Текст книги "Теплый день"

Автор книги: Штиль Даниэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Утренние часы, они, пожалуй, самые тяжелые. По крайней мере, для меня. Первые часы все еще кажется, что не проснулся, ходишь где-то там, не здесь, между сном и реальностью. Не знаю, как у остальных, но мне никогда не удавалось по-хорошему вставать ранним утром. Или даже просто утром. Ну, вот я не понимаю, что это за дурацкая привычка до сих пор ориентироваться на утро или ночь. Раньше, в древности, понятно. Человек охотился днем и прятался ночью, ибо темно. Но сейчас.

Привязываться ко времени как-то нелогично. Ну вот, предположим, работаешь с девяти утра и заканчиваешь работу в шесть вечера. А почему не начать в двенадцать и не закончить девять? Нет, я сейчас, конечно, не про себя. Я дозорный, на пару с коллегой мы должны контролировать ситуацию двадцать четыре часа из двадцати четырех. Я про другое. Человечество вообще подчас демонстрирует высочайший уровень нерациональности. Расточительство и перепроизводство были свойственны как современным людям, так и, как ни странно, древним, людям, в эпоху общинного строя. Но я опять отвлекся.

Утро уже подошло к своему логическому концу и уступило месту дню. Конечно, на Марсе, где ночь и день регулируются искусственно, об этом всем мы говорим с огромной долей допущения. Мне вот в бытность жизни на Земле нравилось находиться за пределами полярного круга. Абсолютная темная ночь и день. В этом есть что-то таинственное.

Я продолжал сидеть на пару с книгой, которую прочитал за пару часов, впрочем, читал я с пропусками, ибо не нашел цельной структуры.

Временами мне казалось, что я актер давно написанной пьесы. Или герой давно написанной книги. Все мои действия были предрешены на самом старте. А я лишь играю по сценарию, и те мысли и чувства, которые я испытываю, вовсе не мои. Вдруг все происходящее лишь выдумано для меня? Такие мысли напоминали мне о сложности этого мира. Все-таки, долго думая, я понял, что я так и не решил, что делать завтра. Возможно, следовало все это обсудить со своим напарником, но мы никогда не были близки, поэтому даже не представляю, как начать с ним диалог и что ему сказать. Тем более я почти уверен, что он сделает после этого. Нет, если я все-таки собираюсь открыть купол, то ни с кем советоваться мне нельзя. Решение должно быть принято только мной, и никем более. Остаток этого дня я провел как будто во фрустрации, уставившись в одну точку, отстранился от происходящего. Иногда искоса посматривал на монитор, чтобы убедиться, что мне ничего не угрожает. И так же временами вздрагивал от каждого шороха, мне начинало казаться, что все знают, о чем я думаю. Возможно, слышат, о чем я думаю, следят, ждут моей ошибки. Хотя это было невозможно. С технологией дистанционного распознавания мыслей, конечно, экспериментировали, но глобальных успехов не было. Но допустим, они могли и быть, кто бы про это стал распространяться? Впрочем, это бы и не потребовалось, кому-то достаточно было проследить за той девушкой, чтобы увидеть, что мы разговаривали. И неожиданно, как будто в подтверждение моих слов, на этаже показался человек, которого я раньше не видел, очень высокого роста и достаточно худого телосложения, он прошел мимо совершенно молча, казалось, что он что-то высматривал. Походив несколько минут, он ушел и, как я услышал, продолжил обход на других этажах, отдаленно слышались обрывки каких-то разговоров, но понять слова было невозможно, они сливались в едином потоке. Затем человек вернулся обратно ко мне, на этот раз он решил заговорить.

– Здравствуйте. Я старший офицер внутренней безопасности, и я хотел бы узнать, не встречались ли вы с этим мужчиной? – гость вытащил фотографию человека, которого я никогда не видел.

– Нет, впервые вижу. Мне это фото ничего не говорит, – слегка сконфуженно отвечал я.

– Вы точно в этом уверены? Потому что это важно, посмотрите внимательно.

– Конечно уверен. Никогда я не видел такого человека. Это я гарантирую.

– Хорошо, извините за беспокойство. – Оглядевшись по сторонам, гость вышел и вскоре его шаги уже не были слышны. Но неприятное впечатление осталось действительно надолго. Чего же он все-таки хотел? Мужчина на портрете был уже в возрасте, но мне действительно никогда не представлялась возможность где-либо его увидеть. Стало ясно одно. О том, что произойдет завтра или, может быть, чуть позже, уже известно достаточно многим. С этой мыслью я вернулся домой. Вероятно, только одна ночь отделяла меня от того, чем закончится эта история, я был заинтригован. Но сюрпризы этого дня только начинались. Услышав шум за дверьми, я вышел посмотреть, что там происходит. Передо мной стоял все тот же мужчина, который ворвался ко мне сегодня днем. Сейчас он был куда менее вежлив и не настроен на разговор, рядом с ним стояло еще трое человек. Не говоря ни слова они схватили меня и начали тащить в кар, я понял, что задержан. Дальнейшие пару часов я провел за тем, что отвечал на односложные вопросы про встречу с Хлоей. А на вопросы отвечать я не любил, потому что вопросы почти всегда были глупыми. И задавались с целью понять меня. Но как можно понять человека не знаю, что он чувствует. Через какое-то время от меня отстали и отпустили. Я не стал врать, так как уже не видел в том практически никакого смысла, и рассказал историю так, как я ее видел. Единственное, в чем я соврал, так это в том, что утверждал, что не рассматривал ее слова всерьез и даже не думал выполнять ее просьбу. В свою очередь я узнал, что земляне действительно планируют вторжение и захват Марса, в той версии, которую рассказали мне, не было никакой климатической катастрофы на Земле, был лишь хитрый предлог, чтобы захватить марсианские колонии. Глубокой ночью я смог вернуться назад, мне вспоминалась птица из сна, как странно, что это было больше, чем игра моего воображения. Эту ночь я уже так не смог заснуть.

ГЛАВА 4

Эрик, так и не решившись на убийство или похищение Сильвера в прошлом, выбрал другой путь. В первую очередь не из-за симпатии к нему, а из-за бессмысленности и абсурдности таких шагов. Воспользовавшись ситуацией, он направился к опорной базе центра эвакуации с Земли. Несмотря на то, что космодром Сильвера был захвачен, люди, пребывавшие долгие годы во фрустрации, наконец, проснулись. Дополнительный температурный скачок привел многих в бешенство, всего за один день вера в стабильность ситуации рухнула. Теперь вопрос выживания стал единственным. Совет потерял всякий контроль над ситуацией. И прекратил свое существование. Космодром снова начал выполнять свои функции. Но кораблей больше не было. Они находились все еще на Марсе. Но должны были вскоре вернуться.

Эрик находился в районе космодрома, где, как и многие, ждал возращения кораблей назад. Дорога до космодрома оказалась нелегкой, как в прямом значении, так и с моральной стороны. Путешественник времени в некоторой степени отрекается от себя и проходит процедуру обезличивания. Но когда-то давно Эрик, будучи подвергнутым обезличиванию, оказался одним из немногих, кого благодаря помощи члена Совета это не затронуло, он смог сохранить свое «я». Структура его личности не прошла полный цикл ресоциализации, в ходе которого он должен был стать послушным исполнителем, подчиненным иерархическим предписаниям и воле Совета. Конечно, это заметили все. Но по каким-то причинам это не повлияло на допуск к путешествиям. Такую процедуру проходили также и главный инженер, и большинство технических специалистов. Эрик, сохранив свободу выбора, оценив общую ситуацию, пришел к выводу, что необходимо покинуть эту планету. Уходя, он уничтожил оставшуюся установку для путешествий.

Космодром сейчас существенно напоминал поле для битвы. После того как Совет занял это место, его практически сразу отбили организованные группы свежесобранного ополчения и сторонники монархической формы управления. Ремонт поврежденных частей посадочной полосы шел крайне активно: роботы, люди – все действовали вместе. Земляне большей частью отвыкли от тяжелого труда, но приходилось забыть об этом. Началось невероятное, почти забытое. Массовое организованное строительство. Ямы и пробоины закрывали чем могли, мусор растаскивали и уносили за пределы посадочной полосы. Космодром чинила меньшая часть тех, кто принимал участие в этих событиях. Все остальные занимались работой над созданием космических кораблей, строительство шло по максимально упрощенной технологии, никто не стремился создать совершенное средство передвижения в космическом пространстве. Главное, нужно было выдержать один перелет и сесть с минимальными потерями. Происходящее шло вне рамок чего бы то ни было. Хаотично, нерационально, экстремально. Генератор холода и, соответственно, система контроля температуры практически полностью вышли из строя. Фактически продолжая работать на минимальных мощностях, он сам критически перегрелся, некоторые его части уже горели в данный момент. Персонал генератора пытался использовать жидкий азот, но вскоре разовые очаги сформировали единую линию горения. Из добровольцев была сформирована группа позже названных безысходными, чьей единственной обязанностью являлось отсрочить неизбежный взрыв генератора холода. Эти люди фактически находились внутри генератора холода, покинуть генератор, как позже станет известно, никому уже не удастся. Данная работа была слишком не типизированной для роботов, поэтому не могла быть ими выполнена. Своими жизнями они выиграли какие-то часы для всех остальных.

Эрик находился на космодроме, вместе с другими он растаскивал мусор, руины. Более пострадавшую часть восстанавливали роботы. Менее пострадавшую взяли на себя люди. Посередине работали практически рука об руку.

– Такую штуковину не поднимешь. Слишком тяжелая.

– Не стоит и пытаться, его нельзя поднять, вон смотрите какая огромная, тут не меньше тонны, нужно роботов вызывать.

– Роботы заняты, скоро не освободятся, это нужно сделать нам , давайте, давайте. Хватайтесь и подгоните тележку, погрузим, – обратился к окружавшей группе людей Эрик.

– Тележку? Я видел тут одну. Сейчас прикачу, – сказав это, мужчина небольшого роста удалился, чтобы вскоре вернуться.

– Как мы это поднимем? – поинтересовался толстый мужчина с козлиной бородой.

– Обычно. Руками. Разбейтесь по направлениям и поднимайте. Сегодня возможно все, – Эрик попытался ободрить уже изрядно уставших мужчин и женщин.

Из-за угла показалась тележка, которая была поставлена рядом с огромным обломком.Разделившись по сторонам, группа схватила обломок и одновременно невероятными усилиями подняла его от земли, кое-как водрузив его на тележку. Практически сразу Эрик упал, никогда еще он не имел дела с такими тяжелыми предметами. В глазах потемнело, мир как будто замер, дышать стало нелегко. Это быстро прошло. Взяв веревки, крепко привязал груз к тележке. Толпа снова собралась и начала толкать тележку. Катилась она не быстро, слегка подпрыгивая на неровностях, к счастью, веревки держались, не позволяя грузу отцепиться и стать существенной проблемой. Такими усилиями удалось протащить груз к самому краю космодрома и сбросить его там. Повсюду кто вручную, кто на тележке растаскивал мусор. Казалось, что у толпы появилось единое коллективное сознание. Группы то создавались, то разбивались. В поле зрения Эрика снова попал огромнейший робот, лежавший там. Столь большой, что совершенно было непонятно, как его сдвигать. Это была самая крупная машина, крайне редкая технология. Такую даже другие роботы не сдвинут. Долго осматривая его со всех сторон, Эрик ненадолго удалился, чтобы найти модифицированную версию электропилы, предназначенной для разделения кусков металла. Эрик начал разделять робота на куски, пила работала не слишком быстро. Искры, осколки, металлическая стружка – все это создавало дополнительные затруднения, но Эрик не сдавался. С невероятным упорством он продолжал пилить. Не снижая интенсивность, он отделять кусок за куском. Вскоре единого робота не осталось, он превратился в большое количество кусков. Это занято много времени у Эрика, но теперь наконец удалось начать растаскивать куски этого робота с дороги. Вокруг него столпилось более пятидесяти человек, разбившихся на пять групп примерно по десять человек. Они начали аккуратно погружать большие куски на тележки и укатывать их с космодрома. Эрика все еще немного мучил вопрос, кто и зачем пытался его подставить и помешать ему в прошлый раз. Он был почти уверен, что эту диверсию организовал Сильвер. Эрик, который стал одним из идейных вдохновителей происходящего в последние сутки, с настороженностью относился к Сильверу, он был практически уверен, что старик помешался и он не в порядке. В конце концов, поведение Сильвера выходило за грани понимания.

Вместе с Эриком смог скрыться Фенрис, один из тех сотрудников, которые обслуживали перемещения во времени. Будучи самым младшим из всех, он не прошел процедуру ресоциализации. Он был оставлен главным инженером, для того чтобы добить любого, кто смог бы вернуться из заготовленной ловушки для путешественников. Ничего из этого он не хотел и не стал выполнять. Он сопровождал Эрика, когда тот решил направиться к космодрому. Эрик ждал, когда работа будет выполнена и у него появится время дополнительно расспросить Фенриса о том, что конкретно он знал о происходящем и какова его степень вовлеченности в эти странные события последних дней.

Фенрис также находился где-то в толпе, иногда он попадал в поле зрения Эрика, а потом снова пропадал. Фенрис концентрировался на засыпке ям и их ликвидации. В некотором роде это было немного проще. Так как не требовало огромных физических усилий. Не закончив работу, Фенрис отыскал Эрика, дернул его за руку и отвел в сторону.

– Нам нужно договорить. Мы не закончили.

– Да, нужно. На чем мы там остановились? Как ты был связан с событиями последних дней и как связан инженер с Сильвером?

– Я не так уж и много знаю, меня никто особенно не посвящал в происходящее, но кое-что мог слышать, что-то предположить. Инженер лишь давал мне общие инструкции. Я не думаю, что он хоть на секунду сомневался, что может потребоваться мое вмешательство, – произнес Фенрис.

– Так что же он хотел? – спросил Эрик.

– Чтобы, в случае если кто-то из путешественников выберется из ловушки, я был готов их убить, – отвечал Фенрис.

– Так все были в разных помещениях. Как ты один это должен был выполнить? – удивлялся Эрик.

– Там везде камеры, мне требовалось только отследить ваше перемещение, подойти на достаточно близкое расстояние и выполнить приказ. Кто бы меня остановил? Там все располагалось достаточно близко, – сказал Фенрис.

– И ты все-таки никак на мое возвращение из ловушки не отреагировал? – спрашивал Эрик.

– А зачем мне это было делать? У меня есть свобода выбора. А этого скотину инженера я всегда ненавидел.

– Кажется, он все-таки на тебя рассчитывал, – проговорил Эрик.

– Вряд ли.

– А откуда у него способность не повиноваться? – уточнял Эрик.

– Вот этого не знаю. Но учитывая, что она была у тебя, меня. Почему ее не могло быть еще у кого-то? Не всем быть Алексами.

– По крайней мере, сейчас все более-менее понятно. Только нужно будет разобраться с Сильвером и инженером. Они наверняка сюда еще вернутся за остальными, – сказал Эрик.

– Зачем? – спросил Фенрис.

– Сильвер – абсолютный психопат, по-моему, то, что мы действуем в рамках его плана, не означает, что мы должны действовать вместе с ним. Сильвер создал все эти проблемы, сейчас я это понимаю. Нельзя дать ему возможность продолжать.

– Собираешься его убить? – спросил Фенрис.

– Это нелегко. Но я не вижу альтернатив. Возможно, его перемещения на Марс лишь часть какого-то более зловещего плана. Нам нужно сыграть на опережение и взять ситуацию под свой контроль.

– Мы уже знаем, что марсиане нас мирно не пропустят, – заметил Фенрис.

– Когда происходящее сводится к вопросам выживания, начинается война всех на всех. Они защищают свои интересы. Но это совершенно не соответствует нашим.

– А кто тогда те, кто переместился на Марс первой волной? Враги, друзья? – задал вопрос Фенрис.

– Этого я не могу сказать. Но нет смысла в лишнем насилии. Но также нужно быть готовыми ко всем сценариям. Корабли с Марса возвращаются. После посадки нужно захватить их и разобраться с Сильвером. С помощью этих кораблей, которые станут первым десантом, мы пробьем защитную линию Марса. Новопостроенные корабли станут второй линией, вначале придется обходиться без них, – сказал Эрик.

– Марс окружен куполом, они его не поднимут, – сказал Фенрис.