Текст книги "Союзники? (СИ)"
Автор книги: Abigaill_DI_
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
========== I ==========
«В голове не укладывается… Как я могла так оступиться? Я владела ситуацией, а теперь… Это дерево. Оно подвело меня. Я помню лагерь профи, расположившийся на земле. Лекарство, присланное Хеймитчем. Боль в ноге. Малышка Рута. Осиное гнездо. И… Позор. Я оступилась. Шлёпнулась прямо на землю не далеко от Катона и Диадемы. А дальше ничего. Пустота. Тьма. Осознание того, что смерть совсем близко. Что я не увижу Прим… Маму… Гейла… Помощи ждать не от кого. Я здесь одна. Я и свора профи, среди которых Пит…
Я ощущаю боль везде. Голова не способна воспринимать ничего вокруг. Я слышу голоса. Звуки мечей или ножей. Смех.
Профи?
Почему я ещё жива?
Я не могу открыть глаза. Мне слишком трудно поднять свои веки.
Пытаюсь пошевелить руками. Оковы. Мой руки связаны. От понимания этого начинают болеть запястья.
Ощущаю тугие жгуты и на ногах. Старая рана ещё не зажила как следует.
Морщусь от боли.
Треск в голове.
«Открой глаза» – уговариваю я себя.
Нужно что-то сделать.
Мои неуклюжие попытки развязать верёвку на руках провалились.
Смех. Крик. Профи рядом.
Они хотят моих мучений…
Сердце стучит безумно громко. Только бы Прим этого не увидела.
– Очнулась, Двенадцатая! – грубый голос подростка.
Катон. Сомнений нет.
Я, наконец, раскрываю глаза.
Катон совсем близко по направлению ко мне. Следом за ним Мирта, его мелкая союзница. Первые. Ещё профи. И он…
Он идёт последним. Мальчик, который признавался мне два дня назад в любви, сегодня готов убить меня вместе со всеми. Доверяй только себе, Китнисс.
Катон грубо хватает меня за волосы и силой поднимает.
Я кусаю губы, чтобы не закричать.
Катон разворачивает меня к себе, и я оказываюсь стоящей на коленях. Второй улыбается. В его глазах насмешка, покровительство, желание убить.
За его спиной смешки. Пит так и стоит поодаль от остальных.
Я не прячу глаза. Пусть это и последние мгновения, но я не буду скулить и ныть. Это не для меня.
Катон отходит назад. Теперь вся свора любуются моей проигрышной ситуацией.
Улыбки. Все скалятся.
– Что скажешь, Огненная? – Катон достаёт свой клинок и рассматривает его на свету. – Как тебе наш лагерь? – Он насмехается.
Я осматриваюсь. Озеро. Рог. Зелёная трава. Яркое солнце.
– Отличная погода, – отвечаю я, всё ещё смотря на озеро. Распорядители хотят увидеть мою смерть во всей красе.
Диадема закатывает от смеха. Все смеются. Пит улыбается.
– Я бы на твоём месте сейчас не про погоду думал, – говорит Катон, подходя ближе. Его клинок задевает мою шею. Холодная сталь заставляет дрожать. Только бы это было быстро. Катон поднимает мой подбородок, принуждая посмотреть в глаза.
– Ты боишься? – шипит он.
Я сглатываю застрявший сухой комок в горле. Дрожь. Но только ты о ней не узнаешь, Катон.
– Не затягивай, – уверенно отвечаю я. – Публика ждёт, – и теперь моя очередь улыбаться.
Катон ухмыляется. Такого он от меня не ожидал.
– Не угадала, – кричит его подружка, подходя к нам. – Ты умрёшь завтра, – наслаждается она. – Пусть Капитолий посмотрит, как их Огненная справится с пребыванием в лагере профи.
– Не завидую я тебе! – весело щебечет Диадема. Она вешается на Марвела. Я вижу за её спиной лук.
Ещё день.
День в мучениях или день, который спасёт мне жизнь.
Катон надавливает на клинок. Резкая боль. Тонкая струя сочится по подбородку. Первая кровь. Что они ещё придумают?
Я ловлю на себе взгляд Пита. Он серьёзен и спокоен, но не подходит ближе. Это и к лучшему.
С предателем общаться я не готова.
Мирта толкает меня в плечо, и я падаю на траву.
Не думала, что умирать будет так тяжело…
***
Назвать кошмаром всё то, что я пережила за последние часы – всё равно, что промолчать. Ноги мне развязали. А вот руки оставили прижатыми друг к другу. Их издевательства не заканчивались ни на минуту. Эти удары. Уколы. Смех в лицо. Оскорбления в адрес моей семьи, в мой адрес. Я всё терплю. Я не плачу. Это будет слишком большое удовольствие для них…
Катон пару раз решает меня освободить, чтобы посмотреть, как я буду сопротивляться без верёвок, но передумывает. Боится сесть в лужу? Я не понимаю.
Слышу, как они решают, что будут делать со мной завтра. Девушки в бешенстве хотят уже сегодня разделаться со мной. Но выясняется, что ментор Катона посоветовал убить меня не сразу. Мои унижения должны увидеть все. Закон этой игры не расположен к жалости…
Пит меня не трогает. Он почти весь день провёл в лесу вместе с парнем из Шестого. Искали новых жертв. Тихоня оказался с сюрпризом…
Сейчас за мной следит парень из Четвёртого. Он молод. Я вижу его грустный взгляд, когда он смотрит на мои руки. Я их уже не чувствую. Если к боли в ноге я привыкла, то руки я боюсь сжать. Они покраснели.
Странно, но в этот момент я думаю не о смерти завтра, а о том, что не смогу стрелять из лука какое-то время. Улыбаюсь своей мелкой проблеме.
Скоро всё кончится.
К темноте все собираются около костра. Пит и Катон о чём-то говорят. Девушки начинают танцевать вокруг огня. Сущие дьяволицы. Не могу на это смотреть. Как можно получать удовольствие от этой игры?
Я сижу около Рога Изобилия и смотрю, как некоторые уже укладываются спать. Катон, Шестой и Он идут ко мне. Я прижимаю ноги к груди. Я вас не боюсь.
Собрав всю волю в кулак, я глубоко вдыхаю и задерживаю дыхание. Я уже не знаю, чего мне сегодня ждать.
– Как настроение, Двенадцатая? – Издевается Катон, смотря на мои руки. – Ручки не болят? – Кричит он громче.
Я поджимаю губы. Смотрю в сторону, не могу их видеть. Особенно Его. Пит спокойно стоит. Я не смотрю на него. Злость, которую я испытываю к нему, перерастает в ненависть, обиду. Почему он с ними?
Я не собираюсь отвечать Катону. А он не собирается ждать ответа.
– Метт и… – Катон поворачивается к Питу и ухмыляется. – И твой женишок присмотрят за тобой. Не надейся сбежать, – Катон угрожающе подходит ближе и приседает рядом. Его глаза сверкают в темноте. Я вижу отражение огоньков от костра в этих чёрных глазах.
Мне страшно. Я боюсь завтра.
Катон ещё раз ухмыляется, толкнув меня в плечо, он задевает кисти моих рук, от чего я вскрикиваю.
Чёрт!
Мои визг понравился Катону и он оголяет свои белые зубы.
– И давай без фокусов, – серьёзно и повелевающе говорит Катон Питу.
Пит без особого энтузиазма смотрит на Катона, а потом на меня. Я встречаю его взгляд и быстро отвожу свои глаза в сторону.
Мы не союзники. Общение ни к чему…
Катон ещё что-то говорит Метту, а затем уходит. Он залезает в один из спальных мешков около костра, и больше я его не вижу.
Метт садится на место, где раньше сидел Четвёртый. Пит проходит мимо. Даже не опустил взгляда на меня.
Как человек может измениться всего за два дня? Теперь кажется, что всё моё общение с Питом до этого было притворством. Этот Пит настоящий. Ему бы в Первом родиться – стал бы звездой Голодных игр лет в четырнадцать. Стой. А может, это очередной обман? Может, я и не узнаю настоящего Пита? Где гарантия, что это всё…
Метт с грохотом падает на землю с ящика, на котором он сидел. Пит поворачивается в нашу сторону.
Да уж, ну и профи. Зачем такой Катону?
А зачем Катону Пит?
Всё сложнее и сложнее…
Я очень устала, но уснуть не могу. Мой страх слишком сильно окутал меня. Я не боюсь умереть во сне, но знание, что это увидит Прим… Нет. Умру не выспавшейся. Не беда.
Метту моих переживаний не понять: он растянулся на земле, подперев голову рукой, и спит. И так уже часа два.
Я уже думала про побег. Пит за мной почти не смотрит. Он всё время где-то ходит, но я попадаю в его поле зрения.
Прямо как лев, который ждёт свою добычу.
Если подождать, когда он отойдёт достаточно далеко, я смогу добежать до леса. Хотя он и неблизко. Попробовать стоит.
– Метт, – шепотом зову я спящего парня.
В ответ тишина.
Это шанс, Китнисс.
Ты убежишь.
И вновь сомнение.
Почему Катон оставил только двоих следить за мной? Да ещё и каких двоих!
Один спит, другой где-то ходит.
Вдруг это ловушка.
Я выпрямляю ноги. С усилием двигаю руками. Жуткая боль.
Пит далеко.
Сейчас или никогда.
Я стараюсь быстро встать на ноги, но тут до меня доходит, что моя нога совсем не в порядке. Боль проникает во всё тело. Я почти падаю, но в последний момент сохраняю равновесие и начинаю движение в сторону леса.
Я бегу не так быстро, как могла бы, но во мне появляется азарт и надежда. Буквально на пару минут, пока Пит меня не повалил на землю.
Я вскрикиваю от боли. Какой же он тяжёлый. Пит крепко прижимает меня к земле. Мельком смотрит на моё лицо, а потом в сторону лагеря. Тишина. Никто этого не видел. Не слышал.
Что делать?
Со своими руками я с ним не справлюсь.
Пит вновь поворачивается ко мне.
Никакой злобы, агрессии. Он кажется тем Питом, который стоял рядом со мной и Эффи на Жатве. И это его спокойствие…
Пит встаёт рядом и помогает мне подняться.
Я раздражённо принимаю от него помощь и быстро отталкиваю.
– Не трогай меня! – грубо говорю я Питу. Слишком громко. Я тоже смотрю на лагерь. Спят. Пит всё ещё спокойно смотрит на меня.
– Хочу и буду трогать! – спокойно и слегка нагло отвечает мне Пит. – Ты пленная. Забыла? – Говорит он тихо.
Я делаю несколько шагов назад.
Пит ухмыляется. Улыбается. Но его улыбка отличается от улыбки Катона. Он словно хочет пошутить надо мной.
Я делаю ещё шаги и разворачиваюсь к Питу спиной, направляясь в лес.
Пит даёт мне убежать на несколько метров, но не оставляет меня. Он идёт по пятам.
Я боюсь его.
Нет. Не боишься.
Останавливаюсь и разворачиваюсь к нему.
Вокруг очень темно. Неба не видно.
Пит подходит ближе и останавливается прямо передо мной.
– Какого чёрта ты с профи? – зло фыркаю я в его сторону.
Это получается не специально. Я просто думала об этом и спросила.
– Тебя позлить, – говорит Пит спокойно.
Его спокойствие выводит.
Я готова накричать на него и рассказать все, о чём я надумала за время в лагере профи, но тут Пит достаёт нож.
Я напрягаюсь и уже не могу вспомнить ни одного слова.
Только не Пит.
Задерживаю дыхание. Нет. Я готова умолять его.
Но непринуждённый Пит протягивает мне свою свободную руку. Я сперва не понимаю, а затем протягиваю ему свои связанные руки.
Пит быстро и аккуратно разрезает верёвку. Она падает на землю, теряясь в темноте.
Облегчение, боль, дискомфорт.
Непонимание.
Профи далеко. Нас здесь не будет слышно. Напряжение. Режущая слух тишина. Даже листья не шуршат.
– Зачем меня злить? – испуганно спрашиваю я.
Пит непонятно для меня улыбается.
– А как мне ещё привлечь твоё внимание? – в его тоне нет грубости, нет злобы. Это Пит?
Я стою как вкопанная и только разминаю пальцы на руках. О чём он? Где-то в глубине души я понимаю, к чему он клонит… Но. Но…
– Что? – самый глупый вопрос.
Пит вздыхает. Проводит рукой по волосам. Отводит взгляд и вновь возвращает его мне.
– Беги, – просит он меня.
Я не верю своим ушам. Он отпускает меня?
Почему? Это ловушка? Сейчас выбежит Катон и убьёт меня…
– Беги, Китнисс! – говорит он громче. Он на полном серьёзе.
Я открывают рот, чтобы вздохнуть. Делаю шаг назад и ухожу от Пита.
Но. Я не могу понять. Зачем ему меня отпускать? Катон ведь сказал…
Стоп. Я останавливаюсь возле огромного дерева.
Поворачиваюсь обратно к Питу. Он стоит на прежнем месте.
– А что будет с тобой? – очевидный вопрос.
Пит улыбается:
– Я справлюсь…
Его голос не напуганный. Я всё ещё ничего не понимаю.
– А почему ты не уйдёшь со мной? – Я сама испугалась этого вопроса. Зачем? Беги отсюда и не оглядывайся!
Пит выпрямляет осанку и прикусывает губу, а затем начинает идти ко мне.
– Ты этого хочешь? – спрашивает он, когда подходит ближе.
Мои глаза судорожно начинают искать, на что посмотреть. Я попала в ловушку не Катона, а Пита.
– Я не знаю, – честно признаюсь.
Кто меня тянул за язык?
Пит внимательно изучает каждое моё неуверенное движение. Мою потерянность в этой ситуации.
– Он ведь убьёт тебя, – шепчу я Питу.
Пит печально улыбается.
– Мне и так не выжить здесь… – он говорит так, словно эта истина известна всем.
Я округляю свои глаза и опускаю плечи. О чём он? Что это вообще такое?!!!
– Брось, Китнисс, – задорно противится он моему взгляду. – Выиграй за нас двоих…
Это Пит Мелларк.
Так вот почему…
– Ты из-за этого вместе с профи?! – повышенным и раздражительным тоном спрашиваю я.
Пит поднимает глаза вверх. Разглядывает небо, которого нет.
– Зачем? – Спрашиваю я в пустоту.
– Они бы тебя убили сразу… – Пит опускает взгляд на меня. Затем он смотрит на мои руки. Делает шаг ближе.
Мне кажется, что он не дышит. Растерянно берёт мою руку.
– Раны нужно промыть, – заботливо сообщает он.
Я почти открываю рот. Нетвёрдо делаю шаг назад, но не выдёргиваю своё запястье из руки Пита.
Я не отвечаю. Почти не моргая, смотрю в его глаза.
Он говорил правду Цезарю? Или нет?
Что его держит? Почему он решил помочь?
Тысяча вопросов проносится в моей голове. И я не могу их задать. Боюсь услышать не тот ответ. Мы не союзники…
Мы союзники?
Кто мы друг другу?
Решительный взгляд Пита пугает меня. Я не успеваю ничего ему сказать, ответить, оттолкнуть…
Неловкое прикосновение его сухих губ. Меня бьёт озноб. Все мысли уходят далеко. Остаются только ощущения. Его нежные объятия.
Хрупкий поцелуй Пита бьёт в самое сердце. Деликатность этого «профи» заставляет меня расслабиться. Эти губы ласкают мои.
Пит заставляет выгибаться моё тело, прислоняясь ближе к торсу искусителя.
Помутнение.
Я сама открываюсь ему. Сама впускаю его.
Поцелуй не заканчивается. Он становится похожим на укус. Мы дразним друг друга. Цепляемся языками, не желаем отпускать.
Я чувствую сладкую зависть. Зависть самой себе.
Я становлюсь смелее. Провожу руками по его пояснице. Желаю изучить этого парня.
Боль.
Резкая, пронзающая боль.
– Ай, – я быстро отстраняюсь от Пита.
Руки. Я кусаю свои губы. Чёрт!
Пит сначала пугается, а потом обхватывает меня за талию и тянет дальше в лес.
– Куда… – я не успеваю ничего сказать.
– Нужно найти озеро, реку. Хоть что-нибудь, где можно будет промыть эти ссадины. – Пит украдкой смотрит на меня.
Я иду, как в тумане. Что сейчас было? Я ему ответила. Это взаимно. Я хотела. Я сделала.
Я влипла.
Пит спокойно идёт рядом и ощущение, что он уверен в том, что вода именно где-то здесь.
А моё сердце всё бьётся и бьётся.
И теперь это уже не остановить».
Я так часто вспоминаю этот момент с поцелуем. Может, потому что этот поцелуй изменил мою жизнь? Он спас жизнь мне, спас жизнь Питу. Сноу и Капитолий поверили в нашу любовь. Даже Гейл поверил. Поверили почти все… Только вот я, Пит отнеслись к этому, как к чему-то обычному. Как к ещё одному испытанию от Сноу и от игр.
После четырёх дней укрытия в пещерах, после убийства всех этих профи, после нашей с Питом победы… всё стало безразличным… Стало понятно, что всё произошедшее на арене было притворством. Мы хотели выжить. Мы выжили! Мы – победители!
Мы с Питом обязаны быть союзниками. К этому привыкаешь. Мы всегда вместе. Вместе в наш Тур победителей, вместе на публике, вместе ходим в гости к семьям (указ Капитолия – поддерживать боевой дух дистрикта 12; вся эта чушь про правильность Голодных игр и тому прочее), к мэру, вместе отбираем у Хеймитча последнюю бутылку виски. Всё вместе.
Но мы не вместе. Мы не друзья. Союзники? Возможно, но с большой натяжкой.
И ещё одно НО: это привело к определённым последствиям.
Я его не люблю. Также как и Пит меня не любит.
Мы про это не говорим. Мы вообще с ним мало общаемся. Парадоксально!
Пит стал моим первым.
Так получилось. Я сама от себя не ожидала такого! Что было, то было.
После этого я ощущала лишь пустоту.
И вновь мы с ним не говорили об этом. Даже не вспоминаем.
Был ещё один раз. После распитой бутылки текилы, которую мы забрали у пьяного ментора. Утром головная боль, капля смущения, молчание.
Я не знаю, как относиться к этому. Может, так и должно быть.
Эти сложные отношения…
Мы не вместе. Это понимаю я, понимает Пит.
Наше увлечение на пару раз – слабость. Мы так часто видим друг друга, что времени на других нет.
Ну и что?
Мне всё равно.
========== II ==========
Сегодня я сплю до обеда. Мне так хочется.
Я бы спала ещё больше, если бы не услышала недовольное восклицание мамы. Оно адресовано не мне, а Хеймитчу (иногда мне кажется, что в этом доме все стены из картона). Моя комната на втором этаже. Мама говорит в гостиной на первом. Именно на нижнем этаже спит Хеймич, точнее, где упадёт, там и спит.
После всей этой истории с влюблёнными Сноу нам посоветовал жить с Питом в одном доме Деревни победителей, что было воспринято и мной, и Питом в штыки. Приглашать его в наш дом к маме и Прим я не собиралась. Он тоже не хотел звать меня к себе. Хеймитч решил за нас двоих. Теперь мы с Питом живём в его доме. У ментора есть своя комната на втором этаже, но там, наверное, уже всё пылью покрылось. Ни разу не видела его в ней. Я выбрала комнату в западном крыле. Есть ванна и балкон. Я часто выхожу по ночам на него и любуюсь звёздами. Почему у меня нет крыльев? Пит живёт в комнате в восточном крыле. Его комната – зеркальная комната моей, хотя они и расположены очень далеко.
Мы иногда встречаемся на этаже, но обычно сидим по своим углам.
Мама и Прим поселились в доме, расположенном дальше по улице. Они часто заходят ко мне, а я к ним ещё чаще. Семья Пита осталась на прежнем месте. Мои бы тоже остались на прежнем, не будь оно таким безысходным.
Я неохотно встаю с кровати. Потягиваю шею.
Прохожу в свою ванну. Медленно умываюсь. Стягиваю майку и надеваю чистое платье (оно сшито Цинной, у меня таких много). Слышу ещё одно недовольство от мамы.
– Сколько можно пить? – очень громко спрашивает она.
Я улыбаюсь. Маме не нравится, что я живу в этом доме. Если с присутствием рядом со мной Пита она не видит ничего плохого, то вот присутствие пьяного ментора её настораживает.
Спускаюсь по широкой лестнице и всё ещё медленно прохожу в гостиную, а затем сажусь на диван.
– Здравствуй, солнышко! – качается Хеймитч. – Как дела в твоём сонном царстве?
Мама фыркает ему в ответ, чтобы он замолчал.
– Привет, мам, – спокойно здороваюсь я.
Прим нет. Наверное, в школе. Хоть у сестренки жизнь будет не такой убогой, как у меня.
– Привет, – с сочувствием говорит она. – Ты долго спала…
Она проходит к грязному столу и берёт несколько кружек. Несёт их на кухню. Звук воды.
Обычно к нам заходит уборщица каждую неделю, но этого не хватает. После её уборки проходит два дня и вся грязь возвращается.
Сначала я злилась, а потом решила, что меня это не касается. В моей комнате чисто – мне достаточно.
Вот мама и помогает. Хотя я её уже столько раз просила не делать этого! У неё и так забот полно. А тут ещё я с новыми «друзьями».
Я встаю с дивана и иду к ней. Нужно помочь. Захватываю грязную посуду по пути и захожу на кухню.
– Тебе не обязательно… – протягиваю я и ставлю посуду на стол.
– Не хочу, чтобы ты жила так, – мама указывает взглядом на посуду.
– Я так не живу, – улыбаюсь маме. – Это Хеймитч так живёт…
Маме неприятен этот разговор. По ней видно. Она просила меня переехать к ним… и не один раз.
Но я не могу. Сноу не одобрит. Теперь мои действия отслеживает именно этот человек.
Плевать. И так жизни никакой нет.
– Приходи ужинать сегодня, – зовёт меня мама.
– Приду, – обещаю я.
Мама грустно улыбается.
Я часто ужинаю у них. Часто засиживаюсь допоздна. Это позволительно. За это меня не ругают и не наказывают.
Сейчас настало такое время… называю его затишьем.
Нам никуда не надо.
Капитолий отдыхает от нашей красивой сказки о любви.
Эффи сказала, что через пару недель мы с Питом должны будем записать наши поздравления для внучки Сноу. У девочки день рождения.
Вся команда подготовки приедет к нам в гости. Я увижу Цинну! Иногда мне кажется, что он единственный мой друг из всей этой компашки!
Мама уходит спустя час. Мы о чём-то отвлечённо говорим всё это время.
Хеймитч тоже вроде ушёл. Я его не вижу и не слышу. И запах перегара стал меньше. Точно ушёл.
Где Пит я тоже не знаю.
Может, дома, а может и ещё где-то.
Открыв холодильник, я беру свежие оладьи и пакет сока (еды теперь у нас много – всё для победителей). Направляюсь в свою комнату. Включаю незатейливый мультик и поглощаю свой завтрак-обед.
Может, этот день пройдёт в спокойствии…
Размечталась!
Мультик давно кончился, я сижу на подушке своей кровати и читаю один из романов, который взяла у мамы.
Увлекательная истории о девушке, которая бросает всё ради мечты. Я мечтаю стать такой, как она. Ведь я даже в лес не могу спокойно сходить. Миротворцев полно развелось. Ток на заборе. А Гейл со мной просто не разговаривает.
Громкий хлопок дверью внизу дома выдёргивает меня из мира книги.
Два мужских грубых голоса, которые оживлённо спорят.
Что они опять не поделили?
Я загибаю уголок страницы и закрываю книгу.
– Если ты будешь вести себя так – на всех нас донесут! – кричит на Пита Хеймитч. Сейчас он мне кажется трезвым.
– Как можно мириться с их поведением? Они нас с грязью мешают, а мы должны им за это «спасибо» говорить? – на крик ментора отвечает криком Пит.
– Сколько можно вам говорить? – Хеймитч заметил меня на лестнице и теперь обращается и ко мне тоже. – Мы теперь в одной связке! Нам нужно действовать сообща. Глазом не успеете моргнуть, как Сноу надоедят ваши выходки и он просто сотрёт всех нас…
– Какие выходки? – перебивает его Пит. – Мы только и делаем, что выполняем все ваши дурацкие советы и указания…
– Этого недостаточно! – теперь ментор перебивает его.
Пит замолкает. Я вступать в их ссору не собираюсь.
– Делайте, что вам говорят, и не высовывайтесь! – сквозь зубы процеживает ментор. – И больше не смей нападать на миротворца! – ударяет Хеймитч Пита в плечо.
Пит сжимает кулак, но сдерживает себя.
– Не могу вас видеть! – восклицает ментор и разворачивается к двери. Ещё один хлопок, от которого я вздрагиваю. Пит с секунду смотрит на закрытую дверь, а потом поворачивается ко мне.
Я безразлично смотрю на него. Он набросился на миротворца? Я не удивлена.
Помолчав немного, я поднимаюсь обратно по лестнице в свою комнату.
Выхожу на балкон и вижу быстро идущего ментора. Он направляется в город.
Скорее всего, в очередную забегаловку, где полно выпивки. Значит, дома он не появится до ночи, а может и до утра.
Стрелки на часах приближаются к цифре семь.
Я сижу за семейным столом. Рядом Прим. Она всегда так смеётся, когда я прихожу.
Здесь я чувствую себя, как дома.
Уже забыла это слово.
А где мой дом?
Ответа у меня нет.
Но я определённо точно не хочу уходить от моей мамы и сестры, но нужно.
После просмотра тетрадей Прим, воспоминаний о папе, наставлений мамы и четырёх выпитых чашек с чаем, я иду «домой». Сколько мне ещё жить в этом доме?
Надеюсь, Хеймитч не вернулся. Не хочу видеть его помятое лицо и слушать пьяные разговоры.
Хочу спокойно почитать книгу без пьяного сопровождения.
Захожу в дом и сразу замечаю Пита. Он сидит за письменным столом. Что-то разглядывает. Услышав, что я вошла, он одаривает мой силуэт спокойным взглядом и отворачивается обратно.
Я также спокойна. Прохожу мимо, не смотря на Пита. Уверенно смотрю вперёд. Мне он безразличен. Подумаешь, подрался с миротворцем!
Вот ведь…
Я спотыкаюсь о ботинки Пита, которые валяются прямо перед лестницей, и чуть не падаю на пол. Удерживаю равновесие и поворачиваюсь лицом к Питу. Он делает вид, что ничего не заметил, но на его лице ухмылка.
– Ты не мог бы не раскидывать свою обувь, – я зло пинаю его ботинки в сторону.
– Не могу обещать, – нагло смотрит он на меня.
Я сжимаю губы и отвожу взгляд.
Хочется ударить его.
Мой взгляд натыкается на диван, на котором лежит майка Пита. Он в ней был вчера.
Быстро подхожу к дивану, беру его майку и кидаю её в Пита.
– И убирай за собой свои грязные, вонючие вещи! – я не кричу, но говорю очень твёрдо.
Как меня бесит такое их отношение.
Пит ловит свою майку и смотрит прямо в мои глаза.
Затем медленно встаёт и улыбается.
– А я думал, ты скучаешь по запаху моего тела, – уже без улыбки говорит Пит.
Я громко вздыхаю. Выпрямляю спину. Закрываю глаза.
Началось.
Поднимаю свой взгляд на него. Отрицательно качаю головой.
Хеймитча дома нет. Ещё одна проблема…
– Ты себя переоцениваешь, – отвечаю без запинки.
Ухмылка парня напротив.
– Я ошибаюсь? – допытывает Пит.
– Ошибаешься! – мой громкий ответ.
– Проверить дашь? – тихий вопрос.
Я задерживаю дыхание.
«Дашь?»
Нет. Я этого не хочу.
Ты не хочешь этого, Китнисс. Иди в свою комнату и ложись спать.
Я вновь отрицательно качаю головой, но, видимо, неуверенно, и Пит начинает подходить ближе. Я не двигаюсь.
А мне нужно бежать!
Есть маленький момент, который я понимаю, когда Пит совсем близко – моё тело отлично знает, что оно жаждет, но мой рассудок отклоняет каждую мольбу.
Пит сонно потягивается прямо перед моим носом.
– Хочешь спать? – дразнит он меня.
Лёгкое придыхание с моей стороны:
– Нет.
Руки начинают дрожать, голова кружиться. Пит вторгся в моё личное пространство, из которого у меня вряд ли получится его выгнать. Слишком велик соблазн. Я ничего не могу с собой поделать. Это какое-то наваждение.
– А чего ты хочешь? – спрашивает Пит меня. Его грудь уже касается моей груди.
Я боюсь отвечать.
Сейчас я стою у самого края нашей с Питом пропасти. И я знаю, что сейчас мы в неё упадём.
Я не отвечаю. Делаю три шага назад и сажусь на диван. Пит улыбается и присаживается рядом…
В этот раз Пит более уверен. Что не скажешь про меня.
Мои голые колени ловят, сжимают его кисть, и снова разжимают. Овладевает страх, стыд.
Сомнение. Зачем я вновь поддаюсь?
Пит не делает резких движений.
Он медленно развязывает пояс моего платья. Нежно целует мою шею. Его сухие губы трутся о мои. Я прикрываю глаза от удовольствия.
Я хочу.
Всё моё тело готово.
Я готова подарить ему всё!
Нам вновь не нужны слова.
Пит стягивает с меня трусики. Его язык облизывает мои губы.
Мой непривычный стон.
Наше медленное падение в пропасть…
Руки сжимают поясницу Пита. Мне здесь удобно.
Его движения заставляют меня дышать громче, кричать сильнее.
Уверенные движения.
Вдруг я чувствую странное ощущение. Раньше такого не было…
Я толкаю своими руками грудь Пита, тем самым прося остановиться, но он не останавливается. Прижав мои руки к дивану, он продолжает добиваться своего.
Я слышу свой стук сердца. Мне кажется, оно стучит на весь дом.
Моё тело начинает неметь, растворятся в чём-то невесомом.
Дно пропасти совсем близко. Я его почти вижу.
Я прикусываю свою нижнюю губы. Боль.
Наслаждение. Частые вздохи. Скованность внутри и мгновенное удовлетворение.
Словно одна из пружин моего тела порвалась и звоном отдаётся в моей голове. Я стала дышать ровнее.
Очередь Пита.
Его прикрытые глаза, нежный поцелуй, мелкая дрожь… Голубые глаза, которые смотрят на меня.
Мой стыд возвращается.
Что мы делаем? Опять. Снова. Как всегда.
Пит помогает мне подняться. Я поправляю платье. Настойчиво прячу глаза. Всё ещё чувствую легкое покалывание в руках. Трогаю свои пальцы и улыбаюсь.
Пит протягивает мне мои трусики. Я опускаю глаза и беру их из рук Пита. Сжимаю ткань в руке и поворачиваюсь лицом к лестнице. Поднимаюсь на пару ступенек и слышу хлопок дверью. Я вздрагиваю и чуть не падаю. Поворачиваюсь и вижу пьяного ментора. Пит выпрямляется и смотрит на Хеймитча.
– А что не спим? – еле говорит он. – Детям в это время уже пора быть в кровати.
Зашёл бы пораньше увидел, что мы были «в кровати».
Что бы было, если бы он пришёл раньше?
Я пугаюсь. Растерянно смотрю на Пита.
– Это тебе пора ложиться спать, – спокойно отвечает ему Пит.
Я просто боюсь не справиться с собой и поднимаюсь дальше по лестнице.
Не надо было. Это опасно.
Зачем? Зачем? Зачем?
Не думай. Не думай. Не думай.
Уже сделала.
Ощущаю небольшую боль внутри, когда принимаю душ. Провожу рукой по мягкой коже. Наверно, с непривычки.
Включаю холодную воду, чтобы ободриться.
Нужно поспать, а завтра всё вернётся на своё место – мы не общаемся, и нас всё устраивает.
Я откладываю книгу и ложусь в кровать.
Сон приходит не сразу.
Воспоминания прокручивают одно и то же. Его сухие губы. Это сладкое напряжение.
Мне страшно. Я боюсь не Пита, не Хеймича (вдруг он всё понял), не того, что я чувствую сейчас…
Я боюсь своего желания.
А оно говорит мне только одно:
«Я хочу ещё»…
========== III ==========
Сегодня весь день льёт дождь.
Моя книга почти дочитана. И с каждой прочитанной страницей я хочу быть всё больше похожей на главную героиню.
Свобода…
Цель…
Достижение…
В моей тюрьме даже нельзя произносить эти три слова. И вообще я должна молчать… Что я и делаю?
У Хеймитча сегодня гость. Точнее собутыльник. Наш ментор решил отпраздновать очередную «победу» – наше с Питом поздравление для внучки Сноу. Из-за этого дождя нам пришлось снимать кривляние на камеру в доме. Крепко взявшись за руки, мы с Питом сидели на диване (том самом диване) и говорили приторную речь. Был поцелуй. Очень скромный, еле заметный. Эффи посоветовала не усердствовать в этом ролике. Он всё-таки для ребёнка… Как оказалось, это сделать не трудно.
Камеры быстро отключились, и мы разошлись по своим комнатам. Эффи уехала не простившись. С Цинной мы не смогли нормально поговорить. Он был ограничен во времени. Он тоже уехал. А Хеймитч тут же налил себе очередную порцию виски, текилы, чего-то там своего алкогольного…
Когда мне оставалось дочитать страниц двадцать, я услышала грохот внизу. Звук бьющихся бутылок. Какой-то крик.
Я не должна была спускаться.
Но любопытство…
На первом этаже пьяный Хеймитч кидает в камин пустые бутылки, а его «друг» озадаченно наблюдает.
Я глубоко вздыхаю и спускаюсь вниз. Зачем я спустилась?
Может, это оттого, что я чувствую себя здесь одиноко? Даже мама и Прим не спасают. Мне всегда так грустно, когда я ухожу от них.
Непутёвый гость Хеймитча, увидев меня, сразу встаёт со стула, кидает ментору «пока» и быстро уходит.
– Зачем ты это делаешь? – громко спрашиваю я и сажусь на диван.
Хеймитч кидает ещё одну бутылку в камин и поворачивается ко мне.
– Почему ты не умылась? – невнятно спрашивает он.
Он прав. Я не стала смывать свой макияж, который Октавия так старательно наносила на моё лицо.
Мне было лень дойти до ванны…
Я не отвечаю на его вопрос. Хеймитчу и не нужен мой ответ. Он спросил для того, чтобы спросить.
Хеймитч берёт последние бутылки со стола и закидывает в камин, в котором скопилась целая куча мелких осколков.
– Сколько можно? – Пит устало спускается с лестницы. Он, наверное, спал.
– Замолчите оба! – криком отвечает ментор.
Он шатается. Его вытянутая рука направлена в мою сторону.
Он всегда обращается к нам, когда мы находимся в одной комнате. И не важно говорил Пит или я… У ментора странная психология обращения.
Ментор делает вдох. Собирается что-то сказать, но не успевает. С ужасным грохотом Хеймитч падает на пол. И толи он отключается, толи засыпает…