355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Марьяна Сурикова » Между Призраком и Зверем (СИ) » Текст книги (страница 20)
Между Призраком и Зверем (СИ)
  • Текст добавлен: 5 июня 2018, 07:30

Текст книги "Между Призраком и Зверем (СИ)"


Автор книги: Марьяна Сурикова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Почему ты не использовал щит? – тихо спросила Эвелин.

– Он мог отбросить Ану с такой силой, что переломал бы ей кости, – пояснил Кериас, продолжая отрешенно рассматривать что-то за окном.

А я наблюдала за ним, подмечая удивительное сочетание былой насмешки над всем, что других повергало в ужас, с презрением к боли и обстоятельствам, ломавшим волю всех прочих людей.

Это мешалось в нем со спокойной отстраненностью, уверенностью в собственных словах и поступках, свойственными Вернону. За бесконечные годы служения граням эти черты стали неотъемлемой частью стража, а теперь передались императору.

Прежде болезнь, с которой Зверь боролся с рождения, накладывала отпечаток на его движения, жесты, поступки, придавала ему нервозности, зажигала в глазах лихорадочный блеск и грозила выйти из-под контроля. Она создавала колоссальное внутреннее напряжение, из-за чего вокруг Кериаса словно возникала полоса отчуждения, преступать которую никто не желал. А теперь он избавился от проклятия и словно обрел истинную суть, настолько гармонично вплелись в его характер черты другого человека. Спокойная сила мага ощущалась особенно отчетливо в моменты, когда он безупречно владел собой, разливалась вокруг владыки ощутимой аурой величия. Ириаден подавлял собственной властностью, а сила Кериаса, напротив, притягивала.

Только его разум остался прежним, холодным, ясным, просчитывающим вероятности и дальнейшие шаги. Ум опытного имперского дознавателя, который не подчиняется эмоциям, а привык замечать факты и строить дальнейшее поведение исходя из собственного понимания реальности.

Я, как и прежде, оказалась не в состоянии понять, что же Кериас решил для себя в моем отношении, какие выводы о моем появлении во дворце сделал, но уходить не торопилась. Раз все же попала к императору, стоило предпринять попытку объясниться. Поэтому стояла молча, не вмешиваясь в беседу и дожидаясь подходящего момента.

ГЛАВА 17

– Так что произошло? – подпер подбородок Кериас, искоса взглянув на брюнетку.

– Если хочешь узнать по порядку, то после злосчастного отбора, когда ты вернулся в покои жутко злой, я сразу отправилась за Аной. Очень надеялась, что мы успеем и обращения не произойдет. Я даже предположить не могла, кто стал причиной этого. Не думала, будто ей хватит наглости явиться сюда.

Брюнетке с трудом удавалось сдерживаться, поэтому в мою сторону она не смотрела. Зато Кериас изучал пристально, но, услышав последнюю фразу, слегка отвернул голову.

– Девушку, избранную фавориткой, поселили в смежных комнатах. Разве никто не предупредил ее, что не стоит являться к императору без приглашения?

– Прости, – кошка даже подскочила с подлокотника, на котором устроилась, болтая ногой и пристально созерцая профиль владыки, – я не передала этих пояснений статс-леди, поскольку слишком торопилась, а она, видимо, не спешила объяснять девушке ее истинного положения. Фаворитка всерьез решила, что должна пройти к тебе?

– Видимо, – Кериас чуть прищурился, и я с трудом подавила желание переступить с ноги на ногу, ощущая себя лишней в этой комнате. Однако удалиться никто не велел.

– И окончательно вывела тебя из себя, верно?

– Она заметила частичную трансформацию, как проявились когти и клыки, а ты знаешь реакцию людей на подобные вещи. Девушка стала кричать, и дальше провал в памяти.

– Мы с Аной вернулись именно в этот момент.

– И что? – вот теперь Кериас пристально и требовательно взглянул в лицо взволнованной кошки.

– Она ворвалась сюда следом за нами, – речь снова велась обо мне, хотя имени Эвелин не называла, – ума не приложу, как умудрилась добраться до покоев, как проникла во дворец. Я ее не узнала, я даже запаха ее не ощутила. Если бы она не изменила внешность, никогда бы не очутилась здесь. Страже на воротах был дан четкий приказ.

Император нетерпеливо махнул рукой, прерывая эти объяснения и веля переходить прямо к сути, отчего кошка обреченно выдохнула.

– Ана испугалась, – просто сказала она. – Мы обе не ожидали увидеть полную трансформацию и оказаться рядом с разъяренным зверем. Она сделала попытку, но та девчонка не переставала голосить, а кот пытался выцепить ее из-под кровати. Услышав призыв Анетт, он бросился к ней. Я предупреждала, нельзя бояться, но она не совладала с собой.

– И? – просто уточнил император.

– И она схватила тебя за хвост, – указала в мою сторону брюнетка, а мне даже жарко стало от такого пояснения и от внезапно нахлынувшего осознания собственного поступка.

– И что ей за это было? – словно уточняя некий посторонний момент, полюбопытствовал владыка.

– Зверь вцепился ей в руку, а потом замер, проверяя, – тут из груди кошки вырвался еще один горький вздох, – она не испугалась.

– И барс признал ее? – резюмировал Кериас.

– Да, – брюнетка опустила голову, словно подтверждая собственную вину.

А император поднялся на ноги и приблизился ко мне. В отличие от взгляда снежного пушистого красавца, в которого я, кажется, искренно влюбилась, пристальный взор, знакомый с первого допроса, всегда удавалось выдерживать с большим трудом. А в этот раз я и вовсе не смогла, потупилась и стала изучать носки туфель, ощущая, как он медленно обходит по кругу, запоминая новую внешность, делая какие-то свои выводы.

– Таким образом, вторая ипостась предпочла своей паре, прошедшей ритуал единения, человеческую аретерру, – все так же отстраненно рассуждал Кериас.

– Не вини Ану за это. Никто из современных ликанов не умеет обращаться. Девушка не сталкивалась с огромными зверями, в которых сильны не разум, а инстинкты. Она растерялась в первый момент. И позже не смогла совладать со своей силой, когда признала в этой комнате твою убийцу. Только по этой причине напала.

– Не стоит объяснять, – прервал Кериас, – я знаю это сам.

Я ощутила быстрое движение, легкий рывок и разворот, и вновь оказалась лицом к лицу с повелителем. Он окинул меня быстрым взглядом и выпустил, будто принял окончательное решение.

– Объяви остальным, что император изменил свой выбор, остановив его на другой кандидатке.

– На ней? – кажется, кошка отказывалась верить своим ушам, впрочем, как и я.

– Что тебя удивляет?

Кериас говорил и действовал спокойно, но я вдруг снова ощутила его напряжение. Словно это последнее решение стоило ему немалых усилий. Будто после напоминания кошки он вновь признал во мне убийцу, и все прежние чувства рванулись наружу. Его рот скривился, а мне почудилось, что боковые резцы, чуть выглядывавшие наружу, слегка удлинились. Император стремительно отвернулся и вновь отошел к высокому полукруглому окну.

– Удивляет? Помимо того, что эта женщина хладнокровно убила тебя, используя твою же защиту?

– Да, помимо этого, – легкая насмешка в голосе, расслабленная поза, но чувство чужого напряжения не отпускало меня. А потому я все ещё не решалась вступать в спор, а тем более уточнять, будет ли император интересоваться моим мнением насчет принятого решения. Ведь ответ был закономерен. Иначе зачем я явилась на отбор фавориток, как не с целью стать избранницей?

– Помимо этого у меня возражений не найдется.

– Вот именно!

Кериас развернулся стремительно и сжал ладони, пряча отрастающие когти.

– Ситуация такова, Эвелин, и не мне тебе объяснять, что без аретерры нет шансов. Ана прошла со мной обряд, стала моей парой, но теперь зверь отверг ее, как более слабую. Я заперт здесь, в собственном дворце, потому что не умею контролировать обращения, потому что не сросся со второй ипостасью. Я единственный из ныне живущих ликанов обладаю этой способностью. И некому поделиться опытом, передать знания, а потому приходится учиться самому.

Ты знаешь о волнениях за пределами столицы, знаешь, что княжества объединяются под началом Иннеи, а по стране ходят слухи о безумии нового императора, о его связи с магами, об опасности, нависшей над страной. В этих условиях я не могу показывать слабость, не могу отступиться, иначе для чего люди, с родственной мне кровью, убили себя? Я обязан показать, что традиции будут соблюдаться неукоснительно и для людей ничего не изменится. Монтерра, процветающая во времена Ириадена, и дальше останется сильной империей. Послы от княжеств в ожидании, шпионы и убийцы рыскают вокруг дворца. Дипломаты других стран надеются на обещанную встречу с владыкой и не покидают столицу. Все желают присмотреться, сделать собственные выводы, донести своим правителям. Пока я окружен сторонниками, но остальным только дай повод.

А теперь представь, что я выйду на эту встречу и какой-то момент заставит потерять самообладание. У всех на глазах я обращусь в гигантского рассерженного барса. Добавь к этому вероятность, что зверь кого-то растерзает, и можешь ставить крест на всех планах, которым не суждено воплотиться в реальностей на мечте о новой империи, где маги и люди живут вместе.

– Кериас, – кошка позвала тихо, с мольбой в голосе, словно призывала его успокоиться.

Эвелин, как и я, ощущала его напряжение. Оно витало в воздухе, давило на его плечи грузом сделанного выбора. И каждое слово, произнесенное императором, раскрывало для меня целую пропасть проблем, которые ему предстояло решить.

Иннея – старейшее и самое крупное, процветающее княжество, давно выдвигало свои претензии на престол Монтерры. Хотя ни разу не было доказано, будто это иннейцы провоцировали дворцовые перевороты. Сейчас же угроза оказалась реальной как никогда.

Кериас остался со сторонниками, способными предать и переметнуться к сильнейшему. Только маги были его опорой. Ослабевшие за века заточения потомки великих волшебников, они сами цеплялись за него, как за единственную надежду. И он не мог их предать.

– Кериас, – тихий голос кошки не привел его в чувства, разбуженный, запертый в человеческом теле, зверь вновь поднял голову, зарычал голосом владыки.

Как прежде боролся со сжигающим его мозг безумием, так и теперь Кериас пытался совладать с частью себя. Он выбросил руку в сторону, и я ощутила знакомое чувство, будто вокруг талии обвилась широкая невидимая лента. Меня рвануло вперед и бросило в мужские объятия. Щека прижалась к обнаженной мускулистой груди, его руки сомкнулись вокруг моего тела, вновь даря ощущение странной близости, когда мы находились совсем рядом, но очень далеко друг от друга. Он снова дышал мной, снова прикасался, но искренне ненавидел за предательство. Одно воспоминание о нем повергало Кериаса в ярость. Разве сможет однажды преданный, но рискнувший поверить вновь мужчина когда-то простить?

– Я обо всем распоряжусь, – в голосе Эвелин тоже прозвучала усталость. – Ее поселят в смежных покоях, чтобы... – она замолчала, подбирая слова, – чтобы всегда была под рукой.

В новые комнаты меня проводила растерянная и растерявшая всю строгость дама с отбора.

– Вот, леди, надеюсь, вам здесь понравится, – обвела она рукой роскошную спальню, – позже подойдет ваша новая горничная.

Она произнесла положенные слова, совершенно позабыв, что по новому статусу ко мне следует обращаться «миледи». Я же, в свою очередь, не обратила внимания на окружающее великолепие. Появилась возможность обдумать, в какой ситуации оказалась, и пока я настолько терялась в ощущениях, что попросту повалилась на кровать и стала созерцать расписанный фресками потолок.

А потом в гостиной, примыкавшей к покоям новой фаворитки, раздались звуки борьбы.

– Нет! – я узнала голос кошки и успела поразиться тому, что это черноволосое создание судя по всему меня охраняло. От кого – секретом тоже не являлось.

– Пусти меня к ней!

– Ана, успокойся. Усмири свою магию.

– Он ее выбрал!

Голоса долетали через неплотно прикрытую дверь, и я поскорее подтянула к груди подушку, собираясь с ее помощью отгораживаться от ледяных игл.

– Он выбрал! – слезы, отчетливо прозвучавшие в голосе блондинки, полоснули по напряженным нервам.

– Зверь выбрал за него. И прекрати истерику!

– Она его украла! Не вмешайся эта аретерра, и барс бы постепенно успокоился. Он не мог причинить мне вреда. Не будь ее в комнате, и все бы обошлось.

– Ты сама виновата! – я вновь удивилась тому, что Эвелин вдруг встала на мою сторону. – Ты его испугалась, хотя я предупреждала! Нельзя проявлять слабость и страх перед лицом хищника. Мы выбрали тебя из нескольких девушек с родной Кериасу ипостасью. Из всех снежных кошек именно к тебе его потянуло. Какие возможности открывались благодаря тому обряду, что был проведен! Вас признали парой, связали клятвами, ты могла стать императрицей.

Он бы и думать забыл об этой аретерре, развивайся ваши отношения своим путем. И только заключительную часть оставалось пройти. Всего лишь оказаться признанной зверем, потому что мужчина уже принял этот выбор, выбор идеальный для всех. И что ты сделала, Ана? Ты выдержала его удар, ты смотрела ему в глаза? Так над чем плачешь теперь? Чего требуешь? Он выбрал женщину под стать себе, сильную настолько, чтобы усмирить его собственную силу и смягчить ярость. В какое положение ты поставила своего жениха? Ему пришлось принять ту, кто вонзила нож в спину.

– Эвелин, – в голосе блондинки уже не осталось и следа злости, только болезненная обреченность, – Кериас останется с ней?

– Пока не усмирит вторую ипостась. Он обязательно обучится этому, нужно лишь время. Аретерра пока будет рядом. Пойми, Кериас проходит очень сложную трансформацию, непостижимую для нас. Он не только сживается со зверем, но и терпит процесс слияния с чужой ему сущностью, с иным сознанием, учится контролировать силу. Никому из нас не понять, что он испытывает, какую боль терпит, пытаясь переломить самого себя, но мы обязаны помочь. Помочь, а не упрекать. Ты поняла меня, Ана?

– Поняла, – голос девушки прозвучал надломлено.

– Хорошо. Раз поняла, запомни, почему нужно беречь его аретерру, кем бы она ни являлась. А теперь ступай и просто поговори с ним. Он ждет.

Голоса стихли, из гостиной снова не раздавалось ни звука, а для меня окончательно прояснились мотивы императора.

Я смелая? Я не испугалась зверя и не отвела взгляд?

Невесело усмехнувшись, прошептала: «Спасибо волшебнице».

Напрасно я все же вмешалась. Теперь Кериас точно не настроен на объяснения, потому что я своими действиями загнала его в угол. С чего решила, будто императору требуется моя помощь? Ана верно сказала, не вмешайся я тогда, и зверю не пришлось бы выбирать между нами двумя.

Я уже окончательно извела себя собственными рассуждениями. Первое время пыталась изложить произошедшие события в письме к отцу, но бросила это дело. Набросала короткую записку с общими пояснениями и передала слуге. А теперь бродила по темной комнате, то замирая возле окна, то возвращаясь к кровати. Лунный свет серебрил подол белой ночной рубашки, в которую обрядила меня новая горничная, окутывал тело слабым мерцанием, делая меня похожей на привидение.

Замерев перед зеркалом, разглядывала собственный силуэт, подчеркнутый не самой скромной длинной сорочкой, и тугие кольца рыжих волос, чей огонь притушил полумрак, и спрашивала себя: «Похожа я на фаворитку?»

Для остальных точно похожа. Меня умыли, причесали, разодели в эти летящие соблазнительные одежды, чтобы подготовить к бурной ночи с правителем. Но я, конечно, и не ждала, будто он придет. Новая фаворитка Мейлинда (таково древнее произношение моего имение) вызывала у владыки приступы неконтролируемого гнева, которые сама же и могла погасить, но лишний раз провоцировать Кериаса не стоило. Мало приятного ощущать себя лекарством и понимать, что обнимает он по причине острой необходимости, а не под влиянием чувств.

Отдаленный шум заставил насторожиться. Отворив дверь в гостиную, я пошла на звук и остановилась возле гардеробной. Особенно отчетливо он доносился из-за ее двери, задрапированной под цвет стен. Новый грохот прозвучал совсем близко, когда я просочилась в пространство с ворохом одежды по углам. От этого, кажется, дрогнула стена. Мне послышалось, как посыпалась штукатурка, и с этой стороны отлетело несколько кусков, а потом в темноте вдруг мигнул лучик света.

Пройдя до самого конца, я забралась на тяжелый лакированный комод, хранивший в своих недрах кожаные перчатки и легкие шифоновые шарфики, и заглянула в образовавшееся круглое отверстие, похожее на глазок.

Императорские покои, а именно спальня его величества предстала моим глазам, были окончательно и бесповоротно разгромлены. Даже на шелковых обоях виднелись подпалины, а сам правитель стоял посреди учиненного беспорядка и потирал ноющие после колоссального выброса магии руки. Очевидно, он позволил себе сорваться и вложить переполнявшие эмоции и раздражение в магический удар, лишь бы снова не обращаться неподконтрольным ему снежным котом.

Я затаилась, осознав, что сокрушив свою спальню, Кериас открыл заделанное в стене отверстие. Возможно, одна из фавориток когда-то проделала его с целью подглядывать за императором. Ревновала она или использовала глазок для иных целей, но задумка оказалась неплохой. Я даже на секунду решила, будто подсматривать нехорошо, но быстро передумала. А что еще оставалось в подобной ситуации нежеланной, вызывающей злость аретерре?

Приложив ладони к стене, не двигаясь, разглядывала опустившего руки Кериаса, как вдруг дверь в спальню отворилась и вошла Эвелин, растрепанная, в длинном шелковом халате. Мне был хорошо слышен хруст осколков разбитых статуй под ее ногами. Предприимчивая шпионка явно придумала скрытый слуховой канал, чтобы не только наблюдать, но и подслушивать. Замерев на секунду, кошка окинула пространство комнаты быстрым взглядом и хмыкнула.

– А я удивилась, что так грохочет по соседству. За окном ни тучки, ни дождинки. Придется завтра восстанавливать спальню с нуля.

– Давно хотел все здесь переделать. Не радовала необходимость спать в кровати брата, – пожал плечами Кериас.

Он, в отличие от кошки и меня, ещё не снял богатую императорскую одежду, в которую облачился, сменив белоснежную мантию. И теперь, засунув руки в карманы, покачивался с носка на пятку и «любовался» учиненным погромом.

– Угу, – согласилась кошка, – только я магов позову, иначе прочих слуг удар хватит. Так плохо? – резко сменила она тему.

– Лучше, – уверенно ответил мужчина и огляделся в поисках уцелевшего кресла или иного сидения.

– Кериас, – Эвелин приблизилась и положила ладонь ему на плечо, – расскажи.

– Эви, – он заметил уцелевшую скамеечку для ног и отстранился от руки брюнетки. Устроившись на деревянном сидении, упер локти в колени и взъерошил черные волосы, – все отлично.

– Правда? Отчего же так бесишься? Неужели только из-за отъезда Анетт?

– Я сам отправил ее к семье, ни к чему мучить Ану подобным зрелищем. Ей будет тяжело.

– И она может вновь не справиться со своими чувствами и напасть на твою фаворитку. А оно тебе оно надо, разрываться между двумя женщинами?

– Как приземленно, Эвелин.

– А ты именно такой, Крис. У тебя редкий талант – умение обдумывать события отстраненно, отодвигая эмоции на второй план.

– Ириаден ему тоже завидовал. Только это – не талант, а полезная наука, у меня были отличные учителя.

Странно, но при последних словах лицо кошки болезненно исказилось, и она поспешно отвернулась, пробормотав:

– Ты говорил с Аной? Объяснил ей ситуацию с понятной ей точки зрения? Девочка не ощутила себя ненужной? Она ведь любит тебя.

– Полагаешь, я мог быть жесток? Я описал все так, чтобы ей было легче принять.

– И о чем ты умолчал?

Кериас слегка улыбнулся.

– Всегда думал, в кого я такой проницательный?

После его слов в комнате повисло молчание, а потом вдруг раздался звук, который я менее всего ожидала услышать. Он походил на всхлип.

– Эвелин! – Кериас быстро поднялся, развернул магиню к себе, всмотрелся в ее лицо, а потом крепко обнял. – Ты плачешь? Эви, не ломай мой привычный мир.

– Это не я..., – в его объятиях женщина казалась совсем хрупкой, хотя на меня производила впечатление весьма высокой и сильной особы. Фразы ее прерывались рыданиями, которые брюнетка отчаянно пыталась подавить, – это она его ломает. Ты не представляешь, как я боюсь этой женщины.

– Боишься кого? Миланты? Ты же никого не боишься.

– Представь себе! – Эвелин резко вывернулась из его рук, сердито отерла глаза рукавом шелкового халата. На гладком лице вдруг обозначились морщины, отчего оно стало выглядеть гораздо старше.

– Кериас, – она снова запнулась, набрала в грудь воздуха и продолжила, – я знаю, что не имею права называться твоей матерью. Не я растила тебя, не я находилась рядом все эти годы. Когда-то давно совсем юную девочку привезли сюда, в этот дворец. Я впервые вырвалась из заточения высоких стен магического города, и, раскрыв рот, смотрела на огромные леса, горы, реки, у которых не было границ, а потом теряла сознание от красот столицы, от великолепия дворца. Знаешь, меня отдали брату императора, как награду. Объяснили тем, что он решил выбрать любовницу из числа магов. Я помню твоего отца до сих пор, стоит закрыть глаза, его облик встает перед внутренним взором. Он был красивый и у вас много сходства.

Она вздохнула, обняла себя за плечи руками.

– Думаешь, он заставил меня? Нет, Крис. Я таких мужчин прежде не встречала, в моем городе все были знакомы, но никто не походил на него. А потом стало ясно, что я забеременела. Со мной носились, как с драгоценной вазой, сдували пылинки, что было весьма странно, ведь он был помолвлен, собирался жениться на какой-то дочери князя. А потом родился ребенок.

Эвелин вдруг замолчала, в комнате стало совсем тихо, и я боялась пошевелиться с этой стороны стены, чтобы – не дай светлые боги! – до тех двоих не долетел случайный шорох.

– Я увидела тебя лишь на миг. Даже подержать не дали. Сердце так сжалось в тот момент, а они уже унесли моего малыша. Моего! Моего ребенка! Отобрали...

Эвелин задохнулась, попыталась отдышаться и продолжила сдавленно:

– Я еще не успела всего осознать, как пришел он. Сел на кровать, сжал мою ладонь и сказал: «Ты потеряла много сил сегодня». Он улыбался, а в глазах плескалась одна темнота, ни искры счастья, что я подарила ему сына. Потом протянул мне бокал и сказал: «Выпей. Это чтобы восстановить силы». И я послушалась, я никогда ему не перечила. Знаешь, первая любовь... Мы все становимся глупцами в такие моменты, совершенно теряем разум.

Очнулась несколько суток спустя. В городе магов, в своем прежнем доме. Пробудившись, увидела рядом девушку, старую знакомую, которая выполняла роль сиделки, а вместе с ней мужчину. Его я тоже помнила. Он входил в личную охрану принца. Он сказал мне, что, по величайшему указу императора, от меня велено избавиться – отравить. В бокале, который принес твой отец, должен был быть ад. Все ради того, чтобы тайна твоего рождения навсегда осталась тайной, а ребенка с легкостью выдали за сына принца и женщины, на которой он женился девять месяцев назад. А потом атрион, которому твой отец всецело доверял, добавил: «Принц наказал беречь вашу жизнь до моего последнего вздоха». Однако именно после тех слов моя жизнь и закончилась.

Разве я жила потом? Дышала, да, разговаривала, смотрела на высокие стены города магов, вновь став его пленницей, видела сны, в котором надрывался в плаче младенец, слышала новости, что приходили из большого мира – новости о гибели всей императорской семьи. Эта последняя весть заставила пробудиться.

Мой тогда уже муж и защитник узнавал для меня подробности и именно он сказал, что ты остался жив. Ты и твой кузен. Его звали Мирил, он был обычным человеком и, к сожалению, его век на земле оказался недолог. Зато он раскрыл главную тайну, почему для принца выбрали меня. Один маг указал на девушку-оборотня, талантливую, здоровую, способную произвести на свет сильное потомство. Я сразу поняла о ком речь. В нашем городе был только один такой маг, ушедший за ворота с разрешения владыки и не вернувшийся обратно. Когда-то мы с ним дружили. Знаешь, он был одержим идеей разделения душ, даже описывал мне ритуал, рассказывал в подробностях об этом ужасе. Именно тогда мое отношение к нему и переменилось. Я потому ответила резким отказом, когда он предложил выйти за него замуж, обещая вытащить из города, ещё и посмеялась над нелепыми чувствами. Но все это случилось давно, до его ухода из города, до появления в моей жизни принца.

Когда потеряла Мирила, поняла, что именно он давал мне силы, поддерживал всегда, но новый виток жизни начался с появления на пороге дома другого мужчины, напомнившего мне о самом первом. Красивый, смелый, мужчина-воин, с сокрытой внутри силой зверя. Вот тогда сердце забилось вновь от радости и счастья. Мой сын, мой ребенок, которого я видела лишь однажды, вырос и разыскал меня.

С тех самых пор, как ты дал разрешение выходить за ворота, я смогла наблюдать издали за твоей жизнью, не вмешиваясь, просто стараясь уберечь от возможных врагов. А главного врага я упустила. Кериас, я не смогу описать того, что испытала, увидев снежного барса и поняв...

Я хотела ее убить. Пришла в твой дом, отыскала ее, такую измученную, слабую, что могла переломить ей шею одним точным ударом. Она казалась больной, слишком ничтожной, чтобы оказать сопротивление, но даже тогда эта девчонка не испугалась! Я прокляла собственную звериную сущность, которая преисполнилась уважения к сильному противнику, не позволила сразу напасть на нее и добить на месте. А девчонка указала на книгу.

Кериас, на что способна мать, желающая вернуть своего ребенка? Ты не сможешь ответить и осознать до конца, но она способна на самое коварное предательство по отношению к людям с родственной ей кровью. Способна убедить самых сильных, кого знала с детства, с кем дружила, расстаться с жизнью ради великой цели, а потом смотреть в глаза их жен, дочерей, сестер... она на это способна.

Эвелин закрыла лицо ладонями.

– Я не могу зваться твоей матерью, – приглушенно повторила она, – я не растила тебя, другие люди были рядом, но я люблю тебя больше жизни и отдам ее по капле ради твоего счастья и чтобы не видеть твоей боли. Потому безумно боюсь эту девочку, ее жестокости по отношению к тебе и ее власти над тобой.

– Это в прошлом, – тихо, но твердо ответил Кериас.

– Пусть слова окажутся правдой, – со всей страстью прошептала Эвелин, – пусть. Я даже могу поверить в это, если узнаю, о чем ты умолчал.

Мужчина обреченно выдохнул, будто до последнего надеялся, что она не станет допытываться.

– Хорошо, но не делай поспешных выводов. Это началось, когда я подпустил Миланту слишком близко, дозволил войти в личный круг, прикрыв ее защитой дающего.

– И что? – в вопросе Эвелин отчетливо прозвучал страх.

– Ее запах успокаивает, а ее вкус возбуждает. Это похоже на тягу к шаане.

– Шаана и аретерра, – изумленно прошептала кошка, – шаатер? Но так не бывает! Одна женщина не может совмещать в себе оба качества.

– Я сглупил, – качнул головой император, – это был колоссальный промах.

– Как же так?

– Я справлюсь, Эви. Кто сказал, что я должен бороться с физической тягой к собственной фаворитке и усугублять и без того сложную ситуацию?

– Чем больше прикасаешься, тем больше тянет. Так всегда с шаанами.

– Я пережил гибель одной, смогу расстаться и с этой. Когда отпадет надобность в аретерре, я отправлю Миланту в самое отдаленное княжество.

– Да, я верю, ты сможешь. Только теперь я боюсь иного. Когда-то один тогда ещё друг рассказывал о разделении душ. Он посвящал меня в подробности, о которых никому не известно. Говорил, что близнецы, так он называл две соединенные сущности, не могут любить подобно обычным людям. Единожды в жизни им суждено встретить любовь, и она должна быть настолько сильной, всеобъемлющей, чтобы затронуть обе части разделенной души. Ириаден так любил Инессу, разве нет? Его чувства передались тебе, второй части подселенной сущности, поэтому первой жене легко удалось превратиться в шаану. Но сам ты не любил никогда? Не встречал такой женщины или встречал?

– Какое это имеет значение теперь, когда второй части моей родной души уже нет? Я бы не смог полюбить, как ты говоришь, всецело и всеобъемлюще, уже никогда не смогу. Теперь это всегда будет лишь пародия на чувства.

– А вторая сущность, тот мужчина, к которому она сбежала. Что у них были за отношения?

– Он ее не любил, – резко оборвал Кериас.

– А если...

– Он положил ее на алтарь и дал в руки нож! По-твоему это любовь? Весьма извращенная форма, не находишь?

Император вновь начинал злиться, и Эвелин это почувствовала.

– Хорошо, тогда я спокойна. Мне лишь непонятно, зачем она пришла сюда.

– Ищет его во мне.

– Что?

– Ищет во мне Призрака. Она влюбилась в него, как и прочие убитые им девушки. А теперь нашла шанс быть рядом с ним.

– Но глупо надеяться, будто ты вернешься к ней после всего.

– Влюбленные люди глупы, ты сама об этом говорила, – усмехнулся император. – Особенно если подобные чувства они испытывают впервые.

Кошка осторожно коснулась его плеча и заговорила спокойно:

– Когда понадоблюсь тебе, позови. Я помогу справиться со всем этим.

– Знаю, Эви, и ценю. Вскоре нам предстоит явить миру мощь и величие нового императорам это будет красивый спектакль, но к нему следует подготовиться заранее. А пока составь приглашения для главных участников.

– Непременно. Можешь на меня рассчитывать.

Светлые боги, вы явно задумали наказать меня за все, когда позволили идее прийти во дворец занять мои мысли. Во что я ввязалась, что натворила? Я сошла с ума? Наверное, точно сошла, ещё тогда в часовне, когда собственными глазами наблюдала гибель Вернона и своими руками убила Кериаса. А потом мучилась так сильно, что разум окончательно помутился. Вот и явилась, загнала в ловушку сперва барса, затем поймала в клетку себя. Никакая не сильная, а слишком слабая, чтобы выдержать груз вины.

Я лежала на постели, сжав ладонями голову и отдыхая после долгого стояния возле стены. Боялась пошевелиться до тех пор, пока Кериас не ушел в гостиную, а после свалилась с тяжелого комода, потому что тело затекло. Повезло попасть на груду вещей и даже не стукнуться головой о ножку металлической вешалки. Потом вот доползла до кровати.

И ведь услышав о ситуации в империи, я даже не подумала сопротивляться новому статусу, решила для себя, что выдержу эту роль безмолвного успокоительного, чтобы не злить и не провоцировать лишний раз. Может, так смогу в какой-то мере искупить собственную вину? А потом, когда он немного успокоится, привыкнет к моему присутствию и перестанет реагировать на него столь бурно, выберу подходящий момент. Кериас будет способен услышать, и я все-все расскажу о гранях, Верноне, о его прошлом, почему решила уйти и какой целью провела обряд. А еще объясню то, о чем даже страж не имел понятия – как грани отдали приказ покарать. Я опишу свои чувства до убийства и после, а Кериас, наконец, поймет.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю