Текст книги "Красавица и чудовище (СИ)"

Автор книги: anbass

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Какая же ты жалкая, когда так умоляешь меня не делать что-то, – он язвительно усмехнулся. – Не страдай хуйнёй, иди на кухню завтрак готовить, Франческа ещё не вышла, – Стэн обратил внимание на задравшийся халат, закусывая губу. – Или не пойдёшь…

Себастиан сорвался с места, когда его рубашка, открывающая вид на стальной пресс, уже была расстёгнута. Прижав Мишель грудью к двери, он услышал низкий вздох и в брюках мгновенно стало становиться теснее, чем предполагала ткань. Зажмурив

глаза, девушка услышала характерный лязг бляшки ремня, расстёгивающейся ширинки, а после вскрикнула, когда мужчина отодвинул тонкую ткань нижнего белья и резко вошёл, постепенно наращивая темп. Он заломил ей руки наверх, а сам кусал её за плечи и шею, рыча от наслаждения. Мишель уже не старалась выбраться из его хватки, прекрасно осознавая, что это делать совершенно бесполезно, поэтому

по её лицу стекали слёзы.

– Себастиан, пожалуйста, прекрати, мне больно! – помимо удовлетворённых стонов Себастиана и громких криков Гальяно, слышались смачные пошлые шлепки тел. Стэн не сдержался, ударяя девушку по упругой ягодице и притягивая её к себе за волосы. Его совершенно не беспокоило, что Мишель испытывает отнюдь не самые приятные ощущения, особенно без предварительных ласк, которые хоть как-то могли бы смягчить резкие толчки «насухую» внутри неё. Себастиану просто нужно было расслабиться, выпустить пар своим любимым образом, воспользоваться телом хрупкой девушки, которая не могла оказывать сопротивление. Он двигался в ней всё более жестче, совершенно не слыша за своими стонами болезненных выкриков.

– Твоя спина уже зажила? – это было единственное, что он мог сказать в данный момент, а после мужчина вышел из неё, изливаясь на пол. Стэн с силой откинул Мишель на кровать. Переведя дыхание, он дошёл до своего ящика и достал влажные салфетки, устраняя последствия.

– Прости, но я просто попросила не делать мне больно, – не осмелившись поднять взгляд на него, Мишель шмыгнула носом, сильнее запахивая халат.

– Меня не ебёт – больно тебе, или нет, – он наскоро застегнул ремень и ширинку, Вспомнив о том, зачем он в принципе пришёл к Мишель, Себастиан отошёл к шкафу, где хранились важные документы. Достав оттуда ту самую красную папку, Стэн кинул её на коленки девушке. – Страница номер восемь, звони матери.

– Что ты имеешь ввиду? Себастиан, нельзя так делать без предупреждения, я же с ней давно не виделась! Может она вообще не захочет со мной говорить? Да и зачем это делать?

– Вот скажи, мне, Мишель, – Себастиан подошёл к ней, присаживаясь напротив на корточки. – Когда всем раздавали хорошую сообразительность, ты стояла в очереди за бесстрашием? Просто я больше не могу дать объяснение твой борзости с утра

пораньше, – лично открыв папку на нужной странице и указав пальцем на номер, Стэн протянул телефон. – Звони.

От его холода в голосе внутри всё сжалось. Мишель прекрасно понимала, что если сделает ещё что-то против его воли, то этот человек не ограничится недавними розгами, и найдёт более изощрённый метод, чтобы привить ей покорность и сдержанность. Мишель трясущимися руками потянулась за телефоном и нехотя, как можно дольше набирала двенадцатизначный номер, всё это было под наблюдением Стэна, который казалось готов был выхватить телефон и сам позвонить родителям Мишель. Всё внутри сжималось, Мишель сама не хотела признаваться себе насколько сильно тосковала по родителям и как ей не хватало тёплой маминой руки, особенно в такой ужасный период её жизни. Гудки тянулись непозволительно долго, и сказалось, что на самом последнем Аннет ответила.

– Алло, я вас слушаю, – практически неизменившийся с того времени голос раздался на том конце: такой же нежный и добрый, как и раньше, но в нём слышалась усталость и какая-то надежда, что именно сейчас ей позвонила родная дочь.

– Мама… Это Мишель, – в трубке послышался всхлип. – Я скучала по тебе.

– Не может быть, Мишель, это ты! – уже по голосу можно было определить, что Аннет плачет, и вероятнее всего, это были слёзы радости. – Что-то случилось? Почему ты звонишь?

– Мам, в моей жизни за это время много всего приключилось, можно мы приедем к тебе с отцом на несколько дней? – девушка пыталась успокоиться, но рука Себастиана, которая сжимала коленку, не давала расслабиться.

– Мы? У тебя появился мужчина?

– У меня есть ребёнок от этого человека, мам, – шумно выдохнув, Мишель заметила, как взгляд Себастиана стал более заинтересованным, нежели несколько секунд назад.

– Вы завтра прилетите, да? – с надеждой спросила пожилая женщина, стараясь маскировать свой надрывной голос, что получалось крайне плохо.

– Мы постараемся мам, пока, – сбросив вызов, Мишель разрывало от смешанных чувств.

С одной стороны, девушка безумно сильно хотела увидеть мать и отца, образы которых практически стёрлись в памяти, а другой она понимала, что все эти несколько дней могли превратиться кромешный ужас. Мишель практически никогда не находила

общего языка со своей роднёй, расходясь в мнении абсолютно везде и во всём. Отец постоянно навязывал свою точку зрения и заставлял соглашаться с ним, что крайне мешало жить им в одном доме.

– Мишель, я вижу по твоему выражению лица, что что-то явно не так. Она обидела тебя? – Себастиан накрыл ладонью её кисть, поглаживая. К постоянной смене настроения девушка уже привыкла, поэтому подобный контраст её совершенно перестал удивлять.

– Я сейчас поговорила с человеком, с которым не общалась шестнадцать лет, Стэн. После всего, что я наговорила им перед своим уходом из дома, удивительно, как она имеет желание со мной разговаривать, я же ужасна, – закрыв руками своё лицо,

она поставила локти на колени, опираясь на них.

– Может быть они тысячу раз пожалели о том, что вообще вступили с тобой в конфликт в тот день, когда ты хлопнула дверью. Мишель, родители, которые по-настоящему любят своё чадо, всегда примут его таким, какой он есть, даже после забастовки со стороны ребёнка продолжительностью в шестнадцать лет, – мужчина убрал руки с её лица и легко улыбнулся. – Мне приготовить завтрак? Вижу, что ты не в состоянии этого делать, – Мишель несильно замотала головой и коротко попросила о помощи на кухне.

По пути Себастиан зашёл в гардеробную, переодеваясь в серую клетчатую рубашку и чёрные джинсы, а после отправился на кухню. Не блестя своими кулинарными навыками, он решил остановиться на самой примитивной яичнице, которая в классическом виде была легка в приготовлении. Через пятнадцать минут на кухне стояли на удивление приятные и ароматные запахи, возбуждающие вкусовые рецепторы. Вскоре на веранду вышли Мишель и Изабелла – первая пыталась выдавить из себя улыбку, а вот вторая

демонстративно игнорировала абсолютно всё, что говорил Себастиан.

– Может хватит обижаться? – не выдерживав долгой паузы за столом, заговорил Стэн. – Или слово отца для тебя уже ничего не значит? Мы с матерью настолько сильно тебя избаловали?

– Себастиан, не надо, – погладив его по плечу, Мишель пыталась успокоить мужчину, который так и норовил вступить в конфликт. – Может ты лучше скажешь, когда нам нужно собираться вещи?

– Сейчас и собираем, мы должны сегодня уже вылететь и быть там, перелёт всего ничего – пять часов. Два часа на сборы, и в пол первого едем на аэродром, у моего пилота сегодня нет выходного, – посмотрев на наручные часы, Стэн похлопал в ладоши – В темпе, девочки, в темпе.

Белла бросила на него гневный взгляд, и отбросила вилку в сторону, вставая из-за стула, съев всего лишь четвёртую часть порции. Девочка быстро затопала к двери, но была остановлена громким криком.

– Куда собралась? Изабелла, быстро села за стол и доела, день предстоит тяжёлый! – Белла всего лишь повернула головой в его сторону, а после снова отправилась вперёд, невзирая на посторонние крики отца. Себастиан перевёл взгляд в тарелку Мишель,

где все оставалось нетронуто. – Тебя, я так понимаю, придётся кормить, как совсем маленького ребёнка. Это не дело! Ты в последнее время питаешься одним

кофе и чаем, ты сильно истощилась, и вся одежда на тебе скоро начнёт висеть. Мишель, так и в обморок упасть недолго, нельзя доводить до такого состояния, – мужчина взял вилку и отломил небольшой кусок, накалывая и пододвигаясь ближе к девушке.

– Себастиан, я не хочу кушать, мне было достаточно того, что я съела, – он повернул её к себе. Нахмурившись, он всё же заставил съесть небольшой кусок яичницы, но своим результатом он всё равно был недоволен.

– Если с тобой вдруг сегодня что-то случится из-за недоедания, я тебе голову оторву и вылью обещанный кипяток на ноги, ты меня услышала? – отложив столовые приборы в сторону, Себастиан встал из-за стола. – Не забудь, у тебя всего два часа на

сборы.

Мишель осталась одна за столом, допивая давно остывший кофе. Ей была непонятна внезапная забота этого человека, хотя ещё с утра он мог абсолютно спокойно взять силой и накричать, что было для него характерно, но все остальные действия совершенно не подлежали объяснениям. Мишель совершенно не понимала, что побудило его в последние несколько дней пытаться проявлять чуждую ему заботу? Получалось у него не совсем хорошо, но те изменения, которые произошли с ним за это время – стали существенными.

Время пролетело очень быстро, и через несколько часов частный самолёт уже взмывал в необъятное небо, рассекая его острыми крыльями. Белла принципиально села подальше от родителей, игнорируя все их просьбы и слова, что не могло не выводить из себя Себастиана. Всё это время Мишель пыталась отвлечь Стэна от психов родной дочери, что получалось крайне плохо. Мужчина так и порывался сорваться с места и по-отцовски поговорить с Беллой, не понимая, что только этим усугубит и без того тяжелое положение.

– А ты не думал, что дочь слишком сильно схожа с тобой? Начиная внешностью, и заканчивая характерными чертами, привычками и характером. У вас слишком много общего, Себ, – отвечала Мишель, время от времени отвлекаясь от книги. – Я не поверю, если такой, как ты, никогда не ослушивался отца и не делал всё по-своему.

– У меня было такое, только потом папа реагировал на всё это слишком остро и воспринимал всё в штыки, и после нескольких случаев я стал бояться его, как огня. Мой отец никогда не бегал за мной, и не уговаривал есть кашу. Он говорил: «Если ты не хочешь кашу, значит ты не хочешь есть. Если не хочешь есть, значит ты болен, а мне больные не нужны». Правда, так он начал говорить, когда мне исполнилось четырнадцать. А вообще, если вдруг отцу что-то не нравилось, он вынимал ремень и сёк меня там, где мы находимся – при людях, наедине, не важно, – Себастиан засмотрелся в иллюминатор, наблюдая за белыми облаками. – Белла сильно избаловалась, и каждый из нас виноват в этом. Ты ослеплена любовью, но такого быть не должно в принципе. Каждый из нас должен думать разумом, а не сердцем, как привыкли делать остальные. Разум – есть наивысшая сила в мире, способная перевернуть человечество.

– Тебе не кажется, что ты зашёл слишком далеко? Мы, вообще-то, ещё о дочери разговариваем, – разведя руки в разные стороны, Мишель обернулась назад, чтобы увидеть родную дочь, которая играла в телефон и никого не видела, кроме себя.

В шесть часов вечера они уже были в Ницце. Адрес им сообщили, и поэтому личный водитель, которого Стэн нанял ещё с самого утра, уже мчал на новом мерседесе по гладкой дороге, набирая скорость. Поведение Беллы и правда оставляло желать лучшего, ведь что-то могло повлиять на то, что девочка начала так безобразно себя вести. Себастиан принял решение, что знакомиться с родственниками в таком настроении не стоит, поэтому примирившись Изабеллой, которая всё-таки простила папу, Стэн попросил соблюдать хорошее поведение эти несколько дней хотя бы при них.

Один из самых волнительных моментов наступил именно сейчас – Мишель нажимала на звонок совершенно незнакомого дома – он был широким, двухэтажным и модернизированным, это значительно отличалось от той квартирки, которая досталась им ещё от прабабушки по маминой линии. Тут всё выглядело новым и сделанным со вкусом. Дверь начала открываться и на порог вышли два пожилых человека – не совсем ещё старая, но довольно постаревшая женщина лет пятидесяти семи, и высокий старик, который выглядел лет на шестьдесят, хотя по паспорту ему было всего лишь пятьдесят восемь.

– Ну здравствуйте, – начал мужчина преклонных лет, не возвышаясь лишь над Стэном – они были одного роста. – Я мистер Гальяно, это миссис Гальяно, проходите, – только он один зашёл в дом, пока все остальные изучали друг друга взглядом. – Аннет, пригласи гостей в дом, зачем ты холод пускаешь?! – прикрикнул из зала мужчина.

– Хорошо, Леон, сейчас, подожди, – она обернулась, и отступила со входа, пропуская в дом дочь и её новоиспеченную семью.

Внутренне содержание дома было достаточно минималистичным, но всё было обставлено со вкусом. В интерьере преобладали белые, серые и чёрные цвета, а также их оттенки, которые создавали прекрасную картину в доме. Леон стоял посреди комнаты и с интересом наблюдал за тем, как Аннет с теплотой смотрит на свою внучку и расспрашивает как она перенесла перелёт, не сильно ли девочка устала, на что Белла либо кивала, либо отрицательно махала головой. Себастиан прожигал взглядом дочь, а Мишель старалась подтолкнуть дочь к своей родной бабушке.

– Привет, дочь, – тихо начал отец, пытаясь установить зрительный контакт. – Я смотрю, ты уже выскочила замуж и родила ребёнка… А нам ты за всё это время ни одного раза не позвонила, даже весточки не написала, – тихий, пробивающий до дрожи отцовский вкрадчивый шёпот мог действовать на неё всю оставшуюся жизнь.

– Пап, я была на вас обижена, мне было неприятно… Может не будем обсуждать старые проблемы и ворошить прошлое? Всё-таки сейчас я другой человек, да и перед тобой стоят моя дочь и мой… Муж. Познакомься с ними, – Леон оглядел всех незнакомых ему людей с особой серьёзностью посмотрев на Изабеллу, от этого взгляда девочка сильнее вжалась в ногу матери, прячась за ней. Пожав Стэну руку, он довольно улыбнулся, чувствуя его сильное рукопожатие.

После того, как все обменялись любезностями, Аннет решила проводить всех по своим комнатам. Время бежало с невероятной скорость, постепенно перетекая в поздний вечер. Практически всегда была достаточно молчалива, до сих пор не вступая в диалог с родственниками, Гальяно зашла в детскую, замечая, как Изабелла грустно смотрела в пол.

– Дочь, у тебя всё хорошо? – Мишель опустилась на корточки, ловя её наивный взгляд небесно-голубых глаз.

– Я домой хочу, обратно в Италию, мне не нравится здесь. Дедушка Леон меня пугает, – девочка теребила в руках край жёлтого платья и надув губы, отвернула голову в противоположную сторону от двери, ведь в комнату зашёл отец.

– Девочки, вас уже ждут внизу, вы скоро? – улыбаясь во все тридцать два, Стэн медленно подошёл к ним, принимая такое же положение, что и Мишель. – Белла, мы же вроде всё решили, что опять не так? – улыбка исчезла, сменяясь на хмурое выражение лица.

– Себ, всё хорошо, скажи всем, что мы сейчас подойдём, – мужчина с подозрением посмотрел на Мишель, а после на Беллу, и сжав губы в тонкую полоску, поднялся и вышел из комнаты, ничего не говоря. – Белла, давай ты сейчас пообщаешься со своими родными бабушкой и дедушкой, а потом уже решишь, нравится тут или нет, хорошо?

– Ладно… – Белла слезла с кровати и взяла мать за руку, а после они направились из комнаты вниз.

Мишель неторопливо спускалась за дочерью вниз, пытаясь удержать равновесие. Перед глазами всё плыло, а ступать было всё сложнее и сложнее – ноги становились ватными. В ушах в самый неподходящий момент начало звенеть. Стоило девушке пересечь порог кухни, как в глазах потемнело и последнее, что она расплывчато помнила, как Себастиан что-то крикнул, срываясь со своего места. Дальше в воспоминаниях была чёрная дыра. Неизвестно, сколько времени прошло с этого момента, но очнулась девушка из-за резкого запаха нашатыря, внезапно ударившего в нос. Разлепив глаза, она заметила около себя лишь Себастиана.

– А я тебе говорил, что если не ты будешь ничего есть, то я оторву тебе твою тупую голову? – руки на его груди были сложены в замок, а сам он сидел напротив, метая гневный взгляд на Мишель.

– Я просто переутомилась, это не из-за недоедания. Сложно переношу любые перелёты, поэтому такая реакция. Я никого не хотела пугать, прости… – Гальяно неторопливо приняла сидячее положение, кладя ладошки на лицо.

– Сейчас мы идём вниз, и если ты оставишь еду нетронутой, то клянусь, что когда мы приедем домой, я дам тебе такой пизды, что недавние розги покажутся тебе раем, – подойдя к двери, мужчина добавил. – Ждём тебя внизу, поторапливайся.

Мишель подошла к недалеко висящему зеркалу, чтобы поправить волосы. Макияж не смазался, только лишь белое бельевое платье испачкалось в нескольких местах, но то было не особо заметно, поэтому натянув улыбку, девушка последовала в том же направлении, куда недавно ушёл Стэн. Внизу все сидели достаточно тихо, и только после появления Мишель мать поинтересовалась её состоянием. Белла недовольно ковырялась вилкой в тарелке, до сих пор не притрагиваясь к еде. В это время Аннет одарила её заботливым взглядом и нежной улыбкой.

– Внученька, что-то не так? Ты какая-то грустная весь вечер, может случилось что? – пожилая женщина принялась разрезать куриную грудку, не спуская взгляд с Беллы.

– Всё не так! Тут скучно, и ты невкусно готовишь! Дедушка вообще злой какой-то, мне здесь не нравится. Мам, я хочу домой! – девочка отбросила вилку в сторону так, что она отлетела на пол, а следом перевернула тарелку с едой, скрещивая руки на груди.

– С меня хватит этого представления, я не намерен больше терпеть такое хамское поведение! – Себастиан, что есть мочи ударил кулаком по столу, из-за чего женская половина вздрогнула, и лишь мистер Гальяно растянулся в довольной улыбке, гордо смотря на Стэна. – А ну пошли выйдем из-за стола, – только он хотел встать, как ощутил на своей руке ладонь девушки.

– Себастиан, не надо, пожалуйста, – шептала Мишель, едва заметно шевеля губами.

В её глазах застыл нескрываемых страх. – Успокойся, прошу тебя.

– Не трогай меня, – отбросив руки в строну и отодвинув стул назад, он встал, становясь прямо перед притихшей в один момент дочкой. – Изабелла! – реакции не последовало, и разозлившись окончательно, мужчина несильно схватил её за ухо, выводя из-за стола под громкие крики Беллы и Мишель, а после практически не касаясь шлёпнул её по мягкому месту, и девочка залилась горькими слезами, делая из случившегося трагедию мирового масштаба. – Мы скоро вернёмся, не скучайте, – обхватив Беллу за худенькую руку, он вывел её из кухни. Девочка схватила его за руку, пытаясь убрать его сильную хватку. Себастиан оттащил её в гостиную, закрывая за собой дверь. – Ты что творишь, дрянь мелкая?! Если думаешь, что все твои психи будут сходить с рук, то ты глубоко ошибаешься! Моё терпение не вечно, Изабелла. В последнее время твоё безобразное поведение меня очень разочаровывает. Иди в свою комнату и встань в угол, ты наказана, – мужчина указал пальцем на выход, сжимая челюсть. – Если я зайду, а ты не в углу, то я поставлю тебя коленками на горох, обещаю, – Белла вся в слезах выбежала из комнаты, а Себастиан, как ни в чём не бывало, пошёл обратно на кухню, замечая, как Мишель быстро возвращается на место. – Простите за такое недоразумение, девочка устала. Обещаю, что в дальнейшем такое поведение будет пресекаться, у нас в семье не принято хамить и огрызаться со старшими.

– Себ, ты был слишком груб, не стоило её бить по попе, – тихо начала Мишель, отводя взгляд в сторону. – Можно мне к ней сходить?

– Так, а ну замолчи и сиди на своём месте ровно. Правильно он всё сделал, Себастиан, ты молодец, уважаю за то, что так воспитываешь свою дочь, так и надо делать, чтобы неповадно в следующий раз было, – уголки губ Леона поползли в сторону, и он довольно окинул взглядом Стэна. – Ты в таком возрасте была менее разговорчивой, но всё же несколько раз тебе прилетала затрещина, я помню эти моменты… Скажи спасибо матери, которая не позволяла мне распускать руки.

– Дорогой, это не совсем правильный подход, силой и властью не добьёшься расположения ребёнка, нужно по-доброму с ними, – Аннет повторяла поведение Мишель – была совершенно ненавязчива и спокойна, пытаясь донести свою позицию без криков и громкий восклицаний.

– Милая, хочу тебе ответить, что с твоим походом ты воспитала мямлю, которая и нормальной профессии то выбрать не смогла, и пошла на какую-то певичку! Хорошо, что благодаря моему строгому воспитанию эта капуша нашла себе прекрасного достойного мужчину, который по всем показателям несомненно подходит ей. Хоть кто-то вобьёт ей мозги на место… Себастиан, прости, а кем ты работаешь? – мужчина замешкался, но тут же взял себя в руки.

– Я бизнесмен. Держу на острове сеть ночных клубов, которые приносят хороший достаток. Если вдруг вы спросите, как именно мы познакомились, то нас свёл наш общий хороший друг. Ведь так, Мишель? – Себастиан приобнял её за талию, из-за чего девушка вздрогнула, а в её взгляде читался едва заметный страх.

– Да… Всё так и было, – фактически каждый сказал правду, ведь началось всё именно с этого.

Дальше последовали незначительные диалоги, короткие шутки и увлекательные рассказы, где каждый что-то вспоминал из детства, а пара выдумывала забавные случаи из их совместной жизни, чтобы в правдоподобность их отношений поверили ещё больше, хотя каждый их них не сеял сомнений, чтобы сомневаться в нём. Вскоре все приняли решение расходиться и готовиться ко сну, ведь время было достаточно позднее. Себастиан отправился наверх к дочери. Приоткрыв дверь, мужчина увидел на постели сопящую Беллу, укутанную в тёплое одеяло. В свете луны было видно, что лицо её было влажное из-за недавней истерики, и что-то в груди у Себастиана защемило. В один момент ему стало неприятно за совершённые действия и отвратительно за ранее сказанные слова.

Внизу Мишель помогала матери убирать со стола, собирая тарелки. Отец давно удалился в родительскую комнату и на кухне кроме них больше никого не осталось. Темноволосая невысокая женщина подошла к Мишель, нежно касаясь локтя.

– Дочь, давай поговорим, – она отвела её на ближайший стул, присаживаясь напротив. – Ты боишься его? – от этих слов Мишель впала в шок, затягивая время своего ответа.

– Что? Нет, мам, с чего ты взяла? – стараясь не выдавать всех эмоций, которые скопились у не за всё время, девушка в очередной раз неестественно улыбнулась.

– Ты очень отстранённо ведешь себя с Себастианом. Мишель, я не вижу между вами той химии, которая была между тобой и Крисом по твоим телефонным рассказам, тогда даже так чувствовались какие-то чувства. Сейчас ты пытаешься меня обмануть или скрыть какую-то информацию. Что происходит? – настойчиво, но в тоже время не давя на девушку говорила Аннет, кладя ладонь на её руку.

– Мам, я звонила тебе всего лишь несколько раз из Италии, и после мы поругались, ты дальше ничего обо мне не знала. А что говорить про Криса… – обернувшись на входную дверь, она будто убедилась, что там никого нет, и продолжила. – Да, мне поначалу понравился этот человек и я теряла от него голову, но сейчас всё мимолётное влечение прошло, и я люблю другого. На данный момент с Себом мы переживаем сложный период в наших отношениях. Я клянусь, что люблю этого человека, даже несмотря на то, что происходит между нами сейчас. У нас есть прекрасная чудесная дочь, и это является доказательством нашей крепкой любви, и если мы захотим, то я подарю этому человеку ещё одного ребёнка. Разговор окончен, я не желаю больше затрагивать это глупую тему, – Мишель тут же подорвалась со своего места, отправляясь в выделенную на время комнату. Далеко ей уйти не дали – девушка оказалась впечатана в стену за углом. Себастиан тяжело дышал ей шею, нежно целуя.

– Это правда, Мишель? – Стэн заправил рыжие волосы за ухо, нежно оглядывая аккуратное лицо.

– Нет, – облегчённо выдохнув, Мишель собралась с мыслями. – Я уже поняла, что ты слышал каждое слово, произнесённое мной, и хочу сказать, что я наврала матери. Сделала я это из-за того, что очень сильно люблю её. Она всегда хотела, чтобы я выбрала достойного мужчину и прожила с ним счастливую жизнь, а на лето приезжала с семьёй к ней с отцом во Францию. У матери и так сердце слабое всегда было, не хотелось расстраивать. Она слишком прозорлива, и я уверена в том, что ни в одно произнесённое мной слово мама не поверила, но мне хотелось, чтобы у неё была хоть какая-то надежда на то, что у нас всё хорошо.

– Значит насчёт ребёнка ты тоже придумала на ходу? – в голосе слышалась надежда на что-то, и Себастиан прижался к ней ещё ближе, чтобы чувствовать её учащённое дыхание.

– Да, Себастиан, я соврала даже насчёт того, что хочу второго ребёнка. Только не от тебя, – он закусил губу, сжимая руку в кулак находящуюся неподалёку от головы Мишель.

– Я тебя понял, – сделав несколько шагов назад, Стэн развернулся и ушёл в комнату, громко хлопая дверью. Мишель молча зашла за ним, и взяв необходимую одежду, так же незаметно удалилась в ванную, дверь в которую выходила из их спальни.

Сменив белое обтягивающее платье на короткий пижамный чёрный костюм, Мишель принялась смывать тонну макияжа, маскировавшего небольшой едва заметный шрам и некоторые синяки, полученные из-за своего характера: иногда Гальяно было сложно сдерживаться, и даже несмотря на страх, воцарявшегося в присутствии Стэна, девушка позволяла себе вольность вспылить, изредка получая лёгкие удары по лицу.

Мысли не давали покоя после состоявшегося разговора между Мишель и её матерью, ведь старшая Гальяно была права – она жутко его боится, и весь его нежный и обаятельный образ, создавшийся перед родителями – оставался лишь очередной маской, которая спадёт после того, как они вернуться обратно на Сицилию. Нельзя было вестись на все действия, которые совершал этот мужчина, таким образом он лишь выслуживался перед Аннет и Леоном. Расчёсывая волосы перед зеркалом, Мишель настолько сильно ушла в свои мысли, что не заметила, как Себастиан зашёл в ванную комнату. Только после того, как он поместил руки на её талии, девушка вернулась в настоящее и открыла глаза.

– Хочу тебя, – его руки проникли под короткие шорты Мишель, оглаживая ягодицы.

– Пожалуйста, можно не сейчас? День выдался сложным, и я очень устала, прекрати, прошу, – он не останавливался, настойчиво целуя нежную шею.

– Если бы ты знала, как я хотел тебя трахнуть в этом платье, мне нравится то, как ты в нём выглядишь. А ещё лучше ты выглядишь без него и подо мной, это заводит куда сильнее, – проведя языком по бьющейся венке на шее, Себастиан отстранился, поглощая девушку своим затуманенным взглядом. – Я буду ждать тебя в кровати, не задерживайся, – скинув белоснежную рубашку в сторону, он прошёл обратно в спальню.

Мысли снова начали спутываться в один снежный ком, но думать сил больше не было, поэтому тряхнув головой, Мишель вышла из ванны и через несколько секунд оказалась под тёплым одеялом. Себастиана в комнате не наблюдалось, и стоило ей вновь закрыть глаза, как раздался характерный звук открывающийся и закрывающийся двери, и после этого рядом кровать прогнулась. Стэн придвинул её ближе к себе, утыкаясь носом в плечо.

На утро дверь приоткрылась и Себастиан зашёл в прихожую, скидывая ветровку на вешалку. Настроение было не самое лучшее, ведь мужчина чётко понимал, что мать его девушки совершенно не полюбила его, и теперь для сохранения теории о том, что у них счастливая и любящая семья, Стэну приходилось лезть из кожи вон, чтобы всех членов семьи в этом убедить. Себастиан нёс в руках большой букет из тридцати пяти роз, который должен остаться незамеченным миссис Гальяно. Когда он пересёкся с ней в коридоре, они поздоровались, но женщина как-то странно на него поглядела, даже с недоумением. Не стуча, Стэн зашёл в их общую комнату с Мишель.

– Большой утренний букет в подарок за то, что ты хорошая актриса. С добрым утром, Мишель, – Себастиан опустил на кровать огромный букет алых цветов, присаживаясь ближе.

– Розы? Я ненавижу розы, Стэн. Эти цветы слишком вульгарные, особенно такие. Я люблю лилии. Эти цветы пропитаны нежностью и покорностью, а ещё от них исходит приятный аромат, – мужчина изумился такой наглости. Отодвинув розы на другой край кровати, он наклонился ближе к Мишель.

– Плевать я хотел на то, какое твои любимые цветы, – шептал Себастиан, косясь на приоткрытую дверь. – Миссис Гальяно сейчас стоит внизу и жарит на завтрак блинчики, думая, надеясь на то, у нас с тобой всё прекрасно, невольно подслушивая наши разговоры. Но я больше чем уверен, что она меня недолюбливает. Сейчас ты берёшь чёртов букет в руки и с улыбкой на лице спускаешься вниз, мило посмеиваясь от моих нежностей. Ты, конечно, можешь продолжать строить вечно недовольный ебальник, но тогда этот букет прилетит прямо по нему. Выбор за тобой.

– Моя мама знает, что я ненавижу розы. Она сразу поймёт какой ты мудила, раз не

можешь запомнить какие мои любимые цветы.

– Придумай что-нибудь, это всё-таки твоя мать, а не моя, – Себастиан поднялся с кровати, снимая чёрное худи.

Совсем скоро с кровати встала Мишель, заранее подзывая Стэна к себе. Схватив на самом деле слишком огромный букет для неё, девушка обхватила Себастиана за локоть и нехотя натянула улыбку. Стоило им выйти из комнаты, как мужчина прижал её к ближайшей стене перед лестницей, горячо, страстно и одурманивающее целуя её. Он терзал её губы, чуть ли не прокусывая их до крови, а после они услышали позади то, как кто-то прочищает горло. Не нужно было быть всевидящим, чтобы понять, что это был отец Мишель. Окинув их нескрываемым счастливым взглядом, пытаясь скрыть его за осуждающем, мужчина спустился вниз, а пара негромко засмеялась.

– Вот видишь, работает всё, – легко чмокнув её, Себастиан потянул девушку вниз, прижимая ближе к себе. На кухне ещё не было Беллы, что было неудивительно.

– А по какому поводу букет? – ехидно поинтересовался отец, уже восседая на своём любимом месте, попивая крепкий чёрный чай.

– Я часто дарю ей букеты без повода, Мишель светится, когда видит цветы. Стараюсь радовать её чаще, потому что такая, как она – достойна большего, чем я, пытаюсь отбивать свои недостатки букетами, – засмеявшись, Стэн притянул к себе девушку к своим бёдрам, не давая поставить букет в вазу.

– Моя дочь ненавидит розы, а ты ей их бешенное количество штук подарил. После этого ты утверждаешь, что хорошо знаешь, любишь и ценишь её? – женщина с шумом положила тарелку на место, оборачиваясь.