Текст книги "Лондонский туман (СИ)"

Автор книги: Aesthetics__Felton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Эти двое никуда не спешили, никуда не бежали… Они стояли под дубом, тесно прижавшись друг к другу, обняв друг друга, и целовались. Никто и ничто не интересовало их кроме друг друга, ничто не отвлекало от поцелуя. Ни капли дождя, падающие на их лица, ни раскаты грома, ни вспышки молнии… Ничто не сбивало их с ритма поцелуя. Земля остановилась, мир замер, люди исчезли, суета ушла. Казалось, они забыли обо всем, растворились друг в друге и в пространстве.

Два силуэта в стене воды, две целующиеся фигуры на фоне дождя, два влюбленных человека . Островок любви и гармония счастья посреди стихии природы. Неспешность и страстность поцелуя в суетности будней…

========== Часть 17 ==========

Первый солнечный луч скользнул через плотно задвинутых штор.Он пробежался по комнате, ненадолго осветил домашний фикус и мирно спящую рядом кошку. Луч забрался на двухспальную кровать и прошелся по руке мирно спящей девушки.Лучик пошёл дальше по одеялу и добрался до милого лица девушки.Он, явно хотел разбудить её побыстрее, начал плясать на её лице, от чего та невольно зажмурилась.

Девушка начала прислушиваться. Небольшой городок, который находится недалеко от Лондона,уже раздавались машинные гудки, ярко и красочно пели птицы, был прекрасный выходной день, и пахло свеже-выпеченными булочками с маком. Город был полон ароматов, но нашей героине больше всего, чувствовались цветы, их живой аромат.Она в этом разбиралась, сейчас, в её спальне пахло пионами и лилиями.Запах доносился из цветочного магазина, что находится этажом ниже, и принадлежит замечательной подруге Эмме.Она проснулась, но пытаясь уловить сон обратно, лежала с закрытыми глазами, хотелось, чтобы эти моменты длились вечно.Нехотя девушка приподнялась на логтях и вскоре села на своей белоснежной кровати.

– Доброе утро, любимая. Том нежно поцеловал в губы свою возлюбленную.

– Доброе утро. Аня обвила руками его шею.

–Выспалась? – улыбнувшись уголком рта, спросил Фелтон.

–Нет, ты часто пихался во сне, – хихикнула Аня и легонько толкнула Тома. Том присел рядом, его руки скользнули под одеяло и попытался пощекотать любимую.

– Ай, Том! Перестань! – Брюнетка залилась весёлым смехом, когда тёплые руки обхватили её под одеялом.

– Не перестану, – нараспев пробурчал Том.

Кошка, увидев, что её хозяйка не спит, прыгнула к ней, довольно мурча, она тёрлась об неё, уговаривая погладить.А её хозяйка не смогла устоять под таким напором, и спустилась руку на голову кошке и провела по спине.Эти махинации продолжались и кошка начала громче мурчать.

–Отвернись, – шутливо велела она Тому, вставая и беря в руки тонкий и длинный халат, лежащий на подлокотнике кресла. Возлюбленный, так и не подумавший отвести взгляд в сторону, с удовольствием смерил продолжительным взглядом тонкую и гибкую обнажённую фигуру Ани. Сама она, накидывая на себя халат, чувствовала спиной взгляд Фелтона и улыбалась про себя, зная, что просто так он не отведёт взор.

Оливию, забрала к себе бабушка, чтобы молодая пара могли бы, чуть-чуть отдохнуть, так как эта неделя была очень сложной.

========== Часть 18 ==========

Рождество – замечательная пора. Это время магии и волшебства: когда дети и многие взрослые еще сильнее верят в Санту. Когда дома в Лондоне украшены гирляндами и тысячами огоньками. Когда каждый дом наполнен еловым ароматом и мандаринов. Пушистый снег, падающий с неба, покрывающий землю белым ковром. Детский смех (и плач), раздающийся из каждого второго дома. Подарки в шуршащей обертке, готовка праздничного ужина, суета у прилавков с сувенирами.

Вечер

– Мам , расскажи сказку, пожалуйста, – подошла ко мне девчушка со светлыми, растрепанными волосами. Этим она пошла в папу, у которого был такой же «творческий бардак» на голове. Да и вообще Оливия была безумно на него похожа.

– Конечно, милая. Иди ко мне, – я села на кровать и усадила рядом дочку.

***

24 декабря, дом советника медицины Штальбаума. Все готовятся к Рождеству, а дети – Фриц и Мари – строят догадки, что же на этот раз им преподнесёт в подарок выдумщик и искусник крестный, старший советник суда Дроссельмейер, часто чинивший часы в доме Штальбаумов. Мари мечтала про сад и озеро с лебедями, а Фриц заявил, что ему больше нравятся подарки родителей, которыми можно играть (игрушки крестного обычно держали подальше от детей, чтобы те не сломали), а сделать целый сад крестному не под силу.Вечером детей впустили к красавице-ёлке, возле и на которой были подарки: новые куклы, платья, гусары. Крестный сделал чудесный замок, однако танцующие в нем куклы выполняли одни и те же движения, да и внутрь замка нельзя было попасть, поэтому чудо техники быстро надоело детям – только мать заинтересовалась сложным механизмом. Когда все подарки разобрали, Мари увидела Щелкунчика. Уродливая внешне кукла показалась девочке очень милой. Фриц быстро выломал Щелкунчику пару зубов, пытаясь расколоть твёрдые орехи, и игрушку стала опекать Мари. На ночь дети убрали игрушки в стеклянный шкаф. Мари задержалась у шкафа, размещая своего подопечного со всеми удобствами, и стала участницей битвы мышиного семиголового короля и армии кукол под предводительством Щелкунчика. Очнулась девочка в кровати с локтем, порезанным разбитым стеклом шкафа. Никто не поверил ее рассказу о ночном происшествии. Крестный принёс отремонтированного Щелкунчика и рассказал сказку о твёрдом орехе: у короля и королевы родилась прекрасная принцесса Пирлипат, но королева Мышильда, мстя за родственников, убитых мышеловками придворного часовщика Дроссельмейера , превратила красавицу в уродца. Успокоить ее теперь могло только щёлканье орехов. Дроссельмейер под страхом смертной казни с помощью придворного звездочёта вычислил гороскоп принцессы – вернуть красоту ей поможет орех Кракатук, расколотый юношей особенным методом. Король отправил Дроссельмейера и звездочёта на поиски спасения; и орех, и юноша (племянник часовщика) были найдены у брата Дроссельмейера в его родном городе. Много принцев сломали зубы о Кракатук, и когда король пообещал выдать дочь замуж за спасителя, вперёд вышел племянник. Он расколол орех и принцесса, сьев его, стала красавицей, но юноша не смог выполнить весь обряд, потому что Мышильда бросилась ему под ноги… Мышь погибла, но парень превратился в Щелкунчика. Король выгнал Дроссельмайера, его племянника и звездочёта. Однако последний предсказал, что Щелкунчик будет принцем и уродство исчезнет, если он победит мышиного короля и его полюбит прекрасная девушка.

***

Вечер Рождества.. Все люди суетятся, куда-то спешат, стоят огромными очередями в магазинах, за различными подарками для родных и любимых. На улице стоят вереницы автомобилей, а их водители и пассажиры скорее всего не рассчитывали на то, что столько народу соберется по магазинам именно на машинах. Они строили недовольные гримасы, нажимали на гудок руля, махали руками и что-то выкрикивали, наверное пытались предотвратить глупые аварии, которые становились проблемами на дороге и из-за которых появлялись все эти бесконечные пробки.

Только один человек шел против всего народу, на выход из супермаркета. Одет он был в черную кожаную куртку с меховым подкладом, серые джинсы, на которых при каждом шаге болталась серебряная цепочка, белый шарф в тон шапке. В его руках были явно увесистые пакеты, в которых лежали покупки из магазина: различные продукты и подарки, упакованные в яркие обертки. На его лице играла мягкая улыбка. Падающий снег иногда попадал на его веснушчатые щеки и нос, заставляя парня морщится. Брюнет никуда не торопился, он наслаждался каждым шагом, наслаждался хрустящим снегом под тяжелыми ботинками. Он направлялся в теплый и уютный дом, где ждали его горячий шоколад, теплый плед, любимая и его дочь… Дом встретил Тома непривычной тишиной. Парень прошел на кухню, разложил продукты из пакетов по шкафчикам и в холодильник. Оставшийся пакет он принес в гостиную, где стояла пушистая, зеленая красавица, на которой ярко сверкали разноцветные гирлянды. Гостиная выглядела как картина из модных журналов: камин, в котором плясали рыжие и жгучие языки пламени, на стенах гирляндой и мишурой было написано «С Рождеством!», зеленая и колкая елка, и подарки под ней, праздничный стол с разными вкусняшками.

***

Проговорив последние слова , девушка посмотрела на спящую дочку: светлые локоны торчали в разные стороны, длинные ресницы были сомкнуты, лицо выглядело умиротворенным. Засмотревшись этой, как она думала, волшебной картиной, она и не заметила, как на входе в комнату очутился Том.

Мужчина стоял на пороге в бежевом худи и смотрел на них, не скрывая своей улыбки.

– Ты верну, – прошептала девушка, откинув голову на спинку кровати и улыбаясь.

– Привет. Какая сказка была? – спросил он, также улыбаясь, и, подойдя ближе, сел рядышком.

– Про Щелкунчика. Тихо ответила я.

Том улыбнулся и осторожно взял дочь на руки, стараясь не разбудить, и отнёс Оливию в её комнату. Выйдя из комнаты дочери, Том зашёл в нашу комнату.

– Пойдём за стол, скоро Рождество. Том подал руку и мы очутились уже в гостиной.

Мы с Томом говорили обо всем, что можно было. И вот настал час дарить подарки.

Мы подошли к ёлке, сели рядом с ней и начали распаковывать подарки.

– Ань, я очень хочу, чтобы ты сейчас закрыла глаза.

– Хорошо. Я закрыла глаза и не знала, что мне сейчас было ожидать.

Том порылся в кармане брюк и достал коробочку.

– Открывай глаза.

Открыв глаза, у меня пропал дар речи.

– Ань, сейчас мне немножко трудно говорить, но все же, я хочу сказать тебе важные вещи.

Любимая! Наконец-то я понял, чего хочу. Я хочу сказать тебе «спасибо» за всю твою ласку, любовь и нежность, которую ты даришь мне каждый день. Мы с тобой вместе уже много лет и нам следует что-то менять в статусе наших отношений. Ты безумно радуешь меня в качестве девушки, однако я хочу большего! Я хочу видеть тебя каждый день в своем доме, делить с тобой стол, кровать, крышу, свои радости, свою печаль, свое одиночество. Стараюсь представить себя жизнь без тебя и просто не могу. Любимая, ты согласишься выйти за меня замуж?

–Том…. Я… На глазах девушки наворачивались слезы.

– Я согласна.

Том достал из коробочки кольцо и надел его на левую руку девушки.

========== Часть 19 ==========

Я открываю глаза.

Смотрю в потолок. В глазах проявляется, но боль в груди лучами расходится по всему телу.

Пытаюсь оглядеться, но ещё слишком слаба.

Люди в палате есть, но его среди них не видно, перед глазами все расплывается.

Пробую сказать что-нибудь, но мешает аппарат искусственной вентиляции легких.

Останавливаю взгляд на лице Тома.

– О, боже! Ты очнулась. Я сейчас позову врачей.

– Том?

– Да, милая. Том взял мою ослабшую руку в свою

– Что со мной произошло?

– Ты только не переживай. Мужчина сделал глубокий вдох и выдох. Том пытался собраться с мыслями. – В общем говоря, ты пару месяцев назад попала в серьёзную аварию, врачи говорили, что шанс выжить был равен 40%.

– Сколько я пролежала здесь ?

– 2 месяца, мы все переживали за тебя, твоя мама, чуть ли не с ума сошла, я не находил в себе место.

– Все ведь будет хорошо ?

– Я обещаю, что у нас будет хорошо. А сейчас я должен позвать врача. Том встал и вышел из палаты, чтобы позвать врача.

Спустя несколько минут, в палате были врач и Том.

– Том, я попрошу вас выйти, нам нужно будет её осмотреть.

– Я вас понял. Том вышел и уселся на кушетку возле палаты.

Минуты ожидания шли очень долго. И спустя минут 15 из палаты вышел доктор.

– Доктор, скажите, что с ней?

– Состояние критическое.

– То есть? Том непонимающе посмотрел на доктора.

– Не хочу вас расстраивать, но ей осталось как минимум ещё 6 месяцев.

– Нет, этого не может быть.

– Я понимаю вас, но поймите это не избежно.

– Даже операции не помогут?

Мужчина помотал головой.

–Вам лучше сейчас пойти домой и переварить сказаное.

–Но есть ли шанс, что она выживет?

– Есть, но он маловероятен.

С этого момента прошло ещё три месяца.

От лица Тома.

Прошло три месяца, Аню выписали ещё вчера, но слова доктора так и не выходили из моей головы, осознавая, что ещё три месяца и её не будет. Она меня постоянно спарашивала, про тот разговор с врачом, я ей говорил, что все хорошо и мы с ней проживем долгую жизнь, но каждый раз когда я это говорил, я испытывал внутри целый ураган эмоции, пытался скрыть свои слезы от неё. Когда появлялось свободное время, я проводил время с ней, с нашей семьёй.

На улице январь месяц и я решил сделать романтический вечер для нас с Аней.

***

– Где ты мечтала жить? – спрашивал я. Мы не спеша идём по берегу к пешеходному мостику, и её рука уютно устроилась в моей.

Я сметаю свежий снег с перил, мы запрыгиваем и сидим, болтая синхронно ногами.

– В Калифорнии, – отвечает Анна. Мы смотрим на замерзший пруд. – Или в Канаде.

– Канада?

– Да, но сейчас понимаю, что в Лондоне лучше. Слушай, а давай покатаемся на пруду!

– Ты сумасшедшая? Где ты сейчас найдешь коньки!

– Том!

– Что?

– Давай, не будь занудой. Не обязательно нужны коньки, чтобы кататься.

– Аня, нет

– Как хочешь, а я иду. Девушка слезла с перила и спустилась на пруд, а я сидел и наблюдал за ней.

Девушка начала кататься, но её катание продлилось недолго. Она ударяется спиной о лёд.

– Чёрт! Аня? Ты как? – спрашиваю я, уже приготовившись прыгать к неподвижному телу.

И тут Аня начинает смеяться. Не пострадала. Слава богу. Я с облегчением выдыхаю и качаю головой.

– Это было что-то…

Громкий треск. Аня пытается подняться, но не успевает.

– Аня! – кричу я. Лёд под ней трещит и раскалывается, а чёрная вода под ним поглощает её целиком.

– Не… сейчас. Ну же… давай. Дыши, – умоляю я, и холод колотит в моё тело. Я держу в ладонях её лицо, вдувая в её легкие.

В глазах все плывёт, кромка тьмы расширяется, заливает все, и остаётся только лицо Ани в обрамлении черноты.

Я выпрямляюсь. Делаю ещё один короткий, безнадёжный вздох. Весь воздух, что есть в моем теле, я вталкиваю в её легкие и, обессиленный, валюсь на неё, не зная, хватит этого или нет, слыша вдалеке сирену « Скорой помощи», которую успел вызвать.

От лица Ани.

Я чувствую укол в руку.

Глаза распахиваются, голова кружится, и зрение постепенно возвращается – яркими огнями вверху.

Но это не те праздничные огни, красивыми гирляндами опутавшие деревья в парке. Эти огни – флуоресцентные больничные лампы.

В коридоре слышится мамин голос, громкий и твердый. Когда мама переходит на этот тон, у меня мурашки бегут по коже.

В мою палату заходит мама.

– Милая, ты как?

– Все хорошо, можешь не переживать. Начала я откашливаться.

– Это тебе. Мама протянула мне пакет с фруктами и небольшим подарком.

Подарок? Странно.

Пытаюсь вскрыть пакет. В пакете – рисунки Оливии, новая книга, которую я хотела приобрести несколько лет назад.

Я с удивлением поднимаю голову – свет в моей палате внезапно гаснет. Возле выключателя стоит Эмма.

И тут же за окном вспыхивает двор, все пространство которого заполнено гирляндами из парка, протянутыми между деревьями и фонарями. Я подошла ближе к окну, чтобы могла лучше увидеть.

Там по другую сторону стекла, под сенью этих огней стоит Том. Том улыбается мне, опускает глаза и достает телефон. За спиной у меня звонит мой. Я беру его и включаю на громкую связь. Я открываю рот, чтобы сказать что-нибудь, но слов нет.

Не уходи. Я пытаюсь сказать этом взглядом. Сказать, что он нужен мне.

Том едва заметно улыбается, и я вижу слезы в его голубых глазах.

Останься – хочется крикнуть мне.

Том поднимает руку и прижимает ладонь к стеклу. Я с трудом поднимаю свою и прикладываю к стеклу с другой стороны. Теперь только оно и разделяет нас.

– Я не хочу уходить, но слишком люблю тебя, чтобы остаться. Он прислоняется лбом к окну там, где моя ладонь. Я чувствую его даже через стекло.

– Я буду любить тебя вечно. – Мы смотрим друг на друга, и каждый видит боль в глазах другого.

Моё сердце идёт трещинами от каждого нового слова Тома. Дыхание туманит стекло, и я рисую дрожащим пальцем сердце.

– Закрой, пожалуйста, глаза, – просит он дрожащим голосом.

– Я не смогу уйти, если ты будешь смотреть на меня. Не беспокойся обо мне. – Он улыбается сквозь слезы.

– Пожалуйста, закрой глаза, – повторяет он. – Позволь мне уйти.

Я люблю его. А он вот-вот уйдет навсегда? Надолго? Никто не знает. Секунду Я молчу, запоминаю до последней черточки его лицо и наконец заставляю себя закрыть глаза.

Он уходит.

Том уходит.

Медленно открывая глаза, я еще надеюсь в глубине души, что увижу его по другую сторону стекла.

Когда я открываю глаза, его уже нет.

Слезы текут не переставая.

Но вижу только мигающие огни во дворе.

Я тяну вверх дрожащую руку, касаюсь кончиками пальцев отпечатка его губ на стекле.

========== Часть 20 ==========

Восемь месяцев спустяТомГромкоговоритель в зале аэропорта хрипит и оживает, и приглушённый голос прорывается сквозь утренний шум и стук колёс багажных тележек, катящихся по выложенному плиткой полу.

Я вытаскиваю из уха наушник и слушаю объявления. Если сменят выход на посадку, мне придется тащится через весь зал.

– Прошу внимания, пассажиры следующего в Стокгольм рейса 618 авиакомпании « Айсленд Вайт»…

Вставляю наушник в ухо. Не мой рейс. До декабря я в Швецию не собираюсь.

Расположившись в кресле, я в миллионный раз вспоминаю её, Аню.

—Кто вы такая? Что вы делаете здесь, у меня? – осведомился мужчина.

– Тот же самый вопрос я собиралась задать вам?

– Я Том Фелтон, можно просто Том.

– Анна Шарлотта Браун, что вы здесь делаете? В моем доме?

– Это ваш дом?

– Да.

—Том, у тебя есть дети?

– Нет.

– Почему?

– Не желаю навязывать другим мерзкий грохочущий мир, в котором мы вынуждены жить.

– Тебе не кажется, что ты несколько преувиличиваешь?

– Ничуть!

– Но… Кареглазая хотела, что-то добавить, но Фелтона уже понесло. Четверть часа, безумно вращая глазами, Том развивал свою аргументацию неисправимого пессимиста, не верящего в будущее человечества. Убедившись, что словесный фонтан наконец иссяк, Анна подытожила: – Как я погляжу, ты терпеть не можешь не только негодяев, но и весь род людской. – Разговор не об этом, – перешел он к обороне.

– Ты спросила, почему я не хочу заводить детей. Вот я и отвечаю: потому что не хочу смотреть, как они растут среди хаоса и злобы.

– А у тебя, есть дети?

– Может быть, когда-нибудь будут.

– Ради вашего собственного удовольствия, конечно? – усмехнулся он.

– Чтобы чувствовать себя « полноценной», « состоявшейся». Какие ещё слова принято в таких случаях говорить? Чтобы не отличаться от подруг? Чтобы мама с папой не мучали вопросами, вызывающими чувство вины? Этого Анна не смогла вынести: вскочив, она плеснула ему в лицо ледяной водой, чтобы заставить заткнуться, после чего, немного поколебавшись, швырнула в него самой пластиковой бутылкой.

– Нет, какой же ты редкостный козел! – крикнула она, бросившись к лестнице. Перепрыгивая через две ступеньки, девушка мигом взлетела наверх и с силой захлопнула за собой дверь.

– Ну что, готов? – Дэн толкает меня в плечо. Выход на посадку уже открыт, посадка на рейс в Италию началась. Я улыбаюсь другу, застегивая молнию на кофте.

–С рождения готов.

Я встаю, перевожу дух и подтягиваю лямку рюкзака. В шуме и хаосе аэропорта я слышу её смех. Он звенит колокольчиком. Ноги знают, что нужно идти на посадку, но глаза уже ищут. Ровно шесть секунд – и поиск успешно завершен. Я даже не удивляюсь, когда обнаруживаю, что она смотрит на меня.

Анна– Аня, где твоя импровизация? – шутливо Эмма толкает меня в плечо.

Я открываюсь от путеводителя и, рассмеявшись, аккуратно закрываю его и кладу в задний карман.

– Как же хорошо, что мы летим на пару дней в Италию. Сказала я.

– И не говори. Слушай, я тебя не сразу узнала.

– Почему же? Поинтересовалась я.

– Начнём с того, что ты перекрасилась в русый, похудела в целом.

– Решила начать жизнь с чистого листа.

– Что у вас с Томом? Поинтересовалась подруга.

– Ничего, последний раз я его видела восемь месяцев назад. Я оглядываю зал аэропорта, смотрю на высокие потолки и широкие окна, и радость вперемешку с волнением бежит по венам. Мы направляемся к выходу 17, где идет посадка на рейс до Рима.

Я оборачиваюсь и пробегая глазами по длинной людской очереди, ощущаю холодок на шее.

Сердце начинает биться быстро, потому что там, в очереди, стоит Дэн.

Я уже знаю. Знаю, ещё не увидев его.

Том.

Я застываю на месте, а он поднимает голову, и наши взгляды встречаются. В его глазах та знакомая голубизна, которая так долго мне снилась и от которой у меня подкашивались ноги. Я делаю глубокий и свободный вдох, иду к Томасу.

– Привет. Сказал мужчина, он хотел меня обнять, но я остановила его.

– Здравствуй, не стоит.

– Рад тебя видеть, ты так изменилась.

– Спасибо, я тоже рада тебя видеть.

– Ты как?

– Все хорошо, я гляжу, вы летите в Италию, как и мы.

– Да, совершенно верно.

– Я тогда пойду.

– Ань, стой. Том взял мою руку.

– Том, скажу прямо. Не хочу тебя расстраивать, если у тебя были на меня планы. Но между нами больше ничего нету, прости, мне нужно идти. Я развернулась и ушла к Эмме.

========== Эпилог ==========

“Ань,

к тому времени, как ты прочитаешь это письмо, пройдет уже несколько недель. Даже учитывая , что мы не общаемся год. Надеюсь, что ты добралась до Парижа раньше начала сентября. Надеюсь, кофе вкусный и крепкий, круассаны свежие, погода еще достаточно солнечная, чтобы сидеть снаружи на металлических стульях, которые неизменно неровно стоят на мостовой. Неплохое место этот. «Маркиз». Стейк тоже хорош, если ты надумаешь здесь пообедать. А если посмотреть налево, ты увидишь «EʼArtisan Parfumeur», где по прочтении письма непременно должна попробовать духи под названием вроде «Papillons Extrême»(точно не помню). Мне всегда казалось, что они тебе подойдут.

Ладно, инструкции закончились. Есть несколько вещей, которые я хочу тебе сказать и сказал бы лично.

Солнце мое дорогое, пишу это письмо, зная заранее, что нам не суждено больше встретиться. Прошу дочитать его до конца. Я искренне сожалею и мне стыдно, что я не оправдал надежду на нашу обоюдную долгую и счастливую жизнь.

До конца не понимаю, как уменьшить боль у тебя внутри. Я мало сплю, потому что во снах я вижу твои слезы, которые наяву сопровождаются чувством собственной вины. Твой ласковый голос, неповторимо-искренняя улыбка и трепетная любовь ко мне навсегда останутся в моей памяти. До определенного момента я верил в наш союз навсегда и искренне оберегал наши отношения. Независимо от того, что будет в будущем ты лучшее в моей жизни. Как не печально, судьбой написан другой финал, прошу простить меня…

До конца не могу описать состояние своей души, но чувство непреодолимой вины не покидает мое сердце. С замиранием дыхания вспоминаю счастливое время, до самой секунды проведенное вместе с тобой. Твой звонкий смех, ласковые поцелуи, чрезмерно-нежная забота, которую я получал, заставили меня поверить в настоящую любовь. Такие чувства не каждому суждено переживать. Но находясь вдали от тебя как будто весь мир остановился.

Честность – это девиз наших отношений. Поэтому я не имею права обмануть тебя. Несмотря на то, что мы не можем быть вместе, ты останешься в моей памяти навсегда. Ты достойна быть по-настоящему счастливой и любимой. Я презираю себя за то, что не смог дать тебе этих искренних чувств. Прошу прощения я не хотел поранить твое сердце и душу.

Я не говорю, что тебе следует прыгать с высоких зданий, плавать с китами и так далее, хотя в глубине души мне нравится представлять тебя за этими занятиями. Просто живи ярко. Подгоняй себя. Не останавливайся на достигнутом.

Ну вот и все. Ты высечена в моем сердце, Аннет. С того самого дня, как вошла в мою жизнь со своими дурацкими нарядами, неудачными шутками и полной неспособностью скрывать движения души. Ты изменила мою жизнь намного больше, чем эти деньги изменят твою.

Не думай обо мне слишком часто. Мне не нравится представлять тебя в расстроенных чувствах. Просто живи хорошо.

Просто живи.

С любовью,

Том. „

Сидя за столом, я читала это письмо, понимая, что этого человека больше нет и не увижу его. На душе становилось грустно, скреблись кошки, но понимала, что нужно жить дальше и отпускать людей, которые приносили в жизни и боль, и радость, и разочарование. Спасибо, Тому за всё, что он сделал в этой жизни, он оставил в моей жизни яркие и одновременно неприятные воспоминания.