Текст книги "Изобретатели (Рассказ)"

Автор книги: Федор Каманин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Федор Каманин
ИЗОБРЕТАТЕЛИ
Рассказ

1

Ребята как ребята. Не хуже, не лучше других, скажет всякий, кто первый раз увидит их.

И действительно, на первый взгляд нет в них ничего особенного. Сергей, Вася, Ванька и Антон.

Самый старший Сергей, ему четырнадцать лет, а остальные трое ровесники, им по двенадцати. Сергей – худощавый парень, роста высокого, за шестнадцатилетнего сойдет; Вася – коротыш, толстяк; Ванька и Антон ни тонки, ни толсты, ни малы, ни высоки, ребята средний сорт, как говорят.

У Сергея глаза на выкате слегка, нос длинный, верхние зубы выступают вперед, руки длинные, ходит крупными медленными шагами, точно землю саженями отмеривает. Васька – курносый, глаза исподлобья, ногами семенит здорово, но и то за Сергеем еле-еле успевает в ходьбе. У Ваньки и Антона носы не так уж примечательны и глаза как глаза.

Еще что можно сказать о них?

Живут они в одном и том же поселке, на одной улице, даже дома их чуть не рядом. Родители их на стекольной фабрике работают, а у Сергея из родных одна бабушка старая, потому-то ему самому приходится работать на фабрике. Он разносчиком халяв у прокального круга. А остальные трое пока еще баклуши бьют, зимой же в школу ходят.

Как будто все?

Вот в том-то и дело, что не все. Главного-то мы еще и не сказали о них. Мы не сказали еще, что эти с виду простые ребята на самом деле– изобретатели машин.

Да, да, изобретатели, и не чего-либо, а машин. Всевозможных машин изобретатели они.

Как они стали изобретателями, какие машины изобрели, а каких изобретений не довели до конца, об этом мы сейчас расскажем по порядку. В конце мы даже расскажем о том, куда они попали, благодаря своим способностям к изобретению машин.

2

Первый проявил себя, как изобретатель, Сергей. Он, можно сказать, родился изобретателем. С самых малых лет начал он все ковырять и переделывать. И, разумеется, не набедокурить он хотел, а сделать все лучше, чем оно есть на самом деле.

Мать его умерла рано, он не помнит ее даже, а отец пятью годами попозже вслед за матерью на кладбище пошел. Так Сергей очутился на руках бабушки.

Бабка добрая, жить с нею можно, только редко-редко оттреплет за вихор внука. И Сергей чувствовал ее доброту, старался отплатить бабке тоже добром.

Вот, видит он, мучается бабушка с очками. Она слеповата, без очков ей и минуты не пробыть. А очки разваливаются. Одно стеклышко не держится никак. Бабушка то и дело приклеивает его разжеванным хлебом, заливает воском. Стеклышко держится день, другой и опять выпадает.

– Ах, вот горе-то, беда мне с этими очками! Какие хорошие очки были, годов двадцать я их носила, и вот, на тебе, разваливаются. Что же мне теперь делать? Очков таких даже в самой Москве не сыскать.

Сергей видит и слышит все. И вот он решает выручить бабушку из беды. Улучив минутку, когда она положила очки, а сама вышла к соседям, он берет очки и молоток. От отца остались кое-какие инструментишки. Он хоть был мастер выдувальщик халяв стекольных, но любил еще слесарить. Починить замок, вставить дно в ведро и получить за это четвертак – разлюбезное для него дело. Теперь все его напильники, молотки, зубила перешли в распоряжение сына.

Сергей подходит к столику. Он смотрит внимательно на очки и говорит:

– Ага! Знаю, в чем тут дело. Ободина разогнулась. Так это мне сделать – плюнуть-растереть. Я сейчас так их поремонтирую, не узнать будет, точно новые станут.

Начался ремонт. Сергей сопит от усилий, вставляет стекло, кладет очки на маленькую наковальню и – трах молотком! Стеклышко разлетелось вдребезги.

Сергей и рот разинул от неожиданности.

Вот те на! До него, нельзя притронуться молотком, такое оно хрупкое.

Бабушка, увидев, во что превратились ее очки после ремонта, просто взвыла:

– Ах, разбойник, убил! Убил, без глаз оставил, чтоб тебе, дураку, руки поотсохли!

– Бабушка, я, честное слово, не виноват.

Стеклышко это уже было… гнилое. Я чуть пальцами до него дотронулся, оно и развалилось.

– Ты до чего бы ни дотронулся, все разваливается. Бросил бы ты меня мучить!

– Бабушка, перестань! Я тебе новые очки сделаю, вот увидишь. И не такие будут, а в сто раз лучше.

Сергей, действительно, пытался соорудить очки, но из этого ничего не вышло. И бабушке пришлось смотреть в очки с одним стеклышком. Тот же глаз, которому недоставало стеклышка, она щурила. От этого у ней вид стал такой хитрый, что соседи стали поговаривать:

– Ах, и хитра эта старуха Алена! Ишь, как глаз щурит, словно сова!

Сергей был неравнодушен и к кухне. Ему очень хотелось знать, как это варится каша, щи, лапша. Один раз он увидел, что бабушка засыпает в один чугунок пшено, а в другой зелень.

– Это что, бабушка, будет? – спрашивает он.

– Каша и щи.

«Удивительно, – думает Сергей, – почему это из пшена бывает каша, а из капусты и моркови щи? А что, ежели бы смешать все вместе, тогда бы что получилось?»

И он засыпал в щи пшена, а в кашу влил щей.

Как ни добра была старуха, а тут трепку ему задала отличную.

Всех его мелких таких штук не пересчитать. Расскажем только о том, как он первую машину сделал.

Это было уже тогда, когда он в школу второй год ходил и книжки читал почем попало. Любимые его книжки были об изобретениях и изобретателях. Раз по десять перечитывал он, как Элиас Гоу швейную машину устроил, Стефенсон – паровоз, Эдисон – граммофон и другие штуки. И он давал себе слово, что жив не будет, а машину какую-нибудь устроит. Конечно, сразу нельзя даже придумать, какая машина интересней, но со временем, дай только срок, он все придумает. Разинут тогда ребята все рты от удивления.

– Вот так, Сергей! Мы думали, вроде чудачка он, а вот, поди ж ты, штуки какие отмачивает.

Раз вечером читал он книжку о том, как профессор Попов радио-телеграф изобрел, и поклялся себе что-нибудь подобное устроить. Бабушка укладывалась спать на лежанке. Она зиму и лето на лежанке спала. Клопов там в лежанке этой развелось – уйма! Бабушка не успела улечься, как досужий молодой клопик цапнул ее за бок.

– Ах, ты, разбойная твоя морда! – ругается старуха, почесывая бок.

– Ты на кого это ругаешься? – спрашивает ее Сергей.

– Да на клопов, на кого ж еще? Развелось иродов целые полки, не знаю, чем бы их выжить. Пробовала керосином, кипятком, а они опять, опять разводятся. В ножки бы тому человеку поклонилась, который меня спас бы от них.

Тут Сергея осенило:

– Бабушка, а хочешь, я устрою одну штуку, которая… которая… Ну, от которой всем клопам крышка.

– Это что ж такое? – недоверчиво спрашивает бабушка.

– Нет, ты только скажи, хочешь или не хочешь?

– Я хочу, но только ежели ты мне обольешь чем лежанку, мотулю сыграю.

– Нет, нет, лить ничего не буду.

– Ну, смотри…

Сергей целых два дня возился над устройством маленького ящика. Он забил в него сотни две маленьких гвоздей, приладил в средине два колесика, положил туда кусочек сахару и с нетерпением ожидал ночи. Когда бабушка заснула, он тихонько положил ей ящичек под бок и с замирающим сердцем следил за лежанкой. Старуха, знай, похрапывает. Час, другой проходит, ничего не слышно с лежанки, и Сергей тоже заснул…

Проснулся он от громких стонов бабушки. Она сидела на лежанке, охала на всю улицу и рассматривала ящичек, который каким-то образом очутился у ней на постели.

– Бабушка, что такое?

– Что ж ты, арестант, что ж ты это мне под бок подложил?

– Это… это машинка для клопов… Клопов молоть чтоб…

Старуха глаза вытаращила:

– Клопов?.. Молоть?..

– Ну да! Чего же ты удивляешься? Я тебе говорил же, что устрою одну штуку, вот и устроил. Ты вот смотри-ка, как тут ловко я устроил. Вот это лазейка для них. Сюда они ползут сахар жрать. Я сахару положил в середину. Так. Ну, а раз он туда залез, назад уж ему не выбраться. Потому тут вот у меня два колесика, они начинают вертеться, а там гвозди. Куда ему деваться? Некуда. А колесики в это время – хвать 1 И начинают молоть. И начинают молоть клопа. В порошок сотрут.

– Сам-то ты что мелешь языком, дурак? Ты погляди, как я бок ободрала об этот ящик.

– Бабушка, я хотел, чтоб они тебя не кусали.

Бабка только головой покачала:

– Что ж… Видно, уродился таким.

3

Отличались в изобретательстве разных штук и остальные. Васька, пожалуй, не меньше Сергея отличился.

Он остриг кота, чтобы тому «не жарко было в баню ходить». Когда его отдули за это и сказали, что коты в баню не ходят, он отвечал:

– А может, он и пошел бы?

Как-то попался ему охотничий порох. Мигом сообразил он, что с ним сделать. Он подмешал горсточку пороху в махорку своему отцу, устроил ракету и, в заключение, добрался до ружья. Зарядив его всем оставшимся порохом, он пошел на охоту. Там он зажег ракету, а из ружья выстрелил в ворон, которые сидели версты за две от него. И больше он не помнит ничего, – как его подняли, принесли домой и уложили в постель. Помнит только, что отец с опаленной бородой раз несколько за день подходил к постели и говорил:

– Ах ты, негодяй этакий, что натворил, а? Вот только ты чуточку поправься, я тебе покажу, как отцу в табак пороху всыпать.

– Да, не лезь ты к нему, – заступалась за Ваську мать. – Ребенок сам чуть жив остался, а ты лезешь с твоим табаком.

Делал он и машины.

Первую машину устроил он из братниных карманных часиков. Часики никелевые, новенькие, брат все хвалился, что у них ход верный.

В один прекрасный день они точно в воду канули. Всех подозревали в воровстве, только нс Ваську. А он корчил такую невинную рожу, что никто и подумать не мог, что он может стянуть. Он хотел сделать из часов маленькую электрическую станцию. Расчет у него был простой: колесики в часах вертятся, стоит проволоку прикрутить, а к проволоке лампочку – и дело в шляпе. Проволоку он прикрутил, а колесики остановились. Они так прочно остановились, что когда он проволоку убрал, они все же не хотели больше тикать.

Пришлось их все разобрать, чтобы узнать, в чем тут дело. А разобравши, раздать их приятелям, строго-настрого приказав язык держать за зубами.

Пытался он один раз приучить свинью таскать салазки, считая, что она должна быть сильнее лошади, раз столько пожирает картошки и муки. Визгу от этого опыта было на весь поселок. А салазки свинья все-таки не привыкла возить.

Ванька и Антон меньше успели проделывать разных опытов. Зато опыты их имели лучший результат, чем у Сергея с Васькой. Они, например, изобрели машину для кражи яблок и огурцов на глазах у хозяина. Да какого хозяина! Самого грозного в поселке человека, мастера Ботылева.

Этот Ботылев такой охотник до садов и огородов! Он развел такой сад и огород, что у всякого, кто идет мимо, невольно слюнки текут.

Текли слюнки и у Ваньки с Антоном. Но как приступиться к яблокам и огурцам, когда там всегда кто-нибудь да торчит? Больше всего сам Ботылев. Как придет с фабрики, так и в сад.

– Да, яблоки хороши, а взять их неподручно, – говорит Васька.

– Да уж это… и думать нечего. Ежели бы машину какую придумать, чтобы налететь сверху на яблоки и рви сразу. А потом улететь, – сказал Антон.

– Так это же аэроплан, дурашка, будет. Нет, тут машинку попроще нужно придумать.

Дня через три они подкрались к изгороди сада с машиной в руках и засели в картофельной ботве. Машина поднялась тихонечко и полезла сквозь изгородь сада в гущу яблоков.

Там она налетела на самое большое яблоко, впилась в него железным зубом и потащила к ребятам. Потом полезла за другим, за третьим.

А Ботылев лежал в шалашике и посматривал в окошечко. Но все было спокойно, ни одного мальчишки не вертелось вблизи. Машина для кражи яблоков и огурцов была самого простого устройства. Это было длинное тонкое удилище из камыша. На конце забит был острый гвоздь. Вот и все.

4

Когда они узнали друг друга хорошенько, то крепко подружили. Они поняли, что они самые умные ребята в поселке. Ведь те, что делают? Голубей гоняют, да на фабрике ежели который работает. Ни один из них даже плохонькой машины не придумал. Только издеваются над теми, кто занимается изобретением машин.

– Знаете, ребята, – сказал Сергей, – мы от них будем отдельно.

– Конечно, раз они не понимают, что такое машины, нам с ними нечего и делать.

– Да, да, да.

– И еще вот что, давайте организуемся в союз.

– В какой?

– А в свой. Назовем его «Союз изобретателей машин».

– Браво! Вот это здорово ты придумал, Сергей! Молодец! Ты будешь за это председателем, – кричит Антон.

– А Васька – секретарь.

Так и порешили. Они написали устав союза. В уставе говорилось:

1) Союз организуется для объединения всех ребят в поселке, которые изобретают машины.

2) В члены может поступить каждый мальчишка и даже девочка каждая, ежели они изобрели хоть какую-нибудь машину.

3) Все ребята, которые члены, должны подчиняться дисциплине и изобретать машины, в год не меньше пяти штук чтоб было на каждого.

4) Ежели не справляется один мальчишка, то пусть работает вдвоем с товарищем. Вообще, хорошо бы все время вместе работать, ежели только можно будет.

5) Союз будет стремиться к тому, чтобы советские машины были не только не хуже американских, а еще почище, и чтоб поскорей пришла революция пролетарская везде.

Подписали: Председатель – Сергей Новиков, Секретарь – Васька Иванов, Члены: Ванька Жуков, Антон Сизый.

– И, ребятки! особенно не трепаться, что мы союз организовали. Ведь смеяться только будут над нами.

– Ну, конечно, язык держать за зубами, это ясно каждому.

Недели две не прошло со дня организации союза изобретателей машин, как многие из жителей поселка завопили благим матом. Особенно взвыл кузнец Сидор Еремин и слесарь Кувалдин. У них стали пропадать вещи.

– Товарищи, что это такое? – орал кузнец. – Раньше бывало кузницу вовсе не запирали и все цело было, а теперь запираю и каждый раз чего-нибудь нет и нет. Никогда еще в поселке нашем этого не было.

А слесарь свое вопил:

– У меня лист цинковый уперли и проволоку медную. Напильника одного тоже что-то не видать.

И оба, кузнец и слесарь, заявляли грозно:

– Ежели он нам попадется, тот, кто ворует, милости не проси. Башку отобьем!

И другие жаловались на это самое. И что всех удивляло, воры брали только металлические вещи и фанерные ящики.

Услышав все это, изобретатели устроили совещание.

– Нужно осторожно таскать, товарищи, – сказал Сергей.

– А как ты осторожней потащишь? – отвечает Васька. – Раз нужен материал и взять его иначе нельзя, как только украсть, то как же ты тут с осторожностью своей будешь?

Члены – Ванька и Антон – молчат.

– Я понимаю, но все-таки, если мы все так же будем таскать, то нас обязательно сцапают. По моему, у нас уже достаточно материалов и мы можем добычу пока прекратить.

– Ну, этого на одну неделю не хватит. Как мы гоним, разве хватит?

– И этот вопрос обсудить нужно: нам придется беречь материал, потому у нас его не густо. А для этого мы должны сначала посоветоваться, какую машину на очереди нам изобретать нужно, и уж всем над ней работать. А то мы как сейчас? Кто что вздумал, тот то и делает. Берет, что захочет. Так, я думаю, не годится. Нужно все по порядку чтоб шло.

– Ты говоришь дело, Сергей, мы с тобой согласны.

Разговор происходил в доме у Сергея, где им никто не мешал, кроме бабушки, они тут и работали, тут и совещаться решили. Бабушка очень удивилась и обрадовалась, увидев их чинно сидящими за столом и что-то обсуждающими. За последние дни они в гроб ее было вогнали своим стуком. Как она ни была глуха от старости, но такой отчаянный трезвон молотков по железу хоть кого проймет.

– Вот так-то лучше, – сказала она им. – Вишь, как хорошо сидите, точно воробышки на жердочке. А то как зачнете молотками звонить, чтоб вы околели, ну, зажимай уши и беги из дому!

А вот так ежели будете разговаривать, то я и поспать могу.

И она в самом деле завалилась таки спать и захрапела тут же.

Изобретатели на нее не смотрят, храпа ее не слышат. Они сейчас поглощены проектом новой машины. Они его обсуждают со всех сторон, спорят. Проект очень увлекательный, придумал его Васька. Дело шло о постройке машины для ловли карасей в пруду. Машина должна быть снабжена сотней удочек, ловить будет день и ночь. Нужно только время от времени приходить к ней и забирать карасей. Васька так объяснял ее устройство:

– Она может быть устроена из фанеры, но лучше всего из железа кровельного. Внутри ее пружины, шестерни, колесики. Как только карась клюнет, так одно колесико начинает вертеться и карась тащится в машину, где для этого будет устроен такой ящик.

– А велика ли машина будет? – спрашивает его Антон.

– Большая. Потому – сто удочек, червяков штук тысячи две будет, колеса, пружины, шестерни, караси. Ее еле-еле вчетвером поднимешь.

– Так. А кто же червяков на удочки насаживать будет? – задает вопрос Ваське Сергей.

– А вот об этом, товарищи, подумайте. Я все остальное на себя беру, а вы только эту часть обсудите.

– А эта-то часть самая, пожалуй, главная, – замечает Ванька.

Молчание. Все нахмурили брови, думают вовсю.

– Ежели… Да нет, не выйдет из этого ничего, – начал было и запнулся Антон.

– А что? Что?

– Нет, не выйдет, и говорить нечего.

– Нет, скажи, почем знать, может ты и дельное что выдумал, – приставали к нему все.

– Видите ли… Я подумал вот что… Хорошо было бы, если б червяков приучить самих на удочку насаживаться. Или обманывать их как, но только чтоб сами.

Тут на него все руками замахали.

– Брось ерунду молоть!

– Выдумал еще что! То-то осел!

– Где же ты нашел такого дурака-червяка, который сам бы на удочку лез на свою погибель? Нет, брат, таких червяков нету нигде.

Опять молчат, опять думают.

– Вот что, ребята, я предлагаю. Эту штуку мы придумаем завтра, может быть. А пока давайте остальное делать.

Руки у всех зачесались сразу, и все с радостью согласились на предложение Васьки. Мигом очутились они у верстаков.

И четыре молотка оглушительно заколотили по старым кровельного железа листам. Бабушка в ужасе просыпается.

Смотрит, кипит работа.

– Ах, чтоб вы головами своими об стену так, окаянные! Поспать не дают, одеры. Только было сон такой хороший приснился, а они опять за молотки.

Но они не слышат, о чем она толкует. Они работают.

Через неделю машина для ловли карасей была готова. Но карасей она почему-то не ловила.

Может быть, потому, что они и не носили ее к пруду. Но им было не до того. Они сейчас заняты постройкой аппарата, который будет катиться сам по улице и лупить всех поселковых собак камнями и палками.

5

Проходят дни, недели, месяцы, годы. Целых четыре года прошло с того времени, как был организован союз. За это время много воды утекло, но союз изобретателей не распался. Члены его как были вчетвером, так и остались. Они подросли, поумнели, конечно, слегка.

Трое стали пионерами, а четвертый, Сергей, в комсомол уж вступил. Не мало ему работы там. Он делегат при фабричном комитете, он член культкомиссии, он и в охране труда, он и физкультурник. Особенно пристрастился он к боксу. Руководителя по боксу не было при клубе, так он и еще некоторые ребята сами упражнялись в этом. Бабушка каждый раз узнавала, что ее внук поупражнялся в боксе. Только он придет домой, только она взглянет на него, так и узнает.

– Опять тумаков надавали тебе? – спрашивает она его.

– Никто мне тумаков не давал, – отвечает Сергеи.

– А отчего ж у тебя нос распух и синяк под правым глазом?

– Это мы боксом занимались.

Бабушка только головой покачает:

– Ах, милые ж вы мои братцы, что ж это такое, а? Какой же это такой бокс, ежели парень все время с распухшим носом ходит.

– Так же и нужно, бабуся. Ты вот не понимаешь только в этом ничего. Я тоже, брат, надавал им. Ты знаешь, что я сегодня с тремя бился? С Петькой, Мишкой и Андреем.

– Видать, что не один тебя изукрасил так, дурака, видать. Ну, вот попомни ты мое слово, пойду я к Яше – секретарю вашему – и все ему объясню. Я спрошу его, какой такой бокс этот, что ребята друг друга колотят да в гроб вгоняют.

– Бабуся, да ведь от этого люди еще здоровее выходят, потому физкультура это.

– Здоровее?

– Ну, да.

– А ну-ка давай я тебе тоже этого бокса всыплю вот палкой этой, погляжу как ты от этого здоровей будешь.

– Палкой нельзя. Ты ежели хочешь, то выходи с кулаками и будем драться по правилам.

Бабушка плюет и говорит:

– Ну, пес с тобою, дураком. Пусть тебя колотят. Брешешь, невтерпеж станет, бросишь бокс этот.

Одно время пристрастился было Сергей к докладам. Сначала слушал доклады других, а потом сам захотел докладывать. Взял он себе тему о смычке фабрики с деревней. Готовиться не стал, потому тут ясно все как есть для него. Вышел он на трибуну и осрамился. И пяти минут не проговорил он, не клеится ничего.

– Товарищи… мы… так как смычка. И больше того…

А потом и запнулся. Смеялись над ним ребята. Секретарь Яша утешал его.

– Ничего, Сергей, сойдет. Первый раз всегда так. Потом же ты и не подготовился. В следующий раз лучше будет. И, действительно, в следующие разы он уже почти без запиночки отчеканивал. О международном положении даже доклады читал иной раз.

Ваське, Ваньке и Антону не так-то трудно было. Им что? То лагери, то сборы, то походы да экскурсии. Весело очень.

Полюбился им баскетбол здорово. Чуть свободная минутка – на площадку! А площадка такая ровненькая, точно для баскетбола нарочно устроенная. Носятся они по ней вслед за мячом, как угорелые.

Ванька состоял в редколлегии стенной газеты пионеров «Стеклянный Пионер». Он был такой ядовитый пикор, что его даже директор побаивался.

– Заметит что неладное, живо в газете распишет, мошенник, – говорил директор.

За всеми этими делами не забывали они любимого своего занятия – изобретения машин. Над ними посмеивались товарищи, а они хоть бы что, свое продолжали. Они стали еще серьезнее относиться к делу. Теперь уж они не потели над изобретением машин для ловли карасей или боя собак, нет. Они теперь много читают журналов, следят за другими изобретениями, увлекаются радио: они устроили себе приемники сами чуть не первые в поселке. Только антенна фабричная, а аппарат самими устроен. Они собирались каждый вечер у Сергея и толковали о новостях, говорили, что хорошо бы им тряхнуть стариной, взяться опять за машины. Но и тут они иной раз по прежней привычке хватали через край. Васька один раз выпалил такую штуку:

– Эх, хорошо бы устроить такую фабрику, которая бы из травы шерстяные материи делала!

На него так и уставились все:

– Ты что это? Смеешься или серьезно говоришь?

– Серьезно.

– Ну, значит, ты угорел сегодня слегка.

– Нет, позволь, почему же? Раз в Москве есть фабрика, которая из обыкновенной ели шелковые материалы ткет, – помните, мы читали– то почему же нельзя из травы сукно ткать?

– Дурак набитый, то шелк, а то шерсть. Шерсть-то у барана на спине растет, а не в лесу или на лугах. Ее ничем не подменишь.

– Да, ведь, и настоящий шелк-то тутовый червяк из себя выпускает, а вот его подменили.

– Ах, и глуп же ты иной раз бываешь, Васька, честное слово, – сказал Сергей, не умея получше опровергнуть товарища.

Иной раз появлялись у них смелые мысли о создании новых аппаратов, машин, но руки опускались, чувствовали они, что ничего толком не знают. И ограничивались они одними разговорами. Но и то хорошо. Хорошо почитать книжку, поговорить после работы. А работали на фабрике они все теперь, не один только Сергей. Время уж пришло работать всем.

И вот как раз в это время случилось в поселке одно событие, которое всех удивило, а наших изобретателей прямо ошарашило. Сразу объявился новый изобретатель, да не какой-нибудь, а самый настоящий. Это оказался – дядя Филя, кочегар у котлов электрической станции.