Текст книги "Боги мёртвого мира. Часть 2"

Автор книги: А. Командор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

А. Командор
Боги мёртвого мира. Часть 2

Глава 23. Грозный командир

– Какого хрена вы тут расселись?

Громоподобный бас разнесся по всему двору, заставив подпрыгнуть всех в округе, а не только тех, к кому он обращался. Четверо стражей тут же вытянулись по струнке перед гневным взором своего командира. Остальные же слуги с облегчением выдохнули и поспешили ретироваться: никто не хотел попасть под горячую руку Влатрия.

– Я спрашиваю: какого хрена? Кто вам разрешил отдыхать?

Стражники опешили. Стояли с раскрытыми ртами как дураки, что вполне ожидаемо: под гневом Влатрия частенько пропадает дар речи.

– Мы просто…

– Просим прощения, фельдмаршал!

Влатрий строго окинул взглядом стражников перед собой. Начищенные доспехи сверкали на солнце, и приходилось щуриться, чтобы смотреть на них прямо.

– Прощения, блядь! Ну-ну. – Он сплюнул под ноги одному из стражей. Плевку не хватило всего пары дюймов, чтобы оказаться на носке его сапога. – Еще раз замечу, как вы тут прохлаждаетесь, вместо того чтобы выполнять свою, блядь, работу – пойдете чистить нужники голыми руками. Стоять на гребаных местах – что, мать вашу, может быть проще?

– Да, командир! – почти хором ответили стражи. Он ведь не шутил, иные за свои проступки действительно отрабатывали по пояс в дерьме. Потом от них воняло несколько дней кряду, и остальные солдаты выгоняли таких неудачников спать в конюшню, пока запах не отобъется.

– Ну и хули вы до сих пор тут? А ну по местам! – взревел Влатрий, и стражи спешно разбежались в разные стороны двора.

Фельдмаршал со злостью одернул свой мундир и толкнул створки дверей, а в голове была лишь одна мысль: как же хочется выпить.

Король Рейто-Син созвал очередное собрание, где эти пустоголовые политики решали судьбу континента и мерились своими хуями, вместо того чтобы начать, наконец, действовать. И почему-то фельдмаршал непременно должен был присутствовать на этих собраниях, хотя темы стратегии и организации войск там никого особо не интересовали. Этакая поддержка, воплощенный символ непобедимой олгритской армии – самой большой из ныне существующих. Гениальный стратег, доблестный воин и прочее, это мой человек, а у вас нет такого. Так что главным буду я, Рейто-Син, владыка Олгрита, такой умный и расчетливый.

Влатрий скривился от этих мыслей и едва удержался от очередного плевка на безупречные мраморные плиты дворца. Навстречу шли советники и разномастные лорды, кивали ему в знак приветствия, и ему приходилось кивать в ответ. Голова гудела после ночной пьянки, и разболится еще больше после этого гребаного собрания. Все, что ему сейчас могло помочь, маняще плескалось во фляге под сердцем. Ничтожно мало, а растянуть надо на весь день.

Военачальник поднялся в комнату для совещаний и с удивлением обнаружил, что там уже собрались все шишки. В комнате царило напряжение. Политики наконец скинули свои маски надменности и выглядели растерянно, чего не происходило еще ни на одном собрании. Влатрий окинул присутствующих взглядом: уполномоченные представители нескольких графств и стран, военные советники и даже епископ собственной персоной. Некоторые из них выхаживали по комнате, теребя бороды или плащи, некоторые сбились в группы и оживленно переговаривались, а некоторые стояли молча над столом с картой.

В числе последних оказался и Рейто-Син. Он со своей навощенной бородкой, круглыми очками на курносом носу и с неизменной тетрадкой под мышкой буравил взглядом карту. Оторвался от своего занятия на только что вошедшего Влатрия и жестом головы подозвал мужчину к столу. Командир едва не скривился при виде него. Напыщенный чванливый ублюдок.

– Ваше Величество.

Какие бы чувства он не испытывал к монарху, вести себя приходилось подобающе. Должность командира олгритской армии он получил не за одни способности к стратегии: умение целовать нужные зады пробивает дорогу наверх куда быстрее грубой силы. Сначала было сложно, но в последнее время король заметил его талант и всячески благоволил ему, так что Влатрий иной раз позволял себе немного свободы.

– Вижу, все уже в сборе. Что стряслось?

– Плохие новости. Нам сообщили о новой заразной болезни с юга. Она вспыхнула внезапно и затронула несколько деревень графства Болар. Быстро распространяется и быстро убивает. За месяц опустели по меньшей мере семь деревень, это тысячи погибших.

Влатрий на секунду растерялся подобно остальным участникам собрания, его челюсть машинально съехала вниз, но он вовремя опомнился и вернул себе подобающий вид.

– Вот блядь.

Извлек из кармана флягу и сделал большой глоток – вот и повод появился, и момент подходящий. Почувствовал, как обжигающая жидкость спускается вниз, накрывая тело волной тепла.

Король не обратил на его реплику и на алкоголь никакого внимания.

– Беженцы из зараженных поселений пытаются пробраться в города, и кому-то из них это удалось до того, как стало известно о болезни и приняты соответствующие меры. Так что это лишь вопрос времени, когда болезнь захватит крупные города.

– Чума?

– Если это и чума, то какая-то ее новая, не изученная ранее форма. Пока никто не может сказать наверняка. Пошли, прогуляемся.

Рейто-Син направился к выходу, увлекая за собой военачальника. В коридоре они миновали стражей и отошли на безопасное расстояние, достаточное для того, чтобы тайны оставались тайнами.

– План под угрозой. Нужно срочно что-то придумать.

– Если эта болезнь продолжит распространяться, мы не сможем собрать то войско, на которое рассчитывали.

– Что, если северяне передумают наступать, узнав о болезни?

– Каким образом они об этом узнают? У нас перекрыты все сообщения.

– Все известные. Не забывай, что у Бьёркина есть свой теневой дух.

– Проклятые темные создания.

Влатрий отхлебнул еще немного из фляги, нахмурил свои кустистые седеющие брови. Его постоянно красные щеки создавали впечатление гневного состояния, что было не так уж далеко от истины.

– Даже если Бьёркин узнает о болезни, маловероятно, что он захочет отсидеться у себя за горами и переждать вспышку. Он увидит в этом возможность: их здоровые и крепкие мужики нападут на наше поредевшее ослабленное войско и займут территории, освободившиеся с уходом болезни. Или, того хуже, вытеснят на эти территории нас.

– Если Бьёркин узнает. Вся прелесть теневых духов в том, что никто не сможет догадаться об их присутствии. И мы не узнаем, какой из разговоров ему удалось подслушать. Но, если придерживаться твоей версии, не имеет значения, узнает ли Бьёркин о болезни или нет, это никак не поможет нам оттянуть начало.

– С какой стороны ни посмотри, мы окажемся в полной жопе, если не получится справиться с болезнью.

– Именно так. И, к сожалению, я вижу лишь один способ эффективной борьбы с неизвестной болезнью: обратиться за помощью к Бессмертной.

– Опять? – Влатрий скривился при ее упоминании, а недовольный тон повис уже где-то на грани дозволенного, о чем явственно напомнила сердитая гримаса монарха. Пришлось поубавить тон. – В смысле, вы же знаете мое отношение к темным созданиям, а в особенности к Бессмертным. Никто не знает, что у них на уме, и какие личные мотивы они могут преследовать. Им нельзя доверять.

– Да, я помню, как ты разозлился, когда я решил призвать на помощь Бессмертную. – Рейто-Син укоризненно взглянул в тусклые глаза фельдмаршала, явно намекая, что не забыл о его предыдущем промахе.

– Я просто не верю, что они обладают такими уж особенными силами. И точно не понимаю, чем она может быть полезна нам здесь, на фронте. Это женщина.

Он с таким презрением выплюнул последнее слово, будто оно было синонимом бесполезному куску говна.

– Мне прекрасно известна твоя позиция, – король устало снял очки и принялся тереть стекла шелковым платком, – ты довольно бурно и в красках расписал мне ее еще в тот раз. Но пойми вот что: сколь бы многочисленное и обученное войско у нас ни было, их Бессмертному мы можем противопоставить только Бессмертную.

– Ага. – Влатрий скептически сложил руки на груди и едва удержался от очередного плевка. Да, плевок в данной ситуации выразил бы его мысли по этому поводу гораздо красноречивее всяких слов. – Мы не можем быть уверены, что эти твари не за одно. Мы не можем быть уверены, что она станет помогать именно нам.

Рейто-Син снова устало вздохнул, будто родитель, вынужденный объяснять непреложную истину упрямому чаду.

– Ты же знаешь. Мой Тень сказал, что Бессмертный с Севера заключил соглашение с Бьёркином и помогает ему уже много лет. Конечно, у него есть свои мотивы. А у кого из нас их нет? Все мы хотим вынести из этой войны какую-то выгоду. Дело сейчас не в том, что именно получит Бессмертный, а в том, что с его помощью Бьёркин по щелчку пальцев осуществит задуманное. Если только мы не найдем противовес.

– Все равно мне не нравится эта затея, – проворчал Влатрий как брюзгливый вечно недовольный старик, коим он и являлся. Или, по крайней мере, был близок к этому.

– Тысяча извинений, уважаемый фельдмаршал Влатрий, но уж по этой части позвольте мне решать самому.

Монарх строго глянул на него, не собирается ли своевольный военачальник изречь какую-нибудь очередную дерзость. В голосе проступили стальные нотки и намек на угрозу. Влатрий создал видимость извиняющегося выражения.

– Итак, чтобы не допустить дальнейшего распространения болезни и превращения ее в пандемию, нам придется прибегнуть к помощи Бессмертной.

– Если она согласится помочь.

– Если то, что я знаю о Бессмертных, правда, она согласится помочь. Возможно, она уже начала изучение болезни. Но если что-то пойдет не так, нам понадобится запасной план, разработкой которого ты и займешься. С учетом больших потерь как военной силы, так и снаряжения и запасов провизии.

Глава 24. Есть ли надежда?

На горизонте обозначились крыши следующей деревушки, но никакой радости это не принесло. После увиденного днем спутники пребывали в мрачном настроении. В пути переговаривались только по делу, и никаких шуток или косых взглядов. В каком-то смысле атмосфера казалась даже более напряженной, чем в Долине Неживых. Там они хотя бы знали, чего ждать: песок да камень на многие мили, но за ними определенно начнутся человеческие владения. А сейчас каждый шаг ведет в неизвестность, и за следующим поворотом с одинаковой вероятностью может показаться как обжитая ферма, так и братский костер с зараженными трупами.

Неизвестность страшит куда сильнее даже самой ужасной правды.

Келлгар с трудом сглотнул, глядя на деревянные крыши, покрытые дерном или мхом. Что они увидят в этой деревне? Возможно, жители ничего не подозревают о случившемся и живут себе обычной жизнью, даже не догадываясь, какой ужас пришлось испытать соседям. Возможно, загадочная болезнь пока не успела набрать силу, и эти люди ждут помощи, чтобы справиться с ней. Он мог бы надеяться на это, но предчувствие беды шептало только мрачные мысли.

Перед въездом в поселение всадники замедлились, а потом и вовсе остановились. Оттягивали неприятный момент как могли. На первый взгляд эта деревня казалась такой же тихой и вымершей, как и предыдущая.

С тех пор как Келл увидел тело зараженного мужчины, этот образ заполонил собой мысли. Он как будто отпечатался на внутренней стороне век, и стоило Келлу закрыть глаза, как перед внутренним взором снова возникали струпья на синеватой коже и безумный, мучительный оскал. Память воспроизводила удушающий смрад, и больших усилий стоило удержать свой завтрак в желудке.

От этого запаха и от мыслей болела голова. Ощущение неопределенности и неправильности не покидало мужчину. У него возникло стойкое чувство, что мир сильно изменился, пока они путешествовали по пустыне. Появилась новая опасная болезнь, которая, похоже, успела распространиться на несколько поселений графства Болар и убить немалое количество людей, а ведь всего месяц назад о ней даже никто не слышал. Да, месяц назад самую большую опасность представляла война, хотя никто толком не был уверен, начнется она когда-нибудь, или же это все пустые слухи. И пока все глаза были обращены на север, с юга никем не замеченной подступила другая напасть, не менее страшная и уж точно реальная.

Инмори первой въехала в деревню. Похоже, она была уверена в том, что деревня необитаема, так как не сочла нужным отправить Малыша в обход. Глядя на нее, Келл не решался судить о том, что она думает о сложившейся ситуации, и уж тем более загадкой было, как она поступит, если вдруг им встретится зараженный, но все еще живой человек.

Всадники ехали с хмурыми лицами, с опаской озираясь вокруг. Нова сильно побледнела после пережитого потрясения, только лоб и щеки покрывали красные пятна обгоревшей под солнцем кожи. За время пути она не произнесла ни слова. Берт держался получше, но и переживал по-своему. Келл еще ни разу за время путешествия не замечал, чтобы парень такое долгое время оставался мрачным. Самое точное слово, каким можно было бы его описать – обеспокоенный.

О себе Келл мог бы сказать то же самое. А еще – напуганный.

Чтобы хоть как-то нарушить неестественную тишину в поселении, мужчина произнес, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Похоже… – звук из его глотки вылетел тихий и скрипучий, как карканье вороны. Он откашлялся, промочил языком пересохшие губы и продолжил: – Похоже, здесь пусто.

Никто ничего не ответил. Да и что тут ответишь.

– Интересно, как давно это все началось? Сколько деревень затронуло?

– Судя по всему, пока не много.

Они вышли к центру деревни, на открытую вытоптанную площадку. Посередине в окружении камней валялись остатки костра, а вокруг на расстоянии пары шагов от центра стояли грубо сколоченные лавки. Забытое и заброшенное место общего сбора, вечерних посиделок с выпивкой и дружных пьяных песен.

Селестия почему-то решила остановиться. С лицом, не выражающим никаких эмоций, она повернулась к остальным.

– Я должна остановить распространение болезни. Поэтому как только мы встретим живых зараженных, вы продолжите путь без меня.

Нову, казалось, не на шутку испугало это решение. Ее глаза округлились, а губы приоткрылись, но она так и не облекла свою мысль в слова. Зато Инмори как и всегда безошибочно предугадала вопросы до того, как те были заданы.

– Вы не заразитесь, я об этом позабочусь. А когда разберусь здесь, догоню вас на пути в Эргримм.

«Можно остаться с тобой?» – хотел произнести Келлгар, но вовремя одумался и перефразировал вопрос, чтобы не выглядеть дураком перед друзьями:

– Может, нам не стоит разделяться?

– Нет. – Каким-то образом он почувствовал, что это ответ на его мысленный вопрос. – Вы, детишки, будете меня только отвлекать. Ничего страшного не случится, если мы пару недель отдохнем от общества друг друга.

Больше возражать никто не решился.

– Так ты хочешь найти лекарство и остановить эпидемию? – Лицо Берта немного посветлело, разгладилась морщинка между бровей. Он переводил взгляд с одного своего спутника на другого, пока не остановился на Келле. Остаток фразы он адресовал товарищу. – По-моему, это именно то, что нужно миру сейчас больше всего. Инмори найдет лекарство, и эта чума остановится.

– Это не чума.

– Какая разница, я все равно не разбираюсь. А мы тем временем уйдем в более безопасные районы, куда болезнь еще не добралась. Подальше от всего этого кошмара. И будем в безопасности.

Его сестра немного помедлила и кивнула. Келлгару не хотелось путешествовать без своей наставницы, но он отлично понимал, что в данной ситуации ничего не решает. По сути, никто из них ничего не решал, за исключением самой Бессмертной. Так что оставалось только согласиться с принятым ею решением.

– Да. Сейчас самое важное – остановить распространение болезни. Так, может, уберемся уже из этой деревни?

– Что, тишина тебя пугает, мальчик? – Инмори странным образом умудрилась усмехнулся, совершенно не изменившись в лице. Келл в который раз задался вопросом, намеренно она не улыбается или просто не умеет. – В одном ты прав – так быть не должно.

Черный пес под ней безо всякой видимой команды повернулся и зашагал между пустых домов. Остальные старались не сильно отставать от нее: никто из людей не хотел бы оказаться в этой мертвой деревне в одиночку. Тишина действительно пугала, и не только Келла.

Чуть дальше посреди дороги кто-то бросил тачку с выцветшими тряпками и посудой. Часть хлама валялась на земле, а остальное в беспорядке. Видимо те, кто уходили последними, не побрезговали порыться в чужих вещах в надежде найти для себя что-то ценное. За тачкой в пыли валялась тряпичная кукла. И дальше на протяжении всего пути дорогу вымостили оброненные в спешке вещи, будто жители похватали свое добро, какое успели, и кинулись прочь из деревни, надеясь обогнать страшную болезнь.

На окраине на невысоком пригорке притулилась маленькая деревянная часовня, на вид такая же жалкая, как и остальные хижины. Створки дверей остались распахнуты в приглашающем жесте, а по тропинке к ней и на ступенях лежали тела. Двое лицом в землю с протянутыми руками в надежде доползти до священного места, еще двое и мать с младенцем на руках у стен часовни. Издалека казалась, что они присели отдохнуть. Наверняка тьма внутри скрывала еще несколько трупов. Больные стремились в эти манящие лживые объятия в надежде, что Бог защитит их, излечит или простит. Но он, как и много сотен лет до этого, остался глух и к мольбам верующих, и к их предсмертным проклятиям.

Пока проезжали мимо, Нова ахнула и закрыла рот ладонью. Мужчины и сами округлили глаза от такого зрелища. Каждый по новой испытал трепет, страх и отвращение. Даже Инмори, поглядев в сторону часовни, тихо хмыкнула. Келл с удивлением обернулся к ней, когда понял, что в ее голосе было презрение.

С другой стороны дороги на довольно большом удалении от поселения черной кучей валялись недогоревшие останки. Дрожь пробирала от вида этой громадины. Человек тридцать, не меньше. Но почему тот, кто запалил этот костер, не довел дело до конца?

Келлу еще не доводилось бывать на погребальной церемонии, но он имел представление о том, как это должно быть. Тело в белом саване помещают на пьедестал из дров, обливают горючей жидкостью и поджигают. Погребальный костер нужно поддерживать до тех пор, пока от тела останется только пепел и несколько хрупких обломков костей, которые легко превратить в пыль. Кто-то очень спешил, раз оставил тела лишь слегка обугленными.

Келлгар остановился, глядя на этот братский погребальный костер, и попытался в мыслях найти напутственные слова, но не смог. Вспомнил слова Бессмертной о том, что ждет после жизни, и накатила внезапная волна грусти. Да, мертвецам не нужны никакие почести и слова прощания, это все нужно живым. Чужая смерть заставляет явственнее ощутить собственную жизнь, задуматься о собственной кончине. И пока смотришь, как пламя пожирает тело родственника или друга, трусливый противный голосок внутри пробивается сквозь слои печали и скорби, чтобы сказать: «Хорошо, что не я».

С дрожью Келл подумал примерно то же самое. От этой мысли ему стало не по себе, и он поспешил догнать друзей, которые упорно не желали оборачиваться на опустевшую деревню, часовню с трупами и горелые останки.

Как только все оказались на безопасном расстоянии, постройки вспыхнули, словно их собрали из бумаги. Жар волной облизал спины путников, и Келл все же обернулся через плечо, чтобы увидеть настоящий погребальный костер. Когда он догорит, от деревни и ее жителей не останется ни следа.

– Нам нужно сделать привал, пока еще светло, – подал голос Берт через какое-то время. – Ставить палатку в темноте не слишком-то удобно.

– Лучше отойти подальше от этой деревни, – возразила Нова. – Здесь все еще чувствуется запах гари. У меня от него голова болит.

– Это от нашей одежды пахнет.

– Значит, нужно помыться.

– Инмори, здесь есть…

– Нет. Завтра по пути будет озеро. – Она остановилась и спрыгнула на землю. – Здесь и переночуем. Я думала о болезни и почти забыла про вас.

Открытую со всех сторон равнину покрывала сухая прибитая к земле трава. Со всех сторон тишину прорезал стрекот цикад и шуршание сухих травинок под потоками вялого ветра. А позади поднималось оранжевое зарево, как будто заходят два солнца одновременно, на юге и на западе.

По общему решению костер не разводили – всем хватило на сегодня сожжения двух деревень. Нова молча ушла в палатку, и какое-то время оттуда доносился только голос Берта, который, видимо, хотел каким-то образом подбодрить сестру своими натянуто жизнеутверждающими речами.

А Келл лежал на спине и смотрел в ночное небо. Звезды с трудом пробивались сквозь пелену облаков и дыма. Было довольно тепло, дневной зной понемногу спадал, на смену ему приходила ночная прохлада. От нагретой солнцем травы поднимался терпкий аромат соломы, но ничто не могло перебить запах дыма, которым пропиталась одежда и каждая клетка тела. Из-за избытка впечатлений спать совершенно не хотелось.

В какой-то момент появилось ощущение чьего-то присутствия, смутно знакомое и такое до дрожи холодное. Келл насторожился и привстал на локтях как раз вовремя, чтобы увидеть, как из земли вытягивается сгусток теней. Этот бесформенный силуэт практически сливался с окружением. Теневой дух.

– Приветссствую, госсспожа, – прошелестело из недр темного клубка и одновременно отовсюду.

Инмори ничуть не удивилась появлению темной сущности.

– Какой же надоедливый у тебя хозяин.

– Мне велллено передаттть вам просссьбу, госсспожа. Хозззяин просссит оссстановить распроссстранение новой болезззни.

– Что-то он зачастил с просьбами.

– Прошшшу проссстить, но это оченннь важжжно для всего человечессства. Что вы жжжелаете в обменнн на помммощь?

– Скажи своему хозяину, что я найду лекарство. А об оплате подумаем позже.

– Он возззлагает на вассс большшшие надежжжды.

С этими словами дух перетек обратно в землю. Должно быть, он чувствовал себя довольно комфортно в то время, когда вся обозримая земля покрыта тенями.

– Почему ты сделала вид, что не собиралась помогать людям, но поможешь в качестве одолжения Рейто-Сину?

– Удобно, когда тебе все вокруг чем-то обязаны. Я смотрю широко.

– Да, наверное.

– Справляться с такими ситуациями – моя задача. Ты думаешь, для чего я столько лет изучала травы и человеческое тело? Не все проблемы можно решить одной лишь силой мысли.

– Я думал… – Келл поднял на Селестию извиняющийся взгляд, – я думал, ты не горишь желанием решать человеческие проблемы. Ну, когда речь зашла о войне, ты сначала вроде бы не хотела вмешиваться.

– Да, сначала я и правда думала, что вмешиваться не стоит. Но прошло уже столько времени, а жизнь не становится лучше. Люди умирают чаще, чем рождаются. Война приведет к еще большему количеству смертей. Мне бы хотелось избежать этого.

Мужчина робко улыбнулся, а внутри у него растаяли последние сомнения относительно позиции Инмори. Эта женщина вызывала только восхищение, а все прочие мелочи отошли на второй план.

– Ты выглядишь глупо, мальчик.

– По человеческим меркам я уже вполне взрослый, – Келл улыбнулся своей наставнице еще шире. Сегодня он не хотел слышать в ее голосе пренебрежительные нотки, пусть даже они там и были. – Жаль, что ты не хочешь показать остальным, какая ты хорошая.

– Как я уже говорила, добро и зло относительны. Хватит пялиться и ложись спать.

Мужчина закрыл глаза с полной уверенностью, что, несмотря на все ужасы сегодняшнего дня, жизнь налаживается.