Текст книги "Город ящеров (СИ)"
Автор книги: Марина Багирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
Марина Багирова
Город Ящерров: Венилакриме
Аннотация:
Страшные создания живут в прекрасном городе. Они высокоразвиты и коварны. Сильны и ядовиты. Безжалостны! Они легко умеют подчинять...
Нам же осталось только униженно прислуживать захватчикам планеты. В лучшем случае. В худшем – быть игрушкой для утех.
Но я верю – ещё не все потеряно... Можно все-таки попробовать сражаться за свой дом. Из глубоких нор, без надежды и без права на проигрыш, день за днём, упрямо...
Как я!
Корректор : Татьяна Оконевская
Нина Бархат & И.N – я благодарна вам за наши прогулки по лесу и длительные разговоры. За вдохновение, за посиделки у камина, за яркие помады, за уют и дружбу. Я верю, что встреча с вами была судьбоносной!
Часть первая: Женщина судьи
Глава первая
Скоро мы проникнем в город ящерров.
От этой мысли внутренности скручивает в тугой узел. Азарт вперемешку со страхом – взрывоопасный коктейль…
Тёмные коридоры «Станции 5» давили со всех сторон. Я слышала свои шаги – громкие, быстрые, абсолютно неженственные. Мне по статусу не положено быть женственной – я Командующая. Моё дело – защищать станцию.
«Станция 5» – подземный город с населением около восьмидесяти тысяч землян, место, где я живу с шести лет.
Тонны земли у меня над головой… Осознание этого должно приводить в ужас, но уже давно не пугает. Мы привыкли существовать под землёй. Привыкли не видеть солнца, заметать следы и бояться. Мы, слабые земляне, привыкли опасаться ящерров… Целый подземный город: сотни выходов, десятки планов эвакуации, максимум сил брошено на то, чтобы станцию не рассекретили. И всё равно ящерры нас находят. Как бы мы ни прятались – они приходят за нами.
Ящерры…
…Мои размышления были прерваны – навстречу шли несколько солдат. Я кивнула им и остановила одного из группы.
– Найди Шестого. Предупреди, чтобы собрал команду. Я хочу провести инструктаж.
– Когда?
– Через полчаса. В третьей смотровой.
Солдат кивнул и бросился исполнять приказ. Глядя на то, как поспешно он это сделал, мне вспомнилось собственное поведение несколько лет назад.
Я зашла в смотровую – проверить снаряжение и ещё раз убедиться, что всё идёт как надо. Солдаты как раз готовили оружие для завтрашней вылазки. Я забрала у одного из них брычь – единственное ружье, способное хоть как-то навредить ящерру, – и взялась укладывать его в чехол. Незачем доверять другим то, что лучше сделать самостоятельно.
Смотровая – одно из немногих мест на станции, где я могла чувствовать себя в относительной безопасности. Множество камер, горы амуниции (по большей части, увы, бесполезной). Я здесь провела всё детство и юность: ставила сети, заряжала брычи и училась у тех, кого среди нас уже давно нет. Большинство из нас о них уже забыли, но смотровая помнила этих людей.
На маленьких экранах, вмонтированных в стены, можно было увидеть наш лес… Там, на поверхности, сейчас день. Там светит солнце и очень тепло – лето в самом разгаре. У нас тоже тепло. Жаль, солнца нет и еды иногда не хватает. Зато работы много. Словом, не жизнь, а ад. Из года в год, из года в год…
Моя жизнь другая. Военные – привилегированная каста. Кто-то завидует нам, но большая часть обитателей станции никогда не выйдет на поверхность, не встретится ТАМ с ящеррами. А значит, сохранит эфемерное и призрачное ощущение безопасности. Нам – военным – за риск полагаются льготы. Лучшее питание, бытовые условия, шанс дожить до старости. Маленький, очень маленький. Но так как мы рискуем каждый день, сгораем обычно намного быстрее, чем гражданские. Мы переправляем людей на другие станции, добываем еду и ежедневно проверяем уровень готовности к вторжению. Часто – ценой собственной жизни. Что, в сущности, и есть наша главная привилегия – уйти раньше других.
***
Ящерры появились на нашей планете всего лишь около пятидесяти лет назад. Тогда казалось, их нашествие – билет в лучшую, счастливую жизнь, давно ожидаемый контакт с другим разумом. И мы растерялись, так как не знали, как себя вести. Кто-то угрожал чужакам или требовал их изгнания, но большинство землян, объявив их друзьями, радовались. Однако скоро эйфория сменилась разочарованием, так как ящерры чётко дали понять, что их мотивы далеко не так чисты, как нам бы хотелось. Они оказались очень сильними противниками. А ещё ящерры были отличными психологами. Или, если точнее, талантливыми кукловодами. Мы же для них представлялись тем же, кем для нас самих – обезьяны. Люди не могли противостоять влечению, которое в итоге и разрушило нашу цивилизацию. Всего несколько секунд – и человек превращался в марионетку, влюбляясь в своего поработителя. Мы придумали технические приспособления, чтобы ограничить их силу, но это помагало далеко не всегда.
Мне повезло больше, чем другим. Я никогда не сталкивалась с ящерром лицом к лицу. А если бы это и случилось, предпочла бы сбежать. И чем быстрее, тем лучше. Трусость? Нет, осторожность. Смельчаки, решившиеся на открытое сопротивление, умирали. Но так везло далеко не всем. Большая часть людей становилась марионетками, у которых разум был порабощён этими сволочами...
***
Послышался звук. Дверь открылась: на пороге стояли двое солдат, а между ними – щуплый мальчишка лет двадцати. Он не соображал, зачем его притащили ко мне. Единственное, что он понимал, – так это то, что ничем хорошим встреча с Командующей закончиться не может.
– Здравствуй, Радо.
– Командующая Лин, – промямлил мальчишка. – Что я сделал?
Я кивнула солдатам, и они отпустили юного гения. Тот дёрнулся несколько раз и послушно застыл.
– Зачем ты саботируешь мою операцию, Радо?
Его глаза суматошливо бегали по комнате.
– Я не…
– Врёшь! Почему у нас до сих пор нет карты Маятника?
– Командующая, но ведь… Не можем мы пока получить эту карту.
– Радо, – я подошла к нему и улыбнулась. – Карта уже у меня. Сегодня утром мне принёс её другой оператор, который работал над заданием параллельно с тобой. И это странно, учитывая, что тебя считают номером Один.
– Командующая… – взмолился мальчишка.
Он попытался приблизиться ко мне, но конвоиры не позволили. Так и стоял на месте, заламывая руки.
– Объясни мне, Радо, почему из-за тебя я вынуждена терять время. Ты, как никто другой, понимаешь, насколько дорого обходится станции подготовка к операции.
– Командующая… Тот ящерр, на которого мы смогли прицепить локатор... Вы поймите, он не перемещался по городу настолько часто, чтобы мы могли составить интерактивную карту. Он просто… Командующая, я не виноват!
Радо волновался не без причин. Он знал, что делают на станции с теми, кто не умеет или не способен выполнить поставленные задачи. Стоит мне упомянуть в докладе, что он не справился, – прощай стабильная должность. А это – прямой путь в никуда.
Мои доклады на особом счету. Глава лично следит за моей операцией. Он заинтересован в том, чтобы все шло как надо.
Выдержав паузу, я сказала:
– Согласно личному делу, ты не покидал станцию больше года. Теоретически, ты не мог попасть под влияние ящерров. Или я чего-то не знаю?
– Командующая Лин, всё правильно, не покидал! – закивал головой мальчишка.
– Тогда почему?
– Я просто не мог! Не знал, как! Поверьте мне!
– Это единственная причина? – спросила холодно.
– Да! – закричал неудачливый оператор-информатик.
Я выждала несколько секунд. Пусть прочувствует, каково это – зависеть от других. Ведь я зависела от него! Каждый день ждала, когда появится эта чёртова карта. На меня давили сверху, Глава собственной персоной соизволил спросить, как обстоят дела. И виноват во всём этот хнычущий кусок мяса, стоящий прямо передо мной.
Злость уже прошла. Карта загружена в сеть. Именно этой причиной объяснялось моё спокойствие – теперь я могла себе его позволить.
– Ещё один подобный прокол – и ты знаешь, что будет.
– Знаю! Больше такое не повторится, – активно закивал головой мальчишка.
Когда он ушёл, Дан закрыл за ним дверь и спросил у меня:
– Проследить за ним?
– Ещё бы! – я взглянула на монитор, который показывал, как горе-оператор двигался от смотровой к лифту, время от времени делая небольшие остановки. – У Радо минимальный допуск, но в последнее время он слишком часто косячит. И вопросов задаёт слишком много. Подключи к слежке службу безопасности.
– Центральную?
Я задумалась.
– Нет. Пока локальную. Но если тебе что-то не понравится в его поведении – ты знаешь, что делать.
Дан кивнул. Мы все знали, что делать.
– Хорошо. А теперь уйдите! – сказала я Дану и остальным солдатам, толпившимся в смотровой. Они переглянулись и направились к выходу.
Я осталась одна в ожидании своей команды.
***
Когда-то я даже мечтать не смела, что достигну таких высот. Но потом выяснилось, что у меня некий врождённый талант. Мне удавалось спасаться там, где остальные погибали, и вверенные мне группы всегда возвращались домой в целости и сохранности. Люди хотели со мной работать. Говоря простыми словами, они хотели жить.
Я огляделась вокруг. Села в кресло, забросила ноги на стол и попыталась свыкнуться с мыслью, что вижу эту комнату в последний раз. Если нас завтра поймают – дураку понятно, живыми нам не выбраться.
Неужели это конец? Завершение сложного пути девушки по имени Венилакриме, которую даже приёмная мать называла не иначе как Лин.
Что ж, пусть будет так. Я не хотела провести всю жизнь на станции. Достаточно того, что обитала здесь много лет и настоящее солнце видела не чаще раза в месяц. В детстве – ещё реже.
Я не знала своих родителей. Не имела и малейшего представления, как выглядел мой отец и почти не помнила матери. Всё, что у меня было, – Вира и «Станция 5».
Я попала в подземный город приблизительно в шестилетнем возрасте, когда приёмная мать подобрала меня на одном из смешанных рынков. Там собирались люди, покорившиеся власти ящерров, которые, в свою очередь, втридорога продавали предметы роскоши – то, что земным людям иметь не положено, но некоторые хотели и даже умудрялись наскрести на это денег.
Самое страшное, что этого я тоже не помню. Рынка не помню, да и города, где это случилось. Всё, что у меня осталось, – рассказы.
Мне кажется, Вира была со мной всегда. Мой ангел, моя защита и мой покой.
Она не одобрила поход в Гнездо. Считала это слишком рискованным, отговаривала. Но впервые в жизни я поступила по-своему. Мне нужен мир, в котором земляне будут жить по-человечески, имея крышу над головой и кусок хлеба на столе. И солнце, много солнца…
***
Я взглянула на экран. Одна из внутренних камер зафиксировала движение в моём отсеке. К третьей смотровой приближались три человека. Через несколько минут они будут в комнате.
Я убрала ноги со стола и ещё раз проверила амуницию. Кто знает, поможет ли вся эта техника, когда один из ящерров использует на мне влечение. Неужели я буду как все – замру и подчинюсь любой его прихоти?
…Внешне ящерры очень похожи на нас, лишь немного крупнее. По две руки и ноги, лица почти человеческие. Правда, у них серебристый оттенок кожи, но главное отличие – это хвост. В спокойном состоянии они прячут его меж выпуклых позвонков на спине, а когда чувствуют опасность – хвост удлиняется и становится самым опасным оружием на свете. Хвостами ящерры на ходу отбивают пули, с их помощью совершают невероятные акробатические трюки. И людям головы сносят, также используя хвосты.
Ещё одна их особенность – речь. Проклятые ящерры общаются на особом языке, постигнуть который мы не способны. Они понимают нас, а вот мы их – ни черта. Такова реальность. И тактика ведения боя у них другая: в то время, как мы повинуемся врождённым инстинктам, руководствуясь одним лишь правилом – выжить, их рефлексы – это нечто невероятное, умноженное на особую бесконтактную технику боя. Поэтому в стычках главное для нас – убежать, с таким врагом в этом нет ничего постыдного. Как противники, они заслуживают уважения.
Жаль, что к нам они не могут так же относиться. Но за что нас уважать? Трусливые подлецы, прячущиеся под землёй и ворующие мясо у фермеров, которые время от времени нас «сдают». И тогда мы пускаем себе пулю в лоб. О правиле знают все – не подпускать врага к станции…
…В дверь вежливо постучали. Я скомандовала:
– Входите.
***
Я проснулась за секунду до того, как прозвенел будильник. В комнате темно. Единственный источник света – экран компьютера. Видимо, я забыла его выключить, когда ложилась спать.
Пора!
Я натянула свою форму, осмотрела отсек, разложила одежду по своим местам. Хотелось, чтобы мои вещи были продолжением меня, рассказывали, каким человеком я была. Попрощалась с комнатой, в которой жила последние два года, и вышла в блок.
Команда в сборе. Четвёртая, Шестой и Восьмой. Последнего на самом деле зовут Кактус, но из-за того, что в команде уже двое носят имена-цифры, его начали называть Восьмым. Кличка прижилась и со временем понравилась хозяину.
Нас четверо, небольшая группа из представителей мужского и женского пола. Это распространённая практика – формировать смешанные команды, так как мужчины дольше сопротивляются силе влечения, исходящей от ящерров мужского пола, но почти беззащитны перед самками, мы же – наоборот, а потому полезно быть «разнополыми». Хотя… Справедливости ради стоит сказать, что женщины-ящеррицы никогда не создавали особых проблем. Их было значительно меньше, и они никогда не издевались над своими жертвами, убивали быстро и милосердно.
Вот и получалось, что быть земной женщиной в мире ящерров сложнее всего, потому что к нам представители мужского пола жалости не проявляли никогда.
***
Виры нет… Твою ж…, а ведь знала, как для меня это важно! Не одобряет она, видите ли…
Но ведь ты мне нужна, я могу умереть. Где ты?
Она пришла… я выдохнула с облегчением. Её свободные одежды струились вдоль стройного тела, и лишь лицо выдавало настоящий возраст.
Не думать! Не думать! Не думать о том, что вы видитесь в последний раз.
Вира крепко меня обняла. Эта женщина до сих пор злилась – она была категорически против вмешательства в дела Гнезда. Они – там, мы – здесь, такова её точка зрения.
Меня такой вариант не устраивал. Я хотела по-другому: есть яблоки по утрам, не бояться ходить по улицам, любоваться настоящим солнцем!
Был период, когда я увлекалась ящеррами. Они казались мне лучше, логичнее, дисциплинированнее. Я верила: в них есть особый шарм, они привлекали меня. Я не понимала, за что люди так ненавидят их вид, ведь те не давили открыто. Людям позволялось, по крайней мере, официально, жить в их городах и даже занимать рабочие должности.
А потом я увидела, как ящерр свернул шею мужу Виры… и увлечение прошло. Осталась только глупая дикая ненависть. Ведь именно Рамм-Дасс (муж Виры) запудрил мне голову мыслями о том, что ящерры неопасны. Именно он решил открыто работать в одном из их городов – не в Гнезде, а селении поменьше, – хоть его жена всё ещё оставалась в сопротивлении.
Рамм-Дасса убили, когда он пытался отстоять закон. Думаю, ящерров удивило не само правонарушение, а то, что земной человек стремился отстоять свои права, цитируя их кодекс. В тот день я была с ним: спряталась и была вынуждена смотреть, как его убивают.
Я тогда долго не могла понять, почему одно моё любимое создание убивает другое, тоже любимое мной, тоже нужное. Я закрывала рот руками и изо всех сил пыталась не закричать.
После пережитого шока, по моим ощущениям, я вернулась на станцию в тот же день – самостоятельно нашла дорогу, чтобы сообщить о смерти Рамм-Дасса. Но мне сказали, что я отсутствовала около недели. Вира быстро пришла в себя и придумала правдоподобную легенду о том, что я не хотела навлечь беду на станцию, а потому переждала, пока уляжется шумиха, и лишь тогда вернулась.
Меня похвалили за подобную осторожность и послали отряд на верхние (рабочие) этажи, проверить, нет ли за мной «хвоста».
Правда в том, что я не помню, где и как провела ту неделю…
***
Нас высадили на шестой магистрали, неподалёку от мусоропровода, куда ящерры сбрасывали мусор со всего города. Час мы шли пешком, строго придерживаясь просчитанного до мелочей маршрута. Зловоние мешало думать, а от осознания того, что на нужно будет залезть в трубу, тошнило.
Где-то ухнула сова. Ночная свежесть холодила кожу, но запах искажал восприятие, делая прикосновение ветра почти омерзительным.
Я осмотрелась. Впереди – высокая гранитная стена серого цвета. Позади – лес, и прямо перед глазами – насыпи белых мешков, в которых ящерры хранили мусор до утилизации.
Эта местность не охранялась, потому что отсюда нельзя было попасть в город… Нельзя, если незаметно не установить на ящерра локатор и не разузнать побольше о планировке Гнезда.
Я долго думала, как это сделать. Никто в здравом уме не приблизится к ящерру и не сможет прицепить локатор так, чтобы он этого не заметил. Но я нашла выход!
Всем известно, что ящерры используют своё обоняние для выслеживания врагов. Я поместила датчик в пустую банку, которая (я знала наверняка) привлечёт внимание ящерра, и бросила её в зоне, куда был вызван их отряд. Он вдохнул датчик, принюхиваясь к этой банке. Так просто на словах и так сложно в исполнении. Дальше проще – отследить сигнал, зафиксировать передвижения ящерра и составить приблизительную карту.
А теперь самое сложное – попасть в город.
Суть механизма, который мы собирались обмануть, в том, что из восточной части Гнезда по трубам спускали мешки с мусором, но если что-то, размером больше бактерии, пыталось влезть внутрь, а не выпасть оттуда, труба резко перекрывалась двумя лезвиями, которые разрезали на мелкие части то, что имело наглость оказаться крупнее. Эти острые лезвия могли и нас искромсать на мелкие части ещё до того, как мы попадём в Гнездо – один из сильнейших городов ящерриного мира.
Но я знала, как обойти механизм! Я знала!
Есть огромная дыра, которая окружена острыми лезвиями. Они выдвигаются, как только срабатывает датчик движения. В «спящем» режиме эти лезвия помещены в так называемые чехлы, и когда механизм срабатывает, чехлы остаются пустыми. Именно благодаря этой пустоте перегородку здесь можно пробить. Нелегко, но возможно!
Мы выпустили летающего жука разведать территорию, настроили пушку, после чего синхронизировали полёт жука и выстрел. Когда лезвия сработали и перекрыли мусоропровод, мы ударили по тому месту, откуда они вылезли, – по чехлам.
Я едва сдержала победный возглас – получилось! В тот момент я ощущала себя как никогда сильной и хитрой. Из дебрей моего сознания за мной наблюдала маленькая восторженная девочка, та самая, которую Вира подобрала на рынке. Девчушка улыбалась и гордилась мной.
Нарушенный механизм висел на петлях. Я быстро надела спецзащиту, забросила верёвку и полезла в мусоропровод. Моя команда – следом.
Стенки трубы источали нестерпимую вонь, даже сквозь специальные маски пробивался невыносимый смрад. Скорее всего, разыгралось моё буйное воображение, ведь ящерры выбрасывали мусор в белых герметичных мешках.
Я старалась отвлечься от мыслей об отвратительном запахе… и не думать о сигнале тревоги, который уже должен был сработать, тем самым направив к месту взрыва дежурный отряд ящерров.
Мы продолжали лезть по трубе, закидывая верёвку с крюком всё выше и выше. Сначала я, потом – Восьмой, Четвёртая, Шестой. Никакой компьютерной техники – заглушка сразу её разбалансирует.
В конце трубы в глаза начал бить свет синтетического происхождения – солнце ещё не взошло.
Мы вылезли из трубы. Встряхнули нашу одежду, сняли защитные плащи, маски и смогли наконец-то выпрямиться.
Согласно карте, мы находились на небольшом возвышении, откуда город должен быть виден как на ладони. Здесь было чисто – аккуратные белые мешки остались там, откуда мы пришли. Шестой проворно включил поисковик. Мы, повиновавшись его команде, двинулись налево… А через некоторое время позабыто было всё: и блеклое окошко поисковика, и тяжесть амуниции, и даже страх притих. Четвёрка людей, усталая, вонючая, нагруженная вещами, наблюдала самое красивое место в мире – Гнездо!
Их город отличался от наших городов – он дышал древностью и светом. Свет производили ещё непотушенные маленькие лампочки, прикреплённые к домам, обочинам дорог, витринам магазинов.
– Как это… – заикнулся Шестой.
– …невероятно, – договорила за него Четвёртая, не отводя взгляда от пейзажа перед глазами.
– Дай мне бинокль, – попросила я у Четвёртой.
Наша цель – Маятник. Их опора, сердце их империи.
Здание находилось точно в центре города. Оно было построено на воде, и все земляне, которые созерцали Маятник, говорили, что он похож на капсулу, вросшую в землю и имеющую несколько ответвлений.
– Они это создали… – прошептал Шестой. – Они могут творить подобное.
Я понимала, о чём он. Эти существа строят величественные города, размышляют над сочетаниями оттенков, сажают цветы, проектируют вертушки. И они же без сожаления сворачивают шеи тем, кто не согласен покоряться, – коренным жителям этой планеты. Какое благородство – и какое варварство.
Четвёртая хотела схватиться за голову, но в последний момент сумела укротить порыв и лишь судорожно потёрла виски. Ящерры сделали ей много неприятного, может, даже больше, чем остальным. Тем не менее, её стабильность и стрессоустойчивость была широко известна в наших кругах.
Я проверила свою амуницию и рыкнула негромко:
– Пошли. Скоро они поймут, в чём дело, и начнут отслеживать нас. Сейчас главное – затеряться.
Мы спустились вниз по склону и нейтрализовали смотрителя. Его застали врасплох, к тому же нас было четверо против одного – всё получилось.
Дальше – легче. Четвёртая, благодаря украденным кодам, внесла в базу необходимые данные, Восьмой проворно настроил заглушку. Жуки застыли там, где их остановило излучение, – дальше нас не отследят.
Я вошла в город полноправной землянкой – служанкой, уборщицей, кухаркой, любовницей, забавой для ящерров – других ролей не дано.
Естественно, они с нами спали. Для них мы как надувные куклы – покорны, не очень привлекательны, но сойдёт. А если ящерру приедались страх и смирение, он мог использовать внушение. И тогда уже мы проявляли инициативу, мы хотели быть ближе, нужнее, дарить удовольствие.
Подобное могло случиться только с женщинами. Ящеррицы никогда не заводили рабов-мужчин, и никто не знал почему. Они тоже выслеживали землян, иногда появлялись в составе охотничьих групп, но всегда действовали профессионально (если подобное слово вообще уместно в данной ситуации) – не издевались и не злорадствовали. И их было очень мало.
В городе мы в первую очередь отыскали машину, заранее оставленную для нас своим человеком. «Свой человек» не хотел иметь ничего общего с сопротивлением, он легально проживал в городе ящерров вот уже несколько лет, но грехи прошлого вынудили его отработать долг.
Дорога займёт не один час, но взлететь мы не могли – слишком рискованно. Часы показывали десять утра. Всё шло на удивление гладко.
Дневная жизнь города набирала обороты. Спокойные ящерры в одежде абсолютно разных цветов садились в машины, выходили из красивых зданий, шагали по улицам. Необычно видеть их такими… не страшными. А ведь каждый из них, узнай, что мы бунтовщики, поднимет тревогу.
Шестой припарковал машину в районе Ррьято – название, которое нам ни о чём не говорило.
– Встречаемся через три часа около Маятника.
Маятник – главное сооружение Гнезда, их мозговой центр. К нему вели четыре узких моста и ещё четыре крохотные пешеходные переправы, издалека напоминавшие корни дерева. Всего – восемь путей.
Мы разошлись в разные стороны. Каждому из нас было дано задание установить жуков для создания точной интерактивной карты центра города. Даже если мы не выберемся, карта останется. Возможно, именно она спасёт те группы, которые придут после нас.
Было принято решение идти разными путями к одному и тому же месту. Накинув на себя неприметный плащ, я двинулась в наиболее, как мне казалось, безопасном направлении – на север.
***
Вот так я оказалась в городе ящерров.
Мои заклятые враги были так близко, что при желании я могла коснуться их рукой. Глядя на каждого из них, я думала: насколько быстро может сработать его влечение. Вздумай он использовать этот дар, успею ли я убежать и долго ли придётся отходить от его воздействия?
Следуя маршруту, я набрела на рынок. Продавцами здесь были в основном земляне, те, которые покорились и, согласно договору, жили бок о бок с ящеррами.
Главное – пересечь рынок. Дальше будет легче.
В городе ящерры были повсюду. Когда я проходила мимо этих опасных созданий, инстинктивно напрягалась, максимально гася порыв к побегу. Они это чувствовали, но, думаю, привыкли к подобной реакции земных женщин, а потому лишь хмыкали демонстративно и шли себе дальше.
Внезапно я услышала звук, напоминающий смесь человеческой речи и ящерриного шипения.
– Пошшшдойшшди!
Капелька пота стекла на кончик носа. Инстинктивно стёрла её напульсником.
«Не мне, не мне, не мне говорит», – уверяла себя.
– Пошшшдойшшшшшди!
Меня схватили за плечо и резко развернули. Я оказалась лицом к лицу с ящерром. Вытянутое лицо, длинная мускулистая шея, хвост, нетерпеливо бьющий по земле.
О небеса, патрульный!
Голова закружилась, пересохло во рту, тело сгруппировалось, а мышцы одеревенели. Его рука продолжала сильно впиваться в плечо, причиняя адскую боль. Видимо, его разозлило то, что я обернулась не сразу.
– Пршшшедъяшшшвляю шшшшшпрашшва…
Я не поняла, что он сказал, но догадалась: это не хорошо. Тем временем вокруг нас собрался импровизированный круг зевак, среди них были и ящеррки, и патрульные, и даже обычные земляне.
– Я не… я не… – от страха я не могла сказать и слова. В голове вспыхнуло воспоминание, как семь лет назад один дозор из шести ящерров у меня на глазах скрутил шею сотне землян. Патрульные были тренированными воинами, а люди из укрытия… Обычные земные люди – слабые, несобранные, пугливые. Мы тогда сидели в засаде и понимали, что ничем не сможем им помочь.
Ящерр повторил непонятный мне звук, и в это же время колокола – настоящие колокола! – пробили двенадцать часов. Это был знак, посланный свыше! Я поняла: у меня остался всего лишь час, чтобы дойти до Маятника.
Час! Они будут ждать!
Если я провалю задание – на станцию могу не возвращаться. Либо наши расстреляют меня на одном из первых постов на подъезде к станции, либо ящерры найдут в первую же ночь. Без подземных станций мы для них как на ладони.
А там Вира, и она одна. У меня нет права провалить задание.
Я посмотрела ящерру в глаза и приготовилась убегать, заранее зная, что проиграю. Но лучше так, чем потерять свой дом.
***
– Прекратить! – донёсся грозный голос.
Из толпы вынырнул ещё один ящерр. Нет, не вынырнул – перед ним расступились. Я старалась не смотреть ему в глаза, но заметила: он высок, статен, и, безусловно, одет в форму, но не обычную. Ящерры питали слабость к обмундированию чёрного и коричневого цвета, а на этом был серебристый наряд. Тёмные, чуть более длинные, чем принято, волосы небрежно заправлены за уши.
Он был первым не-землянином, о котором я могла без сомнений сказать – привлекательный.
Незнакомец тем временем подошёл ближе и похлопал удерживающего меня патрульного по плечу. Тот сжался.
– Извините, Руанн… – промямлил патрульный, принимая заискивающую позу и отпуская моё плечо. – Я в своём праве.
Тот, кого назвали Руанном, улыбнулся… и посмотрел мне в глаза. Впервые. Улыбка исчезла с его лица, и я увидела сосредоточенность, странное непонимание и…
Я тоже растерялась. А вслед за этим губы сами по себе растянулись в улыбке. Захотелось крикнуть: «Как хорошо, что ты пришёл».
Это было похоже на удар под дых. И в то же время… это была приятная боль.
На мгновение показалось, что если я сейчас подойду к ящерру и обниму его – он будет не против. Он погладит меня по голове, возьмёт под свою защиту, и тогда уже никакие ящерры мне не страшны.
Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза.
«Как хорошо, что ты пришёл», – вертелось у меня на языке. Мысль, за которую будет стыдно… потом.
Я видела, как дёрнулись его губы – как будто он читал мои мысли и пытался… успокоить.
Вокруг нас разлилась тишина. Все смотрели на ящерра в серебристой форме.
А он тем временем взял себя в руки и обратился к патрульному:
– Согласен, красивая, но ведь у тебя дома такая красавица – эта ей и в подмётки не годится.
Сказано было иронично, равнодушно, как бы давая патрульному шанс выйти из воды сухим и не уронить собственное достоинство. Но даже мне было понятно, что за меня заступился тот, чья власть не подлежит обсуждению. И это понимание согревало… до поры до времени.
И тогда ко мне пришло ещё одно запоздалое откровение. Я осознала, что ящерры всё это время разговаривали на своём языке…
Люди не понимают ящерров. Никогда.
Я – понимала ящерров. Я – не отдавая себе отчёта, понимала ящерров.
Я смотрела на одного из них и пыталась впитать в себя каждую частицу его образа.
Зачем?..
Патрульный начал оправдываться. Мужчина в серебристой форме приготовился слушать, но глаза его постоянно искали меня. И каждый раз я умудрялась поймать этот взгляд.
Не выдержав, он резко перебил лепет патрульного и подошёл ко мне. Ближе, ещё ближе. Склонился к моему уху.
– Стой здесь! – скомандовал ящерр на земном языке и сразу же отвернулся. Показательно. Он не сомневался – я послушаюсь.
В ушной раковине ещё не остыло ощущение его дыхания. Я неосознанно прикоснулась к уху.
Он снова заговорил с патрульным. И теперь я воспринимала язык ящерров правильно – как преобладающее шипение, перемешанное со щёлканем языка. Но по тембру, жестам я понимала, что ящерр меня защищает… и когда он отвлёкся, подошла ближе к толпе, чтобы нырнуть в людское столпотворение и быстро унести ноги. Благо, там было много народу, и я очень естественно «вписалась» в картинку.
Остальные патрульные видели, что я ухожу, но не придали этому значения… а вот тот, кого назвали Руанном, наверняка не привык к тому, что земляне двигаются без разрешения. Ведь он приказал «стоять здесь». Его охранники могли меня остановить, но не сделали этого – им-то он ничего не приказывал.
Я отошла в сторону и при первой же возможности нырнула за угол. Сердце колотилось как бешеное, в голове звучало небрежное «стой здесь». И постоянное ожидание, что напористая ладонь ляжет мне на плечо, а высокомерный голос потребует не нарушать приказы.
Я шла к Гнезду. Что мне странный ящерр, если домой вернуться надо. Что мне ящерр, если моя команда не решится на дальнейшие действия без моего присутствия. Я за них отвечаю.
Что мне ящерр, если он, узнав, кто я, привычным для него движением свернёт мне шею.
Ополченцы для ящерров – особое удовольствие, сравнимое с десертом после постного обеда. А руководитель отряда, да ещё и женщина, – разве сложно придумать для неё максимально действенный способ унижения?
