Текст книги "Гимн моей любви"

Автор книги: Черил (Шерил) Кушнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Шерил Кушнер
Гимн моей любви

Глава первая

Зоуи Рассел прокрутила в голове сотни, нет, тысячи сценариев грядущей встречи с Райаном О'Коннором. Однако ни в одном из них она не представала с измазанным грязью лицом и тяжелыми наручниками на запястьях.

Зоуи посмотрела на свои руки, стараясь не думать об испорченном маникюре за двадцать пять долларов. Она понятия не имела, с чего вдруг Райан вернулся в Ривербенд, но на секунду ей показалось, что между ней и свободой стоит только он. Любое проявление слабости в его присутствии будет ошибкой. Нужно дать ему попять, что Зоуи Рассел не из тех, кого можно не принимать всерьез.

Зоуи расправила плечи, сделала глубокий вдох и, не сводя глаз с Райана, направилась к двери камеры.

– Это просто ужасное недоразумение.

Райан поднял бровь и потер подбородок указательным пальцем. Да, она уже успела заметить, что та самая сексуальная ямочка не исчезла. Как и маленький шрам от неудачно брошенного бейсбольного мяча. Он качнулся на пятках и улыбнулся.

– Все преступники так говорят.

От этой улыбки по спине Зоуи тут же забегали мурашки. Щетина на подбородке ничуть не портила впечатления. Этот мужчина буквально излучал сексуальность. Зоуи заставила себя сосредоточиться. Никаких проявлений слабости. Только не перед человеком, которого она когда-то считала своим лучшим другом, который разбил ей сердце и не понял этого. Именно тогда Зоуи поклялась, что больше никогда не растает от его улыбки.

Она не станет расстраиваться по поводу того, что ее прическа безнадежно испорчена, а эксклюзивному джинсовому комбинезону осталось лишь устроить пышные похороны. Придется забыть о желании произвести впечатление светской львицы. Зоуи промокла, устала, проголодалась и безнадежно опоздала на примерку платья к свадьбе своей сестры Кейт.

А по выражению лица Райана ясно, что у нее большие проблемы. Зоуи до сих пор не могла понять, почему из всех, кто участвовал в городском митинге, арестовали только ее. Она всего лишь выполняла свою работу: брала интервью у протестующих, собирала материал для утреннего канала «Пробудись, Америка».

– Ты же должен ловить преступников в Филадельфии, – раздраженно бросила Зоуи.

– Я выяснил, что наиболее интересные… – он сделал паузу, бросив на нее многозначительный взгляд, – преступники попадаются именно на юге Огайо.

– Я не…

– Прибереги свои объяснения для судьи. Я ознакомился с полицейским отчетом. Ты сопротивлялась. Ударила офицера…

– Он споткнулся и упал.

– А потом ты вываляла его в грязи.

– Он надел на меня наручники.

– И в конце концов вы оба оказались в пруду. Ходят слухи, что ваша цветная фотография украсит первую полосу завтрашней «Трибуны Ривербенда».

Зоуи перевела дыхание, пытаясь успокоиться и не думать о том, какой урон снимок может нанести ее карьере на телевидении. Встреча с Райаном стала для нее неменьшим потрясением, и ей необходимо взять себя в руки.

– У тебя, как всегда, неверная информация.

– Так просвети меня, мисс Нью-Йоркская Телезвезда.

– Я скорее соглашусь есть улиток.

– В городе имеется пара французских ресторанчиков. Я могу узнать, нельзя ли организовать доставку.

Зоуи едва не вывернуло наизнанку. Она ненавидела этих скользких и гладких тварей. И Райан отлично знал ее вкусы.

– Нет, – неуверенно проговорила она. Но затем, придав твердости своему голосу, добавила: – Но спасибо за заботу.

– Сложно, должно быть, задирать нос, когда ты вся в грязи.

Да он издевается над ней! О, если бы только Зоуи удалось избавиться от наручников, уж она бы стерла не сходившую с его лица идиотскую, но чувственную улыбку!

Терпение не относилось к числу ее добродетелей. Она зажмурилась и мысленно сосчитала до десяти.

– Если ты не собираешься помочь мне, убирайся.

Услышав громкий смех, Зоуи открыла глаза.

Райан пожал плечами и последовал ее совету, однако на полдороге задержался и, приподняв бровь, взглянул на нее.

– Эх. – Он покачал головой и пошел прочь.

– Я знаю свои права! – выкрикнула ему вслед Зоуи. – Вы должны предоставить мне один звонок. И адвоката. И я хочу поговорить с тем, кто здесь главный.

– Главный… – Райан вновь оказался перед ней, – это я.

Она уставилась на него, изо всех сил стараясь скрыть, что он опять застал ее врасплох. Но внутри у нее все задрожало. Райан О'Коннор – глава полиции Ривербенда? Последнее, что Зоуи слышала – конечно, чисто случайно, – было то, что ему выразили благодарность за героизм и с повышением в должности перевели в Филадельфию.

Так почему же он вернулся в Ривербенд? Не то чтобы его возвращение ее сильно волновало… или все-таки волновало?

Зоуи должна дать понять Райану, что они могут говорить только по делу. Она показала ему свои скованные запястья:

– У тебя нет оснований для ареста. Я не нарушала закон. Я хочу, чтобы с меня сняли наручники – и немедленно.

– Вообще-то, у меня есть основания. Нарушение общественного порядка, в чем, насколько я помню, ты всегда преуспевала. Ключ от наручников на дне пруда, – произнес Райан с преувеличенным терпением, которое, однако, не обмануло ее. Зоуи знала, что ему доставляет удовольствие то затруднительное положение, в котором она оказалась. – Мои сотрудники ищут его.

– Разве у вас нет универсального ключа?

– Мне сказали, что его потеряли в день открытия тюрьмы. Примерно… дай подумать… двадцать пять лет назад.

Она постаралась сохранить спокойствие.

– Ну а как насчет слесаря?

Райан пожал плечами:

– У него выходной. В пятницу они заканчивают в пять часов. Здесь тебе не Нью-Йорк. В Ривербенде никто не работает круглосуточно.

С улыбкой, обозначающей все что угодно, кроме извинения, он скрылся за углом.

– Подожди! Куда ты уходишь? – Зоуи неосторожно задела решетку своими наручниками. От грохота у нее запыли зубы. – Мы еще не закончили. Ты не можешь так просто уйти, Райан! Вернись!

Она была уверена, что слышала его смешок. Другого ответа не последовало. Да она, собственно, и не ждала. Здорово! Стать арестантом в тюрьме своего родного города, а надзиратель – не кто иной, как человек, к которому она ни за что не обратилась бы за помощью.

Прошло десять долгих лет с тех пор, как Зоуи видела Райана в последний раз. Но ей так и не удалось вытравить его из памяти. А теперь – внезапно, неожиданно – он врывается в ее и без того сложную жизнь. И на мгновение, короткое и нелепое, ей неудержимо захотелось задать ему тот самый вопрос, который оставался без ответа целое десятилетие.

Чудесно, что Райан не послушал ее и не вернулся. Бог знает, что бы она ему наговорила и что бы услышала в ответ.

Зоуи обвела взглядом камеру. Восемь на двенадцать футов. В ее квартире места гораздо больше. И не так холодно. На койке – плоская подушка и неаккуратно сложенное жесткое серое полотенце. Крошечное окошко, едва пропускающее солнечные лучи, было единственным источником свежего воздуха.

– И не забывайте о модных железных прутьях на окнах и дверях, – пробормотала Зоуи, дважды пройдясь по камере, прежде чем плюхнуться на койку.

Она уткнулась лицом в подушку, стараясь не думать о том, что в своей безумно дорогой нью-йоркской квартире чувствовала себя пленницей даже больше, чем здесь. Ей нельзя сейчас думать о Нью-Йорке. Или о любимой работе в качестве обозревателя на канале «Пробудись, Америка», которая все же понемногу начинала разъедать ее сердце и душу. Но Зоуи никогда не признавалась в этом ни коллегам, ни друзьям.

Все думали, что Зоуи довольна жизнью. Всего месяц назад они отмечали ее последнее достижение в одном из лучших клубов Нью-Йорка. Тогда она, простой репортер, получила вожделенное эфирное время на «Пробудись, Америка». Люди, от которых Зоуи годами не получала ни весточки, звонили или присылали электронные письма, прочитав о вечеринке в одном из разделов «Нью-Йорк таймс». Она так обрадовалась, когда увидела статью матери о себе на первой полосе «Трибуны Ривербенда» с не слишком оригинальным названием «Провинциалка выбилась в люди».

Зоуи достигла цели, которую поставила перед собой шесть лет назад, после окончания колледжа. Она работала и жила в Манхэттене. У нее полно друзей и знакомых. И, благодаря своей работе, Зоуи считалась знаменитостью.

Но она не могла забыть о том, как нью-йоркская пресса отнеслась к ней на прошлой неделе, когда по телевидению объявили, что Зоуи, кроме всего прочего, будет вести двухчасовую ночную развлекательную программу. «Озорная мисс получает лучшее эфирное время». Эта фраза до сих пор приводила ее в ярость. Кто бы ни назвал ее озорной, он явно не интересовался стилем работы Зоуи.

Героями ее репортажей никогда не становились изнеженные знаменитости. Она уделяла внимание обычным людям с их проблемами и трудностями. Такими же, как ее собственные.

Зоуи села и глубоко вздохнула. Если бы коллеги из «Пробудись, Америка» видели ее сейчас, они ни за что не узнали бы в закованной в наручники, промокшей, вымазанной в грязи с головы до пят женщине, ту, которую привыкли видеть изысканной и безупречной. Да еще в городе, куда она поклялась никогда не возвращаться. Если бы на ее месте оказалась любая другая несчастная, Зоуи была уверена, что нашла бы способ превратить эту трагедию в двухминутную сенсацию для новостей.

Она с раздражением бросила взгляд на заляпанные грязью теннисные туфли за сто долларов. Что ее заставило купить их? Такие идеально подходят для Нью-Йорка, но совершенно неуместны в Ривербенде. Неужели и сама Зоуи точно так же неуместна здесь?

Она встряхнула головой, чтобы освободиться от мрачных мыслей. О, сейчас Зоуи все на свете отдала бы за чашку чая и массаж.

Она закрыла лицо руками. Инстинктивно Зоуи почувствовала, что эти две недели до свадьбы сестры станут самыми длинными за все двадцать восемь лет ее жизни.

Умный человек сам бы нырнул в пруд и постарался найти ключ. Или упросил слесаря сделать дубликат. И сам внес залог. После чего со спокойной совестью открыл дверь камеры и вытолкал милашку Зоуи Рассел из городской тюрьмы и из своей жизни.

Райан О'Коннор был умен и достаточно проницателен. Эти черты характера не раз спасали его, пока он работал полицейским в Филадельфии. Но тот факт, что Зоуи все еще за решеткой, говорил о том, что он, очевидно, не так умен и проницателен, как ему казалось раньше.

Внешне она почти не изменилась: все такая же стройная, высокая, с зелеными глазами, сверкающими как изумруды. О, и незабываемые рыжие кудрявые волосы. Когда-то Райан считал ее лучшим другом и проклятием своей юности. Но он понятия не имел, как относиться к ней сейчас.

Когда-то Зоуи презирала пеструю бижутерию, боялась прокалывать уши и носила лишь колечко с жемчугом, доставшееся ей от бабушки… Она слишком безупречна, слишком сообразительна и слишком искушенна, чтобы нравиться ему. Такой она представала на экране по утрам. Когда он, конечно, случайно включал телевизор.

Если бы сегодня Райан встретил Зоуи впервые, он был бы вежлив, но никогда не стал бы тратить время на то, чтобы сойтись с ней поближе.

Райан мог бы сказать себе, что она последний человек, которого он ожидал увидеть в Ривербенде, но тогда он солгал бы сам себе. Он знал, что Зоуи приедет на свадьбу сестры, однако ее неожиданное и шумное появление не оставило ему времени подготовиться. Малышка Зоуи Рассел – теперь уже совершенно взрослая Зоуи Рассел – не могла не попасть в переделку в силу несносного характера.

– Убирайся, – сказала она ему.

Так он и сделал. Слово прозвучало как пощечина. Райан и раньше слышал это от нее. И отказался от дружбы с ней, а также от жизни в Ривербенде и юношеского брака с Кейт, который оказался ошибкой для них обоих. Полгода назад он отказался от почти десятилетней борьбы с преступностью в Филадельфии, поняв, что она растет, а полиция топчется на месте. Больше всего на свете Райан ненавидел проигрывать.

Он уселся в большое дубовое кресло, положил ноги на исцарапанный стол и, глядя в открытую дверь, наслаждался спокойствием, царящим за стенами его кабинета.

– О, провинция, – пробормотал Райан. – Как это отличается от мерзких городских улиц. Здесь я буду счастлив.

Он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и попросил Бога о том, чтобы в его памяти больше не вставали события той кошмарной ночи в Филадельфии. Тогда Райан получил пулю в бок и сквозь туман боли видел, как его давний напарник Шон падает, сраженный выстрелом в спину.

Окружающие уверяли, что он не совершил ошибки. Райан же понял, что оказался не таким уж сильным и смелым. Полицейские со стажем успокаивали его: со временем кошмары пройдут. Но они ошиблись.

– Эй, шеф!

Райан медленно открыл глаза. Джейк, друг детства, его первый заместитель и тот самый полицейский, которого ударила Зоуи Рассел, стоял перед ним – мокрый, грязный, но с ключом в руке. Райан сосредоточился и хмуро поинтересовался:

– Потрудись объяснить, как мирная акция протеста по поводу городского парка превратилась в настоящий хаос?

Джейк развалился на стуле перед столом начальника. Вода и грязь с его одежды стекали на пол. Он скорчил недовольную гримасу.

– Зоуи стала брать интервью у митингующих. Когда они узнали ее, началась давка, каждый старался привлечь ее внимание. Я попытался вытащить ее, но мы споткнулись и оказались в пруду.

– Неужели нельзя было обойтись без наручников?

– Черт побери, Райан, она ударила меня. Не оставалось другого выхода, кроме как арестовать ее. – Джейк тщательно вытер ключ, перед тем как положить его на стол шефа. – Я до сих пор не забыл, какая тяжелая рука у Зоуи Рассел.

– Тебе было десять, а ей восемь, – сухо напомнил ему тот. – И ты засунул головастика в ее купальный костюм. Кстати, в том самом пруду.

– Да, но идея принадлежала тебе. – Джейк улыбнулся. – Мне ее выпустить? Или поискать ключи еще пару часиков?

– Я сам решу. – Райан подбросил ключ в воздух и поймал его. – В парке все под контролем?

– Как только мы убрали оттуда Зоуи, протестующие мирно разошлись, – усмехнулся Джейк. – Видел бы ты Флору Тайлер! Она требовала, чтобы Зоуи сфотографировалась с группой горожан. Бьюсь об заклад, что завтра же фото попадет на первую полосу «Трибуны».

Райан рассмеялся.

– Вот что происходит, когда в город приезжает знаменитость. Ты уже сообщил Кейт, что ей нужно внести залог за сестру?

Джейк кивнул.

– Она устроила мне разнос. Болтала что-то о том, что еще не поговорила с Зоуи, и просила об одной услуге.

– Она хочет, чтобы залог внес я, – догадался Райан, и его не удивило хихиканье Джейка, пока тот выходил из кабинета и закрывал за собой дверь.

Райан достал из кармана ключ от наручников. Как жаль, что ключ не монетка, которую можно подбросить в воздух, предоставив судьбе решать, выполнить просьбу Кейт или нет.

Все потому, что он знал намерения Кейт. Она отпускала недвусмысленные намеки с тех самых пор, как назначила день свадьбы. Помирись с Зоуи. По крайней мере на оставшиеся до свадьбы две недели, пока она не уедет в Нью-Йорк. Ничего в своде правил Райана О'Коннора не говорило о том, что он должен вернуться назад и переиграть прошедшее десятилетие, которое уже принадлежит истории. После гибели напарника ему пришлось научиться забывать прошлое.

Райан взял чековую книжку и направился в находящийся по соседству судебный офис, не желая даже думать о том, достаточно ли он силен, чтобы не замечать женщину по имени Зоуи Рассел.

И без того небольшой запас терпения Зоуи иссяк.

Ей не нравилось, что ее игнорировали. Ей не нравилось, что она заперта в крошечной камере и до сих пор сидит в наручниках. Прошло чуть больше часа, а казалось, что она провела здесь несколько дней.

Зоуи встряхнула онемевшие руки и вздрогнула, когда тяжелые наручники забряцали на запястьях. Украшения определенно не в ее вкусе.

Зоуи попыталась свернуться калачиком на неудобной койке с подушкой, напрочь лишенной своей самой важной части – перьевого наполнителя. Она надеялась, что Кейт поспешит с залогом. Зоуи уже сполна насладилась уникальным гостеприимством Ривербенда.

Она закрыла глаза и немедленно открыла их, поскольку образ Райана возник перед ней. Идеальные черты лица. Ямочка на подбородке. Глубоко посаженные голубые глаза. Густые светлые волосы, которые, казалось, поцеловало солнце. Прошло десять лет с тех пор, как Зоуи в последний раз видела его.

Райан выглядел даже лучше, чем она его запомнила, и до невозможности сексуально. Зоуи попыталась представить его в шестьдесят пять, с пивным брюшком, седого – нет, лучше даже лысого, – вприпрыжку бегущего по Мэйн-стрит за преступником, потому что из-за плохого зрения ему не позволяют водить машину.

Она улыбнулась, наслаждаясь образом совсем не идеального Райана О'Коннора. Жаль, что такие мужчины обычно больше походят на хорошее шампанское, чем на дешевое вино. Зоуи встала и прошлась по камере. Почему поиск ключа занимает у него так много времени? И за кого вообще принимал ее Райан, говоря, что в Ривербенде никто не работает круглосуточно? Она прекрасно знала, что слесари только и ждут, чтобы их вызвали в неурочное время. Ведь тогда они могут с полным правом предъявить баснословно большой счет.

– Он должен мне телефонный звонок, – пробормотала Зоуи. – Я позвоню слесарю, только чтобы доказать ему, что он врет. Райан! У меня есть право на звонок!

Когда Райан не материализовался, Зоуи снова прокричала его имя. Однако вместо Райана появился Джейк.

– Хм, Зоуи, – обратился к ней Джейк, и она услышала вполне объяснимую усталость в его голосе. В конце концов, они подрались, перепачкались и промокли. Она ударила его, о чем глубоко сожалела. – Хм, Райан еще не выпустил тебя? – Он смотрел по сторонам, куда угодно, только не на нее. Наконец их взгляды встретились.

Зоуи придвинулась поближе, и теперь они стояли лицом к лицу.

– Ты не хочешь оказаться тем, кто сообщит мне, что он нашел ключ, но почему-то до сих пор не снял с меня наручники?

– Могу я… в смысле… я могу для тебя что-нибудь сделать?

– Можешь принять мои извинения за то, что ударила тебя. И я хочу позвонить.

– Извинения приняты.

Джейк передал ей через решетку свой сотовый телефон и покраснел от смущения, когда она потрясла своими скованными руками перед его лицом.

– Я не в состоянии нажимать на кнопки, когда мои руки находятся в столь странном положении, Джейк. Может быть, – вежливо произнесла Зоуи, – ты подсобишь Райану в поисках ключа?

Джейк медленно попятился.

– Я позову его.

– Сделай одолжение, – простонала Зоуи, стараясь не показывать, насколько она расстроена.

Зоуи проследила, как Джейк скрылся за углом. Он был таким же высоким, как Райан, атлетического телосложения, как Райан, с привлекательными чертами лица и глубоко посаженными голубыми глазами, как у Райана. Но когда Зоуи стояла лицом к лицу с Джейком, она ничего не испытывала. Между ними не пробегала искра, которая столь неожиданно затрещала и защелкала, когда они с Райаном стояли по разные стороны тюремной решетки.

Больше всего Зоуи боялась, что Райан вновь станет ей небезразличен, что она снова потеряет из-за него голову, а в результате он все равно исчезнет.

Нетерпеливо ожидая его появления, Зоуи размышляла об этой самой искре, вспыхнувшей после десятилетнего перерыва. Между ней и мужчинами, с которыми она встречалась весь последний год в Нью-Йорке, такого не происходило. Зоуи сама выбирала их, и, как оказалось, неправильно, потому что они не затрагивали ее сердце и душу. И когда они уходили, ее это не трогало. Оставалось лишь постоянное чувство одиночества.

Зоуи снова легла на койку и закрыла глаза. Ей вспомнились события, происшедшие в день окончания школы, два пустых стула между ее родителями, в то время как в зале яблоку негде было упасть. Она никогда не забудет июльскую ночь, когда все, чем она жила, перевернулось с ног на голову. Ее родители объявили, что разводятся. А Кейт и Райан сбежали вместе. Зоуи исполнилось восемнадцать, и она впервые испытывала боль и опустошение. Тогда она поклялась никогда не прощать никого из них, особенно Райана.

Теперь Зоуи двадцать восемь лет. Давным-давно она заключила мир с Кейт и смирилась с разводом родителей, хоть до сих пор не могла понять его причин. Только боль от предательства Райана до сих пор обжигала ее.

Возможно, подумала Зоуи, оттого, что она не хотела признавать очевидный факт: дружба, так много значившая для нее, была не особо важна для него.

Звук приближающихся шагов – мужских, но разительно отличающихся от шагов Джейка, – вернул ее к действительности. Она подождала, пока дверь камеры откроется, затем подняла голову и посмотрела на него. Держись непринужденно, но соблюдай дистанцию, напомнила себе Зоуи.

– Как мило, что ты заглянул, – весело обратилась она к шагнувшему внутрь Райану. – Может, послать за кофе или чаем, пока ты будешь рассказывать, что произошло в мире за те десять лет, что я провела здесь?

– У мисс Зоуи Рассел всегда наготове шутка.

Она села и протянула к нему скованные руки.

– Тебе не кажется она смешной?

Райан сел рядом с ней на койку. Зоуи очень удивилась, что подпустила его так близко, но по выражению его лица поняла, что он удивлен еще больше.

– Ты не считаешь, что пора меня отпустить?

– Джейк нашел ключ. – Райан повертел его в руках, прежде чем снять с нее наручники, и откашлялся. – Я вижу тебя каждое утро по телевизору.

– Вот как? – Зоуи встала, закидывая онемевшие руки за голову. Краем глаза она наблюдала за тем, как Райан приводил в порядок камеру, расправлял одеяло, взбивал подушку. – Ты смотришь «Пробудись, Америка»?

– Не совсем. Просто единственным способом заставить диспетчера появляться на работе в семь оказалась установка телевизора, чтобы она могла наслаждаться любимой программой. Хотя и без того тебя трудно не заметить.

– Не понимаю, о чем ты.

Ее голос прозвучал холодно.

– Реклама в журналах. Другие передачи. Я не критикую. Просто, похоже, ты своего добилась. Слава. Деньги. – Он взял ее за плечо и развернул к себе. – И шанс поиграть на публику перед миллионами людей.

– Так вот, значит, что ты обо мне думаешь? Я серьезный журналист. Я много работала, чтобы получить эфирное время на «Пробудись, Америка».

Зоуи замолчала, распрямляя свои пять футов и семь дюймов, но ей все равно далеко до Райана, который выше ее почти на полфута. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

Она пристально смотрела на него, загипнотизированная золотыми крапинками в его глазах и тем, как они вспыхивали, когда он улыбался. На одно непостижимое мгновение Зоуи едва не разорвалась между стремлением отбить у него всякую охоту улыбаться и желанием страстно поцеловать его. К счастью, Райан откашлялся и нарушил молчание:

– Ты стоишь на моей ноге.

Зоуи посмотрела вниз и увидела свою заляпанную грязью кроссовку на его начищенном до блеска ботинке. Она отступила назад, с ужасом обнаружив пятно на его носке.

Райан достал носовой платок, и Зоуи тут же потянулась к нему. После небольшого соревнования по перетягиванию каната она со вздохом сдалась. Райан стер грязь с ее щек и кончика носа. Его легкие прикосновения заставили ее затрепетать, а по рукам забегали мурашки. От его улыбки у Зоуи подкашивались ноги. Взгляд голубых глаз усиливал желание поцеловать его.

Именно поэтому ей необходимо срочно оказаться подальше от него, пока она не сделала чего-то, о чем потом будет сожалеть. Игнорировать чувства, которые пробуждало в ней присутствие Райана О'Коннора, становилось все труднее и труднее.

– Ну, я думаю, что теперь не так заметно, – наконец заявил он. – Залог за тебя внесен. Ты свободна.

Зоуи вышла из камеры и направилась к приемной, чувствуя, что Райан идет следом. Зоуи почти физически ощущала, как он стоит в нескольких шагах от нее, пока она расписывается за личные вещи. Закинув поклажу за плечо, она обернулась к Райану:

– Что-нибудь еще?

– Я провожу тебя, – предложил он.

– В этом нет необходимости.

– Я считаю, что должен довести тебя до дома. – Райан легко обхватил ее за плечи. Ощутил ли он искру между ними? – Хочу удостовериться, что ты больше не попадешь в переплет.

В молчании они прошли три квартала до дома Кейт. Зоуи украдкой бросила взгляд на Райана, размышляя, как сложилась бы жизнь у него, ее сестры и у нее самой, если бы… если бы они никогда не покидали Ривербенд.

И обнаружила, что он тоже внимательно смотрит на нее.

– Я не помешала? – раздался женский голос.

– Нет! – одновременно воскликнули Зоуи и Райан, не спуская глаз друг с друга.

– А мне кажется, помешала. – Кейт Рассел открыла дверь и впустила Зоуи в дом. – Но я рада видеть, что подружка невесты и шафер снова разговаривают.