Текст книги "Арлекин моего сердца"
Автор книги: Александра Шервинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Александра Шервинская
Арлекин моего сердца
Глава 1
Макс
Уже полтора часа сижу, глядя в окно, и пытаюсь придумать, как бы мне себя, любимого, развлечь. Вроде бы, всё не просто неплохо, а на удивление ровно и благополучно: бизнес спокойно развивается, сотрудники работают, даже серьёзных разборок в последнее время не случалось. Впечатления от последней поездки в клуб уже успели отлежаться и перестали будоражить кровь. Хотя…
Я плотоядно ухмыльнулся, и оконное стекло послушно отразило довольную физиономию молодого (кто не согласен, что тридцать два года для мужчины – молодость, тот свободен) брюнета с очень светлыми глазами не то серого, не то голубого цвета. Чуть тяжеловатая нижняя челюсть придавала моей и без того не слишком изуродованной интеллектом физиономии слегка бандитский вид. Кому как, а мне нравилось. И, судя по всему, не только мне. Я вообще себя люблю и не вижу в этом ничего плохого. Живу так, как мне нравится, ничего никому уже не должен. Люблю качественные вещи, вкусную еду, элитный алкоголь, хорошие машины. А еще – люблю женщин. Люблю часто, много и подолгу. Наверное, это самая сильная моя страсть. Я обожаю секс, причём, чем острее и нестандартнее ситуация, тем мне интереснее, тем больше удовольствия я получаю.
При этом я не руководствуюсь какими-то чёткими критериями насчёт женской внешности, это вот ни разу не самое главное, поверьте. Заводит не размер груди и не длина ног, а чувственность, отсутствие комплексов, страсть к экспериментам, в общем, умение и желание играть в эти игры. Для меня практически нет табу, кроме, пожалуй, секса с мужчинами и туалетной тематики. Ну не моё это, не моё. Всё остальное – добро пожаловать! Со всем моим удовольствием и старанием. А если групповичок срастётся – вообще замечательно. И, кстати, я, конечно, не фанат всех этих «пятидесяти оттенков», но доминировать в сексе мне однозначно нравится. И насилие нравится. Чтобы сопротивлялась, вырывалась, уговаривала – тем слаще обладание. Женщина должна понимать, кто главный.
Нравится публичность, бывало, занимался сексом прямо на глазах у изумлённой публики. Секс в присутствии других, возможно, незнакомых людей – это особое, изысканное удовольствие для любителей и знатоков. У нас есть даже своего рода клуб, который когда-то, лет пять назад, мы организовали с парой приятелей. Для ценителей нестандартного секса, в том числе и публичного. И, между прочим, это одна из серьёзных статей моего дохода: клуб оказался очень прибыльным делом. Никакой уголовщины: всё исключительно на добровольных началах. Ну, или добровольно-принудительных, но всё по мирному договору. Съездить что ли сегодня? Да нет, лень. Точно знаю, что никого интересного не найду. Лучше поработаю.
Из вороха документов, отчётов и смет я вынырнул часа через два, с наслаждением потянулся и решил, что чашка кофе мне точно не повредит. До сих пор испытываю удовольствие от того, что этот большой уютный кабинет с тяжёлой стильной мебелью – мой. Два месяца назад генеральный директор нашей компании решил, что уже вполне может позволить себе наслаждаться заслуженным отдыхом на Лазурном берегу и передал бразды правления мне. А я не стал отказываться. Власти, как и денег, много не бывает. Ещё раз окинув взглядом свои владения, я нажал на кнопку интеркома и услышал сдержанное: «Слушаю, Максим Сергеевич».
Мой секретарь. Алиса Юрьевна. Назвать её секретаршей язык не поворачивался, если честно. Она – именно секретарь. Я миллион раз мысленно благодарил своего предшественника за такой нереальный подарок. Раньше я думал, что рассказы о секретарях, которые, словно по волшебству, умудряются одновременно вести документацию, согласовывать расписание руководства, назначать и отменять встречи, сортировать почту и варить божественный кофе в банальной кофемашине – это сказка, миф, несбыточная мечта. Но оказалось, что это реальность, и у неё есть имя – Алиса Юрьевна Никольская. По-моему, она до сих пор не привыкла ко мне, хотя с прежним шефом они жили, насколько я знаю, душа в душу. Она знала и умела очень многое, поэтому я старался быть максимально вежливым и корректным. Если кто не в курсе – недовольная шефом секретарша может легко и непринуждённо превратить его жизнь в ад. А мне этого не хотелось.
– Алиса Юрьевна, будьте добры, сварите мне кофе, пожалуйста. И покрепче, если можно.
– Разумеется, одну минутку.
Вот за что она меня не любит? Вроде бы я стараюсь быть хорошим начальником, не хамлю, не скуплюсь на премии, всегда вежлив. А вот чувствую – не любит. Терпеть не может, хотя и старается этого не показывать.
Дверь отворилась, и я сделал вид, что изучаю очередной документ, а сам в который раз стал рассматривать своего секретаря. Невысокая платиновая блондинка, голубоглазая, серьёзная. Фигура не как у киношной секретарши – ноги не от ушей, да и формы не эталонные, далеко не классические 90-60-90. Большая грудь, достаточно тонкая талия, красивый изгиб бедра – этакая вариация на тему Мэрилин. Интересно, сколько ей лет? Тридцать? Тридцать пять? Сорок? Нет, сорок вряд ли, хотя кто их, современных женщин, разберёт. Выглядит на «около тридцати пяти», а на самом деле возможны варианты от двадцати пяти до пятидесяти.
– Ваш кофе, Максим Сергеевич, – руки с безупречным маникюром опустили на стол небольшой поднос, на котором дымилась белоснежная чашка с ароматным кофе, радующим глаз густой и явно вкусной пенкой. Там же стояло блюдце с миндальным печеньем, которое я тайно и нежно люблю. Хотя насчёт «тайно» я явно погорячился. – Что-нибудь ещё?
– Благодарю, пока всё, – я кивнул, и Алиса Юрьевна молча повернулась и пошла к двери, оставив едва уловимый дразнящий шлейф каких-то незнакомых духов. Я смотрел на её прямую спину, на полные, но стройные ноги в туфлях на высоченной шпильке и понимал: не любит. От слова вообще.
Кофе, как я и предполагал, оказался выше всяческих повал: крепкий, с плотной густой пенкой. Я с сожалением посмотрел на как-то очень быстро опустевшую чашку, вздохнул, нажал кнопку переговорного устройства и подчёркнуто сухо проговорил:
– Зайдите, пожалуйста. У меня есть несколько поручений.
Через полминуты я снова любовался идеальной причёской и ледяным выражением лица. Хотя мне показалось, что глаза Алисы Юрьевны слегка покраснели, словно она недавно плакала. Она? Плакала? Не смешите мои тапочки. Такие, как она, никогда, наверное, не плачут. Или всё же бывает? Вот интересно, что может довести до слёз такую женщину, как она? Уж ясен пень, что не сломанный ноготь и не ссора с подружкой. Кстати, я никогда не задумывался: а она замужем? Наверняка да, женщина она интересная. Любопытно, а какой он – её муж? Я попытался представить Алису Юрьевну в домашней обстановке и, к своему собственному изумлению, не смог. Ну не вписывалась она у меня в интерьер кухни. Вот в моей приёмной она смотрелась очень гармонично, я бы сказал, естественно. А дома… Блин, вот не срастается и всё. Попытался снова мысленно нарисовать картинку, у меня обычно это очень легко получается. А тут – никак.
– Максим Сергеевич, вы что-то хотели мне поручить, – раздался вежливый вопрос, произнесённый всё тем же равнодушно-безликим тоном. Но я с удивлением заметил, что тембр её голоса слегка изменился, стал чуть более низким и хрипловатым, чем обычно. «Точно плакала! Интересно, кому удалось растопить эту вечную мерзлоту?» – со странным удовлетворением подумал я и тут же сам себе удивился. Мне-то, собственно, какое дело, плакала она или нет. Но, блин, интересно же!
– У вас всё в порядке, Алиса Юрьевна? – таким же равнодушным тоном спросил я. – Мне кажется, вы чем-то расстроены.
– Нет, всё в полном порядке, благодарю вас за заботу, – ровно проговорила она и вдруг, словно решившись, спросила. – Могу я попросить один выходной за свой счёт? Никаких срочных вопросов нет, я оставлю вместо себя девочку из бухгалтерии, один день она наверняка справится. Вы не возражаете?
– В связи с чем такая необходимость? – я спрашивал вежливо и спокойно, стараясь ничем не выдать свою заинтересованность.
– Это имеет значение? – она едва заметно напряглась, а я кивнул, показывая, что мне вот прям жизненно необходимо знать, по какой причине я отпускаю столь ценного сотрудника.
– По семейным обстоятельствам, – она снова безупречно владела собой, но уже произошло главное: мне стало интересно. И я с восторгом понял, что вот оно – моё долгожданное развлечение. Не факт, что я угадал, и там что-то действительно интересное, может, она огурцы забыла на даче полить, а попросить некого. Но что-то подсказывало мне, что история гораздо интереснее. И что я хочу знать, чем и как живёт эта женщина за границами приёмной моего кабинета. Странно, что это не заинтересовало меня раньше. Я слишком долго воспринимал Алису Юрьевну как такую же часть моего налаженного офисного быта, как кожаный диван или ультрасовременная кофемашина. Такая же стильная и безупречная.
Теперь понять, чего же я, собственно, хочу. Узнать о ней всё. Кто её муж, есть ли дети, есть ли любовник, что она предпочитает на завтрак, какого цвета она носит бельё. Так, стоп, я куда-то не в ту сторону свернул явно. Хотя, почему не в ту. Я снова, по-новому, посмотрел на Алису Юрьевну, которая невозмутимо ждала моего ответа. А ведь действительно интересная женщина. Невысокая, не больше метра шестидесяти, наверное, поэтому и носит такие высокие каблуки. Симпатичное лицо с голубыми глазами и нежным, слегка капризным ртом. Брови чуть приподняты к вискам, отчего общее выражение лица насмешливо-высокомерное. Короткая стрижка делает её моложе, и она явно следит за собой – кожа тонкая, ухоженная, нежная даже на первый взгляд. Наверное, на ней легко остаются синяки от любого грубого прикосновения. От этой мысли кровь быстрее побежала по жилам, а стоило опустить взгляд ниже, на практически полностью закрытую строгим офисным костюмом грудь, я почувствовал, что мне становится жарко. Почему же я до сих пор не видел в ней женщину? Но никогда не поздно начать. И я продолжил изучение: грудь минимум четвёртого размера, а то и больше, просто под пиджаком, даже расстёгнутым по случаю жары, не рассмотреть. Талия тонкая, подчёркнутая контрастом белой блузки и тёмной юбки. Не очень широкие, но какие-то элегантные бёдра, полные ножки. А ведь интересная, аппетитная какая женщина. И такая холодная. Интересно, очень интересно.
– Хорошо, Алиса Юрьевна, разумеется, я не возражаю. И, если вам нужна какая-нибудь помощь, обращайтесь без всякого стеснения, я помогу, чем смогу, – я старался увидеть на её холодном лице проблеск хоть каких-то эмоций и был вознаграждён тенью промелькнувшего удивления и облегчения.
– Спасибо, – она не сделала даже попытки улыбнуться, – я постараюсь не обременять вас просьбами.
Я кивнул, показывая, что тема закрыта, и отдал несколько несущественных распоряжений: моя голова уже была занята выстраиванием стратегии новой игры.
Алиса
Ну какая же сволочь всё же когда-то бесконечно любимый мной старший брат. Мало того, что именно из-за него десять лет назад тяжело заболела, а потом сошла в могилу мать, и отец как уехал в деревню на дачу, так там и остался, так теперь еще и я должна положить свою жизнь на решение его проблем. Можно подумать, мне своих мало.
Несколько лет назад по причине, оставшейся загадкой для всех нас, Игорь решил, что он бизнесмен. Купил у какого-то приятеля достаточно раскрученный бизнес по доставке горячего питания, благополучно развалил его меньше чем за год, ибо помимо умения тратить деньги нужно уметь их ещё и зарабатывать. Советов ничьих слушать не хотел, зато завёл массу приятелей, стал вести разгульный образ жизни, влез в колоссальные долги, которые в последнее время стали расти как снежный ком. И что-то подсказывало мне, что нашёлся кредитор, которому надоело ждать у моря погоды. Иначе объяснить раздавшееся в трубке истеричное бормотание я не могу. Если коротко, то "шеф, всё пропало: гипс снимают, клиент уезжает!" Озадачила последняя часть разговора, точнее, монолога, смысл которой сводился к мысли, что именно я каким-то загадочным образом должна помочь Игорю разобраться с его долгами. Устав слушать невнятные причитания, я назначила ему встречу на завтрашнее утро. Осталось только отпроситься у непосредственного руководства.
Ох уж это мне непосредственное руководство! Глаза б мои на него не смотрели: холёный мачо, расположившийся в кресле начальника так свободно и по-барски, что хотелось стукнуть его чем потяжелее. Прежний начальник, Иван Михайлович, мне очень нравился. Он был сдержан, спокоен, рассудителен и как-то по-отечески расположен ко мне. За те одиннадцать лет, что я проработала с ним, мы пережили многое: и попытки рейдерских захватов, и кризисы, и тендеры, и смену власти. Но его никогда не покидал оптимизм и какая-то врождённая интеллигентность, которая мне невероятно импонировала. А этот… Нет, у него есть достоинства, не спорю. Как бизнесмен он хорош, у него шикарное финансовое чутьё, он сам вникает во все детали и тонкости процесса. Но вот бесит, несмотря ни на что. Как увижу эту ухмыляющуюся смазливую физиономию, так и хочется опрокинуть на него поднос с кофе. Но нельзя. Такую зарплату и такие премиальные мне больше нигде не предложат, каким бы прекрасным специалистом я ни была. Да и возрастной ценз никто, к сожалению, не отменял. И мне в мои тридцать семь найти работу секретаря – это практически непроходимый квест.
Услышав вызов по интеркому, стиснула зубы: а самому выйти в приёмную – корона не позволяет? Выслушав просьбу сварить кофе, постаралась ответить максимально корректно, сварила этому паршивцу крепкий эспрессо и с трудом подавила детское желание плюнуть в чашку. Отнесла, снова удивившись тому, как быстро Максим освоился в новом кабинете: исчезли милые сердцу прежнего руководства фотографии и эстампы, зато появились какие-то незнакомые мне пейзажи, которые, надо признать, прекрасно вписывались в интерьер. Максим (называть его и за глаза Максимом Сергеевичем язык не поворачивался) сидел за столом и так жадно втянул кофейный аромат, что стал похож на большого принюхивающегося пса. Уходя, всей спиной чувствовала его оценивающий взгляд.
Не успела выйти в приёмную, как завибрировал мобильный. Мельком глянула на экран и поморщилась: номер был незнакомый. Наверняка или очередной телефонный спам, или рекламщики. Слышать не хотелось ни тех, ни других. Но я почему-то взяла трубку и услышала сказанное каким-то бесцветным голосом:
– Алиса Юрьевна? Не вешайте трубку, пожалуйста. Речь пойдёт о вашем брате и его жизни.
– Кто вы? Откуда у вас мой номер? – я старалась говорить спокойно, хотя чувствовала, что ладони мгновенно вспотели, а сердце заколотилось где-то в горле.
– Это совершенно не важно, – мой собеседник усмехнулся. – Важно другое. Если через десять дней Игорь Юрьевич не вернёт мне сумму, о которой он так неосторожно забыл, то я гарантирую ему яркую, полную не самых приятных ощущений и, главное, очень недолгую жизнь. Затем его долг перейдёт к вам, уважаемая Алиса Юрьевна. А если и вы не справитесь с этой задачей, то придётся озаботить ею ваших близких в порядке, так сказать, пока ещё живой очереди. И не советую вам обращаться в полицию: у вашего брата слишком много скелетов в шкафах. Да и потом, если его посадят, долг ведь никуда не денется. Вы поняли меня?
– Да, – я даже не сразу узнала свой голос. – А скажите, какая сумма долга?
– Люблю конструктивные разговоры, – хохотнули в трубке. – Не так чтобы очень много. Сто пятьдесят тысяч, – и не успела я перевести дух, как он спокойно добавил, – евро. То есть, если без процентов, а их я готов вам простить, это примерно девять с половиной миллионов. Ну ладно, пусть будет девять, не будем мелочиться, правда? Так что, вы поняли меня?
– Господи, да я никогда не наберу этой суммы! – я чувствовала себя героиней дешёвого детективного сериала, казалось, что я смотрю на это со стороны и происходит всё не со мной, а с кем-то другим. – Даже если я продам всё, я не наберу, понимаете?
– А вы подумайте, дорогая моя, хорошо подумайте, может, что и придумаете…
– Да что я могу придумать? Даже если я продам квартиру и машину и влезу в пожизненный кредит, мне всё равно не хватит.
– Это не мои проблемы, – равнодушно отозвались в трубке. – У вас есть десять дней.
Раздались гудки, а я по-прежнему сидела, глядя куда-то перед собой и пыталась осмыслить: что это сейчас было? Потом судорожно начала нажимать кнопки, пытаясь дозвониться до братца и выяснить, что он натворил и как планировал из этого дерьма выбираться. Он же не рассчитывал на меня изначально, у меня под кроватью печатный станок не припрятан. Абонент, естественно, был «вне зоны действия сети». Я осторожно положила телефон на край стола, глядя на него, как на бомбу замедленного действия. Глаза защипало, и я поняла, что сейчас просто расплачусь, потому что мне было страшно. Нет, не так. Мне было очень страшно.
Когда примерно через полчаса начальство обо мне вспомнило, я уже более или менее пришла в себя, решив не паниковать до тех пор, пока не переговорю с Игорем и не выясню, во что конкретно он вляпался. Начальство желало выдать ценные указания, и я, глянув на себя в зеркало – не видны ли следы слёз – вошла в кабинет. Максим поднял голову от бумаг и мрачно уставился на меня, рассматривая, словно видел впервые.
– У вас всё в порядке, Алиса Юрьевна? – безразлично, видимо, отдавая дань вежливости, спросил он. – Мне кажется, вы чем-то расстроены.
Расстроена? Да я в панике, которая волнами накатывает и заставляет нервно сглатывать. Но Максим Сергеевич – последний человек, с которым мне хотелось бы обсудить мои внезапно возникшие проблемы. Поэтому я отделалась общими вежливыми фразами и, пользуясь благодушием начальства, попросила завтрашний день за свой счёт. Прежде чем ответить, он какое-то время внимательно изучал меня, скользя взглядом по фигуре, словно изучая. В другой раз я, наверное, возмутилась бы или как-то прокомментировала столь внезапный интерес, но сейчас мне нужно было от него только одно – завтрашний отгул. И я его получила. Уходя, чувствовала по-прежнему изучающий взгляд. К чему бы это? Впрочем, об этом я подумаю завтра, точнее, послезавтра или когда получится. Сейчас есть дела поважнее.
Макс
Сегодня я тружусь в гордом одиночестве. Алиса Юрьевна воспользовалась моим разрешением и не приехала. Интересно, что у неё там случилось? Раньше я, когда слышал, что самая большая проблема обеспеченного человека – это скука, я не верил. Вокруг ведь столько интересного, да и бизнес внимания требует всегда. А теперь понял – таки да, это действительно проблема. Когда у тебя есть всё, что ты когда-то себе загадал, когда есть налаженное дело, которое не требует уже постоянного плотного контроля, когда на счетах в банках более чем достойная сумма, которой однозначно хватит не только тебе, но и пока еще не существующим детям и внукам, когда исполнились почти все мечты – вот тогда подкрадывается она. Скука. Вернее даже не скука, не совсем то слово, скорее, желание всё более интересных игр, всё более запутанных сюжетов. Я всегда любил головоломки, и сейчас одна из них прямо напрашивалась на то, чтобы её разгадали. Может быть, в конце процесса я разочаруюсь. Никто не может гарантировать, что игра «разгадай Алису» станет интересной. Но чутьё говорило мне, что я не прогадаю. А чутью я привык доверять.
И ещё стоило признаться самому себе – она заинтересовала меня как женщина, когда я наконец-то соизволил её заметить. В ней был класс, стиль, интрига. Возраст? Кто сказал, что двадцатилетняя девчонка интереснее зрелой женщины? В каждом возрасте своя прелесть. Зрелая женщина более сочная, более опытная, более страстная. Ей есть с чем сравнивать. Наверное, мне такие даже больше нравились. И сейчас я вспоминал Алису Юрьевну и понимал – хочу. Заверните, я покупаю. Хочу увидеть её без одежды, причём чтобы разделась она сама. Увидеть её сначала даже не голой, а в белье, мне почему-то кажется, что она предпочитает кружевное светлое бельё. Такое, чтобы сквозь тонкое кружево просвечивали соски. Интересно, какие они у неё: небольшие, розовые и мягкие или крупные, сочного цвета, легко твердеющие? Мне больше нравится второй вариант, и что-то мне подсказывает, что её большая грудь должна быть именно такой. И еще любопытно: она бреет внизу или там мягкие волоски? Предпочитаю, чтобы там у женщины всё было гладко, но и в треугольнике волос между ножек тоже есть свой эротизм. Перед глазами нарисовалась картинка: Алиса (в таких фантазиях отчество как-то неуместно) стоит перед моим столом в своих туфлях на высокой шпильке, одетая только в прозрачное кружевное бельё. Сквозь бюстье, поддерживающее немаленькую грудь, просвечивают темно-розовые набухшие соски, а трусики не скрывают тонкую полоску интимной причёски. Она заводит руки за спину и расстегивает бюстье. Оно падает на пол, а Алиса прикрывает руками освободившуюся грудь.
Телефонный звонок ворвался в мои фантазии и заставил, выругавшись, сесть за стол, чтобы в случае, если войдёт кто-то чужой, мои оттопырившиеся от приятно-пошлых мыслей брюки не выглядели неприлично. Всё-таки я на работе, и посетители могут быть разными.
Переговорив по делам, я успокоился и морально, и, блин, физически и уже мог ходить по офису, не привлекая нездорового внимания. Надо бы просмотреть пару поступивших коммерческих предложений, но настроение было совершенно не рабочее, и я решил, что могу себе позволить съездить в один из любимых мной торговых центров и купить пару новых футболок в связи с запланированной на грядущие выходные поездкой.
Один из старых партнёров, работавший еще с моим предшественником, планировал продать часть бизнеса, связанного с туризмом, и я хотел до того, как вступать в переговоры, съездить и своими глазами посмотреть, что там и как. Речь шла о трёх небольших отелях на одном из греческих островов. Вроде как выгодное вложение, но кризис и мигрантов сбрасывать со счетов тоже не стоит. Если не понравится – ну, значит, просто отдохну на тёплом море два-три денька. Тоже неплохо.
Проинструктировав заменяющую Алису Юрьевну девушку из бухгалтерии и непроизвольно отметив, как плохо она смотрится в моей приёмной, я сел в машину и уже через полчаса входил в прохладный полумрак кофейни на первом этаже торгового комплекса. Кофе мне сегодня варила «эрзац-Алиса», и он был отвратительным. Странно: кофемашина же одна и та же, а кофе – разный. Я сел за столик в углу и заказал себе сок и большую чашку эспрессо. И тут судьба в очередной раз показала, что у неё свой, эксклюзивный, взгляд на то, как должны развиваться события: в кофейню вошла Алиса Юрьевна, хотя я даже не сразу её узнал. Вместо привычного офисного костюма она была одета в стильные джинсы, обтягивающие её аппетитные ножки, и в футболку с каким-то ненавязчивым принтом, очень выгодно подчёркивающую её грудь. Я машинально отметил, что таки да, не меньше четвёрочки, а то и пятый. Это я про размер, если кто не понял. При этом она совершенно не выглядела толстой или даже полной: просто очень женственно и аппетитно.
Меня она пока не замечала, так как непрерывно пыталась до кого-то дозвониться. Судя по всему, безуспешно. На её обычно невозмутимом лице явно читалась досада и …страх. Она совершенно откровенно нервничала и чего-то очень боялась. Или кого-то. Официантка принесла мне заказ, но я продолжал внимательно наблюдать за своей загадочной секретаршей. Она тем временем снова набрала чей-то номер и, снова не дождавшись ответа, почти швырнула трубку на стол. Потом закусила губу и погрузилась в явно невесёлые размышления. Значит, я был прав и у неё проблемы. Но насколько это серьёзные проблемы, я понял только тогда, когда увидел человека, подошедшего к её столику.
В отличие от Алисы Юрьевны, с явным удивлением воспринявшей его появление, я-то знал, кто это. И даже представить не мог, что может их связывать: мою ледяную помощницу и одного из самых опасных людей нашего города. Я старался не пропустить ни одной детали из их встречи, но она оказалась очень короткой. Мужчина буквально через пять минут попрощался и вышел, мимоходом взглянув на меня и едва заметно кивнув. Просто чтобы обозначить: видел, заметил, приветствую. Я так же еле заметно кивнул в ответ, символически козырнув. Мол, здравия желаю, господин полковник. Взглянул на Алису Юрьевну и удивлённо замер: она сидела, сгорбившись, закрыв лицо руками. Я встал и решительно направился к выходу.
Алиса
Господи, что же делать? Я сидела за столиком в кофейне одного из наиболее популярных у состоятельной публики торговых центров и тупо смотрела перед собой. Никогда не думала, что вся привычная жизнь в одну минуту может рухнуть. И произойдёт это из-за человека, который в угоду своим прихотям походя разрушил чужую жизнь. Даже не чужую – жизнь собственной сестры.
Я всё утро пыталась дозвониться до Игоря, но абонент так и не появился в зоне доступа. И дурные предчувствия всё чаще заставляли сердце сжиматься. Что с ним случилось? А вдруг его уже нет в живых? Почему его телефон отключён? Очередной набор номера – и очередной ответ оператора «абонент временно недоступен». Руки дрожат, чашку с кофе даже боюсь трогать, чтобы не расплескать.
–Позволите? – мужской голос раздаётся совершенно неожиданно. – Алиса Юрьевна?
Поднимаю голову и вижу на первый взгляд ничем не примечательного мужчину лет шестидесяти, который остановился возле моего столика.
– Простите? – удивлённо смотрю на него, пытаясь сосредоточиться и понять, кто это и что ему нужно. Потом вдруг покрываюсь холодным потом, потому что понимаю, что именно этот голос я вчера слышала по телефону. Видимо, на моём лице отразилось что-то соответствующее состоянию, потому что мужчина сел напротив и спокойно сказал:
– Вижу, что вы меня узнали. Прекрасно. До брата можете даже не пытаться дозвониться: его, насколько я знаю, уже нет в стране.
– Как нет в стране? – по-идиотски переспрашиваю я. – А где он?
– Насколько опять же я знаю, сейчас он подлетает к Амстердаму. А вот что с ним будет дальше, будет зависеть в том числе и от вас.
– Но я-то какое отношение имею к его делам и его долгам? – я чувствовала, что меня начинает бить нервная дрожь.
– Знаете, почти никакого. Но я не люблю оставаться в дураках. Ваш брат должен мне значительную сумму. И я не планирую дарить кому бы то ни было эти деньги. Игорь Юрьевич был так любезен, что перед отъездом сообщил моим людям, что все его обязательства переходят к вам, и даже предоставил нотариально заверенный документ, в соответствии с которым вы обязуетесь погасить все его долги. Не сомневайтесь, он у меня есть. И я даже готов поверить в то, что вы не в курсе происходящего. Но, увы, не всем везёт с родственниками. Документ подлинный, я в этом разбираюсь.
– Документ? – от растерянности я даже не могла связно не то что говорить, а даже мыслить. – Он что, подставил меня? У меня нет и не может быть девяти миллионов!
– Охотно верю, – мужчина поднялся из-за стола. – Но и вы меня поймите. Мне не хотелось бы брать лишний грех на душу, хотя и жизнь ваш брат не заслужил. Таких надо убивать, чтобы не портили породу. Я свяжусь с вами завтра. Надеюсь, вы порадуете меня хорошими новостями. Иначе мне придётся принимать меры.
После этих слов я изо всех сил замотала головой: нет, только не это. Какой бы скотиной он ни был – он мой брат. Я не могу переступить через это. Но как? Как он мог так со мной обойтись? Как мог так подставить меня? Два вечных русских вопроса: кто виноват и что делать. И если с первой частью всё понятно, то со второй – абсолютно нет.
Я и не заметила, как мой собеседник ушёл, даже не попрощавшись. Хотя, наверное, даже если бы он десять раз сказал мне «до свидания», я не услышала бы. Итак, что мы имеем? Игорь сбежал из страны. Он оставил какой-то незаконно сделанный, но настоящий документ, по которому я становлюсь официально объявленной козой отпущения. Мне надо где-то раздобыть всего-навсего девять миллионов. Прелестно!
– Алиса Юрьевна? – возле столика возник тот, кого я совершенно не ожидала здесь увидеть, а именно – мой непосредственный начальник. – Я был прав. У вас что-то случилось.
– Почему вы так решили и какое вам дело, даже если это так, – я была уже в том состоянии, когда эмоции отключаются и остаётся только тупое недоумение. – Откуда вы вообще здесь?
– Приехал на шопинг и зашёл выпить кофе, – любезно поделился со мной планами Максим Сергеевич. – И вот вдруг заметил вас в очень интересной компании. Не расскажете мне, что связывает вас с человеком, который только что отсюда ушёл?
– Связывает? – дурацкая привычка переспрашивать, но сегодня мне с трудом удаётся контролировать свою речь. – Нас связывают девять миллионов.
Кажется, мне всё же удалось его удивить, во всяком случае, он с интересом уставился на меня, откинувшись на спинку кресла.
– Хорошая сумма, – кивнул он, спустя какое-то время. – И кто кому должен? Хотя не отвечайте. По вашему виду я могу догадаться. В карты проигрались? Или яхту купить решили? Не обижайтесь, я просто пытаюсь шутить.
Я пожала плечами, признавая его право делать всё, что ему вздумается. У меня есть над чем подумать. Но следующий его вопрос поставил меня в тупик и даже на минутку отвлёк от грустных размышлений.
– Скажите, вы замужем?
– Я?!
– Ну не я же, – он внимательно смотрела мне в глаза, и почему-то в этот момент мне стало откровенно не по себе.
– А какое это имеет отношение в девяти миллионам?
– Можете не верить, но самое непосредственное, – в глазах Максима Сергеевича плясали непонятные искры азарта и какого-то предвкушения.
– Нет, я уже не замужем, развелась четыре года назад, – я снова пожала плечами.
– А любовник у вас есть?
– А вам не кажется, что вас это вот вообще ни разу не касается? – этот странный и бестактный вопрос вывел меня из состояния апатии. – В любом случае, вакантных мест нет.
– Злитесь? Ничего, зато перестали напоминать умирающего лебедя. Так что там с любовником?
– Допустим, есть, и что дальше? – я даже выпрямилась в кресле, стараясь принять вид гордый и независимый.
– Значит, нет, – сделал совершенно нелогичный, с моей точки зрения, вывод мой начальничек. – Превосходно. А теперь послушайте меня очень внимательно, Алиса Юрьевна. Очень внимательно. И, прежде чем решите выплеснуть мне в лицо чашку кофе, хорошенько подумайте над моим предложением. Договорились?
– Мне оно уже заранее не нравится, – нахмурилась я. – Но излагайте. Хуже уже точно не будет.
Максим Сергеевич подозвал официанта и заказал чашку кофе. Вопросительно взглянул на меня, но я отрицательно покачала головой. Как-то мне не нравится вступление. Как говорится, «мы упали на самое дно, и тут снизу постучали»? Кажется, это про меня.
