Текст книги "Помни с этого момента (ЛП)"

Автор книги: aloneintherain

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Айзава руководил десятками тренировок. Ученики этого года не похожи на других, у них достаточный потенциал, чтобы потрясти индустрию героев до глубины души, но они все еще первогодки. А Айзава знает, как обращаться с подростками.

Шинсо – единственный неопределенный элемент, этот ученик привлекает все внимание Айзавы. Со спортивного фестиваля он впервые сражается с учениками геройского курса, и сегодняшние результаты либо укрепят его уверенность, либо дестабилизируют его.

Айзава ожидает, что Шинсо станет целью. Ожидает, что Бакуго или Монома выберут тактику, при которой битва выйдет из-под контроля. Ожидает несчастные случаи, которые закончатся посещением Исцеляющей Девочки.

Но он точно не ожидает, что из груди Мидории вырвется масса черных щупалец.

В микросекундах после того, как Мидория выпускает дикий черный вихрь, его инстинкты начинают вопить. Потому что это причуда. Мощная нестабильная причуда неистово вырывается из тела подростка.

Другие учителя умоляют его остановить матч. Айзава не любит вмешиваться в битвы учеников – в реальном мире, в конце концов, нет никакого способа сделать паузу, и герои не могут надеяться на то, что кто-то прыгнет и все исправит, когда что-то пошло не так. Но то, как Мидория корчится в черной массе, как другие студенты начинают паниковать…

В конце концов Урарака и Шинсо подчиняют Мидорию. Всемогущий в своей боевой форме прыгает на полигон и мчится к своему любимому ученику. Айзава действует гораздо медленнее.

У Мидории уже есть причуда, причем очень сильная. Дымчатые усы, которые дико кружатся вокруг него – они не часть его способности накопления силы. Это что-то еще. Что-то новое.

Что-то не так с его учеником, думает Айзава. И он обязан выяснить, что именно.

***

Как только Мидория приходит в сознание и неловко ободряет друзей, Всемогущий помогает ему подняться и отводит его прочь. По словам Всемогущего, чтобы посетить Исцеляющую Девочку, но, кроме ошеломленного взгляда Мидории и его заторможенных движений, ученик выглядит невредимым. Любой должен пойти к медсестре после того, как потерял сознание в середине урока, но у Всемогущего нет причин выглядеть таким взволнованным. Учитывая частоту, с которой Мидория ломает себе кости, и то, как халатно они со Всемогущим относятся к серьезным травмам, паника учителя выглядит странно.

Айзава оставляет урок на Кровавого Короля и молча следует за Всемогущим.

Как он и подозревал, тот не ведет Мидорию к Исцеляющей Девочке. Айзава находит их в темном коридоре, достаточно далеком от классных комнат, чтобы их не побеспокоили.

– Как мне справиться с шестью новыми причудами? – вскликивает Мидория отчаянно.

– Я… я не знаю. Со мной такого не происходило.

– Может быть, Один за Всех проявляется по-разному для всех? Я имею в виду, у меня было много проблем с тем, чтобы научиться пользоваться им сначала, когда вы освоили его довольно быстро, и вы никогда не видели призраков прошлых пользователей, так что…

– Я не знаю, – повторяет Всемогущий. – Я говорил с Гран Торино. Он также не понимает, что происходит.

– Всемогущий, – говорит Мидория более тихим голосом, но все еще на грани истерики, – Я наконец-то догнал всех остальных. Я думал, что однажды я научусь использовать Один за Всех и стану на том же уровне, что и мои одноклассники, и тогда я мог бы начать работать над тем, чтобы догнать вас, но теперь я должен открыть и освоить шесть новых причуд. Это как начать все заново. Это похоже на то, как будто я все время был беспричудный и учусь использовать новую причуду.

Он замолкает и тяжело дышит. Всемогущий в своей собственной крови. Мидория дрожит от слез.

– Прости, мой мальчик, – наконец произносит тот так мягко и потеряно, что Айзава, наконец, решает покончить с этим.

Он поворачивает за угол и видит, как Мидория утыкается лицом куда-то в подмышку Всемогущего, сгребая в кулак костюм своего учителя. Он тихо плачет. По опыту Айзавы дети тихо плачут, потому что они просто слишком истощены, чтобы взять себя в руки.

Они отрываются друг от друга, когда видят Айзаву. Всемогущий прочищает горло:

– Айзава! Что-то не так? Я должен вернуться в класс? Я только отдам Мидорию Исцеляющей Девочке…

– Что такое «Один за Всех»? – спрашивает Айзава.

Они напрягаются. Всемогущий скрывал свои личные данные от хищной публики на протяжении десятилетий, а Мидория лгал с тех пор, как поступил в Юэй, но с учетом того, как они оба смотрят друг на друга, а затем быстро отворачиваются, ерзая на месте, он и подумать не мог, что они вообще способны так долго что-то скрывать, ведь раскусить их проще простого.

– Это название моей причуды, – говорит Мидория слишком небрежно. – Но теперь она изменилась.

– Изменилась, – глупо повторяет Айзава.

Мидория кивает, его кудри подпрыгивают. Коже возвращается цвет. Айзава думает, что он должен быть обеспокоен тем, что его ученик лжет взрослым, пытающимся помочь ему.

Мидория открывает рот, но Всемогущий протягивает руку.

– Все в порядке, мой мальчик. Я думаю, что пришло время рассказать все Айзаве. Мы хранили этот секрет достаточно долго.

Мидория распахивает глаза:

– Вы уверены?

– Я уверен, – Всемогущий переводит дыхание и говорит. – Один за всех – это причуда, которая может передаваться от человека к человеку. Я получил ее от своего наставника, а юный Мидория получил ее от меня.

Айзава быстро переводит взгляд со Всемогущего на Мидорию. Это звучало невозможно – он никогда не слышал о причудах, которые можно передать, как семейная реликвия, – но в то же время это имеет смысл. Неспособность Мидории использовать причуду в начале года. Странные семейные отношения между ним и Всемогущим. Медленное истощение тела Всемогущего, как будто его сила покидала его.

– Ты… – начинает Айзава.

– Я преемник Всемогущего, – гордо, но все еще дрожа говорит Мидория, и его отчетливо слышно в пустом коридоре.

– Когда была передана причуда?

Всемогущий морщится. Мидория говорит:

– В день вступительного экзамена.

– И до этого ты был беспричудным? – спрашивает он.

Мидория смотрит на свои ботинки и кивает, и еще один кусочек головоломки соединяется воедино: в этом новом контексте застенчивое и своеобразное поведение Мидории внезапно обретает смысл. Айзава лично не знал – до этого момента не знал – никого без причуды, но он догадывается, насколько трудной могла быть их жизнь.

И если Бакуго знаком Мидорией с детства – Бакуго, который свысока смотрит на любого, кто не источает уверенность, который соперничал с Мидорией в начале учебного года, – тогда…

– Почему ты не сказал мне раньше? – спрашивает Айзава.

Тот бросает взгляд на Всемогущего:

– Это… это был не мой секрет.

– Это очень важный секрет, – признается Всемогущий под жестким взглядом Айзавы. – Я вас очень уважаю, но мы плохо знали друг друга, особенно в начале семестра, и этот секрет известен крайне малому количеству людей.

– Я понимаю, – говорит Айзава, – но вы дали богоподобную причуду подростку, который был лишен причуды в течение пятнадцати лет и не имел никакого понимания, как использовать вообще какую-либо причуду, а затем вы немедленно отправили его сдавать опасный экзамен, что проходил под высоким эмоциональным давлением.

Всемогущий нервно убирает свои волосы:

– В Юэй стоит хорошая система безопасности, чтобы дети, которые перенапрягаются во время экзамена, не пострадали.

– А что, если Мидория не смог бы ее контролировать, и его причуда ранила бы других участников? И очевидно, что сама причуда может разорвать своего пользователя на части, если тот не будет осторожен. Перенапряжение могло убить его.

– Ну, – тихо произносит Всемогущий, – это звучит плохо, когда ты так говоришь.

– Напомни мне, Мидория: сколько конечностей ты сломал на вступительном экзамене?

– М-м, – тот смотрит то на Всемогущего, то на Айзаву. – Только три.

– Только три, – повторяет Айзава. – И ты сломал палец и руку в самый первый день в школе.

Он смотрит куда-то в пустоту. Мидория и Всемогущий обмениваются взглядами.

– Я должен был понять, что происходит нечто большее, – говорит в итоге Айзава, – но вы оба должны были рассказать мне об этом гораздо раньше. Я мог бы более точно адаптировать уроки Мидории. Я не могу помочь, если я не знаю про существующую проблему.

– У меня все хорошо, – встревает Мидория. – Гран Торино помогает мне. И я стал лучше контролировать причуду. Я не там, где хочу быть, даже близко, но по сравнению с тем, где я был восемнадцать месяцев назад…

– Я имел в виду не просто твою физическую форму, – говорит Айзава, на этот раз более мягко. – Ты преемник Всемогущего. Я предполагаю, что ты планируешь стать новым Символом Мира.

Руки Мидории сжимаются в кулаки, натягивая рубцовую кожу:

– Да. Так скоро, как возможно.

– Хорошо, – произносит Айзава, его голова уже кружилась. Но им надо было еще кое-что уточнить. То, что он еще не понял. – Хорошо. А сегодня?

Мидория нерешительно объясняет про свои шесть новых причуд, и Айзава внезапно чувствует себя измотанным.

Как эти двое справлялись самостоятельно? Всемогущий еще новичок в преподавании. До встречи с Мидорией у него не было никакого реального опыта общения с детьми, кроме благотворительных акций и встреч с фанатами.

И Мидория. Как Мидория справлялся? Это тяжелый груз для любого. А навязать это школьнику…

Затем Айзава начинает заваливать Всемогущего вопросами по планам и режимам тренировок. К счастью, тот носит с собой электронные копии на своем телефоне. И он настолько вовлечен, настолько занят, осознавая это откровение, что едва замечает, как Мидория обходит их и исчезает в коридоре.

***

У Мидории болит голова.

Он чувствует себя крайне незначительным и потрясенным, стоя между двумя учителями, будучи предметом их разговора, но не принимая участия в дискуссии. Поэтому, когда они начинают обсуждать программу тренировок, он уходит и находит пустой туалет.

Он не предполагал, что расскажет Айзаве про Один за Всех, чтобы тот выпытывал детали его прошлого, а затем так безжалостно раскритиковал все принятые ими решения. Но он должен был рассказать, наверное. Айзава слишком умен. Он бы все равно узнал в конце концов.

Он дезориентирован. Вокруг все размыто. Он не понимает, что он не один, пока кто-то не спрашивает у него:

– У тебя вторая причуда?

Мидория оборачивается. Слова появляются, прежде чем он может полностью распознать, кто находится в комнате вместе с ним:

– Я не… это…

Он слаб. Черный туман заволакивает мысли.

– У тебя уже есть одна совершенная причуда, – говорит Шинсо, и укор слышится в его голосе, словно вновь открылась старая рана. – Как получилось, что теперь у тебя появилась еще одна?

Он дает ответ без своего согласия:

– Моя причуда Один за Всех, передаваемая из поколения в поколение, накапливая силу. Сейчас я начинаю получать причуды прошлых обладателей…

Шинсо так быстро убирает контроль, что Изуку откидывается назад с желчью в горле. Болезненное покалывание бежит по позвоночнику, как удар током.

Шинсо кажется таким же ошеломленным.

– Я не должен был этого делать, – говорит он, хотя и не извиняется.

– Нет, не должен был.

– Передается из поколения в поколения, накапливая силу. Но это… О. О! Значит, ты действительно не сын Всемогущего.

Этого достаточно, чтобы окончательно разозлить Мидорию. Он считает, что ему нужно и дальше молчать, но это был и не совсем вопрос, да и Шинсо не собирался больше брать его под контроль.

– Почему все думают, что Всемогущий мой отец?

– Так думают только те, кто видел, как вы двое взаимодействуете, – говорит тот и игнорирует то, как Мидория краснеет и закрывает лицо руками. – Так ты действительно получил причуду Всемогущего. Подумать только, кто-то может обрести такую силу… – Шинсо щурится на него. Изуку тяжело сглатывает. Этот взгляд пробирает его до костей. – Какой была твоя причуда до этого?

– У меня ее не было, – отвечает Мидория, – я был беспричудным.

– О, – произносит он, а затем опять, – о.

– Ты не злишься?

– Почему я должен злиться?

– Это ведь нечестно. Тебе пришлось бороться за право стать героем, используя свою собственную причуду, несмотря на то, как все говорили, что она подходит для злодеев, а я просто взял и унаследовал причуду Всемогущего, получив силу и…

– Когда я был маленьким, когда до меня начало доходить, как люди воспринимают меня, – говорит Шинсо, – я тогда думал про себя: «по крайней мере, у меня есть хоть какая-то причуда». На год старше училась девочка без причуды. Я видел, как с ней обращались. Я думал, что все лучше этого. Ты ломал кости на спортивном фестивале, пытаясь победить. И было видно, насколько усердно ты работаешь, даже по сравнению с другими учениками из геройского курса. В этом отношении ты мне нравишься.

Мидория не понимает, что плачет, пока не делает вдох, задыхаясь от рыданий. Он прижимает кулак ко рту.

– Все честно, – говорит Шинсо.

– Спасибо, – выговаривает Изуку, захлебываясь слезами.

***

Айзава постоянно помнит о своих учениках: планы уроков, слова ободрения или наставления, а также проблемы, на которые стоит обратить внимание.

Когда он впервые увидел Мидорию, дрожащего и узколобого, неспособного сдержать свою причуду, не ранив себя, он знал, что потребуется много работы. Но он не отличался от других студентов-героев. Он был просто мальчиком со слишком большой мечтой и слишком маленьким набором навыков.

В первый раз Айзава начал думать, что Мидория может принести больше проблем, чем среднестатистический ученик, во время атаки на Юэй. Выражение его лица прямо перед тем, как он ринулся в середину битвы со злодеями безрассудно и наивно, и эта немая, дрожащая улыбка поразительно напомнили Айзаве Всемогущего.

Но был ряд моментов, больших и маленьких, которые говорили Айзаве, что тот другой, но все оказалось на деле не так, как он мог себе представить.

Айзава теперь понимает, что у него никогда не было и никогда не будет такого ученика, как Мидория.

Хизаши падает на стул рядом с ним. Айзава не отводит взгляда от яркого экрана своего ноутбука.

– Что натворили твои дети на этот раз? – спрашивает тот.

– Ребенок, – поправляет его Айзава.

– Ах, – говорит Хизаши. – Что натворил Мидория на этот раз? – Айзава смотрит вверх. Хизаши пожимает плечами. – Я видел Всемогущего, он нервный, и ты выглядишь так, будто кто-то плюнул в твой чай – значит, что-то случилось с Мидорией.

– Мне придется придумать для него совершенно новый режим тренировок, – говорит Айзава.

– Я думал, что у него все в порядке с боевым стилем. Что-то не работает?

– Работало, но не будет работать больше, – Хизаши открывает рот, но Айзава прерывает его. – Скоро узнаешь.

– Звучит зловеще, – произносит тот.

– Я специально, – говорит Айзава, встает и потягивается. Он хрустит позвоночником. Похоже, что Хизаши хочет потребовать у него ответов, поэтому Айзава закрывает ноутбук и отправляется на поиски Всемогущего. У него есть еще вопросы о Все за Одного. Прошло всего несколько часов с тех пор, как он узнал правду, но такое чувство, что у него никогда не закончатся вопросы.

***

Головокружение поражает его в середине прыжка. Мидория с волнением и страхом ждал этого более недели – поэтому, когда его зрение начинает туманиться, когда он чувствует рывок в груди, он приземляется на крышу и отчаянно оглядывается.

Там расплывчатая фигура мужчины. Его улыбка наполовину дикая:

– Я не хотел, чтобы ты получил ее, – говорит он.

– Получил? – Мидория спрашивает. – Твою причуду?

– Это твоя причуда теперь.

– Какая она? – у Изуку так много вопросов. Он хочет знать все про этих людей, про их причуды, про их прошлое. – Кто ты?

Мужчина смеется:

– Это будет больно. Это всегда так. Боюсь, с этим ничего не поделаешь.

Мидория моргает. Он смотрит через плечо мужчины и видит приближающийся к нему большой объект, тот слишком близко, чтобы увернуться. А потом приходит знакомый треск и волна боли, которая сметает все его вопросы.

***

– Мне так жаль, Мидория! – Яойорозу на грани слез, склонившись над ним с пакетом со льдом, что тает в ее руках. – Я думала, что ты видел меня! Ты смотрел в мою сторону, и твоя причуда ведь такая быстрая…

– Все хорошо, – говорит Мидория. Он думает, что его одноклассники больше обеспокоены его сломанной рукой, чем он. – В самом деле. Оно даже больше не болит.

– Не говори чепуху.

Изуку недоуменно моргает:

– Н-на самом деле. Не болит.

Айзава отталкивает Яойорозу в сторону, к остальным ученикам, и опускается на колени рядом с Мидорией. Он поднимает его руку. Глубоко под кожей ноет, как от натяжения заживающей травмы, но сплошная боль, которую он ожидал, не наступает.

Тсую смотрит через плечо Айзавы:

– Твоя рука не сломана. Ква.

– Но мы видели, как она сломалась, – говорит Каминари, содрогаясь. – Я не смогу забыть это, – его рука сломалась. Это было так страшно.

– Но она не сломана, – произносит Тсую, – больше не сломана.

Айзава долго молчит, а потом говорит:

– Это уже намного хуже, чем я ожидал.

Мидория хватается за свою недавно зажившую руку, застенчиво улыбаясь:

– Извините, сенсей.

***

Чие смотрит на Айзаву. Тот всегда выглядит уставшим, но сейчас в нем чувствуется смирение. Тот привык, что дети отыгрывают худшие сценарии вселенной.

– Этого не может быть, – говорит она.

– Может, – отвечает Айзава.

– Мидория, – повторяет она, – мальчик, который ломает кости так часто, как Полночь получает любовные письма.

– Ага.

– С исцеляющей причудой.

– Ага.

Чие и Айзава разделяют минуту молчания. Затем Чие протягивает руку к своему столу и достает бутылку виски. Обычно она лгала и говорила, что это для медицинских целей, но они оба знают, что это подарок от Незу. Она задается вопросом, что директор думает о ситуации с Мидорией. Он, вероятно, наслаждается хаосом от всего этого.

Она наливает два щедрых стакана и передает один через стол Айзаве.

– У него появятся еще причуды, – говорит он.

Чие нравилось работать с молодыми героями, которые проходили через ее руки. Но те дни остались в прошлом. Теперь она-то знает, что все герои невозможные, а Всемогущий и его мальчик и вовсе пришли на эту землю, чтобы преследовать ее за ее прошлые грехи.

– Его тело едва выдерживало одну причуду. Как ему справится с остальными? – вопрос всплывает у нее в голове, ужасный вопрос. – Сколько еще причуд?..

У Айзавы снова взгляд становится пустым:

– Включая две, которые он уже обнаружил? Шесть.

Чие залпом допивает виски. Затем она протягивает руку через стол и осушает стакан Айзавы.

Да поможет им бог.

***

Причуда №3

Название: Регенеративное исцеление

Плюсы:

• Не позволит мне быть обездвиженным травмами

• Позволит продлить бой (доп: Эри для полного исцеления)

Минусы:

• Невозможно излечить других людей (Тест?)

• Исчерпывающая. Исцеление использует мои собственные запасы энергии, которые могут вывести меня из боя так же быстро, как и ранения

• Не отменяет постоянную травму моего тела

• После моего рассказа о том, что у меня есть причуда исцеления, многие взрослые выглядят так, будто я предал их и перешел на сторону зла

***

– У тебя сотрясение?

Мидория отрывает взгляд от окна. Шинсо прислоняется к дальней стене, неуклюже жуя яблоко и осматривая его.

– Что?

– Ты выглядел ошеломленным, – говорит тот. – Мне было интересно, есть ли у тебя сотрясение. Ученики геройского курса всегда травмируют себя, а ты особенно.

– Ты скоро станешь учеником геройского курса тоже, – говорит Мидория. Шинсо моргает и отходит от стены, словно его удивляет это напоминание.

Он прочищает горло:

– В любом случае, Айзава не позволил бы тебе бродить с сотрясением. Так что же случилось?

– Я получил еще одну причуду, – Шинсо жестикулирует своим яблоком, чтобы он продолжал. Мидория проводит дрожащей рукой по волосам и говорит. – Регенеративное исцеление.

Тот громко смеется:

– О боже. Это объясняет, почему Айзава выглядел таким несчастным, когда я его встретил.

– Кажется, все думают, что я использую это как оправдание, чтобы уничтожить свое тело, – ворчит Мидория. Шинсо смотрит на него с поднятой бровью. Это очень похоже на то, как Айзава смотрит на него, когда просит не быть безрассудным. – Эй! Я не буду! Даже если я могу излечить себя, мне все равно придется иметь дело с долговременным уроном и перенапряжением. Например, когда Девочка излечивает меня, у меня все еще остаются шрамы, и я могу пострадать навсегда, если я получу слишком сильную травму. И кроме того, насколько энергозатратным является самоисцеление? Мне тяжело, когда Исцеляющая Девочка использует свою причуду на мне, так что это должно быть вдвойне плохо использовать свою собственную причуду исцеления на себе…

– Мидория, – вмешивается Шинсо.

– Существует много неизвестных переменных, – говорит тот и сжимает губы, чтобы опять не уйти в теории.

Шинсо смеется. Его улыбка заговорщическая:

– Хочешь тренироваться? Я мог бы нанести тебе удар, и мы засечем время, как быстро ты заживешь.

Мидория обдумывает это:

– Сломанная кость исцелилась довольно быстро, поэтому порез должен заживать еще быстрее, так как это повреждение поверхностное. Но колотая рана может дольше, если это будет глубокая травма. В зависимости от того, где ты ударишь меня…

– Никто никому не будет наносить колотых ран.

Мидория и Шинсо оборачиваются. Айзава стоит дальше по коридору в своем спальном мешке.

– Я просто пошутил, – защищается Шинсо.

– А он – нет, – говорит учитель, тыкая пальцем в Мидорию.

Изуку открывает и закрывает рот, прежде чем он дипломатично говорит:

– Я хотел бы изучить границы этой причуды. Я читал теорию об исцеляющих причудах, и теперь, когда она у меня есть, мне любопытно.

– Любой, кто пытается нанести вред своим сверстникам или себе, идет прямо в кабинет директора и будет исключен.

Шинсо фыркает. Айзава хмурится, а тот улыбается в ответ.

– Вы не станете выгонять никого за небольшую травму.

– Обед скоро закончится, – говорит Айзава, вместо того чтобы спорить. – Идите на урок, вы оба, прежде чем я найду в себе силы, чтобы привести угрозу об исключении в жизнь.

***

Изуку не спит. Он смотрит в потолок и думает о выражении лица Бакуго, о том, как тот щурит глаза каждый раз, когда смотрит на него, словно он кусок головоломки, с которой тот не может разобраться. Ему, вероятно, стоит поговорить с ним. Объяснить некоторые вещи о Все за Одного. Не потому, что он обязан Бакуго, а потому, что хочет наладить их отношения.

В животе он чувствует резкое притяжение, как крюк, тянущий его на берег. За закрытыми веками он видит яркие красные глаза Бакуго, слышит его рычание, вспоминает мешковатые штаны и жесткие светлые волосы, и он чувствует, как их давние окончательно запутавшиеся отношения, давят на него. Притяжение становится сильнее.

Раздается резкий хлопок и притяжение исчезает.

– Какого хрена?..

Изуку вскакивает, подбирая одеяло. В середине комнаты, непонимающий, что происходит, стоит Бакуго. Розовые линии отпечатались на его щеке – след от подушки.

Как полусонный Бакуго попал в его комнату?

Бакуго смотрит на плакаты Всемогущего на стене, статуэтки Всемогущего на полках, игрушки Всемогущего на столе. На его лице появляется что-то вроде ужаса.

Он поворачивается, достаточно медленно, чтобы все инстинкты выживания Мидории активизировались, и говорит:

– Ты, черт возьми, похитил меня, ублюдок?

– Не специально? – пытается Изуку.

Бакуго бросается к нему. Мидория уклоняется, запутываясь в пуховом одеяле и чуть не врезаясь в тумбочку у кровати, и бросается к двери, Бакуго пускает взрыв ему в след.

***

Бакуго и Мидория сидят по колено в грязи. Они знают, что лучше не пытаться вырываться из ленты, связывающей их вместе, или спорить с учителем, смотрящим на них сверху вниз, не потому, что они не могут, а потому, что знают, что лучше не злить Айзаву еще больше.

Оба мальчика в пижамах. Они босые, с синяками по всему телу и злы. Когда школа построила общежития, Айзава приготовился к полуночным потасовкам и случайным использованием причуд. Но половина класса, втянутая во взрывную погоню по общежитиям из-за внезапного проявления четвертой причуды у его ученика – этого он не ожидал.

– Если это случится снова, – говорит сквозь зубы Айзава, – не я уже буду с вами разговаривать. А Незу.

– Извините, сенсей, – говорит Мидория.

– Извините, – повторяет Бакуго даже вежливо.

– Я не буду вас наказывать прямо сейчас, просто потому, что знаю, что вы оба испытали сильный стресс, и никто из вас не хотел, чтобы Бакуго перенесся в другую комнату посреди ночи. Но я ожидаю, что вы поговорите об этом спокойно и рационально, не прибегая к насилию, – он адресовывает эту последнюю часть Бакуго, который смотрит в сторону, но не спорит.

Бакуго стал вести себя лучше, особенно после того, как Айзава узнал про их прошлое с Мидорией и отвел Бакуго в сторону и твердо поговорил с ним об измывательствах. Но ему шестнадцать лет, и он полон эмоций. Айзаве придется тщательно следить за ситуацией.

Он ослабляет хватку ленты:

– Возвращайтесь в кровать, прежде чем я передумаю и позову Незу.

Они поднимаются и направляются в свои комнаты. Айзава еще раз делает обход в общежитии, проверяя, все ли живы и спят, прежде чем отправиться обратно в кровать и попытаться выспаться за несколько часов до занятий.

***

Причуда №4

Название: Призыв

Плюсы:

• Возможность призвать на помощь других героев во время миссий или стихийных бедствий

• Перенос в другое место друзей/коллег, попавших в беду

• Призыв необходимого оборудования (например, оружия или первой помощи) на поле боя

Минусы:

• Невозможно вызывать объекты/людей, с которыми у меня нет связи. Не сработает с гражданскими или незнакомыми командами героев. Придется наладить отношения с коллегами-героями, прежде чем пытаться тех призвать.

• Нет способа предупредить кого-либо перед вызовом. Потенциально может привести кого-то в опасное место, когда он к нему не подготовлен (что, если он принимает душ, когда я его вызываю, и тому придется сражаться со злодеями будучи голым?!)

(Спросить Мэй о коммуникаторе в костюм)

***

К счастью, у Мидории крайне много возможностей для призыва. К сожалению, это сводится к тому, что его одноклассники просят призвать их вещи из комнат в класс или даже в гостиную общежития из-за лени.

– Это работает только с вещами, с которыми у меня есть эмоциональная связь, – объясняет Мидория, когда Хагакуре, не вставая с дивана, продолжает приставать к нему, чтобы тот призвал ее тетрадь с домашкой, которую она оставила в своей комнате. – И я должен быть знаком с предметом. Я должен знать его, эмоционально и интеллектуально, чтобы иметь возможность призвать.

– Привет, Мидория, – говорит Джиро, склонившись над диваном со злой ухмылкой. – У меня есть несколько вопросов к Тодороки о предстоящей практике. Можешь его призвать для меня?

– Тебе, наверное, стоит пойти к нему самой…

– Ну же, – настаивает она. – Тебе разве не нужна практика? Что делать, если тебе понадобится призвать его во время боя?

Изуку вздыхает и концентрируется. Он думает о двухцветных волосах Тодороки, его лице, тонких руках. О тепле, которое появляется в его груди, когда он вспоминает о своем сильном, верном друге.

Притяжение растет.

Хлоп.

Тодороки приземляется на колени Мидории.

Хагакуре пищит, а Джиро заходится смехом. Тодороки смотрит на Мидорию, зеленые кудри соприкасаются с его ключицами, которые виднеются из выреза майки, и говорит:

– О.

– Мне очень жаль, Тодороки! Это было… Они думали, что я должен… Извини!

– Все хорошо, – отвечает тот, совершенно спокойно сидя на коленях Мидории. – Просто предупреди меня в следующий раз, и я спущусь на лифте.

Мидория прячет свое пылающее лицо в плечо Тодороки. Он слишком смущен, чтобы говорить. Все, что он может сделать, – это кивнуть.

***

Тошинори неуверенно поднимает телефон, лежащий на тумбочке. Мидория улыбается ему с фотографии на экране. В этом нет ничего необычного – фотография Мидории, держащего временную лицензию, с красными щеками и застенчивой улыбкой, стоит на экране блокировки – но эта фотография отличается. Этот Мидория – малыш, одетый в костюм Всемогущего. Фото, что стоит на звонке.

Он отвечает:

– Все в порядке, мой мальчик?

– Кухня, там все замерло, я не знаю, что делать.

Тошинори моргает. Садится:

– Замерло? Как?

– Я… я не знаю! В одну минуту я помогал Сато и Токоями делать печенье, и я был действительно счастлив, потому что обычно не часто с ними общаюсь. Я только подумал о том, что они действительно хорошие друзья, ведь это было так здорово, что они решили поздно ночью пытаться подбодрить меня…

– Почему тебя нужно было подбадривать? – спрашивает Тошинори.

– Просто так. Ни-ничего особенно, честно.

Мидория тяжело дышит. Всемогущий не уверен, это ему больше нечего сказать или он близок к панической атаке. Несмотря на это, он набрасывает пальто поверх пижамы, находит свои тапочки и направляется в общежитие.

– В два часа ночи с двумя молодыми людьми, которые никогда не нарушали комендантский час, ты готовил печенье. Это не похоже на ничего особенного.

– Просто. Ладно, – Мидория выдохнул. – Я не мог заснуть. Я продолжал думать о том, какими могут быть мои причуды. И как связаться с прошлыми носителями Один за Всех, чтобы узнать больше о них и их причудах, и, возможно, сохранить их наследие. А затем я подумал о том, как мне объяснить остальным то, почему у меня много причуд? А потом я подумал о том, что ничего из этого не будет иметь значения, если я не справлюсь и… и…

– Юный Мидория, – вмешивается Тошинори. – Изуку. Дыши.

Мидория дышит, слишком быстро и неглубоко, пока Всемогущий летит в общежитие. Он заключает Мидорию в объятия, как только видит его. Тот весь в муке и все еще в тренировочной одежде. Он на грани слез.

– Ты не один, – говорит Тошинори в макушку Изуку. – Мы вместе все решим. Ты, я. Айзава. Все твои друзья. И все герои, которые на нашей стороне. Все будет хорошо.

Когда Мидория смущенно отстраняется, Всемогущий осматривает кухню и видит две застывшие фигуры.

– Ах, – вырывается у него.

– Я не знаю, как отменить это, – говорит Мидория. – Они просто… застыли и так стоят уже двадцать минут. Я пытался прикоснуться к ним, но ничего не произошло.

– Ладно, не надо паниковать, юный Мидория. Мы сможем разобраться вместе.

Кухня застыла, как фотография в натуральную величину. Сато наклонился над электрическим миксером, полным теста для торта. Токоями сидит на табуретке и скармливает кусочки печенья черной тени, и его клюв раскрыт, как будто он разговаривает.

– Это очень полезная причуда, – говорит Тошинори. – Ты сможешь заморозить злодея до того, как он нанесет удар.

– Ага, – произносит Мидория, почти легкомысленно, прежде чем встряхнуться. – Но я не хочу замораживать своих друзей!

– Вероятно, нам следует позвонить Айзаве, – говорит Всемогущий, обмениваясь испуганными взглядами с Мидорией. Никто из них не хочет будить учителя, особенно после того, как на прошлой неделе его подняли с постели, чтобы справиться с внезапным появлением четвертой причуды. Но они не могут оставить двух учеников застывшими на кухне.