Текст книги "Фетиш в подарок (СИ)"

Автор книги: 5ximera5

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

– Очки не сделают тебя лучше или умнее, Лайтонен, хотя, надо признать, вид ты имеешь весьма пикантный.

Айрон, уже некоторое время наблюдавший за работающим Императором, по своему обыкновению не сдержался, разразившись ехидным комментарием. Надеявшийся провести более продуктивный вечер в плане личной жизни, и хоть как-то забыться накануне столь знаменательного события, как собственный день рождения, Владыка Эргона был весьма раздосадован холодным приёмом, однако выметаться не спешил – к вящему неудовольствию Тимо, которого повышенное внимание к рабочему процессу отвлекало и мешало сосредоточиться на действительно важных вещах, чем измученный сплином Айрон.

На высказанную реплику стоило ответить независимым молчанием, тем более что на столе перед Тимо лежал доклад государственной важности, но он вдруг развернулся вместе с креслом к развалившемуся на диванчике вампиру и счёл нужным напомнить:

– Выход справа от тебя. Заметь, я не имею ввиду окно – с недавних пор там стоят пуленепробиваемые стекла и лазерные установки, настроенные не на тепло, а на движение. Поскольку ты – взрослый мальчик, сам догадаешься, что это значит.

– Надо же, какой ты злой, – легкомысленно фыркнул Айрон, ничуть не впечатлённый ледяной отповедью. – Наверное, это очки виноваты в твоём плохом настроении, верно? Позволь, я угадаю причины перемены имиджа Вашего хмурого Величества: операция по коррекции зрения на данный момент не устраивает в связи с длительной реабилитацией, банальные линзы вызывают раздражение, так что остаётся третий вариант… Кстати, тебе никто не говорил, что с этим прибором на переносице ты похож на Змееглазого?

– Скорее, это он на меня похож, не так ли? – Парировал Тимо, неприятно поражённый проницательностью вампира. – И не смей в моём присутствии упоминать эту позорную кличку.

– Вся Галактика знает твоего сына под этой «кличкой», – пожал плечами Айрон, продолжая гадко ухмыляться. – Ах, да… с недавних пор он перестал нуждаться в очках, так как божественное вмешательство весьма щедро наделило его отличным зрением. Полагаю, тебе о таком даре не стоит и мечтать.

– Знаешь, я не прочь поболтать о жизни и её проблемах, но как-нибудь в другой раз, кровосос! Если не желаешь заткнуться, просто выйди вон и найди себе другую жертву.

Некоторое время они молчали – Тимо пытался отыскать смысл доклада в сухих и казённых фразах, продираясь сквозь дебри канцелярских оборотов, Айрон же, бесцельно побродив по кабинету, присел на подоконник, пытаясь разглядеть за бронированным стеклом окна обещанные грозные турели. Для этого ему понадобилось приникнуть к ледяному стеклу в страстном лобзании, скосив глаза невозможным образом. Убедившись в отсутствии, либо отличной маскировке лазеров, Айрон вернулся к теме:

– Если я последую твоему совету и поищу себе собеседника на свой вкус, то, пожалуй, выберу именно Араши.

Тимо впился взглядом в какое-то слово в отчёте, вдруг сдавленно фыркнув:

– Айрон, ты – фетишист. Неужели тебя заводят очки и те, кто их носит?!

– У тебя начались проблемы со слухом, Лайтонен? – Словно ужаленный, подскочил вампир: – Я сказал «собеседник», а не «любовник», потому что если бы мне захотелось сунуть свой член в стальной капкан, то Змееглазый – лучший кандидат на роль этого предмета. Конечно, я понимаю, что с твоими способностями отрастить зубы в разных местах своего тела – чисто теоретическая задача, но у твоего сынишки клыки там были от рождения!

– Я помню, несколько раз Араши приезжал в Эргон с дипломатическими миссиями и оставался там на долгий срок. Интересно, чем вы занимались?

– Интересно, – в тон Императору протянул вампир: – это ревность, Ваше Величество?

– Три «ха-ха», упырь.

– Пора уже научится признавать свои слабости, Лайтонен, – почуяв добычу, Айрон коршуном навис над креслом Тимо.

По-прежнему не отводя взгляда от листа синтепластика в руках, тот лишь передёрнул плечами:

– Не понимаю, о чём ты.

– Ревнуешь к более молодому сопернику?

– Чтобы ревновать, нужно для начала полюбить, согласен? – Тимо, наконец, отмёрз от доклада, поворачивая голову и встречая искрящийся смешинками взгляд изумрудных глаз.

– Если бы ты признался мне, я был бы разочарован. – Усмешка вампира стала до невозможности ехидной. Он протянул руку и пропустил сквозь пальцы платиновую прядку, поразившись её мягкости и гладкости. Отблески света играли на тонкой золотистой оправе очков Лайтонена неуловимо прекрасными искорками, делая врага безумно притягательным. Айрон качнулся вперёд с вполне понятным намерением, однако Тимо ловко уклонился, сказав:

– Посмотрим на проблему с другой стороны – если я признаюсь тебе в своих истинных чувствах, ты быстренько отваливаешь от моей персоны и уносишься в туманную даль, чтобы уже через пару деньков найти мне замену. Скажем, светловолосого голубоглазого красавца… в очках. Согласись, идеально. О, кстати об этом… мне кажется, я понял, почему ты выбрал своим медиумом того несчастного парнишку – Александра Аракса. Неужели из-за стёклышек в оправе? Айрон, ты омерзительный извращенец! Скажи, каково это – заставлять медиума делать такие грязные, пошлые вещи перед зеркалом лишь для того, чтобы потешить своё чёрное нутро?

– Лайтонен, – зачарованно протянул Айрон. – что ты курил без меня?! Если ты всё ещё можешь представить себе нечто подобное, значит, я не прогадал с адресом. Поэтому мы сейчас выпьем… пару литров бренди, чтобы наверняка, и ты расскажешь мне, как пришёл к подобному выводу.

– Зачем тебе выпивка, упырь, у тебя в голове и без того полно лишней дури.

– Это для анестезии, мой недалёкий друг. Чтобы воспринимать твой шизофренический поток сознания максимально безболезненно. Право же, я поражаюсь, как твои подчинённые терпят такого… неудовлетворённого повелителя?

Тимо хмуро воззрился на оппонента. В сапфирово-синих глазах Айрон прочитал десятки ответов на свой вопрос, и, что характерно, все как один – нецензурного содержания. Желание коснуться этих упрямых губ, сжатых в тонкую линию, стало почти невыносимым! Дыхание их смешивалось, но ни один не мог сделать движения навстречу, словно подчиняясь какому-то неслышимому приказу. Застыв напротив друг друга, извечные соперники и любовники переживали один из острейших моментов единения. Без слияния разумов и душ, просто чувствуя некое тёмное родство между собой. И это было восхитительно!

Очки странным образом дополняли образ Императора, отчего он казался утончённо-недосягаемым и высокомерно ледяным. Айрон чувствовал страстную жажду изменить это, разбить в дребезги холодное стекло напускного равнодушия, которым Тимо окружил себя. Взять врага за горло, чувствуя себя властелином его жизни, встретить насмешливый синий взгляд сквозь тонкое стекло очков и впиться, наконец, грубым, яростным поцелуем в призывно приоткрытые губы…

Наваждение исчезло, оставив после себя трогательную краску смущения на скулах и барабанный бой сердца в груди. Загадочный колдун с седыми волосами и усталым взглядом, с ласковой, бесконечно доброй улыбкой на красивых губах, которая, впрочем, в мгновение ока могла обратиться презрительным оскалом, смотрел на Айрона чуть снисходительно, отчего вампир, проживший на свете не одну сотню лет вдруг почувствовал себя несмышлёнышем, пристающим ко взрослому и упрашивающему того поиграть в свои игры.

Не на шутку разозлившись, Владыка Ночи отстранился, надменно фыркнув.

Тимо хотел протереть порядком уставшие глаза, но наткнулся на проклятый девайс, выместив досаду на вампире:

– Какого греха ты вообще портишь мне вечер?!

– Это намёк или приглашение? – В свою очередь переспросил наглец, гадко ухмыляясь.

Тимо вздохнул, аккуратно откладывая многострадальный доклад, который уже несколько раз за время препирательств с вампиром успел изменить свою форму – от тугой трубки до сложенного в несколько раз квадрата – но, к сожалению, не содержание.

– Думаешь, я не знаю, что тебе нужно?

Изумрудные глаза потемнели от предвкушения, но вдруг Тимо добавил с лёгкой улыбкой:

– Тогда заставь меня, Айрон.

+++

В императорской спальне было жарко. Так, по крайней мере, казалось Тимо, раскинувшемуся на смятых, влажных простынях. Густой, словно патока, воздух, насыщенный притягательными, кружащими голову запахами сандала и лимона, неверный свет сотен свечей, отбрасывающих причудливые тени на стены и потолок… всё это казалось сном – зыбким и нереальным, дарящим странное смятение чувств. Прохладные пальцы Айрона ласкали истомлённое сладкой пыткой тело Тимо, и он отзывался на каждое прикосновение со смутившей его самого страстностью.

– Ты сегодня очень чувствительный, – довольно мурлыкнул вампир, отрываясь от вылизывания сосков почти теряющего сознание Императора и берущий с прикроватного столика бокал, наполненный чёрным терпким вином. – «Слеза тьмы»… – мечтательно прошептал прямо в жаждущие, приоткрытые губы Тимо, дав ему ощутить лишь тонкое движение воздуха, заставившее развратно застонать, потянувшись за продолжением. Отпив из бокала, остаток вина Айрон щедро плеснул на выгнувшегося в исступлении Императора, с наслаждением наблюдая за тем, как тёмные капли чёрными бриллиантами сверкают на ухоженной золотистой коже врага. В воздухе разлился аромат дикого шиповника. Тимо приподнялся на локтях, жадно разглядывая своего мучителя, потянулся к ладони вампира, слизнув с длинных пальцев капельки вина, и вдруг взял один из них в рот, посасывая и покусывая, играя с ним языком, отчего Айрон едва не захлебнулся собственным стоном.

Тимо был напористым, он уже не просто позволял ласкать себя, глядя на вампира из-под полуопущенных ресниц… он с алчностью вылизывал пальцы Айрона, постанывая от вожделения и нетерпения, которое начал проявлять и сам Владыка Эргона, видя такое страстное желание «жертвы». Толкнув Тимо обратно на подушки, вампир навис над ним, влажным пальцем проникая и растягивая любовника. Император полностью отдавался процессу, с трудом сдерживая умоляющие стоны. Вампир взял кусочек льда из бокала, поводил им по болезненно чувствительным соскам врага, жадно вслушиваясь в непристойные всхлипы, а затем направил его вслед за своими пальцами. Лёд плавился в теле Тимо, заставляя того комкать простыни скрюченными пальцами и запрокидывать голову.

– Ещё… пожалуйста…

– Боже, ты ненасытен, – хмыкнул Айрон, выполняя этот почти что приказ и Тимо счастливо вскрикнул, чувствуя, как в его пылающую плоть вторгается ещё один кусочек льда, принося мимолётное облегчение в этой бесконечной агонии страсти.

– Таймури… – Айрон провёл языком по пересохшим губам, ощущая просто невыносимое вожделение, от которого сладкая боль в паху всё нарастала, так что Владыка Эргона начал опасаться, что скоро будет не в силах продолжать эту тонкую игру. – Ты чудовищно развратен, знаешь?

Тимо лишь хрипло рассмеялся. О, конечно, он знал! Его тело было подобно изысканному наркотику, раз попробовав который уже нет пути назад, и Айрон с пугающей его самого одержимостью был готов нырять в этот омут снова и снова, пока не погибнет или не сойдёт с ума от счастья.

Стиснув зубы от еле сдерживаемого напряжения, Айрон был, тем не менее, осторожен и заботлив, не забывая уделять внимание подрагивающему от каменной эрекции члену врага. Коснувшись губами обнажившейся головки, провёл языком по всей его длине, старательно обводя выступающие вены. Тимо взвыл, ритмично вскидывая бёдра, подчиняясь движениям пальцев вампира, и когда Айрон решил, что уже достаточно, он ворвался в Императора, заполняя его своей раскалённой от желания плотью. Невольные слезинки скатились из уголков глаз врага, скрывшись в белоснежных висках, но когда Тимо поднял руку, чтобы снять проклятые очки, Айрон остановил его, взмолившись:

– Нет, оставь… оставь…

– Айрон…

Всего лишь одно слово. Имя. И мир перестал существовать, сжавшись до ощущений пылающего тела под ласкающими ладонями, влажной упругости, в которую Айрон, словно обезумевший зверь, врывался грубыми толчками, до тихих стонов, сопровождавших каждое их движение и того невыносимого удовольствия, что он испытывал, глядя в сапфирово-синие глаза с золотыми искорками на самом донце…

Седые волосы врага разметались по подушкам, намокнув и отяжелев от пота, свет свечей сплетал золотую паутину на изысканной коже, подчёркивая своей завораживающей игрой тёмные вишенки напряжённых сосков, всё ещё влажных от безумных поцелуев Айрона и пролитого вина. Тимо одним рывком сел, оседлав бёдра вампира, продолжая отчаянно двигаться запрокинув голову, открывая беззащитное горло с бешено бьющейся голубоватой жилкой… Прекрасное воплощение порока и страсти!

Айрон почувствовал, как тесно зажатый между их двигающимися телами член Тимо принялся содрогаться, выплёскиваясь горячей спермой, а в следующий момент уже сам не мог сдержать крика, поддержав всхлип Императора, лучше слов говорящий об испытанном взрыве удовольствия.

– Проклятье, – простонал Тимо, без сил рухнув на кровать. – Ты станешь причиной моей смерти, упырь!

– Как по мне, лучше нет, чем умереть в разгар горячего секса! На моей могиле написали бы «Он умер, как настоящий мужчина».

– Ненавижу оптимистов, – заключил Тимо. – Ненавижу тебя, Айрон. Поскольку ты получил всё, что хотел, не соблаговолишь ли раствориться, исчезнуть или как там у вас, нечисти, происходит? О, вспомнил. Аминь, рассыпься.

– Неблагодарность – твоя личная черта, Лайтонен? – Вяло вознегодовал Айрон, словно зачарованный пропуская сквозь пальцы влажные седые пряди врага.

– Прости, но не вижу повода для изъявления благодарности.

– Значит, то, что я мужественно спас своего врага от жёсткого недотраха – не считается?

– Айрон, не будь ослом, – проникновенно попросил Тимо. – Ибо даже этому животному ясно, что я намеренно поддался на провокацию, так что твоей заслуги в этом нет.

– Я не могу уйти, – честно отозвался Владыка Эргона. На невысказанный вопрос, читающийся по удивлённо приподнятой брови Императора, Айрон сознался: – Я ещё не слышал, как ты признаёшься мне в любви.

Поперхнувшись возмущённым воплем, Тимо встал с кровати с явным намерением найти для начала свои брюки, а потом уже – поганую метлу, дабы выдворить ею непотребство, нагло раскинувшееся на простынях и весело скалившее клыки. Однако, далеко уйти Император не успел – резкий и внезапный толчок отправил его прямо к окну, где, запнувшись о низкий подоконник, Тимо едва не сломал свой идеальный нос о бронированное стекло.

– Что это за… – Начал было Император, пытаясь вырваться из почти болевого захвата, которым Айрон заломил ему руку.

– Ты, наверное, не так меня понял, Лайтонен, – ласково прошипел вампир разъярённому Тимо в ухо. – Думал, я забуду наш разговор? Видишь ли, мне стало интересно выслушать твоё ИСКРЕННЕЕ мнение о наших встречах, так что придётся тебе потерпеть мою персону ещё некоторое время.

– Сдурел, кровосос?! – Почувствовав скользящий между ягодиц неприлично твёрдый член врага, начиная паниковать, спросил Тимо. – Для этого есть удобная постель…

– Где ты уже сообщил мне всё, что хотел? – Усмехнулся Айрон, вцепившись в седые волосы Тимо и одним рывком вонзаясь во всё ещё податливое тело Императора. Тот мучительно вскрикнул скорее от острого наслаждения, чем от боли, тяжело и хрипло дыша, упираясь в стекло ладонями, в то время как вампир грубо, резко насиловал его, прижимая всё теснее к ледяному окну.

– Нас могут увидеть, – со сладким стоном выдохнул Тимо, откидывая голову на плечо Айрона, чувствуя, как пальцы врага ласкают его трепещущую плоть, сжимаясь тесным кольцом вокруг ставшего влажным от выделившейся смазки члена, как игриво поглаживают нежную мошонку, отчего волны неконтролируемого удовольствия пробегают по всему его телу, заставляя содрогаться в ненавистных руках, терять достоинство и, унижаясь ещё больше, принимать, принимать горячий, восхитительно твёрдый член Айрона, насаживаясь на него, бесстыдно подмахивая бёдрами навстречу…

– На этот случай есть те самые лазерные турели, – с низким, хриплым смешком ответил Айрон, хотя в данный момент ему хотелось лишь сладострастно стонать, не пытаясь воспользоваться благом осмысленной речи. Тимо сжимал его так тесно и сильно, что вампиру казалось, будто он сможет кончить в любую секунду, а потом – ещё раз, заполняя врага своим семенем, пока оно не потечёт по этим стройным ногам…

– Болван, – Тимо коротко застонав, боднул головой стекло, пытаясь этой мимолётной болью вернуть себе хотя бы часть здравомыслия. – Я пошутил всего лишь… а патрули действительно… а-а-ах… Айрон!

– Скажи, я хочу знать, – требовательно настаивал Принц Ночи, яростно двигаясь в упругой заднице врага, чувствуя, как всё сильнее с каждым разом ослепляет его это страшное, беспощадное безумие, такое желанное, такое невыносимо прекрасное упоение!

– Ненавижу… – простонал Тимо, выгибаясь, содрогаясь в исступлённом экстазе, – ненавижу!!! О…

Айрон, упершись лбом в плечо врага, в последний раз вонзился в него, услышав долгий стон абсолютного удовлетворения, с которым Тимо, бурно кончив, выплеснулся на стекло, за которым ночное небо прочерчивали светящиеся трассеры от стремительно мчавшихся патрульных колесниц.

– Идиот! – Стальные пальцы сжались вокруг горла высшего вампира, но тот не сделал даже попытки к сопротивлению, продолжая глупо улыбаться, явно пребывая при этом в мире собственных радужных грёз. – Ты мог разрушить мою репутацию! – Тимо смотрел на Айрона как-то… беспомощно, что ли?

– А так же свою, – наконец, обретя дар речи, и поняв, что вот прямо сейчас его никто не убьёт, сказал вампир. Протянув руку, снял, наконец, очки в тонкой золотой оправе и, не глядя, швырнул их куда-то под кровать. Тимо тут же прищурился, но ни слова не сказал о подобном самоуправстве. Айрон, потянувшись к нему, ласково коснулся губами сомкнутых губ Императора, которого по всей Галактике знали, как Ледяного, Безжалостного и Бесчувственного. Что они понимали, все эти люди и нелюди? Разве знали, что под бронёй из вековых льдов дремлет яростный вулкан, который нужно всего лишь уметь разбудить? А этим талантом он, Владыка Ночи и Усмиритель Шторма, владел в полной мере.

– Прости, – покаянно прошептал Айрон. – Мне следовало быть…

– Мягче? Обходительнее? – Сапфировый взгляд ужалил зло и остро. – Мы оба – мужчины, Айрон, так что прибереги свои сантименты для любовниц. И потом… с тобой всё не так, как с другими. Я не знаю… мне трудно решить.

– Значит, по-прежнему ненавидишь меня? – С весёлым прищуром осведомился Айрон. В его тёмно-зелёных глазах сокровенная истина смешивалась с пьяным вином полуночи, затягивая в пленительный транс.

– И, наверное, ещё сильнее, чем раньше, – усмехнувшись, добавил Тимо, отводя взгляд от этого тёмного зеркала, невольно испугавшись, что увидит там нечто большее. – Поэтому, чтобы разгадать этот ребус, в следующую нашу встречу я постараюсь удивить тебя.

Айрон не на шутку встревожился подобным заявлением. Смущённо кашлянув, спросил:

– Это так уж необходимо?

– О, да, – весьма зловеще протянул Император. – Поверь, это будет нечто особенное.

– Особенно болезненное? – Решился предположить Принц Ночи.

– Всё будет зависеть от твоего поведения.

– Тогда, быть может, не стоит откладывать до следующего раза? – Айрон нахально осклабился, показав клыки. – Обещаю – я буду весьма послушным мальчиком.

С этими словами вампир сладко потянулся, позволяя любоваться игрой света и тени на безупречно-белоснежной коже. Император жадно облизнулся, исполненный предвкушений. Безумие и страсть вновь закипали в его крови, запретное влечение к опасному, жестокому противнику, королю лжи и обмана, иссушало душу, но ему хотелось большего. Ещё сильнее, ещё рискованнее, словно бег наперегонки по лезвию бритвы. Боль и вожделение, перемешанные в причудливых пропорциях и эту адскую, притягательную смесь чувств и острейших эмоций мог подарить ему только один вредный, ехидный вампир.

Тимо рассмеялся, жестом отправив охальника в кровать, пытаясь ничем не выдать своей благодарности за то, что Айрон по-прежнему верен своим чувствам.

+++

Утром проснувшегося Императора ожидал неприятный, но вполне закономерный сюрприз – отчаявшись пройти сквозь новенькие бронированные окна, вампир, оставаясь в своём репертуаре, нацарапал на стекле неприличное слово эпических размеров, после чего вынужденно вышел через дверь. Так, лет через пятьсот, глядишь, и человеком станет.

– Совсем забыл сказать, – Тимо поднял с пола чудом не разбившееся очки и, повертев их в руках, отложил на столик. – С днём рождения, Айрон. Передавай привет Луциану за то, что так удачно поведал обо всех твоих фетишах. В конце концов, это было очень забавно, а местами – даже приятно.

Улыбнувшись своим мыслям, Император сделал пометку для секретариата о замене злосчастного стекла. День начинался просто замечательно.