Текст книги "Между Призраком и Зверем (СИ)"
Автор книги: Марьяна Сурикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
ГЛАВА 9
Если исходить из опыта, которого у меня было совсем немного, то чтобы заснуть в моем состоянии, требовались холодный душ и успокоительный настой. Второго в распоряжении не имелось, а вот с остужающим способом стоило попробовать.
Схватившись за ворот платья, по которому наискосок шли крючки, я отсчитала третий, пятый, восьмой и расстегнула, после чего потянула за ажурную тесьму на горловине, распуская бантик, а затем уже стала стягивать плотный лиф вниз. Крючки с легким щелчком раскрывались сами, и платье спало с плеч, после чего пришел черед юбки. Здесь сперва следовало развязать семь завязок на поясе в строгой последовательности, а затем только расстегивать крючки.
«Тринадцатый, десятый, первый», – посчитала в обратном порядке, ориентируясь на скрытый шов на юбке, после этого вновь потянула ткань в разные стороны, и все остальное расстегнулось само. Начинать можно было с чего угодно, хоть с нижней, хоть с верхней части, а если я просто желала не снять, а расстегнуть, чтобы иметь возможность стянуть кружевные шортики, то приступать следовало с тесьмы именно на них.
В общем, с успехом применив нехитрый шифр, я освободилась и от платья, и от сорочки, и от чулок с шортиками, а затем рискнула забраться под холодный душ. Не скажу чтобы такой радикальный метод успешно помогал против томительного жара в груди, скорее он очень неплохо способствовал замерзанию, отчего мысли о поцелуях немного отступали на второй план. Стуча зубами, я выскочила из ванной комнаты, наспех отерла тело полотенцем и забралась под одеяло, нырнув под него с головой. И пока согревалась, смогла немного успокоиться и даже устроиться поудобнее с намерением заснуть.
Удалось мне это, к сожалению, лишь когда солнечные лучи уже вовсю скользили по задернутым занавескам. Мерный шум за дверью подсказал, что слуги действительно приступили к извлечению гвоздей, и, как ни странно, эти звуки постепенно успокоили разбушевавшиеся чувства, а может сошло на нет действие шафиана. Однако испытанные этой ночью ощущения: томление, жар, дрожь, вожделение и изматывающую тоску неудовлетворенного желания я запомнила надолго.
Проснулась ближе к полудню в лучших традициях уставших за ночь любовниц, однако мужчина, которому полагалось меня утомлять, сам утомлялся в другом месте. Не знаю, правда ли Кериас отправился ловить преступников, но выяснить этот вопрос сразу не удалось. На следующий день в комнату вместо привычной девочки мадам Амели пришла совершенно другая горничная. Она осторожно постучала в дверь, а услышав мое приглашение войти, несмело проскользнула в спальню и робко присела, демонстрируя все знаки внимания, которых заслуживала любовница императорского кузена.
– Кто вы?
– Меня прислали из агентства по найму прислуги.
– А как же моя бывшая горничная?
– Я слышала, она вернулась к мадам Амели, поскольку вы более не нуждались в ее услугах. Но она рассказала мне все, что требуется, госпожа.
Собственно, мы и правда закончили со всеми масками, притираниями и массажами, а модистка– волшебница вряд ли могла надолго отпускать своих девочек, ведь услуги подобных профессионалок ценились очень высоко. Неожиданно, правда, что меня не предупредили. Хотя бывшая горничная вряд ли могла попасть накануне в комнату. Кериас хорошо защитил меня от любой возможности выбраться, а также впустить внутрь какого-нибудь представителя мужского пола.
– Позвольте я помогу вам причесаться. Сегодня утром доставили два платья по заказу милорда, желаете примерить?
Я прикинула, что прибыли очередные доспехи, и кивнула.
Вниз сходила в полном защитном облачении и с твердым намерением сперва позавтракать, чтобы набраться сил, а после притвориться, будто вчера ничего не произошло. Новая служанка рассказала, что Кериас вернулся несколько часов назад, жутко уставший и судя по виду участвовавший не в одной битве, однако хорошее настроение милорда намекало на полный успех ночного рейда.
По поводу того, что утром пришлось вытаскивать гвозди из моей двери, прежде чем выпустить возлюбленную дознавателя на волю, горничная промолчала, только промолвила нечто вроде: «Милорд так заботится о вашей безопасности». Вот девочка мадам Амели ни за что бы не упустила случая поинтересоваться подробностями столь эксцентричного поступка. Кажется, Кериас счел необходимым избавиться ото всех чересчур болтливых особ в своем доме и оставить тех, кто не будет распространяться относительно причуд хозяина.
Самое обидное, до малой столовой, в которой обычно накрывали на стол, я так и не дошла. И не потому, что кто-то помешал, а из-за собственного неуемного любопытства.
Я спускалась по лестнице, когда на первом этаже, возле перил, заметила фигуру в плаше. Она стремительно шагала за слугой, который говорил: «Милорд ждет вас в кабинете». Оказавшись внизу, обнаружила, что посетителя и след простыл, зато слуга уже возвращался назад к своему посту возле входной двери. Я бы не подумала интересоваться гостями Кериаса, если бы не бледность и явная нервозность, проявившиеся на лице обычно невозмутимого Авилора. За время, что провела в доме дознавателя, я почти никогда не видела этого молодого служащего в волнении. По этой причине и уточнила:
– Что-то случилось, Авилор?
– Госпожа, – низко поклонился он, – все в полном порядке, извините, если встревожил, – он немного замялся, оглянулся и нервно вытер пот со лба. – Я всегда так реагирую на предсказателей. Они – потомки магов, в их присутствии прямо дрожь по телу.
– Предсказателей?
– Мадам Памфи, предсказательница его императорского величества Ириадена, – почти шепотом промолвил слуга, а потом снова поклонился и поспешил к дверям.
Я задумчиво остановилась возле лестницы, размышляя, что известной на всю империю особе понадобилось в этом доме. Прежде слышала, будто она живет затворницей и на людях почти не появляется, а уж о том, чтобы самой посещать простых смертных и говорить не стоило. Хотя последнее утверждение вряд ли можно было отнести к Кериасу. И ужасно захотелось узнать, что сейчас происходит в кабинете.
Я присела на ступеньки, раздумывая, сразу ли Зверь меня почует, если решу подкрасться к двери и подслушать. А вдруг дело каким-то образом касается моего будущего? Что если Кериас позвал Матильду Памфи предсказать ему исход этого жуткого противостояния с Призраком, а она ему ответит? Мне необходимо было узнать. Я хотела услышать их разговор любым способом!
Поплывшая перед глазами радужная пыль на миг отвлекла, и я потрясенно наблюдала, как размывается вид просторного холла, теряясь за полупрозрачными неровными стенами. Я сидела теперь на ступеньках, сплетенных из холодного белого света, а на ладони покоился угловатый искрящийся камень. В этом странном пространстве я была одна, и хотя почти тотчас же подскочила, напряженно осматриваясь, хозяин радужных граней так и не появился.
Память об иной реальности вернулась лишь сейчас, когда я очутилась внутри. Неужели сама призвала ее?
Изо рта вырвалось облачко пара, а стены слегка покачивались, словно состояли из дивой материи, плавно перетекавшей из одного цвета в другой, подобно струящейся по камням воде. На секунду почудилось, что материя эта живая, обладающая собственной силой. Подчинялась ли чужая энергия мне, можно было выяснить лишь одним способом.
– Я хочу узнать, что происходит в кабинете Кериаса, – громко проговорила, зажмурившись на миг и пытаясь сконцентрироваться на этом желании. Когда открыла глаза, интерьер за разноцветной стеной сменился. По ту сторону находилась другая комната, за столом сидел темноволосый мужчина, а в кресле напротив – скинувшая с головы капюшон пожилая женщина. Ее волосы напоминали по цвету выбеленную пряжу, морщины пересекали высокий лоб и собирались в лучики возле темно-зеленых глаз.
Я шагнула вперед, и одна из стен исчезла, впуская меня внутрь комнаты. Остановившись за плечом Кериаса, на всякий случай коснулась кончиками пальцев его волос, но рука пошла сквозь тело дознавателя, а он никак не отреагировал на мое присутствие. Выдохнув, сосредоточила все внимание на собеседнице Зверя.
– Считаешь, я зря трачу время? – говорила она меж тем, и чистый звонкий голос совсем не сочетался с внешностью невзрачной старушки.
– Я не просил тебя приходить.
– Иного способа увидеться не было.
– Матильда, мне не нужны твои предсказания.
– Лишь оттого, что тебе неведомы новые знания, открытые мне высшими силами.
– Послушай, – Керис положил ладони на стол и слегка склонился вперед, – нет смысла рассказывать. Вспомни, что я говорил о твоих прежних предсказаниях.
– Это невозможно.
– Да.
– Я помню.
– Тогда что ты здесь делаешь?
– Кериас, я никогда не ошибаюсь в своих видениях.
– Ну хорошо, – дознаватель хлопнул ладонями по столу так неожиданно, что я даже вздрогнула, – раз настаиваешь на этом, говори, я слушаю.
– В твоей жизни появилась девушка.
– До тебя дошли слухи? – изломил бровь сыщик.
– Я видела ее, когда в последний раз бросала карты. Тихая, замкнутая, совершенно беззащитная с виду. Она погубит тебя, Кериас.
На этот странный выпад, из-за которого я пораженно затаила дыхание, сыщик совсем не отреагировал.
– Если не избавишься от девушки сейчас, то, пытаясь защитить ее, сам погибнешь.
Матильда откинулась на спинку кресла, крепко сцепила перед собой руки в замок и не сводила глаз с невозмутимого мужчины напротив.
– И? – был единственный ответ, которого она дождалась.
– Ты не должен умереть. Ты единственная надежда великого рода. Я уже говорила об этом. Сейчас две линии судьбы пересеклись, одна прямиком ведет к престолу, к тому, чтобы стать великим императором, а вторая – к смерти. Отпусти девушку.
– Тогда ее убьет Призрак, разве нет?
– Он существо, не принадлежащее нашему миру, ты напрасно поставил своей целью поймать его. Человеку не под силу с ним совладать. А девушка уже попала под его влияние, дороги назад нет, зато у тебя есть шанс остановиться. Ты последний представитель рода Монтсеррат и обязан принять власть.
– Матильда, это бред!
– Мои видения...
– Я знаю, всегда сбываются, – оборвал предсказательницу Кериас, – но не я последний, ты забыла о моем брате?
– Карты предрекали величие сильнейшему. А в тебе есть сила.
– И в Ириадене.
– В нем сильнее гордыня.
– Я его защитник и не могу нарушить клятвы, и ты все знаешь об этом проклятом сумасшествии. Ненормальный император не может править страной. Что на этот счет говорят тебе карты?
– Они лишь открывают будущее, но не дают пояснений того, что и как произойдет.
Кериас ничего не ответил на ее последние слова, и Матильда продолжила:
– Отошли девушку. Судьба дает тебе выбор. Задумайся об этом, вспомни о миллионах других людей, о том, что империя захлебнется в крови, когда последний представитель рода погибнет.
Мужчина молча склонил голову и запустил пальцы в волосы, я слышала, как он вздохнул, а потом снова поднял глаза на предсказательницу, собираясь озвучить свое решение, и в следующий момент передо мной вновь выросла радужная грань.
– Нет! Не сейчас. – Я протянула руку, пытаясь оттолкнуть ее с дороги и снова вернуться в кабинет, а вместо этого вдруг качнулась вперед и упала на холодный мраморный пол холла, слетев со ступеньки. И самое ужасное, я ощущала себя совершенно обессиленной.
На мое счастье, лестница делала изгиб в сторону стены, и потому площадка у ее подножия была скрыта со стороны входа. Меня не заметили покинувшие кабинет Кериас с предсказательницей. Я даже не представляю, как принялась бы объяснять, почему лежу на мраморном полу. Зато короткая передышка оказалась весьма кстати. Мне достало сил вползти на ступеньку и, держась за перила, вновь принять сидячее положение. Когда проводивший мадам Памфи Кериас стремительно дошагал до лестницы, собираясь взбежать наверх, я встретила его совершенно невозмутимо и даже приветствовала вежливой улыбкой:
– Доброе утро.
Ни выражением лица, ни тоном голоса я не выдала того, о чем успела услышать, и подозрений относительно своей будущей судьбы. Будут ли от меня избавляться самым радикальным способом или передадут в полное владение императора?
Радужный кристалл лежал в кармане платья, даря чувство спокойствия и удивительной уверенности в собственных силах, чего я никогда не ощущала прежде. Теперь у меня тоже был какой-то козырь в этой неравной схватке, оставалось только разобраться в свойствах камня и понять, как смогу использовать его дальше, чтобы избежать участи бесправной игрушки.
Да, теперь я помнила обе реальности, как и обещал Призрак.
– Миланта, – Кериас присел на корточки, вглядываясь в мое лицо.
Вопроса о том, почему сижу здесь, а не нахожусь, например, в комнате, я дожидаться не стала. Объяснила все дознавателю раньше, чем он успел спросить.
– Я спустилась пообедать, но внезапно ощутила слабость.
– Это у тебя реакция на шафиан? – нахмурил брови Зверь.
– Прошу прощения, – мой голос прозвучал достаточно холодно и невозмутимо, – но если для членов императорской семьи подобная изысканная приправа считается обычной, то я не имела радости употреблять ее в пищу каждый день.
– Я знаю, Мышка, – также спокойно ответил Кериас, – не стоит кусаться.
Он хотел взять мои ладони, но я отдернула руки и вообще отклонилась подальше.
– Я отвлекаю вас от важных дел. Вы, кажется, шли наверх.
– Шел, чтобы затем поехать на работу.
– Работаете и днем, и ночью. Всегда на страже покоя и защиты его императорского величества, – равнодушно отметила я и прислонилась головой к перилам.
Кериас молча отстранился и, больше не спрашивая ни о чем, ушел, а через минуту ко мне спустился слуга и, поклонившись, поинтересовался, не желаю ли подняться в комнату.
– Я желаю в столовую, поскольку ещё не обедала, – ответила на его вопрос, а потом с его помощью встала на ноги.
В столовую добрела только потому, что слуга придерживал за плечи, не давая упасть. Устроившись на стуле, я обессиленно уронила руки на стол и прикрыла глаза. Мне требовались еда и силы, а ещё план дальнейших действий.
– Так отчего тебе стало плохо? – долетел от двери мужской голос.
– Моральные потрясения, голод и ночное бодрствование не способствуют активности, – мой голос звучал ровно, – у меня закружилась голова.
– Это снова цитата из какой-нибудь книги о здоровом образе жизни?
– Весьма верная, замечу.
– Ощущаю себя нерадивым читателем, получившим выволочку от грозной библиотекарши, – ехидно прокомментировал дознаватель и подошел ближе. – Все же странная реакция. Сперва ты полна сил и очень активно отвечаешь на поцелуи, а потом вдруг почти теряешь сознание.
– Я вчера и на поцелуи вашего брата отвечала активно, – откликнулась, любуясь помрачневшим лицом Зверя, – а потом тоже почти потеряла сознание. В него возвращал меня личный лекарь его императорского величества.
Удивительно, прежде я бы не решилась говорить с Кериасом подобным тоном, а сейчас ощущала непоколебимое спокойствие и уверенность в собственной правоте.
– Значит, у тебя нет сил? – резюмировал сыщик, и не успела ему ответить, как уже была поднята на ноги, а за плечи меня крепко придерживали мужские ладони. Рядом лежал непонятно когда упавший стул, а Зверь сверлил меня взглядом.
– Ну, бери, – выдохнул он.
– Что?
– Тебе нужны силы, бери.
– Я обойдусь без вашей помощи, – отказалась решительно. – Достаточно с меня поцелуев сиятельных особ. Еда и отдых помогут восстановиться. Так что отпустите, будьте добры.
И он отпустил, а поймать успел у самого пола, куда я едва не свалилась.
– Я не предлагал поцелуи, – зло высказался Зверь и, усадив меня на другой стул, встал рядом и соединил наши ладони, крепко переплетя пальцы.
– Бери.
Хотела снова гордо отказаться, но его тепло оказалось таким манящим, что с легким вздохом я позволила ему потихоньку перетечь в мою руку.
– Пальцы у тебя ледяные, – заметил Кериас, а потом стоял молча, пока я с наслаждением впитывала согревающий каждую клеточку живительный жар. Что странно, до этого момента холода не чувствовала, а сейчас поняла, как замерзла. Замерзла так основательно, что тело ощущалось чужим, а сердце словно замедлило стук. Теперь кровь забурлила, разгоняясь по венам до своей привычной скорости, вбирая в себя тепло, теряя вязкость.
Нежная волна благодарности заставила открыть глаза и взглянуть на Кериаса, прошептав ему: «Спасибо».
Взгляд дознавателя потеплел в ответ, а легкая улыбка скользнула по губам:
– Пользуйся, Мышка.
Он внезапно расцепил наши ладони и выпрямился.
– А почему..., – я закусила губу и оборвала вопрос на полуслове.
– Что почему?
– Ерунда.
– Неужели я снова вижу румянец смущения на белоснежных щечках? Признаться, ты напугала меня, Мышка. Показалось, за эту ночь ты обратилась в ледяную статую. Я так обидел тебя вчера?
Воспоминания о собственных домогательствах внезапно нахлынули на меня, заставив покраснеть до корней волос.
– Нет, не обидели, – невнятно проговорила и опустила глаза.
– А о чем ты хотела спросить? Ведь я вижу, как твой любопытный носик слегка удлинился.
– Он не удлиняется! – я схватилась за нос и возмущенно посмотрела на смеющегося дознавателя, разом забыв о смущении.
– Удлиняется.
– Нет!
– Да!
– Ну знаете! Я хотела спросить, почему когда прикасаюсь, чувствую тепло, а когда целую, вместе с ним накатывает ещё и эйфория?
Вот сказала со злости и снова смутилась, а все из-за взгляда Кериаса, который вдруг стал обжигающим и таким пристальным, что ощущался кожей, точно легкая щекотка.
– Потому что за раз можешь взять гораздо больше, – несмотря на выражение глаз, совершенно спокойно пояснил дознаватель.
– Аа, кхм, спасибо.
– Или потому что без ума от меня, – невозмутимо добавил Кериас.
– А?
– Эйфория, – словно смакуя, произнёс мужчина, – при поцелуях, – мурлыкнул он, – все сходится.
– Эй! – запротестовала я и хотела уже вступать в спор, когда была остановлена вкрадчивым: «Проверим?»
Это просто невозможно! Как он сам справляется с подобными перепадами настроения? От злости и раздражения прийти в хорошее расположение духа, дразнить меня и вовсю веселиться? Но я-то еще не лишилась здравомыслия, чтобы начать проверять, поэтому весьма решительно покачала головой.
– А я уже приготовился, – хитро улыбнулся Зверь.
– Проверки всегда плохо заканчиваются.
– Что ж, – пожал плечами дознаватель, – я предложил ради тебя, Мышка. Теперь будешь умирать от любопытства, думать все время, в силе дело или в чем-то ином, а бывает ли другая реакция на поцелуи и...
– Вы говорили, я не умею целоваться! – оборвала его на полуслове, всерьез начиная опасаться, что меня сейчас заболтают и склонят к экспериментам.
– Ты очень быстро учишься, – нашелся с ответом Кериас, – целуешься все искуснее и искуснее.
И пощекотал меня за ушком.
– М-милорд! У нас договор, о котором вы постоянно забываете и письменный экземпляр которого я до сих пор не получила, а еще я... есть хочу!
– Ты права, Мышка, – вкрадчивый шепот над самым ухом заставил вздрогнуть, а дверь в столовую вдруг сама распахнулась, и в комнату, в буквальном смысле слова, внесло очумевшего повара.
– Где еда для леди? – очень строго спросил Зверь.
Повар так и замер, переводя круглые глаза с меня на дознавателя, в руке его был зажат половник, с которого на рукав слуги капало что-то густое и белое.
– А, эм, там.
– Все еще на кухне?
– Уу... гу.
– Подать немедленно! – рявкнул Кериас. Даже я на стуле подпрыгнула, а повар от испуга впечатался спиной в стену, икнул, попятился и снова икнул, поклонился, икнул, исчез.
– Распоясались, – строгим голосом и с трудом сдерживая смех, подытожил Кериас, – моя возлюбленная оголодала и совершенно неспособна на эксперименты.
А дальше он, насвистывая, отправился к двери, где обернулся, послал мне воздушный поцелуй и, сказав: «До встречи, леди», – исчез из поля зрения.
Не удержавшись, я подскочила со стула и подбежала к окну, чтобы понаблюдать, как он выходит на крыльцо и, взмахом руки отослав прочь уже поданный экипаж, удаляется по подъездной дороге и скрывается за воротами.
– Он меня с ума сведет, – подвела итог этого безумного разговора и поспешно обернулась, когда с громким: «Ваш обед, госпожа!» – в комнату вкатили тележку, уставленную таким количеством еды, что хватило бы накормить не одну голодную девушку, а целый полк королевских дознавателей.
Стоит отметить, с момента нашей первой встречи, начавшейся очень неординарно, отношения со Зверем по-прежнему складывались весьма странно и мало походили на чисто деловые, оформленные ни много ни мало настоящим официальным договором. Его, кстати, доставили в тот же день. Когда я развязала бечевку и вынула документ из плотной бумаги, то заметила, что он уже заверен и подписан одной стороной.
И вот я сидела за бюро орехового дерева в совершенно пустой библиотеке фамильного особняка и вновь перечитывала наше соглашение. Казалось бы, я по всем правилам играла роль любовницы на людях и даже несколько раз назвала дознавателя дорогим Кериасом, а он как будто и не злоупотреблял своим положением, хоть и дождался от меня обвинений в нарушении договорных пунктов. Однако, как было оговорено заранее, при особых обстоятельствах (если исходить из анализа ситуаций, особые обстоятельства возникали постоянно), Кериас вполне мог меня трогать, лапать, обнимать и почти ничего не нарушал.
Если говорить честно, то в отличие от начала нашего знакомства, сейчас мне все реже хотелось называть его Зверем. И пускай определенная озверелость в Кериасе присутствовала, но настоящей жестокости по отношению ко мне он не проявил ни разу. Хотя, полагаю, мог быть очень страшным с кем-то другим, равным ему по силе. Я даже начинала привыкать к своеобразному характеру дознавателя, пусть и не слишком уравновешенному. Радовал тот факт, что несмотря на обвинения в сумасшествии, мужчина пока ни разу не сорвался окончательно. Не знаю, соблюдал ли он таким образом нашу договоренность или хранил привлекательность приманки для Призрака, но найти веских причин для разрыва соглашения я не могла.
Порассуждав подобным образом, собралась уже поставить свою подпись и на миг замерла, увидев дату. Договор действовал месяц, по истечении которого я получала денежное вознаграждение, собственное жилье и номинальную свободу. Конечно, формулировка была несколько иной, но я вдруг усомнилась, что действительно верну утраченную самостоятельность. Ведь обязательства по моей защите Кериас снимал непосредственно перед выбором фаворитки императора, и либо так совпало, либо дальше я могла отправляться прямиком в покои владыки.
Рука замерла над листом, и расписаться я не отважилась. Решила дождаться вечера и поговорить с Кериасом на эту тему откровенно.
Однако к вечеру дознаватель не вернулся. Не пришел он и ночью, утром следующего дня и даже к обеду. Я то и дело подбегала к окну и смотрела на подъездную аллею, спрашивала горничную и слуг, но никто не объяснил мне задержки хозяина, никто не упомянул особых распоряжений, отданных на предмет длительного отсутствия. Кериас совершенно точно намеревался вернуться еще вчера. Но где он тогда? Неужели показанное Призраком будущее уже произошло? То есть кузены повздорили из-за меня, и император заключил дознавателя под стражу на трое суток? Ведь именно такой промежуток времени был озвучен.
Я не знала, что и думать, но только во дворец отправиться не могла. А все потому, что Кериас слово решить проблему с владыкой сдержал. То ли его замечание относительно остаточного следа оказало свое влияние, и император решил поостеречься, пока не пойман Призрак, то ли сорвал всю ярость на кузене и немного успокоился, однако на личные аудиенции, а также балы, прогулки, обеды и прочее меня больше не звали. Возможно, Кериас даже нарочно довел брата до бешенства и сам подставился под удар, поскольку так вернее всего было уладить проблему с уязвленным самолюбием. Отправляться в таком случае во дворец одной было сродни сумасшествию. Однако без присутствия Зверя рядом я чувствовала себя незащищенной и беспрестанно нервничала.
Когда в очередной раз подошла к окну, то тут же подскочила на месте, а потом рванула к шкафу и, схватив первый попавшийся платок, набросила его на плечи и сбежала вниз. На крыльце я замерла и терпеливо дожидалась, пока подъедет простая черная карета. Однако когда она остановилась, меня ждало полнейшее разочарование.
– Леди Миланта, – поклонился вышедший из кареты незнакомый мужчина, – Раир Стефано к вашим услугам.
– К моим услугам? – уточнила я.
– Именно так, леди. Я прибыл по поручению милорда Кериаса.
– А он..., – я попыталась заглянуть в пространство открытой кареты, вдруг дознаватель лежал там без сознания, но господин Стефано прибыл один.
– Милорд не приходил на службу, но такие отлучки для него не впервой. Судя по всему, ему было дано личное поручение от самого императора. Иногда бывает, что начальник отлучается по особым заданиям без предупреждения, порой может пропадать месяц.
– Месяц? – я даже похолодела.
– Особые поручения всегда касаются только милорда. Мне же еще раньше было поручено доставить вам все найденные книги. Начальник говорил, что вы сможете разобрать и систематизировать их, поскольку прежде занимались подобной работой.
– Какие книги? – растерянно уточнила.
– Если позволите, их сейчас завезут. Телеги стоят за главными воротами, разрешите им въехать?
– Если, – я откашлялась и постаралась говорить более уверенно, – если Кериас дал такое поручение, то конечно, но вы не пояснили, что за книги.
– Они были найдены в замурованной комнате столичной библиотеки, – ответил мужчина и отослал кучера, велев ему передать послание для привратника.
– В замурованной комнате?
– Милорд обнаружил ее во время осмотра библиотеки после гибели мэра. Как только получили разрешение, мы сломали стену. Пришлось какое-то время потратить на поиск специалистов, способных справиться с защитными заклинаниями, а потом только вынести книги. Не поверите, но в комнате действовала настоящая магия.
– Отчего же не поверю, ведь в самой библиотеке работает охранка на магической составляющей.
– О, нет. Я вовсе не имел в виду современные методы защиты, разработанные совместно с официальными представителями закрытого магического сообщества. Предприимчивые торговцы многие вещички покупают у магов, и большая их часть даже допускается к ввозу, особенно в связи с расширением торговых соглашений. Я говорил о настоящей древней магии. Только с одобрения его императорского величества нам дозволено было посетить закрытое поселение и под строжайшим надзором привезти оттуда в столицу одного специалиста по древним заклинаниям.
Я чуть было не ляпнула, почему маг императора не вызвался помочь, а потом сообразила, что его пребывание во дворце могло быть засекречено.
Вот, значит, какую пустоту ощутил тогда Кериас, а я за всеми событиями почти позабыла о том дне, как и о намерении дознавателя узнать, что кроется за стеной. Зато сыщик ничего не забыл, и он действительно хорошо выполнял свою работу. От сознания этого стало немного не по себе.
Отойдя в сторону, я наблюдала, как к ступенькам подъезжают две телеги, а слуги начинают разгружать их.
– Несите в библиотеку, – дала распоряжение, а сама отправилась следом, чтобы понять, какие сокровища удалось отыскать в запечатанном хранилище.
– Сокровища, – шептала я, любовно поглаживая истрепавшиеся книжные корешки, – настоящие, истинные, самые драгоценные!
Застань меня Кериас в подобном экстазе и предложи снова провести эксперимент, даже секунды не сомневалась бы, и без шафиана всего расцеловала бы. Чего не сделаешь для мужчины, доверившего мне сущее богатство.
Хорошо, что в библиотеке я осталась одна. Слуг выслала почти сразу, как только внесли последнюю стопку книг. Ничьей помощи мне не требовалось, чтобы заняться разбором такой прелести, а вот принять меня за буйно помешанную другие могли.
– Вы мои хорошие, вы мои древние, – шептала я старым фолиантам. Хотелось подгрести их все под себя и чахнуть, как дракон над златом.
– Кто же такой плохой вас в кучу свалил, стеной замуровал, пылиться заставил? – продолжала ворковать и попутно протирать мягкой тряпочкой покрытые серым налетом обложки.
– И не переплетали вас, и не заботились и не открывали сколько лет.
После этой фразы я не удержала счастливого вздоха, а потом с дрожью в руках раскрыла один особенно толстый талмуд.
Ну что может быть лучше для истинного ценителя, чем те самые книги, которых я ни в жизни не увидела бы, не окажись в статусе любовницы императорского кузена по совместительству главного дознавателя империи? А ведь их уже долгое время не касалась рука человека, потому как это были настоящие запрещенные старейшие фолианты.
И вот теперь они оказались у меня в руках, и требовалось заняться самой любимой работой: привести в порядок, рассортировать, расставить. Кериас явно знал путь к сердцу истинного библиомана, и это сердце сейчас радостно колотилось в груди, намекая, что пока не закрою последнюю книгу, не буду есть, спать и не покину стен фамильной, более не пустующей библиотеки.
