Текст книги "Lost // Потерянный (СИ)"

Автор книги: _sabadash

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Я знаю, – Гарри выдавливает улыбку, мягко чмокая парня в висок, крепче прижимая его к себе, переплетая их ноги вместе.

Оставшийся день парни проводят в объятиях друг друга, тихо переговариваясь, и к вечеру Луи действительно чувствует себя легче.

– Что между нами? – он вдруг шепчет к времени, когда обоим нужно собираться. Луи – домой, Гарри – за братом.

– Я-я не знаю, – Гарри вдруг нервничает сглатывая, пряча взгляд от Луи.

Из уст старшего вырывается непонятный вздох то ли согласия, то ли разочарования или испуганности с недовольством. Стайлс тут же винит себя в неясном неуверенном ответе, который, вероятно, был самым последним, в чём сейчас нуждался Луи. Но он и не хотел лгать, говоря, что знает; он не хотел лгать и пользоваться уязвимым положением парня, не хотел говорить ему только для того, чтобы не расстроить, утешив новостью. Правда состояла в том, что они оба не знали, что происходит между ними, как назвать все те внезапные порывы. Никаких гарантий и малейших мыслей, как можно разрешить ситуацию. Они словно были, как казалось самому Гарри, каждый в себе, чтобы быть вместе или хотя бы определиться, как можно назвать их отношения.

И, ошибаясь вновь, они так и не найдут верного пути по отдельности.

Комментарий к XIX

Небольшая переходная глава.

Т.

========== XX ==========

«Я видел, как ты себя повёл,

Когда я начал становиться ближе.

Самая болезненная влюблённость.

Милый малыш, куда ты идёшь?»

– Ты не замёрз? – Гарри заботливо шепчет, переплетая пальцы с Луи. Тот лишь мычит в знак отрицания и сонно зевает. Голубоглазый убирает руку из хватки парня, на ходу обнимая его за талию, прижимаясь как можно ближе. Гарри улыбается от этого действия, в ответ стискивая парня в объятьях. – Что будем делать, если нас заметят? – он тихо посмеивается, когда они пересекают неосвещённое университетское футбольное поле.

У Луи начались проблемы со сном, и это так напоминает Гарри совсем недавнее его собственное состочние. Единственное, что он мог сделать, – согласиться со старшим на ночную прогулку по Лидсу, лишь бы тому стало легче.

– Бежать? – голубоглазый тихо мычит, продолжая идти, уткнувшись лицом в драповое пальто младшего. Брюнет лишь покачивает головой в ответ. – Только что вспомнил, что перчатки Джошуа всё ещё у меня, – Луи говорит шепотом, отстраняясь от Гарри и слегка разминая затёкшую шею.

– Лучше отдай их ему лично. Мне кажется, он всё ещё зол на меня из-за того случая, – Стайлс пинает воздух, представляя, что это мяч, – на этом самом поле.

Тишина совершенно не давит на обоих, и Томлинсон, прислонившись к вертикальной штанге, с успокоением наблюдает за Гарри, который вытягивается, подпрыгивает и повисает на перекладине, крепко держась руками. Он слегка раскачивается, а затем спрыгивает на землю, замечая на себе заинтересованный взгляд парня.

– Что? – он улыбается, поправляя съехавшую назад бордовую шапку.

– Ничего, – Луи трясёт головой, слабо улыбаясь и кутаясь в свою куртку.

Гарри медленно, игриво подходит к старшему, становясь прямо напротив, чтобы стянуть с себя шапку и аккуратно надеть её на голову Луи, заметив, что тот трясётся от холода.

– Спасибо, – старший нарушает тишину своим шёпотом, пока изумруды внимательно изучают его лицо.

– Пожалуйста, – Гарри наклоняется ближе, мягко целуя тёмноволосого, слишком боясь спугнуть. Старший нерешительно отвечает на поцелуй, обнимая парня и ближе прижимаясь к нему, желая вобрать в себя всё его тепло и нежность.

Кудрявый не делает поцелуй настойчивым, а только изредка улыбается с закрытыми глазами, исследуя губы парня, а затем его лицо. Он оставляет поцелуи вдоль острых скул, покрывшихся колючей щетиной, переходя к мочке уха, которую слабо посасывает.

– Ты оброс, – он тихо посмеивается, щекоча шею старшего.

– Я слишком стар и ленив, чтобы постоянно бриться, – Луи подшучивает, получая в ответ смешок и мягкий поцелуй в шею.

– Ленивая задница, – брюнет еле слышно смеётся, возвращаясь к губам, но Луи шуточно обижается, отворачиваясь. – О нет, – Гарри стонет. – Мы оба знаем, что твой зад, с тем странным пингвином на нём, самый лучший.

– У пингвина есть короткая предыстория, – Луи позволяет поцеловать себя в губы, но более страстно. Они оба вспоминают проведённую ночь вдвоём.

– И какая же? – Гарри шепчет, пока его руки бродят по худому телу, остановившись на упругих ягодицах.

– Я был смертельно пьян, когда решил, что набить член на ягодице будет лучшим решением, – он усмехается. – Ну, знаешь, два члена лучше одного.

– О боже, – Гарри посмеивается, и на его щеках появляются очаровательные ямочки.

– Когда я проснулся на утро с лишним хером, то, кажется, решил, что лучше оставлю свой, – Луи подшучивает. – Мне пришлось подождать некоторое время, чтобы татуировка полностью зажила, а затем я перекрыл её.

– Я бы хотел увидеть его, – Гарри улыбается, получая в ответ закатывание глаз. – В прочем, у меня есть другой, – он делает тот соблазнительный голос, от которого Луи без ума, облизывая губы и ближе прижимаясь бедрами к парню.

Кудрявый без лишних слов опускается на колени перед старшим, поглаживая ширинку, затем возясь со шнурком на спортивных штанах, которые Луи явно не по размеру.

– Гарри, подожди, – Томлинсон зовёт его, впиваясь пальцами в плечи, и Гарри непонимающе поднимает голову. – Мне кажется, я тоже должен чем-то ответить тебе, – голубоглазый запинается, – ну, знаешь…

– Нет, – голос парня холоден и неприступен, что в очередной раз рождает в голове старшего сомнения и вопросы, ответов на которые он не знает. Гарри утыкается носом в пах шатена.

– Иногда мне кажется, что это твой фетиш, – Луи неловко посмеивается, стараясь разрядить атмосферу. В ответ он получает поцелуй в ширинку и усмешку от младшего.

– Ты и есть мой фетиш, – брюнет тихо бормочет, холодными пальцами пробираясь под куртку, дёргая за резинку штанов. Он начинает замерзать, чувствуя коленями холод от земли, но сейчас ему хочется другого.

Гарри быстро, но аккуратно снимает штаны вместе с обычными короткими чёрными боксерами, изнемогая от желания.

Гарри кусает губы, рассматривая небольшую эрекцию. Луи напряжённо дышит, опустив голову, и блаженно наблюдает за каждым действием кудрявого. Его щеки красные из-за колючего ветра, когда он касается кончиком языка головки. Луи прикрывает глаза, скомкано выдыхая и непроизвольно толкаясь бёдрами вперёд. Гарри обхватывает замёрзшими пальцами талию парня, удерживая его на месте, и тот открывает глаза.

Кудрявый проводит широкую полосу языком по всей длине члена Луи, снова и снова обводя головку, ожидая, пока член полностью нальётся кровью. Он утыкается носом в пах парня, чувствуя щекочущую щетину, прикрывает глаза, медленно вдыхая запах Луи. Тому это действие кажется таким интимным и приятным, что он не может сдерживать себя, пряча пальцы в кудрявых запутанных волосах, прижимая чужое лицо ближе, чего Гарри совершенно не против.

От этого Томлинсон возбуждается только сильнее и, не сдерживая себя, стонет во весь голос, слабо дёргая волнистые пряди волос в просьбе большего. Гарри усмехается, но ласкает покрасневшую головку языком, игриво посасывая.

Луи дёргается, и Стайлс заглатывает его член до тех пор, пока тот не упирается в заднюю стенку горла. Он специально поднимает глаза на голубоглазого, желая видеть его. Кудрявый, будто сойдя с ума, начинает яростно посасывать член, буквально трахая свой рот с характерным хлюпающим звуком, от которого старший готов кончить в тот же момент.

В эту волшебную ночь Гарри не против, что Луи толкает свои бёдра навстречу его рту, даже сам помогает руками. Стоны обоих парней усиливаются, как и ускоренные толчки, и Томлинсон сильно оттягивает кудри младшего, давая понять, что готов кончить. Стайлс заглатывает как можно глубже, непозволительно красиво скользя опухшими розовыми губами до основания.

Брюнет отстраняется ровно в тот момент, когда Луи громко и обильно кончает. Сперма попадает на искусственную траву, а несколько капель падают на тёмно-серое пальто Гарри, который также случайно пачкает джинсы на левой коленке. Младший приподнимается, пальцами проводя по головке обмякшего члена, собирая капли спермы и облизывая их. Луи тихо стонет, всё ещё вцепившись в волосы Гарри. Тот ищет в кармане одноразовый платок и, найдя салфетку, бережно вытирает весь беспорядок, который они устроили, и затем надевает обратно боксеры и штаны, словно ничего и не было.

Но испачканная одежда брюнета, уставший вид Луи и горящие глаза и лица обоих говорят об обратном.

ххх

– Хей, – Луи слабо улыбается, выглядя сейчас куда лучше, чем полторы недели назад.

– Хей, – Гарри кивает, и голубоглазый тянется, чтобы поцеловать парня в щёку, но Гарри лишь позволяет обнять себя. Луи непонимающе хмурится, но молчит.

– Привет, – к ним приближаются Джаянт с Шефали и другими друзьями. Гарри только снова кивает, пока Луи приветствует их. – Есть планы на выходные? – парень спрашивает, но Стайлс молчит в ответ. Луи лишь пожимает плечами, касаясь кончиками пальцев ладони Гарри, чтобы соединить их, но тот снова отстраняется, убирая руку. Томлинсон, кажется, становится мрачнее тучи, ничего не понимая.

Всё происходящее между ними было идеально, не считая только одной, но весьма важной детали – кто они друг другу. Внутри старшего снова всё горит, и он понятия не имеет, что нужно, чтобы потушить этот пожар. Собственные мысли вводят его в ступор, он боится их и боится рассказать о них кудрявому парню, оказавшись отвергнутым. Его мать умерла только полторы недели назад, и хоть вся семья была готова к этой новости, не каждый мог принять случившееся. Даже если с Джей было тяжело в последнее время, она была той, кто сближала всю семью, и сейчас, когда её не стало, вся их семья уже разваливалась на части. И Луи, как самый старший сын, снова не знал, что ему следует сделать в первую очередь: строить отношения с Гарри или бросить все силы на заботу о младших сёстрах и брате. Он всё ещё нуждался в советах матери и безусловно скучал по ней. Просто скучал по её запаху, голосу и осознанию, что в любой миг может набрать мамин номер, чтобы рассказать, как прошёл его день, как он недоволен предподователями или проигрышем любимой футбольной команды, и узнать, как прошёл день его семьи. Он скучал по её советам, по её стряпне, по глазам, улыбке и ещё по сотне тысяч мелочей, которые делали её собой. Луи нуждался в ней.

Когда Гарри и Луи после последних пар направляются к выходу по пустому коридору, порядком задержавшись у Салли, голубоглазый тянет Гарри за рукав, останавливая на ходу. Тот подчиняется, непонимающе смотря на хмурого русоволосого.

– В чём дело? – Стайлс приподнимает бровь, пока старший опирается плечом о стену и, скрестив руки на груди, выглядит совершенно невозмутимо, хотя всё внутри него горит от негодования.

– Это ты мне расскажи, в чём дело, – голос Томлинсона спокоен и ужасающе холоден, он чувствует, что ему даже не нужно повода, чтобы прямо сейчас взорваться и наговорить неизбежного.

– Да? – Гарри пытается выдавить улыбку, также скрещивая руки на груди.

– Ты стесняешься этих отношений, не так ли? – Луи кусает губы, слишком боясь ответа. Парень, что сейчас стоит напротив него, обладал удивительной способностью исцелять, но мог и неизбежно погубить.

– Ч-что? – Гарри удивлённо хрипит. Его застали врасплох, и Луи тут же понимает всё по реакции двадцатилетнего. – Лу…

– Ничего не говори, – он выдыхает, отталкиваясь от стены, чтобы в одиночку покинуть надоевшие стены университета.

– Луи! – Гарри повышает голос, всплескивая руками и преграждая парню дорогу своим телом.

– Я и так всё понял, не нужно ничего объяснять, – Томлинсон устало вздыхает, опуская голову.

– Ты должен понимать, что это не легко для меня. Ты должен войти в моё положение, – Стайлс в панике тараторит, боясь отпустить Луи. Не сейчас, не в таком состоянии. Никогда.

– Я только и делаю, что вхожу в твоё положение, постоянно потакая тебе. Если хочешь, напомню, это у меня только что умерла мать! – гнев внутри старшего выходит наружу, и он кричит. – Это мне нужна поддержка, – в его глазах стоят слёзы, когда он ударяет себя в грудь. – Мне не нужен кто-то, кто даже не может разобраться в себе. Мне не нужен трус, Гарри.

– Я не трус! – Гарри отчаянно вопит, боясь этого заявления больше всего, потому что, по правде говоря, он был им. И он снова вспоминает об Эрли Эллис. – Это всё… Всё, что между нами, это всё в новинку для меня. У меня никогда не было до этого отношений с парнями, которые бы не закончились после одной ночи.

– Вот чего ты хотел? Я должен был стать ещё одним? – Луи сглатывает, желая как можно быстрее сбежать отсюда, но почему-то стоит на месте, топчась на своей гордости. – Дай угадаю, – он вытягивает указательный палец, опуская голову, – твои родители не знают о твоём гомосексуализме, верно?

– Я… – Гарри глубоко вздыхает, теряясь. Его лицо становится красным, покрываясь пятнами, он потеет, но дрожит. – Ты не знаешь всего, Луи.

– Так расскажи мне это, Эйч! Хотя, стой, подожди, я ведь мальчик на одну ночь. Ты не можешь брать и отрицать, что нас не тянет друг к другу. Главная причина, почему все вокруг тебя не знают о твоей ориентации – ты сам, – голубоглазый размахивает руками. – Ты сам боишься признаться себе, что ты гей, – уже тише добавляет он, но не боится этих слов.

– Я бисексуал, – Гарри хмурится, и Луи горько усмехается, слыша этот ответ. Он делает только шаг назад, всё ещё подсознательно давая Гарри шанс, не желая уходить.

– Херня! Ты самый настоящий гей, Гарри.

– Я не…

– Конечно! Не думаешь, что пора признаться себе? – Луи старается успокоиться и глубоко вздыхает, продолжая уже спокойнее. – Есть такая прекрасная вещь, как шкала Альфреда Кинси. Клянусь, что как только ты откроешь её, то в очередной раз поймёшь, о чём я говорю. Пора признаться самому себе.

– Луи, пожалуйста, успокойся и выслушай меня, – брюнет умоляюще просит, зарываясь пальцами в волосы. Он теряется ещё больше, когда видит разочарованные в нём хрустальные голубые глаза.

– Для чего, Гарри? Я и без этого понял, что ты не собираешься ничего менять.

– Луи. Выслушай меня, – Гарри просит громче, сжимая челюсть.

– Это ты выслушай меня, – уставший голос парня снова грубеет. – Я фактически трахался с тобой, толком не зная тебя, ты имел меня своим языком, пока моя мама в этот момент умирала. И тогда, пока я был с тобой, она нуждалась во мне. Я доверился тебе, а в ответ получал очередное дерьмо.

– Ты же знаешь, что мне жаль, но не нужно обвинять меня во всём, что произошло и…

– Мне плевать, Гарри, даже если обвинение – то, что я сейчас делаю. Есть то, в чём ты был прав, – тёмноволосый на секунду останавливается, глубоко вздыхая, снова всё взвесив. – Мне нужно было отвлечься, и я нашёл тебя. А теперь я ухожу.

– Луи! – кудрявый старается ухватить старшего за руку, но тот отпихивает его от себя, быстрым шагом, практически бегом, исчезая из стен университета, пока Стайлс, полностью поражённый, остаётся стоять на месте.

========== XXI ==========

«Мы с тобой такие разные,

И нас разделяют миллионы миль».

И он снова возвращается туда, откуда начинал, желая найти поддержку в семье.

– Эрли с тобой? – женщина заходит в гостиную, и Гарри вздрагивает от звука голоса матери.

– Эрли? – он переспрашивает, не понимая, о чём идёт речь, до этого слишком сильно погрузившись в себя.

– Да, Эрли, Гарри, – Энн кивает, замечая и указывая на кошку на коленях парня, которую он непроизвольно поглаживал всё это время.

– О, – лишь выдаёт кудрявый, опуская взгляд на спящий комочек шерсти, чувствуя тепло, исходящее от него.

– Эйч, – женщина вздыхает, не оставляя без внимания потерянное состояние сына, – у тебя всё хорошо? – она мягко спрашивает, присаживаясь на подлокотник кресла.

– Да, – брюнет кивает для убедительности, но не может даже заставить себя перестать хмуриться.

– Я знаю, что в последнее время ты не очень любишь говорить о своих чувствах и мыслях, но, когда ты будешь готов открыться, поговори со мной, хорошо? – Энн медленно проговаривает, подбирая слова. – Я не хочу давить на тебя, Гарри, – она вздыхает. – Мне просто хочется знать, что творится у тебя в голове. Я волнуюсь.

– Может быть, в один день? – он неуверенно поднимает голову, чувствуя сплошное давление со всех сторон, и ему так сильно хочется закрыться в какой-нибудь маленькой комнатке и больше никогда не вылезать из неё.

– Хорошо, – Энн выдыхает, поднимаясь с места, сейчас больше всего боясь, что в таком закрытом состоянии Гарри может снова вернуться назад к наркотикам в поиске хоть малейшей свободы и желания избавиться от боли. – Мне даже показалось, что у тебя кто-то появился, – она грустно усмехается, и Гарри пробивает молния, но, к счастью, женщина стоит спиной и не замечает этого. – Я всё ещё надеюсь познакомиться с ней, – она бросает в догонку, исчезая на кухне, пока кудрявого всего трясёт.

Проблема была в том, что не было никакой «её», был лишь он. Голубоглазый принц, полностью засевший в голове брюнета, не желающий испаряться так же быстро, как появился там.

Зеленоглазый чувствует нарастающую панику, проявляющуюся в коме в горле и сильной дрожью. Всего одной фразы было достаточно. Он быстро приподнимает кошку с коленей, тем самым разбудив её, и кладёт на покинутое им место, выбегая в прихожую, в спешке надевая на себя пальто и шарф и обувая ботинки. Зародившаяся паника только усиливается, и он как можно скорее, в считанные секунды, оказывается на улице и пытается подавить желание расплакаться прямо на крыльце.

Брюнет быстрыми шагами движется вниз по улице, освещённой фонарями. Холодный ветер, пришедший с новым циклоном, пробирается под одежду, вызывая ещё большую дрожь. Гарри сильнее кутается в пальто, подняв воротник, вспоминая, что так и оставил любимую шапку Луи. Ботинки парня испачкались в грязи, перемешанной с едва заметным снегом, и начали промокать, отчего Гарри остаётся только уткнуться в шарф, шмыгая носом.

Он и сам не понимает, как ноги приносят его на небольшой пеший мост. Стайлс останавливается прямо на середине конструкции, обречённо глядя вниз на ручей, название которого ему неизвестно, как неизвестно и всё остальное в его жизни.

– Я так устал, – он хнычет, кладя замёрзшие руки на холодные поручни и опуская на них голову, краем глаз наблюдая за водой внизу. В этот момент ему так хочется вернуться обратно в Лондон, обратно в дом, в который он уже никогда не сможет попасть, и просто остаться там. Он хочет остаться в промежутке, когда все проблемы ещё не начались, и он только искал себя, придумывая лишние проблемы. Гарри скучает по этому. Скучает ровным счётом также сильно, как по счастливым детским мгновениям, когда главной заботой было суметь вставать по утрам и доедать кашу.

В отчаянном желании упорхнуть и исчезнуть Гарри осознаёт, что по его бледному измученному лицу скатываются прозрачные, никому ненужные слёзы. Он смахивает их только тогда, когда они сковывают кожу, оставляя неприятные ощущения. С каждой новой слезой картинка перед ним становится всё более размытой, а лицо красным и обветренным. Брюнет вытирает последние слёзы, понятия не имея, сколько простоял в таком положении, но на улице оказывается совсем темно.

Под мягким светом уличных фонарей двадцатилетний возвращается в сторону знакомых кварталов, делая огромную петлю по пути. Он всё ещё чувствует себя ужасно подавленным и уязвимым, но уже более живым. Кем-то, кто не может справиться со своими чувствами и мыслями, круша всё вокруг, в итоге испытывающего пустоту. Желание измениться до сих пор присутствует в нём, но он в то же время чересчур боится его.

В этом безвыходном, будто коматозном, состоянии, когда сам он не в состоянии принимать серьёзные решения, Гарри оказывается на пороге церкви, в очередной раз обращаясь к духовным силам. Он настолько привык искать своим поступкам, минутным порывам оправдания и настолько устал от этого, что сейчас без колебаний заходит внутрь помещения. Он прикрывает глаза, чувствуя тёплый воздух, порядком расслабляясь, и вдыхает знакомый с детства запах стен, пропитанных старым деревом и воском.

– Сэр? – он слышит мужской голос и открывает глаза, замечая перед собой пожилого диакона.

– Я-я хотел спросить, – голос Гарри охрип от времяпровождения на морозе и пролитых слёз. – Могу ли я узнать, когда проводится исповедь? – он тихо спрашивает, опуская взгляд в пол, топчась на месте возле самого входа.

– Священник ещё здесь, но уже довольно поздно, – мужчина, одетый в белое одеяние, смотрит за окно, а затем на совершенно потерявшегося Гарри. – Я уточню, – он кивает, исчезая вдоль рядов скамеек. Брюнет глубоко вздыхает, проводя покрасневшей от холода рукой по запутавшимся волосам, а затем нерешительно проходит к ряду скамеек, чтобы занять самую близкую к нему. Гарри закусывает губу, опуская голову и вспоминая знакомые слова.

– …чтобы я сожалел о них, и улучшил жизнь свою. Аминь, – он неслышно шепчет, беспричинно уверенный, что исповедь состоится сегодня, несмотря на позднее время. Он заканчивает молиться, крестясь, и слышит приближающиеся шаги, тут же приподнимая голову.

– Сэр? – тот же тихий голос служителя зовёт его. – Святой Отец ожидает Вас в анонимной исповедальне.

– Спасибо, – Гарри вздыхает, тяжело поднимаясь на ноги, следуя по длинным коридорам, пока не встаёт на колени перед занавесом, отделяющим его от священника, ожидая неизбежного. Но сейчас, только сейчас, он полностью готов.

«Я освобождаю тебя от твоих грехов во имя Господа и Сына, и Святого Духа».

xxx

Вся приобретённая решительность зеленоглазого пропадает в один миг, когда он видит заливисто смеющегося Луи с незакомым парнем, сидящих очень тесно друг к другу на подоконнике. И Стайлс серьёзно, чёрт возьми, чувствует, как все слова, которые он хотел сказать Луи, которые тщательно обдумывал, испаряются, а затем приходит ярость и злость. Он ревнует, видя эту улыбку вишнёвых губ, подаренную не ему и вызванную не им.

Однако ярость оказывается не настолько сильной, как ему бы хотелось, и единственная причина, по которой он сжимает ладони в кулаки, – желание собраться и не расплакаться прямо по середине коридора. Он чувствует себя опустошённым, будто всё вернулось на свои круги. Он снова тот Гарри, что пытается совладать со своим психическим здоровьем, пока Луи остаётся неизведанным незнакомцем, а в жизни обоих нет места друг для друга.

На время кудрявому даже стало легче, тот самый момент, когда появляется второе дыхание, но он начал и продолжал задыхаться, когда только увидел счастливого Луи. Брюнет забывает о всём тёплом успокоении, пришедшем после посещения церкви, и сейчас ему как никогда хочется открыто рассказать о своей ориентации, в ответ желая лишь получить Томлинсона.

Пока тот настолько увлечён шуткой друга, что даже не замечает Гарри, последний быстро исчезает из коридора. Луи откидывает голову назад, по-прежнему пытаясь сдержать смех, прикрывая глаза и позволяя парочке прядей волос упасть на глаза.

Голубоглазый глубоко вздыхает, поправляя волосы и ощущая себя более-менее комфортно и спокойно, или же, по крайней мере, так считая. Вся поддержка, которую он теперь получал от друзей и действительно чувствовал её, безусловно помогала ему, но ему всё равно хотелось услышать в этой толпе единогласного «всё будет в порядке» и «ты справишься», сказанного голосом с хрипотцой, принадлежавшим Гарри Стайлсу.

Мысль о том, что он обошёлся с Гарри слишком грубо, не зная его прошлого, не давала голубоглазому покоя, но он старался успокоить себя тем, что тот также не знал ничего из прошлого Луи. Эта некоторая боязнь полностью раскрыться мешала им обоим и очевидно вредила.

Все последующие пару дней кудрявый снова мучается от бессонницы, а остаточные действия наркотиков, когда-то побывавших в его крови, будто усиливаются. К пятнице ему становится настолько плохо, что его трясущееся тело буквально выворачивает изнутри, и к утру он смутно вспоминает, как судорожно искал хоть какие-то лекарства среди ночи, лишь бы облегчить своё неясное состояние.

Когда Стайлс окончательно собирается, то видит на первом этаже счастливые лица родителей.

– Дерьмо, – он ворчит, снова вспоминая, какой сегодня день. Не только день премьеры никому ненужной университетской постановки «Фауста», но и…

– С Днём рождения! – вся семья громко кричит, пока хмурый парень старается хотя бы выдавить улыбку.

Он не может жить ещё один год во лжи.

– Спасибо, – он шепчет, потирая уставшие глаза, хоть сейчас чувствуя себя немного лучше, чем ночью.

– Ты такой старый, – Джошуа хихикает, подлетая к брату и обнимая, и Гарри слабо улыбается, длинными пальцами перебирая его волосы.

– Посмотрим на тебя, когда ты подрастаёшь, – он вздыхает. Двадцать один. Очередная цифра в его жизни.

– Пропустите меня, – Энн деловито подходит к старшему сыну, желая крепко обнять его. Он позволяет, получая родные объятия и поцелуй в щёку. – С Днём Рождения, Эйч, – она шепчет, искренне улыбаясь. – Наш подарок будет ближе к вечеру.

– Гарри, – приходит очередь Робина напомнить о себе, и тот тоже тянется за объятиями к кудрявому, – поздравляю, сынок.

– Спасибо, – он шепчет, порядком отвык от этого «сынок», но, тем не менее, Робин уже давно стал неотъемлемой частью их жизни.

Вскоре уже двадцатиоднолетний, но совершенно не радостный Гарри выскальзывает из дома, игнорируя всё желание остаться внутри.

Он как обычно появляется в университете, на этот раз двигаясь в сторону зала, на сегодня освобождённый от всех занятий. Он замечает внутри несколько собравшихся человек и мисс Дикин, о чём-то бурно беседующую с одним из учеников. Оставаясь незамеченным, он занимает место за письменным столом слева от входа, доставая дневник в чёрной кожаной обложке, чуть ли не единственный лежащий в его пустующей сумке. Он раскрывает его, снова и снова внимательно прочитывает написанное, мысленно сверяясь с тем, что было подготовлено. Нервно постукивая пальцами по дереву, он хмурится, не желая оплошать.

Он прикрывает сонные глаза, совершенно не понимая, что написано, из-за чего ему приходится перечитывать каждое предложение, а иногда и слова, по несколько раз. Кудрявый трёт глаза, левой рукой ища в сумке термокружку с кофеином.

Гарри так не хочет всего этого.

ххх

– Почему вы здесь? – голос зеленоглазого звучит намного глубже и резче, чем бы он хотел. Его мать удивлённо раскрывает рот, явно недовольная от неприветливости сына.

– Потому что мы хотим посмотреть на то, что ты создал, – она укоризненно смотрит на угрюмого сына, укутавшегося в простой чёрный пиджак. – И где твоя рубашка? – Энн удивлённо рассматривает белую майку на кудрявом.

– Во-первых, я ничего здесь не создавал, – Эйч глубоко вздыхает, запахивая пиджак, тем самым желая спасти своё положение. – Во-вторых, вам всем не нужно было появляться здесь, в сегодняшнем дне нет ничего особенного, – он хмурится, рассматривая лица матери, отчима и брата. – В-третьих, это моё дело решать, что носить, мама, – он грубо отвечает, опуская глаза на свою майку, спрятавшуюся под пиджаком. На нём и без того чёрные будничные брюки, подозрительно понравившиеся ему.

– Гарри, – Робин выдыхает первым, обняв одной рукой жену. – Будь добр и сделай вид, что ты рад нас видеть. Пора бы относиться к людям добрее, хотя бы к своим родным, – его строгий голос и последние слова окончательно выбивают парня из колеи, и он только хочет закричать: «Какого чёрта?»

– Я пойду и найду вам места, – кудрявый невнятно бурчит, исчезая из коридора.

Когда действие начинается, то вместо того, чтобы занять своё место за кулисами, он снова слоняется по коридорам, не чувствуя себя хорошо. Тошнота подступает к горлу, и ему не остаётся ничего другого, кроме как забежать в ближайшую уборную, держа руки у рта в надежде, что это сдержит позыв. Весь его кофе выходит наружу, и Гарри буквально чувствует дежавю, вспоминая себя в этой позе ночью.

Он нервничает сильнее, чем ему кажется, хотя бы потому, что на подсознательном уровне он понимает, что полностью готов. Готов открыться и признаться не только кому-то за шторой, не знающего его имени и лица. И он готов бороться за парня с хрустальными глазами, скорее всего ненавидящего его.

========== XXII ==========

«И это похоже на утопление,

Проблемы со сном,

Беспокойные сновидения.

Что я должен делать без тебя?

Я бы предпочёл подавиться своими неверными решениями,

Так что просто отнеси их мне на могилу».

Гарри смеряет нервными шагами одну из аудиторий, в которой многие оставались перед спектаклем, отсчитывая минуты до окончания постановки. Он был как никогда уверен в том, что остальные в состоянии справиться и без него, и он не хотел только мешаться под ногами.

В коридоре слышится множество громких голосов, и в аудиторию вваливаются сразу несколько групп незнакомых ему людей разных возрастов, среди которых он и замечает родителей.

– Гарри, почему ты здесь? – Энн непонимающе осматривает сына. – Я думала, ты должен был быть… – она замолкает, до этого считая, что Эйч находится за кулисами.

– Где Джошуа? – его голос чуть дрожит, но он не замечает возле Энн и Роба брата.

– Немного задержится со своим новым другом, – Робин уклончиво отвечает, понятия не имея, почему голос кудрявого дрожит, как и его тело.

– Нужно поговорить, – Гарри вздыхает, не в состоянии больше ждать и минуты, однако он не хочет раскрываться в круге незнакомцев. – Идите за мной, – он кивает в сторону коридора, краем изумрудных глаз наблюдая, как родители непонимающе переглядываются, но следуют за ним по пятам. Брюнет сглатывает, выходя в коридор и лавируя между толп, попадая из одного коридора в другой, останавливается в самом дальнем, куда редко кто заходит.

– Милый, что происходит? – женщина кусает губы, останавливаясь недалеко от сына.

– С чего бы начать, – тот бурчит, на секунду прислоняясь к подоконнику, а затем снова начиная нервно ходить возле. – Я… – он глубоко вздыхает, резко остановившись и подняв взгляд. – Я думаю, вы заметили моё немного странное поведение, – он кусает губы, постукивая ботинком по полу и перебирая пальцы. – Следствием всему этому стали наркотики, потому что… – он запинается, понятия не имея почему. Он до сих пор не научился объяснять свои чувства вслух.

– Гарри? – Робин аккуратно шепчет, когда парень продолжает молчать несколько минут подряд.

– Да, – тот кивает, вздыхая, поворачиваясь к родителям спиной и обращая внимание на пейзаж за окном. – У меня, как бы это лучше назвать, был панический страх от мыслей, что я могу не понравиться окружающим. Что меня не примут, – он вздыхает, надеясь, что его не перебьют. Он буквально чувствует, как колотится его сердце. – Я так сильно боялся, что… – он прикрывает глаза, глубоко вздыхая, – одна девушка погибла по моей вине, – кудрявый быстро произносит эти слова, сжимаясь. – Мои страхи повлияли на жизни совершенно незнакомых мне людей, и я просто… – он касается ладонью волос, нервно проводя по ним. – Я закрылся сильнее и, не зная, что делать, начал употреблять.