Текст книги "Мышь № 313 (СИ)"

Автор книги: Надежда Волгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Как долго она может находиться в таком состоянии? – уточнил Лайр.

Заур что-то прикинул в уме, а потом мысленно сообщил демону, что месяц у него точно есть, что за это время в организме феи не произойдут глобальные необратимые изменения. Но не больше, – счел нужным предупредить.

Глава 19

Я погладила светящуюся руну и посмотрела на темную часть шатра, где вязь обрывалась. Это место казалось мне холодным и пустым. А ведь и там должны были светиться руны, записывающие нашу с Лайром историю.

Зои влетела в распахнутый полог шатра и опустилась на спинку кушетки, как делала всегда, час за часом, день за днем… Я потеряла счет времени здесь, в неправильном месте, где кроме нас с цирсией больше не было никого, где царила тишина и покой, а самое верное будет сказать – уныние. Нас выкинуло сюда из темноты, в которой находились совсем недолго.

Я помнила все. Как плавала, и появилась демоница; какой сильный приступ жажды испытала и испила воды из предложенной этой красавицей бутылки. И потом наступила темнота.

Шатер, который я покинула, чтобы охладиться под ветерком, дувшим с моря, находился на том же песочном пляже, у подножья скалы. Море было тем же. Но на этом все и заканчивалось. Не было скального убежища, Заура, Лайра… здесь не было больше ни единой живой души, только мы с Зои. И дни сменяли друг друга, похожие как братья близнецы. Хотя… время тут тоже текло как-то неправильно, то замедляясь, практически останавливаясь, то убыстряя ход, словно спешило куда-то или к чему-то.

Я не испытывала потребности во сне или голода. Меня никогда не мучала жажда. Под палящими лучами солнца мне не становилось жарко. И так не должно быть – это я тоже знала точно. Как и то, что все еще жива. В этом тоже не сомневалась. Не может после смерти наступать вечная жизнь, наполненная пустотой и унынием, что царили на этом пляже, где мы были заточены с цирсией. А самое печальное заключалось в том, что у меня отняли крылья. Их просто не стало, как той лестницы, что в реальной жизни украшала скалу. Ладно хоть птице их оставили. Эта малышка точно сошла бы с ума, если бы ее лишили возможности летать. А я бы сошла с ума, не будь рядом Зои. Цирсия окружала меня настолько всепоглощающей заботой и любовью, что только тут я до конца оценила, как же мне повезло, как и всем тем феям, у которых есть такое сокровище.

На следующий день, после того как мы тут очутились, на стенах шатра стала появляться светящаяся вязь, в которой я сначала только узнала знакомые руны, а потом к вящему удивлению поняла, что могу их читать. И началось для меня откровение, что хоть немного скрашивало похожие друг на друга дни, бессонные и наполненные мучительным ожиданием чего-то ночи. Я ждала каждый новый фрагмент вязи, наслаждаясь тем, как же красиво рассказывалась наша с Лайром история. Поэтично, но не высокопарно, мудрено, но доступно для понимания и очень-очень чувственно. Так чувственно порой, что воспоминания словно оживали и бросали меня в краску. Каждый наш совместный миг, каждая даже случайная встреча, каждый диалог… Вязь не пропускала ничего, заставляя меня переживать все по новой, но уже совсем по-другому относиться к словам и поступкам Лайра.

А несколько дней назад история оборвалась, ровно на том моменте, как Лайр покинул меня после первого и единственного совместного завтрака, наполненного непередаваемой теплотой и близостью. Я поняла, почему так произошло. Да потому, что больше мы не виделись, и записывать было нечего. Вот тогда я окунулась в по-настоящему непроглядную тоску, приближающую меня к состоянию, когда становится все безразлично, как и то, жив ты или мертв уже.

Так продолжалось до сегодняшнего утра. Все эти дни Зои тщетно пыталась развеселить меня. Что только она не делала: и пела так, как не пела никогда, и показывала разные акробатические элементы, иногда даже с риском для жизни. Но все было тщетно. Я старалась не огорчать свою верную подругу, но уныние всегда оказывалось сильнее. И после минут просветления оно накатывало на меня с удвоенной силой. Пока не появились новые руны, заставившие мое сердце забиться быстрее.

Его любовь казалась мертвее мертвой, хоть сердце феи и билось в груди. Медленно, не слышно, но оно жило, лишая красок тело, оставляя его холодным. И тогда скупые слезы оросили глаза демона. Он не дал им пролиться, но сердце его ими обливалось со щедростью и силой водопада.

Вот что я прочитала, и эти слова вернули меня к жизни. Я сразу поняла, о чем «поют» руны. О том, какой увидел меня Лайр, когда вернулся из города. А та руна, что поведала о его слезах, стала у меня самой любимой. Она же была последней. Именно к ней я подходила вот уже несколько раз за этот день. Гладила, любовалась, чувствуя, какая она теплая, будто живая. Мне казалось, что прикасаясь к руне, я ощущаю тепло кожи демона, которого мне так не хватало. И каждый раз сердце замирало в предвкушении, что вот сейчас я обернусь и увижу его на пороге шатра. Таким, каким привыкла видеть: с любовью во взгляде, разбавленной легкой насмешкой без которой он не мог обходиться, которая была частью его натуры. Теперь я верила, что он меня любит, и сама любила его с каждым часом все сильнее. Все те чувства, что гнала от себя, вспыхнули в этом уединенном месте с новой силой. Тут я с ними бороться не могла и не хотела. Мне нужна была моя любовь к демону не меньше, чем его ко мне.

Зои переместилась со спинки кушетки на мое плечо. На пару и в тишине мы любовались с ней морем, которое было всегда одинаково спокойным. Но войти в него у меня не получалось, как и покинуть берег.

– Ты ведь не нашла выхода? – спросила я, чтобы хоть что-то спросить, чтоб нарушить тишину.

Зои мотнула головой. Теперь я точно знала, что цирсия понимает каждое мое слово, только ответить не может. Не понимаю, как она это сделала тогда, когда пыталась развеять иллюзию расправы над мамой, что показал мне отец Лайра, но больше Зои не делала так. Наверное, тогда она потратила слишком много сил, совершила невозможное.

– Как думаешь, мы застряли тут навсегда?

Зои затрясла головой, блестя глазками-бусинками сильнее обычного, и даже больно клюнула меня в плечо, словно наказывая за глупые мысли. И именно в этот момент случилось странное, заставившее замереть меня и перестать дышать на мгновение. Я отчетливо услышала голос Лайра, произнесший: «Вернись, маленькая глупая фея!» Столько в нем было боли, замешанной на злости. Но как же он ласкал мой слух! А потом я ощутила его прикосновения. Лайр обнял меня и крепко прижал к своей груди, обдавая жаром своего тела. Это было так… словно происходило наяву, только самого демона я не видела, как и не могла прикоснуться к нему. Но чувствовала его и слышала очень отчетливо.

– Лайр! – закричала я, вскакивая с кушетки и выбегая на берег. – Я тут!..

Но голос его пропал уже, и горячих рук я больше не ощущала на своем теле. Зато слезы заструились из моих глаз так щедро, что на какое-то время я ослепла, пока не выплакалась вволю. Но и это были исцеляющие слезы, которые несли облегчение. Теперь я верила, что он обязательно вытащит меня отсюда!

А вечером, когда солнце опустилось за море, оставляя долгий розовый след после себя, и я ложилась в обычно одинокую и холодную постель, произошло новое чудо. Тело Лайра прижалось к моему со спины, руки его заключили меня в горячее кольцо, а жаркие губы прошептали на ухо:

– Спи спокойно, любимая. Я рядом и всегда буду… – тут голос его сорвался, но лишь на мгновение. – Не знаю, кому молиться. Демоны не признают всевышней власти над собой и не молятся. Но если есть что-то, что управляет нашими жизнями, то я молю ЭТО вернуть тебя к жизни. А если нет, то пусть мы встретимся после смерти. Да и не будет мне здесь жизни без тебя.

Я знала, что если обернусь, то вновь не увижу ничего кроме пустоты. А потому даже не шевельнулась, наслаждаясь ставшим вдруг родным теплом. На губах моих играла счастливая улыбка, а сердце плавилось от любви к демону. Впервые здесь я засыпала с легкостью на душе и верой во что-то очень хорошее.

Кора оторвалась от созерцания моря и повернулась в Тризару, который был занят тем, что читал свежую прессу, развалившись на шезлонге и потягивал коктейль, рецепт которого они на днях изобрели совместно с Зауром. Мнение ведьмы – что получилась какая-то кислая гадость. Джинн же был от коктейля в восторге, утверждая, что тот не только позволяет расслабиться, но еще и отлично тонизирует.

Ведьма прищурилась, разглядывая того, с кем постоянно вступала в словесные перепалки, кто бесил ее чаще остальных и со страшной силой, и с кем они вот уже три недели вынуждены были жить под одной крышей. Этому джинну все ни по чем. Годами ли сидеть в своей ледяной пещере или плавиться под палящими лучами солнца у моря. Вот уж поистине выносливости этих существ может позавидовать любое другое. Сама она не любила море, как и любые другие водоемы хоть чуть-чуть больше городского озера, куда периодически наведывалась летом, да и то, больше отдавая дань традиции, чем испытывая тягу освежиться в его водах. Просто, на это озеро ходили все, а она старалась не выделяться из всех.

– Не смотри на меня так, буквы пляшут перед глазами, – раздался насмешливый голос Тризара, а потом и лицо его показалось из-за газеты.

Кора решила не обращать внимания на очередную подколку, да и мысли ее были заняты другим. Она думала о Лайре, который практически не отходил от феи. Как преданный пес просиживал у нее в ногах дни и ночи напролет. И никого к ней не подпускал без необходимости на то. Исхудал так, что одни горящие глаза и остались на лице. Еще бы был результат от всех его бдений.

Ведьма не сдержала тяжкого вздоха, когда приблизилась к Тризару и опустилась в соседний шезлонг. Несмотря на раздражение, ей было искренне жаль демона. Все же она его любила по-своему, как и ценила все то, что тот для нее сделал и продолжал делать. Он был одним из самых верных ее друзей, а в глубине души она и вовсе считала его семьей, которой у нее никогда не было. И подобная привязанность к кому-то ее настораживала.

– Ну делись, давай, – отложил джинн газету и в упор уставился на ведьму. – Что тебя тревожит так сильно в это прекрасное солнечное утро?

– Ты не на курорте, вообще-то, – буркнула Кора. – А тревожит меня, как ты говоришь, одержимость демона. Он словно прирос к этой фее! – добавила с раздражением.

– Если бы я не знал тебя так хорошо, то решил бы, что ты ревнуешь, – прищурился Тризар. – И никакая это не одержимость.

– А что же по-твоему?

– Любовь, – пожал он плечами и устремил взгляд куда-то за горизонт, что терялся за водной гладью. – Неужели ты не видишь, как сильно он любит эту малышку?

– Да брось ты! – фыркнула Кора. – Любить – не значит изводить себя.

– Вот как? – внимательный взгляд джинна вновь остановился на лице ведьмы и принялся изучать то. – А что же по-твоему значит любить?

– Отстань, – отмахнулась от него ведьма. Вот же пристал! И вообще… любовь – это самое бестолковое чувство, что делает всех влюбленных слабаками. Но вслух она этого отчего-то говорить не стала. Раздражал сам факт, что джинн поднял эту тему. С каких это пор он успел стать знатоком любви?

– Да я еще и не начинал приставать к тебе, – расплылся Тризар в широкой улыбке, и Кора подозрительно покосилась на него. Отчего-то захотелось сейчас оказаться подальше от него, а взгляд ее невольно проскользил по поджарому и мускулистому телу джинна, отмечая идеальные пропорции. Впервые ведьма задумалась о том, а как много женщин обращают на него внимания. Ведь посмотреть есть на что, как ни крути. В районе плавок, на внушительной выпуклости, взгляд ее замер, а потом испуганно метнулся обратно к лицу. И конечно же, наградой ей послужила хорошо знакомая усмешка. Впрочем, к облегчению ведьмы, джинн сразу же посерьезнел. – У нас с Зауром есть план, который мы собираемся осуществить сегодня. Остались последние приготовления…

– И что за план?

– Ты тоже понадобишься и Линда…

– Да что за план?!

– Скоро узнаешь, маленькая нетерпеха, – улыбнулся джинн и поднялся из шезлонга. Сделав несколько наклонов, спокойно сообщил: – Пошел я к Зауру в лабораторию. Не скучай тут без меня.

Кора едва не запустила газетой ему в спину. Джинн в своем репертуаре – раздраконил ее воображение и смылся. Интересно же, что еще придумали эти двое.

* * *

Лайр вздрогнул и очнулся от короткого сна. Показалось ему, или фея действительно шевельнулась в его объятьях? Аккуратно перевернув Алису на спину, он всмотрелся в бледное похудевшее лицо. Ладонь демона прижалась к прохладной щеке, а большой палец погладил отливающие синевой губы феи. Такая нежная и настолько сейчас далекая от него.

– Где же ты обитаешь? Почему я не могу найти тебя? – прошептал Лайр и легко, практически невесомо, прикоснулся своими губами к губам феи, как привык делать каждые утро и вечер. Ответом ему служили тишина и неподвижность. Значит, показалось. Сон сыграл с ним злую шутку, заставив поверить, что Алиса вернулась.

Привычная злость, рожденная собственной беспомощностью, не заставила себя ждать. С каждым днем демону становилось все труднее гасить в себе подобные вспышки. Вот и сейчас он сорвался – схватил фею за плечи и встряхнул как следует.

– Вернись, маленькая глупая фея! – прорычал ей в лицо, отмечая как шевельнулись от его дыхания каштановые локоны, понимая, что ведет себя глупо, даже жестоко. Но где взять сил вынести все это?! Как заставить себя не поддаваться отчаянию?

– Лайр, тебя ждет завтрак, – прохладная ладонь прикоснулась к его плечу, послужила ледяным душем, мгновенно отрезвляя.

Рядом с кроватью стояла Линда – мать феи, неизменно строгая и печальная. Ни разу за все время Лайр не видел на губах этой феи улыбки. И в который раз подивился, что мать с дочерью настолько разные. Линда была словно покрыта инеем – холодная, отрешенная. Алиса же даже сейчас разжигала в нем пожар, заставляла мечтать о себе, грезить воспоминаниями.

– Почему вы не похожи? – перевел Лайр взгляд на любимое лицо, желая покрыть поцелуями каждый миллиметр кожи.

– Не ищи загадку там, где ее нет. Алиса похожа на отца, – жестко произнесла Линда. Сколько же суровости пряталось за этой хрупкой с виду оболочкой. А уж какая в этой фее жила сила, Лайр знал не понаслышке. Но он ее не боялся, а вот уважал с каждым днем все сильнее. Несмотря на горе и отчаяние, эта женщина не собиралась сдаваться. Ее твердость помогала и ему оставаться сильным. И он уже понял, что эту твердость и Алиса унаследовала от матери.

– Как он? – спросил демон, имея в виду отца феи.

– Нормально. Он справится. Люди сильнее, чем вы, демоны, о них думаете.

На это Лайр ничего не ответил, лишь кивнул. В последние дни ему много пришлось переосмыслить, ко многому изменить свое отношение.

Мать Алисы приехала сразу же, как только Лайр сообщил той о состоянии дочери. Она не упрекала, не ругалась, хоть и заметно злилась, а сразу принялась за дело – постаралась исцелить фею силой своей магии. Пока это не принесло результатов, но она не сдавалась, и каждый день подвергала дочь целительному воздействию. В отличие от Лайра, который помнил о предупреждении Заура, что в таком состоянии Алиса может продержаться не больше месяца. По мере того, как текли дни, отчаяние его все усугублялось, хоть он и не подавал вида. Осталась неделя отведенного времени, а лучше фее не становилось.

На следующий же день после трагических событий в убежище заявились Кора с Тризаром. Им Лайр еще не успел ничего сообщить, но каким-то образом ведьма обо всем прознала сама. Оценив обстановку, Кора сразу же попыталась отстранить Лайра от лечения феи. Но не тут-то было! Он не собирался покидать любимую ни на секунду. Разве что Линде иногда разрешал подменять себя, когда возникала необходимость отлучиться. Ведьме пришлось смириться с существующим положением вещей и запрятать свое недовольство подальше. Но оно нет-нет, да проскальзывало, особенно когда Лайр настаивал на своем присутствии и на магических сеансах, которым ведьма каждый день подвергала фею. Но и с этим Коре в конце концов пришлось жить и работать.

Как-то так получилось, что по молчаливому согласию все остались жить в убежище. И теперь тут было гораздо оживленнее, чем во все времена его существования. И что самое странное, так это то, что похоже Зауру нравилось новое общество. А с Тризаром они вообще сразу спелись и частенько уединялись в лаборатории мага, занимаясь какими-то опытами.

Ведьма с джинном расшифровали рунную вязь, но толку от этого не было никакого. Разве что Лайр испытывал досаду, что их отношения с Алисой стали известны Коре с Тризаром во всех подробностях. Впрочем, нужно отдать должное этим двоим – они и словом не обмолвились об этом в каком-нибудь опошленном смысле. Они вообще делали вид, что ничего не знают. Лайр же иногда перечитывал перевод истории, но лишь для того, чтобы снова все вспомнить и пережить. Как же ему не хватало запаха феи, бархатистости ее кожи, которую он не уставал когда-то ласкать, а сейчас боялся лишний раз притронуться, чтоб не обжечься холодом и неподвижностью. Очень редко он позволял себе проявлять ласку, касаться феи более интимно, чем того требовали обязанности сиделки, когда уже совсем не в силах был совладать с собой. И разве что по ночам он неизменно прижимал ее к себе, даже когда лежал до рассвета без сна. Он делал это как тогда – в их единственную совместную ночь перед самой трагедией.

– Тебе нужно позавтракать, – вновь раздался голос феи, вырывая Лайра из воспоминаний.

– Сначала процедуры, – проговорил он, выбираясь из кровати, не стесняясь собственной наготы.

– Это могу сделать я…

– Не надо! Я сам! – довольно грубо перебил он Линду, всем своим видом давая понять, что она должна оставить их с дочерью.

– Как скажешь, – поджала фея губы и удалилась из спальни.

Лайр откинул одеяло и подхватил обнаженную фею на руки, стараясь не замечать, как сильно та похудела, став практически невесомой. Он знал, что Заур уже все приготовил к утренним водным процедурам. И каждый раз, пересекая порог купальни, с щемящим сердцем вспоминал, как любил тут фею, каким наполненным счастьем себя ощущал в тот вечер и ночь.

Обмыв Алису и закутав ту в толстое махровое полотенце, Лайр собственноручно перестелил постель, как делал каждое утро, и уложил в нее фею, накрыв толстым одеялом в тщетной попытке согреть. Система уже тоже стояла возле кровати. Об этом каждое утро заботился Заур, наполняя колбу сбалансированным жидким питанием, которое разработал сам, чтоб поддерживать жизнь Алисы, насыщать ее организм всем необходимым.

Лайр ввел иглу в вену феи, чувствуя как ее боль передается ему. Каждый раз, когда колол ее нежную кожу, не мог удержаться от дрожи, что делает ей больно и не может не делать.

Магический состав заструился по венам, окрашивая их в розоватый цвет. Лишь на мгновение на теле феи выступила пыльца, но уже в следующий миг коже вернулась привычная бледность. Магия крепко спала вместе с ее хозяйкой.

Лайр привычно обнял фею и почти сразу же сон сморил его. Недосыпание сказывалось, но упрямство каждый раз побеждало, как и мысль, что он все время должен быть начеку, что сон – это сейчас непозволительная роскошь, особенно когда срок, отведенный фее Зауром, потихоньку неумолимо истекает.

Сегодняшний день был похож на все предыдущие. Только вот Алиса казалась еще более хрупкой и прозрачной, чем в другое время. Лайру не мог избавиться от мысли, что фея испаряется из его жизни, и это его убивало. Может еще и потому он боялся оставить ее надолго одну – опасался, что вернется, а ее не станет. Впрочем, сегодня его присутствие точно никому нужно не было. С работы не беспокоили, он ясно дал понять, чтоб в ближайший месяц его никто не трогал. А все остальные, кто населял в эти дни убежище, куда-то разбрелись. Даже магические сеансы исцеления сегодня не проводили. То ли по договоренности, то ли от отчаяния, что те не приносят результатов. О втором Лайр думать не хотел, как и сдаваться раньше времени.

Руну он заметил сразу же, едва только пробудился все от той же неясной тревоги, к которой тоже привык в последние дни. Изящная вязь мерцала на спинке кровати, прямо над головой феи. А судя по положению луны, приближалась полночь.

Демон уже хотел отправиться на поиски джинна, и плевать, если тот в это время крепко спит, как дверь в спальню распахнулась, впуская всех четверых. Если бы это случилось в любое другое время, Лайр бы посмеялся, даже несмотря на вероломное вторжение на личную территорию с столь поздний час, до такой степени все выглядели торжественно, удерживая по ритуальной свече каждый. Но сейчас ему было не до смеха, как и всем остальным, судя по их сосредоточенным лицам. А руна в этот момент замерцала еще ярче, словно намекая, чтоб ее прочитали как можно скорее.

– О чем она говорит? – обратился Лайр к Тризару.

– Нужно сходить за письменами, чтоб я смог прочитать, – повернулся тот уже было к двери, как его остановил голос ведьмы.

– Не нужно, я помню их наизусть, – победно посмотрела та на джинна, мол, что с вас взять, с неучей. И прочитала:

Невинная душа ищет путь в кромешной тьме, тогда как свет уже горит в ней.

На какое-то время в спальне повисла тишина, словно каждый пытался осмыслить сказанное. Впрочем, так и было. И не успел Лайр задать вопрос, что же значат эти слова, как Линда залилась слезами и упала на колени возле кровати, прижимаясь лбом к руке дочери и обильно ту орошая влагой.

Мужчины недоуменно переглядывались, не понимая чем вызван столь бурный порыв у обычно спокойной и даже суровой феи. А Кора загадочно улыбалась, явно понимая Линду лучше остальных.

– Кто-нибудь скажет, что здесь происходит? – нахмурился Лайр. Отчего-то ему не нравилось, что к его фее прикасаются чужие руки, пусть это и были руки ее матери. Никто, кроме него, не в праве ее трогать!

– Обязательно скажу, дорогой, но сначала я должна сама все проверить, – лукаво промурлыкала ведьма и тоже приблизилась к кровати. Кора вообще возложила руки на живот феи зачем-то. Терпение Лайра приближалось к точке кипения. – Ну да. Все так и есть! – торжественно произнесла она и зачем-то погладила плачущую Линду по голове. – Думаю, ритуал сейчас проводить опасно, не так ли, мальчики, – перевела она взгляд на Тризара с Зауром, которые уже тоже не выглядели недоуменными и не менее загадочно улыбались, глядя на Лайра. Похоже, он один не понимал ровным счетом ничего. – Здесь зреет новая жизнь, и я отчетливо уловила биение крохотного сердечка, – посмотрела Кора на Лайра, и он с удивлением заметил слезы в ее глазах. А потом и до него дошло.

– Ты хочешь сказать?!. – дыхание перехватило. Горло сжал настолько сильный спазм, с каким Лайр едва справился.

– Да, дорогой! Через какое-то время ты станешь отцом.

– Но разве… Разве такое возможно?

На его памяти еще ни одна фея не понесла от демона, потому последние и выбирали с такой легкостью эти хрупкие создания для любовных утех – для демонов такие развлечения всегда считались безопасными во всех отношениях.

– Любовь творит чудеса, – развел руками Тризар, чем заслужил хмурый взгляд ведьмы. – И это, – кивнул он на руну, – прямое тому подтверждение. Уже одно то, что твой морок и ее пыльца записывают вашу историю – само по себе является чудом.

– А как же проклятье? – демон не понимал, какое чувство в нем сейчас сильнее. Желание поверить, которому отчего-то сопротивляется все его нутро, или радость, что уже переполняла его, переливаясь через край.

– Проклятье в том и состоит, что фея никогда не полюбит демона, – вытерла Линда слезы и встала с колен, вернув себе привычный прохладный образ. – Тебе повезло больше остальных – моя дочь любит тебя. И младенец – лучшее тому подтверждение, – жестко закончила она.

Лайр старался не обращать внимание на недовольство феи. Он знал, что пройдет время, и та свыкнется с мыслью, что отныне жизнь ее дочери связана с его жизнью. Наверное, не так просто это осознать и принять, храня в душе настолько сильную ненависть к его отцу, который воплощает в себе всех демонов, все то, что есть в них отличное от фей. Гораздо сильнее его волновал другой вопрос.

– Что если она так и не очнется? – озвучил он то, что терзало душу. И тут же встретился глазами с Зауром.

«Она уже на пути к тебе, – сказал ему взгляд молчаливого друга. – И теперь она точно не заблудится».

Как же хорошо! Снова я чувствую обжигающие объятья, что согревают мое озябшее и истосковавшееся по ласке демона тело. Даже глаза не хочется открывать, так бы и нежилась в иллюзии, что развеется с пробуждением. Но!.. Что это? Очередная шутка судьбы, игра моего болезненного воображения? Или я действительно слышу птичий щебет? И это не трель Зои, которая все еще крепко спит, обвивая мою шею. Это те птицы, что кружат нал морем в поисках добычи. Только они так бесцеремонно шумят по утрам, врываясь в сонною блаженство.

Я распахнула глаза, и со мной случилось дежавю. Снова, как уже случалось однажды, я не смогла пошевелиться. Проказница цирсия крепко держала меня за шею, оплетая одновременно еще и шею… Богиня жизни! Но этого не может быть! Несмотря на острое желания, я отказывалась верить в то, чего так ждала все дни блуждания в пустоте.

И лишь когда увидела такие знакомые и родные загорелые руки, с длинными трепетными пальцами, что крепко держали меня в объятьях, я поняла, что это не сон и не иллюзия, что я вернулась из долгого путешествия.

Моя ладонь легла на руку Лайра, нежась в его тепле, согреваясь. Я словно вернулась откуда-то, где было холодно и промозгло. И сейчас, в руках демона, оттаивала изнутри даже сильнее чем снаружи.

Я слегка пошевелилась, и Зои освободила наши шеи, переползая внутрь меня, устраиваясь там поудобнее, чтобы продолжить спать. Мне же нужно было взглянуть на любимое лицо, чтобы окончательно поверить, что все это происходит наяву.

В первый момент я испугалась, что рядом со мной не Лайр, а кто-то сильно на него похожий. Лицо демона выглядело пугающе изможденным, а около губ залегли скорбные складки. Но потом я пригляделась, подмечая знакомые черточки. Морщинка между бровей – не выдержала, легонько погладила ее пальцем. Небольшой едва различимый шрам на лбу, к которому я прикоснулась губами, ощущая знакомый и волнующий аромат кожи демона. Да, это мой Лайр, по которому я безумно скучала! Да, это демон, волею судьбы которого я настолько горячо полюбила!

Лайр распахнул глаза, и отчего-то, глядя, как в них разжигается красное пламя, я вспомнила, каким он мне показался в первый раз. Опасным хищным демоном, хоть и красивым. Тогда я его боялась, а он делал все, чтобы подпитывать во мне этот страх. Когда все изменилось? Сейчас я уже и вспомнить не могла. Но страх сошел на нет, а его место заняла любовь, в которой я теперь купалась, наслаждаясь каждым мгновением. И дальше собираюсь продолжать в том же духе. Руны рассказали мне, как сильна любовь демона. Моя его не уступает. И впереди у нас целая жизнь, какие бы еще сюрпризы она нам не готовила. Ведь мы будем вместе, а значит, справимся со всем!

– Это не сон, – улыбнулась я, любуясь его глазами, которые сейчас казались мне самыми прекрасными на свете, и в которых плескалось недоверие, отчаяние, тоска и много еще чего. – Я теперь никуда не уйду, даже если будешь гнать меня, – погладила я уголок демонических губ, что так и манили прижаться к ним своими.

– Ты вернулась! – пламя в глазах демона становилось все ярче. Сам же он откинул одеяло и проскользил по моему обнаженному телу страстным взглядом, словно для того чтобы убедиться, что вернулась я вся, с руками, ногами и прочими частями тела, а не только моя голова.

Сразу стало так легко, что я счастливо рассмеялась.

– Ты неисправим, – быстро поцеловала Лайра, не в силах и дальше сдерживаться. И уже в следующий момент была подмята под него, а губы мои и лицо покрывали жадные поцелуи, дарящие еще большее счастье, если такое только возможно.

Я хотела моего демона. Живот уже вовсю выкручивало от нестерпимого желания. Руки мои цеплялись за его плечи в тщетной попытке привлечь к себе, заставить наполнить меня собой. Но Лайр повел себя странно. Нацеловавшись вволю и истерзав мою грудь, он вдруг отстранился и заглянул мне в глаза как-то очень странно.

– Ты больше не хочешь меня? – на глаза мои просились слезы, и я вдруг поняла одну мысль. Уйти я смогу от демона только если он перестанет желать меня. Как буду жить дальше и смогу ли это делать, не знаю. И сейчас мне не хотелось об этом думать, если бы не странное поведение демона.

– Маленькая глупая мышка, – улыбнулся он и привлек меня к себе, удобно укладывая мою голову на свое плечо. – Да я никогда так сильно не желал тебя, как сейчас. Но сначала мне нужно посоветоваться с Зауром.

– Посоветоваться с Зауром? – совершенно опешила я. С каких это пор на близость со мной ему нужно разрешение слуги.

– Ты не поняла, – поцеловал он меня в макушку. – Я должен точно знать, что в твоем положении могу любить тебя так как хочу.

– В каком еще положении? – высвободилась я из его объятий и села в кровати, не обращая внимание на легкое головокружение, рожденное слабостью.

– А ты не знаешь?

– Не знаю что?

– Что у нас будет малыш, – робкая улыбка тронула губы демона, словно он и сам не мог поверить в то, что говорит.

Я же окончательно была сбита с толку. Разве может у демона и феи родится ребенок? Ни разу о таком не слышала. И ничего подобного не чувствовала, разве что… как-то я упустила тот момент, что вот уже больше месяца не испытывала регулярного женского недомогания. Но это могло происходить и по другим причинам. Например, психологического характера. В конце концов, и жизнь мою нельзя назвать обычной в последнее время.

– Ты многого не знаешь, моя прекрасная фея, – вновь привлек меня к себе Лайр и на этот раз держал крепко, не давая высвободиться. – И я тебе все расскажу.

– Я знаю, что ты меня любишь, – расплылась я в счастливой улыбке. – Об этом мне рассказали руны. Помнишь, те, что появлялись от сплетения наших магий.

– Вот как? Ну значит, моя задача облегчается. И да, руны не обманывают – я люблю свою маленькую строптивую мышку больше жизни, – приник он к моим губам в жарком поцелуе, который на время лишил меня способности мыслить логически.

– Я тоже тебя люблю, только поняла это не сразу, – отчего-то застеснялась я собственного признания. Но сразу же меня словно прорвало. – Люблю тебя! – вскричала, пытаясь задушить демона в объятьях, покрывая его лицо поцелуями. – Люблю так, что кажется умираю от этой любви. Или задыхаюсь, или сгораю… Я никогда еще и никого так не любила! И никогда не буду любить!..