Текст книги "Ужасные прекрасные вопросы (СИ)"

Автор книги: Альма_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Ты на полном серьезе не считаешь себя храброй? Но как же все те победы над акумами? Как же все те люди, которых ты спасла?

– Это всё достижения Ледибаг, не мои. Мне кажется, что этот костюм делает меня сильнее. Надень его кто-угодно другой и…

– Хочешь сказать, я без этого костюма тоже ничего из себя не представляю?

– Нет! Кот, я не это хотела ска…

«Есть ли что-то, что вы мечтали сделать в течение длительного времени, и почему не сделали этого?»

Кот вздохнул и опустил голову. Нуару было нелегко отвечать на этот вопрос, но взгляд его Леди был полон участия и понимания. Она помогала одним выражением своих глаз.

– Поговорить с отцом откровенно и открыто. Спросить его о маме. Не знаю почему, но я никогда этого не делал. Наверное… я просто не был уверен, что он согласится меня выслушать.

«Ответ принят!»

Очередь перешла к Ледибаг. Что она мечтала сделать, но не сделала? Сколько бы Маринетт ни думала об этом, на ум ей приходила лишь одна вещь. Не лучшее время и место, чтобы говорить об этом. И совсем не то, что ей хотелось бы озвучивать в присутствии Кота. Но солгать было бы неправильно, ведь они с Нуаром негласно договорились быть честными. И слишком много они уже обнажили своих тайн, чтобы останавливаться.

Ледибаг подняла на напарника виноватый взгляд. Прямо сейчас она должна была своими же руками вонзить нож в его сердце.

– Сказать человеку, которого люблю, о своих чувствах.

Нуар смотрел на нее изумленно. Тысячи мыслей завертелись у него в голове.

– Я не сделала этого… – Она сделала глубокий вдох. Ей было тяжело произносить это вслух. – Потому что в глубине души уже знаю его ответ и не хочу видеть его разочарованное выражение лица.

Кот не двигался. Значит, у его Леди был кто-то, кого она любит. И по какой-то причине она не решалась ему признаться в этом. Дождь и зонтик – значит ли, что это воспоминание у нее связано с тем человеком?

Они оба сидели в тишине очень долго и не сразу заметили, как снова включился таймер и появился очередной вопрос.

«Какую роль любовь и привязанность играют в вашей жизни?»

Что за ирония? Этот ненормальный наверняка веселился по самые уши, подбрасывая им задачки вроде этой. Этот вопрос как будто назло вбивал последние гвозди в стенку гроба их дружеских напарнических отношений.

Нуар не отводил от Ледибаг внимательных глаз.

– Любовь делает меня сильнее. Когда я рядом с ней, мне кажется, я способен на что угодно.

Почему он продолжал отвечать именно так? Даже сейчас? После того, как она…

Красный свет.

– Любовь, да? – Леди горько хмыкнула. Значит, Ведущий хочет услышать то, что она действительно думает? Так и быть, она ответит. – Она делает меня неуклюжей, глупой и слабой. Она причиняет мне боль и оставляет после себя лишь чувство усталости и беспомощности. Сколько бы ни прошло лет, это повторяется снова и снова, но… – Ей снова вспомнились глаза одноклассника, и на ее лице появилась задумчивая улыбка.

«Ответ одобрен!»

Нуар смотрел на нее, и новое неведомое чувство грызло его изнутри. Она ведь никогда не вспоминала его с таким же выражением лица? Как бы ему хотелось увидеть свою Леди слабой и неуклюжей хотя бы раз. И почему тот, кто способен беспрепятственно видеть ее с такой симпатичной стороны, не замечает ее? Как вообще может кто-то не заметить такую, как она?..

Кот понятия не имел, кто такой этот сферический «он», но уже всем сердцем его ненавидел.

Пришло время второго большого перерыва. Таймер замер, все лампочки потухли.

Какое-то время они лишь слушали тишину. После всего этого марафона голова гудела. Но у них было не так много времени на отдых, так что Нуар заговорил первым:

– Тебе действительно кто-то нравится? – Ледибаг не смотрела ему в глаза. – Скажи, если бы мы были знакомы в обычной жизни, ты смогла бы дать мне шанс?

Они уже говорили об этом сотни, миллиарды раз. Почему же он спрашивал снова?

– Кот… ты правда хочешь потратить наше время на разговоры об этом?

Нуар продолжал упрямо смотреть на нее.

– Да.

Она вздохнула и устало свесила голову вниз.

– Ладно, молчи. Можешь ничего не говорить, я сам все скажу, – он набрал в легкие воздуха. – Знаешь, мне кажется, все это время я бился в закрытые двери. Ты даже не допускаешь мысли, чтобы попробовать впустить меня в свою жизнь. Может быть, на самом деле я никогда и не был тем человеком, которым бы ты дорожила и которому смогла бы довериться… Может быть, я просто не тот человек…

– Нуар, ты дорог мне! – она подняла на него взгляд. Взбудораженный пылающий взгляд. – Послушай, Кот, ты действительно, очень, ОЧЕНЬ дорог мне. Ты стал очень важной частью моей жизни за это время. Ты… ты самый лучший напарник из всех возможных. Если бы мне представился шанс выбрать партнера самой, я бы, не колеблясь ни мгновения, снова выбрала тебя! То, через что мы прошли с тобой вместе, не сравнится ни с чем. Запомни это. И, пожалуйста, никогда не забывай о том, как ты важен мне. Но…

– Но что?? – взорвался Кот. – Что «но»?

Какое может быть «но» после всей этой душещипательной речи? Или это такой новый изощренный способ издевательства? Игра «Доведи Нуара до ручки», уровень восемьдесят девятый?!

Леди выдохнула и опустила взгляд.

– Ты же совсем ничего обо мне не знаешь, Кот.

– Чего еще я о тебе не знаю после всех вопросов?! Лучше скажи, знает ли он хоть что-нибудь из того, что сегодня я узнал о тебе? Что он вообще может знать о тебе?

– Он знает меня как обычного невзрачного человека и именно поэтому ему совершенно наплевать на меня, черт возьми! Ты это хотел услышать?!

– Он… он что?..

Она отвернулась, переводя дух. Внутри у нее все горело. Как же сильно он ее вывел!

Но стоило встретить его растерянный взгляд, как буря в сердце сразу же стихла. Черт, похоже, она наговорила много лишнего и, кажется, еще очень пожалеет о том, что сказала.

«Назовите отрицательные черты характера вашего партнера по игре».

О, да ладно? Как же вовремя!

– Упрямая.

– Хвастун.

– Твердолобая.

– Выпендрежник.

– Пессимистка.

– Самоуверенный.

– Любишь командовать!

– Безрассудный.

– Слишком много требуешь от себя!

Они смотрели друг на друга так, словно были готовы наброситься и убить друг друга, если бы им не мешали эти проклятые цепи.

«Если бы вы знали, что в течение одного года вы внезапно умрете, вы бы изменили что-нибудь в своей жизни?»

– Я бы тогда снял эту маску гораздо раньше, – фыркнул Кот.

– Нуар!

«Ответ засчитан!»

Ледибаг в отчаянии смотрела на таймер, но тот лишь обнулился и перезапустился. Неумолимо зажегся красный свет.

Кот ответил импульсивно, не подумав, и в итоге передал своей Леди сложный вопрос без капли лишнего времени в запасе.

– Прости.

Она лишь покачала головой. Предательски пиликнули Камни Чудес.

Они зашли слишком далеко. Чем вообще они занимаются? Вместо того чтобы думать о том, как выбраться отсюда, тратят драгоценное время на выяснение отношений.

Леди сосредоточилась. У нее совсем не оставалось времени на раздумья, но, на удивление, ей относительно быстро пришел в голову ответ.

Вот только этот ответ…

Она подняла на напарника угрюмый взгляд.

– Я бы не надевала эти серьги.

– Леди?!

– Если бы знала, что из-за меня кто-то погибнет… я бы никогда…

Нет, нет, нет, только не это! Она не должна вспоминать об этом сейчас!

– Ты же знаешь, это все неправда!

– Если ты тоже думаешь, что случившееся было иллюзией и наши ответы не имеют никакого значения… тогда, скажи мне, Кот, почему ты продолжаешь отвечать? Почему просто не бросишь эту игру?

Он молчал и пораженно смотрел на нее. К своему стыду и ужасу, ему было совершенно нечего на это ответить.

– Потому что ты тоже веришь, что все это взаправду.

– Нет!

«Если бы хрустальный шар мог рассказать вам правду о вашей жизни, о будущем или о чем-то еще, что бы вы хотели узнать?»

Была очередь Нуара, но он молчал. Как ему поступить? Леди поставила его в тупик. Ответить сейчас, значило признать, что он тоже верит, что случившееся было реальным. Но если промолчать…

– Кот, прошу тебя, ответь на этот проклятый вопрос, – она смотрела на таймер широко распахнутыми глазами. В ее зрачках отражались все те ужасы, что она видела в начале игры. – Если это случится во второй раз я… я не знаю…

– Я бы хотел знать, почему она ушла. Моя мама. Жива ли она? А если да, то вспоминает ли меня.

Ледибаг облегченно выдохнула. Его ответ засчитан. Но набраться сил и прийти в себя она не успела, снова загорелся красный свет.

– Я бы спросила… – она говорила хрипло и очень тихо. – Почему эти серьги достались именно мне?

– Моя Леди, разве ты не видишь? Ты подходишь на эту роль лучше, чем кто-либо другой.

Но она не видела. Она всхлипнула и наклонилась вперед. Не имея возможности воспользоваться руками, она уткнулась лицом в колено и замотала головой, вытирая слезы о ткань костюма.

«Когда в последний раз вы пели для себя?»

Нуар вздохнул.

– Когда читал партитуру.

– Ты играешь?

Он кивнул.

Ледибаг не стала спрашивать, на чем именно он играет. Боялась услышать ответ. Прямо сейчас ей хотелось закричать: «Ты не можешь уметь играть! Не можешь слушать Джаггеда Стоуна, не можешь изучать китайский, не можешь быть в точности похожим на Адриана Агреста, не можешь смотреть на меня его глазами! Не можешь…» – но стоило заглянуть в его глаза, и сомнений не оставалось, – может. Он может все это уметь и любить.

Таймер тикал.

– Это было ночью. Когда сидела на одной из крыш.

– Почему не позвала меня, раз была одна?

– Ну… иногда мне хочется побыть одной.

– Мне такое сложно понять. – Нуар смотрел странным взглядом. – Наверное, потому что я и так слишком часто бываю один.

«За что в вашей жизни вы чувствуете наибольшую благодарность?»

Ледибаг сделала глубокий вдох. Кажется, она уже начинала привыкать ко всем эти вопросам. Она больше не испытывала ни смущения, ни дискомфорта, когда отвечала. Словно и не было никогда нормальной жизни и естественного общения. Словно она всегда была частью этого замкнутого места.

– Родителям. За то, что сделали все для того, чтобы я ни в чем не нуждалась. За то, что всегда дарили мне свою заботу и любовь, что бы ни случилось, – она замолчала, задумавшись о чем-то. Казалось, на этом можно и закончить, как вдруг она подняла на своего напарника глаза. – И тебе, Кот. За то, что всегда защищал меня. Хоть зачастую это и было слишком безрассудно.

Кот совсем не знал, что ему следует на это ответить.

Как вдруг Леди сама пришла к нему на помощь.

– То… то, что я сейчас сказала, это ни к чему тебя не обязывает, ясно? Я это сказала… просто… просто мне захотелось это сказать, понятно? – Она перевела взгляд на таймер. – Просто отвечай на вопрос, Кот.

Какое-то время он молчал, собираясь с мыслями и слушая противный писк таймера, а затем заговорил:

– Мой отец тоже сделал все, чтобы я ни в чем не нуждался и даже больше, но… почему-то я не чувствую к нему благодарности за это. – Он посмотрел ей в глаза. – Но я знаю одно. Больше всего я благодарен судьбе за то, что встретил тебя.

Сердце у Ледибаг болезненно сжалось.

«Расскажите своему партнеру, что вам нравится в нем».

Зажегся зеленый свет.

– То, что всегда выкладываешься на полную, много требуешь от себя; то, что упрямая и любишь командовать.

Леди улыбнулась.

– Ты вроде бы записал это все в отрицательные черты характера, Кот.

– Угу, – он отвернулся, и красный свет поглотил его смущенное лицо.

Леди внимательно перечитывала вопрос на экране.

– Ты всегда рядом, когда нужен мне больше всего, всегда готов прийти на помощь и… говоришь именно те слова, в которых я больше всего нуждаюсь.

– Я говорю правду.

Она лишь покачала головой.

«Каково ваше самое страшное воспоминание?»

Горел красный.

– Наверное, сегодняшний день станет для меня самым страшным воспоминанием. – Маринетт снова смотрела на экран. – Но если вспомнить, похожее уже случалось. Не в первый раз невинные люди оказываются в опасности по моей вине. Это случилось в тот день, когда я отказалась быть Ледибаг.

Нуар собирался что-то сказать, но напарница остановила его.

– Кот, пожалуйста… не говори ничего.

Вспыхнул зеленый.

– Мое самое страшное воспоминание… – Глаза у Нуара потемнели. – Когда мама исчезла из нашей жизни, не сказав ни слова. И тот момент, когда отец сказал, что ее больше нет… Почему-то в глубине души я до сих пор верю, что он мне солгал в тот день.

Почему-то говорить такие вещи теперь стало так просто и естественно. Словно так было всегда. Между ними внезапно спали все барьеры. Они все еще были в масках, но уже могли обсуждать друг с другом что угодно.

«Продолжите эту фразу: “Мне бы хотелось разделить с кем-нибудь… “»

– …Завтрак?

– Вечер, – улыбнулся Кот.

– Разговоры.

– Праздники.

– Моменты радости.

– И грусти.

– Ссоры тоже.

– И патрули.

Нуар остановил на Ледибаг сосредоточенный взгляд:

– Одиночество.

Его Леди ответила таким же внимательным выражением лица.

– Жизнь.

«Поделитесь личной проблемой и посоветуйтесь с вашим партнером о том, как он/она справились бы с этим».

Этот допрос становился все сложнее, все запутанней, как будто намекая, что они уже подбираются к финалу. Но возможен ли на самом деле этот финал? Можно ли вообще завершить эту игру? Они уже успели забыть, с чего все началось. Наступит ли всему конец? Они больше не задумывались об этом.

– Тебе не обязательно спрашивать меня, Кот. – Нуар поднял на нее вопросительный взгляд. – Мне кажется, я знаю, о чем бы тебе хотелось получить совет больше всего.

– О, правда? – В их крошечный мирок снова ворвался Ведущий. Оба пленника вздрогнули, заслышав его голос. – Что ж, так будет даже интереснее! Вперед!

Точно, они не должны забывать о том, где находятся и что за всем эти стоит.

Но слушают их или нет, ответ Ледибаг от этого не изменится.

Она подняла на напарника взгляд.

– Тот Нуар, которого я увидела сегодня, отличается от того, кем я считала тебя до сих пор. Если честно, до сих пор ты казался достаточно легкомысленным, – она по-доброму усмехнулась, – но теперь я знаю, на самом деле ты очень ранимый человек. И раньше я бы никогда не подумала, что Кот Нуар ведет настолько замкнутый образ жизни. – Она смотрела прямо ему в глаза. – Ты не одинок, Кот. Помнишь, ты ведь сам рассказывал, что у тебя есть друзья, готовые выслушать и прийти на помощь? Может быть, тебе стоит чаще делиться с ними своими трудностями? Знаешь, близкие люди для того и нужны, – чтобы в нужный момент подбодрить. Я не знаю твоих друзей лично, но если бы я была на их месте, мне было обидно, что ты ведешь себя настолько закрыто. И если тебе когда-нибудь понадобится помощь, ну, или просто захочется с кем-нибудь поговорить, я хочу чтобы ты знал, – я тоже из числа тех людей, к кому ты можешь обратиться.

«Ответ одобрен!»

Какое-то время Нуар просто смотрел на нее. Ему нужно было переварить услышанное.

Только вот таймер не позволил ему раздумывать слишком долго.

– Прежде чем я отвечу, мне нужно кое-что тебе сказать. – Леди подняла глаза, готовая слушать. Но, как оказалось, она совершенно не была готова к тому, что он скажет. – Ты считаешь себя недостаточно храброй, но на самом деле настоящий трус здесь я.

– Кот?..

– Когда он показал нам… Когда это все случилось, я… – его глаза бегали. – Я почти не смотрел на стены.

Леди замерла и пораженно округлила глаза. Он не мог. Он же не мог, правда?..

– Я не смог заставить себя смотреть. Я смотрел только на тебя! Я видел только тебя!

И в тот момент видеть ее глаза было гораздо страшнее, чем следить за происходящим на стенах.

– Но ты… ты видела всё! Я думаю, именно поэтому эти серьги достались тебе, моя Леди. Потому что как бы тебе ни было страшно, ты все равно не отводишь взгляд.

Она не отводила и сейчас.

– Даже если то, что случилось с коллежем… даже если все это взаправду, я хочу сказать, что в этом не было твоей вины. А если кто-то и виновен, то я гораздо больше чем ты. Потому что с самого начала я был тем, кто отнесся ко всему несерьезно. Если тебе нужно кого-то винить, пусть этим «кто-то» буду я, но не ты.

Ледибаг качнула головой, смахивая слезы со щек.

– Ты знаешь, я никогда не смогла бы так с тобой поступить.

Их Камни Чудес одновременно звякнули во второй раз. Как будто одного таймера, вечно держащего в напряжении, было недостаточно. Леди вздрогнула, внезапная мысль почти оглушила ее. Если подумать, акуманизированный мог забрать их Камни Чудес гораздо раньше. Они были оба без сознания, совершенно беззащитные, и с ними можно было сделать все что угодно. Почему же он этого не сделал? Для чего заставил играть в эту игру? Может быть, ему и не нужны их Камни Чудес? Но если так… Что же тогда ему нужно?..

«Если бы вы должны были умереть в этот вечер, не имея возможности общаться с кем-либо, о чем, не сказанном кому-то, вы больше всего жалели бы?»

Красный.

Был ли за этими стенами по-прежнему их родной Париж? Было ли вообще за этими стенами хоть что-нибудь?

Леди внезапно ощутила, как новая волна истерики начинает подкатывать к горлу, она склонила голову и приглушенно заскулила. Этот вопрос как будто физически, по-настоящему ударил ее. Она клонилась к земле так, словно этот вопрос повис на ее шее серьезным грузом. Этот вопрос весил целую тонну, и, казалось, еще немного и он разломит ее пополам.

Испуганный голос Нуара звал ее, но она совсем ничего не слышала.

Сейчас больше чем когда-либо мешали кандалы, мертвенной хваткой удерживающие запястья. Мешала невозможность стереть ладонями слезы со щек. Мешала эта комната, из которой, как ей казалось, уже никогда не вырваться. Все это было похоже на исповедь. Как будто она уже давно мертва, а Бог решил испытать ее, чтобы затем решить, куда ее отправить: в ад или в рай? Или может быть, она уже в аду? Может быть, это место и есть ее личный ад, – такой, каким способен его вообразить ее мозг. Ее наказание за всех тех людей, которых она не смогла защитить. Ее личный бесконечный лимб.

Леди наконец подняла взгляд на Кота и вздрогнула, встретив его глаза. Его переполненные боли и отчаяния глаза. Может ли быть, что каждый раз, когда она проливала слезы, не в силах сдерживать своих чувств, каждый раз в такие моменты она причиняла такую же боль своему напарнику? Если не сильнее.

Прямо сейчас она заперта в этой комнате, не имея возможности общаться с кем-либо другим. И у нее есть кое-что, что она еще не сказала Нуару. Если ей суждено умереть в этот вечер, в загробном мире она будет жалеть о том, что так и не сказала ему об этом. Поэтому, пока у нее еще есть этот шанс, она им воспользуется. И скажет:

– Мне очень жаль, Кот, что… я полюбила не тебя.

У Нуара внутри все перевернулось.

– Но ты полюбишь меня! Ты… ты уже почти любишь меня.

Зеленый.

– Прости меня, моя Леди… Больше всего я жалею о том, что не смог ничего сделать, и ты оказалась здесь. О том, что не остановил тебя, когда ты… смотрела.

Если это ее ад, тогда почему иногда ей совсем не хочется из него выбираться?

«Ваш дом со всем вашим имуществом загорелся. После спасения близких, домашних животных, а также ваших квами и Камней Чудес, у вас есть время, чтобы забежать в дом еще раз и спасти какую-то одну вещь. Что это?»

Ледибаг понятия не имела, что на это ответить. Если Тикки и все ее близкие спасены, то больше ничего ей и не нужно. Пусть сгорают все ее эскизы и выкройки, нет смысла из-за них так рисковать. В конце концов, все это можно восстановить… но ей ведь все равно нужно было что-то ответить, да?

– Я не знаю. – Леди устало пожала плечами. – Может быть, дневник?

«Ответ засчитан!»

Так странно, и почему такой вопрос звучит именно сейчас, так нелепо затерявшись среди прочих?

Нуар раздумывал над ответом дольше, чем ожидалось. И пришедший в голову ответ стал сюрпризом даже для него самого.

– Я думаю, браслет. Мне его подарил… кое-кто.

Кот поднял на нее странный взгляд. Но у Ледибаг совсем не было сил, чтобы его расшифровать.

«Составьте несколько правдивых предложений, начинающихся с “Мы”. Например: “Мы оба в этой комнате чувствуем…”»

Ледибаг и Кот Нуар смотрели друг другу в глаза неотрывно. Взгляд и слова – вот и все, что у них было. Только с помощью взгляда они могли держаться друг за друга, только при помощи слов получалось быть рядом, вместе.

– Мы оба в этой комнате чувствуем, – начала Леди, – что сегодня мы узнали друг друга с новых сторон.

– Мы оба в этой комнате теперь знаем, что у нас есть гораздо больше общего, чем мы думали.

– Мы оба понимаем, – она сглотнула, – что эти вопросы изменили нас.

– Мы оба чувствуем, что теперь наши отношения изменятся. – Нуар смотрел на нее с надеждой.

– Мы оба знаем, – она опустила взгляд, – что когда это все закончится, нам придется разбираться с последствиями.

Каким-то таинственным образом им удавалось общаться, используя в своей речи всего лишь эти фразы со строгим шаблоном.

– Мы все еще верим, что сможем выбраться отсюда, – он смотрел на нее убеждающе. – Если будем действовать сообща. Как раньше.

Его Леди неровно вздохнула.

– Нам обоим… страшно.

– Мы оба в этой комнате чувствуем, что… – Взгляд Нуара внезапно просиял и изменился. Он смотрел в глаза своей Леди и видел в них именно то, что сам собирался сказать. – Что уже знаем друг друга.

То, о чем они догадывались уже давно. То, что тревожило сердце и мешало засыпать по ночам. Их общая мысль оказалась озвучена Котом Нуаром вслух.

«Если бы вы собирались стать близким человеком для вашего партнера, расскажите, что, по вашему мнению, он должен о вас знать?»

Кот Нуар и Ледибаг смотрели друг на друга с решительностью и готовностью действовать. Они не произносили ни слова, но уже знали, что собираются сделать. Так же, как делали это тысячи раз, сражаясь бок о бок с обезумевшими противниками; так же, как раньше, они снова стояли на краю бездны, и были готовы прыгнуть, не открывая глаз.

Они зашли слишком далеко, и больше нет пути назад. Есть лишь одна вещь, через которую им осталось перешагнуть, чтобы взойти на новую ступень. Единственная вещь, которую они до сих пор не знают друг о друге. Вещь, которую нельзя скрывать от по-настоящему близкого человека.

Камни Чудес запищали в последний раз. Их сила на исходе.

Они одновременно сделали глубокий вдох, готовясь запрыгнуть в эту пропасть с головой.

Сейчас. Пора.

– Я Адриан!

– Я Маринетт!

Вспышка! Их костюмы и маски исчезли.

«Молча смотрите в глаза друг друга в течение минуты», – гласила последняя надпись.

Никогда время не казалось настолько долгим. Одна крошечная минута растянулась до необъятной долготы. Подозрения, надежды, опасения и тревоги – все смешалось в один разноцветный клубок.

Они смотрели и не верили тому, что видели. Догадываться и предчувствовать – совсем не то же самое, что увидеть воочию, по-настоящему. Так близко.

«Кто же теперь для вас этот человек?»

Они больше не сомневались. У них был ответ, один на двоих. Ответ, который все расставил на свои места. Тот самый ответ, в котором они оба нуждались больше всего. Ответ, который они навечно сохранят в сердце.

Комната исчезла, кандалы растворились, высвобождая истосковавшиеся по свободе руки. Они снова находились на одной из парижских крыш.

Все еще в ступоре они продолжали просто сидеть и завороженно смотреть друг на друга. Адриан поднялся первым и попытался осторожно приблизиться к ней. Он еще не знал, как отреагирует его напарница. Когда Агрест оказался совсем близко, она наконец очнулась из опутавшего ее облака эйфории и резко вскочила, вот только ноги ее подвели и тут же подкосились. Дюпэн-Чен точно свалилась бы с крыши, если бы не Адриан, успевший ее вовремя подхватить. Маринетт всхлипнула и спрятала лицо в его рубашке. Они цеплялись друг за друга, и, кажется, еще не верили, что все закончилось, что все позади.

Адриан крепко держал ее в своих руках, словно боялся, что она может исчезнуть, раствориться в любой миг. Будто все это могло быть сном, и он вот-вот проснется.

Маринетт было тепло, и прямо сейчас она не могла больше думать ни о чем. После всего, что они пережили, наконец-то удалось испытать долгожданное облегчение и покой.

Они победили?

Она собиралась поднять взгляд, но Адриан ее внезапно остановил, снова прижав ее голову к своей груди.

– Нет! – Слишком ясно он помнил ее полный ужаса взгляд. – Я первый.

Он не совершит одну и ту же ошибку дважды.

Маринетт мелко дрожала и еще не была уверена в правильности этого решения, но все же кивнула.

Адриан зажмурился, уткнулся носом в ее плечо и сделал глубокий вдох. Его Леди здесь, рядом, в его руках, и он больше не позволит ей разбиться.

Что бы их ни ожидало впереди, каким бы ни оказался настоящий мир…

Адриан медленно поднял голову.

И открыл глаза.