом году аж все ловушки на пути к философскому камню обошел, а сейчас начал разнюхивать про Тайную Проду, ну так и пусть погеройствует. Вот ему замечательный повод для расследования. Заодно потренируется, все-таки Избранный, которому суждено свергнуть Волдеморта и, скорее всего, отыскать все хоркруксы – не Альбусу же этим заниматься, в самом деле. Сама судьба предназначила Гарри Поттера для великих свершений и не скромным директорам с ней спорить, особенно если им очень не хочется шастать по лесам и мочить ноги в болотах.

И нечего, нечего переживать за Поттера, а то опять давление поднимется. Выживет, такие шустрики всегда выживают, чтобы пройдя огонь, воду и медные трубы ввалиться в кабинет наставника и гневно вопросить: “за что?! Почему вы меня не предупредили, не обучили, не дали никакой информации?” Как будто это Дамблдор должен обо всем думать! Как будто это он – Избранный! Нет уж, дорогой Гарри, твое предназначение – ты с ним и мучайся, а Альбус свое уже отпахал. Да знал бы ты, мальчишка, как тяжело быть дегустатором на фабрике лимонных долек… А в школе работать? Ни одной спокойной минутки, всем что-то надо, некогда даже бутерброд надкусить!