сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Пока я, за завтраком, рассматриваю свое расписание, на стол передо мной опускается Филли, сова нашей семьи. Я невольно улыбаюсь при виде знакомого… эм… лица, глажу ее по голове и отвязываю от лапы небольшой мешочек. Внутри нахожу кулон с крупным изумрудом, вокруг которого обвилась серебряная змейка, и записку от папы.
«Поздравляю с поступлением на Слизерин. Мама, конечно, не довольна, но я рад за тебя. Не подведи нас. Если что-то понадобится, сразу же сообщи.
P.S. Надеюсь тебе понравился кулон. Целую, папа».
И откуда он узнал про мой факультет? Опять его фокусы со слежкой. Это все из-за того, что я в детстве постоянно где-то терялась, а все мое любопытство… Быстро пишу с обратной стороны записки «спасибо» и отправляю Филли домой.
Едва я успеваю закончить завтрак, рядом со мной появляется профессор Снейп, декан нашего факультета. Интересный человек, с виду холодный и строгий, но мне кажется, что это только маска.
— Мисс Варвик, следуйте за мной, — говорит он менторским тоном. — Проверим, чему вас научили дома, и сможете ли вы учиться наравне со всеми.
Мило улыбаюсь, кладу расписание в карман мантии и иду за ним. Смешно, конечно, но мне приходится сдавать экзамены в самом начале года. Зельеварение и Историю магии я сдаю на отлично, кто бы сомневался. С Защитой от темных искусств, Трансфигурацией и другими сложнее, но я справляюсь. На метле я тоже сносно летаю, в квиддич, конечно, не поиграть, но профессор Трюк отметила, что и в этой дисциплине я не полный профан. А вот Прорицание я не знаю, от слова совсем. Приходится наплести профессору Трелони какой-то чуши — удивительно, но этого оказывается достаточно. В качестве дополнительных предметов, указываю Древние руны и Магловедение. Ну, тут тоже все ясно — выбрала то, в чем разбираюсь.
Моя любовь к зельеварению не ускользнула от внимания профессора Снейпа, так что через пару недель мы с ним уже практически подружились, ну, мне так кажется. Я даже попросила родителей, которые отправились в Африку, прислать кое-какие редкие ингредиенты для него. Когда я принесла ему посылку от родителей, все ожидала увидеть хоть какие-то эмоции на лице профессора, зря надеялась — каменное спокойствие, как и всегда. Такое ощущение, что в подземельях замка так холодно, именно потому, что здесь живет Снейп.
За первый месяц я немного освоилась в замке, теперь нахожу учебные аудитории без помощи сокурсников, уже какой-то прогресс. Все это время я, по привычке, оставалась в тени, наблюдала за окружающими. Я быстро поняла, что учителя в Хогвартсе, несмотря на общее мнение, не такие уж и строгие, и часто готовы помочь или сделать поблажку. Профессор Макгонагалл, к примеру, предложила мне походить к ней на дополнительные занятия, чтобы подтянуть трансфигурацию. Профессор Стебль посоветовала пару хороших книг, чтобы я смогла лучше ориентироваться в местных растениях. Остальные тоже были внимательны и отзывчивы.
Это, впрочем, не касается профессора Амбридж — противная тетка. Если честно меня уже тошнит от ее розовости, блевать охота от одного взгляда на это недоразумение в области стиля. А ее отношение к окружающим ясно свидетельствует о ее сволочном характере. Мама про таких говорит: «дама с недостатком мужского внимания». И я с ней согласна, сомневаюсь, что у Амбридж вообще когда-то был мужчина, ее мерзкую улыбочку невозможно наблюдать дольше пяти минут.
А вот студенты оказались гораздо интереснее. На первый взгляд все они кажутся обычными детьми, но стоит присмотреться и понимаешь, что за каждой приветливой улыбкой скрывается зависть, или ревность, или беспокойство, или боль.
К примеру, Долгопупс, из Гриффиндора — не просто стеснительный мальчик. Он явно пережил какую-то трагедию и теперь чаще окунается в свои увлечения. Может даже боится слишком сблизиться с кем-то, чтобы потом не потерять дорогого человека.
Гарри Поттер. Некоторые считают его чуть ли не героем, другие видят в нем лжеца со звездной болезнью. А я никак не могу понять, что с ним не так. По нему видно, что он плохо спит, постоянно чем-то обеспокоен, неужели проблемы с учебой? Или все из-за тех слухов, что крутятся вокруг него?
Его друзья, Грейнджер и Уизли, как видно, пытаются его поддержать, но вряд ли он рассказывает им обо всех своих переживаниях. Еще я заметила, что между этими двумя что-то есть — симпатия, а может, и нечто большее. Но они, похоже, и сами себе в этом до конца не признаются.
Драко Малфой, негласный принц Сизерина, тоже интересный парень. Признаться, мне он, почему-то, нравится. Сидя в гостиной факультета, я немало о нем узнала: наглый, высокомерный, единственный наследник весьма влиятельного рода волшебников, кичится своей чистокровностью, презирает маглов. Готова поспорить, что и половина из его черт не являются его собственными. Скорее всего, он в большей степени подражает своему отцу, несет его идеи. Очень часто я слышу от него «Мой отец говорит…», «Я слышал от отца, что…». Я не раз видела, как он издевается над другими студентами, обзывает, задирается. Чаще всего объектом его насмешек становится Поттер. Интересно, почему?
Самыми забавными мне кажутся его прихлебатели, да, именно так, друзьями их назвать сложно. Крэбб и Гойл, глуповатые парни, которые, скорее, прилипли к нему из-за его статуса, чем дружеских чувств. К тому же Драко, по видимому, умеет неплохо манипулировать людьми, не без помощи своего известного имени, конечно.
Пэнси Паркинсон, еще одно лицо в свите «принца», тоже рядом с ним только благодаря звучному имени. Хотя, у нее, похоже, есть и какие-то чувства к Драко. Сложно не заметить, с каким благоговением она него смотрит. Пэнси больше остальных старается ему угождать, громче всех смеется над его шутками, даже если в них мало смешного. Девочка даже пытается унижать тех, кто явно слабее нее, по примеру своего кумира.
Не понимаю, почему Драко ведет себя так отвратительно? Может он в какой-то мере одинок и так избавляется от грусти? Он часто сидит в гостиной мрачный, глубоко задумавшись о чем-то, и я ни разу не видела на его лице искреннюю веселую улыбку, все чаще она злобная или насмешливая, жестокая. Неужели в его жизни нет ничего, чему можно просто радоваться? Может и так. Рядом с ним всегда много людей, но каждый поддерживает его исходя из каких-то собственных побуждений. Никто не испытывает к нему привязанности просто потому, что он есть. Никому не интересно, какой он на самом деле. Кроме меня…
Я хочу быть ближе к нему, хочу узнать его получше. Подружиться, может быть. Хочу увидеть его настоящую улыбку. Но как мне подобраться к нему? Если просто подойти и сказать «привет», он поднимет меня на смех, и тогда точно ничего не выйдет. Надо как-то привлечь его внимание…
***
Уже середина октября. Иду по коридору четвертого этажа в библиотеку и вижу, что Драко, со своими приспешниками, снова пристает к кому-то из судентов. Красно-золотая эмблема — кто бы сомневался, что бедняга с Гриффиндора?
— Снимаю пять баллов! — гордо провозглашает Драко, презрительно улыбаясь в лицо несчастному первокурснику. Держу пари, что мальчик наказан ни за что, просто потому, что учится не в Слизерине.
Ускоряю шаг, и проходя за спиной Малфоя, шепчу так, чтобы только он услышал:
— Придурок, — и, не сбавляя шаг, иду дальше.
Буквально через пару секунд слышу его недовольный голос:
— Эй, а-ну постой!
Делаю вид, что не слышу, и за моей спиной уже раздаются быстрые шаги. Он догоняет меня, хватает за руку, резко поворачивает к себе и гневно смотрит мне в глаза — попался!
========== Бесишь! ==========
Драко
— Ты что себе позволяешь, мелочь? — Слова вырываются изо рта сами собой. Как она вообще посмела обозвать меня?
Я вдруг встречаюсь взглядом с ее золотисто-карими глазами, и вмиг забываю, что хотел сказать дальше. На ней форма Слизерина, но у меня такое чувство, будто я вижу ее, чуть ли не впервые.
Сначала она смотрит на меня испуганно, потом вдруг улыбается и делает шаг ко мне, кладет свободную руку мне на плечо и, приподнявшись на цыпочки, оставляет легкий поцелуй на моих губах. Она отстраняется, и я вдруг понимаю, что она все так же стоит в двух шагах от меня, и даже не двигалась с места. В ее глазах страх и недоумение, а я не могу понять, что только что произошло. Отпускаю ее запястье и бормочу что-то вроде «извини, я ошибся», она торопливо скрывается за дверью библиотеки.
Что за бред? У меня галлюцинации что ли? Но я же почувствовал ее прикосновение. Стряхиваю с себя наваждение, забираю Крэбба и Гойла и спускаюсь в гостиную факультета.
Черт, я уже пятый раз перечитываю одну и ту же главу учебника по заклинаниям, и ничего не могу понять. Эта серая мышь, будто застряла у меня в голове. Я помню, что видел ее в Хогвартс-Экспрессе, помню, как Макгонагалл усадила ее за наш стол в начале года, но никак не могу вспомнить ее имя. Она ведь на моем курсе, но я ни разу не видел ее ни на занятиях, ни в гостиной. А может, просто не замечал?
Ловлю за руку, проходящую мимо Пэнси.
— Слушай, а как зовут ту новенькую?
— Ты о ком?
— Темные волосы, карие глаза, перевелась к нам в этом году.
— А, эта серая мышь? Ее зовут Мелисса, кажется. Да, Мелисса Варвик.
— Ты о ней что-нибудь знаешь?
— Чистокровная, из знатной семьи, вроде, не нищая.
— И все? Ты с ней не общалась?
— Нет, но могу выяснить больше.
— Не надо.
Отпускаю ее и пытаюсь все-таки прочитать эту чертову главу. Надо будет самому узнать о ней побольше, хотя зачем мне это?
В следующие несколько дней украдкой наблюдаю за Мелиссой. Она странная — ни с кем не общается, вечно ходит с книгой, даже за обедом читает, совсем как грязнокровка-Грейнджер. Хм, а она симпатичная, не похожа на серую мышку, разве только тем, что миниатюрная. А так… ухоженные черные волосы, карие глаза с золотистым отливом, красивый овал лица, пухлые губки… зачем я об этом думаю?
День за днем я все чаще ловлю себя на том, что ищу ее глазами или рассматриваю исподтишка. Самое удивительное, что, стоит мне встретиться с ней взглядом, я вижу странные вещи, похожие на то наваждение, что случилось со мной возле библиотеки. Один раз мне показалось, что она погладила меня по щеке, в то время, как, на самом деле, сидела за обедом довольно далеко от меня. Другой раз привиделось, будто мимоходом погладила меня по спине и с улыбкой пошла дальше. Черт возьми, я чувствовал тепло ее рук, а потом моргнул и понял, что она сидит в кресле на другом конце комнаты. Мне кажется, я схожу с ума, и даже поговорить об этом не с кем — меня же за сумасшедшего примут. Когда я в очередной раз попал под это странное наваждение, я успел заметить, что Мелисса смотрит на меня с лукавой улыбкой на лице. Вот же дрянь! Это все ее проделки. Наверняка какое-то заклинание, которому не научат в школе. Я должен это выяснить.
На перемене, после урока заклинаний, я выхватываю ее из толпы и силой тащу в дальний конец коридора — к статуе одноглазой ведьмы, подальше от лишних глаз и ушей. На удивление, она не шумит и не сопротивляется. Прижимаю ее к стене, может даже слишком сильно, потому что она на миг морщится от боли.
— Что у тебя за чары? — Стараюсь говорить угрожающе, но как можно тише.
— Ты о чем? — Она смотрит на меня так, будто не понимает ни слова.
— Я знаю, что те видения насылала ты, как ты это делаешь? — От злости сильнее сжимаю ее плечи.
— А, ты про это? — Ее губы изгибаются в уже знакомой мне дерзкой ухмылке. — Не скажу, все равно не поверишь.
Она что, играть со мной вздумала? Сам не знаю почему, хватаю ее за горло и немного приподнимаю, кажется, ей начинает не хватать воздуха.
— Отвечай, — рычу я, наклоняясь к самому ее лицу.
— Ладно. Но тут мы, как на ладони. Давай я расскажу тебе все вечером, в гостиной.
— Договорились. И не вздумай спрятаться.
От злости ударяю ее головой об стену, и тут же начинаю сожалеть об этом. Что на меня нашло? Уже направляясь на следующее занятие, виню себя за то, что поступил так грубо. Хотя с чего бы это? По заслугам! Она думает, что может дурачить меня, как ребенка, так что имею полное право злиться.
Следующие несколько уроков все о чем я могу думать, это как бы поскорее оказаться в подземелье, и получить, наконец, ответы. Но обязанности старосты задерживают меня, едва ли не до самого вечера. Я почти бегу вниз, отмахиваясь от каждого, кто пытается меня задержать. Добираюсь до гостиной и вижу, что Мелисса сидит в кресле под окном. Ее, как обычно, никто не замечает. Студенты выполняют свои задания, весело обсуждают прошедший день, учат что-то. Стоит мне войти, как ко мне подбегает Пэнси. Только тебя не хватало…
— Драко, я тут кое-что…
— Давай позже, — перебиваю ее, отталкиваю в сторону и иду к высокому, залитому водой, окну. — Ну что, теперь ты объяснишь мне?
Мелисса неохотно отрывает взгляд от книги и кладет ее себе на колени.
— А ты уверен, что хочешь знать? — Смотрит на меня испытующе, будто пытается в мысли заглянуть.
— Уверен.
— Присядь, — она указывает на кожаное кресло напротив.
Сажусь перед ней и кладу руки на подлокотники, пытаюсь расслабиться. Чувствую, как сердце в груди отбивает чечетку. Я волнуюсь что ли? Плевать.
— Ну?
— Это сложно объяснить, — говорит она, — давай я лучше покажу.
— Что ты мне покажешь?
— Не беспокойся, больно не будет. Только не делай резких движений.
Шумно выдыхаю и киваю. Снова замечаю улыбку на ее лице. Ее это забавляет? Во что я только что вляпался? Я смотрю в ее глаза, и время, будто замедляется. Я вижу, как она поднимается с кресла, роняя книгу на пол, и идет ко мне. Я слежу за каждым ее движением, пытаясь понять, что она собирается делать. Мелисса вдруг наклоняется ко мне, я даже чувствую ее дыхание на своем лице. Она пахнет корицей.
— Я понимаю тебя, как никто, — говорит она мне, нежно глядя в глаза, — я хочу стать для тебя другом, а может даже больше, чем другом.
Она склоняется еще ближе и целует меня, так нежно и сладко, что я теряю контроль над собой и отвечаю ей. Поддавшись искушению, обхватываю ее за талию и притягиваю к себе, заставляя сесть мне на колени, она не сопротивляется. Я чувствую, как ее пальчики путаются в моих волосах. А это приятно… Руки, помимо моей воли, оказываются на ее бедрах, и скользят под юбку. Ее нежная кожа обжигает пальцы. Не знаю, сколько это длилось, но все исчезло в один миг. Я моргаю, и снова вижу ее, сидящей в кресле напротив. Ее щеки заливает румянец, на губах играет легкая улыбка. Это и есть ее чары? Опасливо оглядываюсь на людей в гостиной.
— Они ничего не видели, — опережает она мой вопрос, — для всех ты всего лишь задумался на пару секунд.
— Что это было?
— Я научилась этому в Тибете, — пожимает плечами Мелисса, — я умею насылать иллюзии.
— Легилеменция?
— Нет, это, скорее, по части воспоминаний. Я же создаю в чужом сознании совершенно новые образы. В моих видениях ты можешь еще и прикоснуться, почувствовать все, что видишь.
— Почему ты показываешь это мне?
— Я уже сказала. Ты мне понравился. Я хочу быть твоим другом.
— У меня полно друзей. — Она недоверчиво выгибает бровь и смотрит на меня с ухмылкой, будто знает обо мне больше остальных. Не знаю почему, но я начинаю злиться, — мне это не интересно, так что отвяжись от меня, ясно?
Она примирительно поднимает руки.
— Как скажешь. Больше не трону.
Разворачиваюсь и иду в свою комнату. Краем глаза замечаю, что она все еще хитро ухмыляется, глядя на меня. И какой дурак назвал ее мышкой? Все, хватит, нужно успокоиться. Падаю на кровать и жду, пока все разбредутся по комнатам.
Чтобы действительно расслабиться и прийти в норму, поднимаюсь на шестой этаж, в ванную для старост. К счастью, здесь никого нет. С наслаждением погружаюсь в горячую воду с головой. Стоит вынырнуть, как на глаза попадается витраж с русалкой. Она, как обычно, перебирает свои волосы и подмигивает мне. И эта туда же… Сознание снова пронзает воспоминание о том, как Мелисса сидела у меня на руках, ее горячие губы, тонкие пальчики на моем затылке. Черт, что со мной происходит? Надо выкинуть это из головы!
***
С того дня Мелисса и вправду перестала меня донимать. Если она и смотрела в мою сторону, то, кроме нее самой, я больше ничего не видел и, тем более, не чувствовал. Точнее чувствовал… пустоту. Странно признавать, но мне стало не хватать ее маленькой забавы. Я стал ловить себя на том, что подолгу засматриваюсь на нее. То застряну взглядом на ее стройных ножках, затянутых в высокие гольфы, то рассматриваю кулон с изумрудом на ее шее. Однажды я сидел на диване в гостиной, а она расположилась все в том же кресле у окна. Мелисса читала что-то, задумчиво перебирая пальцами свои волосы, и я вдруг заметил, что невольно поглаживаю подлокотник, в такт ее движениям. Будто руки сами хотят прикоснуться к ее локонам, почувствовать, правда ли они такие шелковистые, как кажется. Я просто не могу отделаться от этих мыслей.
Мелисса
