Текст книги "Dragon age. История наследника (СИ)"

Автор книги: Alherix3

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Через пару секунд послышался стук двери. Когда эльф поднял взгляд, в избе уже кроме него никого не было.

Фенрис ненавидел время в своей жизни больше всего. Оно заставляло смотреть на вещи с другой стороны. Оно заставляет понимать, что некоторые ошибки в самом начале можно было избежать. А некоторые поступки настолько глупые, бесполезные, что думаешь: «Как? Как ты додумался до этого?!».

Эльф полулежал в постели, закрыв глаза. Он был хмурым. Но так же…довольным? Он, наконец, смог сбросить с себя часть ноши. Он никогда не думал, что это произойдет вот так. Он вообще не думал, не надеялся, что это произойдет когда-нибудь. А время потихоньку шло, тень от солнечных лучей медленно ползла по стенке. И вот, дверь стала потихоньку отворяться.

Сначала вошел ветер, а уж потом Брей. Его лицо выражало лишь задумчивость. Ни тени боли. Но эльф понимал, что она есть. Там, глубоко. Где Фенрис все это время прятал и свою. Но больше ему не нужно было этого делать, поэтому парень сразу отвернулся, как посмотрел на своего отца.

– Я…. Кхм, не буду ничего говорить. Сейчас. Я немного…поражен, если это можно так выразить, – эльф опустил взгляд, продолжая молча слушать.

– Мне нужно идти. Сообщить Инквизитору, что я узнал…. О Хоук, конечно же, что книга почти готова! – Брей быстро потер шею, схватил стоящую на столе кружку с отваром. Но не подошел. Лишь крепко сжал.

– Мист… Фенрис, я….

– Я все понимаю мальчик. Иди, собирайся.

Парень еще пару секунд помял кружку и отдал ее эльфу. Их взгляды не пересекались, но были одинаковы. Все то время, что Брей спешно собирался, Фенрис попивал отвар и смотрел в окно. Что-то казалось не правильным. Что-то обоих настораживало и путало их мысли. Но в нерешительности, время продолжало течь в тишине.

Когда Брей собрался, одел на себя рюкзак, он повернулся к пожилому эльфу, что все также лежал в постели в дальнем углу избы. Свет из окна не попадал на него, поэтому он оставался в полумраке. Но казалось, это не делало его мрачным. Эльф будто был на своем месте, и от этого становилось тяжело на душе. Мрак не должен становится родным человеку, у которого такая теплая улыбка. И вспомнив ее, Брей улыбнулся:

– До свидания… отец, – эльф поднял теплый взгляд. Плечи чуть опали, а на лице тоже появилась улыбка:

– До свидания, сын.

========== Глава 9 ==========

Отдаляясь от хижины все дальше и дальше, ощущение не правильности становилось все больше. «Я же вернусь! Я вернусь, и расспрошу его обо всем! Где он был, почему не пришел, почему они вообще меня оставили!». Проходя по опушке, лесу, на Брея стали накатывать мягкие волны воспоминания последних дней. «Вон там мы занимались двуручному мастерству, там находится река, где он был мне опорой…». И, собирая в совокупности все, что он узнал и подметил об эльфе, было просто невероятно понять, что когда-то он представлял своего отца именно таким. Твердым, как скала, человека, который всегда будет верен своим убеждениям и опыту. Который будет любить всегда. Мальчик не сомневался в чувствах отца. Он сомневался в своих чувствах. «Я так долго этого ждал, …я перестал верить…и вдруг, это». В этот момент Брей проходил по тропе, усеянной корнями деревьев и от неожиданности пришедшей мысли, запнулся об большой корень, свалившись наземь:

– Черт! – он потер рукой челюсть, которая хорошенько ударилась об камень. – Я забыл! Самое главное забыл! Защитница моя…, – Брей поднял руку и увидел на ней кровь. – Моя мать.

Сидя на земле, и доставая дезинфицирующее средство, он пытался развязать комок чувств. Его переполняла гордость, счастье и боль. От ушиба на челюсти, от рваной раны в душе. Из нее текли воспоминания и старые запрятанные, смиренные чувства. Мягко струясь, они укутывали душу Брея словно темно-красный шарф. «Я даже не остановился возле ее могилки…».

Разобравшись с раной, он собрался, но так и не встал на ноги. Брей смотрел на окровавленную руку и пытался понять. Понять поступок отца, что убежал от боли. Брей, в принципе понимал, ведь он видел, как этот поступок терзал Фенриса еще до раскрытия тайны. Но понять, почему он не вернулся? А понять, как так получилось, что его героиня стала его кровной матерью? Что они его любили? Что не было другого варианта? У него никак не получалось. А ведь он должен это еще принять….

Собравшись с мыслями, Брей решил, что не будет ничего предпринимать, пока не узнает все детали. В истории детали всегда решали намного больше, чем общая картина. «А это…это не больше, чем еще одна история, о еще одной жизни».

Остальной путь он раскладывал все знания, которые он знал, и полученные в последние дни, пытаясь сопоставить и определить хронологию. За счет чего получил еще немало ссадин и ушибов по всему телу.

Вечером, когда он добрался до опорного пункта, все разведчики готовые к дальнейшему походу, ждали только его. И не только разведчики:

– Дядя Варрик? Изабелла? Что вы тут делаете?

– Пришли повидать тебя, Защитничек! – гном подошел и крепко обнял парня.

– И расспросить, как прошла встреча с Фенрисом, – добавила пиратка, подойдя ближе и мягко потеребив волосы парню.

– Вы же знали? Вы знали, что они мои…и поэтому отправили меня к нему? – выплеснул все свои чувства парень, что так старался держать под контролем.

От этих слов у старых друзей потемнели лица. Изабелла что-то крикнула другим разведчикам и те, кивнув, стали собираться в путь. На это обратил внимание Брей, и в замешательстве посмотрел на дядю:

– Мы не отправимся вместе с ними?

– Нет, парень. Я договорился с Мелири. Она даст тебе столько времени, сколько нужно, чтобы разобрать всю ту кучу, что мы оставили, – Варрик стал пережимать переносицу. – Надеюсь, Создатель, это последняя куча, которая собралась в частности из-за меня.

– Из-за тебя? О чем ты? Вы пришли убедиться, что он мне все рассказал, так ведь?

– Да, Брей. И помочь, – сказала Изабелла, положив руки на плечи гному и парню, и повела их в таверну, что стояла неподалеку.

Войдя внутрь, компанию обдало благоуханиями специфичным только таким забегаловкам. Везде слышался смех, музыка, разливался эль сомнительного качества. Что, несомненно, ободрило бы Брея, и его компанию, не будь на их горизонте тяжелого разговора. Найдя свободное местечко в тихом углу, пиратка быстро сделала заказ. Когда она повернулась лицом к столику, то обнаружила совсем не удовлетворяющую ее картину: Гном, хоть и сидел расслабленно, будто, наконец, обрел свое место, но его глаза бегали от одного угла таверны в другой, а пальцы отбивали срывающийся ритм. Брей же сидел скованно и смотрел в одну точку стола. Что пугало намного больше, чем уже устоявшееся поведение Варрика в таких ситуациях.

– Так, мальчики. Я знаю, этот разговор не из приятных, но подумайте о хороших сторонах – ты, наконец, все узнаешь, – она посмотрела на мальчишку, от чего тот чуть расслабился и перестал гипнотизировать стол. – А ты, наконец, перестанешь себя донимать, – Изабелла посмотрела на гнома, на что тот никак не отреагировал. Только добавил:

– Брей, расскажи нам для начала, все, что с тобой произошло за те дни, что ты провел с Фенрисом.

И Брей рассказал. Как его учили на подготовке в Инквизиции, лишь иногда добавляя свое мнение и впечатление. Об их встрече, о том, как его поразил взгляд и смекалка эльфа, хотя он меньшего не ожидал. Об их первом бое и волнении эльфа об его пораненной руке. О шоке, когда он узнал о настоящем состоянии здоровья старика. В этот момент даже Варрик не смог скрыть волнение, не то, что пиратка, что когда-то пыталась ухаживать за ним. Об их разговоре возле костра. Тут Брей, впервые надолго прервался. Когда Варрик хотел его уже одернуть, парень очнулся, лишь сказав, что понял еще одну маленькую деталь. И впервые за нынешний день улыбнулся. Дальше он рассказывал с большим энтузиазмом, что смотрелось ободряюще, но странно, так как разговор зашел об их не большой размолвке. Дальше Брей стал улыбаться еще шире, иногда поматывая головой, будто над чем-то сокрушаясь, рассказывая об их тренировке. Даже Варрик стал улыбаться, смотря застекленными глазами в пустоту. Он проснулся лишь тогда, когда парень вновь замолчал. Обернувшись, он увидел, как Брей сидел понурым, ковыряя дырку в столе. Его глаза были печальными, но не затуманенными как в прошлый раз, поэтому они дали парню время подобрать слова. Когда же Брей все-таки продолжил рассказ, то Варрик даже чуть удивился, что парнишка вообще нашел подходящие слова. Когда он закончил, то повисла глухая тишина. Казалось, что звуки и музыка, что наполняли таверну, лишь их угол обходила стороной. Только сейчас Брей заметил, что напитки давно принесли, и стал запивать горечь слов. Не рассчитав скорость, он мгновенно поперхнулся, но сразу же почувствовал большую ладонь на своей спине.

– Брей, когда ты уходил, как он себя чувствовал? – не раздумывая, спросила пиратка.

– Вроде нормально. Мне показалось, что настойка ему помогла.

– Будем надеяться, что так, – добавил гном, громко выдохнув и убрав руку со спины парня.

– А что? – недоумевая спросил парень.

– Понимаешь, у Фенриса есть такое свойство, …скрывать свои болячки от друзей и родственников. Ну, кроме татуировок. Да и здесь я не совсем уверен.

– Хм, – только и смог выдавить из себя парень, роясь в воспоминаниях, и пытаясь найти какой-нибудь тревожный знак со стороны эльфа, который он снова упустил.

Но он не поразмышлял над этим и минуты, так как из задумчивости его вывел мягки голос пиратки:

– Брей, теперь послушай ты нас, – на что, парень отреагировал моментально, готовясь воспринять информацию так же четко и полно, как на занятиях мадам-де Фер.

– Знаешь, – начал гном, – когда ты родился, Мириам в тебе души ни чаяла. В те три года казалось, она полностью забыла о насущных проблемах, лишь иногда вспоминая о них, когда приходили весточки с новостями. Но Фенрис всегда умел вывести ее из этого состояния, всего лишь пощекотав тебя за пятки. Твой смех всегда был заразителен для нее.

– Вы тоже были с ними в то время?

– Я иногда приезжал вас навестить из Киркволла.

– Тогда, если она меня так любила, то почему решилась отдать кому-то постороннему? А не оставить с…отцом?

– Потому что в то время на нее все еще велась охота храмовниками. Точнее, тем сбродом, что от них остался. Она получила информацию об их заражении красным лириумом и решила в этом полностью разобраться. Конечно, с маленьким ребенком на руках это было очень сложно. А про то, чтобы оставить тебя с Фенрисом…они решили, что это будет опасно, так как пусть эльф и профессиональный беглец, но с ношей на руках так же совершает ошибки. А о связи Фенриса и Мириам храмовники знали.

– Понятно…. Тогда, вы наверняка должны знать, почему он за мной не вернулся?

– О том, что делал Фенрис в последние 8 лет после смерти Мириам, я смутно знаю. Шесть лет из них он находился в Тевинтере. Скорее всего, там он и узнал о своем недуге и старался его вылечить…

– Почему вы так решили?

– Потому что, после того как он вернулся, он пришел сразу ко мне. Ведь я единственный кто мог точно знать о твоем местоположение в то время.

– И? Что же тогда случилось?

– Хах. Боюсь, вот здесь я чуть и напортачил…

– Конечно напортачил, гном ты этакий! – тут в разговор вмешалась Изабелла выразительным взмахом руки. – Когда Фенрис узнал, что его сын живет в ненавистной ему организации уже достаточно давно, да и еще, что ему там хорошо и не одиноко, он спросил совета у этого гнома. И как ты думаешь, что тот ему ответил? Он предложил оставить тебя! Так как…как, ты там говоришь?

– Брей, пойми, – вмешался Варрик яростно жестикулируя руками, – ты только только свыкся с мыслью, что ты не одинок, после того как узнал про Марию. Я боялся, что если тебе раскрыть тайну о твоем рождении ты снова превратишься в мрачного призрака, только в этот раз навсегда! А ты так был похож характером на Мириам, до этого инцидента!

– Хах, а потом я больше походил на отца? – с грустной улыбкой спросил Брей. Чем ни мало ошарашил гнома. Проглотив ком в горле, тот ответил:

– В точку.

– Значит, вот что он имел в виду…., – тихо произнес парень, и громко добавил. – Что было с ним дальше вы знаете?

– Нет. Он перестал появляться на ежегодных посиделках. Да и письма не присылал.

– А когда мы пытались связаться с ним, то находили лишь пустоту, – с былой грустью добавила Белла.

В этот момент нависло молчание. Каждый обдумывал полученную информацию, стараясь уложить все по полочкам, или снова забыть. Вокруг становилось все громче, и компания несвоевольно отвлекалась на посторонние шумы, что все-таки осмеливались заглянуть к ним в уголок. Когда свет стал совсем ярким, компания, наконец, подняла глаза.

– Я думаю мне нужно вернуться к нему, – уверенно произнес Брей. – С медикаментами, или врачом. Что первое попадется под руки…. Вы со мной?

– Конечно, Защитник, – так же уверенно отозвался Варрик.

– Мы за этим и пришли, – поддержала Изабелла, допивая эль.

Быстро рассчитавшись, и чуть не закатив драку (Белла не могла пройти спокойно мимо свиста в ее сторону), компания направилась на поиски врача. Так как был уже поздний вечер, а настроения сдаться и говорить приличные вещи не было, пришлось подключить связи и уйму усилий не ударить зазнавшегося доктора по лицу, чтобы его же уговорить дать неведомо зачем, неведомо сколько, и неведомо какие медикаменты, завтра утром.

Когда же все насущные дела были выполнены, то уже почти что не родственники разбрелись по местам, что душе были сладки. То есть, Варрик и Капитан Изабелла отправились дальше разбавлять весельем вечер, а Брей ушел отдыхать в заранее ему зарезервированный номер гномом.

На следующий день светило солнце, пели птицы, дул легкий ветерок. Не слышался гром. День предвещал хорошее настроение и легкую дорогу. Городок, где находилась компания, уже давно ожил и принялся за работу, как и сами спутники. Кто-то бегал за припасами к врачу и в дорогу, а кто-то как будто бы спасался от похмелья. Что немного раздражало Брея, а Варрик же не обращал внимание. Когда все было собрано, все мелочи проверены, Изабелла в одобрительном жесте подтвердила готовность команды, и они отправились в путь.

========== Глава 10 ==========

Путь обратно, к избушке старого эльфа, был почти на день короче. Ведь компанию то и дело подгонял внезапно возникший ветер. Он был силен и холоден, его порывы пронизывали до костей и не давали расслабиться мышцам. Вроде, только светило солнце и пели птицы, когда компания вышла из города. Но буквально через час дороги их нагнали темные, неприветливые тучи. Еще через полчаса ветер. А на следующий день и дождь. Такая погода не навевала хороших эмоций, поэтому все шли молча, смотря себе под ноги, словно пытались разгадать великую головоломку. Когда дождь усилился, компании все-таки пришлось остановиться в сени огромной ивы. И только тогда Брей понял, что они почти пришли. Чуть поодаль в грязи утопала тропа через пролесок, что вела на поляну. На ту самую поляну, где он впервые увидел старую, черную избу, чуть накрененную, сто раз отремонтированную и такую печальную, одинокую, как и сам хозяин.

Они не дождались, когда дождь успокоится. Как тяжелые, большие капли падали на одежду путешественников, так и волнение капало в душе парня. Ветер метался средь деревьев, создавая угрюмую мелодию листьев. Даже скрип ветвей почти сразу растворялся в этом тревожном звучании. В конце концов, через какое-то незначительное время, подгоняемый такой мрачной атмосферой, Брей ринулся из-под дерева, скрывавшего от дождя, в знакомую только ему сторону. Спутники, что-то кричали в след, но он их не слышал. В голове у него не было мыслей. Лишь настойчивое желание поскорее прийти в дом.

Промчавшись по поляне, парень остановился у могилки. Стул, стоял на своем месте. Он был как всегда накренившемся, старым, на вид не прочным, темным от дождя и таким пустым без хозяина. Брей заметил, что рядом не виднелось привычное отверстие, куда так часто втыкалось «Милосердие», а кострище выглядело так, словно его давным-давно никто не трогал. У парня защемило сердце.

Войдя в избу, он надеялся услышать тихое ворчание и аромат отвара, что он готовил в последний раз. Но встретила его лишь тишина. Медленно, Брей стал осматривать дом: во всех помещениях было темно. Ни одна свеча не была зажжена в такой пасмурный день. Окна были все так же занавешены, но они пропускали очень блеклый свет. Он не спеша сочился сквозь окна, обволакивая своим прозрачным светом комнату, помещая ее в непостижимую утенеру. Все было на своих местах: стулья стояли у стола, скамейка у стены, в углу возле входа лежали охотничьи ловушки, растения сушились на стене. Только на кухонном столе, обычно пустовавшем, стояла чистая тарелка с ложкой, а поодаль кружка и кувшин с водой. Словно приготовленные для кого-то, эти предметы были единственными, что находились на столе и так сильно выделялись. Будто о чем-то кричали гостю. На скамейке же, где в последнюю ночь пребывания Брея, спал эльф, лежал аккуратно сложенный плед. «Ведь он лежит так с моего ухода!». Взяв его в руки, парень почувствовал лишь застоявшийся холод. И так, с тканью в руках, он медленно повернулся в ту сторону, где находилась кровать старика.

В спальне как всегда не было света. Лишь отблески с кухни чуточку приоткрывали картину. Фенрис лежал на постели. Лицо было направленно в потолок. Глаза закрыты. Его кожа казалось бледной, чуть ли не прозрачной, но Брей убеждал себя, что это из-за полумрака.

Было видно только лицо. Оно казалось таким мирным. Брей подумал, что эльф всегда хмурился и о чем-то думал. Но, когда удавалось словить улыбку отца, то парень видел, и насколько оно могло просветлеть. Сейчас, казалось, оно было таким же светлым, и свободным.

В груди все еще оставалось тяжелое чувство тревоги. Оно заставляло окаменеть все тело. Парню требовалось огромных усилий заставить двигать ноги в направление старика. Шаг за шагом, он подходил все ближе к краю кровати. Фенрис был укрыт серой простыней. Руки находились поверх одеяла. Черная короста виднелась из-под бинтов. «Она распространилась так далеко…». И от этой мысли у парня прошлись мелкие мурашки по спине. Но самое главное, Брей заметил, лишь через несколько минут. Старик не дышал. От шока, парень смог лишь поднести ладонь, и прижать ее к груди отца. В этот момент открылась дверь дома, впуская дикий вой холодного ветра.

В глаза ударял яркий свет, но от него не было больно. Он был… мягким? Наконец, сфокусировав зрение, эльф увидел серо-зеленое небо. Оно было как будто бы чистым, но одновременно мутным. По телу пробежали мурашки. Тут, он понял, что лежит на чем-то твердом, мокром и холодном. Повернув голову, он увидел камень вместо земли. По лицу пробежался легкий, прохладный ветерок. Фенрис не чувствовал удивления или страха. Он как будто уже давно знал, что вскоре попадет сюда. На душе был лишь покой, размешанный малым разочарованием. Садясь, он заметил, что его руки не были перебинтованными, а были молоды, как тридцать лет назад. Да и вообще больше не чувствовалась сухая ткань, что перетягивала все тело, как и тупая боль. А потрогав лицо, он не обнаружил морщин, синяков под глазами, а волосы были короткими. На лице эльфа промелькнула улыбка. Было приятно снова ощущать себя юным парнем. Поднявшись на ноги, эльфу открылась удивительная картина. Он был определенно в Тени. Ведь только здесь небо было зеленоватого оттенка. Земля, где каменная, где пустая, парившая в воздухе, то большими, то малыми островами. Вдалеке виднелись высокие, голые скалы, что могли нагонять угрозу, но казались лишь одинокими. А постоянный сухой ветер, разбавлял влажность воздуха. Он был таким слабым, что почти не чувствовался, поэтому эльф сразу перестал обращать на него внимание. Но вскоре, он пожалел о своей беспечности. Фенрис и не заметил, как этот ветерок принес сладкий, родной запах.

Эльф заметил чье-то приближение лишь только тогда, когда увидел тень позади себя. «Слава Создателю, в этом месте не опаленный, постоянный свет!». Обернувшись, он не смог подавить волнительного вздоха. Перед ним стоял его свет, его надежда, его любовь. Его Мириам. Она была прежней, как и тогда, при прощании. Все так же одета в свою любимую хлопковую рубашку и темные, длинные штаны. Рубаха была все такая же мешковатая, но тонкий ремешок, всегда подчеркивал ее точеную фигуру. Ему тоже всегда нравилась эта рубашка. Ее черные волосы обрамляли худенькое лицо. Ее губы были как всегда мягкими и улыбающимися. Как и глаза. Они смотрели на него с большой любовью и теплом. Но в глубине этих маленьких океанов, только он мог увидеть сквозь толстый слой света, на дне, нескончаемую тоску и печаль. Он был уверен, его глаза сейчас были такими же.

–Здравствуй, Фенрис, – начала Хоук. Она стояла совсем рядом, но только через тысячу мгновений непрерывного зрительного контакта, эльф понял, что может видеть через нее.

– Здравствуй, Мириам, – уже с отчетливыми печальными нотками произнес эльф. Его голос стал таким же грубым и ломким, словно он снова стал стариком. – Я умер?

– Еще нет. Но ты на пути к концу.

– Тогда, ты, получается, пришла проводить меня?

– Я пришла сказать тебе о выборе. Но об этом чуть позже. У меня есть немного времени, чтобы поговорить с тобой.

– Поговорить? – эльф слегка опешил от такого поворота событий.

– Да. Я наблюдала за тобой, – она сказала это так легко, что сложилось впечатление, будто она делала это всю жизнь. От чего эльф еще и смутился. Но он не дал этому чувству проявить себя, построив непрочную стену, как и в старые времена.

Эльф, стал быстро перебирать темы, которые она хотела бы с ним обсудить сейчас. Но в голову приходила лишь одна мысль:

– Ты хочешь поговорить о том, как я снова сбежал?

– Нет, милый, – она приветливо улыбнулась, будто ждала этого вопроса. Эта реакция снова привела Фенриса в смятение. В Тени она приводила его в такое состояние куда чаще, чем за один земной, мирный день их жизни.

– Тогда, о чем же?

– О том, как ты жил без меня, – у эльфа упало сердце.

– Когда ты уходила, ты должна была понимать, что если ты не вернешься, я буду вести себя именно так, – прошептал эльф. От больных чувств, нахлынувших воспоминаний, его шепот послышался шипением. Но Хоук, похоже, не заметила этого.

– Я верила, что, так или иначе, вернусь к вам. Поэтому, если честно, я была очень удивлена и рада, когда ты пошел на контакт с нашими старыми друзьями. Особенно в Тевинтере. Ты помогал магам и простым людям. И не важно, с какими мотивами. Ты это делал. И я очень благодарна тебе.

– Сейчас, это уж не так важно.

– Тогда это было важно. И это самое главное.

– Но из-за этого, наш сын рос без родителей! – чуть ли не взвыл эльф, от противоречивых эмоций.

Он был бесконечно рад, что не все в жизни после ухода Мириам, было ошибкой, но эти же ошибки уже давно лежали тяжким грузом в его душе. Эту печаль нельзя было просто снять словами благодарности.

– Это правда. Брею пришлось не легко в детстве. Но все было не так плохо, как могло сложиться. И посмотри, каким он стал! Умный, красивый, верный, ищущий справедливость и правду мальчик. Я очень горжусь им. Думаю, как и ты. Я знаю, ты жалеешь и коробишь себя о принятом решении уйти тогда. Но милый, – Мириам подошла ближе, и посмотрела в зеленые глаза, – только тебе решать, правильный это был поступок, или нет. – Девушка улыбнулась, и Фенрис понял, как ему не хватало именно этого света долгие годы, …пока не встретил сына.

– Да, …наверное, ты права. Он вырос хорошим человеком. Хорошо, я успел в этом убедиться. Жаль только, что мы его больше не увидим. Я надеялся, что он успеет прийти до того, как я…уйду.

– Да, об этом, – Хоук повернулась, и прошла на то место, где стояла ранее, – пора, поговорить о выборе.

Эльф приготовился внимательно слушать. Ведь ее голос стал столь серьезным, что бывало только в тех случаях, когда от выбранного ею решения, зависела чья-то жизнь. Только теперь, похоже, выбор придется делать ему.

К локтю прикоснулась большая рука.

– Парень, он…, – позади послышался женский всхлип.

– Я не понимаю. Его внутренние органы в порядке. Сердце тоже. Только почему-то у него очень медленный ритм. И он замедляется еще больше!

– Может из-за той черной штуки? Смотри, как далеко забралась, – гном указал на левое плечо эльфа.

«Может быть, он прав…может, лириум добрался до вен, и распространился до сердца!»

– Дядя Варрик, помогите мне снять с него бинты! Срочно!

– Белла! Давай сюда нож!

– Ч.. Что? – непонимающе посмотрела на приятелей пиратка, вытирая слезы.

– Нож!!! – крикнули в унисон Варрик и Брей.

Изабелла, тут же подпрыгнув от неожиданного крика, достала не большой кинжал у себя из заднего кармана и передала его гному. Через пару секунд, она принесла еще один, простой нож, видимо с кухни. Но в этом более не было необходимости. Варрик быстрыми движениями уже перерезал бинты посередине груди и те, что на плече, убирая ткань по бокам.

– Что ты собираешься делать? – выпрямляясь, спросил Тетрас.

– Я хочу попробовать вытянуть этот лириум.

– Что?! – не удержался эльф от резкого тона. – Ты понимаешь, что это…не правильно, это не честно!

– Я и не думала, что тебя, когда-то задевала не честность, – пыталась пошутить Хоук, разряжая обстановку. Но ей это не удалось.

– Мириам, я…я не могу! Это точно так же, как при чтение чертового Варрикского письма!

– Ну, может не совсем так. Брей тогда, уже был у Марии.

Она посмотрела на эльфа. Он упирался на каменную стену, прикрыв руками лицо, и казался таким отчаявшимся. На правой все также был намотан красный шарф. Глупый эльф. Через пару минут Фенрис стал медленно проговаривать:

– Значит, ты предлагаешь мне выбор: Либо я умираю, и остаюсь с тобой – то, чего я так долго лелеял и ждал, либо, я возвращаюсь – и остаюсь с сыном… Я ничего не упустил?

– Нет, – под его тяжелым взглядом, девушка смогла лишь грустно улыбнуться.

– Fasta vass…Хоук, скажи, за что мне это? За смерти? Но я не убивал невинных. За дерзость, …а может за трусость? Может за трусость…

– Фенрис, – проронив с горечью, подлетела девушка к эльфу. Ее рука была занесена к его лицу, но из-за невозможности дотронуться до любимого, рука так и осталась висеть в воздухе.

– Знаешь, я так долго мечтал об этой встрече. Все думал, как обрадуюсь, увидев тебя. Думал, как буду оправдываться перед тобой. А ты, не винишь меня. Ты все понимаешь. Как и раньше, – он подвинул свое лицо близко к руке Мириам, и в месте соприкосновения кожи с границей прозрачной руки чувствовалось мягкое покалывание. Преодоление только огромной тоски в душе обоих стоило того, чтобы приблизить ощущение к реальности.

– Знаю, милый, – прошептала девушка. В ее глазах виднелись слезы, но на лице все еще сохранялась улыбка. – Я так хочу…

– Не надо, – сказал эльф, закрыв глаза.

Казалось, в этом мире не существует слово «время». Пара простояла так бесконечное количество минут. Она смотрела на него. Молча, улыбаясь. Она знала, что примет любое его решение. Ей придется принять. Поэтому, она просто смотрела на него. Любуясь, запоминая, вспоминая и надеясь. Вот, на его лице появились морщинки. Это он нахмурил брови. И ей так захотелось провести большим пальцем меж ними, чтобы разгладить морщины. Он слишком часто хмурит лицо. Как раньше, так и сейчас. Но, не успела она об этом подумать, как его глаза распахнулись. Они смотрели, любяще, твердо и решительно. Смотрели прямо на нее, и она уже знала, что он выберет.

Солнце клонилось к закату. Тучи совсем недавно стали сходить с небосвода, освобождая место первым звездам. Ветер, снова вспомнив о своенравной гордости, поднялся к верхушкам деревьев. А вместо тревожной музыки листвы, пришла благоговейная тишина, лишь иногда прерываемая чириканьем птиц.

В доме снова были зажжены свечи. От кухни в комнату, носилась пиратка, постоянно спрашивая нужно ли что-то уставшим приятелем, пытавшимся спасти одну душу. Но не получая положительного ответа, она была вынуждена наконец-то пристроить себя в углу, на скамейке. Где вскоре и уснула.

Гном же, сидел поодаль от парня, держа в руках очередную склянку, которую наполняли черной жидкостью. Он пристально наблюдал над процессом, в душе уже не единожды смерившись, чтобы просто быть рядом, когда ужасная правда достигнет и разума паренька.

А Брей, раз за разом, вытягивал отраву из тела отца и произносил молитвы Создателю, что одно время интересовался магией магистров. В местах, где вытягивать было больше нечего, черные участки кожи становились темно-серыми. И эта смена в первые разы вселила ему надежду. Такую сильную надежду, что больше он с ней не расставался. Ноги давно стали ватными, каждое движение руками отзывались болью в мышцах, зрение уже почти через каждые пару минут становилось мутным. Но парень упорно и твердо повторял движения и заклинания. Смаргивал пелену с глаз, каждый раз, когда она появлялась. Переступал с ноги на ногу, когда переставал их чувствовать. И все потому, что не хотел терять надежду. Надежду, что когда-нибудь встретит своих родителей. Что поговорит с ними, и расскажет, как ему жилось без них, как он становился сильнее и умнее, чтобы только заслужить шанс узнать их имена. А когда расскажет, попросит больше никогда его не бросать. Всегда верить в него и любить. Как и он будет.

Только когда до его измотанной руки прикоснулись холодные пальцы, Брей смог вынырнуть из своих надежд и воспоминаний. Его не передернуло от холода, и он не повернул резко голову в сторону руки. Лишь спустя пару мгновений он перевел усталый взгляд с одеяла на лицо отца. На него смотрели большие зеленые глаза, наполненные слезами и надеждой.

– Я подумал, что больше никогда не увижу тебя.

– Но я вернулся.

– И теперь, ты останешься в моей жизни?

– Разве могло быть иначе?