Текст книги "Между Призраком и Зверем (СИ)"
Автор книги: Марьяна Сурикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
БОНУСНЫЙ РАССКАЗ
Ладони утопали в густом меху, а мягкие шерстинки щекотали обнаженную кожу. Большое теплое тело подо мной согревало лучше любого огня. Лениво пропустив шелковистую прядь между пальцами, я подула на округлое ухо, и оно дернулось. Огромный кот приподнял голову с лап, а по моей спине мазнул распушенный кончик хвоста.
Я определенно мешала его императорскому величеству отдыхать после изнурительного пути, но поддразнить греющего меня барса оказалось слишком заманчиво.
А началось все с того, что я сильно замерзла под порывами холодного ветра, пока мы пробирались меж горных валунов, и тогда зверь отыскал небольшую расщелину между камнями. Она не уходила вглубь горы, наподобие пещеры, но вполне годилась, чтобы укрыться. Кериас стянул с меня одежду, завернул тело в магический кокон, похожий на тот, который окутывал императора сразу после смены облика. Согревалась я недолго, но зато ощутила усталость, а Кериас обратился в кота и улегся на камни, чтобы я могла устроиться сверху.
Хотя я уже оправилась после перенесенной болезни, уставала по-прежнему быстро и большую часть нашего долгого путешествия проводила верхом на снежном барсе.
Вот и сейчас лежала, касаясь обнаженным телом широкой спины, поскольку обычный согревающий кокон не служил материальным барьером, и водила ладонью над кошачьим ухом, задевая кончики белоснежных волосков. Барс приглушенно заворчал, а я улыбнулась и уткнулась лицом в шерсть на загривке, чувствуя себя самой счастливой наедине с моим ласковым Зверем. Разнежившись в тепле и под защитой сильного хищника, я не заметила, как уснула.
Сны бывают разные, иногда непонятные, порой, похожие на реальность, а изредка напоминающие бред больного воображения. Временами ко мне в сновидениях приходили самые яркие воспоминания.
В этот раз в голове звучали голоса, один знакомый, родной, а второй, полный отчаянного сопротивления и тоски.
Подслушивать неправильно, а особенно таким вот образом. Однако узнав, что в столицу пожалует Анетт, я не выдержала. И причиной оказалось вовсе не отсутствие доверия к моему мужчине, а опасение, как бы Ана не сотворила чего-нибудь, например, используя магию, попыталась оживить былую связь.
Смешно сказать, но до приезда бывшей соперницы императрица занималась тем, что через незаменимую Кэти доставала магическое прослушивающее устройство, а после крепила две маленькие кнопочки на стенах императорской гостиной и собственной спальни. Заплатить пришлось немало, поскольку я хотела купить приспособление, от которого бы не шел магический фон, иначе сильнейший маг империи и бывший имперский дознаватель мог его ощутить, к тому же я желала не только слушать, но и наблюдать.
Выложив половину состояния за крошечную вещицу и приделав все в нужных местах, я в волнении притаилась в спальне, зная, что Ану непременно пригласят в гостиную императора, где он чаще всего предпочитал решать вопросы личного характера.
От Кериаса я бы не дождалась подробностей их разговора, но знать о нем была обязана, хотя бы ради сохранения нашего с императором счастья. За него я могла побороться хоть со всеми магами и магинями мира.
Погасив свечи и свернувшись калачиком в кресле, я наблюдала за немного расплывчатым изображением на стене. Видела, как по-прежнему прелестную, стройную блондинку провели в гостиную Кериаса, а он встал, чтобы сжать в ладонях ее руку и улыбнуться:
– Рад видеть тебя, Ана.
– И я.
Не столько выражение лица, сколько ее голос, интонация и неосознанное движение всем телом навстречу приветствовавшему ее мужчине рассказали все о чувствах снежной кошки.
– Мы очень давно не встречались? – с грустью добавила она.
– Я не хотел тревожить тебя лишний раз.
– А сейчас пригласил, чтобы узнать, почему я тяну с заключением брака? – в ее словах прозвучала горькая ирония.
– И почему ты тянешь? – Кериас не изменял себе, не тратил время на пустые беседы, предпочитая переходить прямо к делу.
– Наверное, потому что все еще надеюсь. Хотя это глупо, да? Ты даже женился на ней, и тебя не остановили наши клятвы.
– Ана, – Кериас мягко придержал девушку за плечи и повернул лицом к себе, – хочу, чтобы ты поняла и избавилась от ложных надежд – все клятвы потеряли силу тогда, когда зверь сделал выбор. Связь между нами давно разорвана. Если ты поймешь, сможешь построить собственную жизнь.
– Я не могу понять, Крис, не могу! Почему она? Чем лучше меня? Просто человек, даже не маг. Вы вместе уже несколько лет, но детей нет по-прежнему, и это радует.
– Ана!
– Да! Безмерно радует! Я не хочу врать, я не за тем приехала во дворец, чтобы оставлять между нами незаконченные фразы. Желаю раз и навсегда разрешить все это. Или ты не позволишь?
– Позволю, – Кериас опустился в кресло, спокойно, почти без эмоций следя за взволнованной девушкой.
– Почему, Крис, почему? – она опустилась на колени возле его ног, схватила мужскую ладонь с подлокотника и прижала к своей щеке.
– Не стоит плакать, – расслышала я тихий голос императора. Он звучал проникновенно и успокаивающе.
– Просто объясни мне, объясни, и обещаю, что повинуюсь, наконец, твоей воле и выйду замуж.
– Что ещё объяснить? – даже не глядя на изображение, я знала, что Кериас в недоумении изогнул бровь.
– Почему она? Ведь все шло замечательно, все было идеально между нами, а затем вдруг этот злосчастный отбор, и она появилась во дворце. Делая выбор между человеком и той, кто принадлежит к твоему магическому роду, как можно выбрать человека? Их век короткий, они подвержены болезням. А ты! Ты теперь самый сильный из магов! Разве у нее достанет энергии, что бы подарить жизнь твоему сыну, передать ему дар? Мне бы достало, Крис.
В сердце больно укололо, очень больно. Я бы не рискнула описывать собственных эмоций в тот миг или просто разбираться в них, но мучительная тоска накатила удушливой волной. И хотя речь не предназначалась для моих ушей, цели она достигла.
– Ана, я не вижу смысла объяснять. Поступки говорят сами за себя и выбор сделан. Для меня навсегда останется только Миланта.
– Докажи это. Докажи ради того, что связывало нас прежде. Умоляю тебя. Просто помоги мне поверить, Кериас. Поддайся чувствам, физическому влечению. Выпусти из-под контроля притяжение, что всегда возникало между нами, с той первой встречи, когда ты приехал в город магов, желая найти Эвелин, и по дороге встретил меня.
Никогда еще и никого мне не хотелось так сильно задушить, как Ану. За то, что искушала и играла на его слабостях. А я за эти годы успела позабыть о столь мерзком чувстве, как ревность, сердце ни разу не сжал страх потерять того, кто нужен больше самой жизни, но сейчас все накатило разом.
– Доказать?
– Поцелуй меня, по-настоящему, как раньше. И если не ощущу отклика, я уйду, выйду замуж, никогда больше не побеспокою тебя. Раз выбор сделан и его невозможно изменить, раз между вами установилась поистине редкая связь, что превратила ее в единственную в твоей жизни, то ничего не произойдет. Но если ты, как и я, Крис, почувствуешь благодаря нашему поцелую, что это не так, есть повод задуматься. Какой смысл держать рядом женщину, чье тело слишком слабо, чтобы выносить твое же потомство?
Я думала, он сейчас скажет, что ничего не будет доказывать и прогонит ее наконец. Но Кериас вдруг резко поднялся, ухватил Ану за руку и рывком поставил на ноги, что бы тут же обхватить ладонями ее голову и склониться к губам.
Мне захотелось немедленно разбить чуть расплывчатое отражение на стене и одновременно зажать руками уши. Сейчас она рассмеется и скажет, что не ошиблась в своих предположениях.
Отстранился. Я видела, как он выпустил девушку и снова опустился в кресло, а она подняла к лицу ладони и всхлипнула.
– Это, – Ана с трудом сдерживала рыдание, – это было иначе всегда, – ее голос осип и звучал почти шепотом. – У меня кружилась голова, подгибались колени, перехватывало дыхание. Все тело таяло, я ощущала, что твои губы дарят блаженство, а сейчас... почему ты так равнодушен сейчас?
– Ты просила доказательств, Ана, – теперь его голос звучал холодно, растеряв мягкие нотки, вызванные радостью от встречи.
– Но...
– Это доказательство. Теперь черед за тобой.
– Не на что надеяться, – она вздохнула так горько, что в любой иной ситуации я могла бы пожалеть девушку, но только не сейчас.
– Прощай, Ана.
Она отерла слезы, постояла еще секунду, глядя на него, плечи поникли.
– Все-все в прошлом?
Он не отводил взгляда и не опускал виновато головы, смотрел прямо, а голос звучал твердо, без тени сомнений.
– В прошлом.
– Что же, – я видела, ей трудно взять себя в руки, но она очень старалась, – тогда действительно прощай.
У самой двери она еще раз обернулась напоследок.
Голос прозвучал тонко и жалобно.
– Навсегда прощай, Крис.
Он повернул голову, а в тоне вдруг проскользнула нежность:
– Желаю тебе счастья.
Как порой может знобить от холода, так и от эмоций меня затрясло не хуже, чем от ледяного ветра. Хлопок в ладоши, и изображение померкло, а устройство тут же деактивировалось.
Бывшая избранница предприняла попытку, но та не увенчалась успехом. Кериас просто, но совершенно категорично доказал, что для него я единственная. Однако и Анетт сказала правду – я слишком слаба, как его пара.
До самого вечера мучилась этой мыслью, а когда пришла пора готовиться ко сну, отослала служанок, выбрала самую простую ночную рубашку до щиколоток, заплела волосы в длинную косу и устроилась на кушетке у окна. Ждала прихода императора и переживала, а когда он привычно бесшумно вошел в спальню, вздрогнула от неожиданности.
– Миланта, – он улыбнулся, протянул ко мне руки, и, встрепенувшись, я соскочила на пол и даже пробежала несколько шагов, но на полпути резко затормозила. Хотя ужасно хотелось обнять мужа, которого не видела с самого обеда, но не решилась. Честно говоря, меня мучила совесть, а ещё пришло понимание, что Кериас наверняка узнает позже о моем поступке. Он всегда узнавал: по случайно брошенной фразе или иным образом, но был в курсе почти всех моих дел. Лучше рассказать сейчас, чтобы не обманывать и не усугублять ситуацию.
На одном выдохе я созналась: «Я подслушала».
Он сузил глаза, рассматривая меня внимательно, изучающе, разгадывая, что я умудрилась подслушать и, конечно, быстро догадался. Сложил на груди руки, оперся плечом о рельефную боковину незажженного камина и протянул вперед правую ладонь.
Понурив голову, точно дитя, получившее строгий выговор, вытащила из-под подушки две металлические кнопочки, аккуратно снятые со стен, и положила на руку Кериаса.
Он так сжал крепкий металл, который и маскировал магический фон, а еще защищал «начинку» от повреждений, что тот хрустнул под его пальцами. Император нечасто демонстрировал при мне свою силу, поскольку она реально пугала, но сейчас явно был не в восторге от моего поступка. Я точно индикатор могла ощущать его настроение и чувствовать покалывание напряжения в воздухе.
– Еще и наблюдала? – не спросил, констатировал факт.
Я покраснела до корней волос, но отчего-то выпалила:
– Ты ее целовал! – прозвучало почти обвиняюще.
– Всего лишь приводил доказательство. Тебе показать разницу между ним и настоящим поцелуем?
Прозвучало чуточку угрожающе, и я на всякий случай отодвинулась к другому краю большущего камина.
– Боялась, она наложит на тебя чары.
Он слегка качнул головой, точно и злился, и недоумевал одновременно, а черная прядка упала на лоб. Я потянулась по привычке убрать, но вспомнила о собственной вине, тут же отдернула руку и приняла самый покаянный вид.
– Мышка, я поражаюсь, как в тебе сочетаются эта невинность и умение совершать поступки, которых от тебя никто не ждет?
– Извини.
– Я слишком зол, что бы просто так извинить.
– Обещаю, что больше не буду вести себя подобным образом.
– Обещаний мало, они не помогают расслабиться, а мне нужно снять напряжение.
И тут он сделал движение в мою сторону, а я отпрыгнула. Почудилось на миг, что сейчас поймает и отшлепает, словно маленькую девочку.
Убегать от Кериаса я за все время, что прожила с ним, так и не научилась. Вечно попадалась на обманные уловки, а в итоге оказывалась в стальном капкане его объятий.
– Начнем с разницы между поцелуями, а закончим снятием напряжения, – заявил император.
– Кериас...
Ни договорить, ни снова оправдаться не вышло. Потому что в моменты, когда я умудрялась разозлить, Кериас давал выход второй звериной сущности, бешеному напору и такой же неконтролируемой страсти. От нее ломило все тело, огонь сжигал душу, губы горели, а я забывала о скромности, трепетной нежности, взаимной ласке двух влюбленных и вдруг превращалась в женщину, способную удовлетворять ненасытное желание, принимать Зверя как победителя, как хозяина положения.
Несчастная мраморная полка едва не раскрошилась под моими пальцами, когда Кериас развернул меня спиной к себе и прижал мощным телом к боковине камина. Выпуклые фрагменты какой-то скульптуры врезались в грудь, но эти ощущения не замечались мной. Я ахала вовсе не из-за неудобств выбранного императором места, а от его действий, его умения распоряжаться моим телом по своему усмотрению и так, чтобы упиваться моими полными удовольствия стонами.
Снова ощутив во сне обоюдную, острую страсть, я проснулась и поняла, что пока отдыхала, крепко обнимая за шею своего барса, успела пропустить восход солнца. Нам пора было снова двигаться в путь.
Тихий гул ветра эхом отдавался среди скалистых стен, а листочки низкорослых кустов, умудрившихся вырасти на неплодородной почве, что-то тихонько нашептывали. Обхватив руками колени, я поплотнее закуталась в подбитый мехом плащ, пристально наблюдая за мужчиной на краю каменистого обрыва.
Кериас подхватил комочек влажной земли, растер в ладони, рассматривая мелкие гранулы в лучах клонящегося за горизонт солнца. После отряхнул руки и присел на корточки, устремив взгляд вдаль.
Я не впервые наблюдала за тем, как величественный император вдруг обращается в сосредоточенного и отстраненного главного дознавателя, решающего очередную загадку. Всякий раз эти перемены заставляли сердце ускорять свой бег от волнения, тянущего желания и настоятельной потребности в этом мужчине. Ужасно хотелось подойти, обнять ладонями его лицо, повернуть к себе и всмотреться в темные глаза. Удостовериться в очередной раз, что даже отгородившись от всего мира, Кериас все ещё помнит обо мне. Но я не мешала, никогда не мешала, лишь позволяла себе наблюдать издали.
Просто любоваться тоже доставляло необъяснимое удовольствие. Наверное, так всегда происходит, когда следишь взглядом за любимым человеком, подмечаешь каждое его движение, стараешься истолковать по-своему язык его жестов или попытаться расслышать внутренний монолог, что он ведет с самим собой в этом неподвижном раздумье.
А порой Кериас вдруг менялся в одно мгновение, а в воздухе веяло напряжением, словно хищник, учуяв добычу, затаился и приготовился напасть. Это ощущение рождало вокруг него ореол некой опасности, и любой бы задумался в такой миг, а стоит ли становиться у хищника на пути. Однако в отличие от иных посторонних наблюдателей, я была участником нашего с ним похода, и моей целью было не помешать, а помочь отыскать один древний источник.
Дворец мы покинули более трех недель тому назад, оставив дела на доверенных людей, заручившись поддержкой мастера иллюзий, помощью Эвелин и князя. Никто не должен был знать, куда мы отправились, чтобы не было возможности помешать или навредить. А затевалось все не ради каких-то безумно важных идей императорского масштаба, а ради супруги самого императора.
Слова Аны запали в душу, они ранили намного сильнее, чем я сама признавалась себе. Да еще, как назло, после очередной поездки в Иннею не повезло слечь от северной лихорадки. Болезнь оказалась затяжной, но я выкарабкалась, восстановилась, однако вдруг отчетливо осознала разницу между собой и мужем. Прежде не обращала внимания, а теперь поняла, что он-то практически никогда не болел. Но все бы ничего, и я могла не придать лихорадке большого значения, но в глазах любимого мужчины поселилась тревога. Порой, сидя в кресле у камина в нашей спальне и изучая очередные документы или важные государственные бумаги, он вдруг поднимал голову и долго смотрел на меня, полагая, что с закрытыми глазами я не смогу ощутить этих взглядов. А я все чувствовала, как и понимала мысли, которые роились в его голове и не исчезали, рождая тревогу. Кажется, мы стали столь близки, что могли понимать друг друга вовсе без слов. Ядовитые фразы Анетт и Кериасу запали в душу.
Нужно было что-то предпринять, найти выход из этого положения.
И вот когда поправилась, я принялась потихоньку выскальзывать из дворца и тайком наведываться в книжное хранилище столичного библиотечного фонда. Моим изысканиям никто не мешал, а доступ ко всей информации, включая засекреченную, я имела безграничный.
Надеялась, об этих отлучках никто не узнает. Не хотела ни подавать ненужных надежд, ни волновать лишний раз. Соблюдала строжайшую секретность и пользовалась часами, когда император оказывался занят более всего.
И все же однажды вечером, укрытая с ног до головы невзрачным серым плащом, я выскользнула через черный ход центра, завернула за угол ближайшего дома и вдруг угодила в крепкие объятия. Капюшон съехал на глаза, закрыв обзор, и, вскрикнув от неожиданности, я попыталась вырваться, но быстро оказалась на руках своего преследователя. Он перехватил меня, поднимая выше, а я вцепилась ногтями в мускулистое предплечье, но мгновенно ослабила хватку, узнав и эти руки, и эти объятия.
– Прости, – шепнула на ухо, – от испуга сразу не разобралась.
Он хмыкнул тихонько, прижал меня крепче к груди и отнес в закрытый экипаж. А пока мы ехали по вечерним улочкам столицы вытянул все до последнего слова о моих мыслях, догадках, надеждах. Когда замолчала, Кериас надолго задумался, а свое решение озвучил лишь поздним вечером, когда я, счастливо убаюканная, засыпала на его плече.
– Если найдешь хоть какой-то намек, – он легко коснулся губами волос, – принеси записи мне. Я отыщу для тебя это место даже на краю земли.
Теперь, сидя на невысоком камне и кутаясь в плащ, я тихо радовалась, что идти к самому краю не пришлось. Всего лишь восточная граница Монтерры, почти месяц в пути, когда я и не шла вовсе, а ехала верхом на выносливом снежном барсе, прижавшись щекой к теплой шерсти.
Надеялась, мы не зря отправились в этот путь, ведь я нашла только упоминание о некоем незамерзающем источнике, скрытом в горах.
Были времена, еще в период правления магов, когда самые сильные, объединив свою магию, пытались создать источники, наполненные животворящей энергией – живую воду, способную продлить годы жизни, наполнить увядающее тело здоровьем. Даже оставляли записи о подобных экспериментах для своих потомков. Кому-то удалось максимально приблизиться к желанному результату, у кого-то почти ничего не получилось. Как итог: маги проиграли, источники в основном пересохли или исчерпали заряд энергии, потому как страждущих искупаться в «живой воде», оставшейся без хозяина, оказалось слишком много.
В общем-то, я почти ни на что не надеялась, только одна мысль не давала покоя – источник в горах и спрятан под землей. Кто-то из древних оказался достаточно умен, чтобы создать подобный хран энергии и при этом не описать точного местонахождения, оставив лишь намек. А ведь в таком случае существовала вероятность, что вода не досталась потомкам и сохранила силу.
Записи я получила, потратив на тщательные поиски более полугода. Кто-то принес в хранилище старую рукопись, и я наткнулась на нее, перебирая и заодно сортируя массу древних свитков. Удивительно, что старая задумка и желание найти достойное применение деньгам Кериаса принесли вот такие результаты, которые в будущем, возможно, обещали помочь в моей дальнейшей судьбе.
Кериас изучил записи со всей тщательностью.
– Если он не замерзает, значит, климат в тех местах не столь суров, как в Иннеи. Относительно невысокие холмы тянутся по восточной стороне Монтерры. Трактат о свойствах «живой воды» составлен на нашем языке, значит, маг был из местных. В те времена обладатели магической силы предпочитали не покидать империю, черпая энергию в своем народе. Скорее всего, это место расположено по нашу сторону границы. Где-то у самой окраины, куда сложнее добраться обычным людям. Если сложить все эти условия, то можно вывести маршрут и определить примерное местонахождение. Я отправлюсь на поиски сам, более доверить некому. А приблизившись к источнику, смогу ощутить магический фон и понять точное расположение.
Я даже спорить не стала, зная, что в своих логических выводах Кериас практически никогда не ошибался, к тому же вряд ли более слабый маг сумел бы ощутить силу скрытой в горах воды и следовать ее зову. Только спросила тогда, отчаянно надеясь: «А меня возьмешь?»
Император обернулся и целую минуту размышлял, пока я мучилась от неизвестности. Понимала, что он сомневается, но не уговаривала и не упрашивала, просто ждала его решения.
– Возьму, – наконец ответил Кериас, а я от радости стиснула ладони. Сердце рвалось из груди точно сумасшедшее. Опасение, что он оставит меня во дворце и уйдет один были слишком сильны. – Так вернее. Если повезет отыскать, сразу воспользуешься силой источника, Мышка.
– Я чувствую магию, – раздался голос Кериаса, мгновенно отвлекший меня от раздумий.
– Те же ощущения, что прежде?
– Сильнее. Намного сильнее, словно он здесь, прямо под нами.
Муж встал на колени и положил на камни ладонь, склонив черноволосую голову и снова прислушиваясь.
– Придется призывать, – произнес он, – источник заперт внутри и скован охранными чарами.
– А если понадобится слишком много сил, что бы побороть эти чары и заставить воду пробиваться сквозь грунт?
А вдруг Кериас надорвется? Ведь маги никогда не создавали энергетические источники в одиночку, обычно объединяли усилия нескольких человек, а потом ещё их одаренные потомки подпитывали воду силой, чтобы прибегнуть к ее помощи лишь в крайнем случае. Значит и в нашем случае поработал не один человек.
– Спустись вниз, – ласково попросил Кериас.
От его тона, которым он часто разговаривал, когда стремился убедить в чем-то или рассеять волнение, мое напряжение только возросло. Император без труда прочел по моему лицу обо всех тревожных мыслях. Укоризненно склонил голову набок, чуть насмешливо изогнул губы: «Мышка, Мышка. Мы ведь здесь сейчас, не поворачивать же назад».
А я бы повернула. Как только почувствовала угрозу для него, так и решила сразу отказаться от этой затеи. Уже и о походе пожалела, и о собственных изысканиях. Да лучше бы ничего не нашла. Хотя и начинала поиски, больше волнуясь не за себя, а не желая видеть тревожной тоски Кериаса.
– Миланта, спускайся, – его рот сжался в тонкую полоску, а в глазах мелькнуло требовательное выражение. Нельзя было не подчиниться императору в такой момент.
С тяжелым вздохом я поднялась на ноги и, хватаясь руками за кусты и камни, стала спускаться.
Горный выступ нависал над небольшой каменистой площадкой, а дальше начинались густые заросли. Я отошла подальше, прислонилась спиной к валуну, выше моего роста, и вскинула голову, всматриваясь в едва различимую фигуру наверху.
Странный туман скрыл Кериаса от моих глаз, заструился по камням, выползая из щелей, подобно воде, только тек в обратную сторону, к колдовавшему на вершине магу, и скрадывал не только очертания предметов, но и звуки. Казалось, будто слышу скрежет, треск, грохот сдвигаемых камней, но все это раздавалось столь приглушенно, будто доносилось до меня издали. И среди всего гула вдруг послышался отчетливый звон упавшей хрустальной капли.
Я вздрогнула. Почудилось, будто слух сыграл со мной шутку. Однако за первой каплей о каменную чашу разбилась вторая и третья. Ахнув, я на ощупь стала пробираться вперед, пока не нащупала впереди углубление в земле.
Это был как раз тот небольшой бассейн, глубиной не выше моих щиколоток, который дождевая вода образовала под каменным навесом.
Присев на корточки, положила руку на землю, ощупывая выбоины в камне. Туман стал расползаться в стороны, рассеиваться, открывая глазам тонкий сверкающий ручеек, звенящий между камнями наверху и падавший вниз. Пустой прежде бассейн начал наполняться водой. Капля за каплей стекала сверху и разбивалась о твердое основание. Подставив ладони, я тут же отдернула их – вода оказалась ледяной.
– Кериас!
Я вновь вскинула голову, но вверху туман ещё не развеялся.
Оттолкнувшись руками от земли, я торопливо поднялась на ноги и поспешила в ту сторону, откуда спускалась. С каждым мигом туман открывал все большее пространство, но по-прежнему приглушал и растворял все звуки, а мой Зверь не отзывался. Как только белое непроглядное марево немного отступало, я делала ещё один шаг наверх, продолжая пристально вглядываться в магическую пелену, ожидая, что вот-вот увижу императора.
Однако туман отступал ужасно медленно, а тревога все возрастала, и, не выдержав тягостного ожидания, я поторопилась вперед, нырнула в вязкое молочное пространство и через несколько шагов оступилась. Зацепившись ногой за какую-то выбоину, полетела лицом вниз. Зажмурилась, готовясь к болезненному удару о камни, а угодила в кольцо нежных крепких рук. Выдохнула от облегчения: «Кериас», – вцепилась в мужа, уткнулась лицом в его грудь и тут же ощутила, как напряженно и тяжело он дышит.
– Кериас? – подняла ладони, ощупывая его лицо, сетуя на злосчастный туман, который, кажется, сосредоточился лишь вокруг нас. Если маг и отвечал, то я не могла расслышать ничего, кроме рокотавшего кругом гула.
Тогда Кериас поймал мою ладонь, прижал к губам, а затем крепко обхватил меня за талию и повел вниз.
Я ступала осторожно, боясь снова споткнуться или ненароком толкнуть любимого мужчину, он же напротив шел уверенно, словно по наитию.
Мелодичный звон раздался совсем близко, а потом кожу вновь обожгло холодом, повеявшим от падавшего рядом ручейка. Я вздрогнула, а мой теплый плащ уже отлетел в сторону, и пуговицы на одежде расстегивались сами собой. Ладони Кериаса провели по моим ногам, и теплые ботинки на крепкой шнуровке оказались сняты и отброшены вслед за плащом и теплым платьем.
Еще минута, и я была обнажена.
– Ох, как же холодно, – пробормотала, ежась и дрожа от повисших в воздухе мелких капель. Зубы выбили дробь. Водяной туман мешался с молочным и кусал мое тело морозными щипками, забирая тепло.
Кериас отстранился на миг, и я снова испугалась, потеряв его, но муж вернулся почти сразу. Крепко обхватил за плечи и толкнул назад.
Ледяной звенящий ручей пролился на голову, впитываясь в распущенные волосы, охватил промозглым огнем шею, стекая по спине, груди, животу, обдавая холодом онемения тело.
Я поперхнулась от ощущения, словно сама превращаюсь в лед, и в панике точно рванулась бы прочь, но руки, крепкие, сильные, надежные, вновь обхватили за плечи. Они держали, заставляя стоять под каскадом ледяной воды.
Обнаженный Кериас шагнул ближе, крепко прижал к своей груди, выдерживая эту пытку вместе со мной. Он не пользовался магией, не создавал защитный теплый полог, что бы не разрушить целительной силы источника, но грел меня своим телом.
Леденящий холод постепенно проникал в каждую клеточку, и одна за другой они начинали звенеть, подобно водяным каплям. Я ощутила нарастающую внутреннюю дрожь, но уже не от ледяных прикосновений, а от скрытой в воде магии.
Неведомое прежде чувство рождалось в душе, сродни сперва лёгкому, а затем постепенно набирающему мощь прикосновению искристого волшебства. Напитывало, заполняло, раскрывало. Словно раньше я не могла ощутить своих способностей до конца, а теперь спали внутренние оковы, и тело обрело невиданную силу, обнажило все спрятанное внутри себя. Энергия настолько переполняла меня, что уже невозможно было сдержать ее напора.
Я вцепилась руками в плечи Кериаса. Запрокинув голову, подставила лицо струям, более не казавшимся ледяными, и привстала на цыпочки, чтобы коснуться его губ.
Магический поцелуй, такой же волшебный, как и прикосновение хрустальных звенящих капель, дарующих жизнь. Рассыпаясь в нем на частички самой себя, я чувствовала свободу, пьянящее ощущение счастья, настоящую мощь и требовательное желание разделить все это с моим мужчиной.
Мы поскользнулись в каменной чаше, я очутилась сверху, буквально впечатав Кериаса спиной в дно бассейна. Звонкие капли падали все реже, вода под нашими телами потихоньку убывала, источник, не поддерживаемый силой мага, уходил обратно, но это уже не имело значения. Туман сосредоточился лишь вокруг нас, но мы исступленно целовались, не замечая его. И если раньше, когда накрывала страсть, я подчинялась Кериасу, растворяясь в его силе, то теперь мы соприкоснулись как равные друг другу. Перекатывались по каменному дну, отвечали на ласки неистово и бурно, будто все было внове и прежде не довелось испытать подобных чувств.
И его ладони, обхватившие мои бедра, и требовательный натиск, напомнили о самом первом разе среди фонтанов, когда пробудилась сила императора. Вот только теперь я ощущала нечто подобное и в себе, и с таким пылом отвечала, с такой жадностью цеплялась за Кериаса, что сладко-болезненная истома разливалась по телу от того, как сливались в движении наши тела, сбивалось дыхание, а холод вокруг обращался знойным пеклом, согревающим лучше магического кокона.
Туман на миг стал гуще, плотнее, вовсе скрыв наши лица. И мы словно были незнакомы, ощущая друг друга не глазами, а телами. А потом пелена рассеялась в самый яркий миг, даря возможность успеть взглянуть глаза в глаза и снова встретиться губами, впитывая с поцелуем наше счастье.
– Теперь я буду жить долго-долго, – улыбка, прятавшаяся в уголках рта, словно навсегда поселилась там с тех пор, как оглушенные силой и страстью мы бесконечно ненасытно и жадно любили друг друга.
Кериас поднял голову, провел рукой по моим почти высохшим волосам. Вся груда одежды и накинутый поверх нее плащ служили нам теперь постелью. Коконы вновь укрывали тела от порывов холодного ветра. Источник более не падал на камни звонкими каплями. Силой вырванный из каменных недр, он вернулся на прежнее место, одарив меня целебной энергией. Я ощущала себя помолодевшей, полной сил и здоровья.
– Если понадобится, вернемся сюда снова, но ты непременно проживешь не меньше меня.
Кериаса прикрыл глаза, ласково проводя ладонью по моей щеке, его губы беззвучно шептали «любимая», а печать тревоги на лице, улетучилась подобно магическому туману.
– Тяжело оказалось вызвать источник? На пределе сил?
