Текст книги "Первая любовь. Перезагрузка (СИ)"

Автор книги: Akixito

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Я не совсем понимаю, чего именно вы хотите от меня?

– Я хочу, чтобы вы исчезли из его жизни. А еще лучше, исчезли из компании.

– Уйти из компании?

– А вы сможете каждый день наблюдать за нами, зная, что вам никогда не быть вместе? Искушать его? Поймите, это для вашего же блага и блага Кристофера. Не беспокойтесь, я дам вам лучшие рекомендации, вас будет рада принять любая компания. – И добавил, уже вставая из-за стола. – Я ни к чему вас не принуждаю, однако, зная перспективы, если вы, и правда, любите его, вы сделаете правильный выбор.

Помолвка! Он женится! То есть все это было лишь игра. Все его поцелуи, ласки, слова. Все это время у него был любимый человек, с которым он планировал провести остаток жизни? Он никогда не признавался мне в своих чувствах, все это было лишь желанием удовлетворить сексуальные потребности. Оливер прав, я люблю Кристофера, и мне будет невыносимо больно видеть его с другим. Тем более сейчас, когда все зашло настолько далеко.

Вернувшись с обеда, я отнес заявление на увольнение, и Оливер с нескрываемой радостью подписал его, предложив в ответ огромный список компаний, где, как он уверял, меня с удовольствием примут по первому же его звонку.

А спустя пару дней нас созвали в актовом зале, где прилюдно было объявлено о помолвке. В огромном шумном помещении среди толпы людей я видел лишь его лицо. Не слышал шумных возгласов и поздравлений, в голове пульсировала только одна мысль: не мой, он больше не мой и никогда не станет моим! Я изо всех сил старался сдержать эмоции, но губы предательски дрожали, а по щеке, обжигая кожу, скользнула одинокая слеза. В тот миг, когда наши взгляды пересеклись, я вышел из оцепенения и, незаметно смахнув соленую влагу, поспешил удалиться. Теперь меня здесь больше ничего не держит!

Собрав все свои вещи и последний раз оглянувшись на свой теперь уже бывший кабинет, воспользовавшись шумихой, я собирался незаметно ускользнуть, практически добравшись до спасительного выхода, как широкая ладонь с грохотом легла на дверь прямо перед моим лицом, перекрывая путь к отступлению. Я не спешил поворачиваться, чтобы он не увидел моих рвущихся на волю слез, крепко сжимая ручку и нервно кусая губы.

Кристофер не пытался коснуться меня или удержать, но я чувствовал его близость каждой клеточкой своего тела: обжигающий жар его кожи, гулкий стук сердца, горячее дыхание прямо в затылок и жаркий шепот губ, чуть касавшихся кожи.

– Ты ревнуешь? Злишься? Тебе больно? – губы мягко скользнули по моей шее вдоль ворота рубашки, чуть вбирая и покусывая шею. – Признайся, Майкл, ты ведь любишь меня?

Он не оставлял видимых следов, но его прикосновений было достаточно для того, чтобы заставить биться мое тело мелкой дрожью, покрываясь мурашками, и я ненавидел сейчас себя за предательскую реакцию своего тела. Нельзя, нельзя показывать свои слабости!

– Я же просил, не смей! Больше никогда не смей целовать меня!

Он тут же отстранился, оставив после себя холодное ощущение пустоты и одиночества, и я сдерживался изо всех сил, чтобы непроизвольно не последовать вслед за его губами и не откинуться назад, прижимаясь к нему всем телом.

Несколько минут, показавшихся мне целой вечностью, я боролся с желанием обернуться, поскольку с его стороны не было совершенно никакой реакции, как вдруг он, совершенно неожиданно, уткнулся лбом мне между лопаток, тихо, с горечью, прошептав:

– Дурак, я же люблю тебя!

– Зачем ты сейчас говоришь мне это? Ты без пяти минут женатый человек, теперь мы уже никогда не сможем быть вместе, – я зажмурился и облизнул губы, ощутив соленый привкус на языке, когда очередная слеза скользнула по щеке.

– Одну ночь! Пожалуйста, подари мне всего одну ночь, – он прижался ко мне всем телом, жарко и сбивчиво шепча на ухо. – Не по принуждению, не в отместку и не из жалости, а потому, что ты сам этого хочешь. Хоть раз в жизни отдайся мне сам, добровольно.

– Как эгоистично и предсказуемо с твоей стороны! – я усмехнулся. «И жестоко! Но ты всегда думал только о себе».

Сегодня состоялась их помолвка, и теперь он навсегда потерян для меня. С другой стороны, он думает, что у меня тоже есть супруг, следовательно, его отношение ко мне никогда не будет серьезным, чем–то большим, нежели просто сексуальным желанием. Свое заявление на увольнение я отдал еще днем. Меня здесь больше ничего не держит, так почему же хоть раз в жизни не сделать то, чего я действительно хочу? А я хочу его. Безумно хочу! Тем более, что у нас уже был секс, вот только я ничего не помню. А я хочу оставить приятные воспоминания о нем – это будет прекрасной возможностью поставить точку в наших многолетних отношениях.

– Только одна ночь. Сегодня. Я приду к тебе сам, – я открыл дверь и решительно покинул здание, так ни разу и не обернувшись.

На город давно уже опустилась ночь, а я все долго не решался зайти, уже больше часа сидя в машине возле самого его дома, дождавшись, пока свет в окнах не погас. Может, он меня не ждет и лег спать? Что же я творю? Правильно ли я поступаю, приехав сюда?

Выйдя из машины, я глубоко вдохнул сырой ночной воздух и уверенной походкой направился в сторону дома. Дверь распахнулась еще до того момента, как я успел нажать на звонок. Представший передо мной Кристофер был совсем не таким, как в офисе, сейчас он был таким домашним и уютным: босиком, с обнаженным торсом, в легких хлопковых брюках свободного покроя, волосы, взъерошенные и чуть влажные, выдавали, что он совсем еще недавно вышел из душа. В нос сразу же ударил манящий, слегка терпкий, дурманяще-пряный мускусный запах альфы, перемешанный с запахом дорогих сигарет:

– Я уж думал, что ты так и не решишься зайти.

– Ты меня видел? – я робко замер в проходе.

– Наблюдаю за тобой последние полчаса, – он отступил вглубь коридора, приглашая меня войти.

– Что же не позвал?

– Я ведь уже говорил тебе, что это должен быть исключительно твой выбор. И я рад, что ты его сделал. Выпьешь чего-нибудь?

– Давай перейдем сразу к делу, где спальня? – я первым решил избавиться от того гнетущего и неловкого ощущения, что парило сейчас в воздухе.

Смерив меня удивленным взглядом, он отошел к окну, облокачиваясь на стену, и закурил сигарету, делая глубокие неторопливые затяжки:

– Вверх по лестнице, вторая дверь справа. Ванная напротив.

Поднявшись на второй этаж, я обернулся: он продолжал стоять, прислонившись спиной к стене, нахмурившись, что-то анализируя и задумчиво выпуская густые колечки дыма. Стоило нашим взглядам встретиться, как он, тщательно затушив сигарету, не спеша последовал за мной.

Заглянув в комнату, я отметил свежезастеленное постельное белье, аккуратно сложенное махровое полотенце и пачку презервативов со смазкой на тумбочке. Да уж, подготовился! Что ж, он определенно ждал меня.

«Надо успокоиться! Возьми себя в руки!» – шептал я, глядя на свое отражение, стоя перед зеркалом в одном полотенце, и в очередной раз плеснув в лицо ледяной водой.

– Эм… ну и с чего начнем? Что мне нужно делать? – я неуверенно присел на край кровати, застав его стоящим у окна комнаты.

Подойдя ко мне, он слегка коснулся моей щеки, скользнув кончиками пальцев вниз по шее до груди, наклонился, вопреки моим ожиданиям поцеловав меня не в губы, а шею, чуть повыше ключицы, и мягко толкнул, заставляя откинуться на спину:

– Все, что тебе нужно – это расслабиться и получать удовольствие!

В то же самое время его руки продолжили изучать мое тело, сделав круг вокруг сосков, перекатывая их между пальцами и чуть пощипывая, ловкие пальцы, щекоча, быстро пробежали вдоль ребер, будто перебирая клавиши музыкального инструмента, опускаясь к впадинке пупка, заставляя меня непроизвольно втянуть живот.

– Я хочу, чтобы ты навсегда запомнил наш первый раз, – руки переместились ниже, оглаживая тазовые косточки, проникая пальцами под полотенце, стараясь избавиться от мешающей ткани.

– По… погоди! – я вырвался из сладкой неги и попытался оттолкнуть его руки, вцепившись в полотенце в качестве своей единственной защиты. – А как же та ночь на корпоративе?

– Не было у нас ничего! Ты был мертвецки пьян, полураздетый ввалился ко мне в номер, накинулся с поцелуями, повалив на кровать, начал стягивать одежду, а потом… вырубился. Мне ничего не оставалось, как уложить тебя спать. А родинку твою я еще со времен школьной раздевалки помню.

– Подожди… подожди! Так это получается, что у меня… ой, у нас все действительно в первый раз? – я начал брыкаться в попытке отползти на другой край кровати. – Ну, уж нет, мы так не договаривались!

– Тише, тише, не бойся! Обещаю, я буду очень нежен и не сделаю тебе больно. Доверься мне! – Он ловко перехватил мои руки и подмял под себя, наваливаясь всем телом, накрывая губы поцелуем, мягким и успокаивающим, но в то же самое время властным и требовательным.

И я подчинился, полностью отдавшись его воле, позволяя его рукам собственнически блуждать по моему телу, обжигая нежными прикосновениями. Я сдерживал рвущиеся стоны, прерывисто и рвано хватая воздух, но его запах, наполнивший всю комнату, обволакивающий, проникающий в сознание, будоражил воображение, заставляя сходить с ума от вожделения. Подавляющий запах безграничной власти и безоговорочного подчинения, запах безумного животного желания.

Наконец, он освободил меня от полотенца, помогая выпутаться из так мешающих в данную секунду махровых оков, представляя перед собой абсолютно обнаженным, открытым и беззащитным. Руки уверенно легли на бедра, плавно скользнули вверх, дразня и щекоча кожу, избегая самого чувствительного места, пока не сомкнулись на талии, и проделали тот же путь обратно сверху вниз. Затем он наклонился и жарко поцеловал внутреннюю сторону бедра, обжигая горячим дыханием и лаская языком, оставляя за собой влажный след на коже. Я перевел взгляд, наполненный немой мольбой, на головку своего члена, на которой призывно поблескивала в полумраке комнаты капелька выступившей смазки, требуя немедленного внимания и прикосновений:

– Ну же…

– Перевернись на живот! – Беспрекословно следую его указаниям, громко всхлипывая, когда член упирается в грубую ткань одеяла.

А он все так же продолжал покрывать мое тело поцелуями, то жадно всасывая и покусывая кожу, то лаская и выписывая незримые узоры языком.

– И как долго ты собираешься меня вылизывать? – я утопал в мучительно нежных ласках, желая чего–то более конкретного, жесткого, грубого. Я хотел почувствовать его, всю его силу и власть.

– Пока не запомню каждую клеточку твоего тела, каждый его изгиб, каждую впадинку или шрам. Например, этот, – скользнув языком, губы слегка коснулись кожи под лопаткой, заставляя меня прогнуться в пояснице. – Восьмой класс, ты тогда упал, запнувшись на физкультуре, прямо на бетонный блок с торчавшей арматурой. Тогда еще все боялись, что ты мог проткнуть легкое.

Руки спустились ниже, поглаживая впадину поясницы, пальцы властно сжали ягодицы, чуть раздвигая в стороны, и я дернулся ему навстречу, не сдержав громкого вскрика, когда язык коснулся нежной кожи:

– Или это – моя любимая родинка в форме сердца. – Дорожкой поцелуев губы продолжили спускаться ниже вдоль бедра до голени и ступней, вбирая небольшой розовый шрам справа от щиколотки. – А этот откуда?

– Стекло. Поездка на озеро с родителями. Давно, я еще ребенком был. – Я глубоко и отрывисто дышал, пытаясь сконцентрироваться, приподнимаясь на коленях и наглядно предъявляя ему свои требования. – Крис, я прошу тебя. Сам прошу, как ты и хотел.

Но он не спешил, долго растягивая и подготавливая меня, покрывая поцелуями поясницу, покусывая ягодицы, перебирая и оттягивая яички, почти доводя меня до грани, заставляя скулить от желания и самому насаживаться на его пальцы.

– Пожалуйста, Крис, пожалуйста!

– Повернись ко мне, я хочу видеть твое лицо, – мягко подхватывает меня под талию, поворачивая к себе лицом. Я непроизвольно дернулся, пытаясь отстраниться, когда его ладонь скользнула между ног, раздвигая ягодицы, помогая члену погрузиться в мое тело. – Тише, расслабься! Откройся мне, вот так, впусти меня.

И я принял его, широко и пошло раздвигая ноги, обхватывая бедрами, пытаясь еще крепче прижать к себе, впуская максимально глубоко, стараясь слиться в единое целое. Несмотря на подготовку, было больно, и я зажмурился, ощущая, как в уголках предательски защипали слезы.

– Микки, что случилось? Тебе больно? – В ответ я лишь отрицательно покачал головой, еще больше жмурясь, чувствуя, как горячая слеза скатилась по щеке.

– Что тогда, почему ты плачешь? Мне остановиться? – Я распахнул глаза, увидев перед собой обеспокоенное лицо Криса, его нахмуренные брови, тревожный взгляд, и невольно улыбнулся.

– Все хорошо, просто я очень счастлив!

Он не торопился активно двигаться, мягко проникая в мое тело, мучительно медленно едва покачивая бедрами вперед-назад, словно убаюкивая меня в своих объятьях. И когда я начал скулить и извиваться под ним, не в силах больше сдерживать эмоций, требуя больше, жестче и глубже, он лишь слабо улыбался и слегка увеличивал амплитуду, нежно входя в мое тело до самого конца, заботливо убирая прилипшие от пота волосы с моего лица, ласково целуя веки и щеки, слизывая соленые слезы, заглушая поцелуями губы, шепчущие несвязные мольбы. Это был невероятно прекрасный, томный, неспешный и упоительно нежный секс, наполненный лаской и любовью и дарящий незабываемое наслаждение.

Он быстро уснул, крепко прижимая меня к себе. Я же так и пролежал остаток ночи на его груди, глупо улыбаясь в темноту, наслаждаясь теплом сильных мускулистых рук, подстраиваясь под его дыхание, отсчитывая биение сердца и вглядываясь в его лицо, стараясь запомнить каждую черточку.

Аккуратно выскользнув из объятий, я нежно поцеловал его на прощание:

– Ты прав, я очень, просто до безумия, люблю тебя! Прощай, мой любимый!

***

Я испуганно отпрянул от глазка и прижался к двери всем телом, словно этим был способен удержать от мощных ударов, сотрясавших ее с той стороны. В дверь снова требовательно забарабанили.

– Что случилось, Микки? – в коридоре появился заспанный Стэн и уставился на меня в недоумении.

Я поднял на него испуганный взгляд и быстро поднес палец к губам, заставляя не шуметь.

– Майкл, живо открывай дверь, сукин ты сын, или я ее сейчас просто вынесу! – дверь снова начала сотрясаться от града обрушившихся на нее ударов.

Стэнли удивленно изогнул бровь и прислонился к косяку:

– Может, вы попытаетесь разобраться без порчи имущества?

Я обиженно посмотрел на брата, беззвучно прошептав лишь одними губами: «Он же сейчас убьет меня!», замерев в нерешительности прежде, чем открыть. Наконец, я щелкнул замком и отпрыгнул, когда распахнутая дверь представила перед нами моего злющего босса – разъяренный взгляд, волосы всклокочены, галстук сбит в сторону, а край рубашки выбился из брюк, на лице явно прослеживалась выступившая щетина. Он что, сюда бежал?

– Ты какого хрена на работу не явился? – альфа решительно шагнул вглубь дома, заставив меня непроизвольно сделать несколько шагов назад.

– Я больше не работаю в компании, мне и заявление уже в бухгалтерии подписали, – робко промямлил я.

– Заявление? Заявление!– Кристофер потряс перед моим носом мятой бумажкой. – Я не подписывал никакого заявления.

С этими словами альфа разорвал бумагу в клочья:

– Да я сам лично тебя уволю, причем с такой рекомендацией, что тебя ни одна уважающая фирма никогда не примет на работу!

– Что–о–о? Ах ты, гад! Да ты… да я знаешь, что… я в суд на тебя подам, сволочь! – я принялся ползать по полу, собирая обрывки бумаги. – Что ты ко мне прицепился? Что тебе еще от меня нужно?

– Что мне нужно? Неужели ты думаешь, что я тебя теперь отпущу после всего того, что между нами было?

– Я женатый человек, постеснялся бы говорить такие глупости! – Мои щеки моментально вспыхнули, вспоминая прошедшую ночь.

Краем глаза я наблюдал за братом. Стэн стоял с невозмутимым видом, активно делая зарисовки на неизвестно откуда взявшемся клочке бумаги. «Он что, в такой ситуации умудряется рисовать эскизы?»

– Женатый значит? Сейчас мы это быстро исправим! – и уже обращаясь в сторону моего брата. – Вчера у нас с вашим супругом был секс, чертовски шикарный и незабываемый секс! И теперь я совершенно определенно собираюсь отбить вашего мужа.

– Ах ты, ублюдок! – подлетев, я изо всех сил залепил альфе звонкую оплеуху.

– Майкл, может хватит уже ломать комедию? – Стэн изящно отложил эскизы и подошел к Кристоферу, активно растирающему скулу, на которой алым отпечатком отчетливо проявлялась моя пятерня, – Стэнли Уотсон, брат Майкла, приятно познакомиться!

«Ой, мамочки, что сейчас будет!» – я сжался пружиной и крепко зажмурил глаза, ожидая реакции Криса. Услышав громкий смех, я удивленно приоткрыл один глаз и осмотрел комнату. Стэн был все еще жив, а Кристофер сидел в кресле, закрыв лицо руками и громко смеясь:

– Дурак! Какой же я дурак!

Я перевел удивленный взгляд на брата, но он только пожал плечами, покрутив пальцем у виска, намекая, что вероятнее всего мой босс окончательно сбрендил.

– В школе меня постоянно преследовал один единственный запах – едва уловимый, такой сладкий и приторный, такой манящий и родной! Я чувствовал его везде: на занятиях, на переменах, в столовой, на тренировках. Я знал, что его источник где-то здесь, рядом, но я никак не мог выловить его, он был одновременно так близко и так далеко, постоянно ускользая от меня. Из–за этого я не мог завести постоянных отношений. Смешно, я сходил с ума от любви и желания, даже не зная его обладателя. Каждый день безумное желание и неведение сводили меня с ума. А когда ты признался мне в своих чувствах, я понял, что нашел тебя, того, кого я так давно и так сильно люблю. Ты оказался таким милым, скромным и наивным. В тот вечер я не пошел домой, следуя за тобой до самого дома, заглядывая в окна – я хотел узнать о тебе больше: где и с кем ты живешь, что ешь, где спишь, хотел знать о тебе каждую мелочь. Однако я никак не ожидал застать тебя в объятиях другого. Вы сидели тут, на этом диване, не скрывая жарких объятий и поцелуев. Ты был таким счастливым, искренним и непринужденным. А я был зол! Зол на тебя, не понимая, как можно признаваться в любви и тут же обнимать другого. Зол на себя за то, каким я был дураком все это время. Зол на судьбу оттого, что в одну секунду потерял того, кого так долго искал. – Я слушал его, не прерывая, не веря своим ушам и сжимая кулаки от злости. – И вот, когда судьба опять свела нас снова, ты представляешь мне своего мужа. Такой же красивый, желанный и родной, но такой далекий, холодный и неприступный. Все вернулось, как и семь лет назад – я снова сходил с ума и не понимал, что за злая насмешка судьбы.

– Болван! – я дал альфе подзатыльник. – В тот вечер я рассказывал Стэну, что наконец-то признался в своих чувствах к тебе.

Кристофер перехватил мою руку и прижал к самому сердцу, накрыв своей теплой ладонью:

– Микки, я правда очень люблю тебя! Ты чувствуешь?

И я чувствовал! Чувствовал, как вздымается его грудь, чувствовал, как дрожат руки и как быстро бьется сердце загнанным зверьком в ожидании моего ответа. В этот момент едва слышно кашлянул Стэн, привлекая к себе наше внимание:

– Ну, ребятки, вижу, все у вас разрешилось и я тут явно лишний. Я в мастерскую, вы реально умеете вдохновлять, – помахав на прощание кипой набросков и эскизов. – Как бы там ни было, я вас благословляю. Только мебель мне не крушите, когда будете устраивать «бурное» перемирие.

Альфа самодовольно притянул меня к себе, усаживая на колени, распуская руки и явно намереваясь поцеловать, когда я дал ему очередной подзатыльник:

– Я может и являюсь свободным молодым человеком, а вот ты помолвлен, так что даже не думай распускать свои похотливые ручищи!

– Помнится, вчера ты не жаловался, когда эти ручищи обнимали тебя, лаская самые сокровенные уголки твоего тела, – жарко прошептал Крис, прикусив ушко, удерживая и отводя мои руки в стороны. – Теперь, когда я знаю, что ты мой, я разорву помолвку!

– Не–е–ет! – я вырвался и уперся руками ему в грудь, вспоминая слова Оливера. – Нельзя! Ты не можешь разорвать помолвку, ты не должен!

– Почему? Микки, ты любишь меня, скажи? – недоумевая, он поднял мое лицо за подбородок и заглянул прямо в глаза. – Почему ты не хочешь, чтобы мы были вместе?

– Оливер сказал, что если я помешаю вашей помолвке, то он лишит тебя всего – компании, власти, статуса, – я вырвался из его хватки и сбивчиво зашептал, уткнувшись в грудь, пряча лицо в ладонях. – А я не хочу, чтобы из-за меня ты все потерял. Я хочу, чтобы ты был счастлив, пусть даже и без меня.

– Глупый! – он нежно прижал меня к себе, поглаживая по голове и плечам. – Я сын владельца компании и никто не может лишить меня ее. Вся это помолвка была инициирована Оливером и его родными только ради слияния наших компаний, чтобы укрепить свое положение на рынке. Это всего лишь бизнес и не более.

– Правда? – я недоверчиво взглянул на него. – То есть тебе совсем не обязательно жениться?

– Обязательно! – улыбнулся Кристофер, нежно целуя меня в шею. – Только вот не на нем!

– Эй, ты чего это там задумал? – отстранился я, почувствовав, как его поцелуи становятся все настойчивее и жестче, прикусывая кожу, примериваясь для укуса. – Ты что творишь?

– Как что? Предложение руки и сердца, конечно!

– Во-первых, сначала разорвешь помолвку и уладишь свои старые «любовные» дела, во-вторых, попросишь, как и положено, руки и сердца у моего брата, в-третьих… – я деловито принялся перечислять условия, загибая пальцы перед его носом. – Хотя, с другой стороны, ты прав, тут определенно нужна метка, чтобы никто больше глаз не положил!

С этими словами, коварно улыбнувшись еще до того, как он успел что-нибудь сделать, я наклонился и страстно поцеловал его в шею, с силой втягивая нежную кожу на самом видном месте, оставляя ярко-бордовый засос, после чего довольно оглядел результат своего творения. Вот так, теперь-то уж точно никакие Оливеры мне не страшны!