Текст книги "Белый кролик (СИ)"
Автор книги: Aahz
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Целый год прошел с тех пор, как Рик очнулся в белой палате, ничего не понимающий, шарахающийся от людей, в лицах которых видел уродливые маски ходячих мертвецов. Целый год, как его жизнь вернулась в «норму», в дом, где была живая Лори, спящая рядом с ним в чистой кровати, маленький Карл, который держал в руках разве что игрушечный пластиковый пистолет и не помышлял ни о каких убийствах. Целый год после того, как та, другая жизнь резко оборвалась, оставляя внутри только непонимание, облегчение и горесть.
Как ему сказали, это всего лишь последствие комы. Люди, что стали за целую жизнь его семьей – просто случайные прохожие, которых он когда-то видел, а мир – только больной фантазией, построенной на каком-то комиксе, который Граймс, как идиот, решил прочитать в студенческие годы. Не было Мишонн, не было Джудит, не было Дэрила. Была только Лори, такая же, как раньше, маленький Карл и лучший друг Шейн, от вида которого у Рика все стягивалось в крепкий узел.
Вы хотя бы можете представить, что значит проснуться и понять, что ваша жизнь – это не более чем сон? Вам это кажется. Никто не может представить, что чувствует человек. Это словно смерть и в то же время пробуждение, словно сладкая песня на ночь, которую поет тебе Фредди Крюгер. Не было ничего, не было тебя, твоей жизни, людей, которых ты любил, осталось только то, что ты сам, как был уверен, давно оставил.
Рик часами смотрит на спящего в своей кроватке Карла, беззащитно прижимающего к груди любимого мягкого Ти-Рекса. Крутящийся светильник оставляет на его лице блеклые тени танцующих животных. И, несмотря на внешнее спокойствие, Граймсу хочется взять мальчишку в охапку, разбудить, прижать к себе и спрятаться где-то в шкафу, где призраки комы его не найдут. Он больше никогда не потеряет своего мальчика.
Вокруг талии обвиваются тонкие руки жены, когда она прижимается к нему со спины, укладывая свою голову ему на плечо. Рик слегка поворачивается, втягивая запах ее шампуня и духов, и хочется радоваться, хочется заставить себя переписать собственную жизнь. Но он отлично помнит, какими глазами на него смотрела Лори, как она выплевывала ему в лицо слова о том, что он не имел права убивать Шейна, что она любила именно его. И это глупость, такая мелочь, когда ты можешь исправить собственную ошибку. Потому что даже сейчас, после всего того, что произошло в его жизни, он должен был любить Лори. Но… Он боялся, боялся вновь поверить.
– Пошли в кровать, – шепчет она ему на ухо, слегка целуя в шею.
Под кожей рождаются неприятные мурашки, напоминающие о разинутых пастях ходячих, что пытались сожрать его. Он дергается, качает головой, выпутываясь из объятий.
– Я хочу еще немного поработать, а ты ложись спать. Я скоро приду, – тихо говорит Рик, неловко проводя по волосам жены.
– Рик, уже год…
Граймс прикрывает глаза. Слова жены больно бьют под дых. Но он не может заставить себя. Пока не может. Потому что когда Рик целует ее, он вспоминает, а это слишком больно.
– Прости. У меня и правда много дел. Я обещаю, что как только разберусь со всем, то мы поедем в отпуск.
– Я надеюсь, Рик, – шепчет Лори, и в ее голосе столько грусти, что Граймсу хочется обнять ее. Но руки, дернувшись, так и не поднимаются. И жена уходит, оставляя его в комнате.
Рик привычно прикрывает окно, закрывая его на шпингалет, хотя в комнате очень жарко. Но ему страшно думать, что кто-то может забраться сюда. Присев на край кровати, он проводит по мягким волосам мальчика. Как хорошо, что жизнь дала ему шанс. Но как плохо, что она отобрала у него столь многое.
– Папа…
– Я здесь, мой хороший, я здесь.
Рик подгибает ноги, устраиваясь на короткой кровати, притягивает к себе сына, утыкаясь носом в его макушку. Карл тихонько всхлипывает, прижимается к нему, обхватывая ручками, как будто боясь, что он уйдет.
– Никогда больше не уходи, – бормочет ребенок.
– Больше никогда, – обещает Рик. – А теперь спи, тебе завтра в школу.
Карлу сложнее всего далась их разлука. Он до сих пор просыпался с кошмарами, вбегал в их с Лори комнату, плача, что Рик умер. И тогда его приходилось долго успокаивать. Они оба ходили к психиатру. Что отец, что сын. Но лучше всего им становилось так, когда они спали на одной кровати, чувствуя, что рядом есть самый дорогой человек, которого они больше не потеряют.
Рик так и не заставляет себя оторваться от сына, засыпает рядом с ним, хоть знает, что завтра будут безумно болеть мышцы. Но ради пары минут счастья он может сделать и больше. Среди ночи он подслеповато щурится, просыпаясь от рева мотора мотоцикла и лизнувшего комнату света. Но Граймс так и не фиксируется на этом, крепко засыпая.
Утро Рик встречает уже проснувшимся, на кухне, где он варит кофе, посматривая в небольшое окошко. Глаза покраснели, пальцы слегка подрагивают, но это нормально и очень скоро пройдет. Рик забрасывает в рот две продолговатые таблетки, словно это конфетки, даже не запивая.
– Ты так и не пришел, – укоризненно говорит Лори, застывая в проеме двери.
– Извини. Уснул с Карлом.
Она понимающе кивает, присаживаясь за стол. Взгляд настораживающе скользит по его усталому лицу. Лори как будто что-то хочет сказать, но не уверена, что нужно это делать. И снова молчит. У них всегда так, чертова недосказанность, от которой неловко. Но Рик почти уверен, что как только это изменится, они расстанутся. Потому что все намного хуже, чем это кажется на первый взгляд. Их брак трещал по швам, и одно неосторожное слово, событие разрушит все, изменит навсегда. А там только неизвестность.
– Папа!
Рик подхватывает мальчика уже на лестнице, прижимает к себе за голову, чувствуя, как вокруг бедер обвиваются крепкие ножки. Карл, словно обезьянка, цепляется в него. Вот только это не вызывает улыбку. Граймс чувствует, как дрожит сын, как его слезы заставляют майку намокнуть.
– Опять кошмар? – тихо спрашивает Рик, стирая с мягких щечек прозрачные капли.
– Я… Я видел страшные вещи, – шепчет мальчик, словно боясь, что Лори услышит. – Меня хотели съесть. А тебя не было рядом…
В груди болезненно тяжелеет, сердце сжимается. Он в этом виноват. В кошмарах Карла, в том, что ему снится. Потому что именно Рик вскакивал ночами, тысячный раз проверяя двери и окна, передвигал мебель и рассказывал о том, что ему пришлось увидеть. Конечно же, чувствительный мальчик все это запомнил. И теперь кошмары отца стали его.
– Ты же знаешь, что я рядом, – успокаивающе говорит Рик. – Я никому не дам тебя в обиду.
– Тебя не было…
– Карл, – Граймс приподнимает пальцем подбородок, заставляя мальчика смотреть себе в лицо. – Я рядом. Всегда буду рядом. И я защищу тебя.
Мальчик шмыгает носом и кивает, вытирает кулачками слезы, неожиданно становясь похожим на взрослую версию себя. Его храбрый маленький мальчик.
– Хочешь, я отвезу тебя в школу?
– Да.
Рик вымученно улыбается, опуская сына на пол. Снова проводит по его щеке, просто не имея возможности заставить себя перестать. Слишком больно и тяжело.
– Тогда тебе нужно позавтракать, умыться и одеться.
– Угу.
Они молча завтракают, и это чем-то напоминает тот мир, где было не до разговоров, где нужно было вслушиваться в каждый шорох. Лори как всегда косится на Рика, но опять же молчит. И однажды слова все же выйдут наружу, будет грандиозный скандал, который, возможно, уничтожит все. Потому что нельзя жить так, как они это делали. Ничего не было нормально, ничего не было так, как до комы.
Рик помогает Карлу пристегнуться, вновь проверяет дорогу, боясь увидеть хоть какие-то признаки живых мертвецов. Но все так же тихо. Сосед, воткнув в уши наушники, поливает газон из шланга, соседка пересаживает цветы, кто-то, так же как и Граймс, собирается на работу. Из-за поворота выруливает школьный автобус. И эта нормальная жизнь так ненормальна. Рик закусывает губу, чувствуя во рту металлический привкус. Он никогда не привыкнет. Даже сейчас его рука проверяет надежный Питон в кобуре. В бардачке лежит охотничий нож, за который его вполне могли оштрафовать. Но Рик не мог отказаться от старых привычек, хотя должен был.
Он выворачивает ручку радио, настраивая его, слушая, как из динамиков полилась какая-то смутно знакомая мелодия. Рик вдавливает ногой педаль газа, и машина мягко трогается, выезжая на дорогу. Мимо мелькают дома, никаких признаков разрушения, вокруг чистота и порядок, но все равно внутри грызет червячок беспокойства. И если Рик закроет глаза, он вновь увидит ходячую, ползущую по траве, оставляющую на ней кровавый след.
– О, мотоцикл! – восхищенно восклицает Карл, тыкая пальчиком в окно.
И Рик поворачивается голову, кажется, слишком медленно. Но он успевает заметить широкую спину, обтянутую кожаной жилеткой со знакомым принтом, и знакомый номер. Граймс бьет по тормозам, чувствуя, как горло стискивает болезненный спазм. Паническая атака. Как знакомо. Он тянется к бардачку, трясущимися руками извлекая оттуда нужный пузырек. Нож падает на пол, рассыпаются какие-то бумажки, но Рик глотает необходимые лекарства и утыкается лбом в сложенные на руле руки. Ему просто показалось, показалось. Или это действительно Дэрил, но настоящий. Того кошмара просто не было. Все хорошо.
В окно кто-то стучится, заставляя Рика подскочить. Секунда, а в его руках уже любимый револьвер, привычно оттягивающий руку, палец лежит на курке, готовясь выстрелить. Но за стеклом обычный мужчина, обеспокоенно поглядывающий на оружие. Он поднимает руки, и отходит на шаг.
– Я просто хотел узнать ваше самочувствие, – извиняющееся произносит незнакомец.
Рик тяжело выдыхает, проводит ладонью по лбу, стирая мелкий пот, стекающий на глаза.
– Простите. Да, спасибо, – бормочет он, пытаясь заставить голос не дрожать. – Извините за беспокойство.
– Вы осторожнее.
Как будто Рик не знает. Но что это, черт возьми, было? Он как будто действительно видел Дэрила, его фигуру, его байк. Наверное, все же привиделось. Граймс поворачивает голову к сыну, проверяя его самочувствие. Но тот больше заинтересован вывалившимся ножом. Пальцы вполне уверенно сжимаются на толстой рукояти, в глазах поблескивает сталь. Но Рик выхватывает оружие и запихивает его на место. Слишком много напоминаний. Лекарство, похоже, не работает.
– Не говори маме про нож, ладно? – просит он, заглядывая в глаза сына.
Тот легко кивает. И вновь отворачивается к окну, слегка болтая ногами. Дальше дорога проходит без происшествий. Рик высаживает Карла у школы, а сам едет дальше, к полицейскому участку, где его снова буду заваливать бумажной работой, потому как большее доверить просто не могут. Оно и понятно. Рик бы и сам себе не доверил задержание преступников, если он, увидев в них ходячих, просто может пристрелить людей. Счастье, что его еще не уволили.
В глубине ящика, под кучей бумаг, лежит небольшая папка, которую Граймс еще месяцев семь-восемь назад маниакально собирал, выискивая всех тех людей, которые были важны ему в той жизни, пытаясь понять, как же те попали в его сон. Действительно, случайные прохожие, те, кого он мог заметить в магазине, те, кого он однажды арестовывал.
– Выглядишь паршиво, – замечает Шейн, усаживаясь на край стола. Он выхватывает первую попавшуюся папку, бессмысленно перелистывает ее, только для того, чтобы занять руки. – Слушай, может, выпьем завтра? Давно мы с тобой не отдыхали. Может, это облегчит твою реабилитацию и ты снова станешь моим напарником.
– Алкоголь вряд ли мне поможет, – не поднимая глаза, говорит Рик, продолжая вбивать данные в базу. – Мне психиатр не сове…
– К черту его. Всем помогает пара кружечек темного и отличный собеседник. Тебе это нужно, дружище. Так что давай завтра. Предупреди Лори, что задержишься, и мы покутим. Я нашел одно неплохое место.
– Ладно, завтра, – соглашается Рик, устало поднимая голову.
– Вот и отлично.
Внутри рождается странное чувство предвкушения, словно завтра должно было произойти что-то хорошее. В желудке покалывает от возбуждения. И весь день Граймс не может взять себя в руки. Кофе выливается на пальцы и штаны, листы выпадают из рук, он спотыкается о ступеньку, к подошве прилипает туалетная бумага. Море знаков, словно в попытке предупредить его о чем-то. Но о чем? Что в этом мире может быть такого опасного? Ничего. Это вечное затишье, как штиль перед бурей, которая никогда не случится.
Дома все продолжается. Он разбивает любимую кружку, режется об осколки, прищемляет себе палец дверцей. Цепь неудач, которая не могла прекратиться, вот только куда она вела, Рик не мог понять. Ночью он не спит. Дверь закрыта на все замки, окна опущены даже на втором этаже, в темном зале мигает телевизор, по которому идет какая-то глупая передача, а Рик бессмысленно смотрит в экран, боясь заснуть. Он отчего-то знает, что сегодня кошмары будут реальнее, как будто они смогут затянуть его обратно. Наверху спит Карл и Лори, даже не подозревая, что внизу медленно сходит с ума Рик.
Грохочущий рокот двигателя мотора затихает рядом с домом, словно кто-то припарковал его прямо на лужайке. Рик подскакивает, осторожно встает у стены, слегка отодвигает тонкую занавеску, выглядывая наружу. Ему требуется пара секунд, чтобы заметить байк, стоящий у обочины, а на нем знакомую фигуру мужчины. Граймс не мог ошибаться, не мог. В темноте горит красный огонек сигареты. Но мужчина так и не встает со своего железного коня, продолжая рассматривать дом.
В голове шумит, звенят колокола, жужжат тысячи ос, но при этом внутри становится как-то легко. Рик быстро отодвигает задвижки, щелкает замок, распахивая дверь. Коротко стриженная трава колет голые ступни, разбрызгиватель замачивает джинсы, но Рику наплевать. Снова урчит мотор, мужчина отталкивается ногой.
– Дэрил!
Но байк быстро мчится мимо, мужчина даже не поворачивается, а Рика обдает крепким запахом бензина и пыли. Неужели ошибся? Да не может быть, он отлично знал этот разворот плеч, эту широкую спину, за которой любой мог бы почувствовать себя в безопасности. Но тогда почему тот уехал, что он вообще здесь делал? Если досье, которое собирал Рик, не ошибалось, он однажды участвовал в обыске в квартире Диксонов, где ничего не было найдено. На братьев все равно было заведено дело, которое было аннулировано в суде. Рик был сторонним наблюдателем, так что Дэрилу не за что было мстить. Но почему тот был здесь?
Он наклоняется, чтобы поднять смятую пачку сигарет. “Парламент”. Любимая фирма Диксона, Рик как-то подарил ему целый блок… в той жизни, за что Дэрил притащил ему магнитофон на батарейках с одной единственной кассетой. Это было еще тогда, в тюрьме. На губы сама собой лезет болезненная улыбка. Рик скучал, безумно скучал по этим людям, по каждому из них, не только по Дэрилу. Безумно больно осознавать, что он навсегда потерял их, но зато получил сына, своего единственного мальчика. И, наверное, Граймс готов был пойти на эти жертвы.
Рик возвращается домой, поднимается наверх и ложится в постель к жене, обнимая ее со спины. Все будет хорошо. Впервые этой ночью ему не снились кошмары. Он снова был в тюрьме, но за стенами не было ходячих. Он прижимал к груди Джудит, смеялся над шутками Гленна, опираясь на плечо Дэрила. И ему было безумно тепло и приятно. Бет, проходя мимо, сжимает его плечо, протягивая теплую бутылочку с молоком. Самые драгоценные воспоминания.
Просыпается Рик с улыбкой на губах, словно всю ночь его сон охранял настоящий ангел. Хотя так оно и было. Похоже, ночью Карл забрался к ним в постель, он свернулся между ними, сейчас вжимаясь коленками в его грудь. Милый маленький котенок.
– Доброе утро, – шепчет он Лори. – Я не заметил, как он сюда забрался.
– Я тоже. Он очень скучает по тебе, боится потерять, как и я, – Лори бросает на него быстрый взгляд. – Вы сегодня ведь запланировали что-то с Шейном?
– Да. Хотим сходить немного выпить. Но я не буду слишком задерживаться.
– Ничего. Отдыхай.
Внутри скребется вопрос о том, откуда она знает, что Рик собрался куда-то с Шейном. Он ведь ничего ей не говорил, собирался подождать до сегодняшнего дня. Уолш? Но зачем? И снова внутри дергается обидная ревность. Сложно поверить, что у них ничего не было, если видел все по-другому. Изменяла ли Лори? Так и хочется задать этот вопрос, вслух, окончательно разрушив хрупкое равновесие. Но Рик молчит.
День проходит спокойно. Разве что Граймс дергается, слыша звук мотора мотоциклов, подбегает к окну, надеясь увидеть хорошо знакомого ему человека. Но каждый раз ошибается. Судьба любит издеваться. И не знаешь, что она подкинет в очередной раз, как она заставит страдать.
От напряжения уже сводит мышцы, во рту сухо после таблеток. И так хочется наконец-то развеяться, выкинуть из головы разрушающие его мысли. Ходячих не было, не было той жизни, не было страданий, не было тех людей. Есть только настоящее.
– Рик!
Граймс мотает головой, вырываясь из собственных тягучих мыслей, прижимается губами к бутылке, делая мелкий глоток. Он не особо любил выпивать. Даже в студенческие годы он не напивался до поросячьего визга, но сейчас хочется это сделать. Хотя желудок отказывается принимать алкоголь, сопротивляется, словно это яд, пытается вытолкнуть его.
Это какой-то дешевый бар, что очень необычно для Шейна. Контингент крайне мутный, то тут, то там мелькают косухи байкеров, на которых Рик останавливает взгляд дольше положенного. На грязные столики выливается пиво, за разводами уже не видно натурального цвета, но пиво у них действительно хорошее.
Рик лениво скользит взглядом по толпе, по картинам, чучелам животных, зацепляясь за одного единственного человека, который под громкий смех дальнего столика поднимается и быстро выскальзывает в сторону туалета. В центре знакомая наглая рожа Мерла, глотающего бухло словно воду.
– Рик! – вновь зовет Шейн.
– Подожди, я в туалет. Сейчас вернусь.
Рик осторожно обходит людей, звуки словно отрезает, он видит только как шевелятся губы, как поднимаются руки, разливается пиво из перевернутой бутылки. В узком коридорчике темно, едва мигает сломанная лампа, давая возможность хоть как-то определить нужную дверь. Пальцы дергаются, когда он сжимает холодную металлическую ручку, пот градом стекает по лицу. Чего он хочет? Выяснить, что же у его дома делал Дэрил. Да, именно так. Тяжело вздохнув, Рик дергает дверь, открывая светлое воняющее помещение. На плитке все те же грязные разводы, словно пол здесь не убирали неделями, из ржавого крана медленно капает вода, на писсуарах въевшиеся пятна, но хуже всего запах. Рик заставляя себя инстинктивно не зажать нос. Не до этого.
Он внимательно смотрит на застывшего у раковины мужчину. С мокрых рук медленно капает вода, разбиваясь о плитку. Все та же фигура, практически не изменившаяся, словно Рик видел его так близко совсем недавно. Разве что немного выбивают из колеи непривычно короткие взлохмаченные волосы, прилипшие к влажному лбу. Но глаза все те же, по-животному настороженные, словно ожидающие, что человек бросится на него. Напряжение. Его можно почувствовать руками, сжать в ладонях.
– Дэрил, – неожиданно даже для себя выдыхает Рик, чувствуя, что начинает задыхаться. Перед глазами мелькают знакомые картинки прошлого, человека, который спасал его жизнь не раз и не два.
По лицу Диксона проходит странная волна, губы поджимаются, он тихо рычит, в несколько широких шагов преодолевая разделяющее их расстояние. Ладони толкают в грудь, заставляя отступить назад, упереться спиной в грязную шершавую стену. Дэрил чуть ли не нависает над ним, неожиданно подавляющий, но такой родной. Так и хочется сжать его в объятиях, ткнуться носом в потную шею, вдыхая запах, как тогда, когда он наконец-то вернулся домой. Но мужчина, похоже, не был так рад.
– Таак… – тянет он, – а шериф вышел из дома без пушки. Не боишься, что тебя прикончат?
Рик даже не замечает, когда к его щеке прижимается тонкое лезвие ножа, а заметив и не дергается, расслаблено смотря на мужчину. Пускай другой, но это все же Дэрил, а Дэрил никогда не причинит ему вреда.
– Вот так, молодец. Не рыпайся.
Рука залезает в карман, вытаскивая зажим с наличными, перетаскивая их к себе в карман. Ключи от автомобиля неожиданно громко падают на плитку, заставляя их обоих вздрогнуть.
– Ты чего? – хмурится Дэрил, смотря в его лицо, замечая улыбку и, видимо, пытаясь понять ее причину. – Может, тебе кишки выпустить, ублюдок? И бросить здесь подыхать?
– Дэрил, – снова мягко произносит Рик. – Ты меня помнишь?
В глазах напротив мелькают нотки замешательства. Нож дергается, оставляя тонкую полоску. Но Диксон быстро купирует приступ. Снова презрительно морщится.
– А ты, шериф, похоже, не учишься на своих ошибках. Раз попался, попался второй. Не знаешь, что хорошим мальчикам по таким плохим заведениям не следует шляться?
Но Рик-то замечает в глазах то самое нужное выражение. Он слишком хорошо знал Диксона. Слишком хорошо научился различать его эмоции. В замешательстве, из-за этого говорит так много. Вот только что тебя волнует, Дэрил?
– Что ты делал у моего дома? – вместо этого спрашивает Рик, отталкиваясь от стены.
Лезвие должно было войти в кожу, но Дэрил его слегка убирает, даже не осознавая, что делает, снова действуя только на инстинктах. И это говорит Граймсу о многом.
– Мимо проезжал, – фыркает Диксон. – И вообще, тебе не нужно умотать к своему дружку, чтобы арестовать меня?
– А ты этого хочешь? – приподнимает бровь Рик. Но тут же облегченно выдыхает, чувствуя, что все напряжение уходит из него. – Скажи, откуда ты знаешь меня? Пожалуйста.
Взгляд уходит, словно Дэрил не уверен, что это стоит говорить. Он слегка прикусывает губу, как всегда это делал. Такое беззащитное выражение собственных чувств. Рик инстинктивно тянет руку, и тут же увесистый кулак впечатывается под ребра, лишая дыхания. Граймс опускается на колени, скребет пальцами грязную плитку, пытаясь вдохнуть.
– Иди нахуй, – четко говорит мужчина, однако сам не пытается уйти, продолжая наблюдать.
– Я знаю тебя, Дэрил, – вместо этого хрипит Рик, хватая ртом воздух. – Я был в коме и видел мир, где были ходячие мертвецы, они пожирали людей. А еще там был ты. Дэрил Диксон, который помогал мне, спасал меня, словно ангел-хранитель.
Он поднимает взгляд на мужчину, тут же осознавая, что попал в точку. Тот сделал маленький шаг назад, на лице появилось то знакомое загнанное выражение лица, которое Рик так не любил. Но в этот раз все так и должно быть. Граймс медленно поднимается, чувствуя, как дрожит тело от напряжения, а голова гудит. За дверью шум, а они здесь, в этом маленьком вонючем мире, где как будто решается судьба.
– Ты чокнутый, – выдыхает Дэрил. Глаза блестят сталью. – Это Мерл тебя подговорил? Убью суку.
Рик перехватывает мужчину за плечо, крепко держит, не давая вырваться, ловя взгляд.
– Нет. Потому что я это видел. А ты… Как так получилось?
– Тебя это не касается.
– Нет, Дэрил, касается. Скажи мне, – и тут же добавляет, – пожалуйста.
Диксон стискивает зубы, на челюсти играют желваки, пальцы сжимаются в кулаки, и он как будто сейчас снова даст ему в рожу. Но Дэрил сдерживает себя.
– Пизданулся с байка, – нехотя говорит он. – Проломило череп.
– Тоже кома? – чувствуя, что сердце останавливается, спрашивает Рик. И легкий кивок решает все.
Дэрил был действительно тот самый, наверное, единственный человек, который мог его понять. Граймс просто заграбастывает мужчину в крепкое объятие, ощущая каменную твердость мышц, все как тогда. Рик мягко, но твердо придерживает его за шею, заставляя уткнуться в собственное плечо, прижимается губами коже рядом с ключицей. А самого перетряхивает от нереальности происходящего. Дэрил, его Дэрил был здесь. Рика как будто отпускает. Страх уходит, потому что с этим мужчиной просто нельзя бояться. Он сильный, сильнее всех тех, кого Рик когда-то видел.
– Что ты нахуй делаешь? – рычит Дэрил, вырываясь.
А лицо все красное, глаза бешеные. Рик давно смотрел на Дэрила по-другому. И не случись с ним Мишонн в той коме, он бы, наверное, все же дал бы себе пинок под зад и попробовал подкатить к Дэрилу. Все ощущали химию между ними, даже Кэрол пару раз спрашивала его об этом. Так может быть… Не возникает даже мысли о жене. Точнее, возникает, но Рик отлично знает, что это ничего не меняет. Он просто делает шаг, словно ныряя в воду, прижимается к сухим губам, надавливая на них языком.
Рик чувствует жар Дэрила, впитывает его в себя, наслаждаясь таким непривычным ощущением спокойствия. Однажды это происходило между ними. Тогда, совсем давно, случайно, просто из-за того, что им обоим нужна была какая-то поддержка. Они оба отступили, предпочли забыть, чтобы не испортить отношения. Но Рик вспоминал, каждый раз, и ему казалось, что Дэрил так и не нашел себе пару просто потому, что тогда Граймс запечатал его уста.
Сейчас, как и тогда, хорошо. Отклик Дэрила, неловкий вначале, а потом увереннее, еще увереннее, настойчивее, и Рик отступает, отдавая инициативу мужчине. Ладонь вжимается в спину, крепко, голодно. Диксон прижимается к нему, такой горячий, твердый, словно каменная стена, но это не пугает, как и в тот раз. Нет. Ему, как и Дэрилу, это было нужно, чтобы не сойти с ума в чертовом мире.
Это не измена Лори, с Дэрилом нет. Просто возможность вновь задышать спокойнее. Да и возможно ли изменять женщине, с которой у тебя не осталось ничего общего?
Рик глухо стонет, когда Диксон протискивает бедро между его ногами, нажимая на напрягающийся член. Отрывается от губ, тяжело дыша, прислоняется лбом к чужому плечу, сходя с ума от того, что это настолько горячо. Наверное, нужно было сделать все еще тогда.
– Я хотел сделать это давно, – хрипло говорит Дэрил, опаляя ухо своим дыханием. – Ты, блядь, словно издеваясь, тогда засосал меня так же. А потом трахался с бабами. Сука. Ненавижу тебя за это. Ненавижу, что единственный думал об этом дерьме. Я целую вечность провел как гребанный евнух.
– Тогда я возьму ответственность, – твердо выдыхает Рик.
Он отталкивает мужчину от себя, кладет ладонь на живот, давя, заставляя отступать назад, дальше, дальше, пока перед ними не хлопает дверь кабинки. Здесь пахнет так же паршиво, может, даже хуже. Не лучшее место. Но об этом нет возможности думать. Рик только вешает крючок, закрывая дверь, и становится коленями на грязный пол, тут же дергая молнию джинс и хватаясь за пояс, спускает их до самых лодыжек.
Сколько раз Рик смотрел на эту коленку, просвечивающую через вечно рваные джинсы? Сколько раз он заставлял себя не думать о том, где и когда хотел бы увидеть ее? Но сейчас он прижимается губами к коже, слегка прикусывает ее, чувствуя, как дергается член в штанах только от этого. Дэрил резко выдыхает, бьется головой о тонкую перегородку, но даже не двигается, позволяя Рику управлять. И он, черт возьми, будет пользоваться этим. И плевать, что происходит с миром. Пускай за дверьми бушуют ходячие или вооруженное ограбление. Его вселенная окончательно разорвалась, и только в одном месте он мог чувствовать себя в безопасности.
Рик обхватывает губами крупную головку, прикрывая глаза. Именно, его реальность здесь, вот так, с членом во рту, пропуская его глубже в рот, пытаясь обхватить все больше, старательно засасывая, втягивая в себя. И плевать на запах ссанины из туалета, нос Граймса забивает только запах пота Дэрила, его возбуждения и геля для душа.
– Блядь… – выдыхает Дэрил.
Его бедра дрожат в желании толкнуться глубже, и Рик даже не представляет, сколько трудов ему стоит сдержаться. Но в то же время он благодарен. Вряд ли Граймс был готов к тому, чтобы в глотку вбивался большой член Дэрила. И так челюсть уже ныла, а горло саднило. Он выпускает плоть изо рта, прижимается приоткрытыми губами к головке, слизывает языком выступившие капли.
– В переднем кармане, блядь, – бормочет Диксон, срываясь на глухой стон. – Возьми.
И Рик шарит в штанах, пытаясь понять, о чем Дэрил, с удивлением извлекая упаковку презервативов. Ко всему подготовился, блин.
– Уверен?
– Блядь, как будто ты готов дальше ждать? Меня заебало думать об этом уже столько лет. Скорее Джудит выйдет замуж, чем ты трахнешься со мной.
– Не дождешься, – ухмыляется Рик, тут же принимая в рот член, справляясь, кажется, уже лучше.
Пальцы трясутся, упаковка никак не хочет разрываться, приходится вновь оторваться и разорвать ее зубами. Можно было медлить, можно было задумываться, зачем это делать, можно навешивать ярлыки. Но сколько бы он не прожил в этом мире, Рик все еще был там, где Дэрил был важнейшей частью его жизни.
– Давай, черт, я долго не продержусь.
– Я тоже.
Рик натягивает презерватив на пальцы и наконец-то просовывает руку между слегка раздвинутых ног, прижимает пальцы к расслабленному анусу, толкается внутрь. Воздух со свистом покидает легкие, от возбуждения сносит крышу, кровь пульсируют в висках. Он на пробу шевелит пальцами, слегка разводит их, сомневаясь, что у него получится просунуть что-то большее. Впрочем, Рик бы мог кончить и так. Только трахая Дэрила пальцами, представляя свой член вместо них. В этом ослепительно тугом жаре.
Он отрывается от уже текущего члена, осыпает легкими поцелуями бедра, подтянутый живот, пытаясь отвлечь и себя, и Дэрила, который сейчас еле держался на ногах. Возбуждение настолько сильное, что практически невозможно удерживаться. Рик грубо проталкивает третий палец, чувствуя, как их засасывает глубже, презерватив чуть не слетает, но он вовремя цепляет его, не давая случиться проблеме, которая испортит настроение им обоим.
– Давай. Я не баба, потерплю.
Действительно, не баба. Рик сжимает член, лениво проводит по нему рукой, смотря, как из него выделяется все больше смазки. Сколько же Дэрил не трахался? Судя по тому, как он сейчас течет, очень давно, впрочем, как и Рик.
Диксон сам поворачивается спиной, прогибается в спине, невероятно красиво, завораживающе. Рик опускает ладонь на узкую поясницу, там, где так заметен переход от темного к беззащитно белому. Не думал он, что однажды это все произойдет, хотя в своих тайных фантазиях, что прорывались только во снах, мечтал об этом. Эта выгнутая спина, влажные пряди волос, едва прикрывающие беззащитную шею, раскинутые крылья ангела на жилетке, что не прикрывает поясницу, кончик языка, скользящий, увлажняющий и так блестящие губы. Словно фотография, картина, на которую можно было смотреть только в темноте, только наедине с собой. Потому что это самое волшебное, что может быть.
По крепкой шее медленно спускается капелька пота, прочерчивая неровный путь, так завораживающе, сексуально, и Рик тянется к ней, слизывая, наслаждаясь солоноватым привкусом. Красивый, безумно. Подрагивающий от напряжения, царапающий стену в попытке отвлечь себя, бесстыдно выставленный напоказ. Дэрил совершенен во всем.
