Текст книги "Работа в вечернюю смену (СИ)"

Автор книги: АлхимиКотэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

***********************************************************************************************

Работа в вечернюю смену

http://ficbook.net/readfic/2456644

***********************************************************************************************

Автор:АлхимиКотэ (http://ficbook.net/authors/158719)

Фэндом: ОриджиналыРейтинг: R

Жанры: Слэш (яой), Юмор, Флафф, Повседневность

Размер: Мини, 19 страниц

Кол-во частей: 3

Статус: закончен

Описание:

Когда нужны деньги, то соглашаешься на любую работу. Но стоил ли она того, что заплатили? Не продешевил ли случайно?

Примечания автора:

Автор решил объединить все три рассказа в один.

Если появятся рассказы о Коллинзе и Мартине, то это будет отдельное произведение.

========== Часть 1 ==========

Коллинзу очень нужна была работа. Очень. И желательно срочно, сейчас, а не в будущем. Так случилось, что студенту пятого курса, когда и учиться оставалось-то всего ничего, а потом только диплом, не на что стало жить. Источник денежных поступлений резко иссяк. Он и так-то был жиденький, приходилось выкручиваться, экономить на всем, даже на питании. А тут иссяк совсем.

Коллинз никогда бы не признался, что его семья живет от зарплаты до зарплаты, практически на грани нищеты. Ведь раньше совсем все было иначе. Раньше ему на карманные расходы выдавали больше, чем потом стали добавлять к небольшой стипендии.

В ближайшем киоске Коллинз приобрел газету с вакансиями и теперь, внимательно изучая ее, пытался параллельно обзванивать потенциальных работодателей. Предложений было много, но попробуй прими их – то зарплата не устраивала, то время работы. Ему бы поменьше работать, а получать побольше. А главное – время работы. Во вторую, вечернюю смену его вполне устраивало. Только таких предложений почему-то почти не попадалось.

Коллинз так был увлечен своим занятием, что не услышал, как вернулся его сосед по комнате, Илларион. Он иногда завидовал парню, у которого все было – деньги, машина, подружки. И все беспереводно. Коллинз удивлялся порой, почему тот живет в общежитии, когда преспокойно мог снимать приличное жилье. Он даже как-то спросил его об этом.

– Скучно жить одному, – улыбнулся в ответ Илларион. – А в общаге весело. Например, надоест мне твоя тоскливая рожа, пойду, найду, в какой комнате веселее. Да и компанию, чтобы в клуб сходить, поболеть за любимую команду или пропустить кружку другую пива, найти в общаге всегда проще. Ну, жил бы я один в квартире, кто бы меня знал? А так Илларион – душа любой компании. Окончу университет, устроюсь на работу, тогда и буду жить один.

Он не лгал, так и было, если в комнату неожиданно вваливался Илларион, жизнь сразу там начинала бурлить, бить ключом, хотя до этого было тихое застойное болото. Энергии и идей у парня было хоть отбавляй.

Илларион заглянул через плечо, чтобы понять, чем так увлечен Коллинз, что даже не обратил на него никакого внимания.

– Работу подыскиваешь? – спросил он удивленно. – Так ведь рано еще. До защиты диплома еще два месяца есть. Может, после защиты приедут работодатели. Специалисты такого уровня, – Илларион негромко рассмеялся. Какие они специалисты? Только готовятся стать ими, – всегда нарасхват.

– Маму уволили с работы, а отец давно уже не работал. Он был спасателем, сам попал в аварию. И сейчас его пенсии хватает, чтобы только оплачивать жилье, – вдруг вырвалось у Коллинза, хотя он совершенно не собирался посвящать в свои проблемы соседа по комнате. Сам выкрутится. – Мама нашла новую работу. Но ее взяли с испытательным сроком. Оклад минимальный, бонусы пойдут только тогда, когда зачислят в штат постоянным сотрудником. Мне надо продержаться до окончания. А там сам начну зарабатывать.

– А-а-а, – многозначительно протянул Илларион. Человеку, у которого все было, непонятны были проблемы Коллинза. Из их разговора он понял только, что парень и его семья остро нуждаются в деньгах. – Есть что-нибудь интересное? – кивнул он в сторону газеты.

– Практически ничего, – поджал губы Коллинз. – Договорился прийти на три собеседования. Но боюсь, мы не сработаемся, точнее мне не подойдет время работы.

– Понимаю, – закивал Илларион. – Попробуй устроиться разнорабочим на предприятие с непрерывным циклом производства, например, на металлургический завод или в хлебопекарню.

Коллинз громко рассмеялся. Ага, в их университетском городке эти самые металлургические производства на каждом шагу встречаются. Хотя мысль о хлебопекарне ему понравилась, ведь можно не только поздно по вечерам, но рано по утрам работать. Как-то об этом он не подумал. Он с энтузиазмом схватил газету и принялся снова просматривать объявления о найме.

– Вижу, в спортбар пойти не намерен, – махнул на него рукой Илларион.

«Намерен, – подмигнул ему Коллинз. – Вот только не на что. Как только найду работу, сразу прибегу поболеть за любимую команду».

– Выпей за меня кружку пива, – попросил он Иллариона, снова утыкаясь в газетные объявления.

В дверь постучали.

– Войдите, – крикнул Коллинз, не отрываясь от просмотра газеты.

На пороге комнаты возник однокурсник, Ник. Чем-то он не нравился Коллинзу. Скользкий тип – глазки вечно прищурены и бегают из стороны в сторону, никогда не смотрят на собеседника. И говорил он всегда тихо, заискивающе, и неважно – отвечал у доски или беседовал с сокурсниками. В общем, не нравился он Коллинзу, и все тут.

– Чего тебе? – спросил он недовольно.

Ник помялся на месте с ноги на ногу.

– Вот, – он протянул бумажку, на которой было что-то написано. – Адресок и телефон. Иллар сказал, что у тебя проблемы.

«Вот что значит настоящий друг», – хмыкнул Коллинз, но записку из рук Ника взял.

– Что за работа? – спросил он. – И мне бы по вечерам.

– По вечерам, исключительно по вечерам, – ощерился Ник щербатым ртом. – Работа непыльная, можно сказать, в чем-то даже приятная.

Коллинз вдруг понял, чем ему не нравился Ник – своей улыбкой, а даже не взглядом. У парня в верхнем ряду не хватало зуба, поэтому улыбка у него выглядела несколько пошлой, вульгарной.

– Позвони, – сказал Ник и исчез за дверью.

– Что же не позвонить? – проворчал Коллинз, набирая номер, записанный на бумажке. Позвонить можно, он уже много раз сегодня это делал и либо вежливо отказывался, либо ему отказывали.

– Слушаю, – отозвался приятный женский голос на том конце провода.

«Телефон частный, не рабочий. Был бы рабочий, то собеседница назвала бы свое имя или сказала название фирмы», – рассудил Коллинз.

– Я по поводу работы, – неуверенно начал он. Сейчас за его тон ему откажут, даже не сказав, что требуется делать.

– Это хорошо, что вы позвонили, – обрадовался голос в телефоне. – У вас есть адрес? Берите такси и приезжайте немедленно. Условия обсудим на месте.

– Легко сказать «такси», – проворчал Коллинз. У него и на автобус денег не хватит. Но порывшись в ящике, выгреб все свои запасы про «черный день». А, чем не шутит, может, и вправду ему повезет.

Буквально спустя пятнадцать минут, Коллинз позвонил в квартиру в элитном районе города, где жили небедные люди с вполне приличным достатком.

– Слушаю, – раздался по домофону все тот же приятный голос.

– Я по поводу работы…

Замок мягко щелкнул, впуская Коллинза внутрь.

«Живут же люди!» – единственная связная мысль билась в голове у Коллинза, пока он рассматривал ту часть квартиры, которую мог видеть. Вся обстановка была, на его взгляд, не просто дорогой, а очень дорогой. Хозяйка усадила его на диванчик в холле, а сама присела в кресле напротив, выставив напоказ стройные ножки. Если не смотреть на ее лицо, то можно подумать, что женщине не более тридцати пяти лет, но лицо, а главное морщинистая шея, говорили, нет, кричали, что ей скоро пятьдесят. Могла бы и подтяжку сделать. Ведь за телом же смотрит, ухаживает.

– Вас Ник прислал? Да?

Коллинз кивнул.

Женщина кивнула в ответ и продолжила:

– Моя работа связана с постоянными разъездами. Я никогда не могла себе позволить завести домашнее животное. Но всегда мечтала о собачке. И, представьте, мне на день рождения подарили щенка. И теперь этот щенок – моя самая большая проблема и головная боль.

Женщина замолчала, она только теребила край яркого шелкового халатика.

– Домработница отказывается гулять с Фаиной…

Коллинз догадался, что так звали собачку.

– Да ей и несколько неудобно. Она приходит через день. А мою девочку надо выгуливать утром и вечером строго в определенные часы.

Коллинз понимающе кивнул, он даже стал догадываться, что ему предложат, скорее всего, выгуливать собаку. Это можно – работа, действительно, непыльная. Только вот по утрам у него вряд ли получится. И он стал придумывать, как бы дамочке объяснить, что он бы рад, но… Коллинз мысленно развел руками. На такси он денег не заработает, чтобы не опаздывать на занятия по утрам.

Он уже собрался подняться, чтобы извиниться за беспокойство и уйти, но его остановила взмахом руки женщина.

– По утрам собачку выгуливает сын. А вот вечером он обычно не успевает вовремя вернуться домой, поэтому приходится кого-либо нанимать. И представьте, перед самым моим отъездом мужчина, что выгуливал Фаину, сломал ногу.

– Сожалею, – произнес Коллинз. Ему, действительно, было жаль неизвестного мужчину, благодаря травме которого у него появился шанс заполучить непыльную работенку. Осталось только выяснить, сколько ему будет платить за нее. А в остальном его пока все устраивало.

– Соглашайтесь, – жалобным голосом попросила женщина. – У меня совершенно нет времени кого-либо искать. Самолет завтра рано утром. Ник пообещал выгулять Фаину ну два, ну три раза. На большее он не согласен. Ведь это надо делать ежедневно…

Коллинз помолчал немного, делая вид, что размышляет. На самом деле набивал себе цену, мол, предложений у него много, выбирает, где наиболее выгодные условия.

И вдруг женщина назвала цену.

Коллинз чуть не задохнулся – он, выйдя на работу после получения диплома, первое время наверняка будет получать меньше, чем за пару часов прогулки с собакой. Такой шанс упустить никак нельзя.

– Я хотел бы получить аванс, – внезапно севшим голосом произнес Коллинз.

– Без проблем, без проблем, – произнесла женщина, поднимаясь с кресла и исчезая в комнате. Вскоре она вернулась.

– Здесь аванс за две недели, – сказала она, мягко улыбнувшись и положив перед Коллинзом деньги в конверте. – Вы их пересчитаете после подписания договора.

И перед парнем на журнальный столик легло несколько запечатанных мелким шрифтом листков с текстом договора. Коллинз изумленно взглянул на них – вот никогда бы не подумал, что два часа прогулки с собакой могут быть расписаны по минутам. Чего только в договоре не было. Но это понятно, чтобы животное не пило из лужи и не рылось в мусорных баках. Но там было и другое. Например, было четко расписано, на какой минуте прогулки Коллинз должен снять с нее ошейник и поводок, чтобы дать побегать по площадке. Надо до этой минуты до площадки еще успеть дойти. А целая страница была посвящена соблюдению гигиены и порядка на прогулке. Короче, несколько страниц подробнейших инструкций.

Коллинз вздохнул, размышляя, а может, не стоит подписывать договор, но взгляд, брошенный на конверт с авансом, перевесил все аргументы. Он вздохнул еще раз и поставил свою подпись.

– Пойдемте, – потянула его хозяйка, – я вас познакомлю с Фаиной.

У собачки, как оказалось, была своя отдельная комната рядом с холлом, где она что хотела, то и делала. Ей не разрешалось только одно – гадить в квартире. И чтобы она этого не делала, ее выводили на прогулку по утрам и вечерам.

– Какая прелесть! – Коллинз присел на корточки и потрепал по голове очаровательного рыжего спаниеля. Фаина, встав на задние лапы, внимательно посмотрела на парня своими умными карими глазами.

– Я смотрю, вы друг другу понравились, и надеюсь, проблем у вас не будет, – с надеждой в голосе произнесла хозяйка, когда Коллинз снова вернулся на диван в холле. – Ключ от квартиры вы сможете получать у консьержа. Ему же будете и отдавать ключ после прогулки… Вопросы?

Коллинз пожал плечами. Да какие в сущности могут быть вопросы, когда его шаги с Фаиной расписаны? Осталось только выучить инструкцию, чем он и займется до завтрашнего вечера. Сегодня, насколько он понял, хозяйка сама выгуляет свою Фаину. А утром та будет под присмотром ее сына. К своим служебным обязанностям Коллинз приступит только в вечернюю смену, а сегодня он еще второй тайм успеет посмотреть с друзьями в спортбаре…

Коллинз, радостно болея за любимую команду, даже представить не мог во что он ввязался.

Проблемы начались сразу, как только он с Фаиной на поводке вышел из квартиры. Собачке было запрещено гадить дома. Но кто сказал, что она не может этого сделать на площадке прямо перед дверью. Такого Коллинз совершенно не ожидал – он пришел минута в минуту и, по его представлениям, собака, привыкшая гулять в одно и то же время, должна была спокойно дойти до места, где ей разрешено было бы сделать свои делишки. А Коллинз должен был за ней все убрать, для этого у него был одноразовый полиэтиленовый пакетик с лопаточкой. Но с кафельного пола убирать лужу?

Коллинз привязал собачку за дверную ручку и вернулся назад в квартиру в поисках тряпки или бумажных салфеток, чтобы вытереть пол. Пока он занимался поисками, Фаина наложила кучку, которая воняла на весь подъезд, хоть нос затыкай, растоптала ее лапами, видимо, загребая, и теперь сидела рядом с недовольным видом.

Чертыхнувшись, Коллинз сгреб в охапку собаку и поволок в ванную, предназначенную специально для мытья ее лап. Какой смысл выводить Фаину на прогулку, если она уже всю нужду справила? Побегать только?

Отмыв лапы, он запер собаку в ее комнате, отправившись убирать то безобразие, что она учинила в подъезде. Коллинз молил всех святых только об одном, чтобы пока он приводил в порядок собаку, никто не вышел из лифта или из второй квартиры на их площадке и не пожаловался на него консьержу или хозяйке.

Он уже почти закончил, когда рядом с ним остановился молодой человек и, помахав рукой возле своего носа, произнес: – Никак Фаину выгуливали?

Коллинз обреченно кивнул – он хоть все уже и убрал, но запах остался, выветриться еще не успел.

– Не расстраивайтесь, – молодой человек взялся за дверную ручку квартиры. – Как закончите, заходите. Выпьем за знакомство. Я сын мадам Лежер, Мартин. И эту тварь по кличке Фаина выгуливаю по утрам, пока маман отсутствует. Но со мной она такое не вытворяет, видимо, проверяет вас на прочность.

– Видимо, – согласился Коллинз, оглядываясь по сторонам, пытаясь понять, куда выбрасывается мусор в элитных домах.

– Спуститесь на первый этаж, консьерж покажет, – правильно понял его метания Мартин. – А потом поднимайтесь ко мне. Расслабиться нам не помешает.

Ну, они и расслабились. Хорошо так расслабились – приговорили бутылку коньяка, скорее всего, недешевого, что обнаружился в баре мадам Лежер.

– Подъем.

Коллинза довольно сильно кто-то толкнул в бок. Он, ничего не понимая, огляделся по сторонам – незнакомая комната, незнакомая кровать с дорогим шелковым бельем на ней, чье-то голое тело рядом. И голова тяжелая-тяжелая.

И только голос, повторивший грозно слово «подъем», заставил его частично вспомнить, что произошло накануне вечером…

Они выпили сначала понемногу, исключительно для расслабления после тяжелого дня. Потом добавили. Затем еще… А уже потом наливали без меры и плакались о своей тяжелой жизни, припадая на грудь друг другу. Но если учесть, что тяжесть была у каждого своя, то они плохо понимали проблемы друг друга. А затем как-то незаметно перекочевали в комнату к Мартину. А дальше… дальше следовал полный провал в памяти.

Почему Мартин голый? Коллинз заглянул под простыню, которой был накрыт – и с ужасом обнаружил, что и он абсолютно голый. Он внимательно прислушался к своему телу, к своим ощущениям. Нет, нигде ничего не болит. Или он был сверху, или ничего не было. Еще бы понять, что было-то. А стыдно как!

Коллинз быстро собрался – хоть и трещит голова, прямо разламывается, но на занятия опаздывать не следует – и попытался незаметно выскользнуть за дверь, пока хозяин квартиры ушлепал в ванную.

– Не опаздывай! Фаина этого не терпит! – донеслось ему вслед…

Не давая собачке остановиться ни на секунду, главное не дать присесть, она не кобелек, лапку не задирает, тот и на ходу может, а этой обязательно присесть надо, Коллинз бегом промчался с ней по парадной лестнице мимо изумленного консьержа, которому он на бегу кинул ключ от незапертой квартиры, да, кто туда полезет, и со вздохом облегчения выскочил на улицу. Но радость его была преждевременной. Фаина с громким лаем кинулась за голубями, вырвав поводок из рук Коллинза. Те, никому не мешая, а спаниелихе уж тем более, пили воду из лужицы. Птицы, хлопая крыльями, взлетели, чтобы тут же приземлиться у другой. Фаина восприняла это за игру и стала носиться за голубями от одной лужи до другой, становясь с каждой секундой все мокрее и грязнее.

Когда Коллинзу удалось ее поймать, ни о какой прогулке на площадке не могло быть и речи, собаку срочно требовалось доставить домой и тщательно вымыть.

Идти по парадной лестнице им не разрешили – консьерж встал у них на пути, приготовившись насмерть отстаивать чистоту парадной лестницы. Пришлось обходить здание, чтобы подняться в квартиру по черной лестнице, оставляя на пути следования потоки воды и комья грязи.

И опять Коллинзу пришлось после приведения Фаины в порядок еще и подработать уборщиком, приводя в надлежащий вид и лестницу, и площадку перед квартирой, а потом еще и домработником, убирая ванную, где он мыл Фаину, и холл, через который вел ее. Теперь он не считал, что плата за выгул собаки несколько высоковата, а самый раз.

Раздетого до трусов и со шваброй в руках его и застал Мартин, вернувшийся с работы. И предложил снова расслабиться. Коллинз хоть и был на него зол за вчерашнее, но на Фаину он был сердит гораздо сильнее, поэтому и согласился, только предложил не злоупотреблять крепкими горячительными напитками, а ограничиться легким вином.

Хорошее вино в баре мадам Лежер тоже нашлось, и изысканный сыр в холодильнике обнаружился. И парни, прихватив пару бокалов, расположилась с бутылкой вина перед телевизором в холле, включив какую-то ненавязчивую передачу.

– Узнаю, кто матушке Фаину подарил, придушу, – пьяно вещал Мартин после третьей бутылки вина, расслабляться, так по-настоящему. – Так прямо и пойду на преступление. Я из-за этой сучки домой стал приходить как можно позже. И нервно вздрагиваю всякий раз, когда раздается собачий лай.

– Я, похоже, тоже скоро буду нежно «любить» собак, – признался ему Коллинз.

– А давай, ты все же меня будешь любить, – предложил Мартин и потащил Коллинза за собой в спальню.

«Нет, минет я не люблю, – рассуждал Коллинз. – Что за удовольствие засовывать себе в рот член и насасывать его. Нет, никакого удовольствия».

Он лежал на спине, раскинув руки, и позволял Мартину делать с собой все, что тому захочется – сил сопротивляться у него не было. Сначала отняла вредная псина, а остатки растворились в вине.

«А потом сдерживать себя, когда надо засадить по самые гланды, чтобы партнер не задохнулся».

– Нет, минет я не люблю, – произнес Коллинз вслух, когда перестал стонать и конвульсивно содрогаться в оргазме.

– Я тебе сделал плохо? – испугался Мартин.

– Хорошо, – ответил тот. – Но тебе я делать не стану. И не проси.

– И не надо, – добродушно согласился Мартин. – У тебя и руками получается неплохо. И еще кое-чем.

– Чем это? – насупился Коллинз, принимая из рук Мартина еще один бокал с вином.

– Скоро узнаешь, – улыбнулся тот довольно…

А утром был опять грозный окрик «подъем» и просьба не опаздывать на прогулку с Фаиной.

С третьей попытки наученному горьким опытом Коллинзу, наконец-то, удалось довести собаку до площадки. Вот только почему-то бегать она там не захотела, и как только Коллинз снял с нее поводок, она перемахнула через низкий заборчик и радостно помчалась куда глядели ее карие глаза.

Ни Коллинзу, ни кому-либо еще из случайных прохожих так и не удалось поймать Фаину. И вконец обессиленный беготней за собакой, когда она пропала и даже ее жизнерадостный лай не доносился до ушей парня, он вернулся в дом, чтобы покаяться, попросить отставку, разорвать договор, обговорить сумму неустойки, ну и так далее.

Дома его дожидался Мартин.

– Пить больше не буду, – заявил с порога Коллинз.

– А у меня сегодня исключительно минералка для поправления здоровья, ведь много жидкости потерял, гоняясь за псиной.

– Много потерял, – согласился тот с Мартином.

Коллинз устало плюхнулся на диван в холле и чуть не плача поведал, как сегодня поиздевалась над ним Фаина, как она отбегала от него, дожидалась, пока он приблизится, а потом снова убегала, пока не удрала совсем, вымотав его напрочь. Теперь он прекрасно понимал, что плата, что ему положили за выгул собаки, ничтожно мала, и совершенно не стоит его потраченных сил и нервов. Он также понял, почему сын мадам Лежер выгуливает Фаину только по утрам, кстати, надо спросить, как ему это удается не опаздывать еще при этом и на работу. А домработница благоразумно вообще отказалась от дополнительного заработка, честь и хвала ее уму. И стало примерно ясно, как тот неизвестный мужчина, следящий за Фаиной по вечерам, сломал ногу. Может, он вообще сделал это специально.

Осталось придумать, где заработать денег на уплату неустойки и за пропажу собаки. Можно, конечно, потянуть время, пока суд да дело, он окончит университет, начнет зарабатывать, вот тогда все и компенсирует.

– Была бы водка, напился, – мрачно изрек Коллинз.

Но тут за дверью раздался радостный собачий лай.

Лицо у парня мгновенно преобразилось. Он кинулся на площадку.

– Фаиночка!

Коллинз подхватил радостно виляющую обрубком хвоста собаку на руки и потащил в ванную, чтобы вымыть ее напоследок. Завтра он не придет ни за какие деньги.

– Все! Я ухожу, – торжественно заявил Коллинз, стоя в дверях.

– Нет, – истошно завопил Мартин и, встав на колени, пополз к нему, – не бросай меня один на один с этим монстром. Я тебе заплачу вдвое, нет, втрое больше, чем положила матушка. Буду ужин готовить, я хорошо готовлю. А если ты с ней еще и по утрам гулять будешь, то и завтраком кормить стану.

Мартин остановился в нескольких шагах от Коллинза, который обдумывал предложение.

– Ну, и само собой минет по ночам. Ну, а если он тебе не очень нравится, то можем придумать что-нибудь другое. Не уходи. А? – попросил он жалобно.

– Ну, если что-нибудь другое, – Коллинз задумчиво потер подбородок. – То, пожалуй, я соглашусь. Да и плата за утренние прогулки по отдельному тарифу.

========== Часть 2 ==========

Коллинз внимательно посмотрел на высветившийся незнакомый номер на экране его телефона.

– Алле, – произнес он, даже не представляя, чей голос может услышать.

– Коллинз, дорогой…

Парень облегченно вздохнул: звонила прежняя его «работодательница» – мадам Лежер. Интересно, что ей на этот раз надо? Опять с собачкой погулять? Так вроде бы мужчина поправился, который постоянно выгуливал Фаину. Или опять с ним что-то случилось? Но вроде бы Фаина вняла голосу разума и перестала творить безобразия – гадить, убегать, развевая уши по ветру, гонять голубей? Он пообещал ее сдать на дрессировку и даже сводил на площадку, чтобы показать, как там с непослушными животными обращаются. После этого Фаина стала вполне благоразумной собакой. Коллинз на нее нарадоваться не мог, да и Мартин перестал жаловаться.

– Ты не смог бы подойти ко мне? – продолжала «петь» в трубку женщина. – У меня к тебе деловое предложение.

Коллинз пожал плечами, хотя его собеседница этого не видела. Подойти можно. Отчего же не подойти? А вот согласится ли он на деловое предложение мадам Лежер, вопрос совершенно другой…

Фаина радостно залаяла, когда Коллинз заглянул к ней в комнату, и даже попыталась запрыгнуть к нему на руки. И только строгий взгляд мадам Лежер не позволил ей этого сделать.

Парень присел в холле на знакомый до боли диванчик, а женщина, как и в первый раз в коротком парчовом халатике присела в кресле напротив, выставив на обозрение красивые стройные ноги.

– Тут такая ситуация, – мадам вдруг занервничала, стала поправлять халатик, отводить глаза в сторону. – Мартин уехал, его не будет еще целый месяц. Мне тоже надо ненадолго отбыть.

Про Мартина она могла бы и не говорить, Коллинз и без нее знал, что тот в отъезде. Его направили от фирмы на какое-то повышение квалификации.

– Понимаете… – мадам Лежер все никак не могла высказать свое «деловое предложение». – Тут такая ситуация… Одним словом, пока Мартина не было дома, мне подарили кота.

Ну, подарили котенка, что в этом плохого.

– Мартин бы не позволил взять это животное в дом, – продолжила женщина.

– У него аллергия? – осторожно поинтересовался Коллинз.

– Да, нет, – отмахнулась мадам Лежер. – Просто я постоянно бываю в разъездах по роду деятельности. А он за моими животными не очень-то хочет ухаживать.

Она помолчала. Перекинула ногу на ногу, поправила халатик.

– С одной стороны он прав, а с другой… Я всю жизнь мечтала о кошках и собаках. И вот теперь, когда я могу себе позволить их держать, мне все время надо куда-то ехать.

Коллинз все никак не мог понять, куда клонит мадам Лежер. Ну, понятно, ей подарили котенка…

И тут он увидел это нечто, свободно разгуливающее по дому. Пепельного цвета огромный комок шерсти приблизился к Коллинзу и, запрыгнув на диван, нагло улегся на его джинсы. Он, конечно, мог скинуть на пол наглого котяру, но исключительно из уважения к его хозяйке не стал этого делать.

– Шалли, мальчик мой, – мадам Лежер протянула к коту руки.

Тот привстал на коленях у Коллинза, вцепился своими когтями в джинсы, попытался выгнуться. Только это у него не получилось – кушать надо меньше, тогда и гибкость вернется.

– Вы видите, – жалобно произнесла женщина. – Котика надо купать каждый день, расчесывать, чтобы шерсть была гладкой и шелковистой. Иначе она сваляется, а мой Шалли потеряет свое очарование. А еще надо по утрам и вечерам убирать за ним и кормить его.

– Я надеюсь, готовить ему не надо? – спросил Коллинз.

– Нет, не надо, – улыбнулась мадам Лежер. – Моему лапусечке, ути, пути, – она посюсюкала с котом и поцеловала его, видимо, туда, где должен был находиться его мокрый нос, – повар покушать приготовит.

«В мою задачу входит нацепить на кота слюнявчик и проследить, чтобы тот все съел», – чуть не рассмеялся Коллинз, но сдержался. И только чуточку улыбнулся.

– Сколько? – спросил Коллинз. Он прикинул, что за кота дадут меньше, чем в свое время за Фаину. Но и забот с ним гораздо меньше, чем было с той. Хотя купание…

Он никогда не купал котов, но надеялся, что информация из Интернета позволит легко этому научиться.

Мадам Лежер тут же подсунула Коллинзу договор и конверт с купюрами.

– Я, конечно, все приготовила: и шампунь для кошек на основе лекарственных трав и морских водорослей, и ополаскиватель для шерсти, и губку для мытья мордочки, и стопку полотенец для мытья хвостика, и большое полотенце для вытирания моего лапусечки.

Она снова посюсюкала с котом и чмокнула его в разные места.

– Но не поленитесь, если вдруг что-то закончится приобрести еще. Я в договоре записала адреса магазинов.

Коллинз согласно кивал, тщательно изучая договор. Ему даже в Интернет за информацией лазить не придется – мадам Лежер в договоре довольно подробно описала сей процесс, начиная с того, какая должна быть вода в ванной, и заканчивая, как долго он должен смывать с шерсти кондиционер, как вытереть и расчесать кота.

Но сумма в конце договора Коллинза ошеломила. Зная, что мадам не платит денег просто так, он насторожился. Справился же с Фаиной, что он к коту подхода не найдет? И смело подписал договор…

Проблемы начались сразу.

Кот отказался есть на завтрак то, что приготовил для него повар. Он подошел к миске, понюхал той частью шерстяного комка, где должен быть нос, и, нагло шлепнув по краю миски лапой, опрокинул варево на пол. Потоптался по нему всеми четырьмя лапами, стараясь как можно сильнее испачкался, и с диким мявканьем помчался по дому, оставляя грязные жирные следы.

Коллинзу удалось отловить неблагодарное животное спустя десять минут. Он осмотрел учиненный разгром, но решил, что уборкой заниматься не будет, а просто доплатит из своего гонорара домработнице.

Закинув кота в ванную, чтобы одумался, сам все же решил попробовать, что тому было приготовлено. Супец был просто великолепен, и Коллинз, который, кстати говоря, не успел позавтракать, с удовольствием его умял. Не хочет кот жрать, значит, пусть поголодает до ужина.

Истошные вопли из ванной никак не действовали на Коллинза. Ему еще предстояло отмывать кошачьи лапы от остатка завтрака, так что пусть поорет, хоть заорется. Хорошо, что с Фаиной уже успели погулять и вымыть ее, а то пришлось бы поторопиться. А Коллинз любил все делать основательно.

Вот и сейчас он основательно подкрепился, чтобы бороться с пепельным персом.

Мыться кот отказался – он растопырил все четыре лапы и никак не желал лезть в воду, любовно налитую в ванну. Коллинз даже подогнал температуру до той, какая была указана в договоре.

– Ах ты, дрянь, – выругался Коллинз, включая душ и пытаясь помыть лапы уже не в ванной. Но тот царапался, орал и вырывался. Тогда парень запихал кота просто под струю воды, плеснув на него шампуня. Кот заорал истошней и будь он более худым, наверное, вывернулся бы из рук Коллинза.

А вот с ополаскивателем вышла промашка – коту удалось вырваться, и возвращаться под струю воды он не желал категорически, носясь по ванной, снося все на своем пути и оставляя пенные лужи.

Коллинзу все же удалось его поймать, недолго думая, он запихнув вопящее животное в унитаз, закрыл крышку и, усевшись сверху на нее, нажал на слив.

– Сколько раз там положено сполоснуть кота? Три? – Коллинз нажал второй раз на слив, а потом и третий, и только после этого, схватив полотенце, позволил почти охрипшему от воплей животному выпрыгнуть из унитаза прямо в большое пушистое полотенце ему в руки…

Убраться в ванной Коллинзу все же пришлось. Он бы не стал, оставив уборку домработнице. Но Фаина, которая тоже пользовалась этой же ванной, сподвигла его на вытирание воды с кафельного пола, и наведение там порядка.

– Ну, что там у нас?

Коллинз заглянул в комнату больше похожую на кладовку, куда он закинул мокрого кота вместе с полотенцем.

– Вытерся? – спросил он ехидно у животного.

Тот свирепо на него глянул, продолжив вылизывать мокрую шерсть.

– Нам еще причесаться положено, – предупредил его Коллинз и помахал расческой. Кот издал странный звук, похожий то ли на мяуканье, то ли на предупреждение, что он будет мстить.