Текст книги "Forever one (СИ)"
Автор книги: _Moony_Padfoot_Prongs
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
========== Часть 1 ==========
Бартемиус Крауч никогда не был уверен в том, что из личной жизни его друзей получится что-то хорошее. Он никогда не считал, что отношение это что-то нужное. Зачем связывать себя какими-то обязательствами, когда можно лишь провести вместе ночь и разойтись? Такого мнения молодой человек придерживался вплоть до седьмого курса, пока его жизнь не перевернулась с ног на голову.
«Я ведь тебя раньше и не замечал. И не заметил, если бы Рег не сказал. Но я рад, что тогда он не мог держать язык за зубами»
Барти хорошо помнит, как выпивал с Регулусом на Астрономической башне. У самого Крауча слегка кружилась голова, и повсюду витал сигаретный дым, который кружил голову ещё сильнее. Блэк уже смело говорил обо всём, что приходило ему на ум. Они оба не были в тот вечер пьяны, нет, просто звёзды сошлись так, что двум подросткам необходимо поговорить по душам. А ещё двум суждено найти друг друга через несколько недель.
– А ты не промах, Крауч, – Регулус усмехается, а луна освещает его профиль. Ветер откидывает его темные волосы со лба, и он чем-то становится похожим на своего старшего брата. Если бы в этот момент сам Регулус смог услышать эти мысли, точно запустил бы в Барти Непростительным. Потому что на старшего брата хотел походить меньше всего. Но Барти всё равно не понимает, о чём говорит его друг, пока тот не продолжает, – самую красивую покорил.
Младший Крауч так и не понял, о чём говорит Регулус. Он недоумённо посмотрел на друга, и вопросительно выгнул бровь. Они сидели в тишине и сигаретном дыме ещё около пяти минут, пока Блэк не перевел на него мимолетный взгляд, и не соизволил пояснить:
– Неужели ты не замечал, как все эти милые когтевраночки начинают перешептываться, стоит тебе попасть в поле их зрения? Тогда ты слепой, Крауч, – Регулус делает очередную затяжку, и его лицо, такое задумчивое и словно мраморное в этот момент, но всё равно очень красивое, погружается в дым, – И что она в тебе нашла?
На этом, как ни странно, их разговор закончился. Блэк докурил сигарету и они стали говорить об экзаменах, о завтрашней контрольной по трансфигурации, и о том, как оба рады, что компания старшего Блэка уже покинула школу. Но голову младшего Крауча всё никак не покидали странные слова друга. О чём он говорил? Что имел ввиду? Для себя Барти решил, что обязательно разберется в загадках Блэка. Но завтра, всё завтра. А сейчас он лишь выхватывает у Регулуса сигарету и делает затяжку.
«Да я и не думал тогда, что всё закрутится так быстро. Мне просто было интересно. Но интерес этот перерос во что-то более серьёзное, перерос в то, на что я никогда не рассчитывал, чего боялся»
В тот день первым уроком у Бартемиуса были Заклинания. Он помнит, как вместе с Регулусом выходил из кабинета, и оба были довольными, потому, что каждый принёс своему факультету по пятнадцать баллов. И он помнит, как его взгляд остановился на группе когтевранок с шестого курса, которые, стоило им только увидеть Крауча, принялись хихикать и перешептываться. Блэк начал говорить что-то о торжественном приёме у них дома, и о том, что он, Барти, обязательно должен там появиться, но сам Крауч словно не слышал его.
Кажется, именно в тот момент он стал понимать смысл слов, сказанных Блэком на Астрономической башне. Неужели речь шла о какой-то шестикурснице с Когтеврана? В тот момент всё это казалась до абсурдного смешным, и слизеринец даже позволил себе усмехнуться. Ведь это так глупо!
Он настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил недоумённый взгляд Регулуса, который не смог понять к чему эта усмешка относилась. Крауч лишь облизал губы и покачал головой, мол, продолжай говорить, всё хорошо. Когда-нибудь он поделится с Блэком своими мыслями, но точно не сегодня.
Но то, что произошло следующим утром, казалось ещё более смешным и глупым. В Большом зале во время завтрака к Барти, и Регулусу, который стоял рядом, подбежала пятикурсница с Когтеврана. Она смотрела на обоих молодых парней в течение трех секунд, а потом всунула в руку Крауча маленькую записку и убежала. Блэк тогда посмеивался весь день, а сам Бартемиус убрал записку в карман, чтобы лишний раз не вызывать у друга приступ отнюдь не аристократического хохота, и вспомнил о ней только поздним вечером.
Он тогда сидел у камина в гостиной и жаловался Регу на своего отца. Старший Крауч снова был недоволен своим сыном, и сам Барти готов был расплакаться, рассказывая другу, как он из кожи вон лезет, лишь бы заслужить одобрение. Регулус слушал с наигранным интересом, немного наклонив голову, и в глазах у него плескалась такая скука, что можно было ему посочувствовать. Ведь он всё это слышал уже больше сотни раз! У Блэка самого в семье не всё было гладко, но, по словам самого Регулуса, как только Сириус убежал из дома, там стало намного лучше.
Регулус, сам того не замечая, начинает вытряхивать мусор из своих карманов, выкидывая бумажки прямиком в камин. Барти следует его примеру, и вспоминает о записке, которую получил сегодня утром. Он разворачивает её прямо при младшем Блэке и начинает читать вслух. А чего ему скрывать? Они с Регулусом дружат с третьего курса, и вместе прошли и огонь, и воду.
Записка была маленькая, и состояла всего из нескольких предложений: «Ты очень нравишься моей подруге. Её зовут Уэнди Кроуфт, приглядись к ней».
Оба парня сидели молча несколько секунд, а потом синхронно разразились громким хохотом. Всего два предложения, а сколько смеху! Регулус ещё долго вытирал наигранные слезы, а Барти передразнивал писклявый девичий голосок, иногда облизывая губы. В общем, насмеялись они в тот вечер на несколько лет вперед.
Но младший Крауч так и не признался другу, что в тот вечер, стоило ему отложить учебник и лечь в постель, его голову стали посещать странные мысли. И чаще всего всплывала та, что он понятия не имеет, кто такая эта Уэнди Кроуфт. Ему стало интересно. Уже на следующее утро он с любопытством оглядывал весь Когтевран в Большом зале, в поисках девочки, которая могла бы смотреть на него, но всё тогда оказалось безрезультатно. Он не говорил об этом Регулусу, но регулярно стал искать кого-то в толпе, сам до конца не понимая, кого ищет. Да, и Блэку знать это вовсе не было нужно.
Уэнди Кроуфт плотно поселилась в голове Барти Крауча, сама того не ведая.
«Мной овладел нешуточный интерес. У меня просто в голове не укладывалось, кому бы мог понравиться такой, как я»
Барти помнит, как увидел её впервые. Девчонка с густыми тёмными волосами и большими голубыми глазами. Он заметил её, когда одна из когтевранок окликнула подругу по имени. Крауч и подумать не мог, что она такая.
Неделю он присматривал за ней, словно боялся, что без его опеки с девушкой может что-то случиться. Он сам не знал, чем вызвано такое поведение с его стороны, но ничего не мог поделать с собой. А Регулусу приходилось всё чаще и чаще привлекать к себе его внимание в разговорах. Друг не спрашивал, в чём дело, но обо всём давно догадался. Так думал сам младший Крауч, а правда это, или нет, его не интересовало.
Однажды он схватил её за руку и вытянул из окружения подруг, лишь для того, чтобы посмотреть на неё поближе. Вспоминая это несколько лет спустя, Бартемиус подумал о том, что просто начал сходить сума. Ни один волшебник в здравом уме не стал бы заниматься такими глупостями. Ведь это действительно было безумие, чистой воды! Или любовь? Тогда он не знал ответа на этот вопрос.
Она смотрела на него так испугано, с таким недоверием, словно он мог причинить ей вред. Но он лишь выхватил её из толпы, и хотел рассмотреть, как следует. Она определённо была довольно симпатичной. Крауч тогда подумал о том, что из неё вышла бы хорошая аристократка, если ей случилось бы свести знакомство с семьёй Регулуса.
Девушка несколько раз приоткрывала рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывала его, не находя слов. Неужели он так пугал её? Барти это казалось забавным.
– Боишься меня? – он облизал губы, и усмехнулся. Девушка только сильнее напряглась и покачала головой.
Они стояли и смотрели друг на друга, не разрывая зрительного контакта. Крауч всё ещё держал её за предплечье, а она всё ещё не скидывала с себя его руки. Со стороны они, должно быть, смотрелись странно. Двое молодых людей стоят в самом центре коридора, и неотрывно глядят друг на друга, не говоря ни слова.
– А разве должна? – её голос звучал уверенно, а ярко-голубые, практически синие глаза, смотрели прямо на него. Барти снова усмехнулся.
– Нет, не должна – теперь его губы растянулись в каком-то подобии улыбки. Он опустил глаза вниз, сам того не замечая, снова облизал губы. Отпустил руку девушки, и скрылся в толпе.
За поворотом его ждал Регулус, который смотрел с любопытством и, совсем немного, с насмешкой. Ему нетерпелось, конечно же, нетерпелось задать другу несколько вопросов, разузнать как можно больше. Не часто в жизни младшего Крауча случалось что-то помимо учебников и жалоб на отца. Да, в жизни самого Регулуса существовали только материнские упреки в сторону Сириуса и желание доказать всем, что он лучший.
«Это была лишь игра. Обыкновенная забава, чтобы разогнать мою скуку. Но потом всё вышло из-под контроля, и моя шалость уже перестала быть таковой»
Он помнит, как поцеловал её четыре месяца спустя. К тому времени они уже успели стать хорошими друзьями, и девушка неплохо влилась в их с Регулусом компанию. Она, конечно же, всё ещё общалась со своими подругами, но Слизеринцам стала уделять больше времени. Особенно ему.
В тот день она без умолку болтала о какой-то своей подружке, и эта болтовня, надо сказать, порядком успела надоесть Бартемиусу. Ему не было дела до каких-то девочек с Когтеврана и их проблем! У него на носу были экзамены, а он сам всё ещё не отпустил надежду стать лучшим на курсе и доказать отцу, что он достойный сын. А Уэнди всё болтала, и болтала, и никак не хотела замолкать, а Краучу была просто необходима тишина.
Он поцеловал её чисто инстинктивно. Просто прижался к её губам, заставив замолчать. Он просто искал тишины. Но, к его огромному удивлению, девушке потребовалось всего несколько секунд, чтобы неумело ответить на поцелуй. Словно он целоваться умел!
Сначала, он не почувствовал ничего. Лишь вкус девичьей помады, и только это. Но потом словно что-то ударило в его голову, и он не мог позволить себе остановиться. Он попытался углубить поцелуй. Делал это на основе рассказов Рега, поэтому, не был уверен, что делал всё правильно. И девушка не отстранилась, напротив, крепче ухватилась за воротник его мантии, когда сам Крауч подхватил её за талию, чтобы она не свалилась. В тот момент обоим показалось, что они не отпустят друг друга. Никогда и ни за что.
Весь следующий день Уэнди боялась даже смотреть в его сторону. Да и сам Крауч не был уверен в том, что поступил правильно, в том, что поступил разумно. Может, всё это действительно безумие, полное сумасшествие? Барти всё ещё придерживался мнения, что можно обойтись без отношений, но теперь был уверен в том, что без Уэнди двигаться дальше он не сможет.
Приближались ЖАБА. И Регулус всё чаще и чаще говорил о каком-то торжественном приёме у них дома, и постоянно упоминал, что их посетит сам Тёмный Лорд. Крауч не идиот, прекрасно знал о Лорде Волан-де-Морте и о его идеях, и просто трепетал от одной мысли, что уже через несколько месяцев сможет познакомиться с ним лично. Тёмные искусства всегда восхищали Бартемиуса, и он не мог ничего с собой поделать. Но вот, он вступит в ряды последователей Тёмного Лорда (хотя, сам Барти считал, что давно уже стал одним из Пожирателей Смерти, не смотря на то, что Чёрную Метку ещё не получил), окончит школу и никогда не вспомнит, ни о Хогвартсе, ни о своём отце. Но что будет с Уэнди?
Он забудет о ней, как только покинет стены школы? Разорвет с девчонкой все связи и продолжит жить так, как хотел? Нет. Нет, и ещё раз нет! Что-то внутри младшего Крауча подсказывало ему, что эта девочка с Когтеврана никогда не покинет его головы, а теперь, видимо, и его жизни. И Барти потребовалось ещё много времени, чтобы признаться, хотя бы самому себе, в том, что это так.
«Ты всегда была моей маленькой девочкой. Неважно, был ли на тебе глупый свитер, которые ты любила носить до нашего знакомства, или красивое платье, подаренное Беллой. Я любил тебя любой»
Барти не собирался идти на собственный выпускной, он считал это глупой тратой времени. Да и зачем ему это, когда он прекрасно сдал экзамены, рядом с ним верный друг и красивая девушка, а сам Тёмный Лорд, в отличие от собственного отца, оценил его по достоинству? Только сейчас Барти чувствовал себя по-настоящему счастливым.
На выпускной его уговорил пойти, что не удивительно, Регулус. Да и Уэнди подлила масла в огонь, несколько раз хлопнув глазами и надув губы, как её учила Белла. Перед очарованием Кроуфт он просто не устоял.
С Беллатрисой девушка познакомилась около месяца назад, когда Блэк пригласил и её, и Барти к себе домой. Тем вечером там была одна из его кузин, обворожительная, влиятельная, да ещё и рьяная последовательница Тёмного Лорда. Белла произвела на Уэнди впечатление, и девушка говорила о кузине Регулуса весь следующий день. Потом, они стали видеться чаще. Барти был занят подготовкой к экзаменам, а Кроуфт всё больше и больше времени проводила с Беллатрисой.
А теперь младший Крауч был вынужден идти на выпускной, хотя сам этого не очень желал. Но он просто не мог отказать Уэнди, да и Рег обещал замечательную выпивку по окончанию официальной части праздника.
Уэнди он ждал у парадной лестницы, которая выходила к самым дверям. На нём был лучший его костюм, и лучшая мантия. Он ждал девушку уже около пяти минут и, надо сказать, его терпению приходил конец. Но вот, она появилась на лестнице. Сперва Крауч её и не узнал, но потом почувствовал, как дыхание перехватило, а сердце забилось где-то в горле, ладони запотели, голова закружилась.
Она была сама на себя не похожа, здесь чётко прослеживалась умелая рука Беллы. Чёрные волосы, красивого цвета вороного крыла, были собраны на затылке и рассыпались по плечам волнами, корсет на платье был затянут туго, и само это платье было просто великолепным, а на Уэнди смотрелось в разы лучше. Она была просто волшебной. И он никогда бы не поверил, если бы ему сказали, что на своём выпускном он будет сопровождать такую девушку.
Они танцевали под какую-то незаурядную мелодию, Барти навсегда запомнил этот мотив, хотя, понятия не имел, что тогда играла за песня. Он помнит, как в танце прижался к ней со спины, и тихо-тихо прошептал:
– Носи такие платья почаще, они очень тебе идут.
А она тогда засмеялась, так заливисто и звонко, как может смеяться только молодая красивая девушка, как смеялась только она, и прижалась к нему немного сильнее, едва слышно ответив, что теперь будет носить платья постоянно.
После окончания вечера, небольшая группа учеников Слизерина стояла возле входа. Все ждали только Регулуса и Барти. Но даже тут Крауч появился со своей когтевранкой, с которой практически не расставался.
– Я лучше вернусь к себе, – Уэнди попыталась вырвать руку из хватки Барти, чтобы привлечь его внимание, – не думаю, что все твои друзья будут рады мне.
Говорила она негромко, обращаясь только к младшему Краучу, но тишина коридора сделала своё дело, поэтому, её прекрасно услышали все. Алекто Керроу недовольно покосилась на неё, но тут же отвернулась. Уэнди недолюбливала Алекто. Вернее, Алекто недолюбливала Уэнди. Так они и старались сосуществовать со своей взаимной неприязнью, крутясь в жизни Барти Крауча младшего.
Регулус беззлобно фыркнул, услышав её слова, и уже хотел сам что-то сказать, но заговорил Барти, словно прочёл мысли своего друга:
– Прекрати нести чепуху. Ты всё равно будешь со мной и Регом. И, думаю, Белла тоже будет рада встрече с тобой, если окажется в доме.
Тогда он немного сильнее сжал ладонь девушки и потянул за собой, она тихо вздохнула, но поддалась напору юноши. Она верила всему, что говорил ей Барти. Алекто весь вечер держалась поодаль.
«Мы были так молоды, и так влюблены. Для нас не существовало запретов или ограничений, мы делали что хотели, и когда хотели»
После окончания школы, Регулус постоянно твердил, что Барти нельзя возвращаться домой. Да и сам Крауч прекрасно это понимал, и не желал этого. Но, вопреки уговорам друга, он не стал жить с его семьёй, а снял небольшую комнатку прямо над «Тремя мётлами». Он так и не объяснил никому из друзей, почему поступил именно так, ведь в доме Блэков он всегда был желанным гостем, но ответ был зауряден и прост: он хотел быть как можно ближе к Уэнди.
Сама когтевранка уже во всю готовилась к ЖАБА, и частенько наведывалась в Хогсмид, чтобы Барти помог ей. Но, стоит ли говорить, что экзаменам времени они уделяли мало, ведь теперь так редко видели друг друга.
Тот день они провели в постели. Барти лежал, прикрыв глаза, и слушал тихое дыхание девушки. Сама же она вслушивалась в его размеренное сердцебиение. Иногда они начинали говорить о каких-то глупостях, негромко смеялись, и не думали ни о чём.
– Что это? – младший Крауч слегка дернулся, когда Кроуфт дотронулась до его левого предплечья, и провела пальцами по чернильно-чёрной Метке. Это зрелище её явно завораживало, а сам Бартемиус не знал, что сказать. Признаться, что это знак самого могущественного тёмного волшебника всех времен? Или же просто отмахнуться? Раздумывал он всего несколько мгновений, ведь у него не было от неё тайн.
– Это метка Тёмного Лорда, – он облизал губы и сбился на тихий шепот, словно боялся, что кто-то может подслушать их разговор, – Я один из самых верных его сторонников. Он доверяет мне.
Синие глаза Уэнди смотрели с интересом, и она, сама того не замечая, тоже облизала губы. А потом заговорила так же тихо, как только что говорил Барти:
– Я видела такую у Алекто Керроу. На твоём выпускном.
Крауч только кивнул головой. Он прекрасно знал, что у обоих Керроу есть Метка, и у Регулуса тоже. Но то, что потом вырвалось у девушки, его немного удивило.
– Я тоже хочу.
Голос её звучал уверено и немного капризно, в глазах загорелся огонь. А тонкие губы Барти уже через несколько секунд растянулись в довольной ухмылке. Как же будет доволен Тёмный Лорд, если он привлечёт на его сторону такую талантливую волшебницу, как Уэнди! В любом случае, в верности Кроуфт он не сомневался.
Уэнди получила метку в конце декабря.
«Тёмный Лорд называл нас лучшими бойцами, да, мы таковыми и были»
Ближе к концу учебного года, Бартемиус всё чаще стал наведываться в школу. Он появлялся за несколько минут до отбоя, и прятался в нише возле гостиной Когтеврана, из которой вскоре выскальзывала Уэнди. Они уходили на Астрономическую башню, и пили вино или ликёр, который он приносил с собой, и иногда курили сигареты. Им было хорошо в эти моменты, и они верили, что останутся безнаказанными.
Иногда Уэнди задирала рукав своей мантии и рубашки Барти, и, прислонив своё предплечье к его, с упоением смотрела на Метки, которые казались ещё более завораживающими в лунном свете.
Они всё так же говорили о пустяках, и Уэнди громко смеялась, прикрывая рот ладонью, и Краучу казалось, что она совсем не изменилась, вот только улыбалась теперь немного безумно, и постоянно носила платья.
В один из таких вечеров всё и случилось. Уэнди тогда неотрывно смотрела на Метку Барти, словно позабыв, что у неё на предплечье точно такая же, и самозабвенно водила по ней тонкими пальцами. Крауч же, немного пьяный то ли от вина, которое они пили, то ли от её духов, смотрел на девичий профиль. Всё-таки, Рег был прав; Уэнди действительно самая красивая.
Она начала говорить ему о каких-то мелочах, рассказывала последние школьные сплетни. В такие моменты Кроуфт не замечала, как иногда делилась полезной информацией. Барти слушал её в пол уха, но смотрел на девушку внимательно, а она иногда щурила глаза, и улыбалась, откидывая с лица чёрные локоны.
– Уэнди, – испуганный девичий голос разрушил всю идиллию, царившую в тот момент на Астрономической башне. Уэнди испугано одернула рукав на левом предплечье. В дверях стояла худенькая девочка, лет семнадцати на вид. Она переводила взгляд с Кроуфт на Крауча и обратно. В её глазах плескалась тревога.
– Что ты забыла тут, Софи? – Барти чувствовал, как девушка напряглась. И он разделял чувство её тревоги. Ведь, если девчонка, стоящая в дверях, видела Метку на предплечье Уэнди, у его девочки могли бы быть проблемы.
– Я видела твою руку. Такая метка обычно висит над домами маглов, когда сторонники Сама-Знаешь-Кого убивают их. Ты понимаешь, во что ввязалась, Уэнди?
Девчонка сделала один шаг в сторону Кроуфт. И Уэнди, и Барти уже стояли на ногах, и оба были абсолютно трезвы. Крауч потянулся за палочкой.
– Я могу всё объяснить, Софи – Кроуфт перехватила руку Барти, и мимолетно глянула в его сторону, всем своим видом прося ничего не предпринимать, – Я, правда, сейчас всё тебе объясню.
Девушка сделала ещё несколько шагов в их сторону. Уэнди тоже сделала шаг на встречу.
– Ты на его стороне, да? На стороне этого убийцы? Этого… Этого монстра?!
– Софи, послушай…
Кроуфт не успела договорить. Её однокурсница отлетела к стене, а сама девушка перевела испуганный взгляд на младшего Крауча. Тот лишь повел плечом. Это был обычный петрификус тоталус.
– Ты никому не скажешь, Софи, – Уэнди присела рядом с обездвиженной девушкой, и заглянула ей в глаза. В этот момент она выглядела действительно угрожающе, а Барти подумал, что любить её ещё сильнее просто невозможно, – Никто не узнает о том, что произошло здесь.
Она медленно кивает Краучу головой, и тот снимает заклинание. Перепуганная девчушка вскакивает с места, и бросается к лестнице. Бартемиус не успевает даже подумать о том, что она наверняка побежала к Дамблдору, как когтевранку нагоняет зелёная вспышка Непростительного заклинания, и она падает вниз по лестнице, судя по звуку, ломая несколько костей.
Барти видит, как Уэнди убирает палочку в карман.
«Тогда мы не страшились ни Дамблдора, ни его щенков из Министерства. Мы были верны нашему Лорду и верили, что он одержит победу. Мы были бесстрашны»
Как только Уэнди окончила школу, она поселилась в квартире Барти, которая находилась над «Тремя мётлами». Правда, надо сказать, что они проводили там всё меньше и меньше времени, то живя у Регулуса, то дни и ночи шатаясь по улицам, выпивая как можно больше вина. Они были молоды и влюблены, и им достаточно было поцелуев и компании друг друга. Тёмный Лорд регулярно посылал их на задания, и они всегда выполняли их безоговорочно и с отличием. Барти всегда начинал ухмыляться, когда получал похвалу от самого Лорда Волан-де-Морта, а Уэнди расплывалась в улыбке, стоило ей только посмотреть на довольного и такого счастливого, счастливого по-настоящему, Барти.
Именно в тот момент они вкусили всю сладость молодости и безнаказанности.
Однажды, они вернулись в квартиру только под утро, и вся их веселость разбилась о стальной взгляд Бартемиуса Крауча старшего. Ни Барти, ни Уэнди понятия не имели, как он узнал, где они проживают. Вернее, никто из них не задавался этим вопросом, потому что тогда это было уже не важно. Барти не видел отца с того момента, как окончил Хогвартс.
Крауч-старший принялся читать сыну нотации, пытался поговорить, уговаривал вернуться домой к больной матери, но Барти не стал его слушать, лишь молча взмахнул палочкой, и принялся собирать свои вещи. Уэнди последовала его примеру. Она немного побаивалась мистера Крауча. Девушка знала его только с рассказов Барти, но надо ли говорить, что об отце он отзывался не очень лестно.
Сам младший Крауч прилагал все силы для того, чтобы не вступить с отцом в словесную перепалку, чтобы не наставить на него палочку, чтобы просто уйти и забрать Уэнди с собой. Он помнит, как они покидали их квартиру в Хогсмиде, и он вел Уэнди за руку, и старался не оборачиваться, а мистер Крауч что-то кричал обоим вслед.
Они трансгрессировали прямиком к Регулусу домой.
В доме Блэков они жили около недели. Всю эту неделю Регулус, который проводил с ними всё своё свободное время, был каким-то задумчивым, и, можно даже сказать, печальным. Но, ни с Барти, ни с Уэнди, он даже не пытался об этом поговорить. Чаще всего, он просто сидел с ними в одной из больших комнат и пил ликёр, не говоря ни слова. Но, надо сказать, Крауч был не менее задумчивым в ту неделю, постоянно вспоминая о встрече с отцом. Уэнди пыталась с ним поговорить, но он тогда только нахмурился и махнул рукой. Больше она к этой теме не возвращалась.
Они уехали оттуда через неделю, но не знали, куда им податься. В квартиру в Хогсмиде они возвращаться не стремились, а пойти им больше было некуда. Дом Блэков остался единственным их пристанищем.
«Всё рухнуло за несколько недель до падения Тёмного Лорда. Всё рухнуло именно тогда…»
Они жили в Малфой-Мэноре, хотелось им этого, или нет. Но Тёмный Лорд настоял на том, чтобы одни из его лучших бойцов, одни из самых верных сторонников, оставались рядом, поэтому Люциус Малфой был вынужден освободить им одну из гостевых комнат, а они были вынуждены её принять.
Тем вечером Барти выглядел обеспокоенным, он только и мог, что пить вино, и стараться заглушить мысли в собственной голове. Регулус пропал. Миссис Блэк не могла найти себе места, а он всё не возвращался и не возвращался. Они похоронили пустой гроб. Регулус пропал.
Он не знал, стоит ли говорить об этом Уэнди, ведь Рег был и её другом. Он не знал, как бы девушка восприняла эту новость, поэтому, решил пока молчать. Сейчас Кроуфт была в компании приехавшей Беллы, которая уже успела выйти замуж и стать Лестрейндж. Он не хотел тревожить их сейчас.
А Барти всё пил, и в его голове промелькнула новая мысль, недавний разговор с Тёмным Лордом. Это был один из тех раз, когда Волан-де-Морт, позвал только его, без Уэнди. Они долго разговаривали о его успехах, о том, что он, Барти, очень способный волшебник, один из лучших бойцов. Барти всё это знал, и слышал похвалу от Лорда не раз, но, надо признать, лучше похвалы ему ещё не доводилось слышать. А потом Лорд сказал то, что и сейчас стучало в голове младшего Крауча, и причиняло ужасную боль:
«Любовь – это слабость, мой мальчик. Ты понимаешь это. Любовь никогда не позволит тебе двигаться дальше, ты всегда будешь стоять на месте, пока будешь любить»
Отвернуться от Уэнди? Бросить его девочку на произвол судьбы? Нет, он не сможет этого сделать. Он не сможет уйти от неё, потому что знает, его сердце всегда будет рваться туда, где находиться Кроуфт. Барти просто не сможет двигаться дальше, если её не будет рядом с ним. Но что тогда? Ослушаться Тёмного Лорда? Барти не знал, как поступить. Что нужно сделать, чтобы принять верное решение.
Он помнит, как в комнату вошли Белла и Уэнди. Тот день, надо сказать, он запомнил до мельчайших подробностей. Миссис Лестрейндж тогда улыбнулась ему немного безумно, а глаза её не просто сверкали, словно горели огнем в темноте, и сказала, что щенки Дамблдора снова устроили бойню возле Министерства. Больше Краучу не нужно было говорить ни слова. Он взял Уэнди за руку, и они трансгрессировали.
Он сражался бок о бок с близнецами Кэрроу, и, даже посылая во врагов заклятия, боковым зрением следил за Уэнди, которая сражалась в трёх шагах от него. Девушка уже вошла в азарт, и глаза её горели практически так же ярко, как у миссис Лестрейндж. Она послала в одного из Мракоборцев Круциатус, и её лицо озарила улыбка, как только она услышала крики. Барти едва успел отразить летящее в него заклинание.
Битва была долгой и изнуряющей, Крауч даже не знал, побеждают они, или нет. Но он помнит, как Белла подожгла какое-то здание, и свет огня озарял всё вокруг.
Всё произошло слишком быстро…
Он не видел, кто послал это заклинание, видел только, что оно прилетело со стороны Фрэнка Лонгботтома. Уэнди стояла в трёх шагах от него, и билась с таким наслаждением, что в такие моменты казалась ещё более прекрасной.
Барти не успел среагировать и отразить заклятие. Зелёная вспышка прилетела прямо девушке в грудь, и Барти помнит, как она посмотрела на него, прежде чем начать падать на грязную землю. В её глазах в тот момент плескался испуг.
Огонь медленно потухал.
Он подхватил её у самой земли, но она уже не дышала. Она была неподвижна, и словно спала, и Крауч сам не заметил, как начал крепче прижимать её к себе, и что-то растеряно тихо бормотал. Слёзы уже текли по его щекам, и он не пытался их остановить. К чему это? Больше ничто не имело смысла.
«Я любил тебя. Я любил тебя так, как больше не полюблю никого и никогда. Я любил тебя сильнее всего на свете, Уэнди Кроуфт»
Уэнди похоронили на каком-то магловском кладбище. Барти сопротивлялся, и кричал о том, что она достойна большего, но, разве кто-то стал бы слушать его? Барти Крауч чувствовал, что начал сходить с ума.
Он помнит, как стоял на коленях у её могилы, и выглядел намного старше своих девятнадцати лет. Он был опустошен, словно уничтожен внутри. В его голове снова начинали крутиться ужасные мысли. Сначала Регулус. Потом Уэнди. Кто дальше? Он?
Из груди Барти вырвался хриплый рык, который всё это время душил его изнутри. Всё это время этот рык стоял поперёк его горла, а теперь, наконец, вырвался наружу, снова позволяя дышать. Но легче ему не стало.
Уэнди была мертва. К чему тогда всё остальное?
Он помнит, как провёл рукой по каменному надгробию. Холодное. Он не знал, что же ему делать дальше, не знал, как дальше жить. Он знал наверняка лишь одну вещь: то заклинание прилетело от Фрэнка Лонгботтома. Во всём был виноват он.
Тогда Барти лишь судорожно выдохнул, и сжал ладони в кулаки.
– Прости меня, любимая. Я не смог тебя защитить. Но я смогу отомстить за тебя.
Он встал с колен, немного пошатываясь, и оставил на земле запечатанный конверт. Он знал, конечно знал, что Уэнди это письмо уже не прочтет, но не мог больше таскать его в кармане своего пиджака. Он трансгрессировал.
Через два дня пал Темный Лорд.
Беллатриса уговорила Барти отправиться на его поиски, потому что она, как никто другой, верила в то, что Лорд остался жив. Барти Крауч младший с огромным удовольствием наведался к Фрэнку Лонгботтому и его жене.
Барти Крауч младший попал в Азкабан, когда ему не было ещё и двадцати…
