Текст книги "Туманное будущее (СИ)"
Автор книги: Abigaill_DI_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Он проходил мимо, не бросив в его сторону ни слова, ни взгляда, когда почувствовал твердую руку, схватившую его за запястье, чтобы остановить.
– Нет! – внезапно выдохнул Снейп.
Вздрогнув, Гарри поднял голову и замер, вглядываясь в лицо мужчины.
По лицу Мастера зелий прокатилась гамма чувств: гнев, раздражение, разочарование, отчаяние, боль и предательство.
– Нет! – повторил он, сверкая глазами. – О чем ты думаешь, Гарри? Что можешь так просто пройти мимо своего любовника, так ничего не сказав? Заставишь меня медленно сгорать в огне сомнений и страданий еще на пару десятков лет? Что ты можешь так легко забыть меня? Потому что я ни на мгновение не забывал о тебе. Но я так больше не могу! Я иду к тебе, Гарри! Я больше не в силах терпеть! Я хочу тебя!
Не способный здраво мыслить, Гарри с ужасом смотрел на профессора, который яростно впился в его губы, опаляя их горячим дыханием.
Не задумываясь, Снейп сминал губами губы, попутно лаская языком. Гарри застонал от удивления вперемешку со страхом, вздрогнул, чувствуя, как сильные мужские руки блуждают по его телу.
– Гарри, – выдохнул Северус, прежде чем более мягко вернуться к прерванному занятию.
Он был похож на корабль, который потерянно скитался в бурном море, страдая от штормовых ветров и ураганов, стараясь удержаться на плаву и лишь сейчас прибившийся к порту назначения. Он вновь обрел свою жизнь, свое сердце, свою душу, свою радость жизни.
Он не мог не касаться, обнимать, гладить, целовать и ласкать того, в ком заключалось его счастье воплоти. Он чувствовал, как под пальцами струится ткань, а затем полностью потерпел поражение, ощущая ладонями мягкую нежную и одновременно твердую кожу, поскольку молодой человек усиленно сопротивлялся.
Он оглаживал живот, бока, спину, опуская руки все ниже, пока ладони не проскользнули под брючный пояс, ложась на ягодицы парня.
Он был без ума от юноши, который извивался под ним, борясь за свою свободу, а затем, влепив ему звонкую пощечину с такой силой, что Северуса качнуло вправо.
Профессор несколько раз удивленно моргнул, словно вышел из транса, не понимая, что происходит, затем выпрямился, рассматривая перед собой полуголого студента, на плечах которого висела разодранная в клочья рубашка.
Был ли он тем, кто сотворил такое? Он не помнил… Он не замечал в себе такой жестокости… все, что он хранил в своей памяти – сладость и трепет, с которой он держал в руках свою любовь, когда коснулся и поцеловал его… столкнувшись с яростью отклонения и равнодушия.
– О, Мерлин! – ошеломленно прошептал зельевар. – Прости меня!
Но изумрудные глаза не желали прощать. Молодой человек убивал его взглядом, испепеляя на месте, тяжело дыша.
– Гарри, мне очень жаль! Прости меня! Я не отдавал себе отчета! – лепетал он, окидывая взглядом красные пятна, тут и там разбросанные по белой коже бывшего любовника и пуговицы брюк, валявшиеся на полу.
Снейп покраснел от стыда и медленно поднял руку. Он слышал рваное дыхание, которое, казалось, осуждало его, и тонул в глазах, бушующих словно море: в них было столько ненависти, которую даже не пытались скрыть.
– Гарри… – начал он, придя в себя.
Но было слишком поздно. Его студент уже убежал, с треском захлопнув тяжелую дверь за своей спиной.
Северус сжал кулак с пуговицами, про которые успел забыть, испытывая ненависть к самому себе.
Он только что все испортил.
***
Драко и Симус были приглашены на ужин к Ремусу, где их уже ждал Гарри.
– Какая жалость, – весь вечер сетовал оборотень. – Я пригласил Северуса, но он прислал мне послание, что не сможет прийти. Надеюсь, у него не возобновятся приступы анорексии!
– Я видел его сегодня в кабинете, – ответил ирландец. – Действительно, неважно выглядит. У меня создалось впечатление, что он стал еще бледнее, чем обычно. Наверное, он заболел.
– Лично мне кажется, что он, скорее, несчастен, – возразил Драко, украдкой бросая в сторону Гарри взгляд. – Как ты думаешь, Гарри?
– Я не знаю! – ответил он, хмуро посмотрев на слизеринца.
– У него приступы анорексии? – озадаченно переспросил Симус.
– Ммм, – кивнул Ремус. – Так было всегда! С тех пор, как он появился в Хогвартсе, он всегда был слишком тоненьким, никто никогда не видел, как он ест. Дамблдор всегда за ним присматривал, чтобы самолично убедится, хорошо ли тот кушает, но когда он не в настроении, то и крошки в рот не возьмет. Однако я частенько замечал, как он буквально впихивает в себя еду… начиная где-то с седьмого курса, – он бросил беглый взгляд на Гарри.
Никто не понял последней фразы, хоть это и было очень любопытно.
– Надеюсь, что с ним все в порядке! – заключил Ремус, вопросительно посмотрев на Гарри.
Гарри отрешенно махнул рукой, мысленно досадуя на то, что его сопоставляют с Мастером зелий, словно он должен был знать о Снейпе всё.
– Ты не знаешь, почему Северус отклонил мое приглашение, – удивленно воскликнул Ремус. – Ты не знаешь, что случилось?
– Нет! Откуда мне знать?
– … ты что-то знаешь, Гарри!
– Нет!
Ремус не стал настаивать, полагая, что Гарри хочет сохранить свои отношения с Северусом в тайне. Возможно, он скрыл от Симуса и Драко, что был влюблен в профессора. Поэтому было решено сменить тему.
Позже, когда гости разошлись, за исключением Поттера, оборотень поинтересовался, не проводить ли его?
Гарри не успел возразить, поскольку был вовлечен в увлекательный разговор о последних слухах из Министерства.
– Что-то происходит, Гарри! Готовься к большим переменам в жизни!
– К хорошим или плохим?
– Это с какой стороны посмотреть!
Ремус внезапно застыл у двери, которую не заметил Гарри. За разговором с профессором ЗоТИ он не обратил внимания, как оказался в коридорах Подземелья и теперь с ужасом осознавал, что стоит перед кабинетом зельевара. Пораженный, он встал как вкопанный.
«Почему Ремус захотел пойти с ним?» – спрашивал он себя, и, не успев озвучить вопрос, увидел, как Северус Снейп распахнул перед ними двери.
***
Наступил обеденный перерыв, но он не пошел есть. Получив приглашение от Ремуса на ужин – вежливо отказался.
Он был в ужасе. Он ненавидел себя за то, что сделал, в то же время чувствовал, как погружается в пучину апатии.
Сидя за столом, опустив голову на сложенные руки, профессор Северус Снейп больше не мог думать. Его мозг окутывал густой туман с того самого момента, как любовь всей его жизни прошла мимо, не удостоив его даже взглядом. Он знал, что его разум отключился, когда он столь гнусно поступил с учеником, за которого был готов отдать свою жизнь. Он знал, что после его чудовищных действий он закопал свою судьбу еще глубже. И теперь был не в силах это предотвратить.
Двадцать один год борьбы с нетерпением, желанием видеть его, переросли в угрожающую депрессию.
Более двух десятков лет гадать, примет его Гарри или нет.
Двадцать один полный оборот Земли вокруг Солнца он спрашивал себя, правильно ли поступил, сделав свой выбор, либо нужно было идти иным путем? Ему хотелось выть от того, что он в течение семи лет должен был унижать Гарри, строя его ненависть к себе кирпичик по кирпичику. Он должен был бороться не только с зеленым взглядом, полным отвращения, но и против черного с того самого момента, когда с губ сорвалась вполне безобидная фраза:
– Что я получу, если добавлю корень златоцветника в настойку полыни?
Он бы предпочел, чтобы юный волшебник отправлялся прямиком в ад, туда, где он пребывал с давних пор.
Каждое зеркало в течение семи лет отражало его ненависть, искажая душу.
Как можно сделать больно любимому человеку? Но он смог, доказав этим вечером – на что он еще был способен? – даже без давления безликой маски двойного шпиона. Теперь этой маски, под которой можно было спрятаться, не было? Так почему он продолжает заставлять Гарри страдать? Как он вообще посмел его грубо коснуться, не спросив согласия?
Он чудовище, не заслуживающее Гарри.
Он никогда его не вернет.
Северус очнулся от самобичевания, когда кто-то очень громко постучал в его дверь. Ему не хотелось ее открывать. Не хотел видеть весь мир, не хотел говорить. Все, что он хотел – послать всех к черту, когда внезапная шальная мысль посетила его разум.
А вдруг это был Гарри?
Он поспешно встал, направляясь к двери, чувствуя отвращение к самому себе за столь глупую надежду.
***
Гарри наблюдал, как открывается дверь, затаив дыхание. О чем думал или собирался с ним поговорить Мастер зелий?
Молодой человек увидел, с какой улыбкой отворил дверь Снейп, что не смог не заметить, как в черных глазах вспыхнули блики разочарования, а затем потемневший взгляд встретился с зеленым, и в них вспыхнул огонь, от которого парень почувствовал себя неуютно.
Главным образом от того, что Снейп не сводил с него взгляда.
– Мы можем войти, Северус? – спросил Ремус.
«Ты нет, но прелестное создание, стоящее за твоей спиной – да», – казалось, говорил этот взгляд, от чего Гарри испуганно поежился.
– Да! – Северус отодвинулся в сторону, вжимаясь в дверь, пропуская их вперед, не спуская глаз с бывшего любовника.
Ремус проворно вошел, но Гарри стушевался на пороге:
– Ну, Ремус, думаю, мне пора.
Но Северус не позволил ему закончить, проворно подтолкнув в спину своего студента, спешно закрывая дверь за ним следом.
– Северус! – воскликнул оборотень, поворачиваясь к ним обоим. – Надеюсь, что все в порядке! Я очень удивился, когда ты отклонил мое приглашение на ужин, тем более, что на нем присутствовал Гарри…
Последний покраснел от смущения, закусив губу, но оба профессора этого не заметили.
Ремус продолжил:
– … и он не смог мне сказать ничего вразумительного! Поэтому, я предпочел воочию убедиться, что с тобой все в порядке… Вижу твое удивление! – он с улыбкой посмотрел на коллегу. – Гарри мне все рассказал. Он поведал мне о ваших отношениях, когда ты переместился во времени!
Гарри покраснел еще больше, разрываясь между желанием заткнуть Ремуса или самому провалиться сквозь землю, чтобы оказаться по ту сторону планеты.
– … он сказал, что был влюблен в тебя и, уверяю, я не вижу в этом ничего дурного… за исключением того, что ты мне скажешь, что охладел к нему, разумеется.
К великому изумлению Гарри, Снейп ответил:
– Да, я люблю его.
– Вот и чудно! Следовательно, у меня нет никаких возражений! Напротив! Я рад, что вы оба нашли свою любовь. Вы заслуживаете это даже больше, чем другие. Я знаю, что смогу доверить вам друг друга, – радостно продолжил Ремус.
– Ээээ… Ремус, – Гарри хотел остановить бывшего мародера, прежде чем тот не успел сболтнуть лишнего.
Но Снейп прервал его:
– Даже если я сам не вижу в этом необходимости, твои утверждения должны быть важны для Гарри. Я рад, что ты дал нам шанс. Относительно моего отказа: у меня было слишком много работы, только и всего.
– Надеюсь, ты не откажешься от завтрака, Северус, – отчитал его Ремус, как если бы перед ним стоял не профессор, а студент, которым тот был несколькими днями раньше.
Губы Снейпа растянулись в саркастичной усмешке:
– Нет! Я обещал! – Без долгих разъяснений он безапелляционно заявил: – А теперь я хотел бы поговорить с Гарри с глазу на глаз…
Гарри позволил себе полностью поддаться сложившейся ситуации, наблюдая, как в считанные секунды Снейп запер дверь за уходящим Люпином, оставив их один на один.
– Нет… – выдохнул гриффиндорец.
– Гарри, я только хочу сказать, что прошу прощения за произошедшее. – В темных глазах вновь мелькнула искра. Они оба вели себя сдержанно, словно Ремус все еще был рядом. Гарри хотел сделать все правильно, но Мастер зелий не дал ему шанса, продолжив: – Пришло время, любимый, сдержать свое обещание.
Он призвал деревянный сундук, открыл его одним прикосновением волшебной палочки. Вынул от туда два альбома, которые, казалось, видали свои лучшие деньки, хотя все еще были в хорошем состоянии, затем прибор, какого Гарри никогда не видел в своей жизни. Потом его любопытство переключилось на стеклянную коробку, разделенную на маленькие ящички, в которых лежали пряди волос разной длины и оттенков (длинный рыжий локон, черный короткий, другой черный более длинный и гладкий, и темно русый).
– Да, Гарри, я принес тебе гораздо больше, чем ты просил, но ты помнишь… – сказал он мягким голосом: – для тебя всё, что угодно! Только для тебя!
Эти слова поразили гриффиндорца в самое сердце. Он с трудом сглотнул.
– У меня есть еще одно обещание, любимый, – прошептал он, замедляя шаг около молодого человека. Он просунул руку под ворот мантии и вытянул цепочку, на которой висело кольцо. – Я обещал, что буду любить тебя, пока смерть не разлучит нас. Я человек слова, Гарри!
========== Глава 18 ==========
– Цена воспоминаний -
Хогвартс, 9 января 1978 года
Сидя на пне некогда могучего дерева, Северус, припорошенный снегом, тихо всхлипнул.
Он улучил момент предаться собственным терзаниям, пока его никто не видел. Обычно он тихо плакал в своей кровати за плотно задернутым балдахином поздно вечером или днем, когда становилось совсем тоскливо, прячась в кабинке туалета, либо удаляясь под предлогом срочного отправления письма совиной почтой.
Позволив слезам катиться по лицу, он вновь погрузился в воспоминания, чувствуя себя виноватым.
Он не смог.
Он не сумел сдержать обещание вот уже несколько дней.
За прошедшие двое суток он не положил в рот ни крошки хлеба, его желудок все равно отказывался от еды. Комок в горле не позволял даже сглотнуть нормально, не то что проглотить пищу.
И всё же, он всякий раз слышал последние слова Гарри, прежде чем они расстались:
– Сев, обещай мне, что позаботишься о себе. Обещай, что не позволишь себе опустить руки, когда вернешься в свое время! Обещай, что не перестанешь есть, поскольку ты частенько забываешь об этом, особенно, когда волнуешься! Обещай, что будешь беречь себя!
– Прости, Гарри. Я так виноват… – прошептал Северус голосом, полным слез.
– Возможно. Но вряд ли он будет столь снисходителен, – послышалось рядом, от чего Северус заметно вздрогнул, медленно повернув голову на голос.
Слизеринец, поспешно вытирая слезы со щек, нервно вздохнул, принимая вид беспечного студента, по виду которого вряд ли можно было сказать, что последние полчаса он горестно вздыхал о своей судьбе.
– Сегодня твой день рождения? – спросил Альбус Дамблдор, присаживаясь рядом со студентом на соседний пенек.
Всхлипнув, Северус утвердительно кивнул.
Дамблдор протянул ему платок, который парень принял, немного смущаясь.
– И вы, молодой человек, полагаете, что ваш возлюбленный хотел бы видеть своего любимого в подобном состоянии?
Северус замер, затем, глядя на директора затуманенным взором, отрицательно качнул головой.
– Тогда я предлагаю тебе больше не отказываться от еды, поскольку мне очень тяжело видеть, как ты неосознанно причиняешь себе вред. Кроме того, если это продлится еще немного, то ты, в итоге, либо умрешь, либо, приобретешь целый ряд различных тяжелых заболеваний… Ты не хочешь увидеть его, когда придет время – в свой срок, конечно – в своей лучшей форме? Разве тебе не хочется доказать ему, что ты сдержал обещание, не поддавшись своей депрессии?
– Да! – ответил Северус, робко поглядывая на директора.
– Прекрасно! Тогда, надеюсь, ты не откажешься от ужина? Я составлю тебе компанию. Мне хватит нескольких лимонных печений, – добавил тот, указывая на тарелку, парящую в воздухе перед студентом, словно это было вполне само собой разумеющееся, тем более, на морозе. Однако старик и тут был верен себе, создав вокруг них одним взмахом руки полог тепла, хотя снег под ногами продолжал укрывать землю.
– Зима – прекрасное время года! – молвил Дамблдор, окидывая восхищенным взглядом многовековые ели, лапы которых склонялись под тяжестью искристого снега. – Она кажется самой опасной, от того, что самая холодная. Природа отдыхает в течение трех месяцев, набираясь сил, и, тем не менее, мы даже сейчас можем восхищаться ее великолепием.
Медленно опустошая свою тарелку, Северус моргнул, недоумевая, что этим хотел сказать старик, поскольку этот великий волшебник никогда попусту не бросал слова на ветер.
– Зима кажется длинной и лютой особенно для тех, кто с огромным нетерпением ждет солнца и лета. Некоторые люди закрываются в себе, впадая в своеобразную «спячку», чтобы расцвести подобно бутону, едва распустится первая почка на деревьях. Эти люди, Северус, перестают жить целых три месяца, пока длится зима, собирая их в долгие годы, пропуская мимо все её прелести. Ты знаешь, зима может продлиться либо три месяца, либо… растянуться на двадцать один год, – продолжил он, бросив мимолетный взгляд на притихшего студента, который прекрасно понял, о чем говорит старый маг. – Но и это не повод, чтобы купаться в летних воспоминаниях, совершенно не мечтая о будущем. Жизнь прекрасна, Северус! Даже если на ее пути попадаются ухабы и трудности, которые, порой, кажутся непреодолимыми, нужно прожить ее в полной мере, вдыхая полной грудью, поскольку она того стоит! Ты понимаешь, о чем я?
– Да!
– Что будешь делать?
– Я… я не знаю, – прошептал Северус, опуская взгляд.
– Я дам тебе маленький совет, к которому ты можешь либо прислушаться, либо нет: найди себе дело, которое увлечет тебя, даст возможность сделать то, чем впоследствии ты сможешь гордиться, которое скрасит твою зиму. Зима тоже полна жизни, Северус… просто… она немного сдержанней, – старик поддел носком туфли снег под подошвой.
Сев увидел зеленую траву, лежащую под ним. Он вздохнул и, взяв в руки нож и вилку, вернулся к своей почти пустой тарелке.
***
Гарри был растерян от того, что пришлось услышать, но он всё равно запрещал себе возвращаться к той короткой фразе, что молвил Мастер зелий при Люпине, признаваясь ему в любви.
– Ч-что? – испуганно запнулся он на полуслове.
– Не волнуйся, Гарри, я не совершаю одну и ту же глупость за один день! – попытался успокоить его Северус. Прищурив взгляд, он поспешил сменить тему, пытаясь снизить подозрительность студента, стоящего перед ним. – Как я говорил, я сделал гораздо больше, чем ты меня попросил. Мне хотелось сделать тебя счастливым…
Изумрудный взор заскользил по столу, на котором стояли всевозможные предметы. Северус протянул ему руку:
– Идем!
Но гриффиндорец не принял ее. Он сам подошел к столу, манившему к себе невообразимой силой. Он пожирал его содержимое глазами, не смея ничего коснуться руками, невзирая на горячее желание.
Снейп встал напротив, протянув свои сокровища:
– Вот фотографии, что ты просил меня сделать. Два альбома: в одном фото твоих родителей и мародеров, в другом… только мои…
Северус внимательно наблюдал за реакцией своего бывшего возлюбленного и очень явно увидел, что тот был смущен, даже расстроен. Мужчина спрашивал себя: сможет ли семнадцатилетний Гарри встать на путь сближения, если ему самому уже тридцать восемь, хотя все вещи доказывают, он и мальчик из прошлого – один и тот же человек? Только возраст изменился, хоть Гарри и отрицал это. Выполнение его просьбы могло стать доказательством того, что тот усиленно отвергал.
Гарри медленно протянул руку в сторону альбомов. Он робко, самыми кончиками пальцев коснулся одного из них. Северус едва смог скрыть разочарование, смешанное с завистью, когда увидел, что его избранник не тронул тот, в котором были его фотографии. Но он промолчал, впрочем, как и Гарри.
Вздохнув, мужчина продолжил:
– А это, – указал он на металлическое устройство, о котором Гарри не имел ни малейшего понятия, – волшебный диктофон…
***
Хогвартс, 29 июня 1978 года
Северус спешил в библиотеку, неся большую стопку книг, которую буквально проглотил за несколько дней, будучи чрезвычайно довольным собой. Он преуспел практически на всех экзаменах, набрав наибольшее количество баллов!
Его мама, вероятно, гордилась бы таким сыном!
Завтра он покинет Хогвартс навсегда. По крайней мере, в качестве студента, поскольку знал, что вернется сюда только профессором.
От осознания этого, на душе стало тяжко. По приказу Волдеморта он должен как можно скорее вернуться в эти стены, присоединившись к Темному Лорду в юном возрасте. Именно это посоветовал Дамблдор, когда Северус бросился к нему после приватной беседы с Люциусом Малфоем в Хогсмиде.
Светловолосый Пожиратель Смерти тогда сказал, что Темный Лорд наслышан о нем, но не раскрыл, насколько. Северус тогда еще подумал, что в Хогвартсе найдется немало тех, кто мог бы поспорить о лояльности к Дамблдору. Особенно касаемо… слизеринцев.
Люциус, ярый приверженец Волдеморта, будучи старше Северуса на пять лет, добавил, что его хозяин хочет встретиться с ним как можно скорее, если последний, конечно, не хочет закончить свою жизнь так же, как те магглы из Лондона, о которых писали все передовицы Волшебного мира в течение целой недели.
От этой мысли его передернуло, но то, что и через двадцать лет он был жив и, видимо, в добром здравии, слегка успокаивало. Однако его все равно охватывал ужас, сводя в болезненном спазме все внутренности от перспективы встречи со знаменитым Темным магом…
***
– Мне удалось записать каждого из них, и даже некоторые обрывки разговоров, – тихо молвил Северус, окидывая Гарри ласковым взглядом, пока тот не видит.
Взгляд парня был сосредоточен на вещах, так много значащих для него! Он чувствовал: оборванная связь между прошлым и настоящим невидимой нитью приближала его к родителям. Он не чувствовал того напряжения, как у зеркала Еиналеж на первом курсе обучения в школе.
– Ты можешь переходить от одного разговора к другому, запустив простое заклинание вперед или назад. Кстати, мне удалось записать разговор твоих родителей, который, возможно, порадует тебя больше всего…
Гарри бросил в сторону профессора вопросительный взгляд, тот улыбнулся:
– Лили и Джеймс были официальной парой уже несколько месяцев, и никто не сомневался, что после окончания школы они поженятся. Они разговаривали… о детях, о которых мечтали…
Глаза Гарри непроизвольно распахнулись.
– Они хотели нескольких? – хрипло спросил парень.
Северус утвердительно кивнул головой, добавив:
– Это твоя мама выбрала тебе имя. Она всегда хотела сына по имени Гарри, да и твоему отцу оно тоже нравилось. Но если бы родилась девочка, то ее назвали бы Сарой.
Зеленые глаза затуманились слезами, и парень опустил голову.
Профессор закусил губу, удерживая себя от импульса схватить любимого в объятия и, покачивая, шептать на ушко нежные, успокаивающие слова.
Вместо этого, Снейп пробормотал:
– У меня еще кое-что есть для тебя.
***
Литтл-Хэнглтон, 15 января 1979 года
Страх настолько сильно проник в его душу, что, казалось, стал его частью навечно.
Если бы он с детства в совершенстве не овладел окклюменцией, когда должен был скрывать от матери дурное обращение отца с ним, то Темный Лорд мог заметить, как он едва сдерживается, чтобы не блевануть.
Бледнокожий мужчина со змееподобной головой приблизился к нему, растянув губы в хищном оскале, прошептав мягким, но угрожающим голосом:
– Друзья мои, – развернулся он к сторонникам, окружившим их кольцом, – прошу, поприветствуйте нового члена нашей семьи!
Сторонники не шелохнулись. Некоторые перекинулись между собой парой слов, но все продолжали смотреть на Северуса взглядами хищников, наполненных ненавистью и духом соперничества.
– Его зовут Северус Снейп, он только что с отличием окончил Хогвартс. Вы слышите, друзья мои! Действительно, я должен послать Дамблдору букет хризантем за то, что он пополняет такими кадрами мою армию!
Улыбка темного мага стала более дикой, почти безумной. Зло в чистом виде плескалось в красных глазах, в которых не осталось ничего человеческого.
Северус вздрогнул.
– Естественно, Северус учился в Слизерине, как большинство из нас. И чрезвычайно одарен в зельеделии… как и я!
Молодой человек не осмелился спросить, кто сдал его, даже если бы умирал от любопытства, чтобы познакомиться с ним для особо бурных выяснений отношений.
– … И сейчас, – добавил Темный Лорд с дьявольским блеском в глазах, – он навечно станет одним из нас! Северус, дай мне свою левую руку! – распорядился змееголовый, в голосе которого зазвенела сталь.
Волдеморт прикоснулся кончиком своей волшебной палочки к предплечью испуганного молодого человека и прошипел: – Morsmordre!
Северус закричал так, как никогда не кричал в своей жизни, даже когда был бит своим отцом железной пряжкой ремня, пока не захлебнулся собственной кровью.
***
– Вот шкатулка, которую я приобрел, чтобы сложить в нее пряди волос твоих родителей, – сказал Северус, указывая на длинные рыжие и жесткие черные, лежащие в отдельных секциях, на которых лежали белые вкладыши, подписанные синими чернилами. – А это – Блэка и Люпина. У меня были и Петтигрю, но потом… (Северус бросил на молодого человека многозначительный взгляд)… я сжег их, бросив заклятие, чтобы тот покрылся волдырями на две недели!
Гарри дернул уголком рта, скрыв улыбку, прежде чем Северус вложил шкатулку ему в руки.
– Конечно, я даю их тебе не для того, чтобы ты приготовил Оборотное зелье… но, думаю, ты бы и сам не стал это делать, верно?
Гарри покачал головой.
– Как я могу это сделать? – глухо ответил он, так тихо, почти переходя на шепот. – Что в этом хорошего: ни памяти, ни воспоминаний. Это не для меня. Не хочу пользоваться другими людьми, чтобы создавать для себя призрачное подобие воссоединения семьи. Это было бы все равно, как… грязное предательство! Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь воспользовался в подобных целях моими волосами. Никаких третьих лиц!
– Так я и думал! – не без гордости заметил профессор. – Зато ты можешь использовать их в других зельях, не требующих присутствия посторонних лиц… для… для поддержки изображения, но, тем не менее, хочу предостеречь тебя от опасности жизни прошлым…
– Не стоит! – отрезал Гарри. – У меня уже был такой разговор с Дамблдором.
– Прекрасно! – пожал плечами Северус, подхватывая очередную коробку.
***
Тупик Прядильщиков, 31 июля 1980 года
Никто и ничто не могло стереть счастливую улыбку, игравшую на губах Северуса в течение всего дня.
Он не мучился от нетерпения, так как не ждал ничего конкретного. Молодой мужчина даже не знал, в каком часу он родится. И эта маленькая деталь – как же глупо! – слегка сводила с ума.
Пришел ли он в этот мир или еще нет? – спрашивал себя Северус.
Чтобы хоть как-то отвлечься, мужчина решил приготовить любимое блюдо Гарри: шоколадный торт – его персональное искушение. Он принял душ, тщательно вымыв голову шампунем, надел изысканную одежду, зачесал отросшие волосы. Снял с цепочки кольцо, нанизав на безымянный палец левой руки.
Зажег свечи и коснулся правой рукой сердца, вызвав светящуюся пирамиду, в которой хранились их фотографии, перелистывая их окольцованной рукой.
23:59 – в этот момент он почувствовал, что Гарри появился на свет.
Подскочив на месте, он воскликнул:
– Добро пожаловать в этот мир, любимый!
В следующую минуту он наслаждался поздним ужином, рассматривая их с Гарри общие фото. Впервые с тех пор, как он вернулся в свое время, он не плакал, с грустью всматриваясь в родное лицо.
***
– Мне удалось заполучить ленту, с помощью которой Лили часто укладывала волосы… Меня тогда застукала одна шестикурсница-слизеринка. Потом все решили, что я влюблен в твою мать, – усмехнулся Снейп, вызвав у Гарри приступ хохота.
Услышав его, Северус почувствовал, как его тело окатило жаркой волной, и продолжил:
– Помнишь, я тебе рассказывал о той пакости, что устроил Люциусу Малфою на первом курсе за его «дедовщину»?
Гарри очень хорошо помнил, растянув губы в улыбке.
– Ну, у меня есть это фото! – с триумфом произнес профессор, и Гарри увидел шестнадцатилетнего лысого Люциуса Малфоя с татуировкой на голове. Тот сидел в Большом зале во время ужина с красным лицом, будучи не менее шокирован, как и весь Хогвартс от мала до велика.
Гарри расхохотался. Следом к нему присоединился и Северус.
***
Хогвартс, 25 августа 1981 года
Северус поставил чемодан в один из углов комнаты, и встал в ее центре, чтобы рассмотреть жилище, которое, с этого момента, он считал своим домом.
Вздохнув, принялся распаковывать вещи.
Даже если у него и не было «своего собственного выбора», он все равно был доволен «продвижением».
Темный Лорд приказал Северусу подать прошение в школу для получения места профессора ЗоТИ, но он знал, что этому сбыться было не суждено. Он знал, что в течение долгого времени он будет преподавать Зельеделие, и от этого становилось легче. Он не претендовал на роль мучителя невинных или верного покорного раба, который считает за честь целовать край мантии другого мага, стоя на коленях до тех пор, пока не получит разрешения подняться на ноги.
Северус открыл сумку, в которой лежали книги, пергамент, перья, чернила и улыбнулся.
Теперь он был профессором.
***
– Вот еще! – произнес Снейп, протягивая парню дневник Джеймса, в котором тот записывал все свои проделки и проказы, пока учился в школе. – Как профессор, я не должен тебе его давать, а как любовник, имею полное право, – добавил он, не обижаясь на Гарри, когда он скривился от последнего слова. – Я никогда не читал его. Как и личный дневник твоей матери. Неприкосновенность частной собственности… кроме тебя, конечно!
– Ч-что? – удивился Гарри, внезапно позабыв о неприятной минуте, посетившей недавно. – У вас есть личный дневник моей мамы? – воскликнул он, чувствуя, как гулко забилось в груди сердце, а взгляд наполнился надеждой.
Северус вложил его в руки гриффиндорцу. Тот несколько мгновений смотрел на потрепанную розовую тетрадь, перевязанную некогда алой лентой, несущей на себе печать времени.
Гарри ласково обвел пальцем контур тетради, задержав взгляд на чернильной надписи: «Собственность Лили Эванс». Он развязал ленту и осторожно приоткрыл первую страницу, пряча ставшие вдруг влажными глаза.
«Дневник Лили Эванс». Последнее слово было перечеркнуто и заменено на «Поттер».
–Дневник Лили Поттер, – хрипло прочитал парень. – Начат 31 июля 1971 года. Исключительная собственность Лили, следовательно, Джеймс его не читал?
Гарри улыбнулся сквозь слезы и, приподняв голову, посмотрел на Мастера зелий. Ему не хватало слов, чтобы выразить все то, о чем он думал. Было грустно и радостно одновременно. Он хотел поблагодарить Снейпа, но в горле стоял комок от непролитых слез, сдерживаемых с трудом.
Снейп дал ему намного больше, чем он осмелился попросить у Сева. Гарри всегда хотел узнать о своих родителях как можно больше: какими они были, что любили, что свело их друг с другом. Никто и никогда не мог дать ему то, чего он так хотел. Теперь у него была частица их прошлого. Он узнает о самых близких людях, которые так любили его, что отдали свои жизни за его спасение. Он мог воочию наблюдать за школьными выходками отца во время его студенчества. Увидеть их фотографии. Услышать голоса…
