Текст книги "Длинный (СИ)"

Автор книги: AlexOTimm

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 13

13

Вечер был выбран из-за некоторых записей, найденных в избушке Графа. В его дневниках неоднократно отмечено, что в казачьей станице Цимлянской, расположенной примерно в пятидесяти верстах ниже по течению, любого путешественника, спускающегося вниз по реке, ждет очень нерадушный прием. Вот несколько строк из тех записей: «Если идущий по реке вооружен, опасен, знаком казакам и зарекомендовал себя именно с этой стороны, жди косых взглядов и опасайся возможного удара в спину. И тебе очень не повезет если хотя бы на миг, потеряешь бдительность. Если не проявляешь агрессии, значит показываешь свою слабость, в этом случае нападение на тебя гарантировано». Далее было описано, что собственно поставленная на реке станица и живет в основном с обирания проплывающих, и с добычи соли. И если на промысел последней уходят в основном в теплое время года, то с реки кормятся постоянно. «Я бы не советовал любому путешественнику даже останавливаться в станице, а проплывать мимо нее лучше всего или поздней ночью, или ранним утром, и дело не в трусости, а скорее в том, что как бы не был смел, но на лодке или баркасе, все равно будет меньше людей, чем казаков, желающих поживиться за твой счет».

Из когда-то прочитанной истории этих мест, Длинный знал, что все это имело место. Правда насколько он помнил ту самую историю, советская власть в станице была установлена еще в 1921 году. То есть как минимум полгода здесь хозяйничали большевики. Но вот изменилось ли что-то с речным рэкетом, история об этом скромно умалчивала, и скорее всего потому, что больших изменений не наблюдалось. Разве, что теперь казаки делились с новой властью.

Судя по карте, станица большей частью находилась на правом берегу, а расстояние между берегами доходило до пятисот метров, Ночь была достаточно темной, и потому наш герой очень рассчитывал, что ему повезет и он сможет проскочить незамеченным. В крайнем случае ему есть чем встретить любителей легкой наживы, и он совсем не собирался стрелять в воздух, чтобы кого-то напугать. Картечь, заряженная в патроны, сама найдет своего избранника. Вначале хотел отказаться от этой затеи, и попробовать проскочить на удачу, не вооружаясь дополнительно. Но подумав отказался от этой затеи. Это на буере, можно поймать ветер и пролететь мимо если и замеченным, то все же с некоторой гарантией, что тебя не смогут догнать. А на парусной лодке с ее максимальной скоростью в десять-двенадцать верст в час, это просто нереально. Казакам достаточно будет спустить на воду шестивесельный баркас, и самое многое через полчаса ты будешь в их руках. Да, что об этом говорить, если, выйдя от пристани примерно в десять часов вечера, они добрались до станицы только под утро, проплыв пятьдесят верст за шесть часов, то есть скорость оказалась даже ниже расчетной. Поэтому, ружье, или вернее то, что от него осталось, было взято с собой, и проверено в деле перед отъездом.

Возможно приятели и подверглись бы атаке с берега, но судя по некоторому шуму, чуть в стороне, ближе к берегу, кто-то уже попытался пройти мимо станицы, чуть раньше друзей, и как раз сейчас, «добровольно» жертвовал все нажитое непосильным трудом, на нужды красных казаков. Но все равно, друзья постарались прикинуться ветошью и проскочить незамеченными, а то, кто их там знает, вдруг покажется мало и нападут еще и на них. Но вроде бы пронесло, и когда станица скрылась за парой изгибов Дона, приятели облегченно вздохнули, и позволили себе наконец закурить, и поделиться впечатлениями.

Решив не останавливаться, друзья продолжили путешествие. Тем более, что по большому счету именно сейчас остановка была не нужна. Собираясь в путь, было приготовлено достаточно еды и питья, чтобы хотя бы до следующего вечера чувствовать себя вполне прилично. Конечно рано или поздно придется остановиться, и лучше это сделать как можно дальше от буйных поселений. Хотя, как раз сейчас трудно было гарантировать лояльность других. Все же прошлогодняя продразверстка задела не только Поволжье. Просто именно там это проявилось в большей степени, чем где-то еще. Поэтому перед тем как остановиться нужно было выбрать не слишком заметное местечко.

Судя по имеющимся картам друзьям оставалось пройти около двухсот пятидесяти верст. Продуктов в дорогу было взято достаточно, поэтому чтобы не слишком светиться и не подвергать себя излишнему риску, провоцируя местных жителей, приятели строили свой маршрут так, чтобы проходить мимо крупных поселков и городков в темное время суток. Благо, что торопиться было некуда и можно было останавливаться в любое время, и большую его часть, посвящать отдыху, рыбалке или наконец занятиям. Чистописание разумеется пришлось пока отложить, а вот изучение языка или чтение остались вполне доступны. Вдобавок ко всему, изучение языка превратилось в некую игру, которая тем не менее давала ощутимые результаты. С некоторых пор, друзья старались большую часть времени общаться на Испанском. Проходило это довольно весело. Даже если не учитывать Российский акцент, который однозначно при этом присутствовал. Строя какую-то фразу, приходилось или вспоминать то или иное слово или зарываться в словарь, взятый с собой в дорогу. И после того, как фраза была составлена и произнесена, словарь тут же перекочевывал в руки другого собеседника, который в свою очередь пытаясь осмыслить сказанное тоже начинал искать перевод непонятного слова. Иногда случалось так, что из-за неправильного произношения, найденное слово меняло весь смысл перевода, и тогда над рекой разносился оглушительный смех.

В итоге двести пятьдесят верст пути друзья преодолели почти за неделю.

На небольшой пристани, уже находясь практически в черте города Ростов-на-Дону, им попался дотошный старичок, тут же обменявший их суденышко, на небольшой домик находящийся на его подворье и использующийся в качестве летней кухни. Теперь продав свой ялик, друзья получили возможность жить в этом домике до конца июля. А так как ялик все равно предполагался на продажу, то приятели решили, что такое предложение вполне соответствует их планам. Задерживаться здесь очень надолго они не собирались, предполагая уйти еще южнее примерно в район Одессы. А продолжать путешествие по морю было бы верхом глупости. Все же ялик речное судно и выходить на нем в море, было бы опрометчиво. А самым большим удивлением для Длинного стал тот факт, что Леха оказался уроженцем Ростова-на-Дону.

– А, разве я этого не говорил? – Удивленно спросил он.

Более того, он даже помнил свой бывший адрес. И этому нашлось вполне банальное объяснение. Как оказалось, едва Леха научился относительно хорошо разговаривать, как мать научила его фразе, которая поможет вернуться домой, если он вдруг случайно заблудится или потеряется. В этом случае он должен был подойти к любому городовому и произнести: «Я Алексей Сабуров, живу на Николаевском переулке дом семь». Вот такая заботливая мама. Разумеется, ничего подобного в то время не произошло, но зато сейчас, Леха точно смог сказать где именно он жил до отъезда отсюда. Впрочем, нечто подобное было и в детстве Длинного, правда тогда его мама заставляла запомнить только свое имя. Возможно тогда этого было достаточно, во всяком случае, по мнению мамы.

Зато сейчас эта фраза помогла отыскать бывший дом Алексея, а когда они вместе с Длинным появились возле дома, то случайно встреченный ими мужчина вдруг остановился, вгляделся в Алешкино лицо и удивленно воскликнул:

– Ляксей Михалыч! Вы ли это?

Как позже выяснилось, этот мужик когда-то служил у родителей Лехи в качестве кучера и дворника. И знал Леху буквально с рождения. Да и сам Алексей, тоже припомнил этого дядьку и вскоре они вполне мирно общались между собой делясь новостями. Оказывается, это именно он помогал хоронить отца Лехи и потому проводил приятелей до местного кладбища и указал могилу, в которой был тот похоронен. И это было, пожалуй, лучшим, хотя и очень грустным, подарком для мальчишки.

Используя оставшиеся от Графа*** некоторые ценности, друзья, время от времени сбывая их в ломбард, жили вполне прилично. Особо не отказывая себе в мелких удовольствиях, они посещали театральные представления, заходили в синематограф, отдыхали в парках. В общем вели жизнь вполне обеспеченных молодых людей. Учитывая, что их одежда, хоть и слегка, но очень аккуратно перешитая для Алексея, а у Длинного вообще по всем показателям была сшита лучшими зарубежными мастерами, их принимали скорее за сыновей какого ни будь новоявленного нувориша, сумевшего подняться в свете Новой Экономической Политики. И отношение к ним было соответствующее. Но похоже подобный образ жизни и привлек к ним повышенное внимание криминалитета. Впрочем, как оказалось в дальнейшем, не только он.

В один из дней июля, Леха остался дома, а Длинный решил наведаться к скупщику, чтобы сдать тому очередную николаевскую пятирублевую монетку. Прошла почти половина лета, и друзья решили, что пора готовиться к отъезду. Ростов-на-Дону, город неплохой, но хотелось побывать и в Одессе, которую Длинный мечтал увидеть еще с прошлого года. А уж после решать. Толи оставаться там, толи искать для себя, что-то еще. На этот раз было решено воспользоваться поездом. При этом не товарными вагонами или тормозными площадками, как было проделано еще с полгода назад, а обычным пассажирским поездом. Тем более, что последний ходил регулярно и имел самые положительные отзывы от своих пассажиров. Именно для этого и понадобились некоторые дополнительные расходы.

Разменяв монетку, Длинный зашел на вокзал, где приобрел два билета до Одессы, и отправился домой, чтобы обрадовать своего приятеля. Леха, хоть и соглашался с решениями Длинного, но все же было заметно, что он не слишком хочет покидать этот город. Все же он здесь родился, здесь прошли его лучшие годы, в конце концов здесь похоронен отец, и хотя бы из-за этого жаль покидать это место. Длинный прекрасно понимал его, и обещал, что они обязательно приедут сюда опять. А когда приобретал билеты, решил дать Лехе несколько дней, чтобы вновь посетить места, от которых он так не хотел уезжать.

И вот сейчас он возвращался домой, чтобы обрадовать приятеля в том, что их отъезд откладывается на недельку, из-за полной загруженности поездов. Конечно же на самом деле все было немного иначе, но наш герой решил, что такая причина тоже звучит очень неплохо.

Неподалеку от дома сидел какой-то беспризорник, покуривая самокрутку и разглядывая прохожих. Мазнув по нему взглядом, Длинный вошел в дом и просто ошалел от увиденного. В доме царил полный разгром. Немногие вещи, в открытую хранящиеся у друзей, были разбросаны по всей комнате, постель разворочена, а сено из тюфяка выпростано и распихано по углам чьими-то ногами. Погром был знатный. Но самое главное в доме отсутствовал Леха. И это было самым паршивым.

В этот момент в дом несколько вальяжно прошел недавно замеченный беспризорник, и небрежно отбросив попавшуюся ему под ноги растрепанную книгу, вывалившуюся из вещей, и затушив свою самокрутку о поверхность стола, выпятил нижнюю челюсть презрительно произнес.

– Чё, придурок, доигрался? Карочи. Хочешь увидеть своего братца придешь на Придонскую. И чем быстрее, тем лучше для него, а то получишь его по кусочкам.

После чего презрительно сплюнув собрался покинуть помещение, но находящийся в ступоре, как могло бы показаться постороннему, Длинный, сделав шаг одним движением собрал в кулак ветхую одежку на груди пацана, и развернувшись со всего маха впечатал последнего в стену, где тот ударившись о нее всем телом сполз на пол потеряв сознание. Длинный же подхватив стоящее у крыльца ведро с водой окатил беспризорника, отчего тот довольно быстро очухался и начал грозить всеми карами «барчуку» за то, что тот поднял на него руку. Присев на корточки перед пацаном, Длинный отвесил ему пару пощечин, чтобы тот замолчал и начал подробно расспрашивать его, что здесь произошло, по чьей наводке все это случилось, и где ему теперь искать Леху. Причем расспросы сопровождались далеко не просьбами, поэтому пацанчик вначале еще как-то хорохорился, но после увидев, и почувствовав на своей тушке, что все гораздо серьезнее, чем он представлял вначале, стал выкладывать все что знал. И по его виду было заметно, что он еле сдерживает себя от страха и боли, и если хотя бы мог предположить такое, ни за чтобы не стал ввязываться в это дело.

Длинный между тем, отодвинул из угла старый проваленный диван, и вскрыв люк, находящийся в полу, достал оттуда свои вещи и начал переодеваться на глазах у беспризорника.

Друзья, еще только заселившись в дом, сразу же решили, что не стоит оставлять на виду самое ценное, что у них имелось. Дед, отдавший в их распоряжение домик, конечно пообещал, что не сунется к новым жильцам. Но кто знает его мысли? Не сунется сам, так подошлет другого, тем более, что хоть и отдал ключ от двери, но запасной ключ вполне мог остаться у него. И потому выпилив квадрат пола, друзья сделали себе небольшой тайничок, куда сложили наиболее ценные вещи. Поставленный в угол старый диван, надежно скрыл наличие тайника, и теперь, Длинный облачался в старую одежду, оставшуюся еще с приюта, и вооружался ножами и обрезом ружья, взятым с собой в дорогу. Беспризорник, видя такое дело еще больше задрожал, понимая, что, рассчитывая на барчуков белоручек, попали кого-то другого, скрывавшегося под чужой личиной, и по комнате поплыл запах дерьма.

– Что, обосрался, сученок? – привязывая беспризорника к спинке кровати с улыбкой произнес Длинный.

– Посидишь здесь, пока не вернусь. А попробуешь сбежать, из-под земли достану. И чтоб тихо мне. Усек?

Беспризорник сжавшийся в комок быстро закивал головой, выражая свое полное согласие. По его чумазому лицу текли крупные слезы.

Дом, указанный беспризорником, нашелся достаточно быстро. Хотя, чтобы добраться туда пришлось изрядно побегать. Ни один извозчик не соглашался ехать туда ни за какие деньги. Самое многое, что удалось добиться от них, это проехать несколько улиц и показать дальнейшую дорогу. А стоило Длинному спрыгнуть с пролетки, как та тут же развернулась и умчалась в обратную сторону. Район действительно оказался изрядно запущенным и грязноватым. Деревянные избы, стоящие на достаточно далеко друг от друга и множество складов рядами выстроившихся возле реки. Все это больше напоминало захудалую деревушку, выросшую возле торговых лабазов, нежели хоть и окраинный, но все же район довольно большого города.

Люди, находящиеся в доме, указанном Длинному, оказались на его взгляд или слишком беспечны, что было очень странно для их профессии, или же излишне самоуверенны. Это говорило скорее о том, что в их промысле участвуют довольно влиятельные личности, и потому они не опасаются, что их действия нанесут им какой-то вред. Во всяком случае доносившийся из дома шум говорил о том, что находящиеся там, что-то отмечают, но при этом ни единого человека, охраняющего этот притон Длинный, просто не обнаружил. Хотя, перед тем как войти в дом, пару раз обошел его, обшаривая взглядом окрестности и пытаясь заглянуть в окна, закрытые ставнями. Кое-что разглядеть разумеется удалось, но картинка все же была не слишком полной. Пока же было ясно что находящихся в доме четверо, хотя возможно кто-то остался незамеченным. Это было конечно важно, но Длинный не собирался никого жалеть и потому, постарался учесть все неожиданности. Еще раз проверив обрез, поправив его под накинутой поверх рубахи курткой, и нащупал нож в рукаве левой руки, который при необходимости можно было быстро метнуть в цель.

В комнате оказалось не четверо, а шесть человек. Четверо сидели за столом, а двое выполняли роль прислуги, поднося то, что возжелают сидящие за столом бандиты. Почему-то Длинному показалось, что именно это определение, как нельзя лучше характеризует находящихся здесь людей. Хотя, пожалуй, некоторое удивление все вызвало присутствие среди них довольно знакомой личности, несколько раз встреченной им в городе. Это был один из начальников местной милиции. Несколько раз он встречал этого человека в общественных местах, и всегда, стоило неподалеку появиться какому-то рядовому милиционеру, как он тут же вытягивался во фрунт, и отдавал честь этому человеку. Причем, что самое интересное, последний нисколько не стеснялся данного общества, а еще больше пришедшего сюда паренька, вполне открыто разглядывая его и улыбаясь при этом. Находясь при этом в своей повседневной милицейской форме, в светлой гимнастерке из ткани сурового полотна с двумя нагрудными карманами с клапанами и петлицами крапового цвета. Чуть в стороне от него на соседствующей с круглым столом тумбочке лежала форменная фуражка. Уж если этот чин совершенно не стесняется постороннего, подумал Длинный, следовательно, понимает, что меня не выпустят отсюда живым. Да и по большому счету, чего ему бояться? Его слово, всяко выше его, то есть при любом раскладе, виноватым окажется именно он, Длинный.

В это время один из прислужников заметил появившегося в дверях паренька и тут же подбежав к одному из сидящих, и склонившись возле него, что-то шепнул тому на ухо. Длинный сразу же опознал этого парня, тем более, что допрашивая у себя дома того беспризорника, знал большую часть расклада. Знал, что примерно с осени прошлого года здесь появился Кривой, сразу же примкнувший к банде Серьги, у которого в «гостях» сейчас и находился Длинный. О том, что именно Кривой, заметил Длинного с Лехой в городе и доложив об их появлении своему шефу постоянно отслеживал все их перемещения. И о том, что Леха скорее всего сейчас находится в подвале того дома, куда и вызвали нашего героя.

В этот момент, один из пирующих, тот кому было доложено о приходе, поднялся со своего места, и развернувшись к нашему герою, слегка заплетающимся языком произнес:

– А, барчук. Или, как мне тут подсказали – Длинный. Короче так. Фраерок ты говорят резкий, но шутить не советую. Кривой сказал ты ему должен. Но это не важно. Важно, что Кривой должен мне, а, следовательно, долг ему, переходит на меня. У тебя два дня. Принесешь сто косых, увидишься со своим братиком. Нет, не обессудь. Ты парнишка богатенький, в скупку рыжьё частенько носишь, так что денежки у тебя водятся.

Мужичок, победно оглядел свою компанию, как бы говоря ей, смотрите какой я крутой, и как красиво разобрался с лохом. А после вновь повернувшись к Длинному добавил.

– Свободен пока. И поторапливайся.

– А зачем, куда-то идти? – Спросил Длинный. – Вот, я сразу принес, все что у меня было.

С этими словами ор резко выдернул из-под полы своей куртки обрез, и поставив под него согнутую в локте левую руку выстрелил сразу из двух стволов. То, что произошло секундой позже не стоило даже описывать. Повышенный заряд с картечью выпущенный из двух стволов шестнадцатого калибра, с расстояния трех-четырех метров, просто снес сидящих за столом мужиков, не оставив им не единого шанса выжить. Стоящий поодаль мужичок с криком было кинулся на Длинного, но тот отработанным движением кисти встретил порыв последнего и спрятанный в рукаве нож нашел свою жертву. Самым удачливым, пожалуй, оказался именно Кривой. Находясь во время выстрела Длинного в стороне от стола, он практически не пострадал, хотя возможно какая-то картечина долетела и до него, и сейчас он забился в угол комнаты, и дрожа от страха ждал, чем все это закончится.

Длинный расправившись с бандитами, откинул стволы своего обреза, освободил их от пустых гильз и вставив на их место новые взвел обрез в боевое положение. После чего пройдясь по комнате внимательно осмотрел трупы бандитов, убедившись, что от них не стоит ждать удара в спину, после чего подошел и присел на подвернувшийся табурет возле Кривого.

– Где Леха? – Спросил он.

Глава 14

14.

В воскресенье, 30 июля 1922 года, из вагона третьего класса, находящегося в самом хвосте поезда, на перрон Одесского вокзала сошли две, довольно интересных личности. Одетые в совершенно одинаковые куртки серовато-зеленого цвета, такие-же штаны со слегка оттопыренными боковинами, напоминающие галифе, грубые кожаные ботинки с обмотками до колен, оба они напоминали беспризорников сбежавших из какого-то приюта, да собственно и являлись ими, в какой-то степени. На головах у них лежали совершенно одинаковые фуражки-хулиганки с лихо заломленным козырьком. Показывающие скорее принадлежность к фартовым, нежели попрошайкам. И потому первый же встреченный ими беспризорник, предпочел перейти на другую сторону улицы, нежели связываться с такими непонятными личностями.

Закинув за плечи каждый по основательно потертому мешку, перевязанному веревками, служащими одновременно завязками для горловины, и лямками для ношения за спиной, колоритная парочка пересекла железнодорожные пути и направилась в город, далеко обходя здание вокзала.

При этом было заметно, что тот кто поменьше, время от времени, осторожно поглаживает свою правую руку, которая видимо только недавно зажила, но еще немного побаливает, а его уже почти сошедший лиловый синяк под правым глазом и слегка прихрамывающая походка говорили скорее о том, что он скорее всего попадал в какую-то передрягу, закончившуюся, впрочем, судя по его достаточно жизнерадостному виду, вполне благополучно.

Оба они были чем-то неуловимо похожи, и все же несколько разнились между собой. Оживлённый и плотный, в веснушках, с золотистыми, выгоревшими на солнце, до почти прозрачности локонами и смешливыми голубыми глазами низкорослый паренек лет двенадцати, и задумчивый, со строгим, внимательным взглядом, темноволосый, и очень высокий, если не сказать долговязый, но тем не менее плотно сбитый, с вполне сформировавшейся мускулистой фигурой, второй персонаж лет пятнадцати. С виду совершенно разные, тем не менее в некоторых повадках и движениях изумительно похожие друг на друга.

Пройдя таким образом около версты, и успев пересечь несколько довольно оживленных улиц, друзья выбрали небольшой скверик, усаженный каштанами, и устроившись у корней одного из них, присели передохнуть. Младший, ничуть не чинясь достал из внутреннего кармана куртки металлический портсигар с выгравированными на нем тремя сказочными богатырями и раскрыв его тут же протянул старшему. Тот достав из него папиросу постучал гильзой по ногтю, затем дунул в мундштук, и тут же при помощи зубов и пальцев руки отработанным движением смял последний. Младший тем временем практически одновременно и синхронно проделал те же движения, после чего поднес старшему огонек зажигалки и прикурил сам.

– Ну, что Лепеха, вот мы и в Одессе. – произнес Длинный глубоко затянувшись и выпустив тонкую струйку дыма. – Куда пойдем?

– А, я-то откуда знаю? Ты командир, вот и распоряжайся.

– Я-то распоряжусь, главное, чтобы ты послушался.

– Сём, ну сколько можно? Я уже сотню раз извинился, и все уже осознал. Ну хочешь еще раз прощения попрошу.

– Не хочу. Просто боюсь, если это повторится еще раз, я сам тебя прибью, чтобы нервы себе не портить.

– Да все я понимаю, Сём, ну прости засранца, а? – Мелкий скривил умильно-просящую рожицу, сложив ладони под подбородком.

Длинный докурил папиросу сделав несколько глубоких затяжек подряд и швырнув окурок в сторону, тяжко вздохнул, и задумался.

В прошлый раз он совершил большую ошибку, решив, что раз у них появились кое-какие средства можно пожить нормальной жизнью. Снять небольшой домик, развлечься, попытаться завести какие-то знакомства и попробовать открыть свое дело, или хотя бы сделать видимость этого продавая, например, те же «Рога и Копыта». Просто, чтобы прикрыть собственные средства. Увы, как оказалось все не так просто. Следить за ними начали с первого размена монеты у скупщика. А вскоре еще и Кривой нарисовался, опознав друзей и выложив Серьге, бандиту на которого шестерил, историю с ограблением склада. Правда он не был уверен, что склад почистили именно Длинный с Лехой, хотя все указывало на это, но Серьге это было и не особенно важно. Его гораздо больше заинтересовал тот факт, что пришлые, время от времени меняют желтяки у скупщика, который как оказалось, тоже подвязался в банде отслеживая нужных клиентов. И в один прекрасный день Леху взяли в заложники. Причем в этом оказался виноват он сам. Предупреждённый неоднократно Длинным, не выходить из дому в одиночку, Лехе вдруг приспичило купить семечек. Ну действительно, что в этом дурного, да и пройти-то нужно было всего-то шагов пятьдесят. Но стоило только ему свернуть за угол, как он напоролся на толпу беспризорников, среди которых сразу же узнал Кривого. Воспоминания всколыхнулись буйным цветом, и тут же позабылось все, что Длинный так старательно вкладывал в его тело, все навыки, все уловки. В общем все. Леха слегка опомнился и пришел в себя уже в подвале дома. При этом сильно болела рассаженная в кровь, рука и ступня. Видимо его не особенно жалели и похоже в подвал он попал сброшенным вниз, а не аккуратно спущенным по лестнице. Перевязав руку куском оторванной от своей рубахи лентой, он попытался понять где находится, и чем это ему грозит. И его думки не принесли ничего хорошего. Попробуй найди, в огромном городе дом, подвал, и забившегося в его уголок мальчишку, дрожащего от страха. Даже если Длинному повезет, и он отыщет Леху, еще неизвестно что будет происходить между этими событиями. Хотя в том, что Длинный не станет терять времени, он был уверен на все сто. Правда так до сих пор и не понимал, за что тот так привязался к нему, хотя если подумать ничего хорошего для Семена он не делал, кроме разве что того, самого первого случая, когда предупредил о броске ножа. Но учитывая то, как легко Длинный ушел от него, думается даже без предупреждения, результат мало бы изменился. Насколько же он помнил отношение к себе Кривого, тот всегда с особой радостью, делал все, чтобы доставить Лепехе, как можно больше боли и унижения. Отчего это происходило, и чем он так, дал себя возненавидеть было непонятно, и из-за этого все воспринималось гораздо больнее. И похоже сейчас издевательства продолжатся.

Длинный нашел дом достаточно быстро, правда пришлось немного поспрашивать одного чересчур уверенного в себе беспризорника. Хотя уверенность больше была напускной и исчезла, стоило пару раз получить по ребрам. Но зато сразу стало понятно, что, где, когда. В логове, Длинный тоже не стал церемониться, решив все дела по принципу будущего правителя, страны советов: «Нет человека – нет проблемы», а вот Кривого он оставил и опять же слегка поспрашивал, по доброте душевной, разумеется, не переходя границ.

После того, как последний обозначил Лехино место, и признался из-за чего, так его ненавидит, Длинный вошел в его положение, признав, что такое случается, и в общем-то так сложились обстоятельства. Как говорится: «Не мы такие. Жизнь такая». Во всяком случае Кривому, подумалось именно так, и он постарался облегчить душу перед Длинным.

Все оказалось до банальности просто и прозрачно. Серега Криворучко, знал Алексея, как оказалось с самого детства. Вот только если Леха воспитывался и жил в обеспеченной семье, и любое его желание исполнялось почти в тот же миг, в семье Сергея все было несколько иначе. Если ему и доставалась какая-то игрушка, то она была безнадежно испорчена пройдя через три пары рук старших братьев и сестры. То же самое касалось и одежды, и всего остального. Единственный раз, когда ему достались почти новые ботинки, доставшиеся матери в одном из домов где она подрабатывала, произошло только из-за того, что они не подошли никому из старших. Во всех остальных случаях он донашивал то, из чего вырастали старшие, не оглядываясь на их пол. И видя постоянно изо дня в день, яркий пример того, как можно и хотелось бы ему жить, на примере Алексея, он возненавидел его всей душой. И в тот момент, когда судьба неизвестно какими путями занесла его в далекий северный городок, где он увидел того самого мальчишку, которому он так безнадежно завидовал, он решил, что в мире все же есть справедливость и начал мстить ему за все годы своих обид, унижая, издеваясь и наказывая за несуществующие грехи. А потом вдруг из ниоткуда появился Длинный, и опять все пошло наперекосяк. Вначале, тот самый Длинный решил прикормить его пацанов, которых он с таким трудом собрал и объединил под своим началом. Потом, когда он попытался выяснить, кто здесь хозяин легко уложил Кривого на лопатки и спокойно ушел, прихватив с собой, этого козла отпущения – Леху. Затем произошло ограбление склада, причем все уверенно указывало на него, как на атамана банды беспризорников, хотя он был совершенно не причем А во время облавы менты отыскали в соседнем подвале вещи, принадлежащие местным ворам, и ему пришлось срочно смазывать пятки, потому как менты конечно же отправили бы его всего лишь в приют, но вот Иваны, ни за что бы не упустили такой возможности и обязательно наказали бы Кривого, просто за то, что не уберег. А у них наказание только одно и лучше до этого не доводить. Вот и пришлось бежать сломя голову и запутывая следы. После правда в этом разобрались, и даже решили, что он не виноват, но было уже поздно. В итоге, когда он уже находился в Ростове, его все же отыскали, и поучили слегка, за то, что сбежал, а не явился с повинной. Впрочем, отделался он достаточно легко, а то, что действительно окривел на один глаз было такой мелочью, что не стоило и вспоминать об этом. И тут, когда все вроде успокоилось, вновь на горизонте, как злой рок, появляются давние недруги – Длинный и Лепеха. Мало того, выглядят они так, будто и не были никогда беспризорниками. Хорошо пошитые костюмчики, штиблеты, да и деньжата видать у них водятся. А когда от барыги пришла весточка, что появился денежный клиент, и этим клиентом оказался никто иной как Длинный, тут уж сам бог велел, тут же рассказать Серьге, все что Кривой о них знал. А учитывая, что Серьга, не какой-то там лох, а настоящий фартовый, да и общак держит, была уверенность, что все срастется, как и надо. И тогда заживем! В общем надежды были нехилые. Но увы опять все пошло не так как хотелось. С Лехой все сошлось, как говорится, влет. Стоило тому увидеть Кривого с пацанами, как впал в ступор. А легкий удар по черепушке, дал возможность без проблем дотащить лепеху до логова, и сбросить в подвал. По дороге разумеется, Кривой слегка оторвался на давнем «друге», но чисто так, чтобы помнил и для страху.

Но стоило на хазе появиться Длинному, и опять все повернулось вверх тормашками. Он только и сделал, что выслушал Серьгу, и тут же, недолго думая, грохнул всю компанию, не обращая внимания ни на что. А ведь там был и главный городской мент, и какая-то партийная шишка, покровительствующие Серьге. И тут Кривой по-настоящему испугался. Увидев с каких хладнокровием Длинный добавил четыре трупа, к своему небось немалому погосту, он понял, что поставил не на ту лошадь. Он-то рассчитывал, что Длинный хоть и резкий фраерок, но обычный беспризорник, а сейчас осознал, что под личиной долговязого пацана скрывается матерый убивец. И что вся его дальнейшая жизнь не стоит и ломанного гроша. И потому он был готов на все, только бы Длинный забыл о нем, желательно навсегда, и как можно быстрее. Поэтому, когда тот произнес: «Где, Леха?», он был готов на что угодно, лишь бы поскорее распрощаться с ним.