Текст книги "Закованная свобода"

Автор книги: Amy Grace

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Поэтому сейчас нужно собрать все мужество в кулак и смело перебороть свои страхи. Он же, в конце концов, не слабый пол.

Однако тряслись даже поджилки.

Сглотнув подошедший к горлу ком, Хината перевернулся набок, бросая взгляд на спящего рядом Кагеяму – хорошо ему, наверное. Он вполне может себе позволить уснуть без задних ног, в то время как Шое не может даже прикрыть на несколько секунд глаза. Несмотря на вечное соперничество и постоянные перепалки, Хината с удовольствием называл Тобио своим хорошим другом. Можно сказать, таким, которого никогда не было: Хината любил его пасы, любил его замечания, любил его как товарища по команде, – разве такого человека не называют лучшим другом?

И разочаровывать его хотелось меньше всего.

… внезапно что-то резко приземлилось на голову, и если бы в этот момент Хината не прикусил губу – закричал бы. Сердце пропустило несколько глухих ударов, заставляя вздрогнуть. Но спустя несколько секунд Шое понял, что прилетевший предмет – вовсе не предмет, а теплая рука товарища.

– Кагеяма? – тихо шепнул Хината. Их футоны лежали совсем рядом, посему был не удивителен подобный разворот событий – слава богу, что это просто рука.

Ответа не последовало. Кагеяма спал.

Его ладонь была прямо напротив Хинатиного лица. Длинные пальцы, аккуратные пластины ногтей, – Хината вытащил свою руку из-под одеяла, кладя ее совсем рядом с Кагеяминой. Печально вздохнув, отметил, что и тут маленький: короткие пальцы, узкая кисть и совсем потрепанные временем ногти – стоило бы их распарить в горячей воде, очистить и обрезать.

Однако стоило вновь бросить взгляд на лицо друга, как в голову пришла сумасшедшая идея. Немного поразмыслив и пару раз попытавшись разбудить Кагеяму, Хината, отчего-то боясь, осторожно вложил в его ладонь свою, чувствуя необычное спокойствие и, кажется… безопасность?

В конце концов, они же друзья, верно? Почему бы хорошему напарнику, сопернику, товарищу и другу чуть-чуть не довериться? Пока он спит.

Через какое-то время Хинату начало клонить в сон.

Главное – успеть проснуться вовремя, ведь вряд ли Кагеяма обрадуется, что его ладонь использовалась в качестве плюшевого мишки.

***

– Эй, вы только посмотрите, Король и простолюдин, – где-то рядом послышался голос Тсукишимы, что отдавал нотками насмешки и, вероятно, издевки, отчего пришлось слегка поежиться, лениво зевнув. – Какое мерзко-трогательное зрелище.

Все тело слегка ныло от вчерашней тренировки, но Хината впервые за долгое время чувствовал себя отдохнувшим. Голова не раскалывалась от недосыпа, а в мозгу не всплывала заманчивая мысль вставить спички в глаза. Будто бы в нем проснулась вторая жизнь, без страхов и комплексов. Однако, вопреки всему этому, ему все же пришлось окончательно проснуться, испуганно икнув – прямо перед его лицом была чужая широкая грудь, равномерно поднимаясь и опускаясь.

Сглотнув, Шое неуверенно поднял взгляд выше, натыкаясь на умиротворенное лицо Кагеямы – спал без задних ног – и еще раз сглотнул. Если он сейчас проснется – будет беда.

– Очень даже мило, – протянул Танака, – Может, давайте их сфотографируем? Это же какой компромат получится!

– Хватит уже, – вступил в разговор Дайчи, – будите их. Нам пора начинать тренировку.

Не прошло и нескольких секунд, как их тут же растолкали. Каково же было удивление Тобио, когда он увидел рядом с собой Хинату: недоумение, смятение, замешательство и озадаченность читались в этот момент на его лице. Вся команда наблюдала за ними, не произнося и звука, будто бы ждала эпичной развязки, и Хината еще более смутился, пытаясь незаметно выскользнуть из кольца объятий.

Это было, естественно, очень странно.

Наверное, все-таки не стоило держать ночью Кагеяму за руку.

– Ты что творишь, кусок идиота? Какого хрена ты делаешь в моей постели?! – Шое тут же отпихнули, отчего он, откатившись вбок, попытался как можно быстрее удрать.

– Вообще-то, – послышался сбоку неуверенный голос Сугавары, – это постель Хинаты.

Повисло вновь неловкое молчание, после которого все дружно засмеялись.

И только Шое заметил, что Кагеяма покраснел.

***

Тренировка, товарищеский матч и еще раз тренировка – день прошел довольно быстро, оставляя только послевкусие усталости, отчего настроение Хинаты падало с каждой секундой. Он всем существом не хотел уезжать обратно, несмотря на то, что его ждут дома. Просто хотелось свернуться в клубок и остаться тут навсегда, надеясь на то, что о нем вскоре забудут и никогда больше не будут пугать.

Однако у него не было такой возможности. Ему придется идти домой, ему придется вновь встретиться с тем парнем и ему придется вновь бояться. Вновь и вновь – и так по бесконечному кругу, пока либо он не упадет, либо тому безумцу не надоест, и что он может сделать? Правильно – бежать.

Черт.

Как же это… сложно? Больно? Глупо?

Он просто хочет спокойствия.

– Через час выезжаем! – крикнул всем Дайчи, но ответом ему послужили лишь протяжные стоны уставших сокомандников.

Похоже, на этот раз они все перестарались.

Дорога домой предстоит долгая.

– Хината, – совсем рядом шевельнулся Кагеяма, – тебе следует посмотреть несколько матчей и улучшить свой прыжок. В последнее время ты начал прыгать на несколько миллиметров ниже, – он вздохнул, пытаясь более-менее успокоиться. – Я говорил, что изобью тебя, кусок идиота?

Конечно, только встань в очередь.

Но сказать пришлось совсем другое:

– Прости, – Шое честное слово пытался сдержать дрожь в голосе, – но в таком состоянии ты даже встать не сможешь, дубина.

– А сам-то, – фыркнул в ответ Кагеяма, и добавил: – придурок.

Хината вдруг распахнул глаза, щелкая в уме пальцами и буквально поражаясь своей внезапной идее:

– А можно сегодня к тебе? Или ты ко мне? Будем вместе матчи смотреть.

Тобио на несколько секунд замолчал, отчего Шое мысленно просто умолял того согласиться, незаметно скрестив пальцы – если получится, то сегодня он стопроцентно обезопасит себя от того безумца. Вряд ли он решит домогаться, когда подле идет такой гигантский друг. Правда ведь?

– Ладно. Только сперва заедем ко мне – я возьму вещи – и пойдем к тебе.

Есть…

Есть!

Комментарий к Глава III – Король и простолюдин

Немного милостей от Автора. )

========== Глава IV – Сила дружбы ==========

Путь до Кагеямы был очень быстр. Хината не успел ничего понять, как они мигом уже стояли у самой двери. Оттого даже пришлось пару раз вздохнуть и ущипнуть себя за щеку – действительно ли все происходящее реально? Неужели он сегодня будет идти домой не один? Неужели сегодня к нему никто не пристанет и не напугает? – и вновь вздохнуть, попросив Тобио собираться как можно скорее.

Хинате казалось, что чем быстрее они все сделают, тем больше шансов никого не встретить по пути. Ведь только в темноте совершаются злодеяния, да? А посему нужно поспешить. Даже несмотря на то, что со стороны Кагеяма выглядит, как минимум, не внушающим доверия человеком, то это вовсе не означает полную вероятность безопасного возвращения домой. Почему-то начало внезапно казаться, что того безумца может остановить только машина – и пусть Хината будет проклят за такие мысли – которая наедет на него.

Потому что даже Кагеяма не сможет справиться. Или…?

Шое мотнул головой. Потом еще раз и еще. Нельзя так думать ни в коем случае – нужно верить в друга, в его силы, в его пасы и в его возможности. Ну и что, если не получится – не у всех получается с первого раза, ну и что, если будет страшно – все, в конце концов, чего-то боятся, ну и что, если не будет выхода – общими усилиями и с неубиваемой надеждой можно проложить новый путь. Так какого черта он должен бояться? В этот раз рядом с ним, бок о бок, будет идти Кагеяма.

А вместе они сильны. Не зря же они оружие Карасуно?

Вдохновившись своими мыслями, Хината почувствовал, как на сердце становится легко, будто с него спал весь груз, который был неосознанно наложен. Все верно. И дышать стало свободней.

Дверь открылась, и на пороге показался Кагеяма – такой же уставший, но, тем не менее, довольный – на его плече висела все та же привычная сумка, наверняка не такая легкая, как раньше. Закрыв за собой дверь и окинув Хинату взглядом, он вздохнул:

– Ну что застыл, дубина? Пошли.

– Сам дубина, – парировал Шое. – Собираешься как девчонка. Я бы уже давно все сделал.

– Чего сказал, придурок? – Тобио весьма впечатляюще бросил предупреждающий косой взгляд, отчего Хината даже сглотнул, опуская голову ниже. Было и без слов ясно, что ляпнул он лишнее.

Черт. Дело плохо.

– Да брось ты! – Шое улыбнулся. – Я же не специально! Неужели Коро… – пришлось прикусить язык, не позволяя лишнему слову вырваться ненароком, и уже тише добавить: —… ты обиделся?

Почему-то было как никогда страшно: а если вдруг Кагеяма развернется и пойдет домой? Что тогда? Как быть?

– Хината, – внезапно слишком спокойно начал он, отчего Шое, слегка вздрогнув, напряженно посмотрел в лицо Тобио, боясь услышать продолжение, – что случилось?

Как?

Что?

– Н-нет, – слова запутались в голове, а тело пробила мелкая дрожь, – в-все в полном п-порядке. С чего ты в-взял?

Так не должно быть. Шое мастерски пытался вести себя как обычно, всегда уклонялся от вопросов о своем самочувствии и полученных совсем недавно ранах, старался быть таким как все и вымученно заставлял себя забыть о своих проблемах.

Где… где он мог так проколоться? Особенно с Тобио?

– Ты изменился, – Кагеяма отвернул голову в другую сторону, сильнее сжимая ремень от сумки на своем плече. – Твоя игра изменилась. Все уже давно заметили, что с тобой что-то не так. В чем дело?

Хината ниже опустил голову.

Он не может рассказать. Только не сейчас. Только не тут. Только не ему. Черт.

Черт. Черт. Черт.

– Пожалуйста, – слезы так и норовили политься из глаз, отчего пришлось приложить руку к лицу. Губа задрожала – Шое парень, мужчина. Он должен всем показать, что сможет перенести это в себе, должен пережить и должен справиться сам, однако где-то внутри что-то предупреждающе хрустело – вот-вот и сломается, – давай… не будем об этом здесь?

Кагеяма только кивнул.

Вечер будет явно не таким, каким они себе его представляли.

***

Всю дорогу Хината оглядывался. Каждый столб вдали или идущий к ним навстречу случайный человек казался опасностью; ему мерещились тени и фигуры в темных закоулках, от которых он периодически вздрагивал, ближе подходя к идущему рядом Кагеяме. Почему-то они всегда ходили в тишине, оттого Шое сейчас об этом жалел – хотелось хоть как-то отвлечься от страха, преследующего по пятам.

Ему казалась, что тот безумец где-то рядом. Где-то наблюдает за ним, маниакально улыбаясь и выжидая нужного момента, чтобы загнать в угол и отобрать последнюю надежду спастись – и от таких мыслей бросало в крупную дрожь. Хотелось быстрее добраться до дома, надежно запереть дверь и унять сердцебиение, что уже эхом отражалось в ушах. Хината, если быть честным, в этот момент боялся и за себя, и за Тобио, предпочитая не ввязывать того в свои проблемы.

Черт, и почему ему все равно так страшно? Он же идет рядом с большим Кагеямой, который, наверное, вполне в силах за себя постоять. Так почему же? Почему так трясутся ноги? Почему душа сжимается в груди, а сердце грохочет так, словно хочет выломать все ребра?

Словно он не доверяет.

Хотя это было далеко не так – если было надо, то Шое непременно мог закрыть глаза и полностью положиться на Тобио. Даже на весь день. Ведь он знает, что этот человек полностью овладел всем сердцем – не зря же они такие… хорошие друзья? Пусть и спорят, соревнуются, иногда собачатся, но они полностью открыты друг для друга – и большего не надо. Потому что больше уже невозможно.

На самом деле.

Невозможно.

Некуда.

– Ты темноты боишься, что ли? – из мыслей вытянул голос Кагеямы, прозвучавший совсем рядом. Широкая ладонь крепко держала Хинатину руку чуть выше локтя, тяня вверх все выше и выше, отчего пришлось привстать на носочки. Тепло, что обожгло ледяную кожу, вызвало целую стаю мурашек, и Шое слегка вздрогнул, недоуменно заглядывая прямо в глаза Тобио.

– Да нет, – вопрос не был до конца понят, а посему Хината даже не понял, что вообще от него требовалось. Его так неожиданно вырвали из своего мирка, что разум приходилось собирать буквально по пазлам. – Нет?

– Темноты боишься, спрашиваю, тупица? – немного раздраженно переспросил Кагеяма, сильнее тяня вверх, будто хотел поднять Шое над землей.

Нет, серьезно. Поднимет же ведь.

– Н-нет, – уже более осознанно повторил Хината, – н-не боюсь.

– А чего тогда так дрожишь, ссыкун? – Кагеяма вздохнул, внимательно вглядываясь в лицо Шое, а потом, снова вздохнув, все-таки отпустил, явно не поверив. Тело вновь предательски пробило в дрожи, отчего Хината даже пошатнулся, не в силах удержать равновесие.

Словно центр тяжести сдвинулся куда-то в сторону.

Черт.

Приди в себя. Перестань выдавать себя с потрохами.

Черт.

– Не ссыкун я! – уже более громче возразил Хината, пытаясь контролировать все свои страхи внутри – не к добру то, что они так легко заметны другим, – мне просто холодно!

– Да конечно, – фыркнул в ответ Тобио. – Придурок-Хината.

Насупившись, Шое опустил голову, обидчиво поджав под себя плечи. Слезы подкатили к глазам, отчего пришлось сглотнуть вязкую слюну, пытаясь хоть как-то взять эмоции под контроль. Нельзя. И почему в этот момент ему так хочется плакать?

– Я… – голос дрогнул, и Хината прикусил губу, не решаясь говорить дальше. Он чувствовал – еще один неверный шаг – и он расплачется как трусливая девчонка.

Успокойся.

Успокойся. Успокойся. Успокойся.

И как, прикажете, ему справляться с проблемами, если он не может справиться с собой?

– Ты что… – Кагеяма подошел ближе и замолк.

Тишина пугала.

Слезы потекли из глаз.

Черт.

Но не успел Хината расплакаться, как его внезапно схватили за руку, заставив тревожно прикусить губу и поднять взгляд. Непонимание охватило всю душу, но спросить что-то не было ни сил, ни особого желания. Он только видел широкую спину впереди – остальное не мог из-за пелены слез – полностью доверившись Кагеяме.

Рука была теплой, большой и очень приятной, внушая так не хватающее чувство безопасности. Невольно вспомнилась сегодняшняя ночь – неужели Кагеяма и вправду такой волшебник? Вмиг избавить человека от страха невозможно, однако у него почти получалось – не избавлял, а временно заглушал, возвращая утерянное спокойствие и умиротворение.

Неужели это и есть сила дружбы?

Наверняка – да. Та чудесная и невозможная сила, которую никто не сможет разрушить ни огнем, ни мечем, ни словом. И это, даже можно сказать, и радовало, и пугало одновременно. У него никогда не было такого, как сейчас.

Дошли они очень быстро – то ли до дома оставалось совсем ничего, то ли Шое так глубоко ушел в себя, что упустил этот момент. Для него было большой неожиданностью застыть у порога – всю дорогу он смотрел только на собственную обувь. Ему было стыдно за проявленную слабость.

Как только он неловко запер за ними дверь, пытаясь унять дрожь в собственных руках и периодически промазывая ключом в замочную скважину, Кагеяма подошел настолько близко, что сердце от волнения ушло в пятки.

– Либо ты рассказываешь все сам, либо я вынуждаю сделать это силой.

И Хината сглотнул.

Почему-то что-то эдакое он предчувствовал.

========== Глава V – «Ты будешь моим» ==========

Неловко опустив голову и натянув одеяло до самых ушей, Хината боялся посмотреть в глаза Кагеяме, что сидел напротив и пытливо смотрел на него, ни разу не переводя взгляда – оттого дрожали даже плечи – и постоянно хмуря брови, словно что-то решал внутри себя. Серьезный и очень хмурый, будто серая грозовая туча, в которой вот-вот засверкает молния и загремит от ярости гром, Тобио был слишком похож на прежнего себя. Нет, даже в несколько раз хуже. Казалось, будто одно лишнее движение, взгляд, слово, звук – и наступит буря, сметающая все на своем пути.

Шое впервые видел его таким, отчего становилось настолько странно, неловко и непривычно, что приходилось бороться с желанием полностью спрятаться в одеяле, свернувшись клубком и послав весь мир к чертям. Однако осознание больно било по голове: вряд ли Кагеяма оценит подобное, да и не хотелось проявлять подобную слабость – он же не ребенок, в конце концов, а посему приходилось лишь в бессилии сжимать пододеяльник и поджимать под себя колени – авось и поможет.

На самом деле, если быть честным с самим собой, было невмоготу держать все внутри. Тяжелый груз давил на сердце, а неподъемный страх вселял только панику и обреченность. Казалось, что еще парочка таких событий, нежеланных встреч и неконтролируемых эмоций – и Шое на самом деле сойдет с ума, взбесится, потеряет голову, лишится рассудка, да что угодно! Но не менее всего этого – сердцем чуял.

Может, лучше ему дома отсидеться несколько месяцев? Тот безумец, гляди, и пыл умерит, найдя себе новую жертву в лице такого же мальчика-одуванчика. Хината за это время вполне придет в себя, вернув прежнюю жизнь и отослав все никчемные проблемы на второй план – ни к чему они ему будут, когда первое место его мыслей займет волейбол.

Разве не так?

– Хината, – тихий голос рядом заставил невольно вернуться в реальность. Мурашки пробежались по всему телу, словно назло вынуждая периодически дергаться, обхватывая себя руками. Не хотелось отвечать – подобная ситуация была равносильна пытке. Но что Шое мог сделать?

Только вздохнуть.

И еле слышно ответить:

– Мне признались в любви.

«И что в этом плохого?» – Хината уверен: Кагеяма подумал именно так. Его выражение лица, мимика, жесты – все указывало на недоумение и непонимание. Ожидавший услышать нечто «заоблачное», наверняка сильно разочаровался – иначе как объяснить напавшее на них мертвое молчание?

Сердце болезненно сжалось от сего осознания. Уж лучше бы Хината не выдавливал из себя ту самую малость и оставил все как есть – и все развернулось бы наилучшим образом, или не так? Хотя откуда он мог это знать? Он вообще сейчас ничего не знает, полагаясь лишь на нерадивую удачу и… свою силу? Храбрость? Трусость?

Черт. Почему же все так трудно?

– Я, конечно, знал, что ты непроходимый тупица, но чтобы настолько… – Кагеяма как-то слишком тяжело вздохнул, прикладывая ладонь ко лбу. – Будь ты не настолько измучен – смеялся бы до потери пульса.

– Прости, – Шое сильнее поджал под себя плечи, словно хотел слиться с ними воедино, и повторил: – Прости.

– За что ты извиняешься? – Кагеяма вновь тяжело вздохнул. Неловкость и неудобство перед ним снедали изнутри – Хината тысячу раз пожалел, что решил что-то рассказать.

Как ему научиться быть чуточку смелее? Как побороть себя и свои страхи? Как быть наравне с Тобио? Как перестать смотреть ему в спину? Как идти с ним шаг в шаг, бок о бок, плечом к плечу? – наверное, Хината об этом никогда не узнает. Потому что у него не получается прыгнуть выше головы.

– Кагеяма, – сжав руки в кулаки, Шое поднял голову – в глазах застыли невыплаканные слезы, но губы, сжатые в тонкую полоску, не дрожали; а плечи, все так же поджатые, напряглись еще сильнее. Казалось, что еще несколько секунд – и сведет мышцы, – а что бы ты сделал?

Тобио слегка нахмурился.

– Отказал бы, – не раздумывая, сразу же ответил он. – Забота о ком-то сильно бы мешала полностью сосредоточиться на волейболе, поэтому подобная глупость меня не интересует.

И Хината вновь опустил голову – почему-то нечто подобное он и ожидал услышать от Кагеямы. Было бы большой неожиданностью, если бы его ответ соответствовал ответу обычного старшеклассника – тогда бы пришлось переосмыслить и взглянуть на друга новыми глазами.

Тобио был таким же твердолобым и хмурым, оттого на душе становилось как-то легко от сего осознания. Уж слишком много чего меняется вокруг – и еще одно изменение Шое вряд ли сможет вынести.

– А что если… – тихо начал Хината и, не в силах прикусить язык, дабы замолчать и не разболтать лишнее, продолжил: – отказа не хватает?

Кагеяма сразу же стал намного серьезней:

– Тебя кто-то достает?

– Н-нет! – моментально выкрикнул в ответ Шое, дернувшись в сторону. Сердце панически заколотилось о ребра – еще чуть-чуть, и точно сломает все кости, а руки, судорожно сжимающие край пододеяльника, снова задрожали.

Осознание того, что сейчас он может выдать себя с потрохами, било ключом по голове – отрезвляюще, больно и очень сильно. Шое ведь всё давно решил: он разберется и справится со всем сам, как бы не было тяжко, трудно, больно и невыносимо страшно. Однако язык и сердце настаивали, что пора бы прекратить тайно и молча выносить свои проблемы. И Хината терялся.

Он разрывался. Одна его сторона до невозможности желала все рассказать, спросить совета, попросить о помощи проучить того безумного парня. Показать, насколько было противно и мерзко в те моменты, когда он касался его кожи, тянулся к волосам, и надавать хорошей сдачи, чтобы больше не смел приближаться даже на километр.

А другая не хотела, чтобы кто-то узнал о его слабости. В конце концов, чем он хуже? Он такой же парень, как и все, а значит, может так же дать сдачи и постоять как за себя, так и за других. Разве не верно? Ведь если он не будет таким, то каким образом сможет защищать собственную девушку? Покричать за спинами товарищей? Или, может быть, покидаться в них мячами и предложить поиграть?

Хотя… он даже за себя не может постоять – какая тут девушка? Наверное, ему предназначена либо мужеподобная женщина, либо большая и очень страшная собака.

Черт. Кто-нибудь. Помогите.

Он серьезно запутался.

– Эй, придурок, – довольно грубо начал Кагеяма, вынудив Хинату вновь непроизвольно вздрогнуть и прижать голову к подтянутым к себе коленям, отвлекаясь от посторонних мыслей, – если ты сейчас же не скажешь правду, то я сломаю тебе руку.

Мурашки пробежались по всей спине.

– Т-ты не сможешь, – Шое слегка заикнулся и отполз назад, не веря то ли в свои слова, то ли в угрозу – слишком все напряжено сейчас, оттого Кагеяма казался более страшным, чем это было обычно, – т-ты точно не сможешь…

… однако не успел Хината сказать еще пару слов, как его тут же развернули на живот и, сильно впечатав в кровать, заломали руку, лишая возможности нормально дышать. На глаза тут же навернулись слезы, а плечо пронзила острая боль. Кагеяма наклонился настолько близко, что чувствовалось его тепло.

– Я повторю: выкладывай все как есть, иначе в волейбол три месяца не сможешь играть, – дрожь пробила все тело, а сердце пропустило всего несколько ударов, перед тем как замереть – нет, Хината не боялся Кагеяму, пусть и злого, раздраженного и импульсивного. Он просто вспомнил ту ночь.

Страх сковал всю душу.

Он не хотел думать об этом, однако не мог остановить себя.

– Каге… яма… – хрипло проговорил Шое – голос звучал настолько жалобно, что от самого себя становилось мерзко. Только бы снова не заплакать.

Только бы.

– Черт, – Тобио, словно придя в себя, внезапно ослабил хватку, но не отпустил, теперь уже осторожно сжимая покрасневшее запястье – и Хината был уверен: вскоре на этом месте появится новый синяк. – Прости, – тяжелый вздох, – я не могу иначе. Ты постоянно отрешенный, не сосредоточенный, рассеянный, начал пугаться звуков и бояться ходить в темноте, а вчера вовсе пришел весь в ссадинах. Естественно, я не могу поступить иначе! Потому что волнуюсь за тебя, кусок идиота! А ты только и думаешь о себе! Тебе сложно дать мне возможность помочь тебе?!

Кагеяма, казалось, вложил в слова все эмоции – Шое чувствовал их настолько сильно, что мог бы прикоснуться. Однако вместо этого захлебывался слезами, не в силах поверить в то, что был настолько плохим актером и что так эгоистично забыл про чувства других. В его мирке были только он и проблемы – считая, что так сможет обезопасить друзей, себя и свою репутацию, он совершенно забыл про свою неспособность врать. Совершенно забыл про волнующихся за него товарищей. Совершенно забыл, что теперь не один.

На самом деле он волновался только за себя.

Черт. Какой же он… эгоистичный? Эгоцентричный? Слепой? Невозможный?

Как же все давит – невыносимо тяжело. Ему раскрыли глаза и отчитали, давая возможность увидеть дальше стены, которую Хината собственноручно построил, чтобы отгородить всех от своих страхов.

– Прости, – Шое всхлипнул.

Осознание – самая страшная вещь.

– Ну ты и плакса, – по-доброму проворчал Кагеяма и, аккуратно развернув к себе, слегка потрепал рыжие волосы. – Заканчивай разводить тут озеро, не то спать будет негде.

И Хината улыбнулся. Несмотря ни на слезы, ни на сопли, ни на дрожащие губы, ни на покрасневшие и слегка припухшие глаза – улыбка была такой искренней, живой и настоящей, что Тобио улыбнулся в ответ. Отчего-то казалось, будто время вокруг них остановилось.

И слезы полились с новой силой.

Но Шое плакал уже от счастья.

***

Спать было невозможно. Мысли не давали спокойно вздохнуть и прикрыть глаза – Хинату мучили совесть, сомнение, неверие, страх и нерешительность, изводя до изнеможения. Несмотря на ту легкость, которую оставил после себя спящий рядом Тобио, добавилось множество вопросов: как начать разговор о том безумце? когда найти нужный момент? и, главное, что можно сказать, чтобы не сгореть от стыда? – вряд ли о том случае он кому-то расскажет, а посему нужно было тщательно выбирать слова.

Чтобы вдруг не проболтаться.

Крутилась даже навязчивая идея составить текст, написать его на листке и заучить. Однако, если судить глубоко, наверняка со стороны он будет выглядеть очень не натурально – Кагеяма сразу же поймет, что с ним что-то не так и сломает руку.

Определенно.

Но как рассказать так, чтобы потом не жалеть?

Хината просто уверен, что не сможет вести себя как обычно. Постарается – да, но результат не будет известен, оттого на душе становилось тошно. Честное слово, он будто готовится к признанию в любви – так же нервничает, не знает, с чего начать и очень боится ответа. Даже противно от себя. Тобио же его друг.

Он сам сказал, что волнуется и хочет помочь, так почему же Шое так мнется? – пару раз вздохнув и повернувшись спиной к стене, он накрыл ладонью лицо – как же надоело бороться с собственными чувствами. Хотелось бы откинуть их назад, запереть на замок, лишить воли и ограничить в правах – и просто быть свободным. Почему бы и нет?

Свобода – лакомый кусочек для всех. А Шое свободен, когда летает. Он не думает, что будет «после» и что было «до» – в его реальности только «настоящее», только эта секунда и это мгновение, не более того. Однако сейчас он не может сделать так же – прошлое не отпускает, а будущее страшит. И сзади, и спереди на него давят – его свобода закована. И он сам закован в своем страхе.

Вокруг него лишь непроходимая Тьма. Может быть, Шое и бестолковый, но не безрассудный, а посему не собирается идти к ней навстречу – ему хорошо и так: стоять на месте, или, может, он допускает какую-то ошибку? Ведь, по сути, он никуда… не движется? А может быть, в этом его ошибка? Может, ему стоит сойти с места и пойти по встречному пути?

Но дороги же не видно.

Или все же стоять?

И что за мысли блуждают в его голове? Почему он не может избавиться от этого всего и поскорее уснуть? В конце концов, в комнате, совсем рядом, спит Тобио, и если Хината захочет, то может с легкостью упасть с кровати и сразу же оказаться в его постели, так что ему нечего сейчас бояться. Совсем-совсем нечего, но тогда почему? Неужели сего осознания мало? Чего он так трусит? Чего забивает голову всякими глупостями?

Черт.

Он устал. Сильно устал от всего этого. У него пока еще были силы бояться, убегать, прятаться, но что будет, если вдруг он их растеряет? – страшно даже представить. Наверняка из него потом сделают безвольную куклу, а когда надоест – выкинут, чтобы не мозолил глаза. Выкинут и забудут. Ведь, в принципе, кто такой Хината Шое?

Обычный человек, который хочет достичь больших высот в спорте. Ни ростом, ни силой не наделен – разве его кто-то запомнит? Его прыжки не так идеальны, он не так идеален, так на кой-черт он кому-то нужен? Трусливый и глупый мальчишка, который хочет стать вторым Маленьким гигантом? …

…внезапно противный скрип перебил все мысли.

Сердце вдруг в сумасшествии забилось о ребра, между грудью словно свернулась в неприятный ком душа, а тело пробила сильная дрожь. Дышать стало сложно. Пытаясь заглотнуть как можно больше воздуха, он лишь немо шевелил губами, походя на несчастную рыбу, вытащенную на сушу, – да не может этого быть. Нет. Ему кажется, так ведь? Он просто хочет спать, вот и чудится всякое…