Текст книги "Игры с огнем (СИ)"
Автор книги: Ксения Акула
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Пффууу, – вытерла я губы рукой и кинула на него уничтожающий взгляд, а ко мне уже бежал Вольный. Он обнял сразу двумя руками, прижал к себе так тесно, что наши тела буквально впечатались друг в друга, на что я отреагировала незамедлительно и потребовала большего. Но дракон уже отпустил меня, прошептав на ухо «спасибо».
И никаких поцелуев!
–Ну, хватит! – Остановил Дариэн вакханалию. – Теперь присядем и поговорим. Я хочу знать все о тебе, дитя.
И я рассказал все, совершенно все, что со мной произошло и как. Я только что подарила этому дракону полсотни лет жизни, не думаю, что после такого он станет использовать против меня мои же слова.
Дариэн молчал очень долго, последние лучи заходящего солнца окрасили комнату в кровавые тона и растаяли в небе, комната погрузилась в сумерки, света никто не зажигал, так и сидели в полной тишине, ловя невнятное бормотание дракона.
–Что ж, наконец, произнес Дариэн. Теперь мне понятно хотя бы то, почему я вдруг помолодел. Белая Драконица была моей ученицей.
–Что?
–Да, Маша, я очень древний дракон, таких как я, всего двое: твой отец-император и Серый. Мы живем за счет силы энергопотоков . Пока ты принимаешь этот дар, он питает тебя, сохраняя в тепе жизнь и даря молодость, но как только ты покидаешь стены клетки, день идет за год и вскоре ты умираешь, – Дариэн сделал паузу, а потом снова начал говорить и произнесенное захватывало меня все больше и больше.
–Ты действительно носишь в себе душу Белой Драконицы, но при этом твое собственное я не просто человек, а настоящий дракон, Маша, отсюда и все беды. Кровь Белой драконицы породила настоящую наездницу – сильную и могучую, и ваши ипостаси теперь находятся в непрерывной борьбе. Уступая магии, ты теряешь часть собственного я, а Белая Драконица становится на шаг ближе к дому и к мести. Отсюда и двоеженство, дитя. Одна из вас выбрала Драко, а другая стремится к Вольному и только тебе решать, кто из вас победит и начнет жить полной жизнью, а кто навек уйдет, покинув это тело и превратившись в поток энергии, который впитается в камень и станет прошлым.
Я судорожно вздохнула. Вот тебе и тайны с загадками. Так кто же выбрал Вольного? Я или Белая Драконица? И кто недавно вышел замуж тоже неизвестно.
–А вот испить из кубка крови Вольного тебе придется, иначе печать на сердце не падет и убьет ту, которая его выбрала. Если только у тебя есть уверенность в том, кто из вас это сделал.
Я покачала головой, заметив краем глаза, как побледнел Вольный.
–Я так и думал. С этим придется бороться, Маша, ты позволила Белой Драконице завладеть огромной частью собственной души и, хотя я искренне ее любил и был предан, возвращения той, которая жаждет крови отца и всего его окружения, я не хочу.
–Откуда вы знаете? – Спросила я у Дариэна.
–Я очень много знаю, дитя, недаром меня называют Мудрым. Я помогу тебе, а заодно расквитаюсь с Серым. Он слишком многое себе позволяет.
–О чем ты, отец? – Спросил Дакки, нахмурившись и подавшись вперед. Лапищи сомкнулись в кулаки и хрустнули. -Серый поведал тебе не всю легенду, Маша, а только ее часть.
Я похолодела.
–Мне и эту часть-то не выполнить.
–В том-то и дело, что ты уже начала ее выполнять, на это он и рассчитывал, – произнес Дариэн и поднявшись из кресла, начал нервно расхаживать по комнате, – он тебя ...кхм... запрограммировал на выполнение легенды, если ты понимаешь, о чем я.
Кивнула. В наш продвинутый век технологий, это слово известно всем и каждому.
–Он не рассказал тебе ту часть, где Исполнителю миссии предоставлен Выбор, тем самым заставив тебя сделать то, что нужно ему. Пробудить силу Белой Драконицы, раздразнить ее так, чтобы она поглотила тебя саму, а потом уничтожила своего отца и весь род золотых драконов. Месть свершилась бы, а с синими драконами он справился и один, Последний не просто так рядом с ним и днем и ночью.
Я похолодела. Так значит Серый тоже лжец и предатель. Вот тебе и страшная сказка с грустным концом.
–Вы расскажите мне вторую часть легенды, где есть этот самый Выбор.
Дариэн вздохнул.
–В том-то и дело, Маша, что языком древним владеет только Серый, как продолжатель рода и дитя Храма. В Обители Знаний действительно существует копия легенды, но что в том толку?
–Отец, ты же знаешь, что я смогу! – Закричал Вольный.
–Подожди лезть в это дело. – Прервал его Дариэн.
–Но тогда Маша выполнит легенду и погибнет.
–Сначала я предоставлю тебе иной выбор, дитя, – сказал Дариэн, игнорируя слова сына, – ты узнаешь историю моей ученицы, ее печальную судьбу и жестокие поступки. Я расскажу тебе то, чему сам был свидетелем и чего ты не найдешь ни в одной книге – историю несчастной маленькой драконицы, обреченной на нелюбовь родного отца и непонимание целого народа.
И я приготовилась внимательно его слушать.
Глава четвертая.
Сказка об ужасной принцессе и прекрасной драконице.
В некотором царстве, не в нашем государстве
Жил-был царь на царстве, король на королевстве,
Дариэн зажег свечи, Вольный принес-таки ужин, и мы набросились на еду, позабыв на время обо всем на свете. Сколько я уже не ела? Почти сутки! И это после сытной, правда недолгой, жизни в замке синих драконов.
–Как вкусно! – Промычала я и слизала соус с вилки.
–Мясо диких драконов действительное нежное и сочное, – заметил Дакки, а я резко позеленела.
Вольный посмотрел на брата и покрутил пальцем у виска, типа, идиот ты, разве такими вещами шутят. -Расслабься, Маша, он врет. Вернее, юмор у него такой своеобразный.
–А по мне все твари съедобны. – Невозмутимо произнес Дакки, – с голодухи и диких жрать начнешь, слышал я о таком. Вот наступит суровая зима, про которую отец говорил, что от козлов горных останется?
–О какой зиме идет речь? – поинтересовалась я.
Вольный поморщился, как от уксуса.
–Слушай ты его больше. Мой брат мастер в выборе светской беседы.
–А ты молчи больше, глядишь она с дуру-то и натворит чего. Раз пришла к нам в дом – пусть все знает. – Дакки повернулся ко мне и начал рассказ. – У нас в горах зимы долгие и суровые, дома отапливаются каминами и дровами, а драконы, народившиеся в зиму, часто погибают. Сейчас на дворе оттепель, но надвигается долгая зима и длиться она будет не меньше года и такие суровые морозы придут, что погибнут стада горных козлов и прочей живности и начнется голод среди драконов. Именно в такие зимы император закрывается в своем дворце на все замки, а горожане оккупируются в домах и замках, боясь нападения отверженных и диких, а мы немного примеряемся друг с другом. Дикие – они ж как мы, но только лютые очень, озверевшие совсем.
–Это как? – Поинтересовалась я.
–А так, – закончил Дакки, что они забыли свою человеческую ипостась и одичали настолько, что живут в пещерах, как простые драконы, гнезда вьют из веток и яйца высиживают в них.
–Ты говоришь так, словно они позабыли про технику и начали пахать землю руками. – Сказала я.
–Так и есть. Но это еще не все, – продолжил Вольный, – отец в книгах нашел упоминание о том, что изначально все драконы могли существовать только в одной ипостаси, и гораздо позже магия Серых переняла человеческий облик и сделала нас такими, какие мы есть. Дикие считали, что это делает нас уязвимее и слабее и со временем разучились превращаться в людей. Они живут высоко в горах и ведут образ жизни наших праотцов-драконов.
–А, посему питаются нами же в человеческом обличье. – Закончил Дакки. – Приятного аппетита, леди, встретимся за приятной беседой в библиотеке. – И снова загоготал и зафыркал.
Я сидела за столом и пила остывший травяной чай, переваривая полученную информацию. Значит с Дикими не договоришься по-человечески, а по-другому я не умею. На их помощь в будущем рассчитывать не приходится, автоматически пополнялся список врагов (они ведь могут изъявить желание закусить мной, если я сама не озверею в лютые морозы и не начну пожирать их (бррр))!
Получается, что моей смерти жаждет Серый, отец-император, целый клан диких драконов и в какой-то степени я сама. Веселенькая картина!
–Почему бы мне прямо сейчас не отправиться домой? – Беззаботным голосом спросила я Вольного.
Он как-то сжался и поник.
–Ты так сильно хочешь сбежать отсюда?
–Не из этого замка, Вольный, – попыталась я объяснить, – а из этого мира! Насовсем и навсегда. Объясни, зачем мне продолжать вести борьбу с самой собой и, возможно, потерпеть поражение, растворившись в камне, если я просто могу вернуться домой и забыть обо всем, как о кошмарном сне!
–Не просто, Маша, – вмешался Дариэн, – во-первых, Серый не пустит тебя к Вратам, а только так ты можешь попасть обратно в мир людей, а, во-вторых, ты услышала легенду из уст самого хранителя, что обозначает ее безоговорочное выполнение. Врата для тебя закрыты на то время, пока легенда не войдет в силу и ты, как марионетка, не исполнишь все ее пункты.
–Я не подписывалась под исполнением! – закричала я возмущенно.
–А это не важно, Маша, твое имя было вписано кровью в текст легенды. Это обязательное условие для того, кто решит исполнить предначертанное там.
–Постойте, – прервала я его, – это что же получается? Я могла бы и не исполнять ничего?
–Да, Серый воспользовался твоим положением и спровоцировал начало отсчета. Теперь легенда должна исполниться и ты подписалась под это, Маша, пусть не сама, но именно твоя кровь теперь в камне и рано или поздно, он попросит свою жертву.
–Это как так?
–А так, – закончил Дариэн, – что рано или поздно наступит такой момент, когда тебе и Белой Драконице придется встретиться с духом Черного Дракона, который покоится в камне этого мира, и предстать перед его судом. Кого он выберет себе в спутницы, тот и останется с ним на веки вечные, заточенный в камне и дарующий энергию еще живущим. Твоя кровь и твое имя уже на пути к нему и это великая честь и великое испытание для любого дракона.
–О! Ну тогда я просто счастлива, – с нескрываемым сарказмом заявила я, – чудесная перспектива!
Дариэн промолчал, а потом попросил меня и Вольного убрать со стола и прийти в библиотеку. Всем хотелось отдыха, но полный сил и нового заряда молодости дракон решил не откладывать истории моего второго я на завтра.
–Белая Драконица родилась в роду золотых драконов, но отличалась с самого детства от своих братьев и сестер внешностью и способностями. Уже тогда двор императора понемногу завоевывал себе авторитет, и братство Серых отходило на второй план. Молодым драконам не хотелось каждый раз, как запасы энергии иссякали, обращаться к Источнику и выполнять за это многочисленные просьбы братства и соблюдать неукоснительные обряды. Светское общество драконов обосновалось вдали от гор и Источника, на плодородных землях, где оттепель длилась гораздо дольше зимы, а сама зима была мягкой и не приносила никому ни бед, ни утрат, ни горя. Дальние родственники из многочисленных родов драконов, которым не досталось ни энергии, ни места при дворе императора, ни возможности построить себе дом в черте города, ушли в Скалистый край и обосновались там, натачивая когти в злобе на тех, кому жилось проще и легче. Император не желал равноправия для всех, братство Серых за энергопотоки требовали все больше и больше, и дошло до того, что приходилось платить собственными крыльями. Тогда часть отверженных прокляла хранителей и презрела их наследие, став отщепенцами, а, со временем, просто Дикими. Некогда единое и процветающее общество раскололось раз и навсегда, тогда-то и родилась Белая Драконица с даром к такой сильной магии, что даже хранители стали бояться ее могущества. Отец-император не любил слабую здоровьем дочь и боялся, что из нее не получится хорошей наездницы. Тогда он призвал к себе самого умного дракона того времени – Ерадрогона – и попросил стать учителем для его дочери. А я был тогда помощником этого деспотичного дракона. Он не знал пощады ко всему, что касалось усвоения магии, и истязал маленькую драконицу и днем и ночью, заставляя ту упражняться в управлении и овладении энергией. Доходило до того, что Белая Драконица падала в обмороки от истощения и слабости, ведь ее здоровье итак было подорвано, но отец-император не желал менять учителя. Тогда она попыталась сбежать, но слуги императора поймали беглянку. Золотой Дракон, наконец, сменил гнев на милость и позволил мне преподавать и заменять Ерадрогона по тем предметам, в которых я был наиболее сведущ. Злопамятный дракон имел надо мной власть и вскоре сослал сюда под предлогом того, что Обители Знаний давно пора бы приобрести настоящего хозяина. Так я стал частью этого замка. Ерадрогон заточил мою душу в камни, из которых сложены стены, я не мог противиться магии и смирился со своей участью, но Белая Драконица не смирилась со своей и вскоре снова бежала. Тогда император решил избавиться от обузы и выдать ее замуж за дракона-самца, с которым единиться наездница. – Дариэн сделал паузу, а потом продолжил.
–Она пришла ко мне перед своим первым полетом и просила стать ее мужем, не по любви, но ради того, чтобы забрать в этот замок и спасти от жизни, которая ей опротивела. Я был слабоволен и угнетен, я ей не помог и до сих пор жалею об этом. Тогда она обозлилась на всех и больше всего на отца, который отвернулся от нее в тот миг, когда Серый предрек ей одиночество и бездетность. Император никогда особо не заботился о детях, что привело к гибели всех до одного наследника, кроме Белой Драконицы. Золотой Дракон выбрал самых сильных и способных драконов-самцов на роль мужа своей дочери. Один за другим приходили они на обряд единения и уходили ни с чем. Белая Драконица отвергала всякого, пока не встретила дракона из знаменитого синего рода, но бедного и ничем не примечательного, кроме покосившегося домика на окраине города. Золотой Дракон рассвирепел и отказался признать законность обряда единения, тогда его дочь выпустила бесконтрольный поток энергии, уничтоживший несколько сот драконов. Серые братья заперли несостоявшуюся наездницу в Храме и держали там в заточении, в каменном коробе с отверстием для еды и питья. Собрав все свои могущественные способности, Белая Драконица разрушила клетку и породила новые энергопотоки, неподвластные Серым. За это ее тут же выкинули в иной мир и запечатали Врата для возврата. Серые попытались уничтожить новые энергопотоки, но император и остальные воспротивились этому. Так началась война, в которой были повинны многие, но обвинили одну.
–Белую Драконицу... – прошептала я и заплакала.
Я бы тоже вызверилась на весь драконий род за такое отношение, не удивительно, что злоба, отчаяние и ненависть стали постоянными спутниками драконицы. Мне срочно нужно было обдумать услышанное, но я так устала, и столько переживаний свалилось на мою голову, что не заметила, как уснула прямо в кресле.
–Отнеси ее в комнату наверху Вольный. Завтра проведем обряд единения, – сказал Дариэн, – Дакки, подготовь комнату и всем спать.
Но всего этого я уже не слышала.
Часть седьмая. Умиротворенная
Глава первая.
Я счастлива!
Сейчас – это и есть жизнь. Сегодня длится годами. Вчера – умершее сегодня,
завтра – не рожденное. Любой наш день – это всегда сегодня.
После всего, что со мной случилось, после всех страшилок и предсказаний, я вроде должна быть убита горем? Ничуть не бывало! Мне было так хорошо, как никогда!
Вспомните прямо сейчас самый яркий момент, когда вы растворились в каком-то мгновении, наслаждаясь им и боясь спугнуть? Только однажды я чувствовала что-то подобное. Мне было лет пятнадцать, и после долгого учебного дня я уснула в своей комнате, на своей кровати и сладко продрыхла три часа, а на закате проснулась, укутанная закатными лучами солнца, теплыми и ласковыми, пробивающимися сквозь ветви цветущей вишни. Лучи играли бликами на темно-фиолетовом покрывале, на блеклых обоях в цветочек, на потертой и исцарапанной столешнице письменного стопа, преображая все вокруг. Я чувствовала тепло, не простое, а настоящее волшебное обволакивающие, будто солнце решило подарить его только мне, только сегодня, чтобы показать, как взгляд человека может преображать даже самые безнадежные и безвыходные ситуации, стоит только раз попробовать. И с тех пор я всегда вспоминаю то мгновение яркого солнечного тепла и счастья, когда мне плохо, тоскливо и одиноко. С тех пор я смотрела на мир другими глазами и пыталась во всем найти хоть каплю радости, хоть лучик надежды, хоть частицу того, что превратит абсолютную безнадежность в решето темных грозовых туч с дырками от пробивающихся солнечных лучей.
Я улыбалась здесь так часто, что иногда начинали болеть мышцы лица, и радовалась тому, что мгновения полного счастья и умиротворения складываются в копилку с каждым новым днем.
Дариэн показал мне библиотеку Обители Знаний, и она потрясала своими размерами. Огромное круглое помещение без окон, сводчатый потолок тонул где-то в вышине, расписанный древними символами и загогульками, а стены уставлены полками с книгами, свитками, фолиантами и подшивками. В середине помещения полки стояли так близко друг к другу, что нам с Вольным приходилось тереться носами при столкновении и втягивать живот, прижавшись к полкам спиной, чтобы другой мог протиснуться дальше. Эти ситуации часто приводили к тому, что дракон драматично закатывал глаза, а потом наклонялся и целовал меня так, будто иначе он не сможет сделать и шага. Я обхватывала его затылок, вставала на носочки и притягивала к себе жадные губы, наслаждаясь его горячим дыханием, его прерывистыми и сбитыми речами о том, что это в последний раз, что Дариэн его убьет, а Дакки заставит вычищать языком отхожие места. Я смеялась и расстегивала на Вольном рубашку, медленно, глядя прямо в его ненасытные янтарные глаза, горящие диким желанием. Дразня, проводила пальцами по груди, останавливаясь на пряжке ремня. Дракон откидывал голову, кладя ее на полки с книгами, ловил руками мои пальцы и целовал их так, будто они дарили ему самый сладостный нектар, питающий тело и душу, а потом протискивался мимо и продолжал искать то, что ему было нужно, как ни в чем не бывало.
Я же помогала ему в том, что таскала на столы все, что он выбирал.
Вольный не врал, когда говорил, что он особенный, у него был свой дар, тоже редкий среди драконов. Он все детство провел в стенах библиотеки и вскоре Дариэн понял, что его сын разбирается в древних письменах, читая то, что даже он не мог понять. Отец продолжал развивать дар сына, подсовывая тому свитки с песнями и стихами, сложенными тысячелетия назад. Каким-то самому Вольному не известным способом, он разбирал символы и начертания, скопированные с камня, складывал их в тексты и придавал им смысл.
Вольный знал, что если ему дадут время разобраться с легендой, то рано или поздно, он поймет ее содержание, прочтет то, что утаил Серый и поможет мне услышать ту часть, где предоставляется Выбор. Поэтому я помогала, как умела, стараясь особо не мешать и не отвлекать дракона, хотя иногда наши занятия прекращались далеко не невинно.
–Ты ведь моя жена, – шептал Вольный, обнимая так, как будто я собиралась в любую минуту раствориться в воздухе, – ты выпила мою кровь и я могу делать с тобой все, что захочу!
–Но не будешь этого делать, – останавливала я его руки, – потому что мне итак очень тяжело разобраться в себе.
Вольный смотрел на меня с какой-то мучительной тоской, но, казалось, не хотел портить гармонию наших отношений и во всем шел на уступки. Например, катал меня на спине, а я хохотала и уже совершенно бесстрашно смотрела вниз, на пролетающие мимо зубцы скал, на редкие проплешины зеленые и островки чахлых рощиц среди буйного царства камня.
–Ты настоящая Наездница, Маша, – говорил мне Вольный, как только мы устраивались с книгами в одной из облюбованных рощиц, подальше от глаз Дариэна и остальных отверженных драконов. Их внимание было мне неприятно, тем более сами они выглядели слегка отталкивающе и смотрели так, как будто я принесу с собой одни лишь беды и несчастья. Я знала, что за моей спиной маячит тень Белой Драконицы, отца-императора и Драко – Черного дракона, но только я сама могла решить, кто, в конце концов, победит и они понимали это, оставив нас с Вольным в покое. Никто из них не желал возвращения пропавшей когда-то дочери Золотого Дракона, ведь она раз и навсегда изменила исторический ход событий, образовав новые энергопотоки, которые теперь питали Город и всех его жителей, ничем не одарив Скалистый край.
Я наслаждалась полетами и той силой, которая вливалась в меня с каждым новым взмахом крыла Вольного. Мои руки с теперь с легкостью сосредотачивали энергию и направляли ее на тот предметом, о котором я думала. Так, например, я могла снять книгу с помощью магии с самой высокой полки, не прибегая к помощи ветхой стремянки, этого не мог даже Дариэн, настолько магия драконов обнищала. Вся сила энергопотоков шла на то, чтобы поддерживать бытовые условия на том уровне, который нужны для выживания, но не жизни и тем более процветания. Я старалась развивать свои возможности и для того, чтобы как-то помогать отверженным, например, направлять магию на ткани, увеличивая полотна в десятки раз. Драконята из ближайших земель прозвали меня за этот фокус чудесной драконицей, и так и пошло.
–Вон, смотрите, идет та чудесница из Обители, наверное, снова будет фокусничать.
–Нет, она идет в рощу книжки изучать и практиковать свои магические приемчики, – важно отвечали драконы постарше, а я радовалась, что хоть для кого-то была не опасной дочерью императора, а чудесной волшебницей, сбежавшей из Обители в лес творить чудеса.
–Ты становишься популярной среди Отверженных, – прокомментировал Вольный.
–Я хочу быть не популярной, а полезной, – отвечала я дракону, – неизвестно, сколько еще времени пройдет, прежде чем Драко догадается, кто стал в Скалистом краю так известен применением магии.
–Думаешь, он догадается?
Я грустно улыбалась Вольному, стараясь поддержать его уверенность в том, что Черный Дракон не так умен и проницателен, как кажется, а сама в тайне надеялась, что Драко ничего не предпринимает, потому что просто боится возвращать меня отцу-императору на растерзание. Я отчаянно скучала по нему, понимая, что узнав правду, муж отдалится от меня навсегда. Как тогда исполнять советы Спящего дракона и избавлять Драко от чувства вины? Белая Драконица спала где-то глубоко внутри, подставляя чешуйки под лучики тепла от моей души, полной покоя, тишины и умиротворения. Возможно, она понимала, что рано или поздно я буду поставлена в такие условия, когда мне снова придется искать ее помощи, а, может, просто любила и наслаждалась счастьем вместе со мной. Ведь непонятно, кто из нас выбрал Вольного, кто откликнулся на его зов и отдал ему себя в полете. Я не могла разобраться в своих чувствах, настолько они были запутанными, но знала, что мне нужна эта пауза, эти мгновения тишины в рощах и пыльной библиотеке, эти поцелуи украдкой и жаркие прикосновения, граничащие с опасностью. Обнимая Вольного, я понимала, что еще немного и узнаю, чьи руки тянутся к нему с такой любовью: мои или Белой Драконицы. Когда дракон целовал мои губы, сознание как бы раздваивалось, растворяясь в ласках и терзаясь от чувства вины перед Драко. Один голос подначивал закончить все здесь и сейчас, другой настойчиво приводил в чувство, отвешивая пинки и даря оплеухи яркими моментами близости с Драко. Это сумасшествие приводило к тому, что я понемногу отделяла голоса один от другого. Совсем скоро я пойму, кто из нас выбрал Драко, а кто вышел замуж за Вольного, а пока мне предстояло сделать еще один шаг к сближению. Решающий шаг, который расставит все точки над моим двоеженством, и собиралась я сделать это сегодня.
–Где позанимаемся? – как всегда спросил Вольный за завтраком.
–Как можно дальше от драконов, где нам никто не помешает. Есть кое-что, в чем мне нужно срочно поупражняться, поможешь?
Вольный кивнул, явно не понимая, что я задумала и какая роль отведена моему новому другу.
Глава вторая.
Потанцуем?
Мы танцуем в странном танце,
Пелена перед глазами,
То спускаемся на землю,
То взлетаем ввысь вдвоем.
Яд любовного напитка
Пьем опухшими губами
От безумия поцелуев,
Медленно по капле пьем...
-Что должна делать драконица, чтобы уравновешивать в себе магию? – мучил меня Дариэн как на экзамене, а я посматривала на земляничное варенье и хотела только одного – намазать этот сладкий ароматный джем на булочку и съесть! – Маша, я должен повторить вопрос?
–Должна сосредоточиться на энергии, представить себе ее как нечто материальное и пропустить сквозь себя, представляя, как она наполняет меня постепенно словно вода в сосуде.
–Без резких всплесков, Маша, плавно и равномерно. Наполни себя энергией и попробуй удержать в воздухе два предмета на одном уровне как можно дольше.
Я сосредоточилась, чувствуя тепло, заполняющее меня изнутри, которое тонкой струйкой текло от стен замка. Я продолжала черпать энергию из прошлого, боясь отнять у отверженных то, чего им итак не хватало. Вверх плавно поднималась пышная румяная булочка и вазочка с земляничным вареньем.
Вольный расхохотался, стеклянная вазочка нырнула и разбилась, оставив на столе ярко-розовую кляксу.
–Ты варвар! – Накинулась я на дракона. – Лишил меня завтрака! – И, обиженная, умчалась из столовой, прихватив прямо из воздуха булочку и жуя на ходу.
–А ты невероятно талантливая, – догнал он меня уже на лестнице, – я горжусь тобой, женушка.
–Не надо, Вольный. Ты прекрасно знаешь, что этим испортишь настроение и мне и себе, а Дакки уже внес свою лепту, заставив все утро с тряпкой и шваброй танцевать по коридорам.
–Он просто пытается уравновешивать тебя во всем. – Встал дракон на сторону брата. – Пойми, что магия – не лучший помощник во всех твоих проблемах и не надо забывать о том, что у тебя есть руки!
–Но с помощью магии я могла бы сделать это гораздо быстрее! – Капризничала я.
–И растратить впустую энергию, которая может в другой ситуации спасти кому-нибудь жизнь.
Я вздохнула.
–Ты прав, Вольный, я немного заигралась. Знаешь, это чувство, когда ты можешь заставлять предметы повиноваться любому твоему жесту...
–Могу только догадываться. – Беззлобно пробурчал дракон и открыл дверь в библиотеку. – Давай возьмем текст легенды с собой и попробуем сопоставить ее с теми выкладками, которые я переписал из разных источников.
Я взяла Вольного за руку и закрыла дверь.
–Сегодня мы полетим не за этим. Помнишь, ты пообещал за завтраком мне помочь?
Дракон тут же согласился.
–Полетели?
Стартовали мы обычно из сада, где драконы расчистили для себя небольшое пространство от кустов и деревьев, выложив его камнем, и использовали, как площадку для взлета и посадки.
–Иди в оранжерею, я скоро буду, – сказала я Вольному и заглянула в свою комнату.
Возьми себя в руки, Маша, тебе нужно сделать это? Или нет?
Как определить, чьи желания толкали меня на отчаянные поступки, мои собственные или той, кто любил Вольного и давно желал его? Если бы Драко был рядом, то я могла бы завершить обряд зачатия и понять, кто я, а кто Белая Драконица, чтобы потом все дальше отдаляться от нее, разорвав все связи с тем, что ей дорого.
И снова тупик. А вдруг это она любит Вольного, а не я? В таком случае, мне придется разорвать с ним все отношения, отдалившись настолько, насколько позволит этот мир. При этих мыслях ладони вспотели, а спина покрылась холодным потом.
Семья Дариэна и Обитель Знаний стала мне вторым настоящим домом. Именно здесь у меня появилась своя комната, свои вещи, разбросанные по стульям и перегородкам, свой собственный вид из окна. Как можно предать доброту и открытость хозяина, любовь Вольного и простодушную веру в меня Дакки? Даже если сердце выберет Драко, я сама не смогу отвернуться от них.
Вскоре моя кровь и мое имя дойдет до Черного Дракона, что тогда? Нужно успеть разобраться, где заканчивается мое собственное я и начинается я Белой Драконицы, а для этого я должна нащупать хоть одну ниточку, связанную с ней.
–Нет, Маша, тебе придется сделать это, – и я решительно натянула красный топ на голое тело, сверху накинула кожаный жилет. Со штанами я практически не расставалась, они служили защитой от падений и неудачных приземлений, каких, правда, еще не случалось. Но сегодня я предпочла коротенькие шорты, который втихую сотворила из старых джинсов. И не с помощью магии, а руками и ножницами, между прочим!
–Красотка, – сама себя не похвалишь, как говориться, но отражение в зеркале действительно радовало. Лицо открытое, загоревшее, глаза сияют, губы полные и спелые, распухшие от постоянного покусывания в моменты напряжения. А мое тело как будто налилось силой: плечи расправлены, спина прямая и небольшая упругая грудь гордо смотрит вперед.
Пребывание на воздухе пошло мне на пользу и придало сил и телу и душе. Я воспаряла духом на глазах, расцветала и все чаще ловила восхищенные взгляды Вольного и Дакии и довольные Дариэна. Я обожала его и по-своему боготворила: как строгого, но умного и проницательного учителя, как заботливого и доброго хозяина, как мудрого друга, готового помочь, понять и поддержать. Дариэн стал спутником моих частых прогулок по саду и настоящим рычагом, высвобождающим мою собственную магию. После всего этого я не смогу предать эту семью и отвернуться от нее, никогда!
В оранжерее царила гармония природы и рук человеческих, умело сплетаясь друг с другом на ухоженных клумбах и подстриженных кустах. Вольный устроился прямо в ярко-желтых цветочках, помяв половину из них, но выглядел при этом вполне довольным.
–У тебя глаза как у кошки! А среди этого желтого великолепия они просто светятся довольством объевшегося сметаной кота! – рассмеялась я.
–Я дракон, милая, – протянул Вольный, – и счастлив сейчас как настоящий дракон в предвкушении сладкой добычи.
Неужели догадывается, – промелькнуло где-то внутри, а соски тут же затвердели и натянули ткань топа.
Вольный не отрывал от меня хищного взгляда, гипнотизируя и приманивая к себе в объятия.
–Полетели? – Произнес он невинным тоном, продолжая ласкать мои голые ноги взглядом.
–Так вот в чем дело? – Рассмеялась я облегченно. – Ты увидел что-то привлекательное?
Вольный теперь открыто рассматривал меня с ног до головы.
–Я давно это увидел, – сказал он голосом взрослого мужчины, – ты самая прекрасная драконица, которая мне когда-либо встречалась. Добрая, нежная, как эти распустившиеся цветы, и такая же яркая. А попет с тобой и то наслаждение, которое он приносит, это гораздо больше, чем просто сметана для кота, это как получение самого желанного, самого любимого ... – Ходил вокруг меня Вольный, а я таяла от его мимолетных прикосновений к оголенным участкам кожи и теряла голову от ощущения полета без него самого.
