Текст книги "Департамент Правосудия (СИ)"
Автор книги: Alexandera Bender
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Я застыла, так оказывается, я не всё знаю. Про книги и сотрудников я ничего не знала. И кольцо они не нашли?
– Ты утверждаешь, что не в курсе происходящего?
– Я…. -снова протянул он.
Шеф встал со столешницы и подошёл к человеку, тот в ужасе воззрился на него. Одно мимолётное движение рукой и арестант, закричал, видимо, от боли, его вдавило в стену, с лязгом захлопнулись оковы на руках и ногах. В глазах арестанта промелькнули страх и ужас, кстати, где они? Я с трудом оторвалась от Всадника, и поискала глазами ребят, их не было.
– Такты будишь разговаривать охотнее, – голос Судьи парализовал. Мне даже стало не по себе.
– Я всё передавал через секретаршу вашего брата, – прошептал человек.
– Так, – протянул Война, – дальше…
– Доносил ей, об обстановки у вас в башне, – он запнулся.
– Чья секретарша? – неожиданно подал голос Чума, до этого хранивший молчание.
– Третьего Всадника, – прошептал человек, с ужасом смотря на Чуму.
– Так, – протянул мой шеф, – а девушку четвертого, кто похитил?
– Она, она, – энергично закивал человек.
– Кто ещё был в сговоре? – спросил Судья и придвинулся ближе.
Человек сглотнул. Да и мне тоже было страшно.
– Шер из змееносцев и…и… – снова потерял дар речи арестант.
– И?.. – подался вперёд Чума, на лице человека вскочили язвы, гнойные, отвратительные язвы, – отвечай! – рявкнул он.
Я тоже, как и человек у стены, вжалась в сейчас спасительную поверхность.
– Раймонд, – прошептал он, закрывая глаза.
Мне это имя ничего не сказала, но, судя по окаменевшим лицам Всадников, им много чего.
Война развернулся к брату.
– А я думал, почему он так хлопотал за присоединение Лабиринта к имеющимся мирам, вот оно как, – он подошёл к брату и опёрся на стол, руками подаваясь вперёд.
Чума откинулся на стуле и посмотрел на него.
– Где он сейчас?
– Отбыл, – Война резко выпрямился.
– Нет, милорд, – прошептал арестант, все развернулись к нему, – он здесь, и сейчас у него кольцо и ваша девчонка, – решил всех сдать с потрохами человек, проговорив это, он снова зажмурился.
– Что? – тон, которым был задан этот вопрос, не предвещал ничего хорошего. У меня волосы встали дыбом.
Судья моментально очутился рядом с человеком, все ещё прикованным к стене. Глаза его полыхнули красным пламенем.
– Где он её держит? – рыкнул он.
– Я не знаю, милорд, не открывая глаз, прошептал человек, а вот я знаю, где кольцо вашего брата, оно в Лабиринте, вам нужна девчонка, чтобы его вернуть, так как она Избранная и может его взять руками, а вы нет. Да и смерть старается его не касаться.
– Где она? – снова прорычал он.
– Я не знаю, не знаю, милорд. Но не в Лабиринте это точно. Им надо вас заманить к ней, поэтому она где угодно, но не там.
Эх, если бы я знала, где я, я бы передала им. Но, увы, я не знала, на глаза навернулись слёзы.
– Вероника, – позвал Чума.
Девушка белая, как мел, вошла в комнату. Она, кажется, слышала разговор.
– Дай акт о смертной казни, он нам больше не нужен.
– Да, сэр, – прошептала она и из папки вытащила два листа. Всадник достал ручку с красными чернилами и подписал оба листа. Затем повернулся к брату.
– Можешь его убить, я вижу, у тебя руки чешутся, мы найдём её, не бесись ты так, Голоду надо передать о его девке. – Ровный и спокойный голос Чумы отрезвил нас всех. Война отошел от арестанта и щёлкнул пальцами, тот, закричав, рассыпался в прах. Меня накрыла волна, и резкая боль вернула в реальность. Холодный пол, тёмный подвал и Змееносец, теперь я знаю, кто он, навис надо мной.
22 глава
– Ну, что продолжим? – спросил Шер.
Я старалась на него не смотреть. Из темноты раздался голос, почему-то тоже знакомый.
– Погоди, её бить, нам надо поговорить. – К нам вышел мужчина, я с трудом, но узнала, сухопарого человека, его злой и колючий взгляд.
Тот посол, которого принимали Всадники впервые дни моей работы в Департаменте.
Так это Раймонд? Вот оно как, сначала он с ними любезничал, а потом вот так подставил, но зачем ему рушить устоявшуюся систему мира?
Змей отошёл, уступая место Раймонду. Он извлёк стул из пустоты сел напротив меня.
– Мы виделись с тобой, Дашенька.
– Я помню, – прошептала я.
– Это хорошо, перейдём к делу, убить тебя мы не можем, Избранная, он покосился на медальон, я могу лишь блокировать силу этой семейной реликвии твоего шефа, но убить тебя он не даст. Вообще очаровательная безделушка, обладает разумом и довольно сильна, но это всего лишь украшение, правда?
Я молчала.
– Ты уже догадалась, что ты приманка для него?
Я медленно покачала головой.
– Ты не уверена, что он придёт? Милая, я в этом уверен и довольно скоро, ты же Избранная, – он противно улыбнулся.
– Я ничего об этом не знаю, – прошептала я.
– Да? – Удивился он. – Потом как-нибудь расскажу, скажу сейчас только одно, ты очень и очень ему нужна, а нам нужен он, как гарантия, что другие Всадники выполнят наши условия. Спросишь, почему именно он. Милая, что ты знаешь о войне, как о социальном явлении?
Я молчала, конечно, я могла ему ответить что-то типа "Это одно из отвратительнейших проявлений социума, что война имеет цель насильственными средствами навязать точку зрения одной из конфликтующих сторон" или же продекламировать ему определение войны Клауверцам " Война – продолжение политики с применением насильственных средств".
Но я молчала. Пускаться в долгие дебаты с этим типом я не собиралась.
– Молчишь? – Ведь знаешь ответ на мой вопрос, ну дело твоё, – он пожал плечами и продолжил. – Итак, а теперь представь, что исчезнет понятие война, люди и другие существа перестанут убивать друг друга по политическим, религиозным и другим причинам, так сказать придут к одному единому мнению. Молодые парни перестанут умирать, все заживут, счастливо у них будут семьи и дети, разве это не прекрасно?
Я подняла голову и посмотрела на него.
– Тоже промолчишь, крошка? Сказать нечего, я же прав, правда? Когда ты начнёшь воспринимать своего шефа не как человека, ты, Избранная, наконец, поймешь, о чем я, – он улыбнулся.
Я покачала головой.
Любой из Всадников важен, пусть с точки зрения людей все эти четыре явления и ужасны, и отвратительны, но если подумать. Если бы не было воин и конфликтов, то люди бы не расселились по Земле, а сидели бы каждый на своём пятачке. Так же как и голод – он вынуждал людей переходить в более благодатные места в поисках пищи, опять же он подталкивал людей совершенствоваться, например, научиться добывать огонь, придумывать новые способы приготовление пище и её употребления. Если вспомнить наш разговор с адептами, то Смерть вообще, один из важнейших явлений все умирают, а если умирают, то освобождают места для новых поколений людей и других существ. Болезни, опять же без них медицина не развивалась бы, не придумывали бы новые лекарства от СПИДа или гепатита, Все они регулируют жизнь во всех подвластных им мирах, без них всё встанет, прогресс перейдёт в регресс. Я вспомнила давно просмотренный мной фантастический фильм, в котором показывали планету, на которой одна часть людей, обретя вселенское спокойствия и спокойную жизнь без агрессии и конфликтов, просто вымерла, а
другая часть, у которой преобладала агрессия, просто истребила друг друга.
Всё взаимосвязано.
– Ты так считаешь, милая? – вывел из раздумий меня Раймонд.
Я покачала головой.
– Ты ищешь ему и его братьям оправдания, потому что влюблена в него?
– Нет, – наконец тихо сказала я, – это моё мнение и личная привязанность тут не причем.
– Правда? – он недоверчиво смотрел на меня. – В прочем не важно, твоё мнение это твоё, в любом случае я добьюсь своего. Они выполнят мои условия, лишатся силы и власти, и я построю свой, более светлый, более прекрасный мир, без этих отвратительных, – он сплюнул, – подонков.
"О, новый дивный мир" – с грустью подумала я, вспоминая роман Олдоса Хаксли. Антиутопию ты хочешь создать, но ты не читал эту книгу и не знаешь, каковы последствия "идеального" мира. Миры просто рухнут, и всё полетит к чертям, в бездну. И придётся строить все заново, начиная с первой песчинки, из которой зародился мир, и, как я теперь знала, не один.
– Решили Апокалипсис устроить?
– Нет, как раз избежать его.
– Боюсь, вы добиваетесь обратного, сэр.
Он не ответил, встал со стула и пошёл к выходу, кинув Шеру, стоящему у дверей.
– Следите за ней, сильно умная девка, терпеть не могу таких.
Он усмехнулся. Дверь закрылась, и я осталась наедине со Змееносцем. Почему они ему помогают? Верят в это светлое будущее и идеальный мир без болезней, голода, смерти и воин?
Он подошёл ко мне. Сжалась. Опять будут бить? Я испуганно посмотрела на него. Но лучше бы он меня избил. Змей прижал меня к стене, а его длинный раздвоенный язык прошёлся по моей шее и лицу. Было противно. Страх сдавил горло, не давая дышать, не сложно было догадаться о намереньях этой твари.
Я закрыла глаза и замерла. Меня крепко держали, прижимая к стене.
Отбиваться? Смешно, я слабая, а он почти на три головы выше меня. Но вот так опустить руки и терпеть я не намерена, что я могу? Мозг лихорадочно искал пути решение сложившийся проблемы. Если попытаться вызвать адептов без браслета, просто испытать Страх и Ужас, и играть не придётся, мне, действительно, очень страшно. От неприятных ощущений затошнило.
Тем временем с меня сорвали остатки одежды, кричать я не могла, так как в горле стоял ком, шок. Я прикрыла глаза и попыталась вызвать ребят.
Мучительно долго ничего не происходило, и змей медлил, но не выпускал меня из стальной хватки. Затем я услышала нечеловеческий крик и хватка ослабла. Я распахнула глаза.
Как там говориться? И посмотрела в глаза страх и ужасу? Или им обоим? Они стояли у дверей, только они мало походили на прекрасных и идеальных кукол, какими я их знала.
Они стояли, не шевелясь, карие глаза затопила тьма, я даже увидела, как в глубине зрачка она клубиться, иногда внутри вспыхивало красное пламя. Прекрасные лица напоминали череп, с которого сняли кожу, такой иногда рисуют смерть на картинках. Одеты они были в черные плащи с накинутыми на голову капюшонами. Ногти на руках превратились в подобие когтей, а за спиной их раскинулись сотканные из тьмы крылья не крылья, что-то типа шлейфа. Да, они опаснее своего учителя, хотя, если вспомнить, каким он был, находясь в Мёртвом городе, выглядит он, наверное, примерно так же.
Я сползла по стеночке и с широко раскрытыми глазами наблюдала, как Змееносец корчился на полу в судорогах, а эти двое так же молча стояли у дверей, не шевелясь. Затем его рука потянулась к своему же сердцу, и… я зажмурилась, раздался дикий вопль и всё стихло. Я закрыла глаза ладонями.
Какое-то время ничего не происходило. Цепь, сдавливающая меня, с лязгом упала на пол, я аккуратно убрала ладони от лица, затем открыла глаза. Ученики стояли рядом со мной уже в привычном своём облике.
– Как ты? – Спросил Страх, почти нежно касаясь моих волос.
– Мы искали тебя, – Ужас наклонился и поднял меня на руки.
Послышался топот за дверью и крики.
– Сюда идут, забери её отсюда, я разберусь с ними.
– Только не убивай, они нужны учителю живыми.
Страх недобро улыбнулся.
– Посмотрим.
Нас окутала тьма, я посильнее прижалась к Ужасу. "Так просто?" – мелькнуло в голове, нет, что-то мне говорит, что это ещё не конец. Одно радовало, пришли ребята, а не он сам, с одной стороны, было бы приятно, с другой, а вдруг они бы его заставили подчиниться?
– Учитель, – позвал Ужас, – мы нашли её.
– Где остальные? – раздался ледяной голос откуда-то сбоку от меня.
– Змееносец мертв, не было выбора, – повинился он, – остальных постарается привести Страх. Они держали её в мире Раймонда, если бы она не "дозвалась" нас, мы бы не смогли к ним пробиться, там всюду защита, довольно сильная, сам он не мог это сделать, предполагаю с ними сильный Лич из Мёртвого города.
– Маленькая, как ты? – Раздался голос шефа, меня уложили на постель. И заботливо прикрыли одеялом. Это была большая старинная кровать из красного дерева.
– Серьёзных повреждений у неё нет, – тихо где-то рядом раздался голос Чумы, если позволишь, позже я проведу полную диагностику её организма.
Война кивнул, не отводя от меня взгляда.
– Хорошо, у нас к тебе много вопросов, но, я так думаю, прямо сейчас ты не сможешь на них ответить.
Действительно, отвечать на их вопросы я была не в состоянии, шеф понимающе смотрел на меня, наклонился, поцеловал в лоб и прошептал:
– Я позже подойду, отдыхай, малышка.
Все вышли из комнаты, в которую меня перенёс ученик шефа. Я осталась одна. Прикрыла глаза, ресницы моментально намокли, и я беззвучно захныкала, как маленький брошенный ребёнок. Страх отступил, паника ушла, осталось гнетущее чувство злости, обиды и беспомощности. Я не заметила, как уснула. Свернувшись под тёплым одеялом, оказывается, как мало для счастья надо, тепло, покой и безопасность.
23 глава
– Я тут тебе из твоей квартиры принесла одежду, – у кровати на ковре сидела Вероника, – мне твой сказал, где ты живёшь, она аккуратно сложила стопкой одежду поверх моего одеяла.
Я и шубку принесла из приёмной и сапожки, они у дверей стоят.
Я благодарно улыбнулась.
– Спасибо, – я приподнялась. Мне бы помыться и обработать синяки и ссадины.
– Ой, сейчас мой придёт, тебя вылечит, – махнула она рукой, – а помыться это да. Сама сможешь до ванны добраться?
Я неуверенно кивнула. Вероника привстала.
– Я тебе помогу, подруга, вставай. – Она взяла меня за руки помогая встать. В комнате было тепло.
– А мы вообще где? – Спросила я, оглядываясь, комнату я видела, обстановка была знакомой, именно в ней в моём видении сидел шеф, вот и кресло то, старинное у камина.
– Так, – Вероника растерялась, – личные комнаты второго Всадника.
– Да? – с опаской покосилась на постель, на которой лежала, по телу прошёл жар.
– Ну, да, у Чумы обстановка другая, но вообще похоже.
Она толкнула дверь ванной, белоснежный кафель большая ванная, ножки которой были сделаны в виде лап какой-то хищной птицы, занимала большую часть пространства. Отполированные до блеска краны, и душ на подставке изображающей те же когти орла или грифа, точно было сложно понять. Я в них плохо разбиралась.
Вероника быстро наполнила ванну, налила туда пены и приказала мне туда лечь, ещё около получаса она аккуратно меня отмывала, стараясь не задеть болезненные места.
– Черт, – процедила она, – твой медальон горячий, скажи ему стать холодным, – надула губки блондинка.
Я улыбнулась, так смешно она выглядела.
– Не могу, – я печально вздохнула, – он сам по себе.
– Ой, а что тут у нас такое было, – резко перевела она тему, – про Ирму знаешь?
– Да. – Я покачала головой. – Видела её.
– Вот сука, а я её "Асти Мартини" угощала, ты, когда пропала, в то же время пропали ещё шестеро, представь, все с ваших отделов, все, кто имели отношения непосредственно к регулированию воин в мирах. Ужас, спецы они хорошие, двух нашли, остальные непонятно где, – она стала грустной, – а в нашем крыле пропали книги, представь, украли книги по регулированию болезней и, ну, и мутации вирусов, что-то такое…
– А кольцо?
– Не нашли, этот Эрик, скатина, сказал, что ты нужна.
– Это тот жабообразный? – спросила я, погружаясь в тёплую воду, почти с головой.
Вероника уставилась на меня.
– Ты откуда знаешь? Вы не общались же?
– Нет, я покачала головой, я видела допрос, Вик.
– Как? – та с сомнением покосилась на реликвию моего шефа у меняна шее.
– Да, правильно думаешь, показал мне всё.
– УУУ, – протянула она, – Мне бы кто такую безделушку подарил, я бы… – она осеклась, – знаешь, я так испугалась, когда он про эту дрянь сказал вишнёвую, думала, меня тоже подозревать станут, ментальный допрос учинят. И про тебя сказал, думала, умру, твой-то, – она откинула, капну белых волос себе за плечи. – Я боялась, нафиг всех в прах сотрёт, мне же мой объяснил, что типа ты Избранная, – Вероника запнулась. – Дашка, ты почему не сказала об этом?
– А я не знаю, – я пожала плечами, появляясь на поверхности воды, – что это значит, мне никто ничего не объяснил, все говорят избранная, а я не знаю, что это.
– Да? – Вероника распахнула глаза.
– Да, правда, – мне стало грустно, – все знают, а мне не говорят.
Девушка воровато оглянулась.
– Ну, я сама толком не знаю. Типа избранная – это девушка, которая хранит равновесие, типа того.
– Разве не Всадники?.. – начала я.
– Нет, они поддерживают его, а ты хранишь. Слушай, да спроси своего, я не знаю толком.
Мне стало печально и грустно.
Так вот почему он так заботиться обо мне, не потому что я ему нравлюсь, а потому что я ценный экземпляр. Дашка, какая же ты наивная!
– Даш, ты чего? Вылезай давай, мой идёт, тебя надо подлечить.
Она обмотала меня полотенцем и вытащила из ванной. Я всё ещё не обращала внимания на окружающих. Переживая всё то, что творилась внутри – обида, злость на себя такую наивную дуру.
– Дарья, – позвал меня Чума, – посмотрите на меня.
Я подняла взгляд. Его русые волосы чуть вились, глаза, я раньше не замечала, были небесно-голубого цвета, вообще его внешность была славянского типа.
Интересно, тот, кто сеял болезни сметающие города и страны, был похож на классического персонажа славянской мифологии?
По телу прошёл озноб и жар, как при высокой температуре, в горле защепило и запершило, но пошла вторая волна, постепенно уничтожая первые проявления почти любой вирусной болезни. Синяки пропали, парезы затянулись, головная боль и тошнота исчезли. Он отпустил меня. Оказывается, всё это время, одна его рука сжимала мою ладонь, а другая лежала на моем лбу.
– Оденьтесь, мы вас ждём в гостиной, – сообщил мне он. – Вероника, помоги ей, – вышел, притворив за собой дверь.
– Давай, одеваться. Даш, как ты? Почему такое несчастное лицо, да никто тебя не тронет, поговорят и всё, вспомни, как экзамены в университете сдавала. Выдохни и выйди к ним.
Я слабо улыбнулась. Оделась я сама, только попросила Веронику уложить мои волосы. Она притащила мне из квартиры бельё, джинсы и блузку. Это хорошо, что не платье какое, нет желания одевать его.
Приведя себя в порядок я, как и посоветовала девушка, выдохнула и отворила дверь из спальни.
За дверью был коридор, обычный типовой, ну, разве что на стене было пара картин, изображавших какие-то пейзажи. Вероника показала мне путь к выше упомянутой гостиной.
– Вот эта дверь.
– Не пойдёшь со мной? – я с надеждой посмотрела на неё.
– Нет, меня не приглашали, пойдут ваши, – она кивнула. Из темноты вышли адепты. Ух, ты, мои хорошие, вот к кому я испытывала уже почти родственные чувства. Ужас взял мою руку и надел потерявшийся браслет с черепами.
– Теперь он не снимется так легко, – тихо сообщил мне он. Я кивнула.
Вероника отступила от двери, а ребята, толкнув ее, вошли со мной в гостиную.
24 глава
То, что они называли гостиной, больше напоминало по габаритам бальный зал – на полу ковер с мягким ворсом напоминал траву, только очень выгоревшую. Два огромных окна закрытые вишнёвыми тяжёлыми портьерами, около окон стояли четыре кресла и диван цвета мокрого асфальта, большой овальный стол в тон партерам на окнах, большие люстры висели под самым потолком.
– Пошли, – шепнул мне кто-то из учеников и, взяв за руку, повел к дивану.
Затем ребята отошли к окну, встав позади меня. – Как ты? – раздался голос моего шефа, от окна подойдя ко мне, провел рукой по моим волосам. Я вздрогнула. Он убрал руку и сел в одно из кресел, развернулся ко мне.
– Пока не пришли другие, может, ты хочешь сказать мне то, что не хотела бы говорить другим по каким-либо причинам?
Я задумалась, есть что-то для него? Пожалуй, то, о чем мы говорили с Раймондом, это важно для всех, а о подробности моего заключения я говорить не хотела. Ни ему, ни кому-либо, тем более после того, что я узнала, да он безусловно мне нравился, это чувство никак уже не могло покинуть меня, но осадок неприятный остался. Я не сомневалась, что ему нужна не я, а Избранная, отсюда и эти мимолётные проявления внимания.
В гостиную прошли остальные, Война кивнул им, и они сели на полагающиеся им кресла.
Интересно, в Китае число четыре обозначает смерть, в лифтах нет кнопки четыре, после трёх стразу пять, как-то это связанно с ними или нет?
– Дарья, – услышала я голос первого Всадника, он подался вперёд, – что у вас произошло в лабиринте после того, как вас покинули адепты.
Я подняла на них глаза, сглотнула стоявший в горле комок и, как можно спокойнее, рассказала им, не упоминая некоторых деталей, подробно сообщив о разговоре с послом и о его планах, которые он мимоходом приоткрыл мне. Говорить им всё не стала, они же спрашивают меня, надо бы было учинили допрос со всеми вытекающими, если бы их интересовали детали.
Когда я замолчала, в гостиной воцарилась тишина.
– Змееносец. Этот орден религиозных фанатиков всегда отличался безумными идеями, тихо заговорил Голод, как выяснил, девчонка примкнула к ним из-за мести, она считала, что тем самым отомстит мне и другим за то, что её приговорили к реабилитации без права прожить другие жизни, остальные тоже вполне предсказуемы. Но Раймонд, верховный ленд-лорд довольно большого мира. Почему? Сам же пару веков назад ратовал за присоединение к альянсу.
– Может, он давно планировал это? – спросил Смерть.
– Зачем? Ну, и не присоединялся бы к альянсу, раз мы его не устраиваем, – протянул мой шеф.
– Согласен, – кивнул Чума, – чего-то мы не знаем, чего-то важного и это меня волнует.
Я молчала, внимательно вслушиваясь в разговор.
– И, заметьте, он забрал именно Избранную, – выдал Смерть, – не кого-то ещё, а её, убить он Дарью не мог, но мог переубедить и заставить выступить на его стороне или же, как я понимаю, шантажировать нас.
– Как-то не убедительно, – фыркнул Голод.
Опять они говорят "избранная" может, кто мне объяснит, что во мне такого-то избранного? Я опустила глаза и стала разглядывать ковёр под ногами.
– Дарья, – тихо позвал мой шеф, – а перед тем, как девочки закинули тебя к Раймонду, они что-то сказали?
Я снова подняла глаза на них, и немного покопавшись в памяти, выдала:
– Раз, два, три, четыре, остановим время в мире, а когда оно пойдёт, мир исчезнет и умрёт.
– Просто так они бы её не отправили туда, значит, так было нужно, – медленно проговорил Смерть.
– Ты с ними общаешься, вызови, поговорим, возможно, они нам дадут ещё подсказку, – попросил Чума.
Смерть щелкнул пальцами и подле него, появились три знакомые девчонки.
– У меня вопрос, к вам, – начал Смерть, – что значит, фраза, которую вы передали Дарье?
– Раз, два, три, четыре, остановим время в мире, а когда оно пойдёт мир исчезнет и умрёт, – повторили они хором.
– И? – спросил Мор.
– В мире может быть лишь одна Избранная, – ответили они.
– Она и так одна, – удивился Смерть.
– У всего есть две стороны: есть тьма, есть свет, есть полумрак, – снова ответили они.
– Ну, так и есть, – кивнул Чума, – для равновесия нужен кто-то, кто несёт сумерки, ни тьму, ни свет, по идее это и есть Избранная. Кто-то ещё может претендовать на это место?
– Те, кто сотканы из сумрака и повелевают им, – снова проговорили дети.
– Так, теперь всё, кажется понятно. Мы не о том думали. Раймонд – лорд мира Сумрака.
– То есть он метил на её место? – кивнул в мою сторону Голод.
И тут я не выдержала, медленно подняла, как школьница, руку и тихо спросила:
– Простите, а не мог бы мне кто-то пояснить вопрос с избранной?
Я с надеждой посмотрела на них.
Но ответили мне девочки:
– Избранная одна способна удержать весы истины.
Конечно, сложив два и два, я могла понять, в чем моя миссия. Я, не относящаяся ни к свету, ни к тьме, должна стоять одна где-то на перекрёстке миров, хранить равновесие, а они должны его обеспечивать известными мне способами, но меня дико раздражало, что никто не говорил мне этого на прямую.
– Вы можете нас оставить, – спокойно попросил мой шеф.
Звучало угрожающе. Все трое Всадников понимающе кивнули и вышли из гостиной. Девочки и адепты растворились в воздухе.
Он вздохнул, потёр пальцами переносицу и пересел ко мне на диван, я отодвинулась, так, на всякий случай.
– Даш, – устало начал он, – мы следили за тобой с момента рождения.
Я вздрогнула.
Он потянулся и поправил прядь моих волос, заправляя их за ухо. По телу прошла волна жара, а лицо буквально вспыхнуло, я поспешно опустила глаза. Моя реакция на его прикосновения меня откровенно пугала.
Он, делая вид, толи, действительно, не замечая моей реакции, спокойно продолжил.
– Избранная, как тебе уже сказали, одна, мы не знали, в каком из миров она появиться, но знали, что, следуя пророчеству, единственная, кто в летнее солнцестояние родившись, не умрёт. Даш, это ты. Потом мы ждали, пока ты подрастёшь.
– Но, – я осторожно подняла на него глаза, – у меня нет никаких способностей.
Он кивнул.
– Главное, что ты принадлежишь сумраку, а способности, я не просто так дал тебе его, – он кивнул на медальон, – ты не открывала его?
– Что? – Я удивлённо скосила глаза на украшение.
– Это же медальон, – в голосе Всадника послышался смех. – И, значит, он открывается, – я ведь действительно никогда не пыталась его открыть.
– А что там? – я посмотрела на шефа.
Он потянулся, и щёлкнула, невидимая защёлка открылась. Медальон раскрыл свои створки. Разглядывать что-то в нутрии было сложно. Война щёлкнул пальцами, и напротив меня появилось зеркало. Я с любопытством подалась, вперёд всматриваясь в отражение. Внутри была с одной стороны створки небольшая пластинка с какой-то надписью на другой засохший цветочек незабудки.
Интересно.
– А что там написано? – я повернулась к шефу, зеркало пропало. Он закрыл медальон. Когда ты осознаешь своё предназначение, сможешь прочитать, ответил он.
Я сморщилась.
– А я ещё и смертная, – сообщила я горестно.
– Ну, это зависит, – он слегка улыбнулся, странно улыбнулся.
– Отчего? – Поторопила я его.
Шеф задумчиво смотрел на меня, но не ответил.
– Это пока всё, что могу тебе рассказать. Даш, сейчас ты должна вытащить кольцо Мора из лабиринта, ты единственная, кто может это сделать. Одну я тебя не пущу, – он покачал головой. – Но, в любом случае рассчитывай только на себя, попытайся понять свою суть и договориться с медальоном, он единственный помощник в данном деле. И помни, – он поднялся, подал мне руку. Я осторожно вложила её в его ладонь и встала с дивана. Мы стояли совсем близко, я медленно подняла голову, чтобы увидеть его лицо. По его глазам было сложно понять, о чем он думает. Какое-то время мы стояли, молча, но он не продолжил прерванную фразу.
– О чем я должна помнить? – спросила я тихо.
– У тебя мало времени, они уже пытаются применять кольцо.
– А разве ваш ученик не притащил их сюда? – удивилась я.
– Притащил лишь пару шестёрок и секретаршу, Раймонд ускользнул и, думаю, часть его людей, будь осторожна, хорошо?
Я кивнула.
Он провел по моим волосам рукой, склонился и аккуратно поцеловал. Ноги подкосились, сердце готово было вырваться наружу, а в ушах зашумела кровь. Моментально забыла о том, что хотела на него обидеться, я отдалась поцелую полностью. Если бы он меня не обнял за талию и не притянул ближе, я бы точно упала. Отстранившись, он прошептал:
– Иди.
И я провалилась во тьму, падая в лабиринт.
25 глава
Определённо Лабиринт обладал черным юмором, я оказалась в своей спальне, но она выглядела, как отражения реальной. Все вещи стояли на тех же местах, что и у меня, но при этом спальня была отражением.
Когда-то в детстве я читала книжку "Королевство кривых зеркал", там главная героиня попадает по ту сторону зеркала, и все, кого она встречает, всего лишь отражение. Вот и я чувствовала себя, как в зазеркалье.
– Ну, и что это значит? – спросила я Лабиринт. – Где мне тут искать кольцо? Хочешь сказать, что оно в моём шкафу или под кроватью?
Лабиринт, нехотя перетек, и я оказалась на окраине какого-то иллюзорного города. Был вечер, на небе крупными алмазами блестели звёзды, где-то там, вдалеке слышался шум машин, проносившихся по дорогам и визг тормозов, неясный гул голосов.
Иллюзия – всего лишь отражение реального мира. Я огляделась. Я стояла у двери какого-то развалившегося деревянного дома, крыша и одна стена его сгорели, причем давно, а уцелевшая часть проросла травой, окна выбиты, ставни, где отсутствовали, а где висели на честном слове. Медальон вспыхнул, и его синеватый луч указал на дверь. Я подошла и толкнула её. Дверь приоткрылась, внутри было темно.
– Подожди, – раздался мурлыкающий голос одного из адептов.
Я вздрогнула и повернулась. Они стояли совсем близко от меня.
– Мы пойдём первые, – сообщили мне они.
Я улыбнулась. Я очень даже была не против, соваться неизвестно куда было не приятно и страшно. Пусть уж Страх первый и идёт. Я улыбнулась этому каламбуру, и отошла от дверей, пропуская моих провожатых вперёд.
Они резко толкнули дверь, во мраке виднелась полу развалившаяся лестница, ведущая наверх. В руке одного из учеников вспыхнул огонь и освятил лестницу.
Я скептически посмотрела на ступени.
– Ребят, а по ним можно подниматься?
– Можно, они довольно прочные, – сообщили они мне.
Я не решалась вступить на шаткую с виду лестницу. Я, конечно, доверяю адептам, но ноги не идут. Они развернулись ко мне и, взяв меня за руки, потянули вперёд. Мы медленно стали подниматься.
Странно она всё не кончалась и не кончалась, магия что ли? Дом явно ниже, чем лестница. Наконец, мы вступили на довольно крепкую площадку, на которой я увидела ещё один проём, когда-то, наверное, там тоже была дверь, сейчас же от неё остались лишь покосившиеся шпингалеты. Около двери появились девчонки, молча, указали на комнату за дверным проёмом. И мы прошли внутрь.
Чернобыль ей богу. На полу помещения, куда мы вошли, валялись кем-то забытые вещи: одежда, игрушки, книги, разломанный рояль стоял у окна, у которого отсутствовали стекла и рамы, а в противоположном углу валялся разбитый кинескоп старого телевизора.
– Вы хотите сказать, что тут кольцо и спрятали? – спросила я молчаливо проследовавшим за нами демонов. Они кивнули, "Ничего не вижу" подняла ручку и указала на фортепьяно.
– Не понимаю, – замотала я головой.
Вот уже Нечего не слышу, как и её сестра, подняла руку и опять указала на когда-то дорогой музыкальный инструмент, а нынче мечту готической фотомодели.
Ребята, молча, подошли к нему, я тоже выглянула из-за их спины. Клавиш на нём не хватало больше половины, между оставшимися белыми и поломанными черными я увидела среди паутины и грязи алую розу. Она явно выбивалась из общей обстановки. Свежая, яркая с капельками воды на лепестках и яркими листьями. (Читай на Книгоед.нет) Её шипы были чуть красноватые. Медальон обжог меня и я схватила его одной рукой, другой оперлась о крышку инструмента. Больно. Черт.
