Текст книги "Демонические байки ч.1 (сборник) (СИ)"

Автор книги: А.Морале

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Покрасовалась перед своей молчаливой жертвой, притянула его голову к своему лобку, давая насладиться ароматом женщины, раздвинула ножки и села к мужчине на колени.

Немного поёрзала своей задницей, придвинулась ближе, привстала и села снова, а через мгновение, возбуждённая мужская головка ворвалась в её узкую щелку, расталкивая мягкие стенки влагалища и пропихиваясь внутрь. Девушка тихонько застонала, обвила шею мужчины руками и прижалась своей роскошной грудью к его лицу…

– И не вздумай кончать в меня своим члеником! – предупредила Марья упрямо смотрящего в её глаза и сцепившего зубы владельца члена. – Кончишь, и я отчекрыжу тебе его по самый корень! Понял меня?

Она скакала на нём долго, очень долго. Тихонько постанывала, когда подходила к финалу, замирала, содрогалась в оргазме, смешно дёргая своей попкой и грудью, передыхала несколько секунд и снова начинала свою скачку заново. Заставляла его ласкать и играть с её грудью, упивалась своей властью и превосходством, и следила за ним, чтобы он не вздумал зарядить её своим семенем.

Несколько раз она сама опускалась, чтобы поиграть с мужской волосатой грудью, поласкать твёрдый торчащий колом член и передыхала, давая короткий отдых своему партнёру. А затем снова нанизывалась своей узенькой щелочкой, постанывая от дикого удовольствия, покусывала его за мочки ушей и оставляла маленькие следы укусов на его шее, когда теряла над собой контроль.

Член мужчины был хорош! В меру длинный, немного толще, чем она привыкла, и даже причиняющий некоторые неудобства и немного боли, особенно, когда она насаживалась до самого основания, но удовольствие от этого казалось даже чуточку сильнее, а оргазм ярче и дольше…

Когда её ноги начали дрожать от усталости, она неохотно соскочила с члена, легла на стол, раздвинула ножки пошире, и приказала мужчине вылизывать её – медленно, тщательно и очень долго. А затем просто лежала, тихонько постанывая и наслаждаясь, закинув свои стройные ножки на спину Михаилу, пока он ласкал, теребил и покусывал её клитор, и иногда крепко прижимая его голову руками к своей подружке, когда дело подходило к финалу.

От его ловкого, длинного и нахального язычка она кончила ещё дважды, а потом перевернулась на животик и разрешила взять себя сзади. Марья любила, когда мужчина входил в неё, держа за бёдра, и шлёпая своим лобком о её упругие ягодицы. Закончить это маленькое приключение она решила именно в этой позе. Сунула руку между ног, помогая себе пальчиками и изредка вонзая свои острые коготки в яички партнёра, и бурно кончила напоследок, сжав в себе его упругий, толстый, горячий, подрагивающий член.

Каким-то краешком сознания, она поняла, что член не просто притих в ней, а пульсирует и извергает толчками в её пещерку тёплые и мощные порции семени, порцию за порцией, а мужчина за её спиной победно порыкивает и жёстко стискивает её мягкие ягодицы своими грубыми мужскими пальцами. Вот тварь!

– Сука! Ты же кончил?! В меня! Гад. – беззлобно ругнулась она, перевернулась на спину, провела рукой по своей выбритой промежности, проверяя, и осуждающе покачала головой. – А ты неплох. Первый, кто решился рискнуть.

Михаил довольно улыбался – хоть в этом он смог нагнуть эту стерву. Три часа мучений, безвольного подчинения, когда он не мог ей ни в чём отказать, и унижений, сделали его очень злым и упорным в своей конечной цели – мести. А ведь слухи не врут, учительница его пацана – ведьма. Самая настоящая озабоченная ведьма с какими-то сверхъестественными способностями.

И что самое главное – ему ведь никто не поверит, если он вздумает рассказать кому-то эту историю. Засмеют, позавидуют, презрительно хмыкнут – но не поверят. А жена вообще скажет, что он трахнул училку сына, а потом решил всё выдумать в оправдание. Вот же тварь!

Его член слегка подрагивал, хищно поглядывая в сторону неутомимой школьной учительницы, и был готов продолжать этот неравный бой, мстить, пронзать, наказывать и нанизывать, за все те часы унижений и стыда. Даже несмотря на то, что только что опустошил все свои запасы семени.

– Одевайся! – приказала Марья, нарушив тишину. – С тебя достаточно! И проваливай, пока я добрая, осеменитель херов…

– Сука! – выругался Михаил, подобрав рваную рубашку с пола и натягивая её на себя.

– На первый раз прощаю… Добрая я сегодня, а ты хорошо справился, раб! Пять раз сумел порадовать меня – давно у меня такого не было. Но в следующий раз… В следующий раз точно отрежу твой мелкий стручок и выкину собакам. Понял?!

– Сука! – снова выругался мужчина и как-то покорно и обречённо вздохнул, что не укрылось от внимания школьной учительницы.

– Ну вот – видишь как хорошо? Теперь ты будешь тихим, послушным и покладистым. Первый раз тебя девушка отымела, да? Не так это и страшно. Всё, иди! – девушка подобрала с пола брюки мужчины, швырнула ему в лицо, развернула в сторону двери и вытолкала из своего кабинета. – И это – сына не бей. Понял?!

* * *

Домой Григорьев вернулся поздно. Сил у него просто не было – мужчина был выжат, словно лимон. Ни раздражённая жена, ни кричащий младший, ни ворчащая над ухом тёща даже не тронули агрессивные струны в его душе. Ругаться ни с кем не хотелось. Ни ругаться, ни спорить, ни, тем более, рассказывать о произошедшем. Хотелось просто принять горячий душ, лечь на свою кровать, поджать колени к груди и лежать. Тихо, молча, в полной тишине.

И нахера он поперся в эту школу?! Нужно было отправить жену... Такого унижения он давно… никогда не испытывал. Чтобы его, руководителя преуспевающей компании с двухтысячным штатом подчиненных, поимела самая обычная школьная училка… Ладно, не обычная, а какая-то сраная ведьма… Но всё же! А если кто-то на работе узнает, что его трахнула баба? Да это он обычно всех имеет, а не его!

Он должен отомстить ей! Только как? Не жаловаться же директору на неё. А что если и директор баба? Может у них вся школа такая чокнутая? И почему он раньше не интересовался школьными делами сына? Хотя, эта учительница, вроде, новенькая, только в этом году перевелась взамен вышедшей на пенсию Лидии Петровны. Нужно будет у жены уточнить…

И нужно что-то придумать с этим! Может натравить проверку, или… Или поступить с ней так же! Пусть, сука, узнает, каково это! Или ещё хуже! Она ведь реально ведьма. А что делают с ведьмами? Правильно! Только нужно найти единомышленников – ему одному с ней не справиться, да и с товарищами будет как-то спокойнее…

* * *

– А я драл её два часа кряду. Но она так и не разрешила мне кончить… Сука, я же говорю!

Пятничным вечером семеро мужчин собрались в «берлоге» Григорьева – в роскошно оборудованном гараже с баром, бильярдным столом, тихой музыкой, и подальше от своих жён. Такой тайный мужской клуб. Мужчины были хорошо «подогреты» дорогим коньяком, расслаблены и чувствовали себя хозяевами мира, самцами, кормильцами и вожаками.

Никто из них уже и не помнил, кто поднял эту тему, и кто первым проговорился о Марье Ивановне, но последний час они только её и обсуждали, выяснив, неожиданно для себя, что каждый из них подвергся сексуальным домогательствам озабоченной училки.

– А я пришёл на собрание… Думал что на собрание, но кроме её и Димки, – высокий брюнет кивнул в сторону блондина сидящего с бокалом в кресле, – никого в классе не было.

– Вы её вдвоём натянули, что ли? – удивился кто-то из мужчин. – В два смычка?

– Громко сказано – «натянули». – хмыкнул блондин Дмитрий. – Мне кажется, это она нас натянула. Попользовала, развлеклась и даже не отсосала.

– Не, сосала она тогда хорошо! – помотал головой брюнет. – Ты тогда её сзади обрабатывал, а она мне член насасывала. Вот только кончить не разрешила даже в ротик. Сука! У меня потом шары так опухли – я думал, взорвутся!

– Сука! – подтвердил блондин. – Я даже не знаю, как она так делает, что мы её слушаемся, как дрессированные собачонки. Она что, правда, ведьма?

– Похоже на то…

– Погодите, так это что получается? Мы все её трахали? У нас тут писечный клуб Марь Иванны?

– Все. – подтвердил Дмитрий.

– Все. – подтвердил пухлый Юрий, под жирочком которого скрывалось натренированное тело тяжелоатлета.

Юрий бы обижен на училку не меньше остальных. Возможно, даже больше. Его она вызывала в школу уже трижды, и каждый раз он клялся сам себе, что больше туда ни ногой! Но когда приходило время, очередной вызов в школу – летел, словно озабоченный подросток на зов сирены, как миленький, в надежде, что вот сегодня хозяйка точно разрешит финишировать вместе с ней. И каждый раз его надежды не оправдывались.

Ему нравилось, как Марья нахваливала его волосатую мужскую спину, которую так не любила жена, как девушка запускала свои точёные пальчики в его шерсть, как он легко поднимал её своими сильными руками, аккуратно и медленно насаживая её на свой член, и как она раз за разом в судорогах кончала от этого. Это было завораживающе необычно…

– И? Хоть один из нас в неё спустил?

– Неа. Она же не разрешала.

– Нет…

– Нет…

– Я – нет…

– Ну, я спустил. – признался Михаил, когда все шестеро мужчин ответили отказом. – Но лучше бы не спускал. Только сильнее хочется теперь. Хочу взять, насадить её и оттрахать так, чтобы визжала и молила о пощаде… Она мне снится каждую ночь, ничего не могу с собой сделать.

– И мне снится…

–И мне…

– Ведьма!

– Ведьма!

Снова мужчины дружно зашумели, перебивая один одного.

– А ведь не просто так в старину их сжигали.

– Получается, не просто…

– А что если…

То ли большая картина на стене, с горящей на костре ведьмой подтолкнула их к этому, то ли мышление умных людей в экстренных ситуациях идёт в одном направлении, но пришедшая в этот момент мысль в головы мужчин одновременно пугала, радовала и заставляла сердце учащённо биться. А выпитый за вечер алкоголь снимал все возможные тормоза и разумные барьеры.

Мужчины взяли бейсбольные биты, кто-то обмотал конец дубинки промасленной тряпкой, соорудив импровизированный факел, и через пять минут вся семёрка дружно двинулась в сторону школы…

* * *

– Марь Иванна! А ну-ка, поди сюда, есть разговор.

Откуда-то из темноты девушку заграбастали сильные мужские руки, закрыли ей рот ладонью, оторвали от земли и потащили сквозь небольшие придорожные кусты в сторону заднего двора большой старой школы. Учительница даже не успела испугаться, как очутилась на земле возле разожжённого костра в окружении семерых отцов её учеников.

– Сжечь ведьму! – выкрикнул один из них.

– Но она же красивая. – возразил посмеиваясь второй.

– Хорошо, но потом всё равно сжечь! – пьяным голосом хохотнул третий.

– Не смешно, ребят! Этот анекдот ещё мой дед придумал. – фыркнула Марья, стараясь не показывать страх на своём лице. Сейчас она действительно была напугана, словно какие-то первобытные инстинкты или память сожжённых на костре предков проснулась в ней.

– А мы и не смеёмся. – Михаил Григорьев присел перед ней на корточки и чиркнул зажигалкой, наслаждаясь зрелищем испуганной и беззащитной женщины. – Я не прощаю обиды, а ты меня очень сильно обидела, Марь Иванна…

– Кто будет первым? – донеслось откуда-то со стороны.

– Я!

– Эй! А почему это ты?

– Я её сюда тащил.

– А я костёр разжигал!

– А я бревно в землю вкапывал!

– Да пошёл ты, козёл!

– Я тебе сейчас твой поганый язык в глотку вобью, тварь!

Среди мужчин началась нешуточная потасовка – крики, ругань, звуки ударов и брызги крови… И только минут через пять всё затихло.

– Угомонились, придурки? – Михаил стоял над ними чистый, ухоженный и абсолютно трезвый, словно и не пил вместе со всеми два часа подряд. – Первым иду я. Если у кого-то есть претензии, я готов поговорить и обсудить это с каждым лично. – Он постучал тяжёлой алюминиевой битой по носку ботинка, задумчиво оглядел своих помощников, удовлетворённо хмыкнул, достал откуда-то литровую бутылку коньяка и кинул её парням на землю. – Ну, раз ни у кого возражений нет – выпейте, пока я делом занят.

Григорьев легко подхватил девушку на руки, отнёс её подальше в кусты, поставил на колени, задрал платье, довольно хмыкнул, убедившись, что трусиков на ней снова нет, спустил штаны и вошёл в неё сзади резким нетерпеливым рывком, вызвав удивлённый и возмущённый тихий стон из уст училки.

– А ты ведь мокрая! Хочешь меня? – довольно хмыкнул Михаил, продолжая ритмично двигаться внутри девушки.

– Да пошёл ты! – Выдохнула она, прикрыв глаза от удовольствия и прикусив нижнюю губку. – Я тебя прокляну – я же ведьма, ты сам говорил.

– А я уже ничего не боюсь. Главное, я добился своего!

– Дурак! Подождал бы месяц, я бы тебя снова вызвала в школу… – тихонько простонала Марья. – Может быть, разрешила бы снова в меня…

– Не. Не люблю, когда мной командуют. И когда что-то разрешают! Всё что мне нужно – я беру сам!

Михаил крепко впился пальцами в бёдра девушки и прижался к её заднице сильнее, нанизывая мокрую щелку на свой член до самого основания. Марья задрожала, ноги девушки подкосились, и если бы партнёр не придержал её, она бы обессиленно рухнула на землю.

– Ты уже кончила? – удивлённо поинтересовался Михаил, просунув руку под платье, обхватив грудь девушки ладонью и легонько сжав её левый сосок пальцами.

– Да пошёл ты! – снова вместо ответа послала она своего мучителя.

– Почему ты мне не приказываешь, как в прошлый раз?

– Это не так просто… Я не готовилась, не провела ритуал, и сил повелевать у меня нет…

– Я так и думал… – хмыкнул Михаил.

– А если бы приказала? – загадочно поинтересовалась Марья, немного придя в себя и нанизываясь на член мужчины.

– Поймал бы тебя в следующий раз… Рано или поздно подловил бы.

Он перевернул её на спину, оголил роскошные груди, помял их, раздвинул женские ножки и вошел в неё снова. Прижался к ней всем своим телом, ускорился и выгнулся дугой через несколько нетерпеливых секунд.

– Выкусила, сучка! – прорычал Михаил ей на ухо. – Снова я в тебя настрочил, наполнил под самую завязку. А я ведь узнавал у парней, ты никому этого не позволяешь. Слишком унизительно для тебя, да? – Михаил довольно хмыкнул и впился в губы ведьмы жарким, жадным поцелуем.

–Сволочь! Я тебе этого не прощу! – гневно посмотрела Марья в лицо своего обидчика и вытолкнула его член из себя…

К костру они вернулись вместе. Михаил вёл перед собой взъерошенную пленницу, подталкивая её в спину, задумчиво хмурился и думал о чём-то своём.

– Так парни, расходимся. – выдал он, как только на него обратили внимание шесть пар мужских глаз. – Поигрались и хватит.

– Эй! А как же мы?

– Нехорошо!

– Что за херня?!

– Обойдётесь! – прервал недовольные мужские возгласы Григорьев, жестом усадив Марью на землю, чтобы не думала сбежать.

– Вот сука ты, Григорьев! Тебе всё одному, да?

– Да! – пожал плечами Михаил. – Или ты что-то имеешь против?

– Но мы её хоть сожжём?

Михаил на секунду задумался. Где-то в глубине его души была твёрдая уверенность – ведьму нужно сжечь, иначе он никогда не избавится от её чар.

– Сожжём. – уверенно кивнул он, поборов остатки сомнений. – Привязывайте её к бревну.

– Гори в адском пламене, ведьма! Катись в ад! Сдохни! – довольно выкрикивали мужчины, поднимаясь с земли и принимаясь за работу на пошатывающихся от выпивки ногах…

Через три минуты молодая красивая девушка была привязана к толстому, вкопанному в землю столбу. Под её ногами разгоралось пламя, а семеро мужчин, с радостью и каким-то тайным восхищением в глазах, смотрели на её обнажённую грудь.

– Пойдемте, парни. Нам ещё нужно алиби себе обеспечить. – скомандовал Михаил и первым двинулся прочь с места свершения справедливости.

* * *

– Так, девчонки! Давайте затушим эту поебень, которую наши мальчики тут разожгли. Всё равно, толку от этого нет, только дым.

– Это вообще костёр? Да он же потухнет через пять минут сам! Кто их этому учил?

– Это полная хрень!

– Мне даже сейчас немного стыдно за моего. А он ещё на охоту и рыбалку постоянно катается. И они там такие костры жгут?

– Да знаем мы, на какие рыбалки они катаются!

– И не говорите, девчонки. Самый обычный ведьминский костер не смогли соорудить. Дерево нужно брать сухое, и желательно смолянистое. Дров побольше, хворост, и только верху прикрыть мокрыми ветками, чтобы ведьма мучилась от едкого дыма… Да уж…

– Откуда такие познания, Григорьева?

– Да так… Ниоткуда.

Семь женщин быстро затушили жидкий костёр, сняли девушку со столба, уложили на заботливо расстеленное на земле покрывало, и принялись проверять, вытирать следы копоти и хлопотать вокруг несчастной. Обработали пару лёгких ожогов и удовлетворённо выдохнули – ничего непоправимого их бестолковые мужья натворить не успели.

Марья Ивановна пришла в себя через несколько минут. Приподнялась на локтях, обвела взглядом притихших вокруг неё женщин и стыдливо отвела глаза в сторону.

– Почему? – едва слышно прошептала молоденькая и неопытная ведьма.

– Что «почему», лапочка? – переспросила Лиза Григорьева, жена Михаила, уставшая от трёх детей и забот по дому, грустная и симпатичная женщина.

– Почему вы спасли меня? Я же трахалась с вашими мужьями.

– Тю! Подумаешь! Тоже мне – трагедия! – хмыкнула сбоку блондинка с толстой косой.

– А нам то что? – подтвердила с другой стороны толстенькая черноглазая брюнетка. – Ты думаешь, эти идиоты себе другую дырку не найдут? Прости.

– Я однажды своего с секретаршей застукала.

– А я со своей сестрой.

– А я с матерью!

– Бля! Сочувствую, Оль. – блондинка положила руку на плечо подруги и сочувствующе вздохнула.

– Да ладно! – отмахнулась та, которую назвали Олей. – Не первый и не последний раз. Все мужики кобели!

– Но… – школьная учительница попыталась влезть в откровения собравшихся вокруг неё женщин.

– Вот тебе и «но», деточка. – снова вздохнула Лиза. – После таких побед они считают себя альфа-самцами, и дома ведут себя как хозяева. Такие успешные, гордые и надменные, что палец в рот не клади и делай всё по щелчку пальцев. Сволочи!

– А после тебя всегда ходят по струнке как шёлковые. Мы не знаем, что ты с ними делаешь и как, и не особо хотим знать. Но просим – продолжай. После тебя они неделями ходят послушными, не ворчат и не ругаются ни на нас, ни на детей. Покупают подарки и тихонько копаются у себя в гараже.

– Мой даже на тёщу перестаёт ругаться. А моя мама, скажу вам честно, та ещё мымра!

– А у меня секс последнее время такой шикарный, а оргазм такой бурный! И он делает в постели всё, о чём я прошу. После его обычных шмар такого никогда не было, а после тебя, Марь, секс как в первый раз.

– Мой такой милый и послушный становится, словно объезженный жеребчик.

– Точно! А я всё думаю, кого он мне напоминает! Жеребчик!

Женщины тихонько рассмеялись и с надеждой в глазах посмотрели на школьную учительницу.

– Пожалуйста! – взмолилась сразу тройка женщин.

– Но они меня снова на костёр потащат. – вздохнула ведьмочка.

– Пусть только попробуют! Я своему сегодня такую трёпку дома устрою…

– И я!

– И я!

– У нас теперь такой рычаг против них есть! Это же нужно додуматься – сжечь учительницу во дворе школы. Идиоты!

– Только просьба одна к тебе, Марья Ивановна… – внимательно посмотрела в глаза учительнице Лиза Григорьева. – Почаще, если можно, вызывай их в школу. Раз в месяц как-то маловато. А мы тебе пирогов напечём.

– И, если нужно, по хозяйству поможем. – подхватила блондинка.

– И с детьми домашку поделаем, чтобы тебе легче было на уроках. – кивнула брюнетка. – Я могу и на уроках помочь, я ведь педагогический заканчивала.

– Я подумаю. – Марья Ивановна поднялась с земли, привела платье в порядок и задумчиво посмотрела на Григорьеву. – Пусть твой муж завтра в восемь вечера будет у меня в кабинете. Он мне кое-что должен, и я хочу с этим разобраться вначале.

– Будет! Обязательно будет! – довольно закивала Лиза. – Сама лично за шкирку притащу, если будет упираться. Спасибо, Мариш…

* * *

От автора.

Ребят! Как картинки, как история? Жду ваших комментариев :)

Кстати! Иллюстрации, не вошедшие в рассказ из-за чрезмерной откровенности, можно посмотреть в моём телеграм-канале.

Ссылка должна появиться чуть ниже или ищите её в моём профиле.

Глава 4. Полынь

Это было самое обычное село на пять десятков домов. Школа, ратуша, магазин, старая мельница, ферма, лес, озеро… Всё как и сто лет назад, словно время здесь замерло на долгие века. Хотя, нет. Сто лет назад здесь не было интернета, телефонов, телевизоров, Патриотов, газа и асфальта… А, ну да! Асфальта и сейчас не было – он растаял ещё весной, когда сошёл снег, но сельские жители всё равно не успели привыкнуть к этой «роскоши», да и без неё жилось привычнее.

Много чего не было сто лет назад, выходит. Но если не всматриваться, то и не сильно заметно – те же огороды, сады, бескрайний лес, скотина, куры, гуси, телеги, запах навоза с фермы, староста на мотоцикле… Кузня. Какое село без кузни? Здесь была самая обычная сельская кузня и её хозяин – кузнец Михаил Васильевич.

Кузнец был самым настоящим богатырём – огромным, сильным, суровым, с тугими бугристыми мышцами на спине и руках, и без капельки жира. Да и откуда взяться жиру, если он весь растапливался возле горнила и сжигался от тяжёлой физической работы на наковальне. Кузнец Михаил был красавчиком. Высокий, сильный, черноволосый и чернобородый. Ему только недавно исполнилось сорок, но выглядел он как минимум на десяток лет моложе, только борода выдавала истинный возраст и немного старила его.

Все сельские бабы сохли по кузнецу, и частенько, можно даже сказать чаще, чем хотелось бы, мужики ловили своих неверных жён на маленьком блядстве. Нет, кузнец не шастал по домам, обрюхачивая чужих жён, и никто ни разу не видел свою жену дома у кузнеца. Но! Довольную улыбку на лице блудливой прелюбодейки, было видно за версту.

Эти приметы знал каждый мужик на селе. Если Машка, или Светка, или Галка возвращалась «с работы» или «от подруги» с задумчивой, довольной улыбкой на лице, с томным, слегка уставшим, но счастливым взглядом, на немного подкашивающихся и дрожащих в коленках ногах – значит, точно погуляла, стерва! И значит, быть беде! Будет бита, будет наказана, будет валяться в ногах у мужа и просить прощения, но ни на секунду не пожалеет о содеянном. Бабы они такие – скорее обвинят своих мужей в том, что те не дарили цветы и подарки, не уделяли внимания, не говорили «люблю», и сами подтолкнули жену к измене, чем признают свою вину.

Ни разу угроза наказания, расправы или развода не останавливала сельских баб от измены. Ни разу! Да и как остановиться, ежели Светка поутру рассказывает всем подругам, какой волшебный секс у неё был с кузнецом, как она едва не лишилась чувств, и сколько раз тот довёл её до оргазма, а Машка в этот же вечер проверяет её слова и наутро всё подтверждает, добавляя новые красочные подробности? Ну кто из сельских баб не захочет лично удостовериться в том, о чём так благоговейно судачат подруги и сможет удержать свой любопытный носик? Или сдержать свою свербящую между ног подружку…

Мужики терпели молча, с тревогой поглядывая в сторону подрастающих дочерей. Жёны то ладно, поблядушки ещё те, чего только у них по молодости не было, одним больше, одним меньше – можно стерпеть. Тем более, кузнец действительно был красавчиком, да и свой он, сельский, а не какой-то пришлый чужак. Его предки жили в этом селе не один десяток лет – отец был кузнецом, дед, прадед… Да и мужик, если честно, он отличный. Никогда никому не отказывает в помощи, не требует оплату, часто в долг даёт, который никогда не требует возвращать…

Да и выйти против кузнеца в открытую и начистить ему рожу желающих не было. Даже толпой. А то, что не может удержать свой член в штанах – то не его вина, бабы сами прыгают и совращают бедолагу. Безотказный он просто. А бабы... Ну попрыгают, да и успокаиваются. Чёрт с ними! Тем более, после загулов они всегда становились «шёлковыми» и послушными. Но дочери… Главное, чтобы он не перешёл на дочерей годика через три-четыре...

А ведь у кузнеца было трое сыновей, таких же статных, красивых жгучих брюнетов – Николай, Матвей и младший, Алексей. По крайней мере, двое из трёх были как две капли воды похожи на отца. Младший был так, отрезанный ломоть – хилый, болезненный, дохлый. А вот двое старших могли через несколько лет сменить отца на посту наставления рогов местным мужьям. И опыт у них кое-какой уже имелся. Пока только теоретический, но всё же. Как раз и девчата подрастут…

Парни часто слышали женские стоны из кузни, иногда подглядывали и шпионили за отцом и его очередной пассией. Больше всего им нравилось, когда к отцу приходила молоденькая бесстыжая блондинка – Светлана Сергеевна, учительница биологии и жена пожилого директора школы. Громкая, шумная, не сдерживающая свои стоны и дикие крики удовольствия.

Однажды Светлана Сергеевна, оседлавшая в очередной раз кузнеца и скачущая на нём сверху, заметила наблюдавших за ней парней, но не испугалась и ничего не сказала отцу, а только подмигнула им, прикрыла свои зелёные глаза и застонала ещё громче, сжимая свои роскошные груди и поигрывая с затвердевшими сосками. А в школе сделала вид, будто ничего и не было, и ничего такого она не видела. Словно и не было её в той кузне…

Кузнец пропадал в своей кузне с раннего утра, до поздней ночи. В пятницу вечером грузил свои нехитрые, но уникальные творения в телегу, и в субботу, едва на небо начинало карабкаться солнце, выезжал на городской рынок. Суббота была торговым днём.

Изделия кузнеца славились на всю округу – его топоры и ножи могли служить вечно. Это не китайский ширпотреб! А характерный дамасский узор лишь добавлял популярности уникальному товару и, конечно же, цену. Кузнец жил неплохо, и хоть не купался в богатстве, но ему всего хватало. Большой дом, хозяйство, несколько лошадей, дорогой коллекционный автомобиль, в котором Михаил почти никогда не ездил, но который любовно обхаживал каждый день, словно любимую женщину.

А вот настоящей женщины, жены у него не было. Четырнадцать лет назад она умерла при родах Алексея, и с тех пор Михаил жил без женской руки в своём доме, если не считать захаживающих время от времени на огонёк селяночек…

Михаил не был ни плохим, ни хорошим, ни святым праведником, ни проклятым грешником. У него были и достоинства, и недостатки. Всё как у всех. Единственное, чем он отличался от остальных – любовью или нелюбовью к своему младшему сыну. Старших Михаил любил, а вот младшего, Лёшку… Он любил его, но и ненавидел одновременно. За то, что тот убил свою мать и любимую жену кузнеца, когда появился на свет. Ни по своей воле, но всё же…

Алексей никогда не чувствовал отцовскую любовь. Отец всегда придирался к нему, ругал, мог побить за малейшую провинность или поставить в угол на всю ночь. Так хотелось дать ему сдачи, ответить… Он даже пытался сделать это пару раз, но лишь получал от отца ещё больше. Тот всегда говорил ему, особенно, когда был немного выпивши:

– Это ты виноват в смерти матери! Если бы ты не родился… Уж лучше бы умер ты, а не она…

Алексей был полностью согласен с отцом – уж лучше бы он не рождался. Парню не хватало матери, материнской любви, а из любящих и любимых людей у него никого больше и не было. Даже старшие братья относились к нему достаточно прохладно. То ли из-за того, что он был не такой как они – не такой сильный, не такой ловкий и разговорчивый, и не такой развитый. То ли просто подражая отцу. И так все четырнадцать лет…

* * *

В эту субботу отец снова поехал на городскую ярмарку, а к вечеру вернулся не один. В его телеге тихонько и скромно, можно даже сказать, немного испуганно, приютилась тихая, красивая, черноволосая девушка. Анастасия…

– Здаров, пацаны! Как вы тут без меня? – отец Алексея преувеличено бодро и радостно спрыгнул с телеги, подал руку девушке, помогая ей спуститься, и отвернувшись, принялся распрягать лошадь, так и не дождавшись ответа от встречавших его на улице тройки подростков.

А парни, молча и ничуть не стесняясь, принялись рассматривать незнакомку.

Простое длинное цветастое платье, распущенные чёрные волосы, пронзительно голубые глаза на аристократичном бледном лице, красивые пухленькие алые губки и стройная, точёная фигурка.

– Привет, ребята! Я Настя. – нарушила девушка неловкую тишину.

Вот так просто – Настя…

Красивая, молодая, словно с обложки дорогого глянцевого журнала. Что она забыла в их глухом селе? Тройка парней глазела на неё с открытыми ртами, и ни один из них не знал, что ответить на это простое приветствие.

– А, да! – Кузнец на секунду обернулся к своим детям, наморщил лоб, и как бы мимоходом проговорил: – Мы с Анастасией поженились сегодня в городе. Так что, она будет теперь жить с нами.

Поженились?! Сегодня?! На дворе, вроде, не первое апреля…

Парни растерянно переглянулись и уткнулись взглядами в спину кузнеца, пытаясь найти на ней ответы. Отец никогда не был обделён вниманием женщин, но никто из ребят не думал, что он решится жениться во второй раз...

– Пойдём…те, Настя. – первым пришёл в себя Алексей, хмыкнул и кивнул в сторону дома. – Я покажу вам наше жилище.

– Можно на «ты», Лёш. – Настя пристроилась рядом с парнем и вместе с ним двинулась в сторону большого двухэтажного дома.

– Вы… ты знаешь моё имя? – удивился Алексей, бросив косой взгляд на свою новую мачеху.

– Конечно! Михаил много о всех вас рассказывал. – девушка кивнула и искренне улыбнулась, ответив парню как равному, без высокомерия или издёвки. – Ты молчун и ворчун. Николай, твой старший брат – сильный, но…

– Но тупой. – подсказал Лёшка, внимательно присматриваясь к реакции Насти.

– Тупой. – согласилась она и снова улыбнулась. – А Матвей, ваш средненький – симпатичный весельчак, душа компании и гроза девчонок.

– Всё верно. – согласился Алексей. – А вот и наш дом. Вам… тебе показать гостевую?

– Не нужно гостевую, я буду спать с отцом. Покажи мне его комнату.

– Так сразу? – удивился Лёша.

– А почему нет? Мы же взрослые люди. Или ты против?

– Я? Нет! С чего мне быть против?!

– Ну и хорошо. – девушка снова обворожительно улыбнулась Лёшке, потрепала парня по густой шевелюре и по-хозяйски шагнула в дом…

Не сказать, что их жизнь с тех пор кардинально изменилась. Но изменения были, чувствовалась женская рука в хозяйстве и присутствие женщины в доме – вокруг дома появились пышные розовые кусты, цветочки и симпатичный вьющийся по высокой стене плющ.

Отец стал поспокойнее, стал меньше пить и меньше злиться по пустякам. Еда стала вкуснее, в доме стало светлее, чище, уютнее. Настя не сидела целыми днями дома – она ездила в город, иногда встречалась с подругами, иногда, по каким-то своим женским делам. Она любила путешествовать, но путешествовала всегда одна. Отпрашивалась у мужа на неделю или две максимум, собирала небольшую дорожную сумку и ненадолго пропадала, чтобы снова ворваться в их мужскую жизнь и разнообразить её своим приятным женским присутствием.