Текст книги "Потерянная душа. Том 1"

Автор книги: Ана Ховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Я резко повернулась к ней и, не особо церемонясь, воскликнула:

– Откуда вы все время знаете, что я проснулась?!

Нэйя замерла в немом удивлении. Окинув потолок и стены придирчивым взглядом, я предположила:

– Здесь видеокамеры? Я их не вижу…

– Я понимаю твое негодование – сейчас ты расстроена,– мирно проговорила женщина.– Хочешь, я покажу, что делать с тем, что находится на подносе?

Я возмущенно скрестила руки на груди и проследила, как Нэйя подошла к подносу и спокойно объяснила значение предметов:

– Голубая жидкость в стакане – это аналог зубной щетки и пасты, тебе нужно прополоскать рот и выплюнуть. Голубая губка – это косметическое средство, которое поможет умыться, освежить кожу и напитать ее биоактивными веществами. А белое полотно – это гигиеническая салфетка. Ты можешь ею воспользоваться после того, как воспользуешься чашей.

Я хмуро сдвинула брови, не понимая, о какой чаше идет речь.

– Унитаз, по-твоему,– старательно выговорила Нэйя.

Я вспомнила про чашу-унитаз в соседней комнате и закатила глаза к потолку.

– Все не как у людей,– проворчала я и взяла поднос, чтобы пойти с ним в гигиеническую комнату.

– Если захочешь освежиться полностью, тебе нужно раздеться и войти в капсулу с голубыми кристаллами,– громко сказала Нэйя вслед.

– Очень хочу! Вода сейчас помогла бы мне расслабиться,– сказала я.

Когда я вошла в гигиеническую комнату, чаша была пуста, и всякий неприятный запах отсутствовал. Наверное, ее кто-то вымыл после меня. Я снова растерялась при виде капсулы и чаши и поставила поднос на банкетку.

– Как пользоваться этим?– пренебрежительно кивнула я на капсулу, когда Нэйя поравнялась со мной плечом.

– Просто входишь внутрь. Дверь автоматически закроется. Не пугайся легкого шума, который появится при работе кристаллов. И когда дверь откроется, ты можешь выйти.

– А полотенце, мыло и шампунь у вас есть?– недоуменно нахмурилась я.

– Тебе не нужны эти предметы. Там нет воды.

– Нет воды?!

– Мы не используем воду для очищения тела. Это не целесообразно.

– Что же вы используете?!

– Это кристаллы, по той же нанотехнологии. Ты почувствуешь себя чистой, правда. Сейчас твое сознание цепляется за старые привычки, и тебе не понятно, как это может работать. Но ты привыкнешь.

– Стоп!– вскинула руки я, перебивая женщину и не желая воспринимать ее слова всерьез.– Я ничего не хочу слышать о том, к чему должна привыкнуть, и вообще о том, где нахожусь! Все вы здесь несете какой-то бред! Я только проснулась, а уже голова взрывается оттого, что вижу и слышу!

Нэйя виновато опустила голову и вздохнула. Все выглядело так искренне.

– Если не хочешь, можешь просто лечь и ничего не делать. Но ничего не изменится. Ты – на Тэсании, ты – будущая тэсанийка. Ты еще даже не видела наш мир, а уже активно сопротивляешься ему.

– Конечно, не видела!– возмутилась я.– Вы держите меня взаперти!

– Не держим!– возразила Нэйя, как будто я задела ее за живое.– Ты еще не готова его увидеть. Но если хочешь, я могу показать тебе его прямо сейчас.

Признаться честно, я вообще боялась затрагивать эту «инопланетную» тему даже мысленно. Казалось, что все это просто сон или нелепый театр, но не реальность. Я прятала свое сознание под разными оправданиями, тем самым охраняя его, а предложение Нэйи напугало. Эта белая комната была моим буфером безопасности. И я трусила узнать, увидеть, ощутить что-то более серьезное и объемное. А вдруг это действительно инопланетная цивилизация! Боялась, не выдержит моя психика. В словах Нэйи было что-то рациональное, только как осознать все это? Как вместить в голову существование другого мира, помимо того, что я видела и к чему привыкла всем своим существом?!

На ум пришли многочисленные воспоминания о прочитанных историях, фантастике, фэнтези. Гиперболоид инженера Гарина тоже когда-то был просто выдумкой! Так почему же не допустить вероятность существования другой цивилизации – ведь это так логично. Во Вселенной ведь миллиарды галактик, и кто их изучал при наших-то ограниченных возможностях? Еще некоторое время назад мы и в космос-то не могли мечтать полететь, а сейчас – заплати тридцать миллиардов долларов и готовься к полету!

Все это было допустимо, но в голове не укладывалось. Мой мозг – раб стереотипов, и, безусловно, если бы я изучала физику и астрономию, то он охотнее принял бы эту невероятную истину. Теория про сектантов уже не вписывалась в рамки происходящего.

«Итак, первым делом нужно было в точности определить, что я не под воздействием каких-то препаратов и сама нахожусь в здравом уме. Если это так, то следует, во-вторых, осознать и принять истину, что я на чужой планете. Сопротивляться обстоятельствам бесполезно: только себе хуже сделаю. В-третьих, нужно понять, как тут все устроено, чтобы иметь возможность защитить свои права. Если они перенесли меня на эту планету, значит, есть и обратный путь. Нельзя сдаваться и падать духом. Иначе я не смогу себе помочь! И никто не сможет! Ведь мне не на кого здесь рассчитывать!»

Я глубоко вздохнула и расправила плечи. Потом посмотрела на чашу и спросила:

– А это как работает?

– Это для естественных потребностей,– улыбнулась Нэйя, облегченно вздохнув, будто мои душевные метания ее волновали.– Вчера ты все сделала правильно. Вот эти голубые вкрапления перерабатывают содержимое чаши, растворяя за считанные минуты.

– Невероятно!

Я начала снимать комбинезон, представляя, в каком шоке оказалась бы Нэйя, очутившись в нашем туалете, особенно в общественном. Вызванные воображением картины заставили усмехнуться. Медленно снимая одежду, я старалась всеми рецепторами кожи рук ощутить структуру материала и соотнести его со зрительным восприятием. В этом процессе не удалось обнаружить подвох. Я ощущала то же, что и видела: легкую, нежную ткань без швов и заломов, слегка тянущуюся, с маленькими прозрачными, вероятно, магнитными кнопками на груди. Цвет, скорее всего, и был белым в сравнении с цветом комнаты. Я взглянула на свою кожу: она всегда помнилась мне такой смуглой, значит, с цветовосприятием у меня тоже все в порядке.

Я распустила волосы и вошла в капсулу. Дверь действительно закрылась за мной автоматически, и сразу послышалось легкое шуршание, похожее на падающую в парке осеннюю листву. Я напряженно втянула голову в шею, но спустя минуту слегка расслабилась, потому что не испытывала ни боли, ни дискомфорта, меня ничто не касалось и не тревожило. Только легкие потоки воздуха шевелили распущенные волосы, словно капсула дышала, как живой организм. Осмелев, я оглянулась и потрогала встроенные в заднюю стенку капсулы голубые кристаллы. Они выглядели как большие драгоценные камни: полупрозрачные, с огранкой. Я облапила стенки капсулы, потерлась стопой о пол, больше здесь нечего было обследовать. Требовался более фактурный предмет, более сложный. Но здесь все, как назло, было гладким, из сплава стекла и пластика, так, по крайней мере, казалось.

Еще через пару минут я вышла из капсулы с удивительным ощущением чистоты и свежести, будто только что после душа обтерлась полотенцем. Я поднесла руку к носу и понюхала кожу от локтя до запястья – пахло свежестью. Описанию эта процедура не поддавалась. Но, в конце концов, механизма работы телефона-андроида или компьютера я тоже не знала.

Я оглянулась на капсулу и улыбнулась:

– Благодарю!

Нэйя ожидала меня, сидя на банкетке.

– Приятные ощущения?

– Да,– согласилась я, подобрев.

Затем я сделала все, как обозначила Нэйя: прополоскала рот – действительно, возникло ощущение, что только что почистила зубы щеткой; обтерла губкой лицо – кожа заметно увлажнилась. А затем отложила простую салфетку на бортик «унитаза», чтобы воспользоваться ею позже, заодно ощупала края чаши. Тоже была сплошная «гладкость»!

Нэйя подала чистый комбинезон и те же тапочки-лодочки.

– А нижнее белье вы носите?

– Да, но его ты выберешь себе сама.

Ее ответ воодушевил: это значило, что у меня будут определенные свободы. Но слишком обрадоваться положению не дало яркое противоречие разума и чувств. В голове появлялись все новые и сложные вопросы. С одной стороны, хотелось поверить в эту немыслимую историю: ведь это столько новых знаний и впечатлений, чего я давно уже не испытывала в своей жизни. Именно из-за этого я ушла в чтение фантастики, а с другой – скептицизм, который всегда требовал материальных доказательств существования той или иной теории. Как говорят: все это возможно где-то там, с кем-то другим, но не со мной.

– Вы, наверное, что-то знаете о моих обычаях?– осторожно спросила я.

– Как только тебя обнаружили, мы сразу изучили культуру человека, обычаи, законы мышления. Все, что могло нам помочь адаптировать тебя к жизни на нашей планете.

– А зачем вы возвращаете людей на свою планету? Что это дает?

– Пока тебе рано об этом знать. Я не могу просто свалить на тебя груду информации: ты не будешь знать, что с ней делать. Давай все выяснять постепенно. А для начала тебе надо поесть.

– Мы можем сделать это вместе?– осмелела я, но больше из-за того, что не хотела оставаться одна в мучительных размышлениях о происходящем.

– С удовольствием. Тогда я скажу, чтобы нам заказали что-нибудь вкусное.

Нэйя ушла и вскоре вернулась с незнакомой девушкой, как и все они, кареглазой блондинкой. Они принесли два подноса с едой. Пока Нэйя выдвигала стол из стены чуть дальше от моей кровати, девушка с любопытством разглядывала меня, а потом улыбнулась и сделала тот же самый жест рукой, что и мужчина – Гиэ: кончики пальцев левой руки к груди, наклон головы и протянутая навстречу мне раскрытая ладонь. Но когда я решила не скрывать любопытства и полностью повернулась к девушке лицом, чтобы спросить ее, что это значит, она вдруг запнулась и вопросительно посмотрела на Нэйю.

– Нэйада?!

Нэйя любезно улыбнулась и отрицательно качнула головой:

– Сиера.

Девушка недоверчиво нахмурилась, но потом кивнула и ушла восвояси.

Нэйя расставила блюда на столе и жестом пригласила присесть вместе с ней. Я осторожно присела, поерзала на поверхности стула, коснулась края стола подушечками пальцев и поняла, что вижу то же, что и чувствую: гладкий стеклянно-пластиковый стол, той же температуры, что и в палате; края обработаны – закруглены…

«Да, у меня собственный научный подход в выявлении бреда! Только пока он ни черта не работает!»– внутренне разозлилась я.

– Что это за слова только что вы обе произнесли? Я их не понимаю!

– О, это вид обращения. Как у некоторых народов Земли: мисс, мистер. В твоей стране почему-то обращаются по половому признаку.

– Да, это не очень удобно. А что это были за жесты, вчера и Гиэ так же сделал?

– Это жест приветствия,– и Нэйя повторила его.

– Угу,– кивнула я и посмотрела на стол.

У нас было по два блюда и напитки. Нечто похожее на крем-суп оливкового цвета в глубокой миске и на плоской тарелке нечто вроде куриных яиц – глазунья, только два желтка были болотно-зеленого цвета. Даже передернуло от их вида.

– Это что?!– брезгливо указала я на «глазунью».

– Это яйцо птицы.

– А почему оно мерзко-зеленого вида?

– А почему оно у вас желтое?

На этот вопрос у меня не было ответа. И действительно, почему оно не могло быть зеленым или фиолетовым. Но, определенно, мой желудок протестовал против этой разновидности яиц.

Я вежливо отодвинула тарелку на край стола, не преминув пощупать ее структуру, и подвинула к себе крем-суп. Нэйя не сдержала улыбки, но промолчала.

К супу я тоже отнеслась настороженно, сначала понюхав его, а затем попробовав на язык. Суп оказался вкусным, похожим на брокколи с морковью и специями. Но когда я спросила, что это за продукт, Нэйя ответила, что это овощной плод – агвайно, растущий на деревьях, и тоже содержит в себе массу полезных веществ.

Напитком оказался терпкий чай из местных цветов розового цвета, по вкусу напоминающий наш шиповник с медом. Я прикусила передними зубами край стакана и пару раз незаметно постучала: звук и ощущения были такими же, как если бы я сделала то же самое с обычным стеклянным стаканом.

Нэйя ела очень аккуратно, движения изящные и непринужденные, без какого-либо напряжения и жеманства и одновременно наблюдала за мной. Конечно, она заметила все мои нелепые исследования. Наверное, я бы тоже так снисходительно наблюдала за самкой шимпанзе, которой дали тарелку с супом и ложку. Как-то не очень было комфортно ощущать себя в ее шкуре.

За завтраком Нэйя рассказала о разных блюдах, которые готовят их мастера кулинарии, что так же, как и у людей, одним нравится одно, другим – другое. Еще я узнала, что тэсанийцы не употребляют мясо. Они вообще не убивают животных. Все, что они берут от животного мира,– это зеленые яйца от птиц и сыворотку от определенного вида животных, которую используют как профилактическое средство от увядания кожи. Меня таким поворотом было не удивить. Мясо я вообще не ела и, по сути, была вегетарианкой…

«Может, именно это у меня от них? Мысли пошли не в ту сторону. Не могу же я, и правда, считать себя родом отсюда? Тем более что это не доказано!»

Только я начинала думать об этом, мозг закипал, как чайник со свистком, и панические мысли выплескивали адреналин в кровь. Я снова возвращала мысли в безопасное русло, задавая безобидные вопросы. Когда попросила уточнить, как они добывают сыворотку, не обидев животное, то в итоге поняла, что сыворотка сродни молоку и добывалась из вымени.

После обсуждения продуктовой темы, хотя была еще уйма невыясненных вопросов, меня начало разбирать любопытство: как же выглядит их планета? У них есть растения, цветы, деревья, животный мир. Ничего запредельного. Может, я и могла бы справиться со всем этим. Нужно только набраться терпения.

– Нэйя, а откуда берется свет в комнате? Я не вижу никаких ламп.

– Освещение дают наночастицы в воздухе. Одна из разновидностей. Управляются они контроллерами.

– Как это – в воздухе?! Я ими дышу?!

– И я тоже,– засмеялась Нэйя, и ее белые махровые ресницы затрепетали.

– У вас необычная внешность,– сменила я тему, потому что в вопросах физики и нанотехнологий мой разум уступал гуманитарным наукам.– Или правильнее сказать, непривычная для моего глаза. Здесь все люди блондины?

– Будет корректнее называть – тэсанийцы. Понятие человек и люди к нам не применимы, но такие понятия, как женщина и мужчина, мы тоже используем – это половая принадлежность,– вежливо поправила Нэйя.– И, да, все жители Тэсании имеют белый цвет волос и карие глаза. Но есть определенная категория тэсанийцев, которые имеют другой цвет глаз. Чуть позже ты сама увидишь.

«Не человек и не люди! Кто же они тогда? Какой-то особый подвид? Мы ведь практически похожи!»

– А вы имеете еще какой-нибудь пол? Или, как и мы, только два?– решила сразу уточнить я, хотелось бы быть морально готовой, если столкнусь с кем-то, не входящим в рамки моих познаний в биологии пола.

Нэйя попыталась спрятать взгляд в стакане с напитком, но от меня не укрылось, что она не хотела показать, насколько абсурдные вопросы я задаю. С языка рвалась пословица: «Сытый голодного не разумеет» или «Гусь свинье не товарищ». Да тут и все басни Крылова могли вспомниться.

Я улыбнулась: моя голова представилась сундуком с чердака, набитым всякой всячиной, и нужной, и не нужной, в котором сам черт ногу сломит. Где уж было со всем этим разобраться за два дня.

После завтрака мы расположились на кровати, и я продолжила забрасывать информацию в свой «сундучок». А Нэйя заплетала мне волосы и, как казалось, с удовольствием «разжевывала» очевидные для них, но не для меня знания.

– Почему я ощущала себя так странно, когда мы увиделись впервые? Вообще очень трудно соображала. Я не понимала, что вы мне говорите.

– Менялось не только твое тело, но и активно вносились изменения в некоторые участки мозга. Центр речи, зрительный центр, центры памяти…

– Поэтому я понимаю вашу речь и говорю на вашем языке?

– Да. И чем дальше, тем точнее будешь его понимать и воспроизводить. Твой язык ассимилируется с семантикой нашего языка, и все названия предметов и явлений будешь понимать приблизительно, как и на Земле. Те предметы, которые не будешь узнавать и классифицировать, твои центры речи и зрения, взаимодействуя с центрами логических операций, самостоятельно будут относить к определенной категории и давать обобщенное представление. Поэтому первое время ты будешь чувствовать некоторую заторможенность в понимании вещей. Но будет и много новых для тебя явлений и предметов, которые научишься называть принадлежащими им именами. Думаю, все будет хорошо. Процесс адаптации у всех проходит примерно одинаково и завершается благополучно.

Меня взволновали ее слова.

– Я здесь не одна?! Есть еще люди с Земли?

Нэйя медлила с ответом, будто не решалась его озвучить.

– Нэйя?– с беспокойством окликнула ее я.

– Есть другие, но они представители иных цивилизаций.

– Боже!– я бессильно откинулась на подушку и закрыла глаза. Невольно из-под ресниц брызнули слезы.– Это не может быть правдой! Мне все это снится!

– Кира, ты справишься,– ободряющим тоном сказала Нэйя, и, успокаивая, коснулась ладонью моего плеча.– Только не спеши.

Я все порывалась спросить о возможности возвращения на Землю, но останавливало то, что сама идея о нахождении на неизвестной планете, где-то в бесконечном космосе, была все еще утопична. Я и так, и эдак обдумывала вопрос, чтобы он не вызвал у нее подозрений, вдруг это как-то могло отразиться на моей безопасности. Но, похоже, что Нэйя и так догадывалась о моем желании и деликатно умалчивала понимание этого.

– А почему, когда я очнулась, было так холодно?

– Это обычная температура для замедления физиологических процессов при адаптации организма к новым условиям. Но после того, как ты пришла в сознание, мы выяснили, что наша обычная температура среды тебе подходит.

– Сегодня мы так много говорим, но я все равно не понимаю сути того, зачем я здесь. Ведь у меня есть свой дом. По вашим словам, все так логично, но для меня пока неестественно,– удрученно заметила я.

– У тебя мало знаний, мало информации. И пока нужную информацию не на что наложить, чтобы пришло полное понимание реальности,– объяснила Нэйя.–Нужно время, чтобы многое усвоить, пройти полную адаптацию.

– Чувствую себя ребенком-почемучкой,– усмехнулась я.– Но почему вы тогда не запрограммировали меня сразу, не вложили всю необходимую информацию?

Нэйя даже отпрянула от меня.

– Мы не имели цели менять твою сущность. Это против наших традиций. Ты индивидуальность, как и все мы, и то, что ты несешь в себе – ценно.

Тут я бы поспорила, если предположить, что все происходящее – правда. И так было ясно, что их уровень развития и наш не поддаются никакому сравнению, но у меня уже не было сил, и я смиренно перевернулась на бок и тяжело вздохнула.

– Ты устала, Кира,– Нэйя была внимательна.– Я задам тебе вопрос: ты хочешь перейти на следующий этап адаптации?

– Я не знаю, что он собой представляет: как я могу этого хотеть?

Традиционно Нэйя не хотела раскрывать все карты сразу. Я пожала плечами и, заранее смирившись, поинтересовалась:

– Но это ведь все равно когда-нибудь произойдет? Так что стоит ли откладывать?

– Тогда я оставлю тебя. Отдохни, перевари информацию. А чуть позже к тебе зайдет Гиэ, хорошо?

Я устало кивнула, и, когда Нэйя покинула комнату, отвернулась лицом к стене и, пальцем выводя на ней узоры, сонно перебирала в памяти то, что услышала сегодня.

Нэйя появилась не одна. С ней был Гиэ.

Увидев его, я мелко задрожала от ледяных мурашек, прокравшихся за шиворот комбинезона. Я все еще оглядывалась через плечо, не в силах повернуться и проявить уважение к вошедшим. Было не до церемоний. А когда Гиэ поприветствовал меня их традиционным жестом, собралась с духом и поднялась.

– И я вас приветствую,– как-то сухо ответила я и, положив ладони на край кровати, спустила ноги на пол.

– Как ты себя чувствуешь, Кира?– вежливо спросил мужчина.

– Можно обойтись и без лишних церемоний.

– Твое недружелюбие можно понять,– без тени усмешки заметил Гиэ.

Зато усмехнулась я:

– Неужели?

Подняв голову, я окинула обоих изучающим взглядом. Сейчас они стояли плечом к плечу и походили на каменные статуи. Оба такие одинаковые: бледнолицые, светловолосые, высокие и в белых комбинезонах, закрытые и непроницаемые, и от обоих не знала, чего ожидать. А потом вдруг пришла шальная мысль, и я тут же ее озвучила:

– А вы являетесь ко мне в своем обличье?

Гиэ только мягко улыбнулся, но продолжал просто смотреть на меня. А Нэйя недоуменно свела брови, поводила глазами, а потом догадливо кивнула, и ее лицо посветлело, и все морщинки на лбу разгладились.

– Конечно же, мы представляем собой то, что ты и видишь. Мы не умеем менять форму. Мы не оборотни…

«Оборотни?! Значило ли это, что здесь они есть?!»

–…из тех легенд, что есть на Земле,– закончила она.

– А какие существа населяют вашу планету?

– Разные… Ты еще увидишь их,– ответил Гиэ.

– Драконы?– вкрадчиво спросила я.

– Что?!– прыснула от смеха Нэйя, и Гиэ едва сдержался.

Я смутилась от их реакции. Глупые фантазии! Но, в конце концов, если они и были теми, за кого себя выдавали, то почему я должна была реагировать адекватно их ожиданиям? Я ничего не знала об их планете, о них самих. Бог знает, что мог представлять собой мир за пределами этой палаты «номер шесть».

Я подняла руки к лицу, раскрыла ладони перед глазами и стала сосредоточенно их рассматривать. Все линии были на месте, кровеносные сосуды все так же голубыми ниточками просвечивали сквозь смуглую кожу, по-прежнему по пять пальцев на каждой руке, отсутствовало лишь две родинки на правой ладони…

«Паранойя! Я ничего этим не добьюсь. Надо прекращать весь этот балаган. Воображение может завести в немыслимые дали. Сознание явно протестует против идеи психического нарушения. Я совершенно адекватна и чувствую это всем своим существом! В конце концов, достоверным источником понимания всегда было опытное наблюдение. Если ни одна другая причина не подходит, то надо обратиться к самой очевидной! А это значит, что меня похитили инопланетяне, как бы нелепо это ни звучало! Но пока мне никто не угрожает, нужно взять себя в руки и собраться».

– Хочу тебя заверить, что твое психическое здоровье не нарушено,– тихо заметил Гиэ, прервав долгую паузу и мой внутренний диалог.

В затылке потяжелело. Кожа на руках стала гусиной. Легкий озноб пробежал по телу. Я с недоверием и пренебрежением подняла глаза на Гиэ.

Но вообще, где-то за шторкой сознания было горько и смешно оттого, что я пыталась выявить в себе признаки сумасшествия. Разве больной человек может отследить это самостоятельно?

«А если я не больна, то, что могу поделать? Забиться в угол или проявить активность и хотя бы что-то сделать для выхода из лабиринта страха. И ведь активность не предполагает смирение и принятие, что бы мне тут ни было предложено? Все, что сейчас остается,– это наблюдать и делать выводы, доступные для моего понимания. Остается держаться плана «во-вторых»! Ну, а дальше – по обстоятельствам…»

Все же я поддалась импульсивности и сомнениям и задала вопрос:

– Гиэ, а все то, что вы мне рассказали, может быть галлюцинацией? В смысле, я могу бредить, как вы думаете? И скоро все закончится, и я приду в себя…

«Интересно, что он ответит на это. Будет продолжать убеждать, что я не больна или наоборот?»

Мурашки на коже стали еще чувствительнее. Что такое находилось в воздухе, что я ощущала это статическое электричество? Все время хотелось погладить себя по плечам и рукам, но боялась, что если прикоснусь к одежде, то та затрещит, а меня ударит током.

– Сейчас твое представление о том, что происходит, не согласуется с твоими знаниями, и пока выглядит, как набор фантастических картинок…

«Ох, вы и не представляете, какие у меня «фантастические картинки» пляшут в голове!»– с внутренней досадой усмехнулась я.

– Я полагаю, нам пора перейти на следующий уровень адаптации. Ты бы этого хотела?

– Чего именно?

– Подключить к мыслеформам зрительные образы, а затем и тактильные ощущения.

– Не могли бы вы пояснить?– попросила я, уже смутно догадываясь, что он имеет в виду.

Внутри все сжалось в тугой комок. Я почти ощущала его твердость и тяжесть.

– Вы хотите вывести меня из палаты?!– с последним словом голос потерял силу, и получилось только шевеление губами.

– Ты здесь не пленница,– улыбнулся Гиэ, но я боялась принимать его улыбку за добрую.– Я покажу тебе то, во что твой разум боится поверить. Ты все почувствуешь сама.

– Ты увидишь, как мы живем, наши культуру и быт,– добавила Нэйя.

«А что, если они хотят меня вывести отсюда и что-то со мной сделать?!»– пришла паническая мысль, и в защитной реакции я скрестила руки на груди.

– Не запугивай себя еще сильнее своими фантазиями,– сказал Гиэ.

Глаза расширились. А потом резко сузились от неожиданной догадки, врезавшейся в мозг, как сверло: «Он знает, о чем я думаю!» Я сложила в уме все его слова и ответы, сказанные ранее, – он точно знал, о чем я думаю! Как такое может быть?!

– Скажите мне одно: с чего вы взяли, что я носитель этой вашей… как ее?..

– Тэсы?– подсказал Гиэ.

– Да, ее самой,– я поднялась с кровати и стала нервно мерить палату шагами в предвестье чего-то шокирующего и трудно перевариваемого.– Никому на свете неизвестно, что такое душа, а вы утверждаете, что знаете?

– Может, тебе сначала нужно увидеть все своими глазами?– предложила Нэйя.– А постепенно будешь узнавать детали.

Я остановилась от пронзительной боли в висках и зажмурилась ненадолго.

«Секреты! Они и сами ничего не знают. Как слепые котята тыкаются в явления Вселенной и строят догадки, как и наши философы!»

– Для нас появление Тэсы не секрет. Это общедоступные знания, и мы с удовольствием поделимся ими,– спокойно проговорил Гиэ.

Это была неосознанная провокация, и Гиэ выдал себя. Я резко распахнула глаза, повернулась к обоим и, до конца не осознавая, с чем столкнулась, выпалила:

– Вы – телепат?!

Нэйя изумленно подняла одну бровь и, прищурившись, склонила голову набок. А на лице Гиэ мелькнуло замешательство, затем настороженность и, наконец, с любопытством и волнением он произнес:

– Ментал. Но тебе ведь об этом еще неизвестно?!

Я обмерла. Руки похолодели, тело окатило ледяной волной, а затем опалило огнем. В животе разлилась лава, голова закружилась от сотни мыслей, похожих на бред: отрывочных, панических и неуловимых. От внутреннего волнения легкие сковало, и я потеряла способность дышать. Щеки защипало, будто лицо покрылось раскаленной коркой, и я задрожала. Воздуха катастрофически стало недоставать. И перед тем, как отключиться в спасительный обморок, я увидела, как Гиэ подбегает ко мне, а Нэйя – к панели на полке.

«Я хочу домой!»– проплыла последняя мысль…

Сквозь туман в голове я слышала чьи-то голоса. Два были знакомы, третий вызвал какие-то неоднозначные ощущения.

– У нее слишком острая реакция на новые раздражители. Введите ей дополнительную дозу психорегуляторов,– прозвучал незнакомый мужской голос.

– Думаю, что это лишнее. Надо дать ее психике время адаптироваться без стимуляторов,– вежливо, но деловым тоном предложила Нэйя и, кажется, коснулась моей руки.

– На время до введения ее в группу и пару дней после рекомендую психорегуляторы,– настаивал все тот же мужчина.– И она уже проснулась…

Прошиб холодный пот, и болезненная дрожь пробежала по всему телу. Я распахнула глаза и испуганно повернула голову к стене, у которой стояла моя кровать, заметив, что та изменилась, перестав быть матово-белой – она стала прозрачной. За стеной была комната больше, чем моя палата, тоже светлая, с какой-то мебелью. Но я не успела обратить внимания на обстановку, потому что прямо за стеклянной стеной передо мной стоял высокий мужчина, крупнее даже известного мне Гиэ, с большими раскосыми глазами цвета шоколада и традиционно белыми волосами. Его лицо не выражало эмоций, скорее оно было бесстрастным и строгим. На мужчине не было белого комбинезона, но одежда светлая и непривычная для моего глаза.

«Мне знакомы эти глаза! Но откуда? Я не видела его, это точно!»

В памяти всплыли слова о психорегуляторах и увеличении дозы, и это вызвало мгновенную агрессию. Ко всему добавилось осознание, что я здесь, как открытая книга, и полностью беззащитна.

Я стремительно поднялась, спрыгнула с кровати и отошла от нее к противоположной стене. Как вышли Нэйя и Гиэ – не заметила. А новый незнакомец за стеной молча наблюдал за мной оценивающим взглядом. Я тяжело дышала и враждебно рассматривала то мужчину, то комнату за стеной. В ней не было ничего знакомого, разве что продолговатый стол, скорее напоминающий операционный, и прозрачные кресла. А потом рядом с мужчиной появились Нэйя и Гиэ, и звук их голоса я уже не слышала. Они подозрительно взволнованно переговаривались, не обращая на меня никакого внимания.

– Я вам что, подопытная обезьянка?– громко крикнула я то ли от возмущения, то ли от растущей тревоги.– Выпустите меня немедленно!

Все тут же посмотрели в мою сторону. Неизвестный мужчина, который был еще выше Гиэ, смерил меня снисходительным взглядом и, сказав что-то короткое своим сообщникам, удалился. Нэйя обернулась ко мне всем телом, и ее лицо смягчилось.

Я была готова взорваться от злости. Не знаю, чего во мне стало больше: ярости или страха. Но дверь в палате открылась, и я настороженно замерла, вглядываясь в проем.

Буря эмоций утихла. Никто не вошел. И я сделала вывод, что она открылась для меня. Сжав пальцы в кулаки, я неестественно выпрямилась, заметив, что ладони увлажнились, вытерла их о комбинезон на бедрах и, словно кошка, крадущейся походкой пошла к двери.

За нею оказался просторный коридор светло-серого цвета со встроенными плоскими панелями на стенах, похоже – мониторами. Коридор был пуст, и я двинулась направо, где логически располагалась та самая комната за стеной у моей кровати.

Так и оказалось: коридор и комнату разделяла прозрачная стена из того же стекла-пластика. Кроме стола и кресел, в комнате стояли невысокие постаменты на тонких ножках, напоминающих грибы, только с маленькой округлой шляпкой со встроенным монитором: у стола, у двух высоких и широких аквариумов с подсвеченной голубоватой жидкостью внутри и у моей стены.

«Что-то вроде пульта управления»,– догадалась я.

А противоположная от входа стена, где логичнее было бы увидеть окно, переливалась световыми волнами, высвечивая ровный узор пчелиных сот на поверхности. Нигде не было видно тумб с инструментами или каких-либо лазеров, свисающих с потолка, или вообще чего-то, что наталкивало бы на размышления о функционале этой комнаты. Осмотревшись, я поняла, что это точно не земная медицинская клиника. Это могло быть всем, чем угодно. Но, скорее всего, было чем-то научно-исследовательским.