Родился: 25 февраля 1957 (Харьков, СССР)

Михаил Попов (р. 25 февраля 1957, Харьков) ― российский прозаик, поэт, публицист и критик.

Отец ― художник, мать ― преподаватель английского языка. Детство в основном прошло в Казахстане, в 1961—1975 гг. жил в Белоруссии, окончил Жировицкий сельхозтехникум в Гродненской области, служил в армии (1975—1977).

С 1978 по 1984 год учился в Литературном институте имени А. М. Горького (семинар литературоведа А. А. Михайлова), после чего работал в журнале «Литературная учёба» (1983—1989), затем заместителем главного редактора журнала«Московский вестник» (1989—1997).

Член редколлегии альманаха «Реалист» (с 1995), редакционного совета «Роман-газета XX век» (с 1999). С 2004 годавозглавляет Совет по прозе при Союзе писателей России.

Первая публикация, во время армейской службы, ― поэма о партизанах в военной газете «За Родину». Первая значительная поэтическая публикация ― стихи в московском альманахе «День поэзии» (1980).

Первая значительная публикация прозы ― повесть «Баловень судьбы» («Литературная учёба», 1983).

Первый роман М. Попова «Пир» вышел в издательстве «Советский писатель» в 1986 году. Герой романа пытается спастись от реалий мира в психбольнице, но и здесь не находит покоя, как раз тут и начинаются всяческие приключения.

В 1987 году в издательстве «Современник» вышел первый стихотворный сборник «Знак», в 1989 году в издательстве «Мололая гвардия» ― поэтическая книга «Завтрашние облака».

Один за другим выходят романы «Нежный убийца» (1989), книги повестей и рассказов «Баловень судьбы» и «Калигула» (1991).

Автор более 20 прозаических книг, вышедших в издательствах «Советский писатель», «Молодая гвардия», «Современник», «Вече» и др. Кроме психологических и приключенческих романов, примечательны романы-биографии: «Сулла», «Тамерлан», «Барбаросса», «Олоннэ».

Произведения также публиковались в журналах «Москва», «Юность», «Октябрь», «Наш современник», «Московский вестник» и других периодических изданиях.

Михаил Попов ― автор сценариев к двум художественным фильмам: «Арифметика убийства» (приз фестиваля «Киношок») и «Гаджо».

Критики отмечают разносторонность художественных интересов Михаила Попова и его особенность реалистическими средствами передать даже «заумь»:

Михаил Попов сумел добиться очень интересного результата в своих писаниях: полнейшей, как это ни странно прозвучит в литературном разговоре, независимости от языка.

В самом деле, о чём только Попов не пишет. Тут и современные московские драмы, и фантасмагорические миры будущего, и палестинская эпопеятамплиеров, и средневековая Франция, и фантасмагории Древнего Египта…

Язык, способ выражаться ― один и тот же, а «эффект присутствия» в каждом случае стопроцентный. Более того, в рамках одного и того же строго классического дискурса Попов способен воплотить, если надо, самую отчаянную заумь, чисто реалистическими средствами устроить крутейший «сюрр», породить виртуальность любой степени тяжести. Для выполнения какой угодно художественной задачи он не нуждается ни в стилизациях, ни в «метаязыках» — нужное ему он создает не языковыми средствами, а будто учреждает в своих произведениях неким декретатом[1].

Литературоведу С. Дмитренко нравится парадоксальность романов Попова:

Он зовёт поиграть в литературную мистификацию и тут же самочинно разоблачает её, он предлагает читателю, кажется, бульварный роман… и на первой же странице этого романа из жизни пиратов и цивилизаторов XVII века обрушивает на вас с силой девятого вала капитана Гринуэя, напоминающего обаятельного киносноба, полковника Фаренгейта, вызывающего в памяти хмель прозы Брэдбери…[2]

Я так прикинул (очень, конечно, приблизительно и самоуверенно), большинством происходящих в нём [в литературном пространстве] процессов управляют пять основных тусовок. Слово «тусовка» не означает, что её члены собираются каждый день, пьют кофе или водку и тачают неотступные планы овладения всеми умами российской реальности. Члены одной такой тусовки могут друг друга ненавидеть или никогда не видеться. Это некие человекоидейные модели, воспроизводящие определенный принцип понимания мира. Две либеральные. Условно говоря, «шестидесятники»: Битов,Маканин, Аннинский, Роднянская и иже с ними. Конкретные имена, как вы понимаете, могут быть легко заменены на более для кого-то адекватные, список как угодно дополнен. Вторая либеральная тусовка — условно говоря, «новые книжники» (хотя какие уже «новые»): Немзер, Архангельский, Ерофеев, плюс всякие там мужики-сетевики. Опять-таки готов взять любые имена обратно. Есть две большие патриотические тусовки: неоязычники-империалисты (Проханов и его окружение, в чём-то Куняев, где-то Поляков) и православно-соборные писатели, группирующиеся вокруг Комсомольского проспекта, дом 13. Пятая тусовка — «звезды рассеянной плеяды». От Владивостока и Волгограда до Мюнхена и Лондона с размытым центром в Санкт-Петербурге[3].