Текст книги "Таинственная помощница для чужака (СИ)"

Автор книги: Виктория Свободина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 21

Начальник явился только к обеду, заметно повеселевший, похоже, хорошо отметил повышение.

– Лисенок, – босс облокотился ладонями на мой стол и, предвкушающе сверкая глазами, приказал: – Закрывай приемную, отключай телефоны. У нас обед и диван.

Отрицательно покачала головой.

– Я не могу.

– Почему это?

– У меня начались специфические женские дни, – вру, конечно, они у меня не так давно, как раз, прошли, но пять дней мне, надеюсь, на все хватит.

– Не беда. Освоим тогда что-нибудь новенькое, – шеф произнес это вроде бы бодро, но все равно погрустнел, вот же секс-машина, все выходные этим занимались, и все надо и надо.

– Нет, я не готова. И я уже говорила, что против отношений на работе, и… извините, Александр Маркович, в эти дни я становлюсь злой, неприветливой, и ко мне лучше не подходить.

– Ладно-ладно. Идем обедать в ресторан?

– Пока вас не было, звонил Юрий Григорьевич, просил срочно с ним встретиться. Что-то о срыве ваших личных поставок из Китая.

Босс чертыхнулся.

– Тогда да, наш обед отменяется.

Шеф ушел, на ходу доставая телефон, а я спокойно отправилась обедать в кафе.

– Леся, ты чего такая бледная, случилось чего? – первым делом спросил Рондо, садясь ко мне за стол. Какой же все-таки наблюдательный у меня коллега.

– Нет, все хорошо, дни просто такие. – Реально критические, хоть и в несколько ином плане.

– А-а, знаю я эти ваши дни.

Как ни странно, с Рондо поболтали вполне мило. Меня очень поддерживают мысли о предстоящей мести, благодаря этому я дышу спокойно, что будет потом, не знаю. К концу обеда Анриал, наконец, появился в чате, все это время я отслеживала, когда же мой самый любимый собеседник себя проявит. Попрощалась с Рондо и ушла вместе с телефоном в женский туалет. Время до конца обеда еще есть.

– Привет, – первой пишу Анриалу.

– Привет, Пай, – тут же приходит ответ. – Не ожидал, что ты мне еще напишешь. Что-то случилось?

– Соскучилась.

Анри молчит. Ну, давай, подключайся. Что, неприятно, когда после волшебных выходных девушка вдруг пишет «другому»?

– Даже так?

– Да. Очень тебя не хватает. Все время о тебе думаю, не могу перестать. Прости, что так получилось, очень обо всем жалею. Была не права, но теперь уже поздно что-то менять. Просто хотела написать это тебе, чтобы ты знал.

И опять молчание. У итальянского кобеля сейчас наверняка переоценка ценностей происходит.

– Что случилось, Пай? У тебя же в реальной жизни было все хорошо. Появился мужчина, который оказался тебе так интересен, что ты предпочла его мне.

– Ошиблась. Извини, не хочу говорить на эту тему, это слишком личное. В общем, я сказала все, что хотела, понимаю, что ты, наверное, не захочешь со мной больше общаться. Пока.

– Стой! Он тебя чем-то обидел?

– Нет, он хороший.

– Тогда в чем дело?

– Как бы это сказать… наверное, мы просто оказались несовместимы, не зажег он меня. Все оказалось как-то пресно, без чувств. Сплошная механика в отношениях и не самого лучшего качества. Я разочарована, притворяться становится трудно, но не хочется обижать его.

И опять пауза со стороны собеседника. Несмотря ни на что, тихонечко ухахатываюсь. В соседних кабинках наверняка недоумевают.

– И что ты будешь делать?

– Не знаю. Наверное, надо как-то обо всем сказать ему и разойтись, но в связи с этим есть ряд проблем, связанных с работой. Я буквально связана по рукам и ногам, возможно, придется уволиться из-за всей этой истории. Да и адекватно объяснить мужчине, в каком именно плане он меня не устроил, я не смогу. В общем, расстроена, но ничего, справлюсь. Как ты сам поживаешь? У тебя все хорошо?

– Отлично. Извини, обед заканчивается. Вечером еще напишу.

– Да-да, конечно, пока.

Довольная собой, отправилась отрабатывать сегодняшний день. Новое заявление на увольнение у меня уже готово, не хочется, правда, отрабатывать две недели, может, Герарди меня сам поскорее отпустит после всех признаний. С объяснением долго откладывать не буду, максимум еще дня три пообщаюсь с Анри, сливая ему шокирующие признания и флиртуя. Попытаюсь «возобновить» виртуальный роман. Этакая моральная измена Марковичу с ним же самим. Весело живем.

В приемной меня поджидает шеф, что странно, мне казалось, что после моих сегодняшних признаний он закроется злой в своем кабинете.

– Ты опоздала с обеда, – подметил босс.

Взглянула на часы – всего не минуту, даже меньше.

– Прошу прощения.

Босс отрицательно покачал головой и приказал:

– В мой кабинет, – сказано серьезным безэмоциональным тоном. Ну ладно.

Иду в кабинет, а босс, почему-то, наоборот, к выходу из приемной. Оборачиваюсь и наблюдаю за тем, как Александр закрывает приемную на ключ. Не нравится мне все это.

– Александр Маркович, вы не забыли? У меня начались особые дни.

– Я все помню, – ответил мужчина, на ходу расстегивая и снимая с себя ремень. Особенно мне не понравилось, как начальник этот ремень сложил пополам и не отбросил, а взял в руку. Так держат ремень обычно, если собираются им пороть. Поплохело.

– Александр Маркович, чего это вы? – Отступаю вглубь кабинета.

– Я? Я ничего.

– Александр, давайте не будем.

– Мы все будем.

– Что будем?

Мужчина захлопывает дверь кабинета, настигает меня в несколько быстрых шагов и заключает в стальные объятия, а мне страшно, морально противно и очень чисто физически приятно. Противоречивый коктейль. Тело с готовностью реагирует на близость этого мужчины, я плыву, лишь ощущая его запах. Даже плакать хочется от обиды, насколько мне приятно находиться в объятиях шефа.

Александр медленно наклоняется и целует, бережно, нежно и вместе с тем требовательно. На несколько мгновений забываюсь, отвечаю, обнимаю босса за шею, но, опомнившись, с той же интенсивностью начинаю мужчину от себя отталкивать. Да, непросто мне будет, я же млею от рук Алекса, словно кошка от рук хозяина, даже урчать и мурлыкать готова. И как в такой ситуации не порушить легенду, что меня босс не впечатлил в постели?

Начальник, казалось бы, отстранился, но это была ложная победа, мужчина резко развернул меня и толкнул. Я оказалась лежащей на мягком круглом бортике дивана, который не давал покоя шефу, причем поза неудобная, лежу попой к верху. Возмущаясь и сыпля аргументами, почему здесь этим заниматься нельзя, пытаюсь встать, но мужчина молча ловит мои руки и стягивает мои запястья ремнем. Профессионально так меня связал.

– Александр! – говорю нервно. – Пусти! Я же сказала, что не буду! Если не отпустишь, я буду кричать.

– Кричите, Олеся Петровна, – согласился со мной шеф. – Пусть все знают, чем мы тут занимаемся, это так пикантно.

– А-а-а!..

Шеф закрыл мне рот ладонью.

– К крикам перейдем попозже.

Я знаю, чего добивается Герарди, хочет реабилитироваться в моих глазах, но я постараюсь быть словно партизан на допросе. Активного сопротивления в моем случае не выйдет, хватка действительно железная, только и остается, что гневно мычать и дрыгать ногами и попой. Попу босс, кстати, очень нежно, любовно погладил. Мужчина с силой прижался ко мне сзади, но никуда не торопится. Реабилитация, видимо, она такая, требует долгой, вдумчивой подготовки.

Алекс гладит, целует в шею и неспешно меня раздевает, успевая еще и периодически нашептывать на ушко комплименты. Юбка уже во второй раз за день меня покидает, а Александр подозрительно много внимания уделяет моей попе. Чувствую, как сдвигается край трусиков, мужская рука раздвигает мне ягодицы, а большой палец так и вовсе заходит куда дальше и глубже. Мычу особенно громко и возмущенно, в попытке сбросить с себя мужчину верчусь под ним как уж на сковородке. Боюсь, я разгадала коварные планы начальства.

Обозначив намерения, Алекс продолжил дело моего соблазнения и подошел к нему со всей ответственностью и выдумкой. Вскоре из одежды на мне остались только расстегнутая блузка, и то только потому, что ее не получится снять через стянутые ремнем руки, понравившиеся боссу чулки и трусики. Шефу же, видимо, стало очень жарко, потому как сам он остался и вовсе без с одежды, своим напряженным орудием грозя лишить меня условной невинности еще в одном месте.

Борьба наша была долгой, Александр соблазнял, а я тихо бесилась и млела, бесилась и млела, затем пустила слезу, не помогло, начальник неумолим, обмякла, оскорбленная в лучших чувствах, и зажмурилась, состроив скорбное лицо, а боссу мое несопротивление только на руку. И в итоге победил шеф, как более сильный физически, соблазнил, нехило так возбудил и… нет, не взял, ни в одно возможное место.

В итоге я лежу почти голая, дрожащая от возбуждения, на чертовом кожаном диване, а этот… тот, что сверху, не торопится продолжать уже хоть куда-нибудь.

– Леся, нам нужно поговорить.

Да, самый подходящий момент.

– Леся?

– М-м!

Мужчина наконец убрал руку ото рта, но все еще держит меня, при этом неспешно, словно задумчиво гладя меня между ног. Ствол итальянского кобеля крепко прижат к моей попе. Прям дуло пистолета на допросе – один неверный ответ, и расстреляют.

– А что ты ко мне чувствуешь?

Были бы свободны руки, я бы зааплодировала.

– А нужно? Что-то чувствовать? – злюсь, при этом возбуждена, разрядки нет.

– Ты отдалась мне в выходные без чувств? Зачем?

Прищурилась.

– Раньше ты не спрашивал о чувствах, тебя это не интересовало. Что изменилось? Ты сам ко мне что чувствуешь?

Босс отстранился, подхватил меня, сам лег на диван, а меня положил себе на грудь, теперь лежу и слушаю, как мерно стучит мужское сердце. Гад ты, Алекс, какой же ты гад.

– Сейчас захотелось. Когда думаю о тебе, мне хочется улыбаться, при воспоминании о тебе в душе становится тепло, при мыслях о прошедших выходных у меня все поднимается (не в душе, а кое-где внизу, это место ты хоть сейчас можешь пощупать). Теперь ты. Что ты ко мне чувствуешь?

Неопределенно пожала плечами.

– Не знаю.

Знаю, конечно, если брать данный момент времени, я жутко бешусь от всей этой ситуации. Александру мой ответ явно не нравится, и я злорадствую. Наверняка этот мужчина привык, что девушки так и падают к его ногам, а тут девственница строптивая попалась, все рушит, и вроде бы «распечатал», а все равно что-то не то, не до конца. Неполная победа. Перед подружкой особо нечем будет похвастаться.

– Тогда я не понимаю. Ты легла в постель с человеком, к которому даже не знаешь, как относишься?

– Я говорила, все очень быстро, думаю, просто не успела как-то всерьез проникнуться, да и толком, на самом деле, тебя не узнала, ты не давал мне такой возможности. Ты красивый, приятный, привлекательный, ну и давно пора было избавиться от статуса старой девы. Я посчитала, что ты – это наилучший вариант, хотя и были сомнения. Даже сейчас есть.

Шеф долго молчит, хорошо я его загрузила.

– Тебе понравились прошедшие выходные?

– Да, очень. – Смотрю на начальника широко распахнутыми, честными-пречестными глазами, стараясь не оставить сомнений, что симулирую, дабы не обидеть и не принизить мужское самолюбие.

– Леся, я серьезно. Это важно. Мне казалось, тебе нравятся мои касания, ты всегда так чудесно реагировала.

Словно в доказательство, Александр погладил меня по спине. Вздрогнула, закусила губу и немного выгнулась. По коже тут же пробежали мурашки. Почему же так хорошо, когда должно быть противно?

– Да, – тут скрывать бесполезно. Но потрепать нервы – это наше все. – Мне очень нравятся твои касания, но все остальное, не знаю, я не в восторге. Может, надо просто привыкнуть? Я слышала и читала, многим девушкам может довольно долго не нравиться интимная близость.

И снова честный взгляд, мол, ты не виноват, это я такая. Шеф нахмурился.

– Почему сразу не сказала?

– Не считала нужным.

– Ты обманываешь насчет месячных?

– Нет.

– Ладно, подождем. Сегодня вечером сходим в театр.

– Я обещала маме помочь в кое-каких бытовых делах. Сегодня не смогу.

Мужчина смотрит с подозрением.

– Леся, ты вообще собираешься ко мне переезжать?

– Нет, зачем? Мы же просто встречаемся для физического удовольствия. – Ха-ха, которого, получается, у меня и нет. – Зачем обременять друг друга такими обязательствами? Я предлагаю свободные отношения.

– Что-о? – тянет Алекс своим волшебным голосом. Зажмурилась. Какой же голос. Жаль, что такой голос и потрясающий внешний вид не соответствует своему внутреннему содержанию. Внутри гнильца, а может, и шизофреническое расстройство психики. – Даже думать забудь. Никаких свободных отношений. Ты сегодня же переезжаешь ко мне.

У, блин, перегнула палку. Нет, морально доставать лучше Анри и издалека, чтобы без последствий.

– Мне нужно помочь маме, – настаиваю.

– Завтра переезжаешь, – отрезает мужчина. – Заодно соберешь все, что нужно, из личных вещей. – Что же, значит, у меня нет пяти дней.

Я надеялась, что начальник на этом успокоится, но нет, он все-таки довел меня до пика исключительно касаниями и поглаживаниями в ключевых точках и умопомрачительными поцелуями. Как же я боролась с собой, воскрешала в памяти сегодняшнее утро, свое разочарование, но мое тело словно мне больше не принадлежит, с готовностью откликаясь на ласки нового хозяина. Как же победно загорелись глаза Александра, когда он довел меня до крайней точки.

После работы шеф отвез меня домой, но долго не отпускал, словно что-то подозревая, целовал и целовал. Поистине, я не понимаю этого человека и чего же он от меня хочет.

Весь вечер просидела дома и без вкусной еды. Мама уже который вечер проводит вместе со своим кавалером. Сама ничего готовить не стала, все равно кусок в горло не лезет. Почти все время провела за компьютером. Алекс не звонил, наверное, некогда, с Кэти меня обсуждает. Поздно вечером в чате появился Анриал.

– Добрый вечер, Пай.

– Привет, Анри.

– Как дела?

– Все плохо. Я устала. Не могу больше притворяться. Как мне порвать отношения с мужчиной, к которому не испытываю никаких чувств? С которым не получаю наслаждения ни в одном аспекте. Он… хороший. Наверное. Помоги, скажи, как мужчина, что лучше сделать, чтобы мягко дать ему понять, что между нами все кончено?

Представляю, как там сейчас Алекс обалдел. Мне даже его стало немного жалко, он сегодня так старался «разбудить» мою чувственность, а тут снова-здорово. Но вообще, надо поаккуратнее, а то с Александра станется тут же приехать и снова начать доказывать свою состоятельность. Так и затр… залюбить до смерти может.

– Ты не пробовала своему мужчине подробно описать свои ощущения? – осторожненько так пишет Анри, тяжко ему сейчас, наверное, материться хочется, но раскрываться нельзя.

– Пыталась. Не могу подробно, жалко его. Мне так не нравится притворяться! – Обтекай, Алекс.

Молчит. Ладно, надо добивать и спать идти.

– Я все-таки решила увольняться. Не могу так больше. Боюсь, иначе он мне жизни не даст, он такой напористый, слышит только себя.

– Пай, может, иногда надо давать шанс отношениям?

– Да не было там никаких отношений, сплошная физика, которая быстро сошла на нет.

Ой, сообщение от Александра пришло. Не от Анри, а именно от шефа.

«Ты уже закончила дела с мамой? Я сейчас за тобой заеду».

Ой, кажись, перегнула. Все, дожимаю, и пора задействовать резервы.

– Знаешь, Анриал, пора это признать. Я ошиблась. Очень круто ошиблась. Ты покорил мое сердце, и нужно было доверять именно ему. Ты благородный, честный, добрый, такие качества сейчас встречаются гораздо реже, чем смазливая внешность. Ты открытый, умеешь выражать свои чувства. Ощущаю себя грязной по сравнению с тобой. И вообще, извини, что обсуждаю с тобой подробности своей личной жизни. Это неправильно, где-то даже мерзко, наверное. В знак своего извинения хочу сделать тебе подарок. На прощание. Хочешь, забирай, хочешь – нет.

Написала адрес. За этот вечер все подготовила. Опять сделала подобие квеста. Пусть Александр побегает полночи, дав мне поспать, а в конце его ждет суперприз – гей-клуб, где ему станцует приват пара симпатичных юношей. Да, я сегодня щедрая. Ну и Алексу ответила заодно:

«Я уже давно сплю, завтра встретимся».

Глава 22

Полночи прошло в блаженной тишине. Интуиция подсказала верно, Александр любопытен, потому поехал сначала забрать подарок, наверняка думал, что это быстро, а потом уже из чистого упрямства мотался с одного конца города на другой.

Спать мне, правда, все равно не спалось, хотя и удалось ненадолго забыться тревожным сном. Попа предчувствует неприятности и явление шефа под утро. Специально отключила телефон и даже батарейку из дверного замка вынула, на случай, если мои предположения окажутся верными.

После гей-клуба Александр наверняка захочет пообщаться. Я на предпоследнем месте, где Алекс должен был зайти к продавцу в цветочный магазин, заказала ему большой кактус и сопроводительную записку, что следующий подарок будет последним и будут соответствовать моим взглядам на Анриала как на человека. Ну, в общем, намек, что в том клубе шефу самое место, ибо он, гхм. А, впрочем, не важно. Будем считать, дала ценный совет на будущее, на кого лучше обратить внимание, а не порядочных и скромных старых дев обижать.

Только я, мучимая сомнениями и переживаниями, все-таки заснула, как меня разбудил неясный стук. Еще и взволнованные кошки прискакали на мою кровать. Тут уж не до сна, когда по тебе два пушистых слоника топчутся. Лежу в кровати, прислушиваясь. Да, стук точно есть. Полчетвертого. Соседи чего там, совсем, что ли?

До меня дошло, только когда окончательно проснулась. Стучат не соседи, это кто-то настойчиво долбит в железную дверь квартиры. Мы с кошками тревожно переглянулись.

– Знаете, дорогие мои, а мне что-то даже и не хочется идти проверять, кто там. Не то что бы я не догадываюсь. Может, это… поспим еще?

После моего риторического вопроса кошкам в дверь ударило особенно гулко. Чем таким там Маркович так долбится о железяку? Не собой же, это, как минимум, глупо.

Пару минут упрямо лежу в постели. Общаться с Александром ой как не хочется. Даже через дверь, но ведь соседей еще всех разбудит, участкового вызовут, бабульки будет шептаться. Оно мне надо? Тихо, на цыпочках, дабы не выдать себя раньше времени, подошла к двери. Дверной глазок помог мне разглядеть какого-то потрепанного, взъерошенного шефа. И новый удар по несчастной двери.

– Что надо?! – кричу из-за двери.

– Леся, открывай!

Как же хорошо, что мамы дома нет.

– Не буду.

Может, зря я так босса-то бешу? На работу завтра мне точно лучше не ходить, даже для того, чтобы заявление об увольнении подать.

– Леся!

– Не кричите, Александр Маркович, соседей разбудите, они-то ни в чем не виноваты.

– Включи хотя бы телефон.

– А мне куда потом, в чат заходить, или вы мне в качестве начальника позвоните? Если как начальник, то я не возьму – часы не рабочие.

– Леся!!!

Ладно-ладно. Очень неспешно, дабы еще немного побесить Алекса, возвращаюсь в свою комнату, беру телефон и ложусь в теплую мягкую кровать. Не в коридоре же стоять.

Когда телефон включился, тут же пришли сообщения о пропущенных звонках. С полсотни попыток дозвониться от шефа. Не пойму, чего Маркович так распереживался? Ладно я, а ему-то что? Или просто бесится из-за моих розыгрышей? И тут же звонок.

– Алло.

– Ты давно в курсе?

– Не очень.

– То, что ты писала сегодня Анри, это просто мне на зло?

Да-а, кто о чем, а Алекс о своем ущемленном эго.

– Если ты про выходные, то нормально все было, не переживай. Это все, что ты хотел узнать? Тогда пока. А, да, у меня в столе в верхнем ящике лежит подписанное мной заявление на увольнение, подпиши и ты, пожалуйста.

– Не подпишу. Лесь, прости, да, это было глупо, очень.

Молчу. Собираюсь с духом.

– Лесь? Леся, ты плачешь?

– Нет.

Не сумела сдержать всхлипа, громкий вышел.

– Лесенька, Лисенок! Открой немедленно!

– Еще чего.

Ну все, понеслась. Меня прорвало. Тщательно сдерживаемые днем слезы теперь потекли рекой, еще и душевно так подвываю на одной ноте, словно раненый зверь.

– Уходи. Не хочу тебя больше видеть, – кое-как произнесла я и отключила вызов и заодно телефон.

Надежная железная дверь квартиры теперь вновь глухо стонет от полновесных мужских ударов. Спрятала голову под подушку, а сверху еще накрылась одеялом. Самозабвенно рыдаю, уже не слушая, рвется кто-нибудь в квартиру или нет.

Только, наверное, спустя полчаса, наплакавшись, выглянула из-под одеяла и прислушалась. Тишина. Ушел, видать. Все еще всхлипываю, и меня слегка потряхивает, но это остаточное явление. Пошла на кухню заваривать себе не кофе, а, в кои-то веки, чай. Спать уже точно не буду.

С чашкой исходящего паром напитка села прямо на кухонный подоконник. Окна выходят во внутренний двор. Тихо, еще темно. Внизу успокаивающе колышутся кроны деревьев.

У меня ведь была спокойная, тихая, ничем не примечательная жизнь, я ничем не выделялась среди сотрудниц отдела. Я не понимаю, как так вышло, но теперь чуть ли не каждый день что-то меняется, события набирают обороты, и вот уже все в моей жизни закрутилось в снежный ком, лавину, что несется с горы. Становится страшно, я не знаю, как это все остановить. Теперь еще увольнение.

Тишину квартиры нарушил бойкий звук звонка. Вроде бы ничего такого, только я же вытащила батарейки. Подхожу к двери, заглядываю в глазок. Он. Мой босс. Пока что босс. Вообще, дверной замок у нас с мамой по некоторым причинам новый, питают его как раз батарейки. Я вынула их только из той части звонка, что снаружи, просто потому, что та часть звонка, что внутри квартиры, у нас под потолком, в углу, еще и за шкафом. Добираться туда мне с моим ростом крайне неудобно. И ведь Алекс не поленился, проверил, почему может не работать звонок, так еще и новые батарейки раздобыл. Теперь, что ли, будет меня доставать звуковым аккомпанементом?

Да ну, нет. Сейчас возьму стул, молоток и разбомблю звонок изнутри. Хотя шеф не достоин такой жертвы, звонок ни в чем не виноват. Все-таки включила телефон и сама набрала Александру.

– Что надо?

– Для начала, чтобы ты была на связи и не отключала телефон. – Он еще и условия ставит!

Заглянула еще раз в глазок. Не уходит.

– А то что?

– А то иначе я все равно попаду в квартиру, и тебе придется терпеть мое общество непосредственно.

– Это как же ты попадешь? – бурчу недоверчиво.

– Я нашел несколько способов, один другого интереснее.

М-да, неожиданно.

– Зачем? Чего ты добиваешься?

– В идеале – утешить, помириться и забрать тебя домой.

Горько хмыкнула.

– На этот вариант точно можешь не рассчитывать. В идеале – забудь сюда дорогу, возьми себе новую помощницу и живи как хочешь, только меня никак больше не трогай.

– Мне не нужна новая помощница, мне нужна ты, Леся.

– Для чего? Баб, что ли, мало?

Устало бреду обратно на кухню.

– Лесь, ну какие бабы? Я… а ты что сейчас делаешь? – с подозрением в голосе произнес Александр. Это я чересчур громко отхлебнула свой чай, так получилось, потому что горячий, дула заодно.

– Чай пью.

– Лесь, я тут в коридоре стою, дверь твою подпираю, голодный, невыспавшийся. Может, хоть впустишь?

Ха, Герарди на жалость, что ли, давит? Дайте водички, а то так есть хочется, что переночевать негде. Нет, конечно, для женской души аргумент, что мужчина голодный, обычно действует безотказно, но не в этом случае. Уж немного-то я Алекса успела узнать, запускать в квартиру чревато – облапает, зацелует, голову мне затуманит, еще и к себе домой в итоге насильно утащит, даже чая не попив.

– Так езжай домой, поешь, поспи, незачем мою дверь подпирать, тебя никто не просил, она крепкая, хорошо стоит.

– Может, хватит дуться? Еще и плакала, душу мне рвала. Нашла из-за чего.

– Дуться? Нет, я не дуюсь. Я прямым текстом говорю – все кончено. Я не хочу тебя больше видеть и слышать. Это решение окончательное и сомнениям не подлежит.

– Спорим, нет?

– С Кэти своей спорь. Уже доложил ей, как тут осаду устраиваешь?

Знакомая мне пауза. Шеф переваривает новые данные.

– Ты читала мои переписки? Вскрыла компьютер?

– Было бы что вскрывать, когда компьютер включен и все открыто.

– Хм. Лесь, но, в итоге, что такого ужасного произошло, что прямо роковой разрыв? Я отношусь к тебе серьезно, никуда не сбегаю, хотя, по идее, уже все получил.

Какой непробиваемо уверенный в себе мужчина.

– То есть то, что ты врал мне, играл с моими чувствами, развлекался, заставляя выбирать между собой и собой, а потом миленько смеялся по этому поводу со своей подружкой, делясь подробностями того, как и на какой стадии идет мое соблазнение, это нормально?

– Не скажу, что нормально, но и не настолько криминально. Хочешь сказать, вы с Натой никогда ее мужчин не обсуждали? Уверен, твоя подруга рассказывала все в самых сочных красках, в том числе и делилась своими планами на меня, ты же не закрывала свои очаровательные ушки и не убегала от Наты при этом. То, что я с кем-то что-то обсуждал (и не скажу, что подробно, если ты внимательно читала переписку), тебя вообще никак не должно было коснуться.

– Угу. Ладно, это все? А то я уже чай допиваю, спать пойду. А тебе с утречка советую в клинику какую-нибудь съездить, полечить раздвоение личности.

– Не дерзи, Лесь. Я считаю, что обиды тут ни к чему. Да, оказался я еще и Анри, и что с того? Ты ведь хотела с ним встретиться. Так теперь еще лучше получается, два в одном. Я знаю, что нравлюсь тебе в любой ипостаси, иначе бы ты так остро не реагировала. Я правда искренне извиняюсь за то, что было, знаю, что дурак. Из-за этой глупости не хочу рушить настоящее и будущее.

Александр замолчал. Тоже молчу, ведь сердце мое не камень.

– Лесь, я больше так не буду, – вкрадчиво произносит Герарди. – Давай ты меня впустишь, побьешь, выплеснешь на меня чай, все мои переписки удаляем, словно и не было, а потом мы вместе решаем, как мне загладить свою вину. Например, совместным отпуском. Где хочешь. Сама выбираешь любую точку мира, и прямо сегодня вылетим.

Отрицательно покачала головой, хоть Алекс этого и не видит. Не прочитай я сегодняшнюю переписку, так бы и страдала сомнениями по поводу Анри, а шеф продолжал бы без каких-либо мук совести играть в свои игры дальше, зачем-то меня испытывая, в своем настоящем воплощении играя роль неразговорчивой секс-машины. Сделать подлость, а потом быстренько добиться прощения, свозив, в том числе и к своему удовольствию, в отпуск? Не-а.

– Алекс, я своего решения не поменяю. У меня сегодня утром словно мир перевернулся. Это очень больно. Я не смогу тебе больше верить и просто-напросто не хочу с тобой быть. Уходи, пожалуйста. Других женщин вокруг масса, в том числе юных прелестных девственниц, я знаю, что у тебя на этом пунктик. Выбирай любую. Мы изначально были из разных миров, не знаю, почему ты за меня зацепился. И я тебя прошу, если ты правда ко мне серьезно относишься, подпиши завтра мое заявление на увольнение.

И вновь тишина. Я плачу, но беззвучно.

– Не подпишу, – с прохладцей в голосе ответил босс в итоге. – С утра ты в отпуске. Оплачиваемом месячном отпуске. Это время я даю нам, потому что считаю, что ничего еще не кончено. Пока.

Александр отключился. И ушел, наверное. На цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок. Нет, стоит. Оперся спиной на стену напротив и смотрит в потолок. Блин, чуть не открыла. Кое-как урезонила глупое жалостливое сердце и отправилась к себе в комнату. Кошки, словно чувствуя мое настроение, пришли ластиться под бок. Сна нет и, думаю, не предвидится.

Я думала, на этом уже все, постепенно стало светать, мы с кошками мирно бездельничали, но тут в окно моей комнаты постучали. У меня даже волосы на загривке зашевелились. Смотрю в окно, а там… букет. Нет, букетище. И мужик усатый в каске. Курьер, что ли? Звонок на телефон от неугомонного Алекса. Я, все еще находясь в шоке и не решаясь подходить к окну, отвечаю на вызов.

– Алло.

– Я тут технику на всякий случай пригнал, чтобы до твоего седьмого этажа добраться, чтобы уж не совсем зря все было, забери цветы, пожалуйста. – Алекс сбросил вызов.

 Еще раз взглянула на усатого дядечку и нервно хохотнула. Цветы все-таки пришлось забрать. Сначала показывала мужчине знаками, чтобы уезжал отсюда, но тот только хлопал своими глазами навыкате и ничего не предпринимал. Скоро уже народ на работу пойдет, потому решила не устраивать для соседей бесплатное шоу.

Стоило забрать подарок, и дядечка тут же поехал вниз, только прогундосил в усы:

– Хороший у вас возлюбленный, ще-едрый. – Даже не представляю, сколько стоило Алексу в это время суток быстро пригнать сюда технику.

Букет представляет собой нечто невообразимое, такое впечатление, что босс скупил чуть ли не весь ассортимент маленького цветочного магазина, а флорист на скорую руку составил из всего этого букет. Получилось пестро, но не аляповато, и на удивление приятно взглянуть.

С трудом донесла тяжеленный букет до кухни, а там уже разделила на несколько частей и расставила по банкам и вазам. Теперь вся квартира благоухает цветами. Дала все-таки слабину – жалко всю эту красоту выбрасывать. Я за всю свою жизнь столько цветов не получала, сколько сейчас.

Ну и еще слабость – зашла в чат, посмотреть, писал ли что-то Анри в течение ночи. Писал. По началу возмущения, что приходится мотаться по всему городу, затем, видимо, после последней точки маршрута, когда Александр понял, что его спалили, сразу начал обращаться ко мне, как к Лесе, спрашивал, где я, затем требовал открыть дверь, а после написал примерно то же, о чем мне говорил по телефону, его извинения, но такие искренние, что ли. Или, может, я строчками вижу больше, чем есть на самом деле.