Текст книги "Black Crown (СИ)"
Автор книги: _raven_kat_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
– Эта дрянь пыталась сбежать.
Господи, что у меня за охрана, если не может справиться с какой-то девчонкой без верёвки. Она брыкалась на заднем сидении и что-то невнятно мычала, будто все еще до нее не дошло то, что происходит, и ее никто никуда не отпустит. Будем считать, что она мой трофей из этого поганенького местечка.
***
Дверь моей комнаты с грохотом распахнулась и в нее влетели двое: я и эта девушка. На ее руках и ногах уже не было верёвок, а остались лишь красные следы от них. Ее макияж окончательно испортился, и сейчас она действительно была похожа на шлюху с размазанной косметикой, будто она только что отсосала троим. Вот и мне сделает приятно.
Я силой поставил ее на колени, и на меня взглянули полные слез серые глаза. При свете луны, они были похожи на маленькие росинки, которые медленно скатывались по ее щекам.
– Пожалуйста, отпустите.
В моих глазах полыхнул огонь, просто мне очень нравилось, когда такие глупышки просили меня о пощаде. Обычно их ангельский голосок срывался на истошные крики, а ручки пытались сопротивляться, но я все равно не останавливался, хоть и знал, что им очень больно. Никогда не останавливался.
– Пора уже привыкнуть, что в таких местах, как тот грязный подвал, нет благородных принцев, девочка.
Я наклонился и больно потянул ее за волосы.
– А сейчас не зли меня еще больше. И уже начинай делать своим язычком мне приятно. Тогда, возможно, если мне понравится, то я тебя отпущу.
В серых глазах не было больше надежды, девчонка с внутренним отвращением принялась осторожно расстегивать мне ремень и ширинку на брюках. Она делала все медленно, стараясь отдалить это унижение как можно дальше. Ее тёплая ручка обхватила мой член и ритмичные движения стали приносить мне долгожданное удовольствие. Она явно не блистала опытом в этом деле, но было понятно, что девушка прикладывает все усилия, чтобы мне понравится. Ее горячий язычок, как оказалось, умел не только молить о пощаде, но и приятно очерчивал линии по пульсирующим венам. Такое желанное тепло ее ротика и причмокивание пухлых губок окончательно уносили меня в совершенно другой мир, но больше таких прелюдий я не выдержал, заставив заглотить его полностью. Девушка начала задыхаться и попыталась отстраниться, но мои руки надёжно фиксировали ее голову. Впрочем, это продолжалось не больше пяти секунд, но для нее, кажется, это было вечностью. Она закашлялась, оставляя свои слюни на моем члене, а на глазах выступили слезы. Я дал ей буквально пару мгновений, чтобы она глотнула воздуха, а потом повторил свои действия. Мой мальчик вошёл в нее, кажется, по самую глотку. Приятный жар на головке и блуждающий язычок девочки вырвал из меня дикий стон. Чтобы избежать горлового минета хотя бы на пару минут, она исправилась и ее ротик стал кушать мой член словно самую вкусную конфету. Голова девушки блуждала от начала и до корня, облизывая и всасывая именно так, как мне нравится. Волна оргазма уже была совсем близко, как я решил повторить последнее приятное для меня действие. Ее горло снова приняло мой член по самую глотку, и уже через мгновение ротик девушки был полон моим семенем.
Лицо было заплаканным, потным и грязным от растекшейся окончательно косметики. Красные от слез глаза и губы уже практически без помады по которым стекала сперма. В таком состоянии она действительно была похожа на грязную шлюху, поэтому желание отыметь ее в позе собаки вновь меня возбудило. Я толкнул ее на кровать и грубым движением расширил ее ноги. Лоно девушки было на удивление очень мокрым.
– Ах, да тебе нравится, когда с тобой обращаются как с последней шмарой. Хорошо.
Я вошёл в нее одним резким толчком, заставив вскрикнуть от боли. Оно и понятно, слишком узенькая для меня. Обычно девочки подыхали от удовольствия, когда член моих размеров входил в их влагалища, но не так резко. Рваные толчки выбивали из нее порции слез и болезненных стонов вперемешку со всхлипами, ее руки от безысходности крепко сжимали покрывало. Я сделал то, о чем мечтал с тех пор, как ее увидел. Намотав густые волосы на кулак, ее спина выгнулась настолько, что был слышен хруст, тем самым вынуждая ее принять меня еще глубже. О да, никогда не думал, что ее глубины хватит для меня, но как же был рад, что ошибся. Одной рукой я сильно шлепнул ее по ягодице, оставляя яркий красный след от ладони, а другой болезненно сжал нежный девичий сосок. Она вскрикнула от боли еще громче, снова моля о пощаде, чем снова заводила. Глупая девушка, лучше бы ты просто молчала. К ее сожалению, я был очень долгий и выносливый, так что пятиминутного секса не получилось, скорее это заняло минут пятнадцать, а для нее все несколько часов. С очередным толчком я излился на ее спину и выдохнул от внутренней разрядки. Кажется, она сорвала голос, так как было слышно лишь ее тихое хрипение.
Нужно отблагодарить девчушку за такой вечер, мне же все понравилось. Я швырнул рядом с ней сто долларов.
– Проваливай.
Я позволил ей одеться прежде, чем моя охрана вывела ее за пределы моего особняка, и довольный сегодняшним вечером отправился в душ.
========== Аукцион ==========
«И в самом деле, почему никто не любит, когда их обворовывают, – покивал я. – Дикари-с.»
Андрей Васильев, «Файролл. Гонг и чаша»
США. 1922 год.
Всю следующую неделю я провел в томном ожидании аукциона. Если раньше я не часто посещал рестораны своего города, то теперь наведываюсь туда регулярно. Ем, пью, слушаю хороший джаз в исполнении молодого парня, да и просто наслаждаюсь атмосферой короткого затишья перед бурей. Это важно – набраться сил перед жестокой войной. Я уже успел отдать распоряжение о подготовке к террору, чтобы ребята из моего города запаслись оружием с патронами, а самое главное – собрали в кулак свои яйца и терпеливо ждали моего сигнала. Если кому-то кажется, что жизнь мафиози – это романтика перестрелок, дорогих женщин, вкусного алкоголя и заграничных сигарет, то он глубоко ошибается. Если бы меня спросили сейчас, хочу ли я этим заниматься, я бы ответил… И сейчас по сценарию классического романа должно прозвучать «нет», но я не буду врать хотя бы самому себе. Мне нравится эта жизнь, пусть она будет короткой, но очень яркой. Я уверен, что через сто лет люди будут восхищаться мной и передавать из уст в уста легенды о моих чуть ли не небесных грабежах и убийствах. Когда мне говорят, что те, кого ты убил, приходят во снах и мучают тебя, мне хочется смеяться. Это не так, ни разу так не было. Ни единого. А я скажу вам почему так, потому что те, кто это говорит, имеют такую поганую штуку, как совесть. У меня ее нет, так что я не просыпаюсь в холодном поту каждую ночь и не вижу во снах тех, кого я отправил на тот свет. Они не стоят и молча не смотрят в мои глаза, стараясь укорить меня за содеянное, нет, их просто там нет. Если мне даже не снится собственный брат, которого я лично прикончил два года назад, то что говорить об остальных. Я ведь даже не знаю, где он похоронен, да мне и незачем.
Шикарное место, мне очень нравится светлый тон дерева, из которого здесь все сделано. Изящная резка, огибающая спинки стульев или мягкие диваны, на одном из которых я сижу. Приятные на лица официанты, приносящие мне выпивку и запах… Мой запах. Пахнет деньгами, дорогим табаком и очень вкусным алкоголем. Все сливки этого города приходят в мои рестораны, чтобы отдохнуть или отметить какое-то важно событие. Именно в моем городе существует последний настоящий Джин или Бурбон, доставленный прямиком с конвейера.
– Мистер Бауэр, Ваш напиток, – молодой парнишка ставит передо мной полный бокал хорошего французского вина и быстро уходит восвояси.
Я беру бокал в руки и сначала просто тону в этом прекрасном запахе. Пахнет красной смородиной и сочной вишней, отдаваясь эхом с черникой и малиной, терпкий кедр со свежей мятой и зеленой травой добавляют немного остринки, ну и, конечно же, сладкая ваниль завершает композицию. Это Merlot, ошибки быть не может. Смаковать этот вкус по маленькому глотку я люблю больше всего, красная жидкость медленно стекает по горлу, и каждый вкусовой рецептор это чувствует. Мне доставляет удовольствие коллекционировать подобные напитки, и, кажется, именно такую бутылочку вина я прикупил год назад. Пью его по маленькому глотку только в самые особенные дни, ибо только этот вкус заставляет покрываться мою кожу мурашками.
Я черпаю энергию отовсюду, что бы сильным и смелым ворваться в этот ночной Чикаго.
США. 1922 год. Чикаго.
Все-таки эстетика костюмов двадцатых годов заставляет трепетать и как-то с бережностью вспоминать те времена. Прохладный воздух ночного города, что горел фонарями будто днем, не мог не восхитить. Я вышел из машины буквально на минуту, чтобы вобрать эту свежесть в лёгкие и просто прочистить мозги. Расстегнутое чёрное пальто, чёрный костюм тройка, золотые карманные часы и чёрные кожаные туфли, на которых чистыми каплями лежал только что прошедший дождь. Мокрый асфальт, а на нем блики ночных фонарей, шум воды и еле уловимое звучание блюза из какого-то клуба этого ночного города. Ах, черт, если бы я мог прям сейчас забрать его себе, то не раздумывал бы ни секунды.
До отеля добрался уже через полчаса. Это удивительно, но движение на улицах не смолкало даже ночью, чего нельзя сказать про мой город. Здесь все было иначе, даже звонкий девичий смех заставлял тебя невольно улыбаться в ответ. Мне хотелось этот город, а когда я что-то хочу, то непременно получаю.
***
Утром все изменилось. Серые здания, что еще ночью имели цвета, вдруг, перестали блистать. Обычная суета городских будней и никакого смеха радости, кажется, они будто все уходят в глубокое забвение и возвращаются к реальности только когда солнце заходит за горизонт.
Мое появление в городе не осталось незамеченным, я уже пару раз оборачивался на звуки ударов мужских туфель об асфальт и видел серое пальто с внимательным взглядом его владельца. Решив не испытывать терпение местного управления, я заглянул в один из самых известных баров, который точно принадлежал одному высокопоставленному члену мафии. В отличии от их мелкого компаньона в моем городе, меня встретила атмосфера настоящего праздника. Бархатные красные стены обрамленные деревянными резками, стеклянная барная стойка, в которой по меньшей мере было около двух сотен разных видов алкоголя, дубовые столы и стулья стояли словно солдаты на марше ровно в несколько рядов. И, конечно же, приятные на вид официантки. Я подсел к бармену и заказал виски, но то, что я мог лицезреть дальше меня действительно удивило. Мужчиной ловко выворачивал руки, умело жонглируя бутылкой с напитком. Я смотрел, не отрываясь, словно мне опять пять лет и я пришёл на забавное представление в цирк с мамой. И все было бы хорошо, если бы мои воспоминания не прервали звуки шагов, а за ними чёрные стволы пистолетов, приставленные к моей спине и голове.
– Добро пожаловать, мистер Бауэр.
Я спокойно выпил содержимое бокала, который мне секунду назад налил бармен и лишь разочарованно вздохнул. Ожидать такого приветствия было разумно, мы не очень то ладим, но чтобы это было так предсказуемо и пошло, мне стало противно.
Один из тех, кто целился в мою спину, опустил пистолет и попросил бармена налить ему тоже самое, что и мне, и после того, как он осушил бокал, все же решил со мной поговорить. Его лицо ничем не отличалось от тысячи тех, что я видел на улицах их города. Многие задаются вопросом, почему мафия так легко скрывается от закона. И это не только потому что они покупают копов, скорее потому что на внешность они самые обычные люди. Вы же когда идёте по улице, понятия не имеете, кто проходит мимо вас. А может, это в прошлом головорез или сейчас является маньяком, или просто пекарь. Мало какие банды носят какой-либо отличительный знак, ну эти все же рискуют, показывая тем самым, как они думают, свою власть. Я всячески запрещаю своим людям подобное, ведь главное, что бы человек, что работает на меня, не забывал, кто он, а не чтобы остальные об этом знали. Красный платок на шее – вот их символ. Но такое есть только у шестерок, ибо не марать грязью и потом ворот белой рубашки. Настоящие лидеры этого города носят красные галстуки, которые легко срываются с шее, чтобы в нужный момент задушить того, кого им хочется. Передо мной был лидер. Яркий красный галстук, то бишь можно считать, что мне оказались честь, встретившись лично. Я только посмеялся.
– У Вас проблемы с памятью, сэр?
– Отчего же, я все помню. Но в этот раз у меня есть весьма важная причина посещения этого города.
Мужчина внимательно всмотрелся в мои глаза, словно искал там ответы на какие-то свои вопросы. Только вот взгляд у меня был очень тяжёлый, так что даже заядлый мафиози не смог выдержать и быстро ответ глаза в сторону.
– И что же, позвольте узнать, у Вас за причина?
По моему красивому личику расползся дикий оскал, голубые глаза полыхнули азартом и надменностью, ибо он не мог не знать причину и сейчас просто на что-то надеется. Мне очень смешно, настолько, что я еле сдерживался, чтобы не засмеяться в голос.
– Похоже, это у Вас проблемы с памятью, господин Мюррей. Но мне не сложно напомнить, – наоборот, я даже получал от этого дикое удовольствие. – С недавних пор я являюсь акционером одной из ваших стезей бизнеса, то бишь казино.
Я выждал, старался рассмотреть на его вмиг побелевшем лице все тысячи эмоций. Я откровенно смеялся над ним, а такого себе еще никто не позволял. Убивать меня здесь и сейчас было бы настоящей трусостью, молва о которой в миг бы разлетелась по стране и за ее пределами. Он этого не сделает, поэтому мне нечего опасаться. Это честная борьба.
– Один из Ваших людей мне его проиг… Продал за символическую плату. Так что теперь я по праву могу здесь находиться.
Его охранник еще сильнее надавил дулом мне в голову, явно показывая свое недовольство происходящим. Но его босс, кажется, не разделял такой прыти, он проиграл, честно получил пощёчину из-за собственных недоработок, так что ему ничего не оставалось, кроме как молча уйти ни с чем из бара и уже оставить меня в покое.
– До встречи на аукционе, мистер Бауэр.
Я лишь издевательски поднял бокал с виски в знак уважения. Чувствую, что это будет забавная игра.
***
От половины людей, что пришли на этот аукцион, пахло кровью. Был готов поспорить, что здесь не меньше трети от общего количества – подставные лица. И как же сильно они хотят обладать этим камнем, что додумались до такого. Мне опять стало смешно. Они что, серьёзно меня так сильно боятся?! Ну, а как по-другому описать их действия? Или это просто съезд всех их родственников до седьмого колена. Я бы не стал так делать, если я дал слово вести честную борьбу, значит, так и будет. Все вокруг знали, что я всегда держу данное слово и выполню его в любом случае. Единственное, что может меня заставить от него отказаться – моя собственная смерть.
Дамы были словно сливками английского общества, сошедшие по ошибки в Америке. Их высокомерный смех, дорогие украшения и наряды заставили меня усомниться, туда ли я вообще пришел. Все мужчины были одеты с иголочки, а я то думал, что этот клан не пустит сюда людей, которые хоть чем-то могут угрожать их выгодной покупке. Никого, соответственно, кроме меня.
Я получил номер три. Ну как получил, пригрозил пистолетом организатору и мне его просто так дали. Эх, сегодня мне точно повезет, я в этом уверен.
Пока официанты разносили аперитив, ведущий уже представил первый лот аукциона. Какое-то бриллиантовое колье, отчего женская половина присутствующих томно вздохнула. Некоторое шептали своим мужчинам убедительные слова, почему именно они должны стать обладательницами этого сокровища, аргументируя это тем, что как только она его наденет, то ее муж может спокойно делать с ней в постели все, что ему захочется. Мне опять стало смешно. Девочки, да у ваших мужчин пузо больше, чем его сексуальные возможности, так что я вас разочарую, максимум на что их хватит, так это на пятиминутный перепихон, из-за которого у него начнётся одышка. И вместо того, чтобы любоваться в зеркало на эту безделушку, вы будете таскать ему стаканы воды с валерьянкой всю ночь.
Следующий лот были серьги, чуть ли не прабабушки королевы Виктории английской. Крупные рубины мерцали в обрамлении с белыми бриллиантами, придавая украшению нотку загадочности. Их свет действительно поражал, и если бы у меня была жена, то вот их я бы точно приобрел. Но вот незадача, у меня ее нет, да и я здесь вообще с другой целью, так что этот лот я тоже пропустил мимо ушей.
Так прошло еще два лота, прежде, чем я услышал то, зачем я здесь.
– Второй по величине бриллиант, который раньше принадлежал известному вору, – ну скажем, не вору, а бандиту. – И…
Тут к нему подбежал один из помощников и что-то быстро сказал на ухо, отчего ведущий сия мероприятия стал бледным словно поганка. Его руки затряслись и голос дрожал. Мне стало не по себе и каждая мышца моего тела напряглась вместе с моим слухом.
– К сожалению, уважаемые присутствующие, лот был похищен.
Мое сердце пропустило удар, и сейчас я был словно поганка, готов поспорить. Мои полные гнева глаза повернулась в сторону, где сидели люди из Чикагской мафии, но и они, кажется, были мягко говоря, в шоке. Их глава схватил за грудки сидящего рядом паренька и, угрожая пистолетом, стал что-то от него требовать. Похоже, нас всех кто-то обставил.
========== Воришка ==========
Комментарий к Воришка
Всем, кому интересно знакомство главных персонажей, советую почитать мой драббл под названием “Бриллиант”
“– Чем занимался Ваш отец?
– Он предсказывал будущее и воровал лошадей. Часто предсказывал, что у кого-то умыкнут лошадь, и все дивились, когда так случалось.”
Томас Шелби, сериал «Острые козырьки»
США. 1922 год. Чикаго.
В такое позднее время все детишки города уже, наверняка, видели седьмой сон. Мамы могли наконец-то закончить вязать носок или почитать любовный роман с неприличными сценами. Так как их муж уже давно уснул на диване в гостиной, придя после двух смен.
Абсолютная тишина с непроглядной тьмой накрыла улицы шумного города, сегодня не было гулянок в этом районе, не пахло долетевшим до носа дымом сигарет и не слышались стуки женских каблуков по асфальту. И если даже какой-нибудь местный пьяница посмеет пройти здесь, то непременно эта попойка станет последней в его жизни. Вся полиция убрала своих людей с ближайшей улицы и как обычно сделала вид, что ничего не происходит. В ночи стояли какие-то пугающие люди в два ряда друг напротив друга. Фонари этого закоулка еле еле освещали их тела, так что если бы вы смотрели со стороны, то скорее всего разглядели бы только их силуэты. Они все без исключения были одеты в классические костюмы, но из-за холодных ночей еще одной отличительной особенностью было пальто, словно эти господа собираются в театр или оперу. В руках каждого было по меньшей мере два пистолета, которые щелкнули в один момент, словно невидимый дирижёр взмахнул рукой. И только этот звук затвора нарушил идеальную тишину.
Два предводителя могущественных мафиозных группировок смотрели друг другу точно в глаза, словно пытаясь сломать сознание и пошатнуть уверенность. Они ждали… Ждали пока хоть одна нога любого человека подкосится или кто-то вздохнет громче, чем все. Пар, исходивший от этой толпы, искажал пространство холодного воздуха, крича о гневе, который огненной кровью тек по их венам.
Моему главному сопернику было уже далеко за сорок, а вот я по сравнению с ним настоящий салага, который не видал еще жизни и явно не знал законов этого преступного мира. Такого сладкого на вкус для меня, такого бешенного, что заставляет мое ледяное сердце биться. Он ошибался, очень ошибался. А в нашем деле такая ошибка смертельна. Самое главное правило в любой войне – это точная оценка своего противника. Ты должен, нет, обязан знать о нем все. Каждую маленькую слабость, каждый гневный порыв его жалкой души, его желания и то, что он презирает. Ведь только если ты знаешь о нем все, ты можешь просчитать его ходы, мысли и действия. Только представь, он буквально секунду назад об этом подумал, а ты уже знаешь.
– Бауэр, давай решим все мирно. Я не хочу войны.
Конечно, не хочешь. Такой старик как ты уже давно потерял всяческие желания, и я не только про авантюры. В его венах уже давно течет вода, а не кровь, а мне с детства говорили, что горящая под моими ногами земля и текущая по моим венам кровь с молоком многие годы после глупой юности будут поддерживать это пламя внутри. Этот огонь помогает мне жить, словно маяк, словно очаг в доме, где меня ждут и любят. Но стерпеть такую подставу было выше моих сил. Сначала я смеялся над ними, а теперь они надо мной?! Ну уж нет. Так не будет.
– Не боишься, Эйден, что сгоришь в аду?!
Я засмеялся. Таким образом мне еще никто не угрожал.
– Знаешь, как переводится мое имя, Мюррей? – я выждал. – Огонь. Неужели ты думаешь, что я боюсь пекла?
Он сощурил глаза и поджал губы. Еще бы секунда и послышались бы выстрелы, но в этот момент ко мне подбежал один из моих людей и сказал то, что закончило так и не начавшуюся войну. Ладно. В этот раз им повезло. Я жестом приказал опустить оружие и уйти к машинам. Кажется, пора домой.
Соперники не понимали, что происходит, наверняка каждый бы хотел знать, что такого мне сказал Феликс, но, увы, этого они точно не узнают. Словно по щелчку, но без приказа их командира, все последовали примеру моих людей, их стволы все как один смотрели в землю, а не в наши спины. Уже перед самым выходом из переулка я обернулся.
– Я был в аду, Мюррей. И там вполне сносно.
***
– Я предлагаю тебе работу.
Мои глаза с еще большим интересом осматривали ее тело. Нет, все-таки хороша, чертовка. А когда эта красота сочетается с мозгом, вообще цены нет. У нее их было хоть отбавляй, это точно. Девчонка смогла обвести вокруг пальца больше сотни мужчин и при этом выйти из воды сухой и, что более важно, живой. Как она смогла покинуть город после того, что натворила? Неужели власть мафии настолько слабая, что не смогла найти одну единственную женщину? В моей голове роились тысячи вопросов, как и в ее. Похоже, две мои последние фразы повергли ее в неимоверное шок, и теперь мне придётся выписать путёвку в теплую страну, чтобы восстановить ее, как оказалось, хрупкое душевное равновесие. Девчонка переживала, словно на экзамене перед самым строгим преподавателем из всевозможных, и именно ей досталась честь отвечать билет. Но я не поставлю двойку, красотка.
– Я не буду, – голос был растерянный, но звучал по-прежнему приятно.
Я тяжело выдохнул. Этого стоило ожидать. Чтобы не тратить время на бесполезные споры, я вытащил из стола папку с бумагами и достал оттуда маленькую фотографию. На ней была изображена совсем еще маленькая девочка, лет шести. Она улыбалась и ела мороженое, весело приветствуя фотографа.
Моя собеседница не выдержала и кинулась прямо на мой рабочий стол в надежде забрать эту фотографию, словно я не имел права даже смотреть туда. Девчонка выдала все уже своими эмоциями, похоже, она очень плохо их контролирует. Эта девочка на снимке уж очень ей дорога, а такое, как нам известно, есть самая большая слабость любого. Именно поэтому я ни к кому не привязываюсь. Слишком больно потом терять родных тебе людей, уж лучше вообще ничего не чувствовать. Я научился убивать чувства, при том любые, кроме гнева и злости. Я уже говорил, это помогает мне чувствовать себя живым.
– Это моя сестра! Отдай фотографию!
Я отдал. Пусть уже немного успокоится. Зеленоглазая девушка трепетно держала снимок обеими руками и чуть ли не со слезами на глазах смотрела в лицо той самой маленькой девочки. Она ее любит. Очень.
– Ты не тронешь ее, – мне показалось, или это прозвучало как приказ? Я не люблю, когда со мной разговаривают таким тоном, но в этом случае она была права. Я ее не трону.
Об этом точно знали все. В моем городе действовал жёсткий запрет на нанесение вреда детям и несовершеннолетним. Никто, даже члены моей банды, не имел права тронуть ребёнка, педофилов и моральных ублюдков, что били собственных детей, я ставил к стене и даже не задумывался.
– Не трону. Чего не скажешь про твоих Чикагских друзей, верно?
Она снова побледнела. Руки задрожали и из глаз полились слезы. Я сломал ее, теперь точно. Конструкция рухнула словно груда ржавого металла с таким грохотом, что она чувствовала себя будто была обнажённой. Девушка скрестила руки на груди и как-то по-детски обняла себя за плечи. Ей было страшно. И не за себя, это точно. Это был первый раз за все двадцать два года, когда что-то во мне щёлкнуло.
– Будешь работать на меня, никто ее не тронет. Даю слово.
Зелёные глаза резко взглянули на меня с огромным комом благодарности, но в тоже время испытывающе, словно девчонка пыталась понять, вру я или нет. Но я не врал. И когда она в этом убедилась, лишь обречённо опустила голову. У нее нет выбора.
– Как тебя зовут по-настоящему? В деле этого нет, а это очень странно.
Она вытерла слезы со щек, чуть всхлипывая и стараясь привести себя в порядок. К ее счастью, она не пользовалась косметикой, поэтому разводов от туши на ее лице не было. Лишь слегка припухшая красная кожа, но так она выглядела даже мило.
– Я свела записи, когда… Не важно.
Я немного посмеялся. Конечно же, избавиться от такой мелочи хорошему вору не сложно, поэтому я решил взять ее на работу, вместо того, чтобы убить. Мафия Чикаго недальновидна и глупа, если все, что они хотят, это убить кого-то, кто за долгое время кроме меня осмелился бросить им вызов.
– Дана.
– Утренняя звездочка.
Девушка посмотрела на меня с удивлением, будто я сказал то, что никто в мире больше не мог знать. Ей придется привыкнуть к тому, что я много читаю и отдаю этому процессу очень много времени, и, соответственно, получаю огромное количество знаний. Так что толковать ее имя для меня не очень сложно. Но как только я вышел из небольшого ступора, в котором так мягко произнёс значение ее имени, наконец-то понял, что сказал. Зелёные глаза бегали из стороны в сторону, а брови уже сошлись к переносице. Мои резкие смены настроение из доброго в гневного человека пока что для нее были непривычны, все, кто работал на меня, к этому долго привыкали.
Уже через полчаса ее сестра была в городе. Они поселились в небольшой квартире недалеко от моего дома, где я заранее выставил мощную охрану. Пришлось снабдить ее оружием и деньгами на первое время, а также найти няньку для девочки. Постоянные заблаговременные уходы с работы я не потерплю, так что уж лучше подумать об этом сразу.
Дана познакомилась со всей командой и уже на следующем обеде они все вместе травили какие-то смешные, по их мнению, анекдоты. Несколько моих ребят оказались ее земляками, так что помимо шуток, они вспоминали те уличные места, в которых когда-то родились.
Даже моя правая рука, Феликс, был в восторге от девчонки, что меня почему-то очень раздражало. Столько сильных бугаев попали под ее поистине лисиное обаяние, что я уже начал сомневаться в компетенции своих работников.
Официально, она числилась секретарём, так что, помимо воровства, в ее обязанности входило варить мне вкусный кофе и заниматься документацией, что она, кстати, находила интересным занятием. Дана была аккуратисткой и уже через пару дней навела порядок в архиве, за что я и был ей очень благодарен. Никогда бы не подумал, что вор может быть таким педантом, хотя, возможно, именно это и помогло ей сбежать из Чикаго с огромным камнем в рукаве.
========== День рождения ==========
«Родился человеком – но Человеком не стал.»
Пётр Квятковский
США. 1922 год.
Я никогда не отмечал день своего рождения. Именно в этот день меня накрывала волна меланхолии и подавленности, словно они никуда и не уходили. С самого детства эти чувства обнимали меня как старые друзья, но я так старательно прятал их от людей, будто боялся, что меня кто то в этом уличит. Только вот в чем? Что я могу что то чувствовать? Скорее всего. Отцу были противны любые проявления каких-либо эмоций, кроме гнева и злобы, которые он очень старательно оттачивал на мне.
Я помню все. Его тяжёлые шаги в сторону моей комнаты, открывшаяся и чуть не слетевшая с петель дверь, полный ненависти взгляд на маленького мальчика, который зажался в углу и весь дрожит. Это словно кинопленка, что я прокручиваю раз за разом у себя в голове, и оттого она болит и разрывается на мелкие кусочки. Вот он силой вытаскивает паренька из-под столика и очень злится, когда тот упирается всеми своими детскими силами. Через мгновение его рука рассекает воздух и уже слышен сильный удар по спине, отчего мальчик сворачивается клубком у его ног. Но не слышно плача или крика, лишь тихое детское сопение, потому что если он посмеет проронить хоть слезинку, то это повторится снова. Он же будущий мужчина! А мужчины не имеют права быть слабыми.
Но я не зол на него, нет. Я благодарен. Этот отвратительный мир настолько грязный и жестокий, что эти уроки с самого детства надолго запечатались в мою душу. Вот только, я не позволю никому, чтобы он повторил роль моего отца с собственным ребёнком. Все знают, что за это одна кара – смерть.
Феликс помнит об этом дне и каждым год ему хочется что-то для меня сделать, и каждый год я отвечаю «нет». Этот день не повод для гулянки, по крайней мере я так считаю, что не сказать про остальных членов моей банды. Вот уже который день они задерживаются на работе дольше, чем я. И все бы ничего, только вот с ними еще и Дана. Зачем они там все остаются? Вот и мне интересно, поэтому сегодня мой интерес берет верх. Я просто посмотрю одним глазком и все, а потом, возможно, уйду, и даже есть такая вероятность, что никто не получит порку. Если все в порядке и они просто устроили книжный клуб за вечерними посиделками, то я удалюсь в свой огромный, холодный и пустой особняк, что бы провести вечер в компании хорошего приятеля. Односолодого хорошего приятеля, которого мне привезли из Англии. В такой день я могу позволить себе нарушить «сухой закон», ну и не только в такой.
***
Вот, они опять все задержались. Как там говорил один известный русский писатель: Все тайное всегда становится явным. Абсолютная тишина в здании и на входе даже нет охраны, кажется, я поторопился с выводами о том, что сегодня никто не получит порку. А если бы мои неприятели решили устроить ночной опн эир с последующим проникновением в мой офис? Это было бы весьма и весьма печально, особенно для членов моей личной охраны. И не нужно забывать о взорванном пабе, по крайней мере пока не будут найдены виновники. Я шел медленно и тихо, прислушиваясь к каждому шороху, но, честно говоря, это мало помогало. Только тишина и темнота, которые несомненно являются верными спутниками хорошего вора. Почему то сейчас я вспомнил о Дане. Ей бы понравилась такая атмосфера, я думаю. И вот наконец то я добрался до огромной двери в центральный холл, и в тот момент я был готов ко всему. Ко всему, кроме того, что я там увидел…
