Текст книги "Бездонные карие (СИ)"

Автор книги: _Moony_Padfoot_Prongs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

Город шумит под ногами, переливаясь разноцветными огнями вывесок и шумя машинами. С такой высоты всё кажется крошечным, словно на ладони, и можно было бы смело сказать, что зрелище завораживающее, вот только у девушки, сидящей у самого края, дух совсем не захватывает. Тейлор даже кажется, что она вообще ничего не ощущает. Словно внутри – пустота, а на том месте, где должны быть хотя бы какие-то чувства, зияет дыра.

И единственное, что для Тейлор остаётся, – равнодушно наблюдать за оживлённым, словно муравейник, городом. И думать о Ричи.

О её прекрасном Ричи, которого нет вот уже четыре месяца, и без которого она всё ещё не видит смысла двигаться дальше. Наверное, именно поэтому она каждый вечер приходит на эту проклятую крышу и, как последняя дура, сидит, свесив ноги. Сделать шаг – не хватает сил. Отступить – нет желания. Она всегда была слишком слабохарактерной, чтобы принимать серьёзные решения, обычно перекидывая их на плечи Ричи. А теперь его нет, и у неё ни единой мысли о том, как быть дальше.

Первое время ей казалось, что, если она спрыгнет, действительно станет легче. Все проблемы и заботы уйдут, рассыпавшись по бетону и кафелю вместе с ней, но что-то держало. Кто-то держал. Даже после гибели Ричи всё равно оставался рядом с ней, незримо удерживая за руку и не позволяя совершать глупых поступков. Тейлор прекрасно понимала, что ей нужно жить, нужно двигаться дальше, хотя бы в память о Ричи, потому что он этого бы хотел. Но без него, без единственного близкого и дорого человека, жизнь стала настолько невозможной, что в пору было повеситься.

Тот день она помнила в мельчайших подробностях. День его смерти. Тейлор ненавидела себя за то, что всё-таки пошла тогда в институт, ненавидела себя за то, что оставила Ричи дома одного и позволила ему выйти на работу. И больше себя, пожалуй, она ненавидела Человека-Паука, который готов спасти целый мир, совершенно наплевав при этом на жизни граждан или простых рабочих. Таких, каким был Ричи.

Человек-Паук, герой и кумир миллионов, тот чью маску выпускают огромными тиражами, печатают на футболках, продаваемых и в сетевых магазинах, и на уличных ярмарках, тот кого в пример ставят каждому маленькому мальчику и девочке, мол, «смотрите какой он, герой», был виновен в смерти единственно близкого ей человека. Был виновен в том, что она больше не видела в жизни смысла.

Это осознание пришло не сразу. Скорбь медленно отступала, оставляя вместо себя тупую, ноющую боль и невозможность нормально спать ночами. Потом она винила во всём себя. Кричала и плакала в подушку, соскребая ногтями обои на стенах в совершенно провальной попытке успокоиться или хотя бы как-то заглушить раздирающую изнутри боль. И только потом, несколько ужасных, мучительных месяцев спустя Тейлор поняла, что не была виновата в смерти Ричи. В этом был виноват лишь Человек-Паук.

Она никогда не искала встречи с ним, не выходила на редкие немноголюдные митинги против «дружелюбного соседа», никогда не выслеживала его. Ей, в принципе, было плевать, где он, с кем он, и кто по его вине умрёт в этот раз. Для себя Тейлор лишь выделила одну непреложную истину – Человек-Паук не так хорош, как о нём щебечут на каждом углу. Человек-Паук – чёртов расчётливый эгоист, который спасает лишь тех, кто ему нужен.

Эти мысли долгое время казались самыми правильными, и боль от утраты Ричи медленно отступала. Но до конца так и не исчезла.

Тейлор практически не удивилась, когда в один из вечеров Он появился на её крыше. Только слегка вздрогнула от неожиданности, почувствовав, как кто-то приземлился совсем рядом и сделал несколько осторожных шагов в её сторону.

– Эй, ты как? – всего в нескольких метрах от неё раздался голос. Тихий, встревоженный, но всё равно очень приятный. От вопроса захотелось истерично рассмеяться, но девушка промолчала, даже не обернулась, – У тебя всё хорошо?

Тейлор скривилась, поднимаясь на ноги и оборачиваясь к незваному гостю. Перед ней действительно стоял Человек-Паук, и она не сдержала презрительной усмешки. Во всём этом огромном городе так много крыш, на которые можно было обратить внимание, а он выбрал именно её крышу, на которую она приходит каждый вечер, вспоминая о Ричи. О своём милом Ричи, который погиб именно по вине Человека-Паука.

В одно мгновение внутри неё разгорается злоба. Жгучая обида растекается внутривенно, перемешивается с беспомощностью, которую она ощущала все эти полные одиночества месяцы, и начинает закипать. Тейлор против воли сжимает руку в кулак, тщетно надеясь, что хотя-бы что-то поможет ей прийти в себя. Она и подумать не могла, что способна ненавидеть кого-то так сильно, как ненавидела в этот момент Человека-Паука.

– Нет, – просто отвечает она, а истеричный смешок вырывается против её воли. Паук стоит напротив, не двигается. Их разделяет всего несколько ничтожных метров, и девушка делает несколько шагов в его сторону, – Не в порядке, и по твоей вине.

Она не собиралась ему ничего говорить. Откровенничать с незнакомцами не входило в её привычки, особенно если этот незнакомец – убийца её брата, но злость и обида всё ещё держали за горло, сжимали лёгкие с такой силой, что было невозможно сделать вдох. В этот момент Тейлор показалось, что, если она выскажет Человеку-Пауку всё, что о нём думает, откроет ему, наконец, глаза на то, что нормальные герои не торгуют жизнями людей, ей станет легче. Но с каждым словом становилось только больнее, она всё наступала и наступала, не в силах прекратить, пока Человек-Паук слушал её гневную речь, не перебивая и медленно отступая назад.

Она подвела его к самому краю крыши, не прекращая тыкать пальцем и винить во всём: начиная смертью Ричи и заканчивая её сломанной жизнью. Казалось, этот поток ненависти в ней был нескончаем, Тейлор не могла остановиться, заставить себя замолчать. Ей было плевать, что он о ней подумает, плевать, что наверняка уже тысячу раз пожалел о том, что заметил, подошёл, попытался предложить свою помощь. Девушка эгоистично вымещала на нём всю свою злость, пока он стоял перед ней, на самом краю крыши, и покорно слушал. Внимательно ловил каждое обидное слова, практически не двигаясь, пока Тейлор не замолчала, почувствовав, как по щекам текут слёзы. Легче не стало.

Она отступает, отворачивается, всхлипывая и вытирая лицо рукавом, совершенно не заботясь о том, что под маской находится какой-то парень, перед которым она позволила себе разрыдаться. Плевать. Сейчас он, воспользовавшись моментом, улетит на своей паутине, растворившись в огнях домов, отправиться рушить чьи-то другие жизни, и о ней никогда не вспомнит. Но Паук никуда не уходит, так и стоит на крыше, разве что лишь немного отойдя от края. К Тейлор он всё ещё не приближается, но смотрит пристально, и девушке от этих его белых глаз на маске становится не по себе.

– Мне очень жаль, что так вышло, – наконец говорит он, а Тейлор давится смешком, который переходит в полноценный всхлип от рыдания, задушенного секундой ранее, – правда очень жаль. И я тебе соболезную. Но всех спасти невозможно, и ты должна это понимать.

Ей хочется рассмеяться от всей абсурдности этих слов, но наружу вырываются только всхлипы и приглушённый плачь. Его жалостью Ричи не вернуть, так что Тейлор плевать, что там ещё Паук скажет и как попытается оправдаться, очиститься. Но он молчит. Не говорит ни слова в свою защиту, а только стоит напротив, ожидая от неё хотя бы каких-то действий, совершенно любой реакции. Но девушка понимает, что вся эта истерика, позорная демонстрация самых сокровенных и болезненных чувств перед посторонним человеком её вымотала настолько, что в ней практически не осталось сил.

Оставаться на этой крыше больше нет никакого желания, говорить с Человеком-Пауком – тем более, поэтому Тейлор лишь тяжело вздыхает, собирая в себе остатки самообладания, и холодно, чтобы не упасть в чужих глазах ещё сильнее, бросает:

– Уходи.

Она смотрит на него долго, пристально, словно старается запомнить фигуру самого ненавистного ей человека в мельчайших деталях, а потом, противореча самой себе, разворачивается и уходит сама. Девушка медленно плетётся в сторону выхода, только сейчас осознавая, что устала настолько, что, будь с ней всё в порядке, она тут же заснула бы. Но Тейлор давно не в порядке. Весь её порядок, всё её спокойствие и умиротворение ушли под землю вместе с Ричи. Ушли по вине Человека-Паука.

– Погоди, – большая тёплая ладонь опускается на её предплечье, и Тейлор замирает, всего на мгновение обманутая ложным ощущением того, что это мог быть брат, ведь только он мог взять её за руку так настойчиво и аккуратно одновременно, удерживая от падения в бездну. Девушка грубо вырывает свою руку, избавившись от этого болезненного наваждения, но на месте всё же останавливается, всем своим видом показывая, что недовольна этим вмешательством, но Паука выслушает, что бы он ей не сказал, – не делай глупостей, ладно? Береги себя.

Она снова хочет скривиться или фыркнуть, но в чужом голосе не замечает ни малейшей нотки иронии, и в груди поднимается какая-то странная волна отвращения, но уже к самой себе. Парень просто хотел убедиться в том, что она сдуру не собирается прыгать с крыши, чтобы потом не соскребать её тело с асфальта, а она, глупая, дала волю эмоциям и накричала на него, даже не выслушав. Этот поступок не превращал Паука в Святого, но непонятный осадок на душе Тейлор всё равно остался. Глупая, глупая, глупая…

Девушка уходит, даже не удостоив его взглядом, и, кажется, слишком громко хлопает дверью. Но это последнее, что сейчас волнует Тейлор, потому что у неё в душе слишком много противоречивых чувств, а в голове – самый настоящий бардак. Этой ночью, прямо сейчас, всего несколькими минутами ранее, она могла попытаться убить Человека-Паука, отомстить ему за Ричи и за сломанную жизнь, предотвратить такую же гибель тысяч чужих судеб, но почему-то этого не сделала. Почему-то стояла и ждала от него каких-то объяснений, после того как унизительно перед ним разрыдалась.

Тейлор всегда презирала слабых людей, но почему-то именно сейчас сама дала слабину.

Кровать кажется холодной и неуютной, а комната какой-то чужой и неприветливой, но девушка всё равно сильнее кутается в одеяло, уставившись в потолок. Внутри неё, где-то глубоко в груди всё ещё клокочут ненависть и обида, подпитывая и позволяя просыпаться по утрам, но теперь эти чувства кажутся не такими сильными, словно, дав волю эмоциям там, на крыше, девушка смогла слегка успокоить своих внутренних демонов. Но ведь раньше это не помогало, и тому подтверждение – исцарапанные стены и изодранные обои. Что же могло измениться сейчас?

С того момента, как Ричи не стало, жизнь как-то резко потеряла и смысл, и краски. Крыша дома, её крыша, стала для Тейлор последней отдушиной, и девушка приходила туда каждый вечер, не делая никаких исключений. Город перед ней представал совсем иначе, раскрывал те стороны, которые было просто не разглядеть, находясь внизу, на земле. Она не боялась упасть – теперь она вообще ничего не боялась, поэтому свешивала ноги вниз и сидела так до самой ночи, а иногда и до рассвета, наизусть выучивая положения окон и тексты огромных рекламных вывесок.

Тейлор нравилось быть одной. Иногда мысли угнетали, а в другие, более хорошие дни голова казалась совершенно опустевшей, и девушка с наслаждением вглядывалась в горизонт, тихо радуясь тому, что её ненависть и скорбь отступили хотя бы на несколько часов.

В этот день было точно также: девушка снова уселась на самый край, бездумно рассматривая спешащих куда-то людей и снующие туда-сюда машины. На душе было спокойно и тихо, Тейлор даже показалось, что сегодняшний вечер она сможет прожить без очередной истерики, но всё это длилось ровно до того мгновения, пока она не услышала позади себя мягкое приземление.

– Что тебе нужно? – холодно поинтересовалась она, но практически подавилась словами, когда Человек-Паук присел рядом с ней, положив на колени раскрытую коробку с пиццей, и жестом предлагая девушке кусок.

– Я подумал, что ты могла проголодаться, – просто отвечает он на её вопросительный взгляд, а внутри Тейлор всё словно переворачивается. Ведь буквально несколько дней назад она на него наорала, как минимум трижды сказала, что ненавидит, и как минимум четырежды обвинила во всех смертных грехах, чуть не столкнув при этом с крыши, а уже сегодня он, как ни в чём не бывало, сидит по левую руку и предлагает ей пепперони. Вот так просто. Словно они лучшие друзья, знакомые много лет.

Тейлор недовольно осматривает его, стараясь найти какой-то подвох, какую-нибудь, даже самую маленькую деталь, которая позволит ей его прогнать. Потому что именно Человек-Паук был виноват в смерти её брата, именно те взрывы в «Оскорпе» забрали у неё Ричи, именно из-за него вся её жизнь за считанные месяцы полетела под откос. Но Человек-Паук по-прежнему сидел перед ней, ничего не говоря и предлагая пиццу. У Тейлор не было повода его прогнать, как бы сильно ей этого не хотелось.

– Зачем тебе это? – её вопрос вводит Паука в ступор, поэтому между ними повисает неловкое, неприятное молчание, которое Тейлор старается как можно скорее нарушить, пояснив, – Зачем возишься со мной? Я тебе никто и не принесу никакой выгоды.

На крыше снова наступает тишина, прерываемая только шумом машин и гулом улиц. Человек-Паук молчит, молчит и Тейлор. Наконец, девушке это бессмысленное молчание надоедает, и она поднимается на ноги, собираясь уйти в свою квартиру, но тёплая ладонь снова ложится на неё предплечье, как и в тот раз, аккуратно, но довольно настойчиво призывая остановиться.

– Не понимаю, – честно отвечает он и, девушка слышит, усмехается, – с чего ты взяла, что я ищу выгоду?

Этот глупый вопрос поднимает в Тейлор очередную волну отвращения. Слегка утихшая ненависть снова поднимается где-то в груди, напоминая о себе, заставляя рвано вздохнуть и отойти на несколько шагов. Человек-Паук стоит практически рядом с ней, всего в нескольких шагах, и от так искусно сыгранного непонимания в его голосе девушке хочется рассмеяться.

– Это ты мне ответь, – она передёргивает плечами, ломано улыбаясь. Перед глазами у неё встаёт образ задорно смеющегося Ричи, и слёзы снова норовят потечь по щекам, – почему великий Человек-Паук спасает только тех, кто дорог ему?

Повисает долгая пауза. Тейлор видит, как фигура в костюме напрягается, замирает на месте, а потом слегка встряхивает головой, словно старается прогнать какой-то вставший перед глазами образ. Ей плевать, какую чушь сейчас начнёт плести Человек-Паук, слушать его она больше не намерена. Она разворачивается и уходит, всеми силами стараясь не перейти на бег, потому что сбегать было бы унизительно.

– Не всех, – наконец глухо отвечает он, и девушка замирает от звука чужого голоса. Казалось бы, такая короткая фраза, всего два маленьких слова, но от этого тона по её телу пробегают мурашки. Она ему практически верит, – всех спасти невозможно.

– Но почему-то в твоё «невозможно» вошёл именно мой брат! – она неожиданно для самой себя срывается на крик, тут же жалея об этом, потому что кричать, значить снова дать слабину, а быть слабой Тейлор больше не намерена. Тем более перед Человеком-Пауком.

– Я уже говорил, что мне очень жаль, – снова начинает оправдываться он, но девушка лишь всплёскивает руками. У неё больше нет ни сил, ни желания слушать этот бессвязный лепет в попытке очистить свои испачканные чужой кровью руки. Тейлор снова разворачивается, чтобы уйти, – Думаешь, я не знаю, какого это, терять близких?

От этой фразы по коже пробегает волна мурашек, а злость с новой силой распаляется в груди, заставляя ненавидеть Человека-Паука ещё сильнее. Да как он смеет играть её чувствами, как смеет хоть что-то говорить о боли и утрате, не имея об этом ни малейшего понятия?

– Сомневаюсь, что знаешь, – огрызается Тейлор, обернувшись всего на секунду. Этой секунды достаточно для того, чтобы Паук сделал резкое движение рукой, выпуская свою чёртову паутину и выставляя перед девушкой какой-то огромный ящик, вообще непонятно что делающий на крыше. Тейлор недовольно рычит, тщетно стараясь сдвинуть тяжеленный ящик с места, но, когда она понимает, что у неё ничего не выйдет, просто уйти не выходит, потому что Паук стоит слишком уж близко, не позволяя пройти.

– Мне от тебя ничего не нужно. Я хочу лишь поговорить, потому что понимаю тебя.

Тон его звучит убедительно, но Тейлор всё равно недоверчиво фыркает, уже даже не стараясь скрыть слезящихся глаз. Эмоции всё накапливаются и накапливаются, вот-вот вырвутся наружу, снова хлынут через край, поэтому девушка сдерживает себя из последних сил. Мало того, что Человек-Паук лишил её всего, так теперь ещё и собирается читать мораль, говорить, что понимает её.

– Слова о понимании звучат лицемерно для того, кто прячет своё лицо за маской, – она снова огрызается, старается его обойти, но в итоге оказывается практически зажата между Пауком и ящиком. Дверь к лестнице, единственный способ уйти, перекрыт, так что у Тейлор просто нет возможности как-то сопротивляться. Единственное, что она может, постараться успокоиться.

– Ты хочешь, чтобы я её снял? – в его словах звучит откровенная насмешка, практически вызов, но Тейлор уже всё равно, – Ладно, нет проблем, я сниму её. Только ты остаёшься на месте и выслушиваешь всё, что я тебе говорю.

Девушка не успевает ничего возразить, короткого мгновения хватает на то, чтобы красная маска исчезла с лица напротив, и перед ней предстал симпатичный парень. Коньячно-карие глаза блестят вызовом, а слегка вьющиеся шоколадные волосы встают всклокоченным гнездом. Он оказывается намного моложе, чем она могла предположить, скорее всего, даже её ровесником.

На секунду Тейлор теряет дар речи, потому что, если быть достаточно честной, встреть она такого парня на улице, уж точно провожала бы его жадным взглядом, пока тот не скрылся бы за ближайшим поворотом. Но сейчас перед ней всё ещё стоял Человек-Паук, которого она ненавидела всем своим сердцем, а всё происходящее медленно превращалась в очень несмешную комедию.

Она понимает, что коленки у неё дрожат, только в тот момент, когда садится прямо на крышу, беспомощно упираясь спиной в стенку ящика. Мысли в голове путаются, перемешиваясь во что-то неясное, и Тейлор медленно проводит рукой по волосам в попытке успокоиться.

Человек-Паук оказался всего лишь мальчишкой, на которого свалилось слишком много. На мгновение девушка пытается представить, какого было бы ей, окажись на её плечах безопасность и благополучие целого города, и от этой мысли становиться не по себе. Ей даже кажется, что она может ему посочувствовать, но потом перед глазами снова встаёт образ Ричи, его могила, и сердце снова черствеет. Если Человек-Паук оказался не в силах защитить обыкновенных граждан, значит ему не стоило брать на себя такую ответственность. И возраст его не оправдывает.

– Теперь ты можешь меня послушать? – Паук, кареглазый мальчишка со слишком вымученной улыбкой, присаживается напротив неё, лёгким взмахом руки притягивая к себе уже давно позабытую коробку с пиццей с помощью паутины, не выронив при этом ни кусочка. Тейлор слишком неприлично таращит на него глаза.

– Почему ты возишься со мной? – перебивает она, стараясь сохранять самообладание. В голове у девушки действительно не укладывается, почему он подошёл к ней тогда, в первый раз, почему появился сейчас и зачем притащил эту дурацкую пиццу. Они определённо не были знакомы, и теперь, увидев его лицо, Тейлор уверена в этом наверняка, тогда… зачем это всё?

На её вопрос Паук лишь растягивает губы в каком-то подобии виноватой улыбки и передёргивает плечами, но с ответом тянет, долго молчит, словно мысленно перебирает варианты и тщательно думает, что лучше сказать, а что – нет. Тейлор слегка щурится, вглядываясь в его лицо и стараясь усмирить пожаром горящую злобу. С одной стороны, сейчас перед ней очень миловидный молодой парень, который фактически всю свою жизнь перечеркнул, лишь бы сделать мир чуточку лучше, лишь бы помогать людям. С другой же… на его руках всё ещё была кровь Ричи. Её Ричи, и простить это она не сможет никогда.

– Я со всеми вожусь, – наконец отвечает он, слегка мотнув головой. Тейлор его всё ещё не понимает. Ведь, для такого, как он, в каждом действии должна быть выгода, хотя бы какая-то её малая часть. А от неё, от Тейлор, толку нет никакого.

Разговор, кажется, исчерпал себя, практически и не начавшись, поэтому между ними повисает тишина. Тейлор очень хотелось уйти, закрыться в своей спальне с ободранными обоями и никого не видеть и не слышать, полностью утопая в своей ненависти к Человеку-пауку, перемешанной с ещё какими-то странными и совершенно неправильными чувствами. Но она всё ещё сидит здесь, а он, её самых худший враг, самый ненавистный для неё человек, сидит перед ней на расстоянии вытянутой руки и с довольным видом ест пепперони. Тейлор не понимает, что она делает не так.

– Ты что-то хотел мне сказать, – Девушке становится до ужаса некомфортно в воцарившемся молчании, но просто подняться на ноги и уйти она не может, как бы ей не хотелось. Ведь не просто же так он тут ящики перед ней кидает, не позволяя отойти дальше, чем на три шага, – я слушаю.

Паук мнётся, словно уже позабыл, что вообще хотел сказать и почему остановил, будто весь разговор был лишь предлогом для чего-то иного. Если честно, Тейлор уже всё равно. Она с радостью вернулась бы сейчас в свою квартиру, но там она снова будет совершенно одна наедине с гнетущими, разрушающими мыслями, а здесь, на крыше, хотя бы есть Человек-Паук, который забавно прищуривает глаза и улыбается уже не так криво, как несколькими минутами ранее. Он, конечно, убийца, но саму Тейлор убивать, видимо, не собирается, так что его компанию нельзя назвать самой плохой.

Поэтому девушка лишь берёт из коробки кусочек пиццы и терпеливо ждёт, когда же её собеседник решится заговорить. В конце концов, это он попросил её остаться. Себя Тейлор успокаивает лишь тем, что терять ей действительно уже нечего. Ведь от одного вечера, проведённого в компании Человека-Паука хуже уже всё равно не станет.

– Я лишь хотел сказать, что понимаю твою боль, – по его губам снова скользит ломанная улыбка, вот только девушка ему ни капли не сочувствует, – Я тоже терял близких и дорогих мне людей, и очень многих. Ты имеешь полное право злиться на меня, но я не могу спасти всех, как бы мне этого не хотелось.

В карих глазах напротив – тоска и какая-то глубокая, никому невысказанная печаль. Со стороны может показаться, что Паук действительно сожалеет о том, что не смог спасти Ричи, не смог предотвратить тот проклятый взрыв в «Оскорпе», который унёс жизнь её дорогого брата, вот только… Тейлор ему не верит. Не верит ни единому слову, ни одному жесту, не верит даже тому, что Человек-Паук сидит здесь с ней просто так.

Крыша в очередной раз погружается в молчание, более-менее разрядившаяся атмосфера снова начинает угнетать, поэтому девушка больше не видит причины здесь оставаться. Она фыркает, спешно поднимается на ноги, не говоря Пауку ни слова и даже не удостоив его взглядом. Ей всё равно, что он о ней подумает, сразу уйдёт или просидит здесь до утра и появится ли на крыше в следующий раз. Она сюда приходит не ради него.

Тейлор закрывает за собой дверь, спускаясь на лестницу, и практически не чувствует укола совести. Идя к своей квартире, ступенька за ступенькой, она мысленно напоминает себе о том, что Человек-Паук виноват в смерти её брата, всеми силами старается возродить внутри бушующее чувство ненависти только потому, что долгие месяцы это было единственным, что позволяло ей двигаться дальше. Она засыпала и просыпалась, не согреваемая больше любовью Ричи, но подпитываемая жгучей ненавистью к Человеку-Пауку.

Вот только теперь словно что-то изменилось. Будто что-то незримое, но очень тяжёлое и значимое повисло рядом с ней в воздухе, не давая относиться к Пауку с прежней критичностью. Сегодня она против воли увидела в нём не только народного супергероя, но и обычного уставшего мальчишку. Что-то подсказывало ей, что относиться к нему по-прежнему будет очень тяжело, и эта неизвестность не на шутку её пугала.

В этот раз казалось, будто город шумит тише обычного, словно затих перед ужасной бурей. Хотя около часа назад Тейлор отчётливо видела какое-то оживление в северной части. В прочем, её это не касалось. Девушка вздохнула, отрывая взгляд от яркой, переливающейся ночными огнями вывески на звёздное небо. Когда она была маленькой, Ричи всерьёз увлёкся астрономией и решил непременно научить этому и свою младшую сестру, хотя сама девушка запомнила названия всего нескольких звёзд.

А сейчас она думает о том, как сильно брат любил бывать на этой крыше, с каким восторгом и восхищением всматривался в ночное небо и как мечтал купить себе телескоп ближе к Рождеству. От этих мыслей сердце стягивает тугим узлом, и девушка чувствует, как по щеке бежит быстрая, горячая слеза. Тейлор не собирается её вытирать.

Всего каких-то полгода назад девушке казалось, что у неё самая прекрасная жизнь. Только она и её любимый старший брат, а перед ними – целый мир как на ладони, и тысяча возможностей. Зато теперь вместо этого мира – заброшенная тусклая квартира с пустым холодильником и никаких перспектив. Тейлор страшно подумать, как же сильно ей хочется сбежать, вот только бежать-то некуда, бежать нет сил.

Из тревожных мыслей её вырывает звук – резкий грохот, такой, словно кто-то не рассчитал расстояние и силу и на большой скорости врезался в стену. Не трудно было догадаться, кто это был. Тейлор почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Человек-Паук не показывался вот уже несколько недель с момента их последней встречи, и вечера в одиночестве были довольно приятными. И зачем же он объявился теперь?

Вот только, вопреки ожиданиям, «дружелюбный сосед» не присаживается рядом и не начинает разговор. На крыше снова воцаряется тишина, словно ничего и не было, а в душе у Тейлор разрастается какая-то непонятная тревога. Сама не понимая, зачем, не до конца отдавая отчёт своим действиям, девушка поднимается на ноги и направляется в ту сторону, откуда совсем недавно донёсся звук.

Она ничуть не боится, да и с чего вдруг, но всё равно замирает, когда заворачивает за угол и видит согнувшегося пополам Паука. Выглядит он неважно: маска перекосилась и съехала, костюм местами подран и весь в грязи. А ещё кровь… кровь повсюду – и на крыше, и на костюме, и на руках Паука, которыми он судорожно хватается за левый бок. Тейлор сдержанно охает, подавляя в себе рвотный позыв и чисто инстинктивную попытку отступить назад и запереться в своей квартире. Человек-паук, наконец, замечает её, слегка развернувшись в её сторону, но, кажется, совсем не соображает. Девушка не понимает, как он вообще до сих пор стоит на ногах.

Ей не хочется этого делать. Какая-то часть внутри неё настойчиво твердит, что именно из-за Паука погиб Ричи, что нужно оставить его здесь, а самой вернуться домой и притвориться, что ничего этого не было. Но с другой стороны… она вспоминает глубокие карие глаза, кривую улыбку и шоколадные кудри, вспоминает мальчишку, которому просто хотелось хотя бы немного побыть обыкновенным человеком, и решение приходит само собой.

Тейлор делает маленький шаг в его сторону, словно даёт себе последнюю возможность передумать и уйти, затем ещё один, и ещё. Назад пути нет. Садится рядом, пока Паук, кажется, уже на грани потери сознания, осторожно убирает его руки от окровавленного бока. И с какой-то потерянной досадой понимает, что такую рану – только зашивать. Паук начинает что-то невнятно бормотать, и лепет его очень сильно походит на предсмертный бред, поэтому Тейлор не медлит ни секунды. Не хватало ещё, чтобы он умер не только на её крыше, но и у неё на руках.

С горем пополам она дотаскивает его до своей квартиры и укладывает на гостевой диван, нещадно пачкая всё вокруг себя кровью, и пачкаясь сама. Парень совсем не сопротивляется, напротив, обмякает в её руках, позволяя девушке делать всё, что ей вздумается. Такая податливость пугает не на шутку, поэтому Тейлор, судорожно вспоминая всё, что знает о накладывании швов, начинает действовать удивительно быстро.

Трясущимися руками она рвёт наволочку одной из декоративных подушек, прикладывает лоскуты к боку Паука в попытке остановить кровотечение. Тейлор пытается слегка приподнять парня, помогая ему принять полусидячее положение, бесцеремонно хватает его за руку, заставляя самостоятельно прижимать ткань к ране. И пока Человек-Паук медленно приходит в себя, девушка начинает метаться по квартире в поисках всего необходимого.

Когда она возвращается в комнату, парень выглядит уже немного лучше, старается сфокусировать на ней взгляд и крепко прижимает к окровавленному боку то, что ей совсем недавно было декоративной подушкой. Игнорируя накатывающую панику, Тейлор промывает и обрабатывает рану, трясущимися руками берёт в руки иглу и, сделав глубокий вдох, принимается зашивать.

– Я так и не поинтересовалась, как тебя зовут, – бормочет она, в попытке сфокусировать внимание парня на себе и немного отвлечься самой. Она не уверена, что он в состоянии ей ответить, но вывести его хотя бы на какой-то разговор, чтобы оставался в сознании, всё же пытается.

– Питер Паркер, – сквозь зубы цедит он, пока девушка старательно зашивает рану на его боку. Она старается делать всё аккуратно, но всё ещё подрагивающие руки мало ей помогают.

– Тейлор Блэйк, – отвечает девушка, пытаясь завязать узел, – приятно познакомиться, Питер. Не теряй сознание.

Она никогда не мечтала стать врачом, а в детстве вообще боялась вида крови. Поэтому сейчас, когда на её диване практически умирал малознакомый парень, руки у Тейлор нещадно тряслись и девушке то и дело приходилось останавливаться, чтобы сделать глубокий вдох и прийти в себя. Её не на шутку мутило.

Когда девушка обрабатывала уже зашитую рану, Человек-Паук окончательно пришёл в себя. Он покорно лежал, практически не двигаясь, и смотрел на девушку во все глаза. Под этим пристальным взглядом было до ужаса неуютно, но деться было некуда, поэтому она лишь сильнее вжимает голову в плечи и подбирает с пола окровавленные тряпки.

– Спасибо, – он едва шевелит губами, и Тейлор с какой-то непонятной досадой думает, что даже не догадалась принести ему воды.

– Не за что, – так же тихо отвечает она, поднимаясь на ноги, – сейчас вернусь.

Уже минут через сорок Паркер окончательно приходит в себя. Поднявшись на ноги, он первым делом порывается уйти, но Тейлор его останавливает. Она не может сказать, что движет ей в тот момент, но она хватает Паука за руку, чуть выше запястья, и просит остаться на ночь, чтобы окончательно восстановить силы. Питер практически не сопротивляется, только немного мнётся для приличия, а потом Тейлор отправляет его в душ, с огромным недовольством протянув одну из футболок Ричи.