Текст книги "-Рин- (СИ)"

Автор книги: _monkey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

…От следующей сцены Рин едва не теряет сознание. К лежащему на кровати Обито прикасается длинноволосый старик в балахоне, Обито вскрикивает, от рук старика на его животе остаётся кровь, запекается, исчезает, и он повторяет всё снова. Ей хочется зажмуриться, не видеть это, и Обито позволяет, прерывает иллюзию…

_________________

Какаши застаёт их неподвижными. Обито пристально смотрит на Рин, в её лице нет ни кровинки.

Что он делает, чёртов идиот?!

Какаши толчком своей чакры приводит её в сознание. Рин хлопает глазами и едва не падает, в последний миг хватаясь за его рукав и вцепляясь в локоть ледяными пальцами. Она стоит так некоторое время и тяжело дышит, а потом переводит взгляд на Обито.

Тот стоит, зажав ладонью глаза, его рот кривится.

– Какого чёрта, Обито? – резко бросает в него Какаши.

Внезапно Рин опускается на пол, прямо на колени, закрывает лицо и тихо плачет. Оба бывших сокомандника недоумённо смотрят на неё. Первым находится Какаши, приседает и осторожно трогает её за плечи. Та не реагирует, лишь один всхлип вырывается в этот момент чуть более громкий.

– Убери от неё руки, – внезапно возникает рядом Обито и обхватывает её так, чтобы Какаши не осталось места.

Убедившись, что тот не собирается больше применять гендзюцу, Какаши отходит в сторону, продолжая пристально наблюдать.

______________

Она ещё долго дрожит и всхлипывает в его руках. Обито никак не может отделаться от горького чувства, что вот эти объятия – последние. Ему не выпадет больше шанса прикоснуться к ней. Разворошив воспоминания, как улей с крылатыми убийцами, он сделал всё только хуже. Его тянет прижаться губами к трясущейся макушке, которая пахнет так знакомо, что внутри болит, но он себе не позволяет. Лишнее движение – и Рин снова ускользнёт от него, растворится. Он не будет так рисковать. Сейчас она не отталкивает Обито, потому что ей не до него.

И вдруг он чувствует, как маленькие пальчики обхватывают его предплечье. Кровь приливает к голове, гудит в висках. Рин произносит что-то неразборчивое, и ему приходится просить её повторить. Но она, кажется, не слышит Обито. Перед его глазами только её шоколадная макушка. Проходит половина вечности, за которую Обито успевает несколько раз умереть, прежде чем Рин нарушает молчание:

– Я люблю тебя, – она по-прежнему на него не смотрит, но теперь тычется носом в грудь. – Ты покажешь мне потом всё-всё?..

______________

Какаши слышит это, и у него тоскливо сжимается сердце. «Это от радости», – говорит себе он.

___________

Комментарий к Фрагмент III.

Поскольку у меня накопилось ещё несколько набросков с этим пейрингом в этой Вселенной и я пока не знаю, свяжутся ли они все в единый сюжет, по умолчанию этот фик обещает стать серией драбблов=)

Саундтрек к фрагменту: The Calling – Wherever You Will Go

========== Фрагмент без номера ==========

Комментарий к Фрагмент без номера

PWP; лёгкий кинк; пока не закончен; та же Вселенная; непосредственной связи с предыдущими событиями нет.

Обито лежал на боку. Рин обхватила его и осторожно целовала в спину между лопаток. Кошачье место – так она называла. Обито урчал и слегка прогибался, когда Рин проводила языком по позвоночнику. Она любила в нём всё – даже этот солёный вкус на языке. После тренировок Обито всегда сразу бежал мыться, а Рин стеснялась остановить его, задержать и надышаться его запахом. Боялась выглядеть девушкой со странными пристрастиями. А вот после близости у него не было сил куда-то бежать…

Она полюбила его не сразу. Сначала просто жалела. Потом – уважала и была благодарной. А затем – поняла, что он всегда будет её. Всегда. Что бы ни случилось. Что бы она ни сделала, как бы ни изменилась, как бы ни относилась к нему. И она… не смогла не влюбиться в эту преданность. Обито больше не был жалким. Теперь он был одним из самых сильных шиноби своего времени. И он был… её. Весь.

А она была единственным топливом для этой силы.

Всё так, как они и мечтали в детстве.

Рин было приятно заботиться о нём. Пусть даже это свелось к подготовке одежды и ласкам, но Обито был за это так благодарен, что Рин часто просто не могла от него оторваться. Он так радостно отзывался на любые крохи нежности…

Даже когда она начинала баловаться. Обито лежал на животе, она забиралась на него сверху, целовала спину, а левой рукой проскальзывала вниз и находила плотный комок соска. Рин гладила его подушечками пальцев, делая тонкую кожу здесь чувствительнее и чувствительнее, очерчивала ноготками ореол, щекотала и надавливала. Обито начинал дышать глубже. Ему всегда нравились жёсткие воздействия здесь, но Рин просто не могла быть жёсткой, она всегда была нежна, и играла с ними так очень часто, так что он привык. Раздразнённые, они заставляли всё внутри него замирать каждый раз, когда он одевался и случайно задевал их тканью.

Иногда после такой вот лёгкой, но долгой ласки, Рин делала, как ему нравится: сильно стискивала затвердевший комочек пальцами с обеих сторон, одновременно интуитивно кусая Обито в спину – рассеивая боль. Рин не любила делать больно – её служебным долгом было избавлять от страданий и не причинять их без крайней необходимости. Но иногда она чувствовала, что Обито хочет этого. А иногда он сам просил. И она давала. Внутренности сжимались от этой затеи, а Обито наслаждался и даже временами томно постанывал. Чем сильнее Рин давила пальцами, тем сильнее кусала спину. Обито, казалось, нравилось и то, и другое, но когда он переворачивался и ложился на следы от укусов, то неизменно болезненно морщился.

Лёжа на животе – единственная поза, когда Обито не мог быть активен. И Рин это нравилось. Нравилось иметь возможность обездвижить его, темпераментного и предпочитающего вести, и заставить целиком отдаться её ласкам, не заботясь ни о чём другом. Обито всегда был эмоционален, а в такие моменты и подавно. Сконцентрировавшийся только на своих ощущениях, он выражал удовольствие так, что у Рин мурашки бежали по коже.

Гладя его всего, продолжая целовать между лопаток и легонько сжимать уже болезненно откликающийся на любое прикосновение сосок, Рин опустила вторую руку и принялась ласкать его внизу. Она осторожно гладила тренированные ягодицы, всё смелее и смелее залезая на запретную территорию между. Обито напрягся, но Рин удвоила интенсивность ласк сверху. Она отпустила сосок и скользнула по боку туда, где из-под живота торчал твёрдый член. Облизав пальцы, Рин отодвинула кожу и коснулась ничем не прикрытой головки. Обито всхлипнул и глухо застонал в подушку. Она знала, что влажные пальчики ощущаются им как много маленьких язычков, и с удовольствием наблюдала, как он напрягает плечи и царапает ногтями простыню. Между тем вторая её рука продолжала подбираться к чувствительному и неприличному. Рин это безумно возбуждало. Однако она делала это мягко, позволяя Обито расслабиться и не выгибаться в спине от неожиданности прикосновения. Дождавшись, пока выступы мускулатуры на его теле сгладятся, Рин снова смочила пальцы слюной, однако на этот раз другой руки. Не прекращая то ласкать головку, то возвращаться к соску, она бережно и осторожно погладила Обито там, с удовольствием ощущая, что он реагирует как нужно. Она поцеловала его в загривок, легонько сжала зубами волосы и чуть потянула за них, чтобы успокоить и совсем отвлечь внимание от того, что сейчас ласкает скользким пальчиком ребристое колечко мышц. Несколькими надавливаниями здесь и не прекращающимися ласками торса и члена Рин всё же добилась того, что Обито, низко постанывая, расслабился окончательно и доверился её рукам. Обильно смоченный слюной пальчик продавливается в кольцо – и одновременно с этим очередной укус в спину, за которым тут же следует скольжение по плотно обхваченной ладонью головке. Обито тихо рычит, но не вырывается и часто дышит. Рин точно знала, что не сделала больно. Она подождала, прежде чем начать осторожно гладить его внутри, не забывая сбивать внимание с происходящего на торс и член. Ему непривычно, он не знает, куда деться, но настороженно покоряется. И вот уже её пальчик проникает глубже, извиваясь как-то так, что заставляет Обито извернуться и издать громкий стон. Рин пробует ещё раз – он вцепляется в подушку и весь дрожит.

Рин хорошо знает анатомию.

И Рин хорошо знает Обито. С ним можно не бояться рискнуть. Он никогда её не оттолкнёт.

Рин прижимается грудью к его спине, плотно-плотно, и чувствует, что ткань между ними начинает ей мешать. Она, слегка запнувшись, распахивает рубашку и чувствует Обито теперь всей кожей. Её грудь почему-то всегда прохладная, а он – горячий. Это же Обито, он во всём и всегда такой: бурный, нестерпимо светлый, рвущийся во все стороны, как огонь. Её Обито.

Она видела когда-то его глазами, как её кровь – та же вода, что и её стихия, – пролившись, однажды едва не затушила этот костёр. От былого ярко-оранжевого пламени остались лишь грязные тёмные угли. И только в самой их глубине ещё метался огонёк, прятался от непогоды, жёг хозяина изнутри, пытался о себе напомнить.

Рин хотелось верить, что своим появлением она смогла разжечь эту искорку в большой пожар снова. И пусть катон ей как вторая врождённая стихия никогда не давался – пугал, жёг пальцы, да и не нужен был, когда в команде есть Учиха… Но, похоже, один огонь она раздуть и обуздать всё же смогла.

Рин смотрела в тёмные тёплые глаза – и ей хотелось верить, что это так.

Что этот огонь осветил даже самые дальние уголки души.

И что тьма из его сердца совсем ушла.

Однажды она неожиданно для самой себя попросила его быть с ней погрубее. Обито с сомнением посмотрел на неё, заволновался и почему-то, наоборот, стал действовать вдвое более неуклюже, чем даже в их первый раз. Рин тогда не смогла не рассмеяться – такой он был деловой и старательный. Обито насупился, задетый этим, и действительно стал вести себя чуть грубее и размашистее. Но в его глазах то и дело она ловила всплески страха – вот он лишний раз подхватил её снизу, смягчив резкую скорость смены позиции, вот она вскрикнула чуть громче и острее – и его обеспокоенный взгляд тут как тут, взрезает мутную поволоку его собственного удовольствия. Он обращался с ней как с чем-то хрупким. Рин так и хотелось иногда стукнуть его и напомнить о том, что она живая. Не рассыплется как мумия, и не ускользнёт как призрак. Обито, проснись!

На самом деле Рин нечасто удаётся застать его спящим. И тем не менее спустя эти четыре года ей кажется, что он всё реже скулит во сне.

____________

Рин делала с ним что-то невероятное. Где бы она его ни касалась – это совершенно вынимало мозги, и Обито напрочь переставал соображать. Вот её лёгкие пальчики скользят вверх по бедру, вот они совсем нечаянно задевают между ног – Обито забывает, как дышать. Но рука летит дальше – чиркает по груди и ложится на лицо. Рин наклоняется к нему близко-близко – горячий и влажный общий клочок воздуха между носами душит и пьянит. Она упирается коленом там, где сейчас Обито жёстче и чувствительней всего. Ему уже хочется ворваться в неё, он весь мыслями – там, но ласка длится и кружит голову так сильно, что Обито совсем теряет чувство реальности. Ничто другое не имеет над ним такой власти, как её прикосновения. Обито не знает, известно ли Рин об этом, но все его пласты защиты лопаются перед ней и разлетаются металлической крошкой. Он так восхитительно счастлив, что – плевать, на всё в мире плевать. Обито может позволить себе быть беззащитным с ней. Он бы даже с радостью принял смерть от её руки. Если вдруг окажется, что жил он ради одного такого мгновения – ради единственного её такого не простого касания – то ему не жаль. Ни себя, ни других переломанных им тел и покалеченных душ. Обито сейчас самый счастливый и бессердечный человек на свете.

Счастливые всегда бессердечны.

Он даже не успевает где-то потрогать Рин: она такая юркая, колдует над ним своей кожей, задевая каждый нерв и пуская по нему разряд. Обито весь прошит этой наэлектризованной паутиной – только с Рин он это и чувствует. Только она подаёт ему энергию, смазывает своими ладонями заржавевшие шестерёнки гармонии, доверия и совести. Обито как заброшенная электростанция, разболтанный и сыпучий механизм, она губами сдувает с него пыль и встряхивает, подклеивает кое-где – и Обито ей пронзительно благодарен, – так, что в груди тесно.

========== О филлере ==========

Филлер “Плен” вынесен в отдельный фанфик. Его можно найти по ссылке: https://ficbook.net/readfic/4926454

P.S. Прошу прощения у всех, чьи отзывы удалились. Решение о разделении фанфиков далось мне нелегко. Я все комментарии до одного сохранила себе на компьютер, потому что они по-прежнему для меня очень важны.

========== Фрагмент без номера ==========

«Больше не будет больно и плохо,

Сегодня не кончится никогда…»*

Его голова лежит у неё на коленях.

– Всё закончилось. Тебе больше не нужно бороться. Теперь всё будет хорошо…

Её голос переходит в шёпот: наверное, Рин кажется, что Обито засыпает. Но он не спит.

Рин массирует ему голову, и Обито не понимает, как, когда он заслужил её руки. Её голос – то, чего ему не хватало много лет, – вот он, шурша, пробирается в подкорку, туда, где Обито бережно его хранил. «Это всего лишь я, – думает он. – Я не могу быть счастлив. Такой, как я…» Но вот Рин над ним склоняется и дышит ему в лицо: смеётся или шепчет… Обито оглушён своими мыслями, он не может разобрать её слов, но она говорит ему – и этого достаточно, чтобы ничто не казалось зря. У Обито больше нет сил, он истратил их, пока шёл к ней, он чувствует себя нищим: ему нечего ей подарить. Но она – и не нуждается, кажется… Она пытается подарить силы ему. Обито не заслужил, нет, это он должен, иначе – зачем он.

– Шшш… – Рин мокрым пальчиком гладит под его ресницами, и Обито запоздало понимает, почему тот мокрый. Ему стыдно. Он плакса, он размазня. Не таким он должен был найти Рин. Он не плакал много лет, да что же это… – Я с тобой. Тебе больше не нужно искать. Я всегда буду с тобой.

Вот оно. Обито знает, что это сон – иллюзия, всё что угодно, – так хорошо просто не бывает. Он не верит и какое-то время хочет разорвать безобразное гендзюцу и стереть в порошок того, кто такое посмел. Обито безотчётно скребёт воздух перед собой рукой, словно пробуя реальность на прочность. Реальность стоит, как прежде, нежит его руками Рин. Обито ещё не верит, но уже думает, что это, в конце концов, не так уж и плохо, это то, чего он всю жизнь хотел. Почему нет… Почему нет.

Можно просто попытаться.

– Рин… Присмотришь за мной? Я… без тебя… не справлюсь. Я больше никто без тебя. Прости мне это. Я постараюсь быть тебе нужным. Я старше, но я не умру раньше, я обещаю, и теперь я сдержу… Ты можешь мне верить. Ты знаешь?

– Тебе придётся постараться! – весело говорит Рин.

Обито доверяет ей, он всегда доверял, доверялся – только ей. Она, кажется, улыбается:

– Ты поправишься, всё заживёт. И мы будем вместе. Будем жить вместе, хочешь? Снимем квартиру. Или дом. Он будет маленький! Так уютнее, я всегда хотела… И ты будешь Хокаге. Или будешь сидеть дома! С нашими малышами, – она смеётся, но Обито кажется, что она серьёзно. – А я найду себе местечко, дадут же мне… Я буду спасать таких дураков, как ты. На тебя одного меня будет много! – она шутит. Наверное. – Обито, – Рин зарывается носом в его волосы, – я скучала. Я смотрела оттуда на тебя. Я же тоже обещала – присматривать. Тебе больше ничего не нужно добиваться, ты можешь позволить себе отдохнуть. Ты заслужил покой.

– Ты так говоришь, словно я умираю, – неуклюже смеётся Обито, совсем не чувствуя боли. – Но это неправда.

Ведь неправда?.. Он щупает там, где должны быть раны. Их нет.

Конечно, Рин вылечила. Она лучший медик!

Но что тогда Рин говорила про «заживёт»…

Мысли путаются.

– Я позабочусь о тебе… – её слова доносятся до него как сквозь толщу. Обито хватает её образ, притягивает к себе за грудки – не смей, не уходи. Верни мне Рин.

Она счастливо смеётся, но больше не обнимает его голову, а отдаляется и постепенно пропадает из виду, растворяется в дымке.

Обито просыпается. Рин не видно.

Она закопана под двумя одеялами – его и её. Спит. И хочется, и жалко будить.

Он поддаётся слабости и врывается руками в тёплое, нагретое ей пространство, обнимает, а после замирает, слушая дыхание. Рин дышит как спящая.

Ему хорошо.

И он никогда к этому не привыкнет.

Комментарий к Фрагмент без номера

*Flëur – Сегодня