Текст книги "Бессмертная партия (СИ)"

Автор книги: Ai_Ais

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Вместо ответа Борн возится в кармане кожаной куртки, и между вами на столе появляется фотография, запечатлевшая двух мужчин в момент рукопожатия.

– Кто на этом фото? – он задаёт вопрос, впившись взглядом серых до бесцветности глаз в твоё лицо. Борн всё ещё ждёт подвоха, он готов столкнуться с любым проявлением агрессии.

– Это Дэниелс, – чтобы узнать руководителя отдела ЦРУ в Мадриде, тебе хватает и мимолётного взгляда на снимок. – А вот второго я не знаю. Кто это?

– Он был там с самого начала. Помню, что увидел его в первый же день, и привёл меня к нему именно Дэниелс. Так всё и началось. Со мной что-то произошло, и я обязан понять, что именно. Или мне никогда не стать свободным. Ты понимаешь, о чём я говорю, Никки?

Собственное имя, буднично сорвавшееся с его языка, заставляет тебя вздрогнуть. Ложечка, которую ты до сего момента теребишь в руках, падает на стол и вибрирует.

– Дэниелс упоминал о поведенческих экспериментах. Их проводили над оперативными агентами, чтобы сделать из них настоящих боевых роботов. Но чтобы сделать человека машиной для убийств, его приходилось сначала ломать. Дэниелс сказал, что ты был первым, Джейсон.

– Почему ты помогаешь мне?

Несмотря на то, что Джейсон задаёт вопрос вполголоса, внимательный его взгляд заставляет твои пальцы мелко дрожать. Чтобы найти опору, ты хватаешься за ручку чашки, сглатываешь подступивший к горлу ком. В других ситуациях ты по праву гордишься умением держать себя в руках. Владея психологическими приёмами, тебе ничего не стоит обмануть полиграф, но только Джейсону Борну врать ты не умеешь. И не хочешь.

Затянувшаяся пауза обозначает границы приемлемого посторонними звуками, проникающими с улицы. Где-то на полной скорости пронёсся мотоцикл, послышался обрывок песни. Ты тяжело выдыхаешь и, оставив злополучную чашку в покое, наконец, несмело, но прямо смотришь на Джейсона.

– Мне было тяжело… с тобой… Ты что, и правда ничего не помнишь?

– Нет, – отвечает он без тени сомнения, ни на миг не разорвав зрительного контакта.

За спиной твоей вновь звенят дверные колокольчики, и ты оборачиваешься, чтобы посмотреть, куда метнулся взгляд Джейсона. Но не успеваешь. Молниеносно подхватив тебя под локоть, Борн шепчет:

– Всё, уходим. Полиция.

***

Ты понимаешь, что являешься частью плана Борна, лишь оказавшись в Танжере. Джейсон просит тебя развернуть Дэша Буксани – наёмника, посланного к Дэниелсу.

– Ты думаешь остановить их? Джейсон, опомнись. Нейтрализуем Буксани, пошлют следующего. Если Управление взялось за Дэниелса, ничто его не спасёт.

– Мне просто нужно выиграть немного времени. К Дэниелсу осталась пара вопросов. Пока Буксани сделает круг по Танжеру, я успею.

Ты смотришь на проявившиеся глубже обычного носогубные складки Борна и понимаешь, что контраргументов не имеется.

Ты входишь в систему под своим именем, понимая – петля на твоей шее затягивается всё туже.

Когда спешишь к месту очередной встречи, назначенной Борном, ты думаешь о шахматах. О том, что накануне снова обновляла вкладку с начатой партией, хотя Борн спал в твоём номере, только отдельно. Улыбаешься горько идее, что внутренний гроссмейстер в нём ведёт постоянную игру, вот только вместо доски у него – прошлое, на котором среди прочих разменных фигур ты – пешка, не знающая следующего хода.

Ты понимаешь, что тебе никогда не достичь края доски и не стать ферзём******* в игре Борна, когда снова всё идёт не по плану. Буксани всё же подрывает автомобиль Дэниелса, опережая Борна на несколько секунд.

Ты предпочитаешь бежать с места происшествия, но ЦРУ, ведущее в партии со счётом «1:0» не в вашу с Борном пользу, уже понимает всё. Буксани отдан приказ следовать за тобой, чтобы устранить.

Ты теряешь Борна из виду.

Ты чувствуешь ледяное дыхание смерти на собственном затылке.

Но ты не готова сдаваться. Нет, не сейчас. По крайней мере, ты не умрешь до того момента, пока не расскажешь Джейсону Борну всей правды.

О вас.

…

Безумная мозаика из кровавых точек в глазах, перемешивающихся с чёрными пятнами, что остаются после солнечных лучей на сетчатке. Красные, жёлтые, оранжевые драпировки сохнущего белья на фоне синего неба, смеющегося в облаках – мир безобразно ярок.

А ты никогда не чувствовала подобного отчаяния и думаешь только о том, что день слишком хорош, чтобы уйти и не вернуться.

Тебя никогда нельзя было бы назвать трусихой, но ноги едва подчиняются, когда понимаешь – Дэш настигнет, это просто вопрос времени.

Путаешь следы в спальном квартале полутрущоб, а где-то на центральной площади туристы наверняка беззаботно фотографируются на фоне огромных часов. Ты думаешь, что в следующей жизни хотела бы встретиться с Борном под ними, а в этой… клонящейся к закату, желаешь только одного – чтобы если не ты, то хотя бы Джейсон Борн ушёл от Дэша живым.

Второе дыхание открывается, когда ты видишь незапертую дверь. Тенью ты просачиваешься за неё, загоняя себя в ловушку. Подъезд. И если закрыт люк, ведущий на чердак – всё закончится здесь.

Но следующий лабиринт гостеприимно приглашает тебя прятаться среди водостоков и баков для нагрева воды. Крыши раскалены и открыты – всё как на ладони. В отчаянии ты бежишь, прыгаешь с парапета на парапет, пока не оказываешься в одной из квартир, где… Дэш избивает Борна.

Сердце ликует, что Джейсон не оставил тебя, и… проваливается в печень, когда понимает – преимущество на стороне Буксани.

Ровно с десяток секунд – и вот уже Джейсон затягивает на шее наёмника удавку.

Хриплый звук, рвущийся из горла Дэша, приковывает тебя к полу. Ты не в силах сдвинуться с места и завороженно смотришь, как Борн отнимает у человека то, чего ему не давал – жизнь.

Ты впервые понимаешь чувства Марии Кройц, ведь то, что ты видела раньше, – Борна на задании – это совсем другое. Это вроде повествования от третьего лица.

И только закончив, Борн поднимает на тебя взгляд. Непогожий и серый, гораздо темнее обычного. Но смотрит, будто извиняясь, что тебе пришлось видеть это.

– Пойдём, – выходишь из оцепенения ты и тянешь его за рукав, – ребята из Управления будут здесь с минуты на минуту. Оставаться – плохая идея.

***

Номер гадкий, гостиница самая дешёвая – пригород Танжера, где бедность обнимается с нищетой. Окна вашей комнаты выходят на трущобы, разноцветной, нескладной мозайкой скрывающие горизонт.

Комната квадратная, шагов пять по стороне и большую её часть занимает старая, видавшая виды кровать, покрытая продавленным матрасом. Ты думаешь о том, что может заставить людей прийти сюда, и находишь ответ, глядя на Джейсона – похоть, сиюминутное желание перепихнуться.

Но когда ты задаешь этот вопрос себе, – конечно, не озвучивая – понимаешь, что впервые в жизни не хочешь к нему прикасаться.

И всё же мочишь застиранное, посеревшее полотенце, а потом оттираешь кровь Борна, перемешанную с кровью Буксани, с его разбитых костяшек. А после садишься рядом – бедро к бедру – и долго смотришь в глаза, накрыв ладонью его ладонь.

Его взгляд непроницаем.

Но большего тебе и не надо.

Чуть позже ты по совету Джейсона перекрашиваешь волосы, смывая краску прямо в раковину. Белое становится чёрным, а твои гладкие локоны отсечёнными прядями утекают в водосток.

Смотришь на своё отражение в зеркале и понимаешь, что тебя тошнит. В полумраке ванной комнаты ты здорово напоминаешь Марию Кройц, какой она запечатлена на фотографии в личном деле. Пытаясь стряхнуть наваждение, ты видишь через приоткрытую дверь Джейсона, безмолвно наблюдающего за тобой, и борешься с желанием задать ему вопрос: выбрал ли он Марию потому, что она на тебя похожа?

Но ты сдерживаешься отчасти из соображений логики, но ещё и потому, что он торопит:

– Пора. Тебе нужно идти.

Он провожает тебя до автобуса, следующего рейсом Танжер – Рим. Ты тихо-тихо говоришь, что задержишься, ведь всегда хотела посмотреть Колизей и Пантеон. Это как увидеть Париж и умереть. С той лишь разницей, что жить тебе очень хочется.

Впервые за долгое время.

Ты всё ещё надеешься на что-то, стоя на автобусной остановке, когда неловко переминаешься с ноги на ногу. Он держится в тени навеса так, что падающий свет разделяет его лицо почти пополам. И белое вновь становится чёрным, когда он коротко обещает:

– Тебе скоро станет легче. Вот увидишь. Со мной такое уже случалось. Сначала думаешь об этом постоянно, но вскоре забываешь. Почти.

И единственное, что требуется уточнить, – говорит он о новом времени или о воспоминаниях, связанных с Тредстоун. Открываешь рот, чтобы спросить, но видишь только удаляющуюся спину. Борн слегка припадает на правую ногу.

Ты садишься в автобус, чтобы поближе взглянуть на Рим. Это не твоё желание, скорее необходимость.

***

Проходит всего три дня с тех пор, как ты арендуешь номер с видом на море.

Слегка успокоившись, ты почти с уверенностью выходишь к людям и пьёшь зелёный чай на открытой террасе летнего кафе.

Белые камни, колонны-колонны-колонны, небо жадно глотает редкую сахарную вату облаков. Синий и белый – никакого чёрного. Мерный гул телепередачи и ноутбук перед тобой. Ты снова обновляешь вкладку с партией, где время обдумывания хода белыми превысило срок в два года и пять месяцев.

Голос диктора «Новостей» заставляет тебя оторваться от экрана ноутбука. Он звучит эмоционально. Так, что ты – не слишком хорошо владеющая итальянским – с трудом разбираешь слова. Но здорово помогает бегущая строка. На английском.

«Сегодня совет при Президенте провёл экстренное собрание по поводу набирающего обороты скандала, связанного с программой физического устранения неугодных, разработанной ЦРУ под кодовым названием Блэкбрайр. Директор ЦРУ Эзра Креймер находится под следствием. Он обвиняется в санкционировании программы, жертвами которой могли стать даже граждане США. Также арестованы доктор Альберт Хирш, предположительно занимавшийся разработкой программы, и заместитель директора ЦРУ Ноа Воссен, бывший её оперативным руководителем. Между тем нет никаких сведений о Дэвиде Уэббе, также известном под именем Джейсон Борн, который предположительно и предоставил информацию, позволившую разоблачить программу Блэкбрайр. Сообщается, что Борна застрелили и он упал в воды Ист-Ривер с крыши десятиэтажного здания. Однако трёхдневные поиски тела результатов не принесли…»

Последовавшая дальше информация тебя не интересует. Сердце вновь колотится в районе подбородка, и ты едва ли можешь скрыть улыбку. Борн – жив! В этом нет никакого сомнения. Ты оставляешь на столе мятую купюру и собираешься захлопнуть крышку ноутбука, но тут замечаешь, что белая пешка перемещается на поле «e5». Борн повторяет ход, сделанный им в день, когда он отбыл на яхту Вамбози.

А значит, он вспомнил…

Время перестаёт существовать, когда ты отвечаешь:

19. …Фb2:a1+

Ход, конечно, дерьмовый, но за два года и пять месяцев лучшего ты придумать не смогла. Ты понимаешь, что до капитуляции твоего короля остаётся три года, но радуешься поражению, как самой великой победе. Дух захватывает от того, как Борн сумел просчитать всё на двадцать ходов вперёд. И речь не только о партии.

20. Kpf1-e2 Кb8-a6

21. Kf5:g7+ Kpe8-d8

Ходы более чем ожидаемы.

22. Фf3-f6+!

Ты забираешь ферзя, понимая, что партия проиграна. Ты не мешаешь Джейсону насладиться триумфом.

22. …Kg8:f6

23. Cd6-e7#.

Конь g8 забирает ферзя и перестаёт защищать поле e7, на котором белые и дают мат.

Остаётся лишь вопрос о том, сколько ходов придётся сделать Борну, чтобы добиться твоей капитуляции.

Партия для тебя заведомо проигрышная. Ты никогда не могла даже толком разозлиться на него.

***

Он появляется спустя ещё три дня и оправдывается, что погода была нелётной, а потому пришлось добираться по железной дороге. Но слова, сказанные знакомым его голосом, остаются неопределяемым белым шумом, помехой случайной радиостанции, когда ты целуешь его прямо на пороге своего номера.

В просторной спальне стоит кровать. Но до неё, пожалуй, миллионы миль. Прогретые, деревянные доски пола кажутся тебе мягчайшей периной под его нежными руками.

Каждое касание остаётся на грани между экстазом и болью. Подушечки пальцев пересчитывают твои рёбра, будто стараясь удостовериться, всё ли на месте.

Нагота совершенна, и на атласе тела хочется обладать каждой впадинкой или возвышенностью.

Без условий ты доверяешь ему вновь. Ты впускаешь его в свою жизнь, своё тело с благодарностью, определяя «аминь» как запятую, после которой всё только начинается.

Когда вы отдыхаете, можно перебраться в кровать. Но до неё по-прежнему тысячи миль, а ты не в силах разомкнуть объятий и на секунду. Пятно солнечного света, в котором вы лежите на полу, кажется необитаемым островом. Спокойным и защищённым.

Рука Джейсона бродит в твоих волосах, твоя ладонь покоится на его груди. Ты не можешь отказать себе в удовольствии вдыхать можжевеловый аромат и осмелиться, наконец, задать самый важный вопрос:

– Когда ты вспомнил обо мне?

Пауза затягивается, и солнце прячет лицо за облаком. Борн чуть теснее прижимает тебя к себе. И ты слышишь, как всегда спокойное сердце колотится о рёбра, точно собирается выпрыгнуть наружу. Ты целуешь его в плечо.

– Никогда не забывал.

– Что?! Но…

– Нет… я выразился не совсем правильно. Понимаешь, Никки, можно забыть человека, образ, голос, его тело и лицо. Но чувство не забывается. Любовь жила внутри меня всегда. Только источника её я найти не мог.

– А Мария? – задаёшь неудобный вопрос, после которого он слегка отстраняется, всё же удерживая тебя за плечи. Джейсон приподнимается, опираясь на локоть, и долго изучает твоё лицо.

– Я был одинок. Когда я проснулся, она была единственным человеком, которого я знал. Я чувствовал любовь, но не знал источника, – повторил Борн и снова лёг, но тут же продолжил. – А ты? У тебя был кто-то?

– Когда мы начали встречаться, – начинаешь после паузы, понимая, что это звучит как оправдание, – ты взял с меня слово, что если с тобой что-то случится, я попытаюсь устроить свою жизнь. Ты неустанно повторял, что тебя может не стать в любой момент… но… когда по-настоящему исчез, а потом появился ни черта не помня из собственной жизни… я пыталась… но так и не смогла.

Он дышит ровно и, кажется, улыбается. Ты молчишь, не решаясь нарушить совершенство момента. Совершенно определённо, что ты снова проиграла ему в тактике и гораздо бездарнее, чем за двадцать три хода, как в партии.

***

Солнце жадно слизывает облака в синем-синем небе, растворяет их как конфеты за своей синей щекой. Взгляд Борна спорит с небом в синеве. Ты сидишь, прижимаясь к нему спиной, но видишь его глаза, стоит только чуть откинуть голову.

Перед вами перелистывает страницы пустого ежедневника дел море. Его страницы-волны требуют записи совсем другой истории. Ладони Джейсона покоятся на твоём округлившемся животе, и момент наполнен искренностью и нежностью.

Зима в краях, куда вы перебрались, суровая, и до неё нужно многое успеть: достроить дом, заготовить дрова, мясо и рыбу, ведь тут вам не поможет никто, люди – такие же отшельники как и вы – живут друг от друга за десятки километров.

Ты предлагала Аляску, но Джейсон выбрал другой край географии – берег Белого моря и Россию.

Ты понимаешь почему. Здесь Белое никогда не станет Чёрным, а «тут русские-то не живут, не то что агенты ЦРУ будут нас искать», – слетевшее как-то с губ Джейсона подарило надежду.

За три месяца, что вы здесь, действительно ничего не произошло. Только стены вашего нового дома выросли да вы с Джейсоном начали новую шахматную партию. Позиция и теперь расставлена на доске, но Джейсон тщательно обдумывает ход, пока Белое море переворачивает пустые страницы вашего ежедневника.

_____________________________________________________________________________

* «Релпакс» – Препарат с противомигренозной активностью.

** Триптаны – группа лекарственных средств, являющиеся препаратами первой линии для купирования головной боли в остром периоде при тяжёлых мигренях, средней степени тяжести, а также лёгких формах в случае неэффективности или противопоказаниях к приёму нестероидных противовоспалительных средств (НПВС).

*** «Королевский гамбит» – шахматный дебют, начинающийся ходами: e2-e4 e7-e5 2. f2-f4. Идея этого начала в устранении пешки е5, вскрытии вертикали «f», захвата центра ходом d4 и атаки на пункт «f7». Один из самых острых и сложных дебютов.

**** Нотация – (от лат. notatio – записывание, обозначение) – система условных обозначений, применяемых для записи шахматной партии или положения фигур на шахматной доске. В большинстве стран принята алгебраическая нотация.

***** René Veyrat – цветочный магазин в Париже.

****** Marché aux fleurs – название ещё одной парижской цветочной лавки.

******* – в случае, когда пешке удаётся пройти через всю доску, она может стать любой фигурой на выбор игрока.