Текст книги "Пустота (СИ)"
Автор книги: _Mirrori_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Питер открывает глаза. Проводит рукой по постели. Пусто. Закрывает глаза.
Тони открывает глаза. Проводит рукой по постели. Пусто. Закрывает глаза.
Питер встает. Поднимает себя одним резким рывком. Опускает ноги на ледяной пол. Он принципиально не включает в здании, где раньше обитала вся команда Мстителей, ни отопление, ни свет. Лишь воду, когда находит в себе силы принять душ. Раньше за все это отвечал Джарвис. Потом Пятница. Питер выключает их к черту, не желая слышать ни единого звука. Это место – его гроб. Он себя похоронил.
Тони встает. Поднимает себя одним резким рывком. Опускает ноги на ледяной пол. В мастерской всегда прохладнее, чем на других этажах, но Старк принципиально делает свое существование максимально не комфортным. Он больше не слышит голос Пятницы. Потому что выключил ИИ. Потому что он не хочет никого слышать и видеть. Он хочет замуровать дверь, запаять ее. Сделать это место своей могилой.
Питер открывает глаза. Проводит рукой по постели. Резко встает, опуская ноги на ледяной пол. Хватает со стола пепельницу, пачку сигарет и зажигалку. Закуривает. Вязкий горький дым заполняет всю комнату. Окна не открываются. Система очистки воздуха давно выключена. Питер хотел бы хоть прям в этот момент сдохнуть от рака легких. Он курит непозволительно много. Но чертова паучья регенерация будто специально издевается над ним и держит на этом свете. Он невыносимо хотел на тот. Желательно на тот свет, в котором есть Тони Старк.
Тони открывает глаза. Проводит рукой по постели. И в какой-то момент ему кажется, что рядом с ним все так же лежит Питер. Он растрепанный, перепачканный весь в мазут. Он всю ночь провел с Тони в мастерской, не желая отцепляться от него, оплетая своими ручками-ножками Старка как паук муху. Тони это все только кажется. Он поднимает себя одним резким движением. Берет стакан, стоящий на полу. Берет бутылку стоящую рядом. Он вспоминает момент щелчка. Он вспоминает, как в его руках рассыпался пацан.
«Что-то мне нехорошо, мистер Старк. Я… не хочу умирать». Тони швыряет со всей силы стакан, он разбивается, попав в стеклянную дверь. Старку кажется на мгновение, что за дверью стоит Питер. Очень худой, с запавшими глазами. В его толстовке. Но живой. Это видение настолько яркое, что он хочет броситься вперед. Но это всего лишь галлюцинация. И Старк делает большой глоток из бутылки с русской этикеткой «Vodka».
Питер докуривает. Натягивает на исхудавшее до невозможности тело толстовку Тони. Она больше ничем не пахнет, кроме дыма. У него не остается больше воспоминаний. Он начинает забывать, каким он был до того, как рассыпался в руках Питера.
«Что-то мне паршиво, карапуз…» Даже в последний момент он не дрогнул. Не показал, что боится. Питер так не смог бы. Питер даже не смог убить себя. Он пытался. Но не нашел смелости повеситься, а пить таблетки, резать вены, прыгать с крыши – все это к чертям проваливалось, потому что тело парня заживало быстрее, чем он успевал истечь кровью, выблевать внутренние органы или умереть от переломов. Он пытался. Но каждый раз, шатаясь на границе между жизнью и смертью, он думал, что вдруг где-то остался шанс. И выживал. Питер курит, пока идет по опустевшей базе. Заходит на кухню, покрывшуюся вековой пылью. Где-то там стоят продукты, сигареты, выпивка – все то, что Романофф периодически привозила к дверям здания. Питер не покидает базу уже десять месяцев. В раковину летит бычок, дотлевая уже на металлической поверхности. Парень, как сомнамбула, бредет по вбитому прочно в голову курсу – до мастерской. Если Питеру завязать глаза, он дойдет туда и так. Даже если отсечь ему голову, он, подобно дохлой курице, все равно дойдет туда. Истекая кровью, пытаясь раз за разом вскрыть себе вдоль вены, он приходил под стеклянную дверь, которая была закрыта намертво. Первый месяц он пытался открыть ее. Взломал протоколы Пятницы. Бесполезно. Будто что-то заперло изнутри. Теперь он ходит туда и смотрит в темноту за стеклом, будто ждет, что она даст ответ. Питер спускается вниз. Останавливается. Ему кажется, что там, в темноте, будто появляется отблеск света. Ему кажется, что на диване сидит Тони, держа в руке бутылку. Ему кажется, что в дверь летит стакан, разбиваясь вдребезги. Но Питер даже не вздрагивает. Он-то прекрасно знает, что это всего лишь ему кажется.
Питер открывает глаза. Проводит рукой по постели. Натыкается запястьем на теплое и твердое предплечье. Не глядя, скользит пальцами дальше. На груди знакомый шрам. Проводит рукой выше. Колючая щетина. Это он. Это определенно Тони. Питер вскакивает. Он буквально подрывается с места, стараясь не закричать. Он боится представить, как он сейчас выглядит: на лице мелкая светлая щетина, которая явно добавляет ему несколько лет к уже имеющимся, на голове гнездо, потому что последний раз Романофф заставила Питера согласиться на стрижку где-то месяца два назад. И Паркеру пришлось согласиться, чтобы от него побыстрее отвязались. Питер боится, что от него ужасно воняет табачным дымом, а сам он выглядит не лучшим образом. О Господи, Тони жив, Тони рядом, а его заботят такие мелочи. Тони улыбается, смотрит постаревшими глазами, протягивает руку и гладит Питера по лицу. «Да я смотрю ты взрослеешь, карапуз. Уже щетина на лице. Возмужал, пока я пытался тебя вытащить?»
«То есть ты думаешь, что я не пытался?»
«С каких пор мы на «Ты», малыш?»
Старк смеется. Его смех гортанный, чуть хриплый, и пахнет алкоголем. У Питера кружится голова. Он не верит. Он, черт возьми, абсолютно не верит в происходящее.
«С тех пор, как я пытался чертовых десять месяцев вытащить тебя неизвестно откуда».
«Кажется, получилось?» Тони тянет парня на себя. Они соприкасаются оголенной кожей. Питера прошибает током, как будто он засунул два пальца в розетку.
«Кажется, получилось». Питер выдыхает эти слова Тони в губы. Питер выдыхает и целует Тони. Питер задыхается от восторга, от страха, что все это сейчас развеется как дым, от возбуждения. От нежности.
Тони открывает глаза. Он лежит в комнате, в которой когда-то они жили вместе. Он открывает глаза, потому что его тела кто-то касается. И эти прикосновения Тони узнает, даже если ему удалят все воспоминания. Тонкие пальцы проводят по плечу. По груди по бороде. Он его узнает. Он рядом.
Питеру кажется, что он задыхается, когда садится сверху на Старка, а тот одним резким движением меняет позицию: теперь Питер снизу. Он сильнее Тони в сто раз. Он может даже в таком состоянии, как последние десять месяцев, опрокинуть его в два счета. Но, Господи, Питер был бы самым большим лжецом, если бы сказал, что ему не нравится. Ему безумно нравится всё: крепкие руки Старка по бокам от его головы. Карие глаза, смотрящие на него с таким возбуждением, что Питеру хочется просто умереть. В этот раз не от всепоглощающего горя, а от удовольствия. Он поддается вперед, цепляется руками за шею мужчины. У Питера стоит и ему почти что больно от этого ставшего непривычным ощущения. Он трется об Старка, выцеловывает его шею. Он задыхается. Питеру кажется, что он вот-вот потеряет сознание. Потому что Тони, его Тони, его любимый Тони, снимает с него белье, нежно проникает одним пальцем вовнутрь, целует каждый сантиметр его израненных запястий в шрамах.
«Да, да, да». Питер шепчет всего одно слово и не может остановиться. Слишком хорошо. Он столько хочет сказать Тони, он так хочет его целовать, целовать, пока не кончится воздух не только в легких, но и в комнате, на базе, во всем мире. Питер срывается. Он мягко соскальзывает с поглаживающего его внутри пальца. Это безумно приятно, ему хочется еще, но он так боится, что Тони, его Тони в любой момент пропадет. Питер судорожно, дрожащими пальцами развязывает шнурки на домашних штанах Старка. Питер срывает с него белье. Питер обвивает Тони ногами и опрокидывает на спину, зажав руки мужчины крепко над головой. Паркер насаживается на член, чувствуя, как его простреливает от боли, наслаждения. Ему жарко, ему холодно, ему хорошо и плохо. Он, кажется, будто со стороны слышит свой стон. Он отпускает руки Старка и хватается за изголовье кровати.
«Малыш». Тони проводит по лицу Питера пальцами и смахивает слезинки. «Тебе больно. Не надо».
«Я не могу по-другому». Питер начинает двигаться. Он чувствует теплые, крепкие руки на своих бедрах, которые не позволяет ему полностью опуститься вниз, останавливая. «Пожалуйста, дай мне почувствовать эту боль. Тони, прошу тебя. Мне надо».
И он срывается.
Тони срывается, ему сносит крышу, он не слышит и не видит больше ничего, кроме Питера, который теперь снова лежит под ним. Тони входит глубоко, крепко обхватывая Питера за талию, прижимая к себе. Заставляет прогнуться в пояснице, чтобы входить еще глубже. Чтобы чувствовать. Сильнее. Ближе. Питер сжимает его, Тони чувствует, как напрягаются мышцы парня, крепко обхватывая его член. Его мальчику больно. И приятно. И Старк чувствует то же самое. Он утыкается лицом в шею Питера, в абсолютно белоснежную шею, на которой нет ни единого изъяна.
«Ты исчезнешь». Питер стонет эти слова, но это такой горький стон, что Тони готов остановиться. Прекратить все. Но этот чертов пацан какой-то неведомой силой заставляет его двигаться, заставляет снова и снова входить в податливое, теплое, родное тело. «Оставь после себя хоть что-то, Тони. Дай знать, что ты был тут».
Старк впивается зубами в белоснежную кожу. Какая глупость, этот знак сойдет с шеи парня уже через несколько минут. Тони прикусывает кожу сильнее и слышит, как из горла Питера вырывается то ли стон, то ли крик. Его оголенный член трется о живот Тони, и Старк просовывает руку между их телами. Едва ли касается пальцами головки, как Питер тут же захлебывается в стоне, начинается метаться по постели, запрокинув голову. Из его карих, таких невинных даже сейчас глаз льются слезы. «Не останавливайся, Тони, я тебя умоляю, не останавливайся, не…»
Питер шепчет эти слова как мантру. Тони продолжает двигаться, плавно, но все так же глубоко. Парень в его руках как податливая тряпичная кукла. Глаза затуманенные пеленой оргазма, пульсирующие изнутри мышцы. Тони кажется, что он сейчас потеряет сознание: перед глазами взрываются мириады звезд. Он только слышит: «Я тебя люблю. Люблю, люблю, люблю. Не исчезай, Тони, прошу, не исчезай».
Питер погружается в темноту. И выныривает из нее, совершенно обескураженный. Он вскакивает на кровати, чувствуя, что что-то изменилось. Например… «О черт!» Питер думает, что он давно разучился краснеть. Но прислонив руку к внутренней стороне бедра, он чувствует что-то мокрое и липкое. И начинает смеяться. Он смеется, пока не начинает сводить скулы и мышцы пресса. Он смеется, пока не осознает, что чувствует еще какие-то отголоски уже проходящей боли. Он просил Тони оставить знак, что это было правдой – Тони и оставил. Как смог. Питер опять смеется и тянется опять к пепельнице и сигаретам. Поджимает коленки к груди, все еще продолжая чувствовать липкую сперму на ногах. Ему вообще ни разу не противно. Питер затягивается, впервые за долгое время получая удовольствие. Ему интересно, осталось ли еще что-то. Питер срывается, бежит в ванну, так и продолжая держать сигарету между губ. Он видит себя в отражении и впервые чувствует себя… «живым»? На шее виден след уже почти сошедшего укуса. Питер вдыхает дым, глубоко затягивается, до кашля. Он опять смеется. На раковину сыпется пепел и откуда-то капает вода. Питер не сразу осознает, что это его слезы.
Тони погружается в темноту. И выныривает из нее, как почти утонувший человек покидает захлестывающую его воду. Тони чувствует тяжесть в мышцах плеч. Питер так отчаянно цеплялся за него, не желая отпускать. Его Пит. Его карапуз, малыш, паучок. Тони вскакивает, буквально несется в ванную, к своему отражению. Да. Синяки. Следы от цепких пальцев. Ему не приснилось. Это не была галлюцинация. Каких же огромных усилий стоит Старку сохранять спокойствие. Он включает воду в душевой кабине. Ледяные струи хлещут его по телу, но это меньшее, что его сейчас волнует. Ледяная вода отрезвляет, расставляя взбалмошные мысли по полочкам. У него есть шанс вернуть Питера. У него есть шанс. Тони наспех приводит себя в порядок. Если все получится, он меньше всего хотел бы шокировать своего пацана жутким внешним видом.
«Старк, ты ж не девка на первом свидании».
«Старк, ты же только что был с ним. Он тебя видел. Он тебя чувствовал».
Внутри накатывает чувство эйфории. Тони пытается одернуть себя. Это еще ничего не значит. Ему еще предстоит как-то решить эту задачу. Но Тони уже плевать на эти формальности. Он чувствует, что ещё чуть-чуть – и он сможет вернуть Питера. И он порвет нахрен весь мир, если ничего не получится.
Питер наспех выдергивает белье, джинсы и толстовку с полки в шкафу. Он делает это настолько нервно, настолько поспешно, что сначала не замечает, что что-то не так. На полке, где хранились вещи Тони, не хватает чего-то. Там нет его вещей. Не всех, конечно, но Питер видит, как «похудела» стопка аккуратно сложенных им же кофт и штанов.
Тони наспех хватает футболку, рубашку в клетку (подарок Питера, фанатевшего от этих непонятных Старку фланелевых изделий) и какие-то штаны. Он делает это настолько быстро, увлеченный своими мыслями, что сначала не замечает, что что-то не так. На полке Питера все раскидано. Там не хватает части вещей. Совершенно точно отсутствует красно-синяя толстовка, которая всегда напоминала Старку костюм паучка. Тони почти близок к сумасшествию. Питер, его Питер, совершенно точно здесь. Осталось найти дорогу к нему.
Питер несется как оголтелый вниз, в мастерскую. Подошвы кед скользят по полу, и парень наверняка упал был, если бы не паучья ловкость и дикая порция адреналина в крови. Он несется вниз, чтобы в итоге врезаться в стеклянную дверь мастерской. «Черт. Пятница». В голове роем копошатся мысли, Питер пытается их усмирить, честно, пытается. Он сам понимает, что в таком состоянии он не сможет сделать ничего путного. Он не сможет вернуть Тони, его Тони, если в мозгу будет такой раздрай. Ему как-то надо открыть эту чертову дверь. «Как открыть дверь, запертую изнутри?» Питер скатывается по стене и смотрит в темноту. Ему кажется, что темнота движется. Он видит силуэт. «Попросить того, кто ее там закрыл, просто открыть». Парень подскакивает. Он мечется по коридору перед мастерской, пытаясь найти хоть что-то, чем можно будет написать на стекле. Ни единого маркера, карандаша, ни черта. Питер оббегает всю базу, но то ли из-за того, что он спешит и нервничает, то ли какой-то сучий закон подлости забрал все пишущие принадлежности. И у Питера остается самый очевидный и простой для него вариант. Он берет нож на кухне, спускается в мастерскую уже спокойным шагом, со стороны выглядя как помешанный, как маньяк. Он крепко сжимает рукоятку ножа, прислоняется лбом к стеклянной двери. Питер пытается что-то разглядеть внутри, но там лишь какая-то смутная тень. В любой другой момент Паркер испугался бы, потому что все выглядит как в хорошем хоррор-триллере. Сейчас единственное, чего он боится – что ничего не получится. Питер уверенно держит нож. Он уверенно рассекается острым лезвием ладонь. Из белоснежной разрезанной плоти начинается капать кровь, и Паркер откидывает в сторону нож, начиная правой рукой быстро писать своей кровью на стекле. «Тони, открой дверь».
Старк мечется по мастерской. Он пытается успокоиться, пытается здраво соображать. Он, человек, создавший костюм из говна и палок, не сможет что ли создать портал для перемещений во времени? Конечно, как два пальца. Все он сможет. Осталось найти место временного разлома, через которое их с Питером выкидывает друг к другу. Этот проклятый разлом их возвращает на свои места. Тони чувствует спиной, что происходит что-то странное. Он поворачивается к стеклянной двери и видит, как на ней вырисовываются кровью слова. Старк готов был поклясться, что после смерти Питера он ничего больше не боится, но в этот момент по спине пробегает приличный табун мурашек. А вслед за этим Тони готов хлопать в ладошки как ребенок, отхвативший самый большой кусок пирога. На стекле кровью написано: «Тони, открой дверь». Питер умничка. Питера самый гениальный человек, которого Старк знал. Тони зажигает свет в мастерской и судорожно ищет чип, на котором записан код Пятницы. Просто вручную открыть дверь не вариант, вряд ли это сработает. Но в своем ИИ Железный Человек был уверен… железно. Тони прыскает от смеха, продолжая искать. Он выдрал этот хренов «картридж» в порыве ярости, гнева, пьяный. Куда он мог его закинуть? «О. Ну, конечно». Старка озаряет очень быстро. Он несется к столу, за которым работал всегда Питер. Там до сих пор валяются какие-то его чертежи, наработки, вроде бы даже несколько тетрадок с домашкой, напоминающие Тони лишний раз о том, что его Пит не только супергерой, любовник и супергеройский любовник, но и все еще подросток. Старк испытывает такой невероятный подъем настроения, что осознает: в случае провала он не простит себя.
Чип валяется среди личных вещей Питера. Тони хватает его, на секунду зависнув с футболкой пацана в руках. Сердце болезненно екает. Эйфория испаряется, на место нее приходит холодное осознание: Питер ждет его помощи.
Тони вставляет чип в панель, расположенную в стене. «Рада Вас видеть, мистер Старк». Тони даже кажется, что ИИ говорит это как-то очень эмоционально. Но ему сейчас не до дилеммы о том, может ли искусственный интеллект сам развиваться. «Привет, Пятница. Протокол «Питер Паркер».
«Протокол «Питер Паркер» запущен».
Питер сидит, прислонившись к стене, и ждет. У него нет иного варианта. Пацан вытирает все еще чуть кровоточащую руку об штанину, тут же пачкая ее. «Регенерация значительно замедляется». Питер сваливает это все на свою излишнюю нервозность. Он достает из кармана пачку, крутит ее в руках и убирает в карман. Но вскоре опять достает. Встает, берет с небольшого столика стопку. И ловит себя на мысли: «Наверное, Тони оставил ее здесь». Как же сильно, сука, болит сердце. Как же сильно оно бьется. Питер все-таки закуривает, оседая на пол. Задирает голову и смотрит в потолок, будто пытаясь найти в нем истину. Где-то впереди мигает свет. Питер внезапно слышит знакомый голос и, о Господи, как же он рад слышать его сейчас. «Здравствуйте, Питер. Разрешите запуск протокола «Тони Старк»?»
Парень готов подпрыгнуть от радости. Он резко встает. «Пятница, о Боже, привет! Конечно, запуск протокола «Тони Старк»!». Он выкрикивает эти слова, впервые за столько времени нарушая мертвенную тишину опустевшей базы.
С этого момента Питер забывает про сон. Он забывает, что ему нужно хотя бы иногда есть и пить, изредка курит, когда задумывается, но в остальном постоянно работает. Его общество начинает скрашивать Пятница. Она будто тонкая ниточка между Питером и Тони.
С этого момента Тони забывает про сон. Он забывает, что ему нужно хотя бы иногда есть и пить, изредка наливает в стакан что-нибудь крепкое, осушает в один глоток, но в остальное время он постоянно работает. На фоне постоянно о чем-то докладывает Пятница. Она будто тонкая ниточка между Тони и Питером.
Питер ломает стеклянную дверь. Он ломает ее голыми руками, вложив в удар всю силу, вгоняет осколки в руки, прокусывает губу, когда один кусок стекла впивается в руку. Он вообще предполагал раньше, что это стекло намного прочнее. Но какая к черту разница, если теперь он мог голыми руками выдрать обналичку из стены, чтобы вживить туда тонкие электропроводящие нити. Питер уверен: в этом месте временной разлом. И либо его убьет огромным разрядом тока, либо все получится. И он очень хочет верить во второй вариант, потому что ему не просто хочется жить. Ему хочется жить вместе с Тони. Потому что без него это не имеет смысла.
Тони выбивает стекло в ручную. Он разбивает его огромной кувалдой, где-то добивает руками. Он никогда особо не думал над тем, чтобы поставить на входе особо крепкое стекло. В конце концов, противник, если ему надо, зайдет в любом случае. А свои сюда не ходили без спроса. Кроме Питера. Тони выбивает стекло и вспоминает, как пустил это недоразумение в свою мастерскую. Как огромные карие глаза блестели, как рот открывался буквой «О» в удивлении. Тони выдирает остатки дверей с корнем, вживляет туда электропроводящие нити, и вспоминает, как он разложил Питера на столе, среди чертежей. И целовал, срывал с губ стоны. Тонул, захлебываясь в бесконечных «Да, быстрее» и «Нет, не останавливайся». В мозгах у Тони кипит эта смесь из воспоминаний, но она не отвлекает от работы, скорее наоборот подстегивает двигаться вперед.
Питер задает Пятнице код. Он делал эти расчеты на протяжении нескольких недель. Никто не обещал, что будет легко, но если сейчас хоть одна цифра окажется неверной, это приведет к верной смерти. Питер скрещивает пальцы, хоть Тони его всегда и подначивал, что глупо быть супергероем и верить во всякие амулеты, приметы и знаки-на-удачу. Но Питер продолжает держать пальцы скрещенными. «Мы с Пятницей рассчитали, когда произойдет разлом. Я надеюсь, что ты догадался, где. О черт. Конечно, ты догадался». Питер устало трет глаза. Пальцы не разжимает, хотя скрещенными пальцами это делать неудобно. Питер хочет верить, что хоть что-то может зависеть от всяких талисманов, высших сил. Он устал отвечать за все сам и нести этот груз ответственности. «Осталось только, чтобы ты, Тони, открыл его одновременно со мной. Слышишь, Тони? Я соскучился. Я блять чертовски сильно соскучился. Я не могу так больше. Давай-ка ты вернешься, и все будет как прежде?» Голос срывается. Питер чувствует, что по щекам начинают течь слезы. «Пятница, запускай». Питер делает шаг вперед.
Тони задает Пятнице код. Он делал эти расчеты на протяжении нескольких недель. Он сверял каждую цифру, но спина и лоб все равно покрываются испариной, когда Старк вносит последние изменения. Если он облажается, то погибнет. Ему плевать на свою скоропостижную кончину. Ему не плевать на Питера, который останется один. Его паучок, заброшенный в один из трех миров, будет заперт там, как в клетке. Тони все рассчитал. И это было нереально сложно. Конечно, он всегда любил сложные задачки. Но это было не просто прикольное состязание на звание самого умного. На кону стояла жизнь Питера. Тони пытается успокоиться и взять себя в руки. Но не может перестать сам себя ругать. Как он мог не догадаться? Танос не уничтожил половину человечества. Он расщепил Вселенную на три части: в одну выкинуло Питера, во вторую Тони, а в третьей они оба погибли. И эта третья, где их не существовало уже неизвестно сколько, была той самой, настоящей. Если Питер, там, по ту сторону разлома пришел к таким же расчетам, то они скоро встретятся. Старк скрещивает пальцы. «Всегда ругал карапуза за эти суеверия, а сам-то…». Он ахринеть как сильно боится за Питера. «Паучок, давай-ка ты все сделаешь правильно, я все сделаю правильно, и встретимся на той стороне?» Голос куда-то предательски срывается. «Пятница, запускай». Тони делает шаг вперед.
Питер не чувствует ничего. Ни тряски, ни вращения во времени, как вращалась Тардис в «Доктор Кто». Питер открывает глаза. Проводит рукой по постели. Пусто. Ничего не вышло.
Тони не чувствует ничего. Его не кружит во времени, не бросает из одной временной линии в другую. Тони открывает глаза. Проводит рукой по постели. Пусто. Ничего не вышло.
«Почему я тогда жив?» Эта мысль приходит Питеру в голову спустя мгновение.
«Почему я тогда не погиб?» Эта мысль приходит Старку в голову спустя пару секунд.
Питер срывается с места. Выбегает из комнаты, сшибая на ходу, кажется, Стива Роджерса. В голове мелькает вереница мыслей. «Если Капитан здесь, значит, я выбрался. Значит, Тони тоже. Господи, пожалуйста, хоть бы да». Питер слышит, что Кэп что-то кричит ему в след, кого-то зовет, но Паркеру так все равно. Он бежит вниз, туда, где он провел последние несколько недель, пытаясь вернуть Тони.
Старк вскакивает в своей мастерской, вылетает, подобно пуле из дула пистолета, из мастерской, сбивая на ходу кого-то. Беннер. Тот ошеломленно что-то кричит вслед, но Тони все равно. «Если Беннер здесь, значит, я выбрался. Питер тоже. Должно было получиться. Обязательно должно, он же у меня умничка». Старк слышит, как на базе начинается какое-то копошение. Раздается голос Пятницы. Плевать Тони на всех сейчас хотел.
Когда они видят друг друга, их разделяет всего несколько метров длинного коридора. Это не происходит как в драматическом фильме, когда главные герои бросаются друг другу на шею. Питер стоит и не может поверить в то, что он видит. Тони, его Тони, самый родной и любимый, стоит напротив. Питер делает шаг. Еще шаг. Старк движется ему навстречу. У Паркера помимо его воли начинают подкатывать слезы к глазам.
«Ты не меняешься, малыш, чуть что, сразу в слезы». Тони в несколько шагов преодолевает оставшееся расстояние и сгребает пацана в охапку. И планирует больше никогда не отпускать.
«Я не плачу. Межвременная пыльца в глаза попала». Питер крепко сжимает Тони, рискуя сломать тому ребра. Но Тони согласен на поломанные ребра. Он согласен теперь на все. Он целует своего пацана в макушку.
Они слышат, как Стив Роджерс объявляет на всю базу общий сбор. К ним идут Мстители в полном составе. Но Тони не отпускает Питера. Он его больше никогда не отпустит.
Тони щелкает перчаткой.
Тони опирается на какой-то кусок камня, и изо рта у него течет кровь. И все, что может сделать Питер, – это просто держать его за руку до последнего. Они же обещали друг другу, что никогда не отпустят.
Питер открывает глаза. Проводит рукой по постели. Пустота. И в этот раз он не может его вернуть.
