Текст книги "Подкидыш для Цербера (СИ)"
Автор книги: Елена Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Выясняем, – нахмурился тот. – Но чуйкой чую, что это связано с делом Лисицына...
– И мне так показалось, – согласилась я и подтянулась на руках, усаживаясь поудобнее. – Или Сандро наснимал еще кого-то, кто не пожелал быть узнанным.
Николаич наблюдал за моими мучениями, и на его лице отобразились сожаление и искреннее участие.
– Значит так, Верочка, с задания я тебя снимаю, – объявил он. – Оно оказалось слишком опасным. Поищем другие пути. А тебя переведем в ведомственную больницу, поставим на ноги. Выдадим путевочку в санаторий. Подлечишься, отдохнешь...
Какой отдых, какие путевочки?! Я чуть не задохнулась от негодования. Уже второй мужик за сегодня настойчиво пытается от меня избавиться. Нет уж, не на ту напали. Зря я, что ли, так пострадала?
– Сандро предложил мне остаться на вилле, невзирая на травму, – на одном дыхании выпалила я. – Вы позволите? Обещаю, на этот раз не подведу.
Николаич выпучил глаза, будто увидел перед собой мамонта. Он несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, а после, прокашлявшись в кулак, крякнул:
– Ну, ты Верка, блин, даешь...
Он присел на краешек кровати – так же, как несколько минут назад Сандро – и потребовал:
– А с этого момента попрошу поподробнее.
Я распиналась, как только могла. Извивалась, как уж на сковороде, пытаясь всеми правдами и неправдами выбить разрешение остаться у Сандро.
– Признаться, не ожидал от тебя подобного рвения, – признался начальник, выслушав мою пламенную речь. – В наше время подобное самопожертвование – большая редкость. Но прежде чем дать согласие, скажу еще об одной вещи. Не хочу, чтобы после ты упрекнула меня в скрытности.
Если Николаич собирался раззадорить мой интерес, то ему это удалось. Я даже на несколько минут позабыла о боли. Уселась поудобнее и устремила немигающий взгляд на начальника.
– Что за вещь? – спросила и удивилась, заметив смущение Николаича.
– Знаешь, наша работа сломала жизнь не одному сотруднику нашего отдела, – начал он издалека. – Вот и ты не стала исключением...
Это он о чем? Я напряглась. Когда все же приняла предложение на «подработку», то и словом не обмолвилась о причинах.
– Ты ведь не сказала своему другу, или кто там он тебе, о работе, – расстроенно пробубнил Николаич. – Наверняка вы поссорились.
– С Игорем мы разбежались, – неохотно протянула я. – Но причина вовсе не в моей работе. В другом.
Николаич понимающе покивал и заметил:
– Он искал тебя. Как и договаривались прежде, мы сообщили ему о твоей командировке. В Италию.
Представив себе степень удивления бывшего парня, я довольно улыбнулась. Так-то, пусть не думает, будто мне есть дело до его измен. Хорошо бы, он представил меня гуляющей по Милану с полными пакетами покупок. И под ручку с красавчиком-брюнетом.
Я покосилась на изуродованные ноги, и улыбка плавно сползла с лица. Ни покупок, ни парня... хотя нет! Парень имеется, пусть и не постоянный. Скоро он вернется и заберет меня к себе.
– Если Игорь появится еще раз, скажите ему, что я умерла, – потребовала на полном серьезе. – Хотя нет, не умерла. Лучше – что уехала в Италию насовсем и никогда больше не вернусь.
– Не поверит, – вздохнул Николаич. – Но я что-нибудь придумаю. Ты ведь хочешь, чтобы он приревновал, угадал?
Черт бы побрал его проницательность. Ну... да. Мне бы хотелось, чтобы Игорь думал, будто у меня все в ажуре. Что я давно забыла о нем и нашей совместной жизни.
Стоп! Так я и забыла. Почти с первого дня, как поселилась на вилле. Образ Сандро надежно вытеснил из моей памяти всех остальных мужчин.
– А вот и не угадали, – поддела я Николаича. – О возвращении к Игорю и не помышляю. Напротив. Благодарна вам за возможность пожить другой жизнью.
– Даже за такую цену? – он кивком указал на мои ноги.
Я пожала плечами:
– Так зарастут же.
– Хорошо! – объявил Николаич. Мое приподнятое настроение передалось и ему. – Раз ты продолжаешь наблюдать за подозреваемым, то давай обсудим некоторые детали. На чудо-технику надежды никакой. Будем работать по старинке.
Через некоторое время в палату заглянул Валера, подал сигнал.
– Все, убегаю, – сказал Николаич. – Если итальяшка спросит, кто приходил, скажи, что ошиблись палатой. А увидев такую милую девушку, угостили ее вкусненьким.
Вот ведь чудо-начальник, всему оправдание найдет. И моему заданию, и апельсинам.
– И держи ухо востро, больше не геройствуй. Как выйти на связь, помни...
Я только успела кивнуть, как дверь за Николаичем захлопнулась. А через несколько минут вошел Сандро в сопровождении врача и медсестры. Последняя притащила с собой инвалидное кресло.
Завидев этот чудовищный транспорт, я приуныла. Как тут изображать из себя фотомодель?
– Не переживайте, барышня, – подбодрил меня доктор. – Вы молоды и здоровы, кости быстро срастутся. Вам очень повезло, что не было смещений. Придись удар чуть выше – в область колен, и вы могли на всю жизнь остаться инвалидом.
– Ага, повезло, – нехотя согласилась я. – Слушайте, а без инвалидной коляски нельзя обойтись? Я и на одной ноге допрыгаю куда нужно.
– Простите, но в нашей клинике так заведено, – строго сообщил врач. – И я настоятельно советую вам и впредь избегать лишней нагрузки. Дайте организму возможность восстановиться окончательно.
Сандро сам перенес меня в кресло и докатил до машины. Усадил на сиденье, сделал несколько снимков. Выглядел он крайне озабоченным, если не сказать расстроенным.
– Ты не думай, в мои планы не входило разводить тебя на жалость, – предупредила я. – Если ты не готов терпеть мое присутствие так долго, то мы можем все переиграть.
Сандро дернулся и посмотрел так, словно призрака встретил.
– Что ты!.. – Он замахал руками – настоящий итальянец. – Мне приятно твое общество. Но у меня скоро выставка, а оставлять тебя одну надолго не хочется. Вот и просчитываю в уме возможные варианты.
– Хорошо, – милостиво согласилась я. – Раз так – остаюсь.
И оправила подол халата. Не такого, как выдают в наших больницах, а нового, белого в синий цветочек. Если бы не знала, то и не подумала, будто это милое платьице надевают на пациентов.
Сандро
Сандро снова мчался домой, снедаемый тревогой. Нет, даже не тревогой, а настоящей паникой. Его вновь позвали на фотосессию, и на сей раз – на его же виллу.
Кусая от напряжения губы, он влетел в дом, едва не споткнувшись на ступенях, пробрался на второй этаж. В его спальне лежала Надежда: бледная, сжавшаяся в комок. Сандро не сразу понял, что произошло.
Вспышка камеры, другая. Дрожащей рукой он коснулся лба девушки. Вначале заметил кровь, которой пропитался ковер, а после и ногу Надежды, вывернутую под неестественным углом.
– Как вы могли допустить это! – рыкнул Сандро.
Проклятия срывались с его губ, чередуясь с мольбами. Осторожно, очень бережно он зафиксировал пострадавшую конечность Надежды. Перенес ее в машину и помчался в ближайшую клинику.
Впервые пожалел, что у него нет при себе сотового. А еще больше раздражали вынужденные остановки. Но он должен был снимать, иначе не мог.
В больнице боялся отойти от Надежды даже на шаг. Врачам пришлось чуть ли не силой вытолкать его за дверь. Сандро не находил себе места и метался по коридорам, пугая своим видом и поведением медсестер и пациентов.
Когда же Надежду разместили в палате, он, как сторожевой пес, занял место возле нее и ловил каждый вздох.
– Мы вкололи успокоительное, так что она проспит некоторое время, – предупредил его врач. – Не волнуйтесь, самое страшное уже позади. Ваша девушка непременно поправится.
«Моя! – едва не подпрыгнул Сандро. – Не отдам, не хочу...»
Он держал Надежду за руку, пока она не пришла в себя. И приветствовал нежным прикосновением и неожиданным признанием:
– Жизнь без тебя – настоящий ад...
Желая порадовать, Сандро сам надел ей на руку часики и не сдержал улыбки. Разве этот хитроумный прибор мог выстоять под воздействием его друзей?..
И габаритного мужчину со сверкающей лысиной Сандро заметил. Тот не походил на представителя эскорт-агентства даже с большой натяжкой. И его трогательная забота о пострадавшей девушке казалась искренней.
Позже Сандро непременно выяснит все об этом человеке. Но сейчас важнее всего – позаботиться о здоровье Надежды. Он чувствовал себя виноватым и готовым простить любое прегрешение. Только бы с ней все было в порядке.
Глава 12
Надежда
Нет, все же ради такой трогательной заботы стоило сломать ногу. Сандро сделал в моей комнате перестановку, чтобы было удобно, не сходя с постели, дотянуться до тумбочки, где стоит графин с водой и лежит стопка книг. Ого, даже о досуге позаботился.
А это еще что? Я свесила голову с кровати, чтобы рассмотреть подозрительный предмет.
И мне совсем не понравилась эта кастрюлька с крышечкой. По виду она напоминала фарфоровую супницу, виденную мной в антикварном. Даже орнамент почти такой же: голубенькие незабудки на фоне золотистой росписи.
Но вот ее предназначение...
Совсем спятил! Не думает же он, что я буду справлять нужду в этот горшочек. И кто его выливать будет? Неужто сам собрался?
Представив, как красавец-итальянец выходит из моей спальни с таким вот подарочком, я мучительно покраснела затолкала горшок поглубже под кровать. Смерила взглядом расстояние до туалетной комнаты: ничего, доберусь. Ползком, если сильно приспичит.
Я удобнее устроилась на подушках и наугад выбрала одну из книг. Это оказался какой-то любовный роман неизвестной мне писательницы. Не успела я вместе с героиней отдаться жутко опасному и еще более жутко привлекательному мачо, как в мою спальню вошел Сандро.
– Привет, – поздоровался он.
И поставил передо мной поднос с едой. Творог, сыр, отварное мясо, орехи. Он что, надеется, что в меня все это влезет?..
– Привет, – поздоровалась я так радушно, словно не виделась с ним не двадцать минут, а целую вечность. – Зачем ты принес столько? Смотри, растолстею и не влезу в объектив камеры.
Точно в отместку, он сделал несколько снимков и присел рядом. Уже так привычно. Не знаю, как жила раньше, когда его не было рядом. И что стану делать, когда все это исчезнет...
– Чтобы кости побыстрее срослись, нужно есть много продуктов, содержащих кальций, – оправдал Сандро изобилие еды.
– Хочешь от меня поскорее избавиться? – полушутливо произнесла я. И прищурилась настороженно.
– Не выдумывай, – нахмурился он. – Ешь. А я принесу для тебя еще один сюрприз.
Мне показалось, или ему нравится за кем-то ухаживать? Сложилось ощущение, будто Сандро рад, что нашелся повод оставить меня подольше. Да и моя временная неподвижность ему на руку. Конечно, в таком состоянии я не рискну наводить шорох в его кабинете.
Он вернулся с огромной деревянной коробкой. Не сразу я поняла, что это телевизор. Громоздкий, с небольшим выпуклым экраном – настоящий раритет. Интересно, он еще работает?
– Это что, прибор для связи с пришельцами? – пошутила я. – Он работает?
Сандро водрузил телек на заранее подготовленную подставку и утер лоб.
– Надеюсь, пару недель протянет. Телевизор старенький, но мощный, – выдал он и протянул мне складную трость, которую тоже принес с собой. – Этим ты сможешь переключать каналы. А заодно и пользоваться, если захочешь встать.
Я покрутила в руках подарок: совсем не похож на те тросточки, с которыми гуляют по улицам старички. Скорее, подобную вещицу можно представить в руках аристократки, вышедшей в парк исключительно ради того, чтобы похвалиться перед зеваками новенькой шляпкой. Удобная деревянная рукоять, легкость и изящество – чем не аксессуар для современной леди.
– Ты меня балуешь, – призналась я. – Но мне приятно иметь в твоем доме личную вещь. Первую, купленную специально для меня.
Сандро смутился. Кажется, мне удалось задеть его за живое.
– Я нанял для виллы постоянную охрану, – сменил он тему. – Сотрудники агентства будут жить в гостевом домике и меняться каждые сутки. Так им легче будет исполнять свою работу. Если тебе вдруг понадобится помощь, просто крикни в окно. Прости, но устанавливать сверхчувствительную систему безопасности бесполезно – она даст сбой на следующий же день. Пробовал.
Мне стало стыдно. Он идет на такие жертвы ради меня, ради малознакомой девушки.
– Чувствую себя обузой, – вздохнула я и устало прикрыла глаза.
И на самом деле пожалела о скоропостижном решении. Я же фактически вынудила Сандро приютить меня. Надавила на жалость. А меж тем пострадала только из-за своей самонадеянности и глупости.
Его пальцы ласково отвели с моего лица упавшую прядь. Обвели овал подбородка. Коснулись нижней губы. Я глубоко вздохнула и замерла. Взяла ладонь Сандро и коснулась губами. Мысленно пожалела, что не могу позволить себе большее.
– Соно пацца ди те, – прошептал он. – Ай конкуистато иль мио куоре.
Внутреннее чутье подсказало, что это был комплимент. Впрочем, итальянский язык до того прекрасен, что даже самое матерое ругательство на нем наверняка звучит как музыка.
– Переведи, – попросила я, открывая глаза. – Пожалуйста...
– Ты сводишь меня с ума, – с придыханием произнес Сандро. – Никогда не встречал такой нежной девушки, как ты.
Я не имела ни малейшего понятия, почему он так расположен ко мне. Почему признается в своих чувствах почти посторонней девушке. Но в его искренности не сомневалась ни секунды. Верила ему и верила в него.
– Ты слишком долго был один, – высказала промелькнувшую, как тень от летящей в небе птицы, мысль. – Иначе не считал бы меня такой уж особенной.
На его лице отразилось замешательство. Но оно быстро уступило место воодушевлению. Сандро улыбнулся, и я растаяла от сияния его глаз.
– Мне встречались многие женщины, – признался он. – Но ни одна не вызывала во мне таких чувств. Кажется, я снова стал подростком и готов на любое безумство.
– Ты тоже понравился мне с первого взгляда, – робко призналась я.
Не успела договорить, как его губы нашли мои и прильнули к ним с какой-то яростной страстью. Словно Сандро был путником и долго бродил по пустыне под изнуряющим солнцем – и вот нашел долгожданный источник.
Наш поцелуй походил на взрыв фейерверка – столько эмоций и восхитительных ощущений. Я обняла Сандро за шею, а он обвил руками мою талию. Мы так стремились теснее прижаться друг к другу, словно пытались слиться воедино. И в порыве страсти чуть не запамятовали о моей травме.
– Ой!.. – вскрикнула я, неосторожно двинув больной ногой.
– Прости, – Сандро отскочил от меня, будто обжегся. – Не сумел справиться с эмоциями.
Я хотела было позвать его обратно и продолжить, но вовремя передумала. Что толку от меня в таком состоянии.
– В ближайшие дни придется отказаться от слишком тесных объятий, – промурлыкала я. И подмигнула Сандро. – Но обещаю быстренько поправиться и наверстать упущенное.
Вообще-то он и не намекал на продолжение «банкета», но внутренний голос упорно твердил, что Сандро тоже не прочь сблизиться. И что бы там ни советовали ему «друзья», я заполучу этого мужчину. Ничего в жизни мне не хотелось так, как раскрыть его тайну. Раскрыть и обезвредить.
– Я, пожалуй, пойду работать, – спохватился Сандро. – Скоро выставка, и мне нужно успеть приготовиться.
– Постой! – Мне не хотелось его отпускать. Я искала любой предлог, чтобы провести с ним чуть больше времени. – Не оставляй меня подолгу одну, очень прошу.
– Постараюсь, – согласился Сандро. Какой он все-таки милый, когда не пропадает сутками в своем кабинете. – Совсем забыл сказать: я спросил своих работников, не согласится ли кто-нибудь из них на постоянную работу. И представляешь, Симона обещала приехать.
– Та самая, которая предупреждала, что мне нужно от тебя сбежать?! – удивилась я. – Что же заставило ее передумать?
Сандро переступил с ноги на ногу. Сделал снимок.
– Думаю, ты ей очень понравилась. Другой причины не вижу...
Я задумчиво потеребила локон, насмешливо глянула на Сандро из-под полуопущенных ресниц:
– А почему ты нанимаешь в обслугу итальянцев? Не хочешь, чтобы твои гостьи общались с посторонними?
– Нет, что ты?.. – рассмеялся он. – Все эти люди работали на меня еще в Италии. Узнав, что я собираюсь переезжать, последовали за мной. Решили посмотреть мою вторую родину. Я предлагал им оплатить проживание и даже дать денег на достойный осмотр достопримечательностей. Но они слишком горды, чтобы пользоваться моей щедростью. Сняли домик в пригороде и навещают меня несколько раз в неделю. А остальное время развлекаются, как могут.
– У вас, в Италии, похоже, все со странностями, – не выдержала я. – Надо же, сначала отговаривает оставаться. А потом приезжает и сама. Жаль, что мне не удастся с ней побеседовать. Наверное, ей есть, что рассказать. Признайся, Сандро, она-то наверняка помнит всех твоих девушек.
– Не думаю, – эхом отозвался он. – Симона – довольно замкнутая женщина и редко идет на контакт с посторонними. Так что тебе повезло стать ее избранной. А что касается итальянского: у тебя есть прекрасная возможность его выучить. Там, – он взмахом руки указал на стопку книг, – есть пособие. Мне порекомендовали его в книжном магазине для самостоятельного изучения.
Я недовольно поморщилась. Такой план прогорел. Мне-то хотелось, чтобы Сандро занимался со мной. А самостоятельно... вряд ли осилю.
– Пособие, конечно, хорошо, – в моем тоне явственно прозвучали недовольные нотки, – но с учителем дело пошло бы куда как лучше. Может, ты все же выкроишь время позаниматься со мной, а?
Сандро задумчиво почесал затылок.
– Разговаривать я могу на обоих языках, а вот учить... – протянул он. – Даже и не знаю, что сказать
Я молитвенно сложила руки и посмотрела на него, как кот в моем любимом мульте «Шрек»:
– Скажи «да»?!
– Ну разве женщине можно в чем-то отказать, если она так мило просит, – сдался Сандро.
Он сделал снимок, запечатлев на память довольнющую меня.
– Тогда первый урок, – бросила я, прежде чем он успел сбежать к своим фотографиям. – Что значит слово «рагацца»?
– Девушка, – улыбнулся Сандро. – А «белла» значит – красивая.
Я запрокинула голову и рассмеялась так, будто меня пытали щекоткой.
– Что такое? – воскликнул Сандро. – Разве это смешно?
– Конечно нет, – утирая слезы рукавом, произнесла я. – Не поверишь, но слово «рагацца» очень похоже на русское «курица». Когда ты впервые его произнес, мне стало немного обидно.
Теперь смеялись мы оба. Приятно было видеть Сандро таким – веселым, жизнерадостным. И пусть мне пока не удалось выполнить основное задание, с второстепенным я справилась на отлично. Пусть и не так, как планировалось изначально.
Сандро тяготило одиночество, ему хотелось иметь друга, заботиться о ком-то. Но вместо комнатной болонки он получил бездомную дворняжку – меня. Побитую, но добрую и ласковую. И, похоже, ему и самому это пришлось по вкусу.
Покидал мою спальню он с видимой неохотой. Но прежде пообещал, что будет заглядывать так часто, что я не успею соскучиться.
Сытая и довольная, я приняла таблетку обезболивающего и, уютно устроившись в постели, задремала. А проснулась, только когда ко мне вошла Симона.
Эта добрая женщина держала в руках вазу с белыми лилиями и улыбалась во все тридцать два зуба.
– Буон джорно! – поприветствовала она, ставя букет на столик. – Коме стай?
Мне показалось, что она осведомилась о моем самочувствии. Или что-то в этом роде. Да и какие еще вопросы можно задавать прикованной к постели больной?
– Одну минуточку, – я потянулась за разговорником.
Пролистала страницы, ища нужные фразы. Сильно растягивая слова, ответила, что со мной все хорошо. А после спросила, что значило ее предупреждение.
В ответ Симона указала на мою ногу. Что-то произнесла, покачивая головой.
Я снова зашуршала разговорником. Разумеется, перевести точно ее фразу не удалось. Но, кажется, Симона утверждала, что она предвидела мою травму.
Мне стало интересно расспросить эту женщину об ее способностях. Но выходило плохо. Жестикуляция Симоны и блеск в ее глазах и то давали больше представления о том, что она говорит. Со словами дело шло туже.
С полчаса коверкая язык, я вызнала совсем немного. Симона рассказала что-то о снах, которые она видит после того, как побывает у Сандро. Это происходило и в Италии, и здесь, в России. Но вот что странно: не все из них сбывались. Потому она редко рассказывает о них знакомым.
Кажется, эти сны – своего рода предупреждение о том, что может случиться. И я настолько приглянулась Симоне, что она решила предупредить меня. Пусть и слишком странным способом.
Когда она ушла, я еще долго сидела в кровати и «переваривала» услышанное. И чем больше размышляла, тем сильнее убеждалась: все дело в таинственных «друзьях» фотографа. Эта мысль не давала покоя. Она, как червь, поедала меня изнутри.
Чтобы хоть немного отвлечься, я включила телевизор. Потыкала тростью по кнопкам переключения каналов и остановила свой выбор на «Вечерах на хуторе близ Диканьки».
Действительно, а почему бы и нет? Самый тот фильмец в моем состоянии.
У меня, как ни странно, этот фильм всегда ассоциировался с Новым годом, подарками и ожиданием чуда. И вот сейчас, наблюдая за прекрасной игрой актеров, я вспоминала детство, юность, подруг и бывших знакомых. Черно-белый экран помигивал и изредка рябил, но звук не пропадал.
Но чем больше я погружалась в воспоминания, тем четче различала посторонние шумы. Словно назойливый комар жужжал над моим ухом. Это раздражало и злило.
Я сделала звук телевизора громче, но слуховые галлюцинации не исчезли. Пришлось заткнуть уши и притвориться, что ничего подозрительного не происходит.
– Ну нет, друзья-товарищи, вам не удастся выгнать меня с виллы, – объявила я незваным гостям. – Убирайтесь-ка вы обратно в кабинет и прячьтесь в папках с фотографиями. Там ваше место.
Но они не ушли и стали безобразничать сильнее. Но мне тоже не занимать упорства: я стала тихонечко напевать любимую мелодию, силясь заглушить чужое жужжание.
Но на этом чудеса не закончились. Теперь нечто странное стало твориться с экраном телевизора. Будто кто-то острым ножом срезал верхнюю часть изображение и наложил слои друг на друга. И панночка-Мызникова уже прохаживалась не по дощатому полу, а кружилась в воздухе. По моей спальне.
Я закрыла глаза. Запела громче, потом закричала – так, что самой заложило уши.
Стало легче. И только я хотела расслабиться, как кто-то сильно потряс меня за плечи. Пришлось замолкнуть и разлепить веки.
– Девушка, девушка, что с вами?!
Спортивного телосложения парнишка в форме охранника выглядел таким испуганным, что мне стало его жаль.
Глупо улыбнувшись, я поправила челку, бросила взгляд на телевизор: экран не горел. Все, отработал раритет.
– Все нормально, – голос мой, вопреки утверждению, все еще подозрительно вибрировал. – Так... скучно стало, вот и ору. А ты кто?
Нет, ну не признаваться же, что я сумасшедшая. Слышу шумы и вижу то, чего нет. Чего не должно быть... Уж лучше притвориться хулиганкой.
Парень опешил. Отошел к двери и потер ладонями бледное лицо.
– Я охранник, Петр, – смущенно пробормотал он. – Дежурил под вашими окнами. Как приказал Бруни, владелец виллы. Услышал ваш крик и пришел проверить, все ли в порядке.
Подтянулась на локтях, ослепительно улыбнулась. Я ж вроде как фотомодель, надо соблюдать «легенду».
– Спасибо, ты меня почти спас, – объявила и поправила сползшее с груди одеяло. – Вернее, спас бы, если что-то случилось.
– Ага, – охотно поддакнул Петр.
Как же приятно услышать родную речь после долгих мучительных переговоров с Симоной. Если бы и в охрану Сандро нанимал итальянцев, клянусь, я бы не выдержала.
– Если у вас все хорошо, то я пойду, – хотел распрощаться Петр.
– Постой, – окликнула я, – не вынесешь из комнаты телевизор? Он сломался.
Петр недоуменно пожал плечами, но возражать не стал. Но стоило ему подойти к телевизору, как экран заморгал и как ни в чем не бывало продолжил показ фильма.
– Выруби его из розетки, – попросила я. – Все равно не буду смотреть.
Охранник послушно потянулся к вилке, но телек точно сбесился. Стал сам переключать каналы, а из розетки повалил дым.
Но Петр не растерялся, схватил с кровати мою трость и с ее помощью обесточил сумасбродное чудо техники. А после присел рядом со мной и, вытаращив глаза, спросил:
– Что это сейчас было?
– Проводка гнилая, – брякнула я первое, что взбрело в голову. Налила в стакан воды и протянула бедолаге: – На вот, попей. Отдышись.
Сандро
Ради безопасности и удобства Надежды ему пришлось нарушить несколько своих правил. Прежде он никогда не позволял людям подолгу жить рядом с ним. С одной стороны, такое затворничество его устраивало. С другой – он попросту отвык. От людей, от необходимости отвлекаться от работы.
Теперь каждый раз, выглядывая из окна, Сандро фотографировал пейзажи и непременно натыкался на кого-то из охранников. С хозяином виллы здоровались, задавали вопросы, пытались вести дружеские беседы, и ему волей-неволей приходилось отвечать тем же.
Но ради Надежды он готов был и не на такие подвиги. Делал все, чтобы угодить ей, предвосхитить любое желание.
И это не лучшим образом сказывалось на работе. Сандро все меньше времени уделял снимкам и пленкам, и все чаще искал причину, чтобы заглянуть в спальню Надежды. Ему нравилось, как она улыбается, как с удовольствием ест то, что он приготовил. А ее смех – дивная музыка для его заскорузлой души.
В Сандро словно пробудился после длительной спячки неисправимый романтик. Он-то и вынудил позвонить работникам и предложить кому-то из женщин поухаживать за Надеждой. Как бы Сандро ни хотелось все делать самому, он прекрасно осознавал, что его подопечная скромна и довольно стыдлива.
Симона согласилась тотчас. Хотя от нее Сандро меньше всего этого ожидал: ей тяжелее всех давалось долгое пребывание рядом с ним и его друзьями. После этого Симону тоже посещали кошмары.
– Тебе настолько понравилась Надежда, что ты готова ради нее терпеть плохое самочувствие? – спросил Сандро у Симоны. – Ты тоже видишь в ней нечто особенное.
– Она хорошая девушка, – рассмеялась та. – Но помочь я хочу не столько ей, сколько тебе. Можешь поспорить, но рядом с ней ты становишься другим. Более мягким и спокойным.
И Сандро не стал возражать. Надежда стала вспышкой света в его серой жизни. К ней он испытывал привязанность, какую, как считал, испытывать не умеет.
Больше того, в нем вдруг пробудились собственнические чувства. Услышав, как в ее спальне разговаривает другой мужчина, Сандро точно с цепи сорвался. Хотелось немедленно ворваться и разорвать соперника в клочья. И останавливала только возможная реакция Надежды на такую выходку.
Сандро, как охотничий пес, сделал стойку на закрытую дверь и прислушался к разговору.
Глава 13
Надежда
Моя благосклонность пришлось Петру по вкусу. И он решил немного развеять скуку беседой. Не скажу, будто он оказался интересным собеседником, но на безрыбье и охранник – сказочник.
Мы мило болтали, а меж тем Сандо решил проведать свою «пациентку». Он раскрыл дверь в мою комнату, и улыбка медленно сплыла с его лица. Глаза цвета ртути стали черными, как море в грозу.
– Дио порко! Что здесь происходит? – набросился он на Петра.
Со злости, видать, позабыл русский. Или ему просто приятнее ругаться на итальянском. Привычнее.
Охранник вскочил с постели, встал перед работодателем по стойке смирно. И, глотая половину слов, сбивчиво пояснил:
– Девушка кричала... Я пришел. Хотел телевизор. Забрать, а он того...
Сандро посмотрел на меня. Боже, да он, никак, ревнует. Вот теперь видно – настоящий итальянец. Зрачки сузились, губы плотно сжаты, из ушей, того и гляди, пар повалит. Не мужчина, а атомная бомба.
– Ты его пригласила?..
Я разрывалась между желанием немного помучить этого обычно неприступного Цербера и не дать ему выместить свой гнев на ни в чем не повинном парне. Выбрала все же второе.
– Телевизор ни с того ни с сего вспыхнул. Я испугалась и стала кричать. Петр услышал и прибежал на помощь. Вот и все.
Сандро с досады притопнул, сделал снимок охранника. Он так долго смотрел на него через объектив фотокамеры, что я испугалась, как бы не навел на бедолагу порчу. С него станется.
– Петр, значит... – прошипел Сандро. И добавил еще несколько фраз на итальянском.
Для того, чтобы перевести, мне не нужен был словарик – и так ясно, обзывается. Странный тип. Сначала хотел отослать меня прочь с виллы, а теперь приревновал чуть ли не к столбу. Или то, что происходит вдали от него, не считается?
– Между прочим, если бы ты не сидел в заточении в своем кабинете, то тоже услышал мой крик, – как можно мягче заметила я.
Не хватало еще раззадорить горячего итальянца настолько, чтобы он полез в драку. Достаточно на вилле одного калеки.
Сандро скис. Кажется, мой словесный укол достиг цели.
– Так я это... пойду? – Петр решил воспользоваться ситуацией. – Мне обход пора делать.
Он посмотрел на наручные часы и постучал по ним пальцем. Ага, додумался сюда электронику притащить. Нет, милый, тут такие вещи быстро скукоживаются. Плавали, знаем.
– Иди,– очнулся Сандро. – Спасибо за помощь.
Петр ушел, облегченно вздохнув. Еще бы, кому захочется расставаться с престижным местом работы из-за пугливой девчонки типа меня. А ведь мы с ним просто болтали. Ничего лишнего.
– Ты всех моделей так ревновал или мне повезло? – все же съязвила, не сдержалась.
Я-то ожидала, что фотограф начнет оправдываться, говорить, что у него и в мыслях такого не было. Просто за меня испугался и бла-бла-бла...
Но нет, Сандро, как всегда, удивил.
– Я итальянец, не забывай, – выдохнул он. Кажется, стал отходить от приступа подозрительности. – Мой отец был настолько ревнивым, что проверял все чеки из магазинов, в которых мама делала покупки. Не потому, что скуп. Он сверял время, указанное в чеках, с тем, сколько мама отсутствовала. И очень сердился, если она, не предупредив, забегала к подруге на чашечку чая.
– Наверное, твоей маме это очень не нравилось... – подметила я.
– Ничего подобного, – возразил Сандро. – Мне кажется, она иногда специально задорила отца, требуя подтверждения его чувств. После бурных, но вполне миролюбивых выяснений отношений родители надолго запирались в спальне. Я раньше думал, что дерутся, потому что выходили они красные, со сбившимся дыханием. Но потом, когда стал старше, догадался, в чем дело.
– Значит, ты на меня не сердишься? – игриво спросила я. И похлопала по кровати рядом с собой. – Посиди со мной немного, расскажи еще что-нибудь. Мне тебя не хватало.
Сандро послушно опустился на кровать, привычным жестом взял меня за руку.
– Что ты хочешь услышать?
Я задумалась. Очень хотелось побольше узнать о его прошлом, но было боязно спрашивать. Сандро не слишком любил рассказывать о родителях. А после надолго замыкался в себе.
– Что значит «тен кацо»? – спросила я. – Кажется, так говорила одна из горничных, когда садовник пытался ущипнуть ее за зад.
