Текст книги "Наследница дракона"

Автор книги: Сандра Ренье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Сандра Ренье
ПАН. НАСЛЕДНИЦА ДРАКОНА

Самым лучшим моим творениям – Мари-Джейн и Раулю.

И, конечно, Валентину, который в то время еще не появился на свет.

ЧАСТЬ I

ИНОЙ МИР
КОРОЛЕВСКИЙ СОВЕТ

Зал был освещен скупо. Лица собравшихся за круглым столом были так напряжены и серьезны, что в тусклом свете казались застывшими масками.

Дождь хлестал в окна, вдалеке грохотал гром. Настроение пяти мужчин и двух женщин было столь же грозовым и тревожным.

– Мы должны прийти к единогласному решению, – заговорил мужчина, восседающий в самом роскошном кресле.

Другие шесть не спускали с него глаз, и на лицах у них не дрогнул ни единый мускул.

– Уверен ли ты, что новое знамение было верно истолковано? – заговорила женщина с рыжей гривой.

– Книга пророчеств еще никогда не ошибалась, – произнес мужчина справа от нее таким тоном, как будто она нанесла ему личную обиду.

– Книга не ошибается, но ее предсказания бывали неверно истолкованы, – вмешался мужчина напротив.

Слева от рыжеволосой советницы кашлянул другой мужчина:

– Полагаю, на этот раз не может быть никаких сомнений и неоднозначных толкований.

– Как бы то ни было, мы должны принять решение, которое уже нельзя будет отменить. Оно будет необратимо, – напомнила вторая женщина, вокруг головы которой, словно корона, была уложена тяжелая светлая коса, – и поэтому оно должно быть взвешенным и обдуманным. Чтобы не получилось, как тогда, в последний раз, когда Книга предсказала гибель. Помните?

– Мы лишь в последнюю секунду успели поменять решение, – подтвердил мужчина на троне, – но теперь совсем другое дело.

– Что именно говорит Книга? – поинтересовался мужчина слева от рыжеволосой.

Это был коннетабль, командующий гвардией Другого мира.

Мужчина, который до того казался обиженным, благоговейно повторил наизусть строки из Книги пророчеств:

– Предсказанное спасение все решит и окончит. Красное против белого. Свет против тьмы. В зависимости от того, как выпадет жребий, падет либо свет, либо тьма. Выбор еще предстоит.

Повисла тишина. Ее нарушила белокурая женщина с косой вокруг головы, сенешаль королевства:

– Первая часть пророчества не нова и уже хорошо известна. Когда добавились последние две фразы?

– Два часа назад, – отозвался мужчина, процитировавший пророчество – Мерлин, ректор Академии на Авалоне.

В ответ на это члены Совета глубоко вздохнули. Коннетабль подался вперед:

– Мы можем повлиять на решение этого предсказанного спасителя? Или, как я понял, спасительницы?

– Ли уже давно опекает ее, не так ли? – отозвалась белокурая женщина-сенешаль, иронически улыбаясь. – Ему не составит труда ее уговорить. С ним она будет покладистой и уступчивой. Ли настроит ее так, как нам нужно.

– Тем более они предназначены друг другу, – добавила рыжеволосая хранительница казны королевства.

– В этом должен быть смысл, – кивнул коннетабль, – не случайно же Книга упоминает эту их связь. Мы можем рассчитывать на помощь Ли?

Вопрос был адресован мужчине по правую руку от короля.

– Ли выполнит то, что ему будет поручено, – уверенно отвечал канцлер.

– Его готовили специально для этого, – подтвердил Мерлин.

– Ты что думаешь, Эмон? – обратился Оберон к своему сыну, до сих пор хранившему молчание.

Эмон вдохнул побольше воздуха и обвел глазами членов Совета:

– А я думаю, что все вы совсем не знаете Предсказанную пророчеством. Вам известно лишь то, что сообщили вуроны. Но она поступит так, как считает правильным.

– Что ты хочешь сказать? – тихо и величественно произнес Оберон.

– Она не такая, как вы ожидали, – ответил Эмон, твердо глядя в глаза отцу.

Король откинулся на спинку трона. Никто не осмеливался нарушить молчание. Наконец, Оберон проговорил:

– Леандеру придется постараться. Если он потерпит неудачу, эта Предсказанная не будет иметь для нас никакого смысла.

Эмон сжал губы.

– А что будет с Ли? Книга говорит о них обоих, – спросил канцлер.

Король обернулся к нему и ответил:

– Если Ли потерпит неудачу, я расценю это как государственную измену.

Ни один член Совета не решился поднять глаза на канцлера и короля.

ФЕЛИСИТИ
ОБЫЧНОЕ БЕЗУМИЕ

Жизнь моя пошла совершенно иной колеей. Я была помолвлена с полуэльфом. Помолвлена против своей воли, потому только, что в некоей книге было предначертано, будто это будет достойный и благополучный союз. Та же книга гласила, что я, Фелисити Морган, проживающая в Лондоне, с сороковым размером ноги, якобы являюсь Спасительницей Королевства эльфов. Я бы эту книгу швырнула в огонь безо всякого сожаления! Восемнадцать лет я прожила, ни слухом ни духом ничего про нее не ведая, пока год назад в моей жизни не возник Ли. И с тех пор вся моя жизнь изменилась.

Я начала произвольно перепрыгивать во времени, меня похитили вместе с Карлом Великим, однажды я очнулась в Версале прямо накануне Великой французской революции, а еще произошло несколько загадочных смертей, которые каким-то необъяснимым образом тоже были связаны со мной. В довершение всего мой бывший учитель истории полуэльф Кайран Дункан у меня на глазах превратился в дракона. Не в какого-нибудь жалкого варана, – если эту нехилую двухметровую ящерицу можно назвать жалкой, – нет, он превратился в жуткую тварь величиной примерно с синего кита. Он извергал огонь и тяжкий серный чад.

Мне удалось от него убежать, и с тех пор я его не видела. И на звонки на мобильный телефон я тоже перестала отвечать, пытаясь забыть весь этот бред, насколько возможно. Школа стала моим убежищем. Колледж оказался самым нормальным и вменяемым местом в моей жизни, впрочем, и здесь не обошлось без проблем. Одной такой проблемой стал Пол, который зачем-то превратился в мою тень, повсюду следовал за мной, норовил понести рюкзак и глядел на меня глазами преданной таксы, не произнося ни слова. А между тем я никогда не давала ему повода за мной ухаживать и вообще не проявляла к нему никакого интереса. Мне пришлось от него бегать. Так, однажды я спряталась от этого горе-поклонника в девчачий туалет в компании моей подруги Николь.

– Напяль на себя что-нибудь жутко инфантильно-пошлое, например ярко-розовую майку с этой «хеллоу, китти». Вроде того, что носит эта сумасшедшая китаянка, которая ходит с нами на историю искусства, – посоветовала как-то Николь, – или накрась все ногти разными цветами. Налепи сверху портрет Грэма Нортона. И Пол отвяжется от тебя навсегда.

– Не поможет, – отвечала я. – Пола не отпугнет даже портрет мисс Эйл на каждом моем ногте.

Наша географичка – старая дева, воплощенный «синий чулок». В одежде и в поведении подражает Маргарет Рутерфорд в роли мисс Марпл.[1]1
  Маргарет Рутерфорд (1892–1972) – британская актриса, обладательница премии «Оскар», первая исполнительница роли мисс Марпл в экранизации детективных повестей и рассказов Агаты Кристи. (Здесь и далее примечания переводчика).


[Закрыть] Неизменная юбка в складку, старомодные чулки, белая блуза и вязаная жилетка. По праздникам жилетка менялась на более парадную, с пестрым рисунком.

– Если бы я по-прежнему работала в пабе у маменьки, – мрачно продолжала я, – то каждое утро опаздывала бы в школу и Пол перестал бы подкарауливать меня у шкафчика.

– Знаешь, Фели, ты очень изменилась с тех пор, как в колледже появился Ли, – заметила Николь, – ты и выглядишь по-другому, и ведешь себя иначе. Ты стала такой… сильной, энергичной.

Тоже мне новость. Я занялась спортом, похудела на два размера, поменяла работу и на первый гонорар купила себе немного приличной косметики. Так что перемены к лучшему, без сомнения. Плохо одно: я привлекла внимание эльфов! То я их спасительница, то я для них угроза. Сами не знают, чего хотят, и мне спокойно жить не дают.

– Ты не поверишь, Николь, я до сих пор иногда думаю, не стать ли мне снова прежней Фелисити. Раньше все было гораздо проще.

Да, раньше в моей жизни не было ни эльфов, ни пророчеств, ни перемещений во времени. Скучновато, конечно. Прыгать во времени мне нравится, интересно. Особенно если при этом тебя не похищают и не пытаются убить.

– Нет, – заявила Николь, – в паб тебе возврата нет. Но мы придумали, как помочь твоей матери и поправить ее дела.

– Да ты что? – удивилась я. – Собираетесь устроить в пабе сабантуй и поднять продажи спиртного?

– Вроде того, – кивнула Николь. – Джейден хочет дать рекламу в интернете, баннеры повесить там, все такое. Филлис собирается напрячь свою маменьку, чтобы обновить интерьер и придумать заведению новый стиль. А потом заманить туда ее коллег из высшего общества. Ну, то, что предложили Кори и Руби, лучше вообще не озвучивать.

Я тронута. В пабе я больше не работаю, а мои друзья решили позаботиться, чтобы заведение матери приносило прибыль. Разве у меня не самые прекрасные и благородные друзья на свете?

– Ладно, пошли на урок, – скомандовала Николь, – твой воздыхатель все равно ждет тебя там же, где и всегда.

И она была права. Пол уже дежурил у моего шкафчика. Правда, против обыкновения, он вдруг заговорил.

– В субботу? – произнес он своим высоким визгливым фальцетом.

– Что в субботу? – удивилась я.

– Плавать. Бассейн. В центре досуга «Кингфишер», – напомнил Пол, – ты согласилась пойти со мной.

Ой, и правда! Обещала, помню, сжалилась над бедным. Что теперь делать? Найти отговорку и окончательно дать ему от ворот поворот? Нет, так не пойдет. Я не имею права так с ним поступать. До появления Ли я бы, вероятно, была бы рада даже вниманию Пола. (Это Николь придумала ДЛ и ПЛ: до Ли и после Ли). Как бы то ни было, я хорошо знаю, что такое быть аутсайдером. Я могу Пола понять. Пусть я никогда не была звездой колледжа, но у меня всегда были верные друзья – Филлис, Кори, Николь, Джейден и Руби. Мы дружим еще со средней школы.

Пол глядел на меня умоляющими глазами. Пришлось согласиться.

– Ладно, – объявила я, – послезавтра встречаемся в бассейне.

Пол не выразил никакой особенной радости. Только глаза у него расширились.

Я подхватила Николь под руку и потащила ее в кабинет биологии, прошипев ей на ухо:

– Не оставляй меня с ним одну!

Николь расплылась в улыбке.

Первая половина дня пролетела незаметно. За обедом в столовой уже вся наша компания знала, что я иду в бассейн с Полом. Друзья ликовали.

– В центре досуга «Кингфишер»? Круто! – верещал Кори. – Мы там не были с того дня, когда Филлис отметила свое тринадцатилетие.

– Ой, не напоминай! – смутилась Филлис.

– Почему? – Ли поставил свой поднос на стол. – Неужели ты тогда была не так стройна, как сейчас?

– Да стройна-то стройна, – отозвалась Филлис, заливаясь краской, – только уж больно неумна. Наелась пончиков и плюхнулась пузом в воду с трехметровой вышки.

– И тебя стошнило прямо в бассейн! – радостно добавил Кори.

– И поэтому вы больше не ходите плавать? – удивился Ли. – Столько времени прошло.

– Да нет, дело скорее во мне, – призналась я и не стала продолжать.

Всем и так было понятно, что мне, при нашем с маменькой скудном доходе, просто нечем было заплатить за билет, так что мои друзья из солидарности отказали себе в удовольствии.

Ли сразу все понял и не стал переспрашивать.

– А теперь снова решили пойти все вместе поплавать? – осведомился он.

– А ты разве не идешь с нами? – удивилась Николь.

– Вода не совсем моя стихия, – отмахнулся Ли.

– Да ладно тебе! – Кори пнул его в плечо. – Пошли!

– Я подумаю, – согласился Ли, но без всякого энтузиазма.

Интересно, что из этого выйдет?

– Слушай, – тихо обратилась ко мне Филлис, – тебе не кажется, что с Руби что-то происходит?

Руби, по своему обыкновению, сидела с отсутствующим видом, не принимала участия в разговоре и думала о чем-то своем. Ей придется напоминать о бассейне в субботу еще раза два, это точно. Она же существует в параллельном мире.

– Да нет, вроде все как всегда, – отвечала я, – Руби как Руби.

– Да что с тобой! – рассердилась Филлис. – Ты вообще видишь вокруг себя хоть кого-нибудь, кроме этого твоего, которому только нижнее белье рекламировать?

– Вижу, хотя он и притягивает к себе все внимание, разве нет? – ухмыльнулась я.

Ох уж эти эльфы! И Полуэльфы! От них не просто отвести взгляд. Хороши, что тут скажешь! Никто не знает о том, что мы с Леандером предназначены друг другу древним пророчеством. Но все видят, что он ухаживает за мной и добивается моего внимания. Интересно, кто из них на моем месте стал бы отвлекаться на что-то (или кого-то) еще?

– Фели, очнись! – не отставала Филлис. – Ты бегала от него полгода, а теперь превращаешься в подобие Страттон.

– Ладно, так что с Руби-то? – переспросила я.

Руби в это время как раз собралась, кажется, есть картофельное пюре своей шариковой ручкой. Такое с ней тоже уже бывало. Джейден толкнул ее в бок, но она не обратила на него внимания. А вот это уже странно. Прежде она всегда реагировала на пинки от Джейдена и приходила в себя, пусть и ненадолго. Но на этот раз унеслась в своих мыслях куда-то совсем далеко.

– Да, вижу, – согласилась я, – Руби не в порядке.

– Она такая с прошлого четверга, – объяснила Филлис, – перепутала английский с физкультурой, начала переодеваться прямо в классе. А на уроке искусства вдруг начала рисовать карандашом!

– Ну и что?

– Как – что?! – Возмутилась Филлис. – Мы же сейчас лепим из глины, а не рисуем, забыла? Да приди ты уже в себя!

– Руби, очнись! – не выдержала Николь, отбирая у Руби запачканную в картошке ручку. – Хватит! Ты нас пугаешь.

Вокруг губ Руби виднелись синие чернильные черточки.

– Что! Что такое? – встрепенулась она.

– Это ты нам скажи, что такое? – заговорила Филлис. – Что с тобой, Руби? Ты всегда витала в облаках, но сейчас тебя заносит куда-то совсем не туда!

Руби замерла, посмотрела на свою тарелку и на ручку рядом с ней и вдруг расплакалась, а затем опрометью выбежала из столовой. Ничего себе! Ну, дела!

Из всей нашей компании на одного только Ли, казалось, поведение Руби совершенно не произвело впечатления. Сочувствие – да, но никакого изумления.

– Пойду за ней, – решила Филлис, – а вы оставайтесь здесь. Я сама разберусь. Не нужно идти всей толпой.

Филлис ушла.

Разговор за столом больше не клеился. За все восемь лет нашей дружбы с Руби мы никогда не видели ее в таком состоянии. Как-то страшновато за нее, честное слово.

Я хотела было поговорить с Ли насчет бассейна перед уроком английского, но, как назло, возникла Страттон, устроилась у него на коленях, спиной ко мне (я-то сижу за той же партой), и стала гладить его по щеке.

– Ли, дорогой, – пропела Страттон, – ты свободен в субботу?

Этот вопрос несчастная влюбленная Фелисити не уставала задавать полуэльфу каждую неделю и всякий раз получала от ворот поворот. Хотя на этот раз, пожалуй, у нее есть шанс. Ведь Ли, как выяснилось, не любитель бассейнов.

– Я занят в субботу, Фелисити, извини, – вдруг заявил Фитцмор, – мы с Фей идем в «Кингфишер» плавать.

– Ты же… – начала было я в крайнем удивлении, но он под столом толкнул меня ногой.

Страттон тут же перешла в наступление:

– Сто лет не была в бассейне! А ты, я уверена, первоклассный пловец! – И она провела рукой по его плечу. – Иду с вами. Говорят, там открылась новая сауна, надо попробовать.

Ли взглядом попросил меня о помощи. И тут появился Пол. Он уселся за соседнюю парту и, смущенно косясь на меня, проговорил своим высоким фальцетом:

– Сауна – это, должно быть, здорово расслабляет.

– Расслабляет, – согласилась я, – только я с вами ни в какую сауну не пойду.

Ли вдруг ссадил Страттон со своих колен и повернулся ко мне.

– А ты откуда знаешь, как расслабляются в сауне? – прищурившись, спросил он.

Страттон облизнулась от любопытства.

Я посмотрела Ли в глаза и подумала о том волшебном дне, который мы с Кайраном провели в римских термах.

– Ах вот оно что, – выговорил Ли.

Страттон и Пол молча переводили глаза с меня на Фитцмора.

– Ты что, умеешь читать мысли? – вкрадчиво проворковала Страттон.

– Ну, что ты, – улыбнулся Ли, – если бы я умел читать мысли, пошел бы на биржу или в казино.

– Ты, как всегда, прав! – хихикнула Фелисити.

Если бы Ли с такой улыбкой продавал ей сейчас страховку, она оторвала бы эту страховку с руками.

– Фелисити, – снова подал голос Пол, обращаясь ко мне, – может быть, после бассейна зайдем ко мне?

– Пол, ты что! – фыркнула Страттон. – Куда тебе! Она же встречается с Ричардом Косгроувом! Сиди уж!

Пол выпучил глаза и открыл рот. И прежде чем я успела спросить Страттон, откуда ей известно о моих отношениях с Ричардом, в кабинет вошел мистер Синклер.

– Что ты делала с моим кузеном в сауне? – прозвучал у меня в голове голос Ли, хотя мой сосед не шевелил губами и не сказал ни слова вслух.

– С какой стати я вдруг могу слышать твои мысли?

Ли улыбнулся и нацарапал на листке бумаги: «Ли-Фелисити-Фокус».

– Ты имеешь в виду эту нашу историю кто-кому-предназначен-и-кем-приходится? – мысленно спросила я.

(Ужасно практично: я могу общаться с ним мысленно и не тратить время на записки).

Он кивнул. Неужели мы действительно предназначены друг другу? Ничьи другие мысли я читать и слышать не могу. Кайран долго со мной мучился, все напрасно. Я слышу только мысли Ли, и то не всегда.

– Почему я иногда могу слышать твои мысли?

– Точно не знаю. Но у меня есть предположение, – был ответ.

– Говори!

– Ты слышишь мои мысли, когда напряжена и взволнована. Ну, так что? Что было в сауне?

Что там могло быть? Просто несколько прекрасных часов в терме для поправки здоровья.

– ТЫ ПОШЛА В САУНУ С МОИМ КУЗЕНОМ, А МЕНЯ ОТТАЛКИВАЕШЬ?!

Судя по всему, я слышу его мысли, когда он напряжен и взволнован, а не я. Ну, вот и хорошо, вот и выяснили. Хоть что-то. Хоть какая-то ясность. Надо успокоить Ли, что термы были раздельные – отдельно женские, отдельно мужские. Но в это время дверь открылась, и в кабинет вошел…

О, черт! Посреди урока появился Кайран Дункан и двинулся прямо ко мне. Куда бы спрятаться? Залезть под парту или схорониться за спиной у Ли? По классу пробежал шепоток, девчонки заулыбались и принялись поправлять волосы. Вместе с ними заулыбался и Тони Лафлин, о котором все знали, что девушками он не интересуется.

– Бернард, – обратился Кайран в мистеру Синклеру, – мне необходимо поговорить с Фелисити Морган.

– Это не может подождать до конца урока? – удивился мистер Синклер. – Мы к четвертной контрольной готовимся.

– Это срочно, – отрезал Кайран.

Меня бросило в жар. Класс пялился на меня во все глаза.

– Фелисити? – Кайран настойчиво протянул мне руку.

Ли готов был броситься между Кайраном и мной. Это было бы крайне глупо. Кайран здесь учитель, а Ли всего лишь ученик. Я послала Ли быстрый взгляд:

– Никакой сауны. Обещаю.

Ли это нисколько не успокоило. Он был уверен, что между мной и его кузеном что-то происходит. Но когда Кайран уволился из Хортон-Колледжа, мы вообще перестали общаться. Я постаралась забыть о том, что произошло в подземелье рядом с лондонским метро. А теперь Кайран является и чего-то от меня хочет!

Кайран вывел меня в коридор и закрыл за нами дверь.

– Ты не отвечаешь на мои звонки, – зашипел он, – а я всего лишь хочу с тобой поговорить. Как можно меньше привлекая чужого внимания.

– Только поговорить?

– Именно, – подтвердил Кайран, – лучше всего у меня дома. Там нам не помешают.

Опять! Я уже побывала у него дома! Спасибо!

– Пожалуйста, Фелисити! – взмолился Кайран. – Поедем на метро, если хочешь. Я же не похищать тебя собираюсь. Пожалуйста!

Ладно. Если что, Ли знает, где меня искать.

ОТКРОВЕННЫЙ РАЗГОВОР

В маленькой гостиной Кайрана мебель дрожала всякий раз, как за стеной проходил поезд. На столе звенела посуда. Что делать? Если живешь рядом со станцией метро, этого не избежать. Впрочем, теперь, когда я знаю тайну Кайрана, его выбор жилища кажется вполне логичным. Хотя он, как агент ССЭР (Секретная Служба Эльфийской Разведки) мог бы позволить себе роскошные апартаменты в лучшем квартале Лондона, ему нужна именно эта полузаброшенная дыра, потому что здесь есть необъятные глубокие подвалы, настоящие катакомбы. Там, внизу, удущающе жарко, толстые стены и грохочет метро. Превращайся в дракона сколько хочешь, никто не увидит и не услышит.

Кайран, к счастью в человеческом обличье, сидел напротив меня с чем-то довольно крепким в стакане.

– Скажи что-нибудь, Фелисити, – произнес он.

Куда девалась его наглость, его раскованность и авторитарный резкий тон! Вся самоуверенность, накопленная за две с лишним тысячи лет жизни, куда-то испарилась. Это только на вид ему тридцать с небольшим, а на самом деле он уже две тысячи лет землю топчет.

Нервничает. Ему не идет эта нервозность. А что я могу ему сказать? Я сама трясусь от страха.

– Фелисити, – продолжал Кайран, – я все понимаю. То, что ты увидела… Это надо еще переварить. Но ты пойми, это ведь я, по-прежнему я, какой был, такой и остался.

И он завертел в руках стакан с выпивкой. Неужели он тоже боится? Кого? Меня? Моей реакции?

– Я не виноват, – говорил Кайран, – я не выбирал своей сущности. Я таким родился. Такова моя кровь. Это моя наследственность, как светлые волосы и синие глаза.

Пауза.

– Я наполовину эльф. Вторая половина – драконья. Ну, почти так. Черт, Фелисити, ну, что ты молчишь? Да говори же уже!

Что говорить-то?!

– Зачем ты организовал мое похищение тогда, в восьмом веке? – выговорила я наконец.

– Организовал, – признался он безо всякого сожаления, даже равнодушно и холодно. – Потому что хотел выяснить, где спрятаны регалии Пана.

– Откуда я-то могу это знать, Кайран?

– Пророчество гласит, что ты как-то связана с ними. А за регалиями охотятся и эльфы, и драконы. А ты видела регалии Пана последней, – объяснил Кайран.

– Никогда я никаких регалий не видела!

– Видела, – упорно повторил драконоэльф, – только не знаешь об этом. Или не помнишь. Видела в день своего рождения. Похищение в восьмом веке я организовал, чтобы выяснить, что ты можешь и что ты знаешь. Сначала думал, что ты не та, но потом прочел у тебя в глазах видение. Помнишь? Тогда, в Германии, у костра, я увидел в твоих глазах видение. Стена и шлем. Или не шлем, а что-то еще. Одна из регалий Пана. Я и вибрации ощутил. С тех пор все жду, что ты превратишься или начнешь извергать пламя или еще какие-нибудь признаки продемонстрируешь, как у нас, детей дракона. Твое эльфийское происхождение ты уже доказала: ты умеешь перемещаться во времени.

– Я знала, что это ты велел меня похитить. Мне Карл сказал. А по голове мне врезали тогда по-настоящему. Будь здоров, как больно.

– Да, парни перестарались, – бросил Кайран, – но ты смогла за себя постоять.

Это, очевидно, вместо «Прости, Фелисити, виноват, больше не повторится. Я все исправлю».

Кайран вздохнул.

– Я на твоих глазах превратился в дракона, доверил такую тайну, а тебе еще извинения нужны? Может, тебя все-таки интересует что-нибудь еще?

Да уж, вопросов накопилось немало.

– Кто еще знает, что ты дракон?

– Никто, – отвечал Кайран, – об этом даже мои родители не знали.

Да ладно! А другие такие же, как он, чешуйчатые? Они-то должны!

– И они не знают, – возразил драконоэльф, – мы всегда встречаемся уже в драконьем обличье. Никто никогда друг другу своих имен не называет, не говоря уж о другой ипостаси.

– А Ли?

– С ума сошла! Он сын канцлера! Он не должен об этом знать, никогда! Мы воспитывались на Авалоне, а там нам вбили в голову, что драконы и эльфы – злейшие враги от начала века. Ли – эльфийский агент до мозга костей. Если бы он узнал о моей драконьей сущности, выдал бы меня, не задумываясь.

Да уж, один такой же вот чешуйчатый совсем недавно готов был прикончить канцлерского сына. И прикончил бы, если бы я не вмешалась.

– Ли обожает играть в агента, строит из себя Джеймса Бонда и пользуется таким же успехом у дам, как агент 007.

Черт! Зачем я это ляпнула? Я ведь думала так, пока не узнала всей истории и не познакомилась с Ли ближе.

Кайран посмотрел мне в глаза и все прочел.

– Фелисити, ты знаешь, что имеешь на Ли совершенно особенное влияние.

– Спасибо, что напомнил о нашей вынужденной помолвке. Что у вас, эльфов, за средневековые порядки!

Какой горький чай! Подходит под настроение.

– Я вынуждена смириться с тем, что меня выдают замуж за дамского угодника, за ловеласа, сердцееда! И мне жить с этим всю жизнь!

– История знает множество примеров, когда несчастная супруга вроде тебя в итоге платила неверному мужу той же монетой. И это была ее компенсация за страдания и одиночество в браке.

Прекрасный выход! Спасибо! Я и забыла: Кайрану ли не знать, какими примерами изобилует история. Уж за столько-то лет чего он только не повидал.

– Ну так что, когда ты впервые превратилась в дракона?

– Что? Я? В дракона? Я никогда ни в кого не превращалась!

Кайран не поверил.

Да правда же не превращалась! Я не дитя дракона! Реджи Райк, тот дракон, что поймал Ли, тоже пытался убедить меня, что я рептилия. Ничего подобного! У меня никогда не появлялось никаких когтей, чешуи и дыма изо рта. Нет никаких рубцов и бородавок на спине. Нет даже никаких чудных родинок или загадочных родимых пятен. Нет даже пигментных.

– Брось, Фелисити. В тебе течет драконья кровь. Я это чувствую. Уловил, когда…

…Когда у меня на глазах превращался в дракона.

– Никогда в жизни ни в кого не превращалась, – настаивала я, – как это вообще происходит? Какой-то ритуал?

– Необходимо тепло, даже жара. – Кайран отпил глоток из стакана.

– Поэтому у тебя в кабинете в колледже всегда жара, как в тропиках! – догадалась я.

– Я подумал, тебе легче будет превратиться, если будет жарко. Хотел тебе помочь.

– Прямо в школе?!

– Я думал, ты уже превращалась и умеешь с этим справляться, контролировать как-то.

Он и вправду пытался превратить меня в дракона прямо посреди колледжа. А что, если бы ему это удалось? И если бы я в драконьей форме не сумела себя контролировать? Слава богу, ничего не вышло!

Пауза. За стеной пронесся поезд. Тихо звякнули чашки на столе.

– А в Древнем Риме? Ты ждал, что я превращусь в дракона в термах Диоклетиана?

Неужели лучший из дней моей жизни был на самом деле посвящен его опытам надо мной?

– Нет, – Кайран энергично замотал головой, – термы – это подарок. Правда.

Ладно, придется поверить.

– Так ты?.. – снова начал Кайран.

Что?

– У тебя на спине нет ничего такого? Можно посмотреть? – попросил он.

Я пожала плечами, повернулась к нему спиной и приподняла майку.

Кайран провел пальцами по моей спине.

– Удивительно… – проговорил он.

– Что удивительного?

– Ничего нет. Никаких рубцов. Две маленькие родинки. Больше ничего. Но я же чувствовал!

Он сел на место.

– Мне пора, Кайран, урок кончился. Ли будет меня искать. Вообще, будут расспросы. Что мне отвечать?

– Передай Ли вот это. – Кайран достал из ящика комода какой-то завернутый в материю предмет и протянул мне. – Я нашел это в замке Аркарт, когда расследовал смерть Монагана. До сих пор хранил в тайне.

Я развернула ткань.

– Это что, яичная скорлупа?

Это был кусок яичной скорлупы величиной с визитную карточку, но тяжелый, как чайное блюдце. Изнутри совершенно гладкий и ровный, снаружи серого цвета, с голубыми вкраплениями, с крошечными трещинками.

– Да, – кивнул Кайран, – яичная скорлупа: это было яйцо дракона.

– Секундочку! Ты же сказал, что ты родился, а не вылупился из яйца. И я тоже.

– Именно так, – подтвердил Кайран, – дети дракона не происходят напрямую от рептилии. У нас есть этот драконий ген, но мы появляемся на свет из чрева матери, а не из яйца. Первое превращение в дракона происходит в подростковом возрасте. Сам Фафнир превратился из человека в дракона далеко не сразу. А мы все – потомки Фафнира.

– Это я знаю. Меня просветил ящер в гроте Фингала. Реджи Райк. Так его зовут. А ты говоришь, вы встречаетесь анонимно.

– Зайди в Гугл и посмотри, что это за имя, – пренебрежительно фыркнул драконоэльф. – Райк по-кельтски означает «дым». Это псевдоним!

– А ты откуда знаешь?

– Моего ирландского деда так звали.

А, ну тогда конечно.

– Так что именно я должна сказать Ли?

– Скажи правду. Я нашел эту скорлупу на месте убийства. Вообще-то на ней было твое имя. Фелисити.

Мое имя? Где? Не вижу! Откуда мое имя на драконьем яйце?

– Я его стер, – признался Кайран. – Ли может передать эту скорлупу в Королевский совет. Твое имя стояло внутри.

Вот за это спасибо. Королевскому совету только волю дай: вмиг повесят на меня все убийства и утопят в болоте!

– Это правда, – подтвердил Кайран, – но Ли должен знать, что на скорлупе было начертано твое имя. Он никому не скажет. Заодно будет знать, почему я так срочно хотел с тобой поговорить. Но о моей драконьей истории ему ни слова. Ты можешь скрыть от него свои мысли?

– Постараюсь, хотя это будет нелегко. Сделаю все, что смогу.

– Спасибо, Фелисити.

Бедный, бедный Кайран! Мне его жаль. Какое тяжкое бремя ему приходится нести всю жизнь. А жизнь эта может у драконов и эльфов длиться так долго! Он вдруг показался мне таким ранимым и несчастным…

– О чем ты думаешь, Фелисити?

– Знаешь, Кайран, когда я думала о всяких фантастических существах или какой-нибудь притягательной нечисти, мне представлялись сексапильные вампиры и демоны. А с кем приходится иметь дело? С рептилиями-переростками и ушастыми высокомерными нахалами.

Кайран криво улыбнулся.

– Ох уж эта мне сексапильность, – вздохнул он. – Помнишь, во что вы превратили тогда мой урок с этой вашей игрой?

Помню, как не помнить. Мы довели его до истерики.

– Прости за то похищение в Германии, – попросил Кайран, – я заглажу свою вину.

– Я даже знаю, как ты можешь это сделать, – отвечала я.

– Тебе стоит только приказать!

– Больше никаких дополнительных занятий. И еще один день в римских термах меня бы тоже очень обрадовал.