Текст книги "Мистер Икс (ЛП)"

Автор книги: Кларисса Уайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Кларисса Уайлд
«Мистер Икс»

Глава 1

«Я хорошая, но я не ангел. За мной есть грехи, но я не дьявол» 

 Мэрилин Монро.

Джей

Четверг, 15 августа, 2013. Вечер 22.00

Покажи мне деньжата, малыш. Это все, ради чего я живу. Все ради, чего я бы умерла.

Ладно, может, не умерла бы, но я точно сделала бы все ради денег.

Мое тело двигается под музыку, пока я облизываю губы, как шлюха, которой я притворяюсь. Мужчина позади меня пялится на мою задницу, и я сделаю все, чтобы он продолжал в том же духе. Наклоняясь вперед, я подмигиваю ему, прежде чем показать настоящее шоу. Его челюсть почти плюхнулась на пол, и это доказывает мне, что ему нравится то, что он видит. Большинству нравится. Я точно знаю, как скормить им это, как пробудить в них желание потратить на меня как можно больше денег. Естественно, это все ради этого.

Они могут называть меня как захотят: шлюхой, потаскухой, стриптизершей, пустышкой, сукой. Мне плевать. Их мнение обо мне меня не колышет, пока за счет этого у меня есть деньги на жизнь. Мне кажется, что для двадцати трех лет это неплохо. Я зарабатываю больше, чем любая девушка моего возраста. В придачу, я люблю внимание. Они летят ко мне, как пчелы на мед, и это захватывает.

Комната, оббитая красным бархатом, и мерцание света погружают меня в транс, и я отдаюсь ритму страстной музыки. Бедра колышутся вперед и назад, подготавливая зрителя к аппетитному десерту. Это как чертов наркотик, который несет с собой ощущение полного безразличия и наслаждения тем, что я делаю. Мне на самом деле глубоко наплевать на то, что наркотики делают со мной, и мне это нравится. К черту на все, и я просто продолжаю делать то, что делаю.

Я прикусываю губу и беру в ладони свою грудь. Сжимая соски, я тянусь к одному языком, играя с ним. Я знаю, что они представляют свой член. Я вижу это в их глазах. Все. Время. На месте его паха я уже вижу немалую выпуклость, и она становится все больше и больше. Если я продолжу это, мне, возможно, удастся увлечь его в свой номер в мотеле. Двух зайцев одним ударом.

Ворча что-то невнятное, он подскакивает со стула и в два шага пересекает пространство между ним и подиумом. Его руки тут же на моей талии. Я невольно вскрикиваю, но больше от неожиданности, чем от испуга. Позади нас появляется мой менеджер, хмурясь и указывая пальцем, приказывая ему убрать от меня руки.

– Дон, все в порядке. Я разберусь.

Он искоса смотрит на меня.

– Уверена, Джей? От него одни проблемы.

– Я же сказала, разберусь.

Парень ставит меня назад на пол, обхватывая руками.

– Я хочу тебя.

– Значит, я твоя, но только пока ты платишь.

– О, я буду платить всю ночь, – рычит он. Он закусывает губу, не зная, куда деть свои руки, и нагло сжимает мою задницу.

Один за другим я отдираю его пальцы от своего тела и подмигиваю.

– Сначала нам лучше побеспокоиться о комнате.

– Я хочу тебя уже несколько минут.

– Значит, подождешь еще немного, – говорю я и обворачиваюсь. – Дон, вернусь через полчаса.

– Не заставляй меня долго ждать.

Поднимаю большой палец вверх и хватаю руку моего клиента.

– Идем, ковбой.

Я иду к выходу и накидываю одно из длинных пальто, которые висят для работниц на случай вроде этого. Ведь на нас, кроме скудного белья для танца, нет ничего.

– Так как тебя зовут? – спрашиваю я.

– Билли.

Мой косой взгляд заставляет его улыбнуться от уха до уха.

– Черт подери, Билли! Мне попался ковбой с настоящим ковбойским именем.

– Можешь делать со мной все, что захочешь, – низким голосом продолжает он.

– Уверена, тебе понравится… Но ты знаешь, что я предлагаю.

– Да. Знаю, мэм, – он подмигивает.

– Я или сосу, или дрочу тебе. Это все, что ты можешь от меня получить.

– Меня устраивает.

Он самодовольно улыбается и вытаскивает меня из клуба. Мой мотель всего через пару кварталов отсюда, что совсем не совпадение. Когда я начала работать на Дона, я уже знала, что работа не ограничится одними танцами в обнаженном виде. Только потому, что здесь в Уэйко, штат Техас, это запрещено, это не значит, что не практикуется. Но это также не значит, что я раздвину ноги перед первым встречным. Минет, и ничего более. Это дешевый способ заработать легких денег. Я знаю, как побольше выжать из них, финансово и не только.

Я торможу такси, и мы ныряем внутрь. Билли пытается добраться до моей киски еще в машине, но каждый раз получает за это по рукам. Даже если он мог прикоснуться ко мне в клубе, это еще не значит, что теперь ему дозволено это везде, где он хочет. Сначала я хочу увидеьб его деньги.

Когда мы, наконец, добираемся до мотеля «Таун-Хауз», я иду к своей комнате с номером семь, и, как всегда, проверяю, чтоб нас никто не увидел. Владелец знает, чем я занимаюсь, но закрывает на это глаза. Он не обращает внимания на шум до тех пор, пока я плачу за комнату. По-моему, у него взаимовыгодное соглашение с «Ту Миннис», клубом, в котором я работаю. Чтобы это ни было, мне плевать, пока у меня есть лишние деньги.

Это единственная возможность получать наркотики и пускаться во все тяжкие.

Закрыв дверь изнутри, я помещаю ключ в ложбинку между грудей. Дыхание Билли прокатывается по моей шее, его руки обхватывают мою талию, спускаясь вниз к заднице. Мне немного не нравится это. Обернувшись, я снимаю пальто.

– Никаких прикосновений.

– Что? – его брови взлетают вверх.

– Сначала деньги. Пятьдесят баксов – мастурбация, сто баксов – минет.

Он смеется и тянет меня ближе к себе. Его руки напористо и грубо шарят по моему телу, поднимаясь по спине. Упорно. Жутко.

– Нет, сладкая, я хочу отыметь тебя, – произносит он, ухмыляясь. Его руки снова спускаются к заднице, после чего он крепко сжимает ее. Он наклоняется, пытаясь поцеловать меня, но я отталкиваю его.

– Нет. Ты получаешь либо мой рот, либо мои руки. Все. Я предупреждала. Ты согласился. Теперь или плати, или выметайся.

Он рычит. От его ухмылки я чувствую, как начинают стучать мои зубы. Это хреново. Абсолютно ненормально.

Обычно я легко читаю клиентов, поэтому не понимаю, почему этот выбивает меня из колеи. В нем было что-то, что заставило меня поверить ему, но сейчас… нет… это не так.

– Давай же, куколка, – он трется своим членом о мои бедра, прижимая меня к своему телу, но я снова пихаю его. На его лице разливается гнев.

– Пошел. Вон.

Я достаю ключ, чтобы открыть дверь, когда он наваливается на меня.

– К черту тебя. Я платил тебе в клубе. Теперь ты дашь мне то, что я хочу.

Он хватает меня за руки и отдергивает от двери. Ключ летит из рук. Я кричу, когда он хватает меня и тащит к кровати. Я отбиваюсь, пытаясь вырваться, но он гораздо сильнее меня. Я резко отвожу затылок назад и ударяюсь о его лоб. Его рычание раскатывается позади меня, затем он отступает на шаг. Передо мной мизерный шанс улизнуть. Я бросаюсь на него, отталкивая в сторону, чтобы, наконец, пробежать к двери. Бл*дь. Бл*дь. Бл*дь! Нужно убираться отсюда к чертям.

Я хватаю с пола ключ, вожусь с ним трясущимися руками, пока пытаюсь вставить в замок.

– Давай же, ты, гребаный кусок дерьма!

– Сука! – доносится до меня, и я слышу его тяжелые шаги позади меня. Твою мать.

Подхватив меня за живот, он бросает меня назад на кровать, пока я пытаюсь изуродовать его морду. Его кровь уже под моими ногтями, но это его не останавливает. Он удерживает мои лодыжки и наваливается всем телом, пришпиливая своей ладонью мои руки в кровати, пока снимает с себя штаны.

– Отвали от меня! – я ору, что есть силы, пытаясь убраться из-под него.

Он придавливает мою шею, перекрывая мне воздух.

– Закрой свой траханый рот, шлюха.

Он настолько наваливается на меня, что я едва могу дышать. Задыхаясь, я чуть поворачиваю голову и безжалостно кусаю его. Это пробуждает в нем лишь большее желание трахнуть меня без моего согласия. Одной рукой он сдергивает с меня трусики. Мои ноги под его тяжелым телом, и бедрами я чувствую его член. Нет, нет, нет, этого не может происходить. Я не позволю!

Я собираю все свои силы и бью коленом прямо в его пах. Ошеломленный, он резко втягивает воздух. Его рука слабеет, и я, наконец, могу вырваться из его хватки. Я почти давлюсь воздухом, но бью еще раз, сильнее, и он скатывается в сторону, матерясь и придерживая свои яйца.

– Долбаный ублюдок! – кулаком я бью его в живот.

Звук, который доносится до меня из его горла всего лишь слабое утешение по сравнению с тем, что хотел сделать он.

Я быстро разворачиваюсь и бросаюсь к прикроватной тумбочке за пистолетом, который я храню для таких случаев как этот. Один щелчок, и я готова.

– Убирайся отсюда на хер! – произношу я, отступая от кровати. Одним движением я натягиваю трусики назад. Терпеть не могу мысль о том, что этот говнюк смотрит на меня. Я слаба. И я ненавижу это.

Покончи с ним. Это кусок дерьма не заслуживает жить.

Как только он видит пистолет, его глаза распахиваются. Он застывает.

– Вон! – ору я, указывая пистолетом на дверь.

Он сползает с кровати и натягивает штаны, от мысли, что он прикасался ко мне, что моя одежда сорвана, и что он собирался засунуть в меня свой долбаный член, на меня накатывает тошнота.

Черт, это полная задница!

– Я не собираюсь повторять. Убирайся на хрен, иначе я застрелю тебя!

– Все, все, я ухожу, – произносит он, обходя кровать. Я бдительно слежу за каждым его шагом. Таким козлам как он веры нет. Он может изменить свое решение и попытаться снова. Я уже видела это прежде. В клубе. С одной девушкой. Она флиртовала с клиентом, исполняла для него танец, и я знала, что она подвела его к грани. К грани, значит, что он больше не мог двигаться. Ему мешали его штаны. Они хотят больше, всегда хотят большего, и не останавливаются, пока не получают. Не все из нас готовы дать им это, но она была. Хотя и не хотела делиться с ним своей киской. Как и я. Мы даем им удовольствие, но киска остается за пределами. Жаль, что у нее не было пистолета, как у меня. Это был последний раз, когда я видела ее.

Во мне просыпается гнев, потому, что воспоминание о том, как Билли был на мне, обжигает мой мозг. Я снимаю одну из своих туфель и бросаю ему в затылок, пока он идет.

– Быстрее, ублюдок!

Он оборачивается и хватается за голову.

– Какого хрена? Я ведь ухожу уже!

– Я могла бы убить тебя за то, что ты сделал!

Как только Билли поворачивает ключ в замке, в дверь стучат. Он замирает. Я все еще нацеливаю пистолет в его голову. Билли поворачивается ко мне. Дверь едва скрипит. Она в жизни не скрипела.

Внезапно она распахивается от удара. Я лишь успеваю заметить черный блестящий ботинок в районе замка. Мое тело каменеет. Нога исчезает. Из ниоткуда появляется пистолет. Рука в черной кожаной перчатке уверенно держит ствол, пока палец двигается к курку.

Выстрел.

Никакого шума. Не то, что в фильмах. Глухой звук, будто кто-то ударил по подушке. Мягкий выстрел, и это безошибочно пистолет.

Сначала все будто останавливается. Секунды превращаются в минуты, а я стою с пистолетом в дрожащих руках, наблюдая, как разворачиваются события. Пальцы дрожат, дыхание исчезло. Из головы Билли течет кровь. Он падает.

У меня отвисает челюсть. Я не верю в то, что вижу. Он мертв, но его убила не я.

Снова выстрелы. На этот раз – два. Один в голову между глаз, второй – прямо в сердце. Каждый звук оттягивает меня дальше от этого мира. Все похоже на жуткий сон, но я знаю, что не сплю. Я жажду, чтобы это оказалось сном, и я могла проснуться.

Я хочу закричать, но не могу. Воздух застрял в горле, и я не могу избавиться от него. Я даже не знаю, стоит ли мене бежать. Окаменевшая, я стою в своей комнате, пока таинственный киллер не входит ко мне. Я не вижу волос на его голове. Она блестит от света с улицы. На нем черный костюм, явно сшитый под него. Приталенный. Белый воротник контрастирует на фоне темной массы, из-под которой видны кончики черных татуировок по обе стороны шеи. Но кровь в жилах стынет не от этого. На месте его правового глаза у него шрам в форме «Х». Похоже, рану выжгли много лет. Она разрушила его лицо, оставив на нем хаос. На месте глаза теперь металлический суррогат – жуткое предупреждение о том, во что он втянут. Во что и я теперь могу быть втянута.

Кто он?

Почему он здесь?

Могу ли я верить ему?

Он больше не смотрит на Билли. Его взгляд прикован ко мне. Один глаз, черный как ночь, направленный в мою сторону, замораживает душу. Сначала его глаза расширяются, потом сужаются, будто он удивлен. Я содрогаюсь, пытаясь не уронить пистолет. Взгляд его единственного глаза напоминает мне истории моей няни. Истории о дьяволе.

Большими шагами он молниеносно приближается ко мне, не обращая никакого внимания на мое оружие.

– Не подходи! Я выстрелю! – я пытаюсь предупредить, но его рука крепко сжимает мое запястье, отводя его в сторону, и пистолет просто падает. Из меня вырывается визг, когда его рука двигает от руки к шее. Он сжимает ее вокруг моего горла, перекрывая воздух. Я цепляюсь пальцами за его руки, пытаясь высвободиться из хватки, но бесполезно. Он в два раза сильнее меня, а желание убить в глазах – непреклонно.

Ужас прокатывается по мне, когда он приставляет пистолет к моему лбу. Холодный металл почти обжигает мне кожу. Он смотрит прямо в мои глаза. В его единственном глазе царит хладнокровная решимость.

Но он ждет.

Проходят секунды. Тик. Так. Тик. Так. Часы на стене выносят мне мозг. На моем пороге смерть, но она пришла не за мной. Вместо этого меня оставляют мучиться в агонии страха. Я это ненавижу.

– Пожалуйста, не делай этого, – произношу я. Губы дрожат.

Вместо ответа он сдавливает мое горло сильнее. Я пытаюсь сглотнуть, но давлюсь и кашляю. Пальцами я все еще пытаюсь освободиться от его хватки, но он непреклонен. Я чувствую страх и теперь не могу прекратить сражаться за свою жизнь.

Зачем ему убивать меня? Что я сделала? Кто он? Почему до сих пор не убил меня?

В моей голове витают вопросы и мысли. Я должна бежать. Я не знаю почему. Я никогда не переживала за свою жизнь, кроме этого момента. Момента, когда она под угрозой. Мои инстинкты обостряются на полную катушку.

Его глаза сужаются. Губы складываются в тонкую полоску, и он приставляет пистолет к моему лбу. Я всматриваюсь в него, из глаз катятся слезы. Кажется, будто он скрипит зубами, пока его глаз мечется между моими глазами и губами.

– Прошу… Я не хочу умирать, – мне удается прошептать.

Его ноздри вздымаются. Я слышу длинный истощенный выдох. Его глаз следит за мной как ястреб, не отвлекаясь больше ни на что, и что-то подсказывает мне, что это плохо. Моя жизнь должна закончиться не так. Если бы это было так, я была бы уже мертва.

Он поджимает губы, его пальцы медленно отпускают мое горло. Мои легкие взрываются, как только я втягиваю воздух и кашляю. Но я должна оставаться спокойной. Его пистолет все еще крепко прижат к моей голове, тогда как вторая рука просто опускается. У него смертоносный взгляд, будто он одержим.

Или зол. Он злится на меня? Нет, не может быть. Я даже не знаю его.

– Не убивай меня, – спокойно произношу я. Я смотрю на него, пытаясь заставить его увидеть во мне невиновность, хотя сама знаю, что во мне ее нет. Но все равно, даже после всего того, что я делала в жизни, я не заслуживаю смерти.

Его лицо неподвижно, но что-то дает мне понять – что-то не так. Не так все должно быть. Что-то пошло неправильно. Потому что иначе он бы уже убил меня. И я должна воспользоваться этим.

Трясущейся рукой, я все же тянусь к пистолету. Не дав мне дотянуться даже пальцами, он начинает говорить:

– Сядь.

Его голос темный. Темный не как черный шоколад, а темный как смерть. В нем много недосказанного.

Синхронно с пистолетом, его глаза едва заметно указывают на кровать. Он едва убирает оружие от моей головы. Недостаточно, чтобы я могла пошевелиться. Недостаточно, чтоб дать мне малейший шанс на спасение.

Я передвигаю ногами к кровати так, чтобы он думал, что я готова послушать его. Так, чтобы он не понял, что я все равно сбегу. Я не хочу давать ему повод стрелять в меня без причины. Так что я делаю, как он говорит, и осторожно сажусь на кровать.

Мое сердце бьется о ребра, практически раскалывая их, но я не покажу ему своего страха. Мне нужно успокоиться и наблюдать, что будет делать он. Мне нужны все малейшие детали, нужно помнить все, что случилось, и убраться отсюда. Он не прост: он киллер. Не убийца, на руках которого кровь обычных прохожих. Он тот, кто планирует и просчитывает ходы. Он воплощает опасность, потому что ему плевать. Я могу сказать это по тому, как без зазрения совести он убил Билли.

И мне интересно, почему я его следующая цель.

– Почему?

Он не отвечает. Он просто продолжает направлять пистолет в мое лицо. Хотя, между тем человеком, который вломился сюда и этим парнем передо мной я уже вижу какую-то разницу. Но это все равно не дает мне ощущения уверенности, что я справлюсь с этим. Это не похоже ни на что. А в своей гребанной жизни я повидала немало дерьма.

– Чего ты хо…

– Заткнись.

Его команда краткая и раздражительная, будто я вывела его из себя.

Я хватаю ртом воздух и пялюсь в ковер на полу, чувствуя, что теряю контроль над ситуацией. Мой пистолет прямо возле его ноги. Если бы я смогла схватить его, я бы выбралась отсюда. Я бы могла выстрелить в него. Все равно куда – в лодыжку, в бедро, в яйца, в конце концов. Плевать, лишь бы отвлечь его, пока я уберусь отсюда.

Если бы только дотянуться до пистолета раньше, чем он вышибет мне мозги.

Я сижу на кровати в полной тишине, ожидая следующего шага от моего противника. Я не понимаю, почему он здесь? Он убил Билли и потом пришел за мной. Но почему? Почему он убил его, а не меня? Какое ему до меня дело? Чего он хочет? Он здесь из-за меня?

Чем больше я думаю об этом, тем больше ощущаю себя слабой. Я привыкла верить в жизнь до тех пор, пока она тебе не надоест. Я танцевала ночь напролет, пила любой алкоголь, какой только попадался, я принимала наркотик и курила столько, сколько могла, использовала себя и позволяла мужчинам использовать меня. Черт, да я делала все, что запрещено моралью. Я думала, нет никакой разницы, потому что моя жизнь – моя, и я проживаю ее, как я хочу.

Больше я в этом не уверена. Моя жизнь оказалась на кону. Мне вдруг стало ясно, что то, что я делала, стало явной причиной того, почему я здесь. Мой выбор, хоть и неправильный, привел меня к этому моменту, в котором изувеченный незнакомец хочет меня убить.

Я, наверное, это заслужила.

Я вздыхаю и смаргиваю слезы, которые противными каплями собираются в глазах. Я жалкая. Скулящий мешок с дерьмом. Я не должна ныть. Я пытаюсь сдержать слезы, но это становится сложно. Так же сложно, как признать то, что это делает меня слабой, а я ненавижу слабость. Я не хочу умирать.

Я хочу жить.

Все, что я когда-либо хотела, это жить и чувствовать себя живой.

Сейчас, больше чем когда-либо, я понимаю, что не готова сдаться. Я не готова позволить кому-то решать распоряжаться моей жизнью. Я сделаю все, чтоб она по-прежнему принадлежала мне. Я ее начала. Я ею живу. И я же закончу ее так, как я захочу. Я буду бороться за нее всем, что у меня осталось.

Незнакомец снова вздыхает. Его руки поднимаются, и я только сейчас замечаю его движение. Он трет свою лысую голову, полностью избегая мест со шрамами, что очень меня удивляет, потому шрамов на его голове немыслимо много. Я заставляю себя запомнить это. Это может показаться неважным, или ненужным, но это не так. Каждая малейшая деталь – частица большого пазла, и когда я сложу его воедино, это поможет мне понять все его безрассудство. Мое спасение кроется в его секретах. Чтоб выбраться отсюда, я должна использовать все его слабости против него самого. Он не их тех, кто, поймав жертву, даст ей уйти. Это можно понять по тому, как он убил Билли. Три чистых выстрела. Хладнокровно, четко, точно как он и планировал. У него своя методика. Он тот, кто знает, что делает, и постоянно держит все под контролем. Он тот, кто хочет, чтоб вокруг понимали, что здесь главный – он. Он тот, кому нужно держать все под контролем, пока это его удовлетворяет.

Вот почему я так удивилась, что он отошел от своего плана. А план заключался в моем убийстве. Он не сделал этого. И до сих пор тянет. И это мой выход.

Он не позволит мне уйти по своей воле. Сначала я должна заставить его поверить, что я для него не опасна.

Я все еще пялюсь на свой пистолет на полу. Кусок металла, который может стать моей соломинкой к спасению. Или утопить окончательно. Тиканье часов выводит меня из себя. Я просто знаю, что с каждой секундой, пока бездействую, я теряю шанс спастись. Прошло только пару минут, а кажется, что вечность.

– Прекрати. Я знаю, что ты делаешь. Не прокатит, – говорит он, потом наклоняется, все еще тыча пистолетом мне в лицо. Он поднимает мое оружие, подносит ко рту и ловко опустошает обойму зубами. Потом отбрасывает на пару футов.

Внезапно его пистолет на мгновенье исчезает от моей головы. Раздается меткий выстрел, от чего мой пистолет разлетается на кусочки по комнате, будто от взрыва. Пользуясь его отвлечением, я пытаюсь выбить его пистолет, но одним резким и грубым движением локтя он возвращает меня на место.

 – Я приказал сидеть! – его голос срывается в рык. – Или следующая пуля твоя!

Пистолет снова у моей головы, что заставляет меня вскрикнуть. Защищаясь, я инстинктивно прикрываю лицо руками, и понимаю, что он все еще здесь только через несколько секунд. Я закрыла глаза потому, что не хочу смотреть на своего убийцу.

Он выдыхает.

– Забавно.

Я опускаю руки, чтоб посмотреть на него.

– Прошу, я сделаю все. Отпусти меня.

– Я сомневаюсь, что ты хоть как-то можешь спасти себя. Ты потеряна безвозвратно.

Я не понимаю, что он хотел этим сказать, но я знаю, что выход есть всегда.

– Чего ты хочешь? Тебе нужны деньги? Что тебе от меня нужно?

– Мне не нужны твои деньги.

– Тогда что? Я отдам тебе все, если ты меня отпустишь. Ты можешь трахнуть меня, если ты здесь за этим.

Я раскрываю руки, и опираюсь на них позади себя, открывая ему свое тело.

– Ты думаешь, я здесь за этим? – он смеется, и звук напоминает мне смех маньяка. – Ты жалкая.

Его слова жалят, но я не дам им добраться до меня. Мне плевать, что я добровольно предлагаю ему себя. Я хочу жить. И для этого я сделаю все.

Я обнимаю себя, скрывая грудь, внезапно чувствуя себя уязвимой. Его взгляд снисходительный, но оружие меня по-прежнему пугает. Он скрипит зубами, почти извергая огонь. Его пальцы сцеплены вокруг ствола, будто он заставляет себя нажать на курок.

Но не делает этого. Почему? Что его останавливает?

– Если ты не собираешься меня убивать, пожалуйста… отпусти меня.

По комнате прокатывается волна его гортанного смеха.

– А кто сказал, что я тебя не убью?

– Ты бы уже сделал это, если это то, зачем ты здесь!

Он смотри на меня из-под прикрытых глаз.

– Может, я наслаждаюсь моментом.

Я сглатываю. От его ужасающего сообщения по моему телу расползается холод.

– Тогда зачем ты убил его? – спрашиваю я.

– Бизнес.

– Какой к черту бизнес? Кто так убивает людей?

– Мой бизнес. Хватит болтать.

– Нет.

Он ведет бровью.

– Ты думаешь, это игра?

– Нет.

– Ты хочешь умереть?

– Нет.

– Значит, заканчивай с вопросами.

– Я не собираюсь просто сидеть здесь, пока ты тычешь своим пистолетом в мою голову. Если ты думаешь, что я буду сидеть смирно по приказу и ждать, пока меня убьют, ты ошибся.

Он выдыхает и качает головой.

– О, я знаю, какая ты. Ты шлюха, которая удавится за деньги.

Хоть я и не знаю его, его слова снова жалят меня. Он прав, но никто не имеет права называть меня так.

– Я не шлюха.

– Разве? – он подходит ко мне. По моей спине катится пот. Он останавливается передо мной и наклоняется. – Ты только что умоляла меня освободить тебя. Ты предложила трахнуть себя незнакомцу, киллеру, чтобы выбраться отсюда. – На его лице пляшет бесовская улыбка. – Но мне есть о чем беспокоиться, кроме как принимать твое предложение прямо сейчас.

– Ты имеешь в виду, убьешь ты меня или нет?

– Именно.

Улыбка на его лице смертельно прекрасна. Только сейчас я могу четко его рассмотреть. Шрам на его лице вселяет ужас даже в самые дальние уголки души. Он старый. Возможно, ему несколько лет. Кожа вокруг правового глаза поморщилась, формируя огромную «Х» от брови до щеки. Волосы у меня на затылке начинают шевелиться.

Он поднимает руки, и я инстинктивно пячусь назад. Его пальцы впиваются в мой подбородок, и он заставляет меня смотреть на него. Я чувствую запах кожи, что разгоняет мое сердце до двухсот ударов в минуту. Я чувствую, как горит моя кожа в местах, где он прикасается ко мне. Его пальцы нежно двигаются по моей щеке, словно он ласкает меня. Его глаз неотрывно смотрит на меня, будто видит что-то, чего там нет.

Я дергаю головой:

– Не прикасайся ко мне.

Его лицо тут же разрезает усмешка.

– Удивительно. Я, наверное, единственный, кому ты это говоришь.

Мне хочется укусить его за его гребаные пальцы после этих его слов, но я знаю, что от этого мне одной будет хуже. Мне остается лишь молчать и стискивать зубы.

Откашлявшись, он снова отступает, не убирая пистолет от моего лица. Он проверяет время и трет висок. Как будто ждет чего-то. Его взгляд темнеет. Он кажется расстроенным. Мне кажется, время – его фактор, потому что не перестает посматривать на запястье. Он быстро облизывает губы, и после этого я не могу думать о чем-нибудь еще. Если я хочу сбежать, мне лучше сделать это прежде, чем закончится время, которое он так выжидает.

Я медленно встаю с кровати самым чувственным способом, которым только умею, обращая его внимание на то, что на мне только трусики и едва прикрывающий грудь красный топ, в котором я выступала в клубе. Он полностью неподвижен, но я вижу, как он следит за моими движениями. Как я приближаюсь к нему. Как мой взгляд соблазняет его. Как я облизываю губы, когда беру его руку и кладу ее на свою грудь. На его лице нет ни единой эмоции. Ни малейшего интереса.

Пока он не прикрывает глаза, чтоб моргнуть.

Это мой шанс. Мне не придется соблазнять его, чтобы сбежать. Все, что мне нужно, это маленькое отвлечение.

Я мгновенно дергаюсь в сторону и почти хватаюсь за дверь, когда он сгребает в охапку мои руки, отодвигая назад от моей свободы.

– Ооо, нееет, не надо было, – произносит он, таща меня назад к кровати. За моей спиной послышался хлопок двери. Он закрыл ее, а меня бросил на кровать. Я вскрикнула, приземлившись на матрас, мои глаза снова сфокусированы на дуле пистолета, приставленного к моему лбу.

– Попрощайся со своей жалкой жизнью, Джей.