Текст книги "Трон Знания. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Такаббир Рауф
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
Часть 14
***
Адэр смотрел на тарахтящий перед автомобилем мотоцикл. Тезарское топливо закончилось, и самодельный суррогат, выгнанный умельцами из колодезной воды, вынуждал Анатана подпрыгивать на сиденье при каждом выхлопе дыма из трубы.
Ветер относил дым в сторону. Чистый воздух врывался в открытые окна машины. Совершив виток по салону, возвращался к Адэру с запахом ядреного мыла (за рулем сидел Крикс), крови (на заднем сиденье лежала Малика, замотанная в дерюгу) и хвороста (в ногах трупа, шмыгая носом, ютился Вайс).
– Куда мы едем? – спросил Адэр.
– К маркизу Ларе, – ответил Крикс.
Адэр силился вспомнить, где слышал это имя, но память молчала.
– Кто такой маркиз Ларе?
– Ярис Ларе – доктор. Вам нужна его помощь.
– Нет, Крикс. Он не поможет.
– Ребенку нужен доктор.
– Ему нужна мама, Крикс. Разворачивай машину. Мы едем в «Рисковый».
– Нет. Мы едем к Ярису Ларе.
– Ты не слышал приказ?
– Слышал. Доктор даст нам заключение о смерти Малики. В противном случае я буду вынужден похоронить ее рядом с бродягами, преступниками и самоубийцами.
Адэр вжался затылком в подголовник:
– Ее похоронят там, где я сочту нужным.
– А я поступлю так, как требует закон Порубежья.
Сжатые губы, насупленные брови и угрюмый взор говорили о непреклонности стража.
Адэр повернулся к ребенку:
– Вайс, к маме хочешь?
Мальчишка уткнулся лицом в пропитанный кровью холст и тоненько заскулил.
– Жестоко, – тихо промолвил Крикс.
Адэр не понял, о какой жестокости идет речь, и по отношению к кому он ее проявил. Но то, что его слова оценивает какой-то страж, вывело из себя.
– Останови!
Когда автомобиль затормозил, Адэр вывалился из салона. На ходу снимая рубаху в пятнах крови, направился к багажнику. Открыв его, стянул штаны, вытащил канистру с водой.
Подошел Крикс:
– Давайте помогу.
Адэр открутил крышку:
– Отойди.
Раздался звук приближающегося мотоцикла, из клуба дыма вынырнул Анатан:
– Что случилось?
Адэр вылил на себя воду. Достал из дорожной сумки бутылку вина. Поглядывая на Крикса, вытащил зубами пробку, сделал несколько больших глотков. Вино обожгло горло и желудок.
– Вам не стоит пить, – промолвил командир.
– Я не пью. Я уничтожаю заразу. – Адэр ополоснул вином руки. – Анатан! Сколько ты отдал камней?
– Двадцать.
Адэр залпом опустошил бутылку.
– Зато пятнадцать изумительных сапфиров до сих пор лежат в сейфе, – сказал Анатан, криво улыбнувшись.
– Ты нашел «Котел»?
– Нашел. Я хотел поговорить с вами…
– Говори.
– Не могу я с «Котлом». Как посмотрю на них, душа сворачивается.
– Посмотри на тех, кто в машине.
– Да я все понимаю…
– Ты ни черта не понимаешь. Крикс потом объяснит, – сказал Адэр и, уловив непонимающий взор командира, вытащил из сумки куртку и штаны. – Отправляйся домой, Анатан. На всякий случай увези куда-нибудь семью и жди дальнейших распоряжений. И ни один человек не должен знать, что произошло. Тебя, Крикс, это тоже касается.
Анатан крутанул ручку газа и скрылся в облаке дыма.
В голове зашумело, сердце толчками погнало по венам захмелевшую кровь. Адэр надел куртку навыворот, переодел. Долго копошился, пытаясь попасть ногой в штанину. Наконец плюхнулся на переднее сиденье.
Крикс дал ему свои сапоги:
– Маркиз Ларе не поймет, если вы будете босиком.
Взирая на безбрежную пустошь, Адэр подставлял лицо ветру и пытался направить скачущие мысли в нужное русло. И вряд ли удалось бы собрать их в кучу, если бы не взгляд через плечо на тело Малики. Винные пары вмиг улетучились.
– Как Анатан нашел меня? – спросил Адэр.
– Благодаря женским башмакам.
Прикрыв ладонью глаза, он слушал, как Анатан вернулся из бандитского лагеря и уехал за сапфирами. Как Крикс со стражами разыскал автомобиль и, помня о желании правителя не раскрывать себя, приказал людям спрятаться за утесом – на тот случай, если сделка с бандитами не состоится. Затем Анатан отправился к Великкамню, а Крикс залег на склоне среди глыб. Потом полз следом, пока Адэр, Анатан и ребенок не вышли из долины.
– Замок маркиза, – проговорил командир.
Адэр посмотрел в окно. Вокруг цвели низкорослые кустарники, чуть дальше зеленела роща. Над кронами виднелось высокое строение из светло-серого камня с башенками и флигелями под дымчатой черепицей. Крикс направил машину к бреши между деревьями с раскидистыми ветвями, и вскоре шины зашуршали по ровной пепельной дороге.
Солнце зависло в зените. Деревья походили на сверкающие бирюзовые снопы и даже пятнышком тени не омрачали гладкие, словно отутюженные полянки. Все вокруг было чистым, светлым, безмятежным. И не верилось, что всего в нескольких милях отсюда находится ад, на заднем сидении лежит труп, а над ним всхлипывает изувеченный ребенок.
Машина проехала вдоль черной кованой ограды и затормозила перед ажурными воротами из тонких полос железа. Сквозь широкие просветы просматривались три аллеи, похожие на растопыренные зубья вилки. Фонтан с птицами из молочного мрамора и пирамидальные кипарисы закрывали парадный вход в старинный трехэтажный особняк.
Сторож – кряжистый старик в серой униформе и фуражке с узким козырьком – отворил ворота. Выслушав Крикса, указал на аллею, бегущую к правому крылу замка.
Обогнув флигель, командир направил машину к белому вытянутому зданию, расположенному под сенью могучих дубов и разлапистых кленов. Под пение невидимых птиц и перестук дятла в распахнутых окнах вальсировали тончайшие кружевные занавеси, и пританцовывал флюгер на ломаной крыше.
Автомобиль остановился возле двери с решетчатым оконцем и вывеской «Клиника маркиза Яриса Ларе».
Крикс с сомнением взглянул на Адэра:
– Вы сможете выйти из машины?
– Бери ребенка.
Адэр взял тело Малики, Крикс прижал к себе дрожащего мальчика. Выбежавшая сестра милосердия – в белоснежном строгом платье, накрахмаленной шапочке и ботиках на резиновой подошве – провела их просторным коридором в смотровую комнату, пропахшую лекарствами и средствами для дезинфекции.
– Располагайтесь. Маркиз Ларе сейчас придет, – сказала она и удалилась.
Крикс умостился с Вайсом на скамье. Адэр положил Малику на кушетку и подошел к окну, из которого открывался вид на тихий парк, наполненный сочными весенними красками. Но окружающая красота не гармонировала с состоянием души, и Адэр вернулся к кушетке. Усевшись на стул, облокотился на колени.
– К вашим услугам, – прозвучал от порога хрипловатый голос.
Адэр поднял голову. Человек средних лет – короткий ежик посеребренных волос, очки в золотой оправе – расширил серые глаза. Шагнул назад, выглянул в коридор, словно усомнившись – в своей ли клинике он находится. Проверил, на все ли пуговицы застегнут врачебный халат.
– Мой правитель?..
Адэр встал, коротко кивнул:
– Маркиз Ларе!
– Очень неожиданно… Мне доложили, что приехали с прииска.
– Маркиз, осмотрите ребенка.
– Сначала я осмотрю вас, мой правитель.
– Я в порядке.
– Но вы весь в крови!
– Это не моя кровь. Осмотрите ребенка.
Ярис Ларе направил взор на кушетку:
– А это?
– Это труп. Маркиз, не теряйте время.
– Прошу вас, – сказал Ярис Криксу и вывел его вместе с Вайсом из комнаты.
Адэр повалился на стул, уронил голову на грудь. Время остановилось.
– Мой правитель?
Адэр оглянулся. За плечом стоял доктор.
– Почему вы до сих пор здесь, маркиз?
Ярис нахмурился:
– Я уже осмотрел мальчика. – Отодвинул от стола кресло. – Прошу вас, пересядьте.
Когда Адэр откинулся на мягкую спинку, Ярис уселся на стуле напротив. Зачем-то включил настольную лампу и впился цепким взглядом Адэру в лицо:
– Вы себя хорошо чувствуете?
– Я несколько дней не спал и плохо ел. Но сейчас разговор не обо мне. Как ребенок?
– Сильно истощен. Страж сказал, что его нашли в горах.
– Да… в горах…
– Мальчик неоднократно подвергался физическому насилию. На пятках застарелые следы ожогов. На спине…
– Довольно подробностей, – промолвил Адэр. – Вы оставите его в клинике?
– Нет, мой правитель. Все, что я могу – это дать успокоительное, что, собственно, я и сделал. Ребенку нужна помощь квалифицированного специалиста. Его надо показать психиатру. – Ярис покосился на кушетку: – А это?
– Это Малика Латаль, – проговорил Адэр.
– Ваша сопровождающая дама?
– Вы помните ее?
– Как можно забыть такую яркую особу? Что с ней случилось?
– Мы нашли ее в горах вместе с ребенком.
– Вы принимали участие в поисках?
– Да. Мы искали ее пять дней. Я хочу получить заключение о смерти девушки.
Ярис нажал на кнопку вызова. В комнату заглянула сестра милосердия.
– Вели санитару прикатить тележку для трупов, – распорядился маркиз и обратился к Адэру: – Сейчас ее перевезут в морг. Завтра я отправлю заключение к вам в замок.
– Нет, маркиз! Вы осмотрите девушку здесь и сейчас. И сразу дадите мне заключение.
– Я провожу вскрытие в морге.
– Никаких вскрытий, только осмотр.
– Вы хотите забрать тело?
– Да.
Ярис поднялся из-за стола:
– В таком случае я провожу вас в комнату ожидания.
– Маркиз Ларе! Не теряйте время, – произнес Адэр и повернулся вместе с креслом спиной к кушетке.
Послышалось дребезжание стекла в дверце шкафчика, звук разрываемой бумаги, хлопки резиновых перчаток, шуршание дерюги. Надрывный вздох Яриса заставил Адэра приподняться.
– Вам лучше не видеть, – промолвил маркиз надломленным голосом. – Не надо смотреть.
Адэр вжался в кресло:
– Что там, маркиз?
– Значит, это Малика.
– Да.
Казалось, что невнятное бормотание, сопровождаемое шаркающими шагами и скрипом кушетки, никогда не прекратится.
– Не молчите, маркиз!
– Она умерла, вероятнее всего, от кровоизлияния в мозг. Без вскрытия невозможно установить точную причину смерти.
– Когда… – Адэр судорожно сглотнул. – Когда она умерла?
– Не более двух часов назад. Плюс-минус полчаса. Нет трупных пятен, и тело еще не окоченело.
Адэр стиснул подлокотники кресла. Он нес Малику, когда она была еще жива. Он хотел бросить ее возле Великкамня, когда она еще дышала. Он вез ее в машине и не знал, что она умирает. Быть может, она умерла, когда он пил вино.
Вновь прозвучали хлопки перчаток, в умывальник ударила струя воды.
Ярис положил на стол очки. Вытирая салфеткой лицо, сел напротив Адэра:
– В такую жару нельзя вести труп в машине. Он… она в плохом состоянии. Мои люди подготовят девушку к погребению. Родственники пусть приезжают за ней с утра пораньше, пока более-менее прохладно.
– Оставьте меня.
Ярис понимающе кивнул:
– Я распоряжусь насчет ванны и подберу вам одежду.
Маркиз прошелестел за спиной Адэра тканью и тихо вышел из комнаты. Прошло несколько минут, пока Адэр заставил себя подняться с кресла. Еще несколько минут заставлял себя повернуться к кушетке. Тело Малики было накрыто простынею, и если бы не пятна крови на ткани, то можно было решить, что девушка спит, укрывшись с головой.
Адэр потер лоб. Где же найти в себе силы перешагнуть этот день, как будто его не было? Скорбное событие, произошедшее по его вине, не должно омрачать путь к вершине славы.
Похороны матери канули в небытие – в памяти годовалого ребенка и горе, и радость не оставляют следа. Во всех траурных процессиях Адэр плелся за широкой спиной Великого и при первой же возможности смывался. Но то, что над телом усопшего положено произносить речь, он знал. Для очистки совести хотел что-то сказать, и не смог выдавить ни слова. К черту пустые слова! Надо просто попрощаться и уйти.
Адэр встрепенулся. А вдруг маркиз ошибся? Он видел Малику всего лишь раз и мог запросто перепутать ее с любой другой черноволосой селянкой. Малику сбросили в море, а Хлыст, желая получить выкуп за двоих, отдал девушку, нечаянно забредшую в лагерь. А Малика, живая и здоровая, в это время разыскивает Крикса. А он, дурак, изводит себя мыслями о неудачном начале правления.
После недолгих колебаний откинул край простыни, с содроганием посмотрел на разбухший окровавленный слепок вместо лица. Шумно выдохнул. Это точно не Малика. Хлыст намеренно изувечил нечаянную гостью, чтобы отвести от себя подозрения в подлоге.
Для успокоения совести Адэр стер уголком ткани со скулы девушки грязь. Оспинка... Очистил висок от прилипшего к коже ворса дерюги. Остроконечная родинка... Он ее помнит…
Поднял глаза к небу, спрятанному за девственно-чистым потолком:
– Тебе мало святых? – Крепко сжал холодные скрюченные пальцы Малики. – Прости…
Сердце перестало биться, только где-то глубоко – под ребрами – чувствовалась его слабая дрожь. И вдруг пронзила жуткая боль. Адэр сквозь зубы цедил воздух, а выдохнуть не получалось – стекленели глаза. Захотелось вогнать кулаки в грудь и выдавить из легких застрявший ком воздуха. Адэр бы так и сделал, если бы не безумная мысль, что через это он уже проходил. Там, в лачуге, когда Малика вправляла плечи, он чувствовал сумасшедшую боль, знал, что эта боль не его, и думал, что помешался рассудком.
Адэр склонился над трупом:
– Малика! Выдохни. Попробуй. – Легонько надавил ладонями на грудь. – Давай, Малика, давай. Я помогу. – Надавил сильнее. – Выдохни! Малика! – Сорвался на крик: – Дыши! Плебейское отродье! Давай! Мать твою! Дыши!
В комнату вбежали маркиз Ларе и сестра милосердия. В ту же секунду послышалось тихое «Ах…»
***
Крикс открыл перед Адэром дверцу машины:
– Не думал, что маркиз так быстро вас отпустит.
– Я здоров, – сказал он и устало сел на переднее сиденье.
Крикс разместился за рулем, завел двигатель:
– Врачу, конечно, виднее, но я бы уложил вас в постель.
– Сейчас не до отдыха.
– Это понятно, – говорил командир, разворачивая машину, – но ванна, чистый костюм и пара тарелок супа вам бы не помешали.
– Поехали, Крикс!
Командир повел машину к воротам:
– А если честно, я рад, что вы не остались в клинике. Когда на душе плохо, нельзя сидеть на месте.
– Мне хорошо, – промолвил Адэр и рванул ворот куртки: было тяжело дышать, сознание куда-то уплывало.
Крикс покосился:
– Я говорил о себе.
За окном промелькнула роща. Автомобиль полетел по луговой равнине с цветущими кустами.
– Я отдам за вас жизнь, и хочу, чтобы вы это знали, – тихо произнес командир, глядя на колею.
Адэр посмотрел на ребенка, спящего на заднем сиденье:
– Стало быть, он твой племянник.
– Да. Племянник.
– Я догадывался, но не хотел тебя обнадеживать. А ты его не узнал.
– Я видел Вайса один раз, когда ему исполнился годик. Я служил в Тезаре, и меня отпустили на несколько дней в отпуск.
– Почему ты решил, что это Вайс?
– У него под коленом родимое пятно, овальное, как тутовая ягода. У моего брата такое же. Мы еще смеялись, мол, если у следующего ребенка ягодки не будет, значит, жена нагуляла.
Адэр невесело усмехнулся.
– Ну и врожденная хромота, – добавил Крикс и, немного помолчав, произнес: – Я могу спросить?
Адэр кивнул.
– Почему они убили Малику?
– Не знаю. Очнется – расскажет.
Командир сбросил скорость:
– Она жива?
– Жива, Крикс. Жива. Ради бога, поехали!
– Куда едем? В замок?
– Сначала отдадим ребенка маме.
И тут командир впервые дал волю чувствам. Не меняя выражения лица, тихонько или завыл, или засмеялся сквозь стиснутые зубы.
Адэр сцепил руки:
– Ты можешь ехать быстрей?
– Я еду со скоростью, разрешенной законом.
– Черт! Крикс! Сейчас мне плевать на закон! От нас зависит жизнь Малики. Добавь газу!
Машина взвыла и понеслась вперед.
– Как ты оказался в Тезаре? – спросил Адэр.
– Там, где я родился, было две дороги – в тюрьму и в армию. Я выбрал армию.
– А твой брат?
– Мой двоюродный брат родился в другом селении, – промолвил Крикс; пальцы, сжимая руль, побелели. – Вы случайно его не видели? Похож на меня, чуть ниже ростом…
– Не видел.
– Я этих тварей по одной передавлю. Как крыс, – прошептал страж. – А потом пусть меня судят по всей строгости закона.
Адэр изогнул губы. Это была бы самая удачная развязка ужасной истории, если бы страж не посвящал его, правителя – защитника гуманных законов и сторонника праведного суда, – в свои преступные замыслы.
– Нет, Крикс. Твое «передавлю» будет расцениваться, как умышленное убийство. А вот если они окажут сопротивление при задержании или попытаются сбежать… – Адэр многозначительно умолк.
– Так и будет. Они обязательно окажут сопротивление.
– И тогда отряд под твоим командованием уничтожит бандитов.
Поигрывая желваками, Крикс кивнул.
– Есть несколько задач, которые надо решить в первую очередь, – проговорил Адэр. – Необходимо проверить выход из «Котла».
– Проверял, и не раз. Живыми оттуда не выходят.
– Значит все-таки… – Адэр поморщился. – Как звали начальника шестого прииска?
– Лабичи. Прииск «Горный».
Адэр достал из бардачка блокнот и ручку. На последнем листе написал имя. Вырвал лист и смял в кулаке. Последний лист – последняя запись! Он изнасилует память, но заставит ее удерживать имена, названия и даты!
– Значит, преступников вытаскивал Лабичи.
Крикс качнул головой:
– Не факт.
– Ты должен все выяснить.
– Выясню.
– Анатан нашел дорогу, по которой смертников доставляли до «Котла»?
– Прямой дороги нет.
– А как же указатель с надписью «Мертвецкая»?
Крикс скупо улыбнулся:
– Моя работа. Установил, чтобы бродяги не совались. Хотя этот столб – бесполезная штука. Анатан сказал, что без страховки до «Котла» не добраться. И тут начинается непонятное. Я бы преступников через горы не тащил – это риск. И где столько надзирателей-скалолазов взять? Ладно, предположим, скалолазов нашли. Предположим, рисковали бандитами и собой. Но глубина впадины сорок метров! Я не представляю, как можно с такой высоты спустить человека. На веревке. А как его поднять? Опять же на веревке. Это вам не мешок с едой или котомка с сапфирами. Ума не приложу, как это проворачивал Лабичи?
– Ты должен разобраться.
– Разберусь.
Адэр вздохнул – предстояло задать наболевший вопрос:
– У тебя есть надежные люди?
– Есть. Мои сослуживцы. Единственное, они по всей стране разбросаны.
– Сколько их?
– Семь человек.
– Всего семеро?
Крикс хмыкнул:
– Надежные люди в наше время редкость.
– Найди их.
– Найду.
Адэр посмотрел на багряный закат и закрыл глаза.
Казалось, не прошло и пяти минут, как возле уха прогремел голос Крикса:
– «Рисковый».
Автомобиль покатил по безлюдной улочке. Чернильные сумерки еще не успели поглотить узорчатые каменные ограды и квадраты дворов, посыпанные белым песком. Кое-где в окнах светились лампы.
Командир затормозил возле небольшого дома с темным окошком и высоким приступком перед закрытой дверью. Двор, покрытый пучками пожухлой травы, не был огорожен. На крючке, прибитом к перекошенной будке, висел ошейник. На веревке одиноко трепыхалось заштопанное полотенце.
Сжимая руль, Крикс смотрел в пустоту и хмурился.
– У нас мало времени, – напомнил Адэр.
Командир шумно выдохнул, вышел из машины и перестал походить на грозного стража. Нерешительной походкой приблизился к двери, тихонько постучал. Сделал шаг влево, шаг вправо, уперся рукой в дверной косяк, прислонился к нему плечом.
Дверь отворилась, и на пороге появилась женщина в белом платке, наброшенном поверх ночной рубашки. Адэр не видел выражения ее лица, скрытого сгустившейся тьмой. Не слышал разговора. Он смотрел на женские руки, стискивающие на груди концы платка, и чувствовал, как трясутся колени.
Мать Вайса медленно подошла к автомобилю. Взялась за ручку дверцы и замерла. Все, что рассмотрел Адэр, это большие блестящие глаза. Большие не по размеру, а по величине и силе единственного чувства. В них не было слез – она давно их выплакала. И не было счастья – она давно перестала его ждать. В глазах матери засел огромный страх.
Адэр, если бы мог, уже выскочил бы из автомобиля и закричал: «Да смотри же быстрей!» Но не меньший страх приковал его к креслу – а вдруг и он, и Крикс ошиблись?
Женщина открыла дверцу – салон наполнился мягким светом – и опустилась на колени. Командир хотел поднять ее, но она оттолкнула. Осторожно коснулась пальцами стопы спящего ребенка, прильнула губами к острой пяточке. Взобралась коленями на порожек автомобиля. Стискивая концы платка, раскинула руки и, закрыв собой мальчика, превратилась в белую птицу, оберегающую сон птенца.
– Ветер горы облетает, баю-бай.
Над горами солнце тает, баю-бай.
Месяц солнце провожает, баю-бай.
По горам один гуляет, баю-бай.
***
На поездку была отведена неделя, и Вилар особо не волновался десять дней. Вполне возможно, что дороги, а именно их отсутствие, послужили причиной для задержки Адэра и Малики. Пытаясь отогнать мучительные мысли, он усердно тренировал спину и убеждал себя, что сейчас закончит упражнения, выйдет из замка и увидит летящий автомобиль. Но, увы! Стоя на лестнице и вглядываясь в безбрежную пустошь, видел только пустошь. Провожая взглядом солнце, думал: «Завтра. Они приедут завтра».
Приходило завтра, и послезавтра, и следующий день.
Охранители, пойманные на доносах, не раскрывали рта. Костюмер и секретарь ни о чем не спрашивали. Они привыкли к долгим загулам Адэра, и вероятнее всего, решили, что их господин развлекается с простолюдинкой. Вилар не торопился разубеждать их в этом. Однако глубоко внутри поселилось смутное подозрение – Адэр и Малика, вырвавшись на свободу, наслаждаются друг другом, забыв о времени. Адэр почти месяц спит в обнимку с подушкой. Для распутника – немыслимый срок. А Малика… близость властного красавца-мужчины вполне могла вскружить ей голову.
Эту ночь Вилар провел сидя в кресле, так и не сомкнув глаз. Когда перед рассветом сгустились сумерки, и до нестерпимого предела сгустились и потемнели мысли, Вилар спустился в холл. Нырнуть бы под лестницу и позвонить Трою Дадье. И тезарская армия мощной волной покатится по всему Порубежью. Трой придумает, как объяснить Адэру внезапное вторжение. Но он сам не сможет объяснить другу, зачем взломал замок, врезанный в запретную дверь по приказу Адэра перед его отъездом.
Более не в силах разрываться на части от ревности и страха за судьбу близких людей, Вилар посмотрел на балкон третьего этажа. Там, в начале коридора, ведущего к апартаментам Адэра, стоит караул. Хотя его не было видно, Вилар точно знал – охранители не сводят с него глаз. Готовый уже отдать приказ собрать всех обитателей замка, обернулся на стон входной двери.
– Автомобиль правителя, – крикнул караульный.
Замок будто ждал этих слов – засверкали многочисленные бра и люстры, где-то хлопнула оконная рама, из служебного крыла донеслось звяканье посуды, послышалось шарканье башмаков.
Вилар в несколько шагов пересек холл и вышел наружу.
Уличные фонари обдавали тусклым светом площадку перед входом в замок, лестницу и прилегающую к ней аллею. Чуть дальше, кустарники, бегущая между ними дорога и сама пустошь тонули во мраке. И уж совсем далеко предрассветную мглу безжалостно таранили два оранжевых солнца. Сквозь полусонный шорох ветра пробивался шум мотора.
Вилар оглянулся на замерших возле двери Муна и Йола (когда они успели проскочить мимо него?) Скользнул взором по хмурым лицам караульных. Чтобы не выдать волнение нечаянным жестом или мимикой, отошел в сторону и изо всех сил постарался придать себе невозмутимый вид.
Из машины вышли двое. Оба высокие, широкоплечие, в темно-зеленой форме. Один вытянулся по стойке «смирно». Второй взбежал по лестнице. Да это же Адэр!
Где-то на полях разума Вилар сделал пометку, что друг явно заигрался – сначала инспектор, теперь страж. Краем уха слышал его отрывистые приказы и не вникал в их суть. Мир поблек, и всё вокруг сделалось неважным, кроме девушки, которая с секунды на секунду выпорхнет из автомобиля. Ее бездонный взор прошепчет: «А вот и я». Стройная фигурка взлетит по ступеням. Гибкие руки обовьют шею Муна. Но Вилар-то знает, что подрагивание губ, трепет ресниц и легкий румянец будут предназначены только ему.
Еще находясь на пике предвкушения счастья, он вглядывался в темные окна машины, а смутные предчувствия уже стесняли грудь. С легким недоумением посмотрел по сторонам. Все куда-то исчезли. Свет фонарей выхватывал из предрассветной мглы одинокого стража с военной выправкой, который больше походил на деревянного истукана, чем на человека.
Вилар вернулся в холл, поднялся на третий этаж. Тут же, на балконе, ему преградил дорогу караул: с сегодняшнего дня посещение апартаментов правителя возможно только по его приглашению. Неожиданное новшество поразило и наконец-то выдернуло из состояния тупой растерянности. Вилар закрутился на месте. Кричать в пустоту – глупо, юлить перед караулом – бесполезно. Единственное, что можно сделать – отправить к Адэру секретаря и выпросить приглашение.
Вилар устремился к переходу в другое крыло замка.
– Секретарь у правителя, – произнес прозорливый караульный.
Решив во что бы то ни стало дождаться Адэра или Гюста, Вилар облокотился на перила балюстрады. Глядя на занятых уборкой слуг, успокаивал себя: ведь ничего плохого не случилось, раз Адэр в замке. Вероятнее всего, на одном из приисков возникли непредвиденные обстоятельства, которые вынудили Малику задержаться. Сейчас друг приведет себя в порядок и…
От внезапной мысли бросило в пот. Адэр никогда не позволял себе появляться на людях в таком виде: небритый, нечесаный, в странной одежде и, самое главное, в чужих сапогах. Адэр никогда не надел бы обувь с чужой ноги. Значит, нечто серьезное заставило его изменить принципам.
Из-за спин караульных выплыл сонный костюмер. Тощая фигура в халате, накинутом поверх пижамы, сгибалась под тяжестью дорожной сумки с гербом Тезара.
– Правитель уезжает? – произнес Вилар изумленно.
Костюмер пожал плечами и запнулся. Опустившись на четвереньки, принялся полой халата вытирать сумку.
Через холл торопливо протопали Йола и Мун с перекинутыми через плечи котомками.
– Мун! – крикнул Вилар, но за стариками захлопнулась дверь.
Вилар ринулся вниз, вознамерившись догнать ориентов. Обернулся на звук шагов. По балкону шел Адэр: безупречная внешность, надменный взгляд, уверенная поступь. И разве что заострившиеся черты лица и несвойственная другу худоба говорили, насколько тяжелой оказалась поездка по приискам.
Завидев правителя, слуги подхватили ведра, тряпки и шмыгнули в служебный коридор.
– Где Малика? – спросил Вилар.
– С каких это пор ты интересуешься служанками? – промолвил друг, неторопливо спускаясь по ступеням.
– Адэр! Пожалуйста! Где она?
– Она сломала ногу. Мне пришлось отвезти ее к доктору.
Вилар схватился за перила:
– Ногу? Как она умудрилась?
– Ты не знаешь, как люди ломают ноги? Одно плохо – этот доктор ни черта не смыслит в переломах. Поэтому, ты уж извини, я забираю у тебя Йола.
Голос Адэра звучал убедительно, но в синих глазах мелькнуло нечто незнакомое – растерянность. И движение, каким он поправил сапфировые запонки в манжетах шелковой сорочки, было слишком порывистым и не вязалось с величавой осанкой.
Адэр направился к выходу из замка. Вилар смотрел ему в спину и чувствовал, как необъяснимый страх выхолаживает душу.
– Я могу поехать с вами?
На пороге Адэр на секунду замешкался.
– У тебя десять минут, – сказал он, даже не оглянувшись.
Ровно через десять минут Вилар выбежал из замка, держа наспех собранный саквояж. Адэр давал какие-то указания стражу, сидящему за рулем машины охраны. Похлопал ладонью по крыше автомобиля. Страж завел двигатель и покатил по аллее.
В голове роились вопросы, однако решив, что друг сам обо всем расскажет по дороге, Вилар промолчал. И каково же было его удивление, когда Адэр сунул ему в руки карту, улегся на разложенное переднее сиденье и с головой укрылся пледом.