Текст книги "Душа в наследство (СИ)"
Автор книги: Светлана Шумовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Светлана Шумовская. Душа в наследство
ПРОЛОГ
За массивным, отполированным до блеска столом сидел мужчина. Он уже не был молод и красив как в былые времена, но до сих пор отличался крепким телосложением и проницательным, цепким взглядом. Виски его посеребрила частая седина, на лбу залегли глубокие борозды морщин, и зрение уже подводило, заставляя носить ненавистное пенсне.
На столе лежали бумаги и стояло несколько портретов в тяжёлых золотых рамах, инкрустированных драгоценными камнями. С одного из них на мужчину смотрел молодой человек с огромными серыми глазами, с другого беловолосая малышка с украшенным веснушками личиком.
Мужчина перебирал корреспонденцию, отдельно складывая счета, письма, газеты. Под потолком сияло два крупных магических шара, создавая атмосферу полумрака, а в углу уютно потрескивал камин.
Он был встревожен, открывая каждый новый конверт с затаённым чувством ужаса поселившимся в сердце много лет назад. Неужели кто-то узнал? Неужели один из его старинных друзей проболтался?
Стук в дверь даже не заставил мужчину отвлечься от бумаг.
– Входите, – спокойно позволил он, продолжая перебирать почту.
Дверь скрипнула, но вошедший молчал, что заставило мистера Бреннона поднять голову.
– А, это ты, – проговорил он, – удачно, что зашёл. Выпьем по бокалу Шаргонского?
– Конечно, мистер Бреннон, – согласился басовитый мужской голос. – Я кое-что нашёл по интересующему вас вопросу.
Мужчина мгновенно отложил бумаги и жадно посмотрел на позднего визитёра.
– Удалось выяснить кто писал те письма?
– Есть некоторые подозрения. Но я хотел бы ещё раз взглянуть на одно из них.
Мистер Бреннон махнул рукой, подзывая гостя к себе и открыв ящик стола, торопливо извлёк потрёпанный лист бумаги. Визитёр встал за его спиной и чуть наклонился, чтобы лучше рассмотреть узловатые буквы.
– Вот это последнее, пришло вчера. То чего они хотят, я спрятал надёжно!
– А чего они хотят, мистер Бреннон? – гипнотизируя голосом, спросил визитёр.
– Я не могу сказать, но там где я спрятал это, среди мёртвых, им не найти! – окончательно разволновался пожилой человек. – Эта вещь уйдёт со мной на тот свет!
– Среди мёртвых, – задумчиво протянул басовитый голос.
– Именно! – воскликнул герой трёхлетней войны и почтенный житель Меренска. – Что ещё ты хотел узнать?
– Пожалуй, я узнал достаточно, – проговорил визитёр, и шею мистера Бреннона обожгло резкой болью.
– Что? – нелепо прохрипел он и обмяк, уронив голову на стол.
– А я ведь предупреждал, старик, я предупреждал, – закрывая уже невидящие глаза мужчины, пробормотал поздний визитёр.
Молодой мужчина аккуратно отряхнул блестящий латунный шприц, и завернув его в белоснежный платок, спрятал в кармане. Рука, затянутая в черную перчатку из тонкой кожи, аккуратно вытащила из-под головы старика письмо, и мужчина, насвистывая покинул кабинет мистера Бреннона, оставив его безжизненное тело в одиночестве испытывать последнюю предсмертную судорогу.
ГЛАВА 1
– Масс Ломаш, для вас пришёл запрос от ночного патруля, – в лабораторию вошла секретарь, миссис Томсон, и положила на мой стол лист гербовой бумаги ночных стражей правопорядка.
Мне пришлось отложить инструмент и снять перчатки, чтобы взять бумагу и бегло пробежаться по ней взглядом.
– Ответ уже готов, – я открыла ящик стола и извлекла запечатанный конверт. Этого запроса я ожидала. Дело в том, что на этой неделе патруль как раз расследовал отравление одной из дам, старейшин древнего рода. Мне были переданы образцы крови покойной, для определения состава яда, и когда результаты были готовы, я сразу же написала ответ. Я протянула конверт секретарю, но миссис Томсон не спешила уходить.
– Что-то ещё? – поинтересовалась я.
– Письмо от вашего деда, – нерешительно проговорила женщина, – его сразу жечь?
Я призадумалась. Это уже второе послание за последний месяц и это странно, потому что за всю мою жизнь, ни много, ни мало – двадцать семь лет, мистер Бреннон, писал мне всего трижды, и последние два раза с перерывом всего в три дня. В прошлом письме, родственник писал, что хочет увидеть меня в своём доме, чтобы оформить завещание. То ли мистер Бреннон собрался умирать, то ли старческая хандра, но в письме значилось, что старик желает переписать на меня всё своё состояние. То письмо было сожжено сразу же после прочтения, и после этого я приказала секретарю поступать так же с любой корреспонденцией из Меренска. Сильно сомневаясь, что таковая будет, потому что на предыдущее я ответила. Да ещё как! На бумагу я вылила всю злость за мать из-за которой дед отказался от нас, за отца, которого бросил единственный родственник, за мою оборванную одежду, которую мама штопала постоянно из-за невозможности купить новую, когда у родного деда огромнейшее состояние. Не могу сказать, что я ненавидела мистера Бреннона, но полагаю, что он ненавидел меня. И всё же в последнее время меня мучают мысли о нём, нехорошие мысли.
– Я прочту, кладите на стол, – задумчиво ответила я. Нет, я не собиралась ехать к нему, и тем более что-то брать у этого человека, но в сердце была тревога, а тревога пифии, пусть и довольно слабой – повод для опасений.
Взяв конверт, я подождала пока любопытная миссис Томсон покинет лабораторию, и вскрыла его. Быстро пробежала взглядом по строкам и выронила белоснежный лист с голубым тиснением по краю.
Мистер Доминик Бреннон скончался. Мучительно, скоропостижно и неожиданно. Письмо написал его нотариус и требовал моего присутствия на оглашении завещания.
Я поднялась и подошла к шкафу, в котором хранились одноразовые кристаллы связи для экстренного общения с патрулём. Обычно я использовала их, чтобы говорить о делах, сейчас же, планировала нарушить правила. Белый кристалл завис перед лицом, ожидая приказа.
– Адам Бреннон, – я назвала имя отца.
Через мгновение кристалл засветился, образуя над собой квадратное пересечение лучей в котором появилось взволнованное лицо папы.
– Кати? – удивился родитель. – Что случилось? С тобой всё в порядке?
– Всё хорошо, пап, – улыбнулась я. Хотя уместно ли улыбаться в такой ситуации? – У меня плохие новости. Твой отец, он скончался.
На несколько секунд повисла тяжёлая пауза, но отец взял себя в руки.
– Откуда ты узнала?
– Мне пришло письмо из Меренска, – ответила я. – Меня просит приехать его нотариус.
– Выходит, старик что-то оставил для тебя.
– Не уверена, что хочу получить это, после всего того, что он с вами сделал, – скривилась я. Следователь Бреннон задумался, почесав короткую бородку.
– Ты должна поехать. Он был богат и, надеюсь, одинок. Вдруг он оставил тебе свои счета? Сможешь открыть собственную лабораторию.
– А ты? Не хочешь поехать?
– Завтра мы с мамой едем к Тёплому морю, первый отпуск за пять лет, – ухмыльнулся отец. Уверена, что это лишь предлог, но настаивать я не собиралась. Я была рада, что папа не выглядел расстроенным. Как бы велика не была его обида на родителя, думаю, всё равно узнать такое тяжело.
Мне не хотелось ехать в Меренск, но после слов папы о наследстве… Да каждый мечтает о смерти какого-то абстрактного очень богатого родственника! Почему бы и мне не помечтать о наследстве?
– Хорошо, тогда я отправлюсь сегодня же после работы, – согласилась я, – возьму с собой пару кристаллов, будь на связи.
– Хорошо, котёнок, отключаюсь, – и кристалл погас. Он был уже непригоден и оставалось только выбросить потухшую стекляшку.
Я задумчиво побарабанила пальцами по столешнице и начала устало массировать виски, откинувшись на спинку стула. Буквально неделю назад на Диосту опустился сезон дождей, который будет длиться ещё два месяца, а это значит, что добираться до Меренска мне не понравится. Я ни разу не была там и смутно представляла как добраться до одного из богатейших городков империи. Он не был большим, как столица в которой жила я, или маленьким, как Лесск, в котором остались родители. Это город из золота: богатый, полный знати и мошенников, желающих ту самую знать нагреть. Пожалуй, мне стоит съездить, хотя бы чтоб посмотреть древнейшие памятники архитектуры империи, такие как золотой дворец – парадная резиденция императора, памятник магам-заступникам, которые долгие века спасали маленькую Диосту от нашествий выходцев из других миров и, конечно, хотелось увидеть тот самый, «запаянный» тридцать лет назад, переход между мирами.
– Миссис Томсон! – громко позвала я.
Послышался стук каблучков, а за ним появилась и мой неизменный секретарь.
– Да, мисс Ломаш.
– Мне нужно сегодня уехать из Глонвуда, думаю, всего на несколько дней. Что у нас запланировано на завтра?
Тайра Томсон сноровисто извлекла из кармана миниатюрный кристалл-органайзер, и активировав его продемонстрировала мне высветившийся над гранёным камушком, список.
– Встреча с поверенным городского главы, – принялась читать она, – по поводу того яда, которым отравили леди Мерибел, кажется. Визит в отделение дневного патруля, для определения состава яда в крови неизвестной жертвы и конечно, встреча с мистером Стеклером.
Я снова барабанила пальцами по столу. Демоны, слишком важный день! Мистер Стеклер – мой куратор, именно он научил меня всему, что я знаю о ядах, рассказал как их готовить и нейтрализовать. И именно завтра он хотел ознакомиться с моей последней разработкой – контрантом. Я приготовила его для лечения редкой магической заразы – паразита человека, которого распространяли болотные мавки, в последнее время скопом повалившие в столицу за красивой жизнью. И если для организма мавки этот паразит необходим, то человека вполне мог бы убить, пусть и не за день. Контрант же, в мизерной дозе не вредил человеку, но мастерски истреблял паразита. Я давала клиентам всего по капле, под присмотром лекаря, но этим ядом вполне можно было убить, выбрав правильную дозу и способ приёма. Похоже, придётся отложить его демонстрацию наставнику. Хотя мне просто не терпелось похвастать новой разработкой, которая стала для меня настоящим прорывом. Обо мне заговорили, меня узнали, позволили работать в лаборатории при службе патруля и начали уважать.
– Отмените всё на завтра и на послезавтра тоже, – уверенно велела я.
– Как скажете, – миссис Томсон поспешно вычёркивала записи из органайзера, – а вечернее свидание с Джейми тоже отменить?
Демоны! Я совсем забыла о Джейми! Но, вспомнив о смерти родственника, стиснула зубы и процедила:
– Тоже.
– Готово, – отрапортовала Тайра, завершив свои манипуляции с кристаллом.
– И узнайте как мне добраться до Меренска в ближайшее время. Пожалуй, отправлюсь сегодня. Может, тогда удастся вернуться завтра.
Секретарь поспешно кивнула и покинула лабораторию. Я же вернулась к инструментам и продолжила создание противоядия, над которым корпела сегодня весь день. Мысли о мистере Бренноне не покидали голову. Почему он умер? И зачем просил моего присутствия на погребении, если никогда до этого не проявлял интереса к моей персоне? В любом случае, даже при самом лучшем раскладе я не успею на торжественно-траурную часть. Письмо должно быть шло несколько дней, а никто не станет хранить труп так долго. Так что само погребение я точно пропущу. Интересно, каким он был? Настоящий лорд: богатый, благородный, наверное, чопорный и высокомерный. Отец был из богатой и влиятельной семьи, сын самого мистера Бреннона – правой руки градоправителя, хорошего друга самого императора и члена бесчисленного множества орденов и организаций, и я уже не говорю о том, что дед был героем трёхлетней войны за независимость Диосты.
Я не застала того времени, но согласно истории и рассказам старшего поколения, раньше, лет сорок назад, наш совет магов смог найти способ открыть проход между мирами. Это был невиданный, невероятный прорыв! Диоста стала налаживать связь с соседними мирами и весьма успешно. Но не все иномирцы были дружелюбными. Когда на Диосту прибыло семеро чёрных всадников, именовавших себя дивалами, жизнь магов в нашем мире сильно изменилось. Дивалы были безжалостны и кровожадны, они питались магией и потому принялись беспощадно истреблять магов. Их пытались остановить многие, но твари обладали бессмертными душами, которые научились существовать отдельно от тела. Казалось, что Диоста не избавится от этой напасти, но маги смогли. Великий орден «Чёрный коготь», состоящий всего из пяти магов, смог связать души убитых диалов и выбросить их в проход, который сразу же был закрыт навсегда. Говорят, что в Меренске, его следы ещё можно увидеть. И даже сейчас, через столько лет, у бывшего прохода постоянно караулит дозор.
Стук каблучков миссис Томсон, вырвал из раздумий и я оглянулась к двери.
– Мисс Ломаш, вы отбываете от западного портального вокзала на закате, оттуда прибываете в Ростолье, там, вероятнее всего придётся взять кучера, чтобы добраться до Меренска.
– Почему они не могут построить вокзал в городе? – недоумённо спросила я.
– Меренск – бывшая боевая база Диосты, там не действуют пространственные переходы, ведь если проход снова каким-то образом откроется, необходимо будет задержать зло, – пояснила мисс Томсон.
– Логично. Вы можете быть свободны, благодарю.
Едва секретарь покинула лабораторию, я взглянула на часы и решила завершать работу. До заката нужно было заехать домой, захватить кое-какие вещи и добраться до западной окраины.
Я торопливо собрала инструмент, и сняв рабочий халат, захватила из шкафа парочку кристаллов связи. После этого отправилась в кабинет и быстро переодевшись, поспешила покинуть контору.
– Всего доброго миссис Томсон, увидимся через пару дней.
– Удачной поездки!
Я выбежала на улицу, щедро политую проливным дождём, и помахала извозчику. Карета остановилась, и кучер спешно открыл передо мной дверцу.
– Добрый вечер, мисс Ломаш. Вас отвезти домой?
– Да, Уил, и побыстрее, я тороплюсь.
Карета понесла меня по шумной, не смотря на погоду улице. В такое время все спешили домой, тем более, что в этом квартале были в основном конторы, а жилые дома располагались по большей части на окраинах. Карету нещадно качало и трясло, зато я чувствовала, что Уил действительно спешит. Когда мы остановились у аккуратного особнячка, кучер открыл для меня дверцу и предложил руку.
– Прибыли, мисс Ломаш.
– Уил, вы не подождёте меня пару минут? Мне нужно быстро попасть на западную окраину.
– Конечно, мисс Ломаш, – учтиво поклонился кучер, а я поспешила к особняку.
Конечно, этот дом не принадлежал мне. Я просто снимала комнату у мистера Нортона – местного трактирщика и его супруги миссис Петры. На своё жильё в столице денег пока не накопила, но уверенно шла в этом направлении.
В доме ещё никого не было, кроме горничной, которую я и предупредила о том, что уезжаю на пару дней в Меренск на похороны деда. Бросив в сумку несколько чёрных, закрытых платьев, сменное бельё и гигиенические принадлежности, я поспешила вернуться, предусмотрительно захватив зонт из сушилки.
Уил сразу же распахнул дверь кареты, и мы снова тронулись. Я не волновалась, но некоторая тревога присутствовала. Я даже не знала его, а сейчас он мёртв. Когда мой отец был ещё юным сержантом ночного патруля, он познакомился с девушкой, дочкой простого булочника. Они полюбили друг друга, как утверждает та девушка, ставшая моей мамой, с первого взгляда.
Они полюбили друг друга, как утверждает та девушка, ставшая моей мамой, с первого взгляда. Но дед был против неравного брака. Он даже не предлагал сыну вариантов, просто отказался от него и сослал из родного дома. Бабушка умерла при родах, поэтому смягчить жёсткость деда было некому. Отец таил обиду на него всю жизнь. Он много раз пытался помириться, приезжал к нему, но дед лишь выгонял его, веля держаться подальше. Мне дали фамилию рода мамы, потому что дед, как глава рода отца, отказался предоставить мне свою.
– Приехали, мисс Ломаш, – Уил открыл дверь, за которой сияла розовыми всполохами огромная арка пространственного перехода. Я расплатилась с извозчиком и, попрощавшись, направилась к переходу.
Рядом с аркой дежурили несколько контролёров, которые направляли поток людей и брали плату за переход.
– Добрый вечер, проход в Ростолье уже открыт? – поинтересовалась я.
– Как раз собирались закрывать, три золотых, – один из контролёров протянул раскрытую ладонь. Быстро вложила деньги и, получив команду, вошла в портал.
Яркий розовый свет ослепил, и я, зажмурившись, пошла вперёд, пока не наткнулась на подобие плёнки мыльного пузыря, которая лопнула, едва я потревожила её.
– Добро пожаловать в Ростолье, – поприветствовал местный контролёр.
– Спасибо, – пробормотала я, поспешно раскрывая зонт.
Когда я отправлялась, у нас был ливень, но с тем, что происходило здесь, он не сравнится! Казалось, что небо обрушилось на небольшой городок, всеми силами пытаясь затопить узкие грязные улочки Ростолья.
– Где здесь стоят извозчики? – поинтересовалась у ближайшего контролёра. Тот охотно объяснил мне путь, и я поспешила в указанном направлении. Полы длинного платья мигом промокли, как и модельные сапожки на невысоком каблуке. Даже зонт не спасал, лило так, что даже с полей шляпы начала стекать вода!
– Извозчик! – крикнула я, понимая, что ещё чуть-чуть, и просто запутаюсь в узком, мокром платье. Окрик помог, и ко мне сразу же подбежал полноватый мужичок средних лет.
– Куда желаете ехать, мисс? – взяв меня под локоток и забрав сумку, спросил он.
– В Меренск.
– С полчаса пути, – присвистнул мужчина, – а по такой погоде, так и целый час.
– Просто назовите цену, – устало попросила я, понимая, что начались банальные торги.
– Золотого будет достаточно, – улыбнулся извозчик.
Я кивнула и охотно села в карету. Здесь было тепло: несколько саламандр в специальных клетках сидели под сиденьями и ощутимо прогревали пространство. Заодно и подол хоть немного подсушится.
За окном было темно, хотя в сезон дождей и днём такая же видимость, как ночью. Кажется, разомлев в тепле, я задремала.
– Мисс, ми-и-и-ис, – тихо говорил кто-то. Я открыла глаза и уставилась на извозчика. – Мы в Меренске, куда дальше?
– Секунду, – попросила я, поспешно приходя в себя.
Достала из дамской сумочки письмо, которое предусмотрительно взяла с собой, и зачитала мужчине адрес.
– Так вы внучка мистера Бреннона? – восторженно вопросил мужчина.
– Да, – удивлённо и настороженно в то же время ответила я.
– Как же, как же, мисс Катарина! Я ведь помню вас совсем малышкой! Помните, я работал конюхом у вашего деда? Ещё учил вас ездить верхом!
Я обомлела. Мужчина явно бредил!
– Простите, но вы что-то путаете, – холодно сказала я, – я ни разу в жизни не была в Меренске.
– Но как же?!
– Ни единого раза, – чётко повторила я.
– Извините, – пробормотал извозчик и вернулся на козлы.
Мы ехали по городу, который не казался спящим. На фоне общего мрака и сырости повсюду сверкали разноцветные огни, словно Меренск что-то праздновал, а
я начала нервничать. Кучер работал у деда и учил маленькую девочку верховой езде. Может ли быть, что у мистера Бреннона были ещё внуки? Но ведь мой отец единственный ребёнок в семье. Наверняка у кучера простая горячка. Откуда тогда он знает моё имя?
– Приехали, мисс, – кучер открыл дверь и протянул руку, помогая спуститься. Я протянула ему обещанный золотой и вежливо попрощалась. – Сочувствую вашей утрате, – понеслось мне в след.
Оборачиваться я не стала, уверенно пройдя к ажурному кованому забору.
Ворота были заперты изнутри, но я быстро отыскала калитку. Интересно, можно ли войти самой, или нужно ждать, пока меня встретят? Дождь не давал времени на раздумья, отчаянно барабаня по зонту, и я уверенно двинулась вперёд по довольно широкой мощёной дорожке, ведущей к огромному особняку.
В темноте было плохо видно, но я и так отчётливо различила три этажа, витые причудливые колонны, ухоженную террасу, украшенную синими цветами. На фоне белоснежного особняка смотрелось весьма органично.
Платье снова намокло и не давало нормально идти, и я поспешила подняться на крыльцо. На массивной двери висело кольцо, и я несколько раз достаточно громко постучала. Никто не выходил; подумалось, что обитатели дома спят. Хотя обычно все три дня после похорон, когда душа усопшего гуляет по родному дому, прислуга обычно не спит. Не знаю, откуда пошла эта традиция, но так уж завелось, что все служащие три ночи скорбят об утрате хозяина, или хозяйки.
Я постучала ещё раз, но результат не изменился, и, дёрнув за кольцо, я
распахнула дверь. В особняке было тихо и мрачно. Я неловко остановилась на пороге, не решаясь войти внутрь. Там, в глубине дома, слышались песнопения и пахло воском. В гостиной потрескивал камин, маня теплом уютного помещения. На улице же продолжал идти дождь. Я озябла, промокла насквозь и дико проголодалась, пока нашла этот дом.
– Люди, – нерешительно позвала я, – здесь кто-нибудь есть?
Входить в чужой дом, пусть и с приглашением, я не хотела. Вдруг это ошибка, и меня вовсе не ждут? Неожиданно из глубины дома послышались шаги. Я замерла, ожидая идущего. Вскоре передо мной появился высокий, худой человек с запавшими щеками, в строгом костюме.
– Мисс Катарина, мы ждали вас, – холодно и спокойно сказал он.
– Я Катарина Ломаш, здесь жил мой дедушка, – я продемонстрировала, видимо, дворецкому, изрядно промокшее письмо.
– Я отлично знаю, кто вы, – проговорил мужчина, – входите скорее, льёт, как из ведра.
Не став мешкать, я быстро вошла, а дворецкий закрыл за мной дверь.
– Позвольте ваши зонт и шляпу. И аккуратнее с плащом, не накапайте на паркет.
Дворецкий умело поместил зонт в сушилку, а шляпу вместе с плащом повесил
обсыхать у камина.
– Моё имя Уайлд, я дворецкий мистера Бреннона, да упокоит Безликая Богиня
его бессмертную душу.
– Милосердна Безликая Богиня, – ответила я стандартной фразой. – Я не слишком поздно?
– Мистера Бреннона уже поместили в урну, сейчас жрицы Безликой проводят песнопения, – ответил он. – Что же вы стоите, снимайте сапоги.
– Я боюсь намочить паркет, – тихо ответила мужчине, но всё же начала разуваться. Чувствовала себя крайне неуютно, и вообще не понимала, зачем приехала. – Мы с дедом не были близки, – заговорила я, отдав дворецкому свою обувь и получив из его рук лёгкие туфли взамен сапог. – Удивлена, что он хотел моего приезда.
– Мистер Бреннон никого не любил сильнее вас, – окончательно ошарашил меня дворецкий. – Проходите к камину, согрейтесь. Или вы хотите послушать песнопения?
– Нет-нет, спасибо, – поспешно отказалась я и направилась к камину.
– Понимаю, вы только с дороги, но для мистера Бреннона было очень важно, чтобы эта вещь попала к вам, – дворецкий протянул мне небольшую чёрную шкатулку без замка или скважины для ключа. – Я сделаю вам чай.
Он оставил меня одну в чужом доме, у огромного камина с неизвестным предметом в руках. Его слова о любви деда ко мне и вовсе вогнали в ступор. Я не видела его ни разу в жизни, он не искал общения, да и я была слишком обижена, чтобы пытаться наладить отношения. Но сейчас его не стало, и одной Безликой известно, чего хотел Доминик Бреннон, когда просил вызвать меня в Меренск.
Дворецкий вернулся быстро и, подвинув ко мне небольшой кофейный столик, водрузил на него заварник и несколько изящных фарфоровых чашек, что подразумевало совместное чаепитие.
– Как он умер? – поинтересовалась я.
– Его отравили.
– Намеренно, ядом?
– Контрантом.
Я поперхнулась и громко закашлялась. Контрант – моё первое изобретение после окончания обучения! Какая ирония. Моего деда отравили ядом, который изобрела я.
– Уже выяснили, кто это сделал? – хрипло спросила я.
– Увы, но расследование начнётся только после всех положенных церемоний, связанных с погребением, – ответил дворецкий. – Тело, конечно, уже осмотрели, но место преступления посетить пока нельзя по известным причинам.
Я кивнула, отлично понимая, что место убийства можно без опаски посетить лишь на третий день после происшествия. Каждый раз, когда один человек крадёт жизнь другого, слуга Многоликого Бога опечатывает место смерти на несколько дней, чтобы воронка, по которой души усопших переходят в мир теней, успела закрыться. Одно дело – просто забрать тело, другое – проводить расследование, которое, естественно, не обходится без использования магии. Магия расширяет
воронку, мешает ей «срастись», и душа усопшего рискует навеки зависнуть меж двух миров.
Почему-то подумалось, что раз речь идёт о моём яде, возможно, я смогу помочь следствию.
– Помнится, именно вы подарили Диосте это чудное средство? – словно бы прочитав мои мысли, невзначай поинтересовался дворецкий, отпив маленький глоток чая.
Я непроизвольно подавилась своим напитком вновь, и поспешила отставить изящную чашечку.
– Да, контрант – моё изобретение.
– Как выяснилось, весьма опасное, – невозмутимо отметил чопорный Уайлд.
– Он почти безвреден. В малых дозах, – попыталась оправдаться я.
– Не вините себя, плохие люди часто используют вещи, придуманные хорошими, – он задумчиво помешал ложечкой тёмно-коричневую жидкость и, отставив чашку, поднялся. – У меня есть отличное вишнёвое печенье, сейчас принесу.
Я ошарашенно проводила взглядом высокого мужчину. Деда убили. Отравили ядом, придуманным мной. Какая ирония, какая насмешка судьбы!
Мне не хотелось чая или печенья. Согревшись у камина, я мечтала лишь о горячей ванне и сне, ещё больше мечтала поскорее покинуть этот дом. Пока я рассматривала причудливые статуэтки миниатюрных драконов, расставленные на
камине, вернулся Уайлд с подносом ароматного печенья.
– Вы обожали его, когда были малышкой, – впервые улыбнувшись, поведал дворецкий.
Я сглотнула, настороженно глядя на него. Неужели ещё один сумасшедший?
– Возьмите, оно такое же, как в детстве, – он протянул мне тарелку, на которую положил несколько печений. – Помните, как вы переели его, и вашу милую мордашку покрыла сыпь?
– Не помню, – опасливо проговорила я и взяла тарелку. В голове появилась мысль, что двое разных людей вряд ли могут ошибаться, и, возможно, я действительно бывала в этом месте. Осторожно откусила рассыпчатую сладость. Нет, я определённо не пробовала его. Такую вкуснятину невозможно забыть.
– Как жаль, а я приготовил для вас ту комнату, в которой вы останавливались, и даже нашёл несколько ваших старых игрушек.
Нет, здесь определённо что-то не так. Я должна выяснить, в чём дело.
– Я очень мало помню из детства, – неожиданно меня посетила мысль, что разгадки на поверхности, стоит только задать правильный вопрос. – Я часто гостила здесь?
– О, да, мисс Катарина, каждые каникулы до восьми лет. Я думал, в таком возрасте дети уже запоминают события.
– Только до восьми? А после? – игнорируя замечания дворецкого, спросила я. Что-то явно было не так, и я твёрдо решила узнать, что. Как я могу не помнить
визитов к деду, если отлично помню, как Джимми Паркинсон разбил мне голову камнем в четыре года? Или как на день середины лета отец подарил мне первую в жизни деревянную куклу? А мне ведь было только три! Я отлично помнила своё детство и не сомневалась в этом.
– После смерти мистера Бреннона младшего вы больше не появлялись в Меренске. – Уайлд с сочувствием посмотрел на меня.
– Бреннона младшего? – глухо переспросила я.
– Простите, я не хотел разбередить старую рану, напоминая вам о кончине вашего батюшки.
Кончины батюшки?! То есть мой отец погиб, когда мне было восемь? Я впала в ступор. Все сказанное мужчиной было похоже на горячечный бред. Хотела возразить, но мистер Уайлд продолжал говорить.
– Вы же знаете, что с вашей матушкой у мистера Бреннона были натянутые отношения. Она больше не пускала вас сюда погостить, – продолжил говорить Уайлд. – Хотя, вы и так всё знаете.
Я кивнула, отчётливо понимая, что не знаю ни демона. А если начну расспрашивать, привлеку не нужное внимание дворецкого. Пусть лучше рассказывает сам, а я буду запоминать. Потом, когда получу достаточно информации, постараюсь понять, кто из нас сошёл с ума. Но дед в очередной раз поразил меня: это насколько нужно ненавидеть собственного сына, чтобы придумать историю о его смерти?!
– Уайлд, мне не терпится посмотреть, как изменилась моя комната.
– Конечно, мисс Катарина, – просиял дворецкий и, быстро поднявшись, направился вглубь дома, поманив меня за собой.
Звуки песнопений становились всё громче, а запах воска отчётливее. Я даже прикрыла нос платком, пока мы не свернули в просторный коридор с развешанными по стенам подсвечниками. Да, мистер Бреннон был богат, и его особняк словно пытался кричать об этом, демонстрируя всем гостям идеально выбеленные потолки, обои, инкрустированные россыпью алмазной пыли, портьеры, перетянутые вышитыми золотом нитями, дорогую древесину и идеальную чистоту.
Уайлд распахнул передо мной дверь и торжественно указал в проход. Я вошла и сразу же замерла на пороге. Это была прекрасная комната. Будь я ребёнком, то скакала бы от радости, увидев подобное. На стенах были изображены герои популярных в моём детстве сказок, причём нарисованы они были очень талантливо. Интерьер оформлен в розово-бежевых цветах, и кровать – мечта любой малышки. В пять лет я продала бы душу за такую! Огромное зефирно-розовое нечто под летящим, полупрозрачным балдахином.
– Я могу остаться здесь? – спросила у дворецкого с восторгом малышки, рассматривая сказочную комнату. Мне нравилось здесь, а кровать уместила бы и троих девушек моей комплекции.
– Конечно, мисс Катарина! Эта ваша комната, вы сами выбирали убранство. Вспомнили?
– Кажется, да, – обманула я и уже уверенно прошла внутрь.
– Располагайтесь, ванная вон там. Я принесу ваш багаж.
Уайлд ушёл, а я, как маленькая, подбежала к огромной кровати и забралась на неё. Прыгнула, звонко рассмеялась, потому что меня забавно отпружинило, и прыгнула ещё раз. Потом вспомнила, что у меня вообще-то траур, и, дождавшись Уайлда с моей сумкой, отправилась принимать ванну. Не знаю, кем была та девочка, что гостила здесь, но жила она, как принцесса. Мне в мои пять-семь лет такого и не снилось.
Разомлев в горячей воде, я укуталась в длинный халат, принесённый дворецким, и улеглась в розовую, мягкую постель поверх одеяла. На стене, как по волшебству, загорелась разноцветная гирлянда из магических шаров, освещая пространство. Мне необходимо было подумать и обсудить кое-что с отцом. Но папа уже, вероятно спит, так что свяжусь с ним утром, а пока нужно отдохнуть. Не хватало ещё подцепить какую-нибудь заразу по дороге сюда.
Я долго не могла уснуть, рассматривая единорога, изображённого на стене комнаты. Величественное животное било копытом, явно угрожая недругу, а от рога исходили объёмные искры магии. Девочка, выбиравшая рисунки, явно была с фантазией.
В какой-то момент мои веки потяжелели и опустились, впуская в сознание тревожную дрёму.
