Текст книги "Безлунная соната (СИ)"

Автор книги: Alfranza

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Глава 1. ==========

– Вот, подожди, встретишь своего принца на белом коне, забудешь обо всем, – тараторила полноватая, но симпатичная рыжеволосая девчонка, лет 18-ти. – Я, когда Юрку встретила, у меня дух перехватило, я всегда знала, что это будет так. Мама рассказывала, как она повстречала моего отца, у нас с Юрой точно так же. Боже, как я жду майских праздников, чтобы наконец он меня осчастливил.

– Боже, Юля, тебе же всего 17 лет! Как ты можешь думать о сексе, когда у тебя будущее не устроено! – возмущалась другая девушка, более скромно одетая и думающая о реальных проблемах, а не как осчастливить первого встречного парня.

– А что такого? Не будь старой девой, Галка! Тебе не идет. Между прочим, условное совершеннолетие мы с тобой уже прошли, оно наступило, когда нам паспорт выдали. Так что не ной и порадуйся за меня!

Галка опустила глаза в решебник.

– Ты хоть любишь его?

– Причем здесь любовь? – фыркнула Юлька. – Но если надо – полюблю! Это не проблема.

Странное чувство отвращения к собственной подруге тогда испытала Галка. Не то чтобы она не могла понять Юльку, но ее отношение к жизни было настолько легкомысленным и отягощающим для Галки, что именно поэтому они так редко встречались.

Ей иногда грезилось, что пройдет немало лет, они закончат Институт, и встретившись снова где-нибудь лет этак через пятнадцать все равно будут говорить о проблемах и парнях Юльки, которая всегда будет такой заносчивой и всезнающей. Но может быть пожив с мужчиной, к которому она не испытывает ничего, кроме любопытства, она сможет понять, что далеко не всем и не всегда надо отдавать свое тело, даже в поисках тепла. Даже чтобы просто не быть одинокой, в этом мире весьма сомнительных возможностей и контрастов.

В любом случае, ее представления о жизни Юльки были тоже скорее всего далеко от настоящей реальности. У Юльки не было отца, но был отчим, который не самым лучшим образом обходился с ней, да и с ее мамой. Иногда Галке думалось, что это карма ее семьи. Отец Юльки бросил их с матерью, когда Юля была младенцем, а ее мать всегда находила других и считала, что-она-то уж точно знает, что такое жизнь с мужчинами, ибо каждого считала своей судьбой.

– Придешь завтра на вечеринку к Костику? – поинтересовалась Юлька, видя задумчивое выражение лица своей подруги.

– Что я там забыла? – совершенно отстранено ответила Галка.

– Не будь зеленой соплей, составь мне компанию. Я тебя с Костиком познакомлю, он меня спрашивал о тебе.

– А что если я не хочу знакомиться с Костиком?

– Дура ты! – резко отстранилась Юлька. – Такого парня нельзя упускать. А, – махнула она на нее рукой. – Сама ему дам, если ты не желаешь.

Галке уже чуток поднадоел этот разговор ни о чем. Она не хотела идти на вечеринку, где она никого не знала, да и не особо хотела знать. Все эти парни «высшей пробы», как их называла Юлька, были совершенно лишены манер, культуры, а некоторые еще и интеллекта. Все, что им надо было на этих вечеринках, это выпивка, косяк и трах. И если Юлька с ума сходила по всему этому, то Галка больше тяготела к одиночеству и чтению книг в уютном кресле. Раньше, было и Юлька разделала ее интересы, но в последние три года ее словно подменили.

– Я не приду, мне нужно много всего прочитать.

– Ну и пожалуйста, – фыркнула Юлька и вспорхнув со стула унеслась в неизвестном направлении, оставляя Галку в гордом одиночестве с решебником в руках.

Ах, если бы Юлька полностью разделала ее любовь к созерцанию природы, книгам, прогулкам или просто интеллектуальным разговорам, это было бы так прекрасно. Но увы, Юльке был безразличен мир Галки, с некоторых пор. А других подруг у нее не наблюдалось. Иногда создавалось впечатление, что все девушки в Институте думают о выпивке и парнях.

– Ивлева? – окликнула ее высокая женщина с кипой бумаг в левой руке. – Ты не зайдешь, нужно поговорить.

Лариса Алексеевна преподавала в их Институте философию. Высокая, сильного спортивного телосложения, она всегда держала осанку и спину прямо. Редкие, уже кое-где седые волосы всегда были аккуратно собраны в хвост, а небольшие морщинки совсем не портили уже не молодое лицо, с острым взглядом карих глаз. В Институте ходили слухи, что она приехала в город из Стокгольма, Швеция. И ее черты лица, нарочитая строгость и уверенность только подтверждали эти слухи. А еще в столовой трепались о том, что она лесбиянка. Людям всегда очень интересно то, что скрывают другие. Почему-то людей возбуждает именно твоя принадлежность к какому-то извращенному клану, типа гомосексуальной любви. Никому даже в голову не придет, что человеку, может быть неприятно подобное любопытство, которое нарушает границы личного пространства.

– Хотела поговорить с тобой на счет твоей подруги, Моревой. Она пропустила уже вторые пары, у нее все хорошо? Может быть ты поговоришь с ней, почему она не ходит на мои занятия. Мне совершенно не удается найти к ней подход.

– У Юли проблемы дома, – соврала Галка, хотя бы уверена, что этого делать не нужно.

– Ах, вот оно как! – подняла брови Лариса Алексеевна. – Ну, я конечно сочувствую, но если она не станет посещать мои лекции, то получит «неуд» и потом ей будет трудно восстановить мое доверие. Передай ей, пожалуйста, хорошо?

Странно, что Лариса Алексеевна попросила Галку о помощи, когда сама имела неплохой вес и авторитет в окружении преподавательства. Но возможно, она таким образом хотела развить в учащихся некий оплот дружбы, доверия и поддержки. В любом случае, казалось, что она просто не хочет сама говорить с Юлькой, поэтому попросила того, что больше всех общается в стенах Института с Моревой, а это именно Галка.

Больше всего Галка не любила кого-то уговаривать и говорить по душам с теми, кому эти разговоры век не нужны. Одной из таких и была Юлька. Как только Галка заговаривала об учебе, Юлька становилась совершенно невыносимым собеседником, ругалась, посылала всю эту учебу, посылала Галку и была настоящей мегерой, какой она не была в спокойном, не раздраженном состоянии. Именно поэтому в разговоре с Юлькой, Галка чаще всего молча слушала и кивала, изредка вставляя фразы, типа: «Угу», «Я понимаю», «Такова жизнь». Стоило ей перевести разговор на впечатление от какой-то книги или фильма, начинался едва ли не скандал. Юлька совершенно разучилась слушать других людей и разговаривать о чем-то кроме парней, секса и выпивки. Она могла бесконечно обсуждать какую-нибудь Надьку из параллельного потока, но безразлично обосрать ту книгу или фильм, которая понравилась Галке. Это были отношения в одну калитку, которые не нравились Галке, но она считала, что бросать и-за этого Юльку, было бы не хорошо.

– Я постараюсь, Лариса Алексеевна.

Выходя из класса по философии, Галка быстро глянула на Ларису Алексеевну со спины. Она допустила такую мысль, что слухи не врут о том, что препод по философии любит свой пол, но обсуждать это с кем-то желания не было. Поэтому она выскользнула из кабинета и тихонько прикрыла за собой дверь.

– Эй, Ивлева!

Оклик заставил Галку снова обернуть. К ней быстрым шагом, почти бегом направлялся парень невысокого роста, в движениях которого угадывался спортсмен.

– Погоди, – сказал он. – Помнишь меня? Я – Макс. Мы с тобой на математике вместе сидели.

Она не помнила Макса, просто потому что на математике ей не до знакомств, да и предпочитает сидеть она одна, удаленно от всех. Но Макс настаивал, что они говорили о книге «Над пропастью во ржи».

– Я тебя не помню, – честно сказала Галка. – Извини, мне нужно идти.

Вопреки ожиданиям и опасениям, Макс за ней не пошел. Это немного успокоило. Еще не хватало в ее жизни всяких Максов. Один ухажер у нее уже был когда-то, и она была рада, что в итоге он выбрал кого-то другого.

По дороге домой, Галка решила зайти в «Шоколадницу», выпить кофе. Она не часто позволяла себе роскошь пить кофе не дома, а в каком-то заведении. Это было слишком дорогое удовольствием для ее кошелька.

Народу у кассы было немного, и она решила, что весьма быстро получит свой кофе, выпьет его и направится домой, где ее ждала интересная книга и приятная домашняя атмосфера.

Впереди в очереди было всего трое человек. Молодой парень с девушкой, достопочтенный джентльмен с газетой в руках и женщина со смартфоном, которая никак не могла найти, очевидно кошелек или карточку.

Галка задумалась о том, сколько же народу должно быть ходит в подобные заведения. А ведь по статистике за этот год, многие люди, живущие в этом славном городе, находятся за гранью бедности. Выходит, либо статистика ошибается, либо кто-то сильно преувеличивает сведения о нищете.

– Послушайте, я обещаю принести вам сто рублей завтра. Я тут рядом работаю.

Обрывки разговора долетевшие до слуха Галки, заставили ее обратить внимание на женщину со смартфоном.

Все в ней говорило о том, что она опаздывает, возможно, на встречу и очень волнуется. Ей просто необходим кофе, чтобы успокоится. Или чай, чтобы взбодриться.

Никто из людей в очереди не проявлял особого интереса к нуждам этой уже не молодой женщины.

– Я всегда заказываю у вас кофе, можете вы хоть раз пойти навстречу!

Ее тон уже начал переходить в отчаянный, когда Галка просто пролезла между влюбленной парочкой и джентльменом и протянула на кассу сто рублей.

Взгляд женщины удивленно скользнул по ее лицу. Черты смягчились, и она воскликнула:

– Боже, спасибо вам огромное! Вы не представляете, как вы меня выручили. Выпьете со мной ваш напиток?

На самом деле больше всего Галке сейчас хотелось взять свой кофе и уйти, но женщина показалась ей такой милой и порядочной, что она согласилась выпить с ней кофе.

– Ну, как вас зовут, спасительница? – поинтересовалась она, изящно присев на высокий стул.

– Галина.

Женщина улыбнулась, делая глоток своего многострадального кофе.

– Очень приятно. А меня Вероника.

========== Глава 2. ==========

Разговаривать с Вероникой было просто удовольствием, хотя по началу оказалось неловким называть ее по имени. Ведь, как оказалось, разница в возрасте у них приличная. Но женщина сразу призналась, что чувствует себя моложе, когда ее не зовут по имени-отчеству.

А Галка разглядывала ее более чем откровенно. Она никогда и никого так пристально и скрупулёзно не разглядывала, да и вряд ли могла. В Институте было не до этого, да и не было так тех, на кого можно было смотреть, не отрывая взгляда. А вот женщина перед ней, явно не выглядела на свои года. Она не сказала сколько ей, но узнав, что Галка учится в Институте через дорогу, поняла, что разница у них большая. А может просто создавалось такое впечатление между ними, когда они стали говорить о жизненных неурядицах.

На вид Веронике было около сорока шести. Она была высока, даже не смотря на каблуки, и стройна, не смотря на плащ с широкими полами. Тонкие пальцы, обнимавшие кружку с кофе, производили впечатление искусствоведа. Или музыканта. Такими пальцами только на фортепьяно играть. Но больше всего Галку привлекли глаза и ямочка на подбородке. Лицо было немного вытянутое, что заставило Галку вспомнить о том, что такие лица были у финнов и скандинавов, когда она бывала на лекциях доктора исторических наук своего Института.

Но глаза… Глаза были живые, искрящиеся, любопытные. Такие бывают в основном у тех, кто только начинает свой жизненный путь. Хотя возможно, Галке просто так подумалось.

И еще одна особенность, поразившая Галку, стала ключевой в симпатии к женщине. Они говорили, как старые приятели, сразу нашли общий язык и массу тем для разговоров. Галка не могла оторваться от общения с Вероника, хотя понимала, что у женщины скорее всего назначено масса важных встреч. И как подтверждение ее же мыслей, Виктория замолчала, уставившись на небольшие наручные часики.

– Ой, мне уже пора, – сказала она. – Большое спасибо вам за то, что пришли на выручку, и за беседу. У меня важная встреча и теперь я, кажется, к ней готова как никогда. Пожелайте мне удачи!

Так не хотелось расставаться, и Галка даже не понимала почему. Возможно, потому что они рисковали больше никогда не встретиться. А ведь хотелось…

– Желаю вам огромной удачи! – искренне сказала Галка и улыбнулась.

***

Уже в квартире, переодевшись в домашнюю одежду, отключив телефон и забравшись в любимое кресло, Галка сидела над открытой книгой по философии и вспоминала о том, что пока она слушала женщину сегодня в кафе, она даже забыла про свой напиток. И он остывал, пока приятный, бархатный и мягкий голос омывал ее создание, словно окатив его с головы до пят. Она сидела там и не могла понять, как же так может быть, что одна встреча может совершеннейшим образом переменить отношение к зрелости и подобному возрасту. В одночасье.

Когда они попрощались, Галка испытала какое-то тягостное забвение, поселившееся внутри, скребущее душу и желание встретить эту женщину снова завладело ей. Зачем? Она и сама не знала. Ей просто захотелось еще часок поговорить с ней на разные темы.

– Галя, милая, Юля звонила тебе на городской несколько раз, – выдернул обычной голос мамы Галку из грез. – Она просила передать, что ты забыла у нее тетрадь по математике, а завтра контрольная.

Галка уставилась на мать. Она не понимала, о чем вообще та говорит. Какая тетрадь? И почему она должна быть у Юльки, когда она лежит в столе. Она тут же поднялась с кресла и прошлась до стола, где, отодвинув ящик поняла, что тетради нет. Вспомнив про вечеринку и недовольство по поводу того, что Галка на нее не идет, скорее всего Юлька поступила не как лучшая подруга.

– Спасибо, мам. Я разберусь.

Какое-то время ее мать постояла в дверях, затем покачав головой отправилась на кухню, где включила магнитолу и из динамиков понеслась ретро-музыка.

Разумеется, что Галка не собиралась под ночь идти на вечеринку, несмотря на то, что ее мать была не против таких прогулок, осознавая, что именно в этом возрасте нужно гулять, танцевать и хорошо проводить время с парнями. Однако ее мать так же считала, что это время очень непродолжительное и иногда намекала своей дочери на то, что… пора бы ей кого-то присмотреть для создания семьи и рождения детей. На что Галка обычно многозначительно молчала и уходила в свою комнату читать книги. В книгах все было просто и лаконично: встретились, полюбили, поженились, завели семью, состарились вместе нянча внуков. И уж конечно Галка понимала, что это красоты для тех, кто любит подобные сказки и хочет в них верить.

У нее в жизни сказки не было. А точнее, она, как единственный ребенок в семье, опасалась того, что ей выпадет большая ответственность не быть хуже, чем ее отец и мать. Ведь ее родители так многого добились в жизни и были уважаемыми людьми в обществе. Особенно отец. Он был адмиралом, служил во флоте на Баренцевом море и редко бывал дома. Однако, когда се же приезжал, рассказывал, что все его сослуживцы с нетерпением ждут пока смогут поздравить его с внуками.

Иногда Галке становилось страшно подвести их. Она не тяготела к домашнему хозяйству и даже к детям была равнодушна. Если ее подруги старше все мечтали о двух и даже трех отпрысках, то Галка предпочитала думать, что, если она и выйдет замуж, детей у них с мужем не будет. Дети – это не философия жизни, это большая ответственность перед Вселенной, перед миром. Как можно заводить детей, когда ты даже не знаешь, что будет завтра? И наступит ли завтра вообще…

Она решила не идти на вечеринку. Галка была таким человеком, который не желал подпадать под чье-то влияние и давление. А здесь был на лицо поступок, при котором Юлька самым низким образом пыталась взять над ней некое шефство, а проще говоря – власть! Галка неплохо знала о том, что будет на контрольной, она готовилась к ней загодя, поэтому если даже сегодня она не будет зубрить формулы, всяко завтра на четверку все сдаст.

***

– Ты почему вчера на вечеринку к Костяну не пришла? Мы тебя целый вечер ждали, – одернула за рукав Юля ее после экзамена.

Размахивая перед носом тетрадкой, она широко улыбалась своим шантажистким наклонностям. Однако Ивлевой было уже все равно, она сдала экзамен на пятерку.

– Ага. Именно поэтому ты стащила мою тетрадку. Думаешь, я дура?

Галка выхватила тетрадку из ее рук и пошла в столовую. После такой выходки лучшей подруги не хотелось вообще ни с кем говорить, хотя некоторые очень на этом настаивали. К примеру, тот же ненавистный Галке Макс, который словно везде поджидал ее, чтобы заговорить. Неужели он не понимает слова «нет»?

– Привет! – вынырнул он откуда-то из толпы берущих себе компот. – Думаю, что ты меня все-таки помнишь. Может сходим в кино? Завтра комедия будет, я купил билеты.

Он помахал коротенькими бумажками перед носом Галки.

– Ну, подумаешь? – настаивал он. – Дай ответ после географии.

Он исчез так же внезапно, как и появился. Зачем Галке ходить с ним куда-то, чтобы он зажал ее где-то в углу и показал какой он уже мужчина. Многие парни так делали, со слов Юльки. Юльку зажимали регулярно, да она и не против такого была никогда. У нее под носом хороший пример матери, что спала с первыми встречными, только бы они ей кредит оплачивали. В чем смысл такой жизни?

Запиликал мобильный телефон в кармане, когда Галка уже доедала второе. На дисплее отразился незнакомый номер, но текст сообщения заставил вспомнить вчерашний день и Веронику. Конечно же! Она дала этой замечательной женщине свой номер телефона. И вот сюрприз! Смска, которая приглашает ее на выставку местного художника-пейзажиста Андрея Вознесенского, которого Галка обожала! Воистину королевский подарок, человека, который разбирается в искусстве.

Улыбнувшись, Галка ответила на смску коротко: «Я приду».

========== Глава 3. ==========

Андрей Вознесенский в жизни оказался такой же как в интервью, которое Галка смотрела как-то по телевизору. Самое смешное, что парень был едва ли не ее возраста. У них и разница-то всего в три года. Галка всегда считала, что он старше.

Оказалось, что Вероника близко знакома с его семьей, которая на данный момент жила в другой стране. И к восторгу девушки запросто познакомила Вознесенского с ней.

– Невероятно! Ты что, знаешь все мои работы? – восклицал парень. – Как и откуда?

Галка краснела и рассказывала, как она однажды увидела его картину в магазине и влюбилась в пейзаж. А потом узнала, что у этого художника много фантастического творчества. Так она знала почти каждую картину, что конечно же не могло не удивлять, ибо к моменту выставки у Андрея было не менее трехсот картин.

Вероника украдкой наблюдала за тем, как Андрей и Галка быстро нашли общий язык, словно дополняя друг друга. Им было о чем поговорить, однако Ника почему-то не сомневалась, что большинство взглядов, кидаемые девушкой через плечо нового друга, предназначены ей.

День субботы пролетел как полчаса. Наконец-то Галке удалось найти людей, которые понимали ее восторги книгами, фильмами и картинами. А Вероника познакомила ее не только с Вознесенским, но и с актером Кунцевым, который играл в жанре психологической драмы и очень нравился Галине.

От всего этого едва не кружилась голова, когда Вероника предложила ей разделить с ней чай. Галка не сразу поняла, куда может завести такое чаепитие, но она и не хотела это знать. Впервые за долгое время ей было хорошо и интересно с совершенно незнакомыми людьми. И она совершенно не хотела думать о том, что будет дальше. Она хотела жить! Когда же это еще делать, как в неполные 18 лет?

До квартиры Вероники, они решили прогулять пешком и оказалось, что идти довольно далеко. Хотя время в обществе этой женщины летело незаметно. Пока они шли, она с упоением рассказывала историю о том, как она стала дизайнером и какие казусы отмачивали ее коллеги, чтобы научить ее этой профессии. Галка и не задумывалась о том, что у них с Вероникой больше тридцати лет разницы, которая впрочем совершенно не чувствовалась при разговоре. А когда они шли через дорогу к светло-коричневому дому старой постройки, женщина взяла ее за руку, словно делала это миллионы раз. Вот тогда Галка подумала о том, что …у этой женщины наверное есть дети. Настолько бережно и заботливо она держала ее руку, не выпуская до самого дома.

– Это моя творческая обитель, – пояснила Вероника, когда они вошли в уютную квартирку на четвертом этаже старого дома. – Обычно тут я придумывала свои дизайнерские опусы.

Галке подумалось, что эта квартирка – убежище от того, большого мира, в коем Веронике приходится жить и работать. А здесь… тишина, солнце в окно, нешумные соседи, если они вообще есть.

– Что там, наверху? – прислушиваясь, спросила Галка, снимая ботинки.

Вероника обернулась, улыбаясь. И протянула открытую ладонь.

– Пойдем. Покажу.

Наверху, оказался не просто чердачное помещение. Там стоял старый диван, на пружинах. На нем лежал плед, две подушки и рядом небольшой столик. Однако Вероника потянула Галку на саму крышу, откуда был потрясающий вид на весь микрорайон и далее к лесу.

– Этот восхитительный вид, всегда помогал мне пережить минуты депрессии и творческий кризис.

– Он так часто у вас бывал, этот кризис? – рассматривая оградительный парапет машинально спросила Галка.

– Почему ты так решила?

– Ну… ухоженный диван, плед, подушки. Вряд ли кто-то будет сюда что-то приносить в минутную слабость. Мне подумалось, что вы провели здесь немало дней, а может и ночей в размышлениях о том, куда дальше направиться.

Галка замолчала, когда Вероника приблизилась к ней, почти вплотную.

– Я что-то не так говорю? – осеклась девушка, пытаясь понять, что она не правильно делает.

Но все было правильно. Вероника тоже понимала, что редко встретишь человека, пусть даже очень молодого, который настолько может тебя понять и говорить словно бы твоими словами. После этого вид за спиной теряет всякое значение, потому что есть вещи более важное, чем городской пейзаж.

– Ты удивительно проницательна, знаешь это? – прошептала Вероника. – Не надо никаких «вы», зови меня Ника. Так меня называют близкие мне люди.

– Я близкий?

– По духу.

Пауза которая повисла после короткого ответа, оглушала. Хотелось что-то сказать, но на ум приходили какие-то глупые вопросы и не менее глупые замечания. Даже ветер стих, опасаясь спугнуть что-то важное, что могло зародиться на этой крыше, между этими людьми.

Галке показалось, что что-то неумолимо надвигается на нее с бешеной скоростью, и она не может повлиять на то, чтобы это немного приостановить. Или пустить в другое русло. Не сказать, что ей не нравилась странная близость с женщиной, но она и пугала до чертиков.

Когда Вероника протянула руку и коснулась пальцами ее подбородка, Галка отшатнулась. Момент приобретал совершенно ей непонятный окрас. Притягательный, но какой-то неправильный.

– У тебя есть кто-то? – неожиданно задала вопрос Ника.

Галка заморгала, пытаясь понять о чем таком спрашивает женщина.

– В смысле? – быстро ответила она, быстрее, чем хотелось бы.

– Парень.

Она почему-то вспомнила про Макса, который предлагал ей билеты в кино на завтра. Он не был ее парнем даже близко. Она вообще никого из Института не представляла своим парнем. Там не было подходящих ей людей.

– Нет.

– Почему?

– Мне никто не нравится.

– А я, нравлюсь?

Это вопрос не вытекал из странного разговора, который они вели на крыше старого дома. Тем не менее он показался Галке логичным и даже нужным ей сейчас.

– Да. С тобой интересно, – утвердительно кивнула про себя Галка и посмотрела в серые глаза женщины.

Это противостояние взглядами могло и должно было закончиться улыбкой, каким-то комментарием, смешком, да чем угодно, только не …поцелуем.

Это было неожиданно, но Галка даже не подумала сопротивляться. На миг она растерялась, ноги подогнулись, но она не упала, руки Ники поддержали ее, тесно прижимая к себе, углубляя опасный поцелуй.

Кто знает, что было бы после него, если бы не запиликавший в кармане мобильник. Галка вздрогнула и оттолкнула Нику. Ее дыхание сбилось, а руки дрожали. Она облизывала губы, пытаясь переварить то, что произошёл сейчас. Мобильник очень настойчиво трезвонила в кармане, скорее всего это мама волнуется за нее, она забыла написать ей, что вернется поздно.

– Мне пора, – сказала Галка, только сейчас замечая, что они с Никой стоят на крыше босиком. – Мне домой надо, мама будет волноваться и …

– Галя, – остановила ее Ника. – Милая, прости. Не знаю, что на меня нашло…

Что бы там не нашло на Веронику, Галина хотела продолжения так же страстно, как и сбежать сейчас. Внутри метались и боролись чувства и эмоции. Сердце казалось разорвется от того, что она почувствовала и что могла бы.

Ей хотелось остаться, но …

– Мне надо домой, – повторила Галка и выбравшись с чердака, побежала вниз, в открытую квартиру Ники, обуваться.

Именно там, она вспомнила, что они сюда пришли выпить чаю. Чай был даже не поставлен на плиту. Мысли роились и Галка не могла думать. Да и не хотела. То, что она хотела, не укладывалось у нее в голове.

– Галя, – позвала ее Ника, стоя в проеме входной двери. – Галя, прости меня.

Отвечать было сложно. Даже смотреть на Веронику было сложно. Здесь и сейчас Галке хотелось только одного – сбежать. Что она и сделала, даже не оглянувшись на свою неожиданную любовницу.

Вероника не остановила ее, хотя знала, что у нее с этого момента могут быть огромные проблемы, ведь Галке не было восемнадцати лет, а значит… Но все о чем Ника тогда могла думать, это то, что таким вот образом выходили нереализованные ощущения, чувства, на которые никто не мог ответить уже долгое время. Одиночество, в котором она пребывала последние пять лет, накрывало и толкало на сумасшедшие поступки, один из которых мог привести ее в полному краху.

========== Часть 4. ==========

– Милая, я тебе звонила на мобильный телефон, – обеспокоенно сказала женщина. – Ты обещала мне написать, что с тобой все хорошо. Все ведь хорошо?

Мама, конечно, переживала за нее. Но все-таки лезть в ее жизнь больше чем надо, не могла. Женщина была уверена, что если ее дочери будет надо, она сама расскажет. Нужно просто подождать.

– Все хорошо, мама. День был очень насыщенный, я лягу пораньше спать.

Галка радовалась, что мама не стала ничего расспрашивать. Сейчас ей нужно было успокоится и просто побыть одной. Но думать не хотелось. И вспоминать. А вспомнить было что.

Все, что она чувствовала раньше, забылось как сон, после прикосновений этих губ. Галка улеглась в кровать и мгновенно уснула, вымотанная событиями. Но на этот раз снилось ей не море и не книги, ей снилась Вероника, как она звала ее, жарко и настойчиво. И Галка шла к ней, не думая ни о чем, как на костер тщеславия.

Проснувшись утром, Галина поняла, что не может все это просто так забыть, она должна узнать и познать. Какой смысл, сидеть и боятся того, что могло с ней больше никогда не произойти. Такое чувство, будто сама судьба толкала ее на все это. Зачем же противиться?

– Галя, милая, тут к тебе пришел молодой человек, – постучали неожиданно в ее дверь.

Голос мамы немного отрезвил от сна и Галина быстро поняла, что на часах уже почти полдень. Кого еще принесло к ней домой и зачем?

Она спустилась через полчаса и наблюдала на пороге немного заскучавшего …Макса. У него был зеркальный фотоаппарат в руках и он пытался фотографировать что-то в их доме.

– Макс? Что ты здесь делаешь?

Парень отвлекся от окуляра и улыбнулся. Галке никогда не нравился такой тип парней. Настойчивый и наглый. Ему уже было отказано, но он все равно снова пришел сюда. Что ему опять надо?

– Я не получил твоего ответа и решил зайти. Юлька сказала, где ты живешь.

«Предательница!» пронеслось в голове.

– А позвонить предварительно ты не мог? – с укором спросила Галка.

– Я звонил, но никто не взял трубку. Тогда я позвонил тебе на домашний, твоя мама сказала, что ты уже спишь и предложила зайти утром.

Отлично! Теперь еще и ее мама занималась неизвестно чем и зачем. Мама, Юлька… кто следующий.

– Уходи. Мне нечего тебе сказать. Я не хочу с тобой гулять и я, кажется, ясно дала это понять вчера. Разве нет?

– Я подумал, что ты могла передумать, – неуверенно предположил парень, рассматривая голые коленки Галки.

– Нет. У меня сегодня встреча, так что мне некогда ходить по кино.

Макс даже не успел ничего ответить, как перед ним закрылась входная дверь. Другой бы парень отступил и поискал другую девушку, ту же Юльку, но Макс был не из тех, кто просто так сдается. Отец учил его, что нужно всегда идти до конца, в любом деле.

– Очень настойчивый молодой человек, он нравится тебе? – спросила мама за завтраком.

– Мам, зачем ты вчера пригласила его к нам?

– Я подумала, что это важно для тебя. Разве нет? Парень с зеркальным фотоаппаратом… – она прикрыла глаза. – Твой отец тоже увлекался фотосъемкой, тогда он еще не плавал так часто… Знаешь…

– Мам, не приглашай больше никого сюда, без моего ведома, хорошо?

Женщина погрустнела.

– Я же хочу как лучше для тебя, детка. Мы с твоим отцом тоже поздно начали встречаться. И если бы не его настойчивость, я бы так и просидела в доме одна.

– Я – не вы. У меня совсем другие интересы, помимо мальчиков.

– Знаю. Но о них ты тоже должна думать, хоть иногда. Это ненормально, не думать о мальчиках.

***

Этот разговор с мамой навел ее на мысль, что тяга к Веронике – это что-то ненормальное. Почему-то о мальчиках не думалось и не хотелось, а вот об этой женщине, которая так просто завладела всеми мыслями, чувствами и даже, казалось, телом… Да никакой Макс ей в подметки не годится.

Галке подумалось, что вчера она так быстро ретировалась, что они даже не объяснились. Это было неправильно и некрасиво. На самом деле она просто искала повод, пойти к ней снова. А потом вдруг, остановившись на пол дороги в магазин, повернула совсем в другую сторону. В сторону домика Вероники, в совершенно другом районе города.

Макс настойчиво следовал за ней, пытаясь узнать, что такого важно может быть у Галки. Это было настоящее преследование, но Макс считал, что это именно та настойчивость, которая присуща всем мужчинам. Так и должно быть.

Пока Галка шла через разные незнакомые улицы, она несколько раз хотела повернуть обратно, озираясь по сторонам, в поисках того, куда можно просто завернуть, подумать. Но странное чувство внутри, что она должна сказать Веронике что-то, вело ее. Глупо, но тогда она даже не задумывалась о том, к чему могли привести такие события, беспечность, ветреность, безответственность. Ей просто хотелось еще раз испытать то чувство, ощущение, когда подгибаются колени и тебя подхватывает крепкая, уверенная рука. Она точно не дает тебя упасть в бездну.

Макс никогда не бывал в этом, считавшимся элитном, районе. Поэтому его друг – фотоаппарат, запечатлел весь его путь от галкиного дома, до старой заброшенной церкви, у которой он остановился дольше обычного. Ощущая дикий контраст между заброшенной и разрушенной церковью справа и аккуратным четырехэтажным домиком – слева, парень задержался, наблюдая, как Галка вошла к единственную парадную элитной старой застройки. Он вспомнил, что когда-то давно они с мальчишками с Пятой улицы, бегали сюда в церковь, смотреть в последнего этажа, как застраивали старый район. Это было около пять-шести лет назад. Наверняка последний этаж еще сохранился.